Гувернантка для двух забияк

2. Ты с нами

Настя

Меня мгновенно подхватило воздушным потоком и затянуло внутрь перламутрового пятна, выбивая воздух из легких. Перед глазами все мелькало и рябило. Мое тело кружилось, с каждой секундой ускоряясь, а к горлу подступала тошнота. Внезапно я словно сжалась, а потом куда-то провалилась и потеряла сознание…

— Айрин… — донесся жалобный голосок откуда-то издалека.

— Да хватит уже! — прозвенело высокомерное в ответ. — Она мертва! Отойдите вы уже от нее! — настаивала женщина.

— Нет! Она жива! — противилась девочка, всхлипывая и плача. — Жива! Как же я тебя ненавижу!

Я усиленно пыталась распахнуть глаза или хоть как-то пошевелиться, но тело словно онемело, не желая поддаваться.

— Милый, ты слышишь? — шмыгнула носом незнакомка. — Слышишь, как она со мной разговаривает. Видимо, смерть гувернантки совсем их подкосила…

Этот женский голос мне совершенно не нравился: надменный, высокомерный, пропитанный эгоизмом, тщеславием и злой хитростью.

— Девочки, — послышался приятный баритон, — давайте уйдем. Это, по всей видимости, несчастный случай и вам не нужно смотреть на такое…

— Нет! — детский крик рвал мое сердце на части. — Айрин! Очнись же, открой глаза! Ну, пожалуйста…

Вдруг что-то тяжелое упало на меня, вынуждая согнуться пополам, а потом закашляться и распахнуть веки…

— Жива! — кареглазая девчушка лежала у меня на груди, размазывая по щекам жгучие слезы. — Лусия, наша Айрин жива! Смотри, она дышит!

— Айрин! — счастливо закричала вторая девочка, вырываясь из рук статного брюнета, который смотрел на меня с ноткой ужаса и недоверия. — Сила Тароса, спасибо тебе! — плакала девочка, которая была точной копией своей сестры.

Пока на мне рыдали две близняшки, я пыталась собраться с духом и не заорать в голос.

«Это что же, все сказанное той растворившейся в воздухе незнакомкой правда? Серьезно?! Я в другом теле и это не бред? Да какой к чертям бред, Настя?! Посмотри, как обставлена комната! Ее интерьер… Эти фрески на стенах и странной формы окна… А мужчина в камзоле и сапогах чуть ниже колен… Да он, судя по всему, и есть тот самый герцог, дядя девочек! О, ну а вон та леди благородных кровей, разодетая словно новогодняя елка, явно его спутница жизни, — едко выплюнула я, тут же давая себе подзатыльник, ведь меня понесло не в ту степь. — Не о том я думаю! Что дальше-то делать?! Ну, решила помочь, и какие действия предпринимать теперь?! Вот вечно я лезу куда не надо!»

— Ты смотри, — донеслось удивленное до меня, — действительно жива. Чудеса, ваша светлость, гувернантка девочек очнулась…

— Да я и сам это вижу, Арьер! И как только лекарь с сорокалетним стажем мог ошибиться и заявить о смерти живого человека, не подскажешь? — голос герцога холодил кровь в венах, и я невзначай шумно втянула носом воздух, тем самым привлекая к себе ненужное внимание его светлости. — Как вы себя чувствуете? — спросил он у меня, пока седовласый лекарь стоял весь белый, словно полотно. — Девочки, да слезьте вы уже с Айрин! — потребовал дядя близняшек, после чего они сползли с меня, шмыгая носами.

Я боялась вздохнуть, не зная, что ответить.

— Айрин? — снова спросил он у меня, пристально разглядывая.

— Может у нее что-то со слухом, — вклинилась в разговор барышня, по лицу которой было видно, что она не в восторге от моего пробуждения, точнее от пробуждения Айрин. — Придется другую вам гувернантку искать…

— Не надо нам другой! — взбеленились девочка. — Все у нее в порядке! Ты меня слышишь? — тихо спросила она, смотря в мои глаза.

Я, чувствуя, как сильно колотится мое сердце, натянуто ей улыбнулась и кивнула, готовая провалиться сквозь землю от осознания, что все происходящее со мной — реальность.

— А что не отвечает тогда? — фыркнула дамочка, которую я уже начинала тихо ненавидеть. — С тобой сам герцог разговаривает вообще-то!

— Арьер, — обратился его светлость к старцу в белой рясе, который от голоса мужчины вздрогнул, — осмотри ее еще раз и если есть хоть малейшая угроза для жизни девочек, то придется нам распрощаться…

— Нет! — закричали близняшки. — С Айрин все хорошо!

— Тогда почему она молчит и просто смотрит, будто умалишенная? — заладила свое графиня, скривившись, словно ей в рот запихали лимон.

«Ненавидишь меня, да? — спросила я у нее мысленно. — Поверь, наши чувства взаимны, гусеница!»

— Я… — прохрипела я, пытаясь подняться и сесть, — прошу прощения… — в комнате воцарилась гробовая тишина, но потом девочки взвизгнули и кинулись ко мне, помогая сесть, — внезапно стало плохо…

— И от чего же тебе стало плохо, интересно? — фыркнула леди благородных кровей. — А не больна ли ты чем-нибудь заразным случайно?

— Вы меня, конечно, простите, ваше сиятельство, — вступился старец, — но я могу взять на себя ответственность, что леди ничем заразным не больна! Я все таки слежу за здоровьем прислуги! Это мои прямые обязанности!

— Да ты не смог здорового от мертвого отличить, — отмахнулась от него графиня, цыкая.

— Так вы развели здесь не пойми что, — возмутился старец, который мне пришелся по душе. — Так кричали, создали переполох! Девочки плакали и это, между прочим, вы сказали, что Айрин мертва! Не я!

— А действительно, — странно хмыкнул герцог, переводя взгляд на свою невесту, пока я пыталась взять себя в руки и не выдать кипящего внутри вулкана чувств и эмоций, — с чего ты решила, что она мертва?

— Ну… — захлопала ресницами гусеница, — гувернантка не дышала, была без чувств, вот я и подумала, что…

— Что у тебя с головой проблемы! — прошептала одна из близняшек, вызывая у меня на лице улыбку.

— Ты слышал? — взвизгнула графиня, распахивая свои глазищи. — Эртан, слышал, что она про меня сказала?! — тыкала пальцем леди в сторону близняшек.

— Девочки, — устало вздохнул герцог. — Ведите себя хорошо, прошу вас.

— Как скажешь, дядя, — смиренно кивнули проказницы.

— И все?! И ты больше ничего им не скажешь?! — негодовала графиня.

— Пошли уже, Оливия, — позвал ее мужчина. — Пусть Айрин еще раз осмотрят.

— Айрин! — кинулись ко мне близняшки, сжимая в объятиях. — Мы так рады, что ты остаешься с нами!.