Грёзы Агонии

Глава 18 Возвращение

Медведица резво бежала сквозь туман, вокруг проносились странные фигуры, а в ушах стоял последний крик Смита.

Плевать.

Стараясь не думать о нём, я вцепилась в жёсткую шерсть, но образ не выходил из головы. Ну и пусть! Сам виноват! Да воздастся каждому по делам его. Если он реально заслуживает прощения, то придёт Асианайя. Теперь Смит её забота. У всех свой путь и мне некогда цацкаться с каждым подонком!

Белая мгла раскрылась, словно цветок, и опутанная клубами тумана Ата вырвалась из ужаса восьмого круга. Больше нет криков, теней, лишь обычная для ада пустыня, а впереди стена, дым и уже знакомые стражи.

Меня ждал девятый круг.

Я уже поднялась на стену, когда заметила огромную фигуру. Мужчина-воин опирался на топор и смотрел на мглу восьмого круга.

— Варден! — подбежала я к нему. — Рада тебя видеть. Скажи, встречусь ещё с Сергеем, или это бесплотные мечты? Долго мне ждать его прощения?

Мужчина скосил на меня глаза, но не проронил ни слова. Огромная фигура спрыгнула и быстро направилась к мгле, а я продолжила кричать ему вслед.

— Ответь мне! Почему ты молчишь?! Возможно ли его прощение?!

Животная злость наполнила разум, а кулаки сжались. Вот же гад! Вроде помогает, но объяснить всё толком не хочет. Как же это достало!

Я в сердцах пнула землю и направилась к девятому кругу. Хрен с ним! Сама справлюсь! Закончу свой путь, вернусь и всё выясню!

Я уже практически вошла в дым, как раздался голос.

Стоящий рядом Суоелия заговорил, казалось, сам с собой, однако явно обратился ко мне.

— Только чистая душа может прощать. Но если её поглотит ненависть, то уже ей самой понадобится прощение. А заслужить его очень сложно.

— Ты это о чём?! — буквально выкрикнула я, но он замолчал.

Его бледное лицо повернулось ко мне, и во взгляде отразилось лишь безразличие. Суоелия явно смотрел сквозь меня, разглядывал душу. И я содрогнулась.

«Первыми становятся на пути прощённых».

Неожиданно вспомнила я слова стража шестого круга. Это как-то касается меня? Сергея? Почему Суоелия это сказал? Что мне делать?

Клубился чёрный дым, Ата перетаптывалась с ноги на ногу, а я замерла в нерешительности. Мысли спутались в клубок неопределённости, и, чтобы прийти в себя, пришлось даже закрыть глаза. Дыхание выровнялось, нервы успокоились. Умиротворение и покой. В памяти всплыли Суоелия, Варден, Диана, Сергей, все, кого встретила в этом мире.

Посланник Жизни раздаёт прощение, потому что чист душой! Похоже, оставив Смита в восьмом круге, я запятналась, и теперь мою душу поглощает ненависть! Вот что имел в виду Суоелия! Теперь на мне грех безразличия, нужно вернуться и помочь этому придурку! Но сделать это не как обязательную работу, а бескорыстно, от всей души. Смогу ли? Или лучше не терять время? Хрен с ним, нужно как минимум попробовать!

Ата моментально всё поняла. Развернувшись, она грузно потопала к краю стены и замерла в ожидании меня. Спускаться она не торопилась, а я лишь вздохнула.

— Моя ты девочка, — обняла я её голову. — Всё понимаешь лучше меня. Чтобы я без тебя делала. Пошли, спасём придурка, точнее заблудшую душу.

Прыжок, и я верхом помчалась ко мгле. Она окутала белым молоком, Ата чуть сбавила скорость, а я начала кричать.

— Смит! Отзовись! Где ты!

В ответ крики боли и мелькающие тени, обычные для восьмого круга, а идти совсем не хочется. Страх поднимается из глубин души, заставляя развернуться, но слава Богу, Ата ему не подвластна. Медведица топает сама по себе, и я чуть-чуть успокоилась.

— Смит!

Молочный туман абсолютно непроницаемый для глаз. И где его искать? Учёный хренов. Что вообще происходит, когда душа попадает в другой круг? Она просто будет бродить по нему или станет жертвой? Дадут ли выйти?

Мои размышления прервал крик боли сопровождаемый жутким смехом. Ата моментально навострила уши и, странно изогнув голову, посмотрела на меня.

— Иди на звук, — кивнула я ей. — Похоже, это наш Смит.

Медведица, будто улыбаясь, странно оскалилась и послушно развернулась. Но стоило ей сделать всего пару шагов, как мгла растворилась. Впереди ровная площадка, да два стола. К одному привязан Смит, а за вторым спиной ко мне сидел мужчина в белом халате и что-то смешивал в пробирках. В воздухе запахло реактивами.

Там явно происходил какой-то химический процесс. Разогревая мензурки, вспыхнуло пламя, и мужчина вскочил.

— Сейчас попробуем это! — звонко заорал он, оборачиваясь к своей жертве.

То же лицо, тот же голос, сомнений не было, это злая копия Смита — Маньяк. Чёрная часть души, которая обрела своё ужасное воплощение. С садистской усмешкой он опрокинул пробирку с зеленоватой жидкостью на ногу жертвы. Смит завопил и моментально потерял сознание, а я схватила копьё.

— Прекрати! Ты пытаешь сам себя! Остановись!

Только сейчас Маньяк обратил на меня внимание. Он посмотрел непонимающим взглядом, но даже не дёрнулся. Его рука сжала пробирку, и визгливый голос разнёсся вокруг.

— Он тоже так говорит! Но я знаю! Если он расскажет мне, где прощение, я смогу вернуться! Я обрету покой!

Бессвязный бред. Как и Мяснику, ему внушили, что жертву необходимо пытать. Теперь лишённый памяти, он ничего не понимал, и никакие слова не смогли бы его вразумить. Схватив копьё, я соскочила с Аты и уверенно пошла к нему.

— Уйди в сторону!

— Нет! — снова завизжал Маньяк, бросая в меня пробирку.

Слишком большое расстояние. Половина жидкости разлилась ещё в полёте, оставляя на земле кислотный след, а от самой стекляшки легко увернуться. Что я и сделала. Рывок вперёд, и остриё копья замерло возле его лица.

— Развязывай! Живо!

Мои глаза упёрлись в его, а в душе взорвалась бомба. Только послушайся! Отойди с дороги и не мешай!

— А ты заставь, — улыбнулся он, пододвигаясь ближе.

Наконечник копья упёрся Маньяку в горло, а по моей спине пробежал озноб. Не уйдёт! Что делать?!

— Меня не убить, — смеётся он. — Я всё равно воскресну и тогда займусь тобой!

Выбора нет. Я понимала, что это лишь оболочка, но движение вперёд далось огромным усилием воли.

Резкий рывок.

Его голос сменился бульканьем, а я надавила ещё сильнее. Безумный взор, отчаянно трепыхающиеся руки схватились за древко, но вот тело обмякло. Жалости не было, лишь презрение к чёрной стороне Смита. Интересно, успели они поменяться или это его первая пытка?

Я посмотрела на связанного мужчину и тяжело вздохнула. Раз вернулась, то смысл уже отступать? Нож разрезал ремни, а звонкая пощёчина привела его в чувство.

— Вставай, придурок. Пошли отсюда.

Смит в непонятках заозирался, увидел свою поверженную копию и, наконец, вскочил. От резкого рывка его ноги подкосились, а жуткая рана заставила скорчиться от боли и завопить.

— Падла! Вот же гад! Использовал мою формулу кислоты!

Смит ругался на Маньяка, а я покачала головой. Даже здесь о своих экспериментах вспоминает, вот же придурок!

Наконец, он замолчал, но не надолго, и, бросив на меня злобный взгляд, прошипел.

— Ты оставила меня!

— А потом спасла! Заткнись и пошевеливайся! — довольно грубо ответила я. — Твоя копия скоро очухается, а заново её убивать совсем не хочется. Если будешь орать, то сам с ним разбирайся!

Он ещё чуток побурчал, но не стал возражать. Я помогла ему взобраться на Ату, и мы сразу поехали подальше от пыточной.

Медведица сама выбрала направление. Она уверенно шла, пока я размышляла о случившемся. Всё произошло так быстро, так легко. Я убила человека!

Нет! Это лишь образ, злое воплощение без души, не стоит сожалеть.

Успокаивая себя, я посмотрела на Смита. Восьмой круг не отпустил, наоборот — запер его с остальными грешниками. Интересно, почему?

— Спасибо, — внезапно сказал он. — Я зря на тебя наорал. Мало кто решился бы помочь. Ты хорошая, хотя поначалу я даже засомневался, вернёшься ли.

Простые слова, но они поразили в самое сердце. Глаза закатились, а образы в голове сформировали очередное видение.

Агония ехала по коридору поместья и остановилась возле одной из комнат. Стоящий охранник сначала не хотел её пускать, но всё же отошёл в сторону, и девушка заехала внутрь. Она замерла возле больничной кровати, а из её глаз полились слёзы. Там лежала Мишель. Несколько трубок выходили из тела, а множество датчиков следили за состоянием всего организма.

Стоящий рядом врач делал какие-то пометки в блокноте, но при виде Агонии сразу убрал его в сторону.

— Чем могу помочь?

— Как моя сестра? Мистер… — девушка перевела взгляд на бейдж и прочитала, — Далас.

— Более менее. Мы вводим ей гормональные препараты, стимулирующие работу яичников, и ещё много чего. Если всё пройдёт хорошо, то нам получится частично восстановить их работоспособность.

— Она сможет родить?

— Нет, это невозможно. У неё удалена матка. Единственный вариант — извлечение яйцеклетки с последующим оплодотворением и имплантацией эмбриона в суррогатную мать.

Агония погладила спящую сестру по волосам, а на её глазах навернулись слёзы. Она вытерла их единственной рукой и подняла на врача взгляд.

— И каковы шансы на успех?

Повисла долгая пауза. Далас явно замялся, потупил взор и наконец выдавил.

— Фактически их нет.

— А отец знает?!

— Да. Всё это моя идея. Я давно проводил исследования по восстановлению функции яичников, и после получения финансирования добился невероятных успехов, но только не с Мишель. У неё слишком тяжёлый случай.

— Но тогда зачем всё это? — Агония указала на спящую сестру, трубки и приборы.

— Ваш отец настаивает на процедуре. Ему плевать на её жизнь, и он приказал мне продолжить накачивать её препаратами и гормонами. Если растянуть весь процесс на несколько лет, то, возможно, шанс и появится, но мне приказано ускорить процедуру до максимума. Организм Мишель разваливается очень быстро.

— Что?!

— У неё уже отказали печень и почки. Это не сон, а искусственная кома. С большой долей вероятности она не выживет. Мне очень жаль.

— Остановите это! — закричала Агония. — Это же убийство! Вы монстр!

Врач молча достал телефон и показал фотографию маленького мальчика.

— Кто это?! — округлила глаза девушка.

— Мой сын. Я совершил ошибку, ввязавшись в такую авантюру. И когда с Мишель всё закончится неудачей, а так оно и будет. Ваш отец обвинит меня в провале, просто так уйти нельзя. Не буду скрывать, я в отчаянии и тяну время, надеясь на чудо. Простите, но мне нужно работать.

Далас махнул рукой охраннику, и тот покатил Агонию к выходу. Возле самой двери она обернулась.

— Мишель, держись! Я обязательно что-нибудь придумаю и вернусь!

Зажмурившись до боли, я плакала. Руки сжали шерсть, а рот открылся в беззвучном вое.

Сестра! О Боже, что они с тобой сделали! Твари! Отец! Память давила стотонным грузом. Хотелось забиться куда-нибудь поглубже и остаться там навсегда.

После отравления у меня удалили оба яичника, и я уже никак не могла родить детей, а мои ранее замороженные яйцеклетки так и не смогли прижиться. Отец впал в ярость, сосредоточив своё внимание на Мишель. У неё тоже всё было плохо, но минимальные шансы оставались. В отчаянной попытке получить хотя бы одну яйцеклетку врач буквально заколол её экспериментальными препаратами, приведшими к необратимой коме. Она фактически превратилась в растение, чью жизнь поддерживали приборы. Это означало конец Даласа, и он пошёл на отчаянный шаг, объявив об успехе.

Неизвестно, откуда взялась продемонстрированная яйцеклетка, видимо, Далас извлёк её из служанки, но отец обрадовался как никогда. Вот только чуда не произошло. Эмбрион замер в развитии, и врач исчез. Я догадывалась о том, что с ним стало, но гнала эти страшные мысли прочь. Хотя за такой поступок ему самое место в аду. Всё моё внимание сосредоточилось на отце.

Николай Мэдиссон, самый влиятельный человек Восточной Европы, превратился в трясущегося старика с безумными идеями. Неудача с Мишель не остановила его. В отчаянных попытках продолжить свой род он обращался ко всем, кто предлагал помощь. Деньги полились рекой. На них сбежалась целая куча народу, но в основном это были мошенники, жаждущие наживы. Все они быстро понимали свою ошибку и исчезали, как и Далас. Один даже предложил клонировать Мишель, меня и самого отца, но, слава Богу, до этого не дошло. Осталось только попробовать «сделать» новых детей.

Для него это было не впервые. Ведь и мы появились не совсем естественным способом. Разгульная молодость, постоянные дела не оставляли времени на детей, и когда отец о них задумался в первый раз, оказалось, что время безвозвратно утрачено. Ему на помощь пришла современная технология экстракорпорального оплодотворения, и после множества неудачных попыток родились мы — дочери двойняшки. Его главное разочарование, ведь, как и подобает влиятельному человеку, он мечтал о сыне, наследнике.

С тех пор прошло много лет. Медицина шагнула далеко вперёд, но время взяло своё. Его слабые сперматозоиды совсем утратили подвижность, убивая последнюю надежду на детей. В отчаянии, пойдя на крайние меры, отец сам подсел на препараты в попытке получить хоть минимальный шанс. Лучшие специалисты проводили обследования, обещали чудо, которое так и не случилось. Единственное, что произошло, так это гигантские траты на бесполезные лекарства, добивающие измождённое тело. Он угасал на глазах. Трясущийся немощный старик, погрязший в безумных фантазиях. Финансовая империя выстраиваемая годами начала трещать по швам, но занятый поисками убийцы и продолжением рода отец не обращал на это внимания.

Единственное, что он сделал правильно, так это дал мне возможность разобраться с делами семьи. Я вошла в руководство компании как его полноправная представительница и сумела спасти её от краха.

Все эти воспоминания в миг пронеслись в моей голове, заставив открыть глаза. Слёзы лились ручьём. Мишель, моя любимая сестра, ставшая растением. Отец! Как ты мог! Монстр!

— Что с тобой? — внезапно потряс меня за плечо Смит. — Ты в порядке?

Я осмотрелась. Сзади белая мгла, рядом стена и дым девятого круга. Выходит, Ата вывезла бессознательную меня и остановилась на свободной от тумана местности. Умница, девочка. Какая она всё же хорошая.

Я с трудом приподнялась и погладила огромную голову.

— Молодец. Спасибо, моя красавица.

Ата зарычала, но я была готова поклясться, что в грозных звуках проскальзывало мурчание.

— Видение из жизни. Я вспомнила безумие отца и страшную участь сестры.

— Я не виноват в этом! — моментально выпалил Смит. — Я просто…

— Заткнись. Никто тебя не обвиняет. Я вообще не понимаю, почему мы встретились. У тебя были видения, голоса в голове, хоть что-нибудь?

— Нет, ничего такого, — пожал плечами он, спрыгивая с медведицы. — Как только ты убежала, я сразу потерял сознание, а очнулся уже привязанным. Этот урод принялся расспрашивать о прощении и совершенно меня не слушал. Просто монстр. Хорошо, что появилась ты, не хотел бы я получить его воспоминания.

— Меня направил Суоелия. Вот что самое странное. Он как будто хотел, чтобы я тебя привела. Есть мысли, зачем?

— Без понятия, — ответил Смит, разминаясь.

Рана на его ноге уже затянулась, и, похоже, чувствовал он себя великолепно.

— Возможно, в девятом круге мы получим ответ, — Смит посмотрел на невысокую стену и, подпрыгнув, взобрался на неё. — Сам хочу всё выяснить. Тем более назад мне путь заказан.

Он протянул мне руку, схватившись за которую, я встала рядом с ним, а Ата последовала за нами. Стражи даже не шелохнулись, когда мы прошли мимо них. Они лишь проводили взглядом скрывающиеся в дыму фигуры и безмолвно продолжили наблюдать.