Граф за границей. Книга 3

Глава 6

Познань.

От ламп дневного света у Михаила Меньшикова всегда болели и слезились глаза. Но сейчас он не замечал ничего этого. Сейчас он наблюдал за тем, как его друг приходит в себя.

Друг. Подумать только, в университете он не стремился заводить друзей, а с Юсуповым и Деевым пошел тогда только из-за предложения «пойдем учить жизни Бестужева». Миша думал, что отведет душу и все, а нашел настоящих друзей. И Бестужев один из них.

Но сейчас он наблюдал за тем, как приходит в себя Николай Деев. И со стыдом вспоминал, что если бы не Татищев, позволил бы ему умереть там, на пляже. Михаил знал, что битва закончилась, знал, что император жив. Только об Ольге в новостях по телевизору ничего не говорили.

Он так хотел отличиться, но в итоге пропустил все. И все же ни о чем не жалел — зато он спас друга. К тому моменту, как они доехали до больницы, у Миши почти не оставалось магического резерва, зато Никола был жив. Врачи вытащили его из машины и закончили то, что они начали на берегу. Но Николай пролежал без сознания еще три дня.

Теперь на город опускался вечер, веки Коли подрагивали, пальцы на руках шевелились, словно он собирался чертить руны. И вот, когда последний луч солнца скрылся за домами, Деев открыл глаза. Осмотрелся, потом сфокусировал взгляд на Мише.

— Ты чего плачешь? — очень тихо и хрипло спросил он.

— Нет, я не… это лампы, — улыбнулся Михаил и вытер глаза.

Дверь распахнулась и влетел Даниил Юсупов. Прокатился подошвами по кафелю с развевающимся за спиной белым халатом, едва не споткнулся о шов и замер у кровати по другую сторону от Меньшикова.

— Успел? — выпалил он, задыхаясь. От Дани пахло порохом, почему-то смазкой и ветром. Он посмотрел на друга детства и расплылся в счастливой улыбке. — Успел. Ты нас всех испугал, Колян.

— Я сам испугался. Только вышел из-под огня и… дальше не помню. Только боль и все, — нахмурился Деев. — Что было дальше? Как все идет?

— Все уже закончилось. Мы победили, все наши живы, — улыбнулся Даня, но улыбка тут же померкла. — Три дня прошло. И Демон наш с Ольгой из Хельхейма только что вернулись.

— Что⁈ — хором спросили Миша и Коля.

— Я не знаю подробностей, мне отец сказал. И еще сказал, что Колян приходит в себя, а мне надо забрать Мишку и лететь с ним в Москву. Больше ничего не объяснил. — Даня растерянно пожал плечами.

— А со мной что? — уточнил Николай.

— Тебе выздоравливать, Коль. А потом получать награду за заслуги.

— Вы поймали Сергея? — нахмурился Деев.

— Нет, ушел гад, — поморщился Даня.

— Я не понял, зачем мне в Москву? Почему не в Щецин? — уточнил Михаил.

— Не знаю, Мишань. Я как вернулся в Познань, так занимался отловом последних из этих придурков. Только вернулся с задержания, тут отец позвонил. Сказал ехать срочно в больницу, потому что Коля приходит в себя, а тебя надо забрать и с тобой лететь в Москву.

— Погоди, но Коля…

— А Николой займусь я. — Услышали они знакомый голос от двери и обернулись.

В палату заходила Вера Голицына. В университете у них с Даниилом так и не сложилось, а на последнем курсе она сошлась с Николаем Деевым. Но после выпуска они получили разные распределения. И вот Вера здесь. Невероятно.

— Вера, ты откуда здесь? — удивился и обрадовался Даня и первым пошел обниматься с ней.

К удивлению Михаила никакой неловкости между ними не было. Впрочем, ее не было и на выпускном. Они как-то легко разошлись и остались друзьями, что удивительно, зная заносчивый характер Дани. Впрочем, чем ближе к концу обучения, тем он становился все больше похож на нормального человека, а не питерского мажора.

— С южной границы. Сказали, прибыть сюда. Коля, ты как? — Она подошла к кровати и нежно провела рукой по щеке раненого.

— Да… я только пришел в себя, — улыбнулся Деев, растекаясь мармеладкой на солнце.

— Так все, нам точно пора, — рассмеялся Даня и потянул Мишу к выходу.

Они поспешно распрощались, пожелали скорейшего выздоровления и ушли.

— Так что случилось? — спросил уже серьезно Михаил, когда они сели в манакар и отправились на аэродром.

— Наш Демон с царевной вернулись и принесли с собой дело государственной важности. Отправляемся с ним разбираться. Надеюсь, испанский ты знаешь?

— Ну так… произношение страдает, но говорить могу, — удивленно ответил он.

— Вот и будет тебе тренировка.

— У нас изменение полета, — сообщил им пилот, когда они уже поднялись на борт самолета и пристегнулись. — Летим в Щецин.

— Что-то у них семь пятниц на неделе, — с недоумением покачал головой Даня.

Москва, Кремль.

Разумеется, я с самого начала понимал, что всех, кого хочу, с собой взять не позволят. Потому выкатил список побольше, чтобы торговаться было удобнее. Император усмехнулся и позвал князя Юсупова, благо он еще не уехал к себе в Петербург.

В результате споров сошлись на двух самых ключевых именах: Даниил Юсупов и Михаил Меньшиков. Первый за полгода, хотя уже больше, под началом отца получил больше всех опыта из нас, а Мишка владеет снохождением. На месте уже есть Катя Куракина с псионикой. Если только ее не попытаются заменить вместе со Славой. Конечно, хорошо бы еще взять с собой Николая Деева и Виктора Корфа. Но первый еще приходит в себя, а Виктор, как оказалось, не знает испанского. Остальные из нашей компании там действительно будут всего лишь статистами, а в такой роли приятного мало. Так что отправляемся мы вчетвером — я, Ольга, Даня и Миша.

— Ну что же, тогда отдыхайте, а утром прибудут Даниил и Михаил и вместе полетите на том же транспортнике, — подвел итог нашей беседы глава Тайной канцелярии.

И тут до меня дошло.

— Нет, погодите. Вы уже объявили о возвращении Ольги?

— Должно выйти через несколько минут в новостях по главному каналу, — ответил император.

— Отменяйте.

— Но почему?

— Потому что исчезла она в Щецине, а появилась в Кремле. И сразу самолетом, против всех регламентов, рванула в Мадрид? Это покажется странным любому. И оправдание «соскучилась по брату» не сработает, — объяснил я.

— Что предлагаешь, граф? — нахмурился Константин.

— Пока будем обсуждать, начнутся новости, — усмехнулся я и указал на часы.

Император кивнул Юсупову и тот удалился. Мы подождали его, чтобы не повторять потом. И я перешел к объяснениям.

— Я предлагаю сейчас отправиться нам с Ольгой в Щецин. Пусть она появится там, откуда и исчезла. Наших друзей отравить туда же. Если не ошибаюсь, они сейчас в Познани. И оттуда мы уже официально полетим на дирижабле. Или поедем на поезде. Тут как скажете. Да, это будет дольше, но вызовет меньше вопросов и подозрений у наших противников.

Император вопросительно посмотрел на князя Юсупова.

— Вообще, Дмитрий прав. Если один задался вопросом, зачем такая срочность, то и другие обратят внимание. А эта леди Скарлетт явно не глупа. Самоуверенна, да, но не глупа. Позволите воспользоваться телефоном, ваше величество? Я изменю план полета для Даниила и князя Меньшикова.

— Да, конечно, — кивнул Константин. — Но ведь это дольше, чем самолет.

Я едва не ляпнул «развивайте гражданскую авиацию», но не стал. Если приду к власти, сам этим займусь. Или если получу каким-то образом много денег и смогу заняться научными разработками.

— Дольше. Но если мы туда прилетим, то спровоцируем на экстренные меры, если все уже случилось. Или вынудим сменить план, что нам совсем не выгодно. Нынешний план нам известен, а что они придумают еще, придется выяснять, — вместо этого сказал я.

— Знать бы еще какую модификацию «Подменыша» они собираются использовать, — задумчиво произнес князь Юсупов. Его разговор по телефону занял меньше минуты.

— Для этого с нами и летит Михаил, — вставила Ольга. Она очень помогла мне в споре, но после больше молчала.

— Как-будто там нет сноходцев, — проворчал князь.

— Роман Алексеевич, я уже говорил, что лучше задействовать тех, кого его высочество знает. К тому же и у Даниила, и у Михаила есть официальный повод прибыть в Мадрид, — устало повторил уже озвученные прежде доводы.

— А ты, граф?

— А я телохранитель ее высочества, — лучезарно улыбнулся я.

— На все-то у тебя есть ответ, — рассмеялся император.

Я вежливо улыбнулся, удивляясь, как еще стою на ногах.

— В таком случае вы сейчас же летите, а отдохнете уже в Щецине, — с сочувствием сказал князь Юсупов.

— А я прикажу приготовить дирижабль, — вторил ему Константин.

— Нет, — вдруг заявила Ольга. — Сначала мы поедим и выпьем горячего чая. Мы три дня нормально не ели. Вымоемся, ладно, на месте.

— Твои вещи, Дмитрий, как раз доставят с пограничной базы на дирижабль, — вставил Юсупов.

— Пока будут готовить, успеете вымыться, — примирительно вставила императрица.

Так мы и сделали. Меня отвели в отдельную спальню. Кровать манила, но волевым усилием я отправил себя в душ. Какое же блаженство смыть с себя пот и грязь! Так бы и стоял под струями горячей воды. Но пустой желудок напомнил о себе и выгнал из душа.

Вместо грязной одежды на кровати лежала новая, судя по всему, только из магазина — темный деловой костюм, белая рубашка, модельные туфли, носки и нижнее белье. И галстук, разумеется. Рядом я нашел новенькое удостоверение офицера Тайной канцелярии. Заглянул и на целую минуту замер. «Поручик Татищев, Дмитрий Михайлович», значилось там. Вот так за полгода подняться в звании? Воронцов слюной захлебнется. Но перед остальными я хвастаться не собирался — их зависть мне не нужна.

В коридоре меня уже ждал мужчина в ливрее местной обслуги. С поклоном он предложил следовать за ним и отвел в ту же гостиную, где накрыли стол на две персоны. Мы с Ольгой наконец наелись. Да, поспешно, зато горячей едой и чаем. Разумеется, об алкоголе речи сейчас не шло.

После нас проводили к одному из выходов, разумеется, не главному, там мы сели в манакар и отправились на аэродром.

— Что с базы доставят мои вещи, это хорошо, но там всего один приличный костюм, — смущенно заметил я. — А времени на поход по магазинам в Щецине у нас не будет.

— Купим все в Мадриде, — непосредственно заявила Ольга. — Я с собой тоже взяла немного.

Я вздохнул. Конечно, мог бы заметить, что в России цены несколько ниже, а я далеко не богач. К тому же потеряю некоторую сумму на обмене валют. Но промолчал. Не клянчить же деньги у девчонки. Разберусь. К тому же зарплата поручика Тайной канцелярии, как я слышал, несколько выше, чем у корнета с границы. Ничего, выплыву.

Потом несколько часов тряски и шума в транспортном самолете и вот мы снова в Щецине. Уже занимался рассвет. Я надеялся, что устал настолько, что даже шум не помешает вздремнуть в полете, но увы, мой сон оказался слишком чутким. Так что, когда с аэродрома нас доставили сразу на причал дирижаблей, я держался на одних морально-волевых. Ольга тоже. Мы пожали руки Дане и Мише, извинились и расползлись по своим каютам. Мне хватило сил только на то, чтобы раздеться. Упал на кровать и мгновенно уснул.

Проснулся ближе к вечеру и расплылся в блаженной улыбке. Впервые за несколько недель мне не надо никуда бежать, не надо следить ни за кем, в том числе за своим поведением и словами. Красота. Поднялся и отправился в душ.

Я стоял у зеркала и брился. За шумом воды не услышал, что открылась и закрылась входная дверь. Наклонился смыть остатки пены, а когда разогнулся, в зеркале отражался я уже не один.

Ольга обняла меня и поцеловала между лопаток, провела руками по груди, прижалась всем телом. Я зажмурился от удовольствия и улыбнулся. А она опустила руки ниже и скинула с моих бедер полотенце. Тело отозвалось на это сразу, но я не спешил хватать ее и тащить в постель — пошло и скучно.

— Отдохнул? — промурлыкала она и провела пальчиками по шрамам на моей груди.

— Да. А ты?

— И я.

Я повернулся, обнял ее и поцеловал. Как часто она приходила вот так ко мне в комнату в универе. Спрашивала занят ли я. Конечно, я сразу освобождался, даже если был занят, и мы падали в постель. Вот как сейчас.

— Не боишься, что наши друзья нас застанут? — улыбнулся я через какое-то время, когда мы уставшие и довольные лежали в объятиях друг друга.

— Уверена, они знают о нас. А если не знают, то подозревают, — улыбнулась Ольга. — Но надо подняться и появиться на ужине.

— Да, я голодный.

Мы приняли душ, оделись и я взялся причесываться. Волосы отросли и пошли волной.

— Тебе это не очень идет. Дай сюда, — почти приказала Ольга и выхватила расческу.

Действовала она бережно и нежно, я даже зажмурился.

— Все, так ты больше похож на графа, а не на лесного разбойника, — довольно заявила она. — Но в Мадриде я отведу тебя к парикмахеру. Ты зарос.

Я посмотрел на свое отражение. Ольга зачесала волосы на другую сторону, как я делал это в универе. Так шрам оказывался немного в тени. Пожалуй, действительно лучше.

— Спасибо, — тепло улыбнулся я. — Идем?

Еще один долгий поцелуй и мы вышли в коридор. Я даже не подумал оглядеться перед этим. Да и какой смысл? Это частный дирижабль, посторонних тут нет. А если Даня или Миша увидят нас, то и что же? Они болтать не будут. А слуги… да кто их будет слушать?

Мы начали разговор за ужином и продолжили в кают-компании. Лететь предстояло четыре дня, так что мы позволили себе расслабиться и выпить хорошего вина. Даня и Миша рассказали о том, что происходило в Яви. Больше говорил Юсупов, описывал аресты и погони по всей Познани. Миша же все дни сидел у постели раненого Николая Деева. Потом мы с Ольгой в красках описали наше путешествие в Хельхейм. И после него плавно перешли к обсуждению будущих действий. Но быстро поняли, что без знания ситуации в Мадриде гадаем на кофейной гуще. Потому решили расслабиться и не забивать себе голову раньше времени — прилетим, выясним и тогда уже будем строить планы.

— Ой, сестренка! Мужики! Вы как тут оказались? Идите, я вас всех заобнимаю!

Так встретил нас Святослав, когда через четыре дня мы прибыли в Мадрид. По пути в российскую резиденцию мы прошлись по магазинам и заглянули в парикмахерскую — решили, что потом может не оказаться времени.

Я все еще пребывал в приятном удивлении от того, что на моем счету денег больше, чем ожидалось. Даня пояснил, что мне выплатили премии за работу под прикрытием и операцию в Хельхейме. Но я все равно не стал шиковать, кто знает, как все обернется дальше и сколько на это все понадобится денег. Потому я купил всего два костюма, с десяток рубашек и еще одни туфли.

И вот мы прибыли в резиденцию. И Слава бурно обрадовался нам. Катерина Куракина тоже обняла каждого из нас. Только вид у нее встревоженный. Я ощутил ее напряжение, когда очередь обниматься дошла до меня. И следом пришло дурное предчувствие, почти уверенность.

Ольга коротко качнула головой после объятий с братом — условный знак, что это уже не наш Слава.

Итак, мы опоздали. Я подозревал это с самого начала, с того момента, как Локи рассказал о плане леди Скарлетт, потому и не спешил лететь на самолете.

— Оставь свою комнату открытой вечером, — шепнул я Кате.

Она прищурилась и кивнула. Вот и умница.

Конечно же в нашу честь закатили почти что пир. «Слава» вел себя как обычно, только чуть более весело, словно в хорошем подпитии. Один за другим мы сказывались уставшими с дороги и уходили. Делали вид, что идем к себе, но заворачивали в комнату Катерины.

— Вы здесь не просто так, — констатировала она, когда все собрались.

— Разумеется. С каких пор он такой веселый? — спросил Даня.

— Примерно неделю, — мрачно ответила Катя. — И вы знаете, в чем дело.

— Да. Это не мой брат, это Подменыш, — с едва сдерживаемой яростью сказала Ольга и посмотрела на меня. — Ты знал?

Катерина в это время прижала ладонь ко рту, глаза влажно заблестели. Михаил обнял ее.

— Догадывался, — признался я. — Ты слышала то же, что и я, тоже могла догадаться. Логично, что они не стали медлить. Если бы мы сейчас прилетели на самолете, они бы все поняли и…

— Славу могли бы убить, — тихо перебила меня Катя.

— Именно так, — кивнул я. — Теперь остается искать сообщников и пособников. И самого Славу, разумеется.

— Если он еще жив, — глухо сказал Даня.

— А это придется выяснять тебе, мой друг, — усмехнулся я. — Вместе с Ольгой. Насколько я помню, ритуал подмены — смесь веток проклятия и благословения. И бывает он разным. Если на крови, то оригинал должен быть мертв, если на тьме, то должен быть жив и сидеть в темноте, если на свету, тоже жив и сидеть на свету.

— Нужна его вещь, — решительно сказала Ольга. Ай, какая молодец, никогда не распускает сопли, мысленно улыбнулся я.

Катерина молча поднялась, сходила в ванну и принесла расческу. Что они пара, мы знали с первого курса. Ходили слухи, что цесаревич вот-вот объявит о помолвке и представит миру свою невесту. Оставалось надеяться, что так и будет.

Даниил и Ольга тихо обсудили план действий и занялись ритуалом. Попросили у Кати простыню, чтобы не портить пол, и начали чертить на ней руны. Я, Катя и Миша тихо сидели и боялись пошевелиться, чтобы ничего не испортить.

Вот только под самый конец ритуала, когда руны светились смешением их магий, лунным огнем, в дверь постучали.

— Катюша, ты что, тоже устала, милая? — Услышали мы приглушенный голос «Славы».