Граф за границей. Книга 3

Глава 17

Но вместо тормоза я вжал в пол педаль газа. Чем-то это напомнило мне начало наших злоключений на границе. Только сейчас это уже далеко не начало. Даже наоборот, я искренне надеялся, что мы движемся к финалу.

А еще я сожалел, что сейчас с Подменышем, а не на манацикле. Если хочу поймать этих горе-убийц сейчас, а не ждать очередной неловкой попытки, хорошо бы поменяться с Даней местами.

— Откуда стреляют? — спросил я.

— С крыши высотки. Уезжай скорее. — Последовал ответ.

Тоже мне, высотка. Всего этажей двенадцать. Однако выглядела она как зуб среди двух и трехэтажных домов и магазинчиков этого района. Теперь понятно, почему ее выбрал снайпер — с нее просматривались почти все дороги. Куда бы я ни поехал, обязательно попал бы в перекрестье прицела. Впрочем, скорее всего у него оптика.

— Езжай ко мне. Будем ловить, — сказал я другу.

— Что⁈ Как? Почему ты не… — начал Подменыш, но вдруг осекся. Взгляд изменился, страх исчез или был подавлен. Я прямо ощутил вспышку магии. — Да, ты прав, Дим. Пора с этим заканчивать.

Странно. Зачем он включил Славу именно сейчас? Впрочем, а когда еще? Цесаревич никогда не праздновал труса. Если бы Лучано продолжил истерику, нарвался бы на подозрения, даже если бы мы еще не знали, кто он на самом деле. Вот только нам с Даней он будет сейчас только мешать.

Я припарковался прямо у входа в высотку. Чтобы стрелять тут, надо свеситься через край крыши. Вряд ли стрелок настолько жаждет смерти цесаревича, что будет рисковать свалиться. Даня остановился сразу за нами.

— Выходим и сразу под карниз входа, — сказал я и покинул манакар первым.

Подменыш последовал за мной и четко выполнил инструкцию. Я видел, как Даня снял шлем и побежал за ним. Но не я.

— Бегите пешком, — сказал я и начертил руны.

Через мгновение я оказался на крыше высотки. Вернее, в полутора метрах над ней — не рассчитал расстояние и промахнулся. С высоты целое мгновение я видел метания все того же щуплого мужичка. Он как раз перебегал от одного края крыши к другому, а демон стоял в центре со скрещенными на груди руками и сарказмом в глазах.

— Замри! — приказал я ему и приземлился.

Демон посмотрел на меня и остался стоять в той же позе. Видимо, мой голос прозвучал слишком властно, потому что на пару секунд и человек замер в нелепой позе на одной ноге. Но он быстро пришел в себя, увидел меня и побежал к лестнице. Только не добежал самую малость — я успел поставить щит перед дверью. А пока мужик его пытался снять, рисуя руны, закрыл его в клетку из темных прутьев.

— Предатель! А ну выпусти меня! — взвизгнул мужик по-русски.

— Это говорит тот, кто живет за границей и пытается убить наследника престола? — искренне удивился я.

— Он тоже предатель! Кельвус! Убей его! Освободи меня! — Вдруг вспомнил он о присутствии демона, который, вроде как, должен служить ему и защищать.

Но Кельвус только усмехнулся и остался на месте.

— Что⁈ Почему ты ничего не делаешь⁈ — опешил мужчина.

Демон изобразил удивление и все.

— Отвечай!

На лице демона отразилось еще большее удивление. Это выглядело так прекрасно, что даже не хотелось им мешать. Если бы не необходимость спешить, я бы продолжил просто созерцать.

— Может, вы договором запретили ему говорить, потому он не отвечает? — усмехнулся я. — Или знает, что тебе не грозит опасность.

— Ты запер меня!

— Но не убил.

Мужик замолчал. В его глазах я прочитал работу мысли. Затем он кивнул.

— Скажи ему, чтобы поговорил с тобой, потом я отнесу его домой, — пророкотал Кельвус.

— Думаю, ты слышал, — усмехнулся я.

— Я понял, — проворчал незадачливый снайпер. — Чего ты хочешь?

— Узнать, по какой причине вы пытаетесь убить цесаревича.

— Потому что он позорит Россию, — заявил он и в глазах снова загорелся фанатичный огонек.

— Чем и как? — уточнил я и захлопнул дверь на лестницу. Скоро должны были появиться Подменыш и Даня, а у нас тут откровенный разговор не для ушей итальянца.

— Он пытался подкупить одного высокопоставленного чиновника здесь, в Мадриде. Но это неподкупный и умный человек. К тому же хороший знакомец моего друга. Он предупредил нас об этой ситуации. Посоветовались с друзьями на родине и решили принять меры. Уж лучше наследник погибнет мучеником, чем опозорит нашу великую Родину, — с пафосом закончил он.

Я закатил глаза. Так много хотелось сказать в ответ, но время поджимало. К тому же слова про друзей на родине насторожили. Они требовали отдельного осмысления и отдельной беседы — не здесь, не сейчас.

— Вы бы начали войну, — только и сказал я.

— Нет, мы бы взяли вину на себя.

— Понятно. Но это в любом случае не имеет смысла. Вы пытаетесь убить не цесаревича Святослава. Это Подменыш.

— Что⁈ — задохнулся мужик.

— Да. Именно поэтому он так себя ведет. Мы не можем пока остановить его — сначала надо вытащить настоящего цесаревича. — В дверь раздался первый удар и вынудил меня торопиться. — Он уже здесь. Скажи, где и когда мы можем встретиться и поговорить?

В знак того, что не считаю его врагом, я развеял клетку. Он начал чертить Алатырь, но остановился и опустил руку.

— Не врешь, граф? — прищурился он.

— Мне проще было бы тебя убить, чем болтать тут с тобой, — поморщился я.

— Улица Рейес Магос, там есть аллея. Сегодня вечером, в девять.

— Отлично, — кивнул я и подошел ближе. Он едва не отшатнулся, но остался на месте. — А теперь ударь меня, а потом можешь уходить.

Он замялся. А в дверь уже нещадно колотили. Я ощутил всплеск магии.

— Мне нужна причина, почему ты ушел, — поторопил я.

Дверь содрогнулась от удара магией.

— Кельвус, ударь его. От тебя этот удар будет выглядеть зрелищнее.

Демон замялся. Я незаметно кивнул ему. Он подошел и врезал мне в скулу так, что я натурально увидел звезды и упал. Хорошо, что сознание не потерял. Кельвус унес мужика. Одновременно с этим открылась дверь. Мне пришлось изображать потерю сознания.

— Не нравится мне это, — уже в который раз недовольно сказал Миша, но все равно вышел из манакара.

Утром на крыше я рассказал о том, как дрался с демоном и человеком, но они все равно ушли. Подменыш искренне сожалел, что не смог проявить себя. А после проворчал, что надо было переносить на крышу и его. Я дал заготовленный ответ на тему того, насколько безответственно было бы так поступать с моей стороны — это же его пытаются убить, как я могу преподнести его убийцам? К этому моменту Подменыш явно ослабил воздействие заклятия и стал больше собой, чем Славой, потому охотно принял такое объяснение.

В резиденции, сразу после окончания встреч Ольги с представителями разных стран, я срочно собрал всех и рассказал о разговоре с русским. Даня и Миша высказали опасение, что это может быть западней. Но не-Славы там не будет, а мы им не нужны. В итоге решили, что поедем только мы с Мишей. Сначала с нами хотела отправиться и Ольга, но в последний момент наши сборы заметил Подменыш. Мы не смогли найти толкового объяснения, куда едем на ночь глядя такой компанией, и царевне пришлось остаться.

Всю дорогу Миша высказывал опасения и строил планы то разговора, то отступления. И вот мы прибыли, вышли из манакара и отправились вглубь аллеи. Уже стемнело, поднялся ветер и мы не пожалели, что взяли с собой легкие куртки.

— Еще раз: им нужен Слава, не мы, — со вздохом повторил я. — Но все равно не отходи от меня. Если что, перенесу нас и спокойно уйдем. Или не очень спокойно.

— Сюда бы Ромку с Николой. И Егора, — проворчал Меньшиков.

— Хватит хандрить. Или ты от не-Славы заразился? — поддел его я.

— Я не боюсь, ты знаешь. Просто не люблю такие внезапные встречи неизвестно с кем, неизвестно где.

— Ладно, пришли уже. Вон там кто-то есть, — кивнул я на скамейку под фонарем.

Я снова пожалел, что не хватило времени ни спросить имени мужика, ни уточнить место, где именно встречаемся. Размытое «там есть аллея» не внушало уверенности. Я бы даже не удивился, если бы никто не пришел. И мы действительно до сих пор никого не встретили на ухоженных дорожках или на лавочках. Это не Москва, где в таких местах жизнь кипит до утра. Даже в Риме или Лютеции, насколько я слышал, ночь — время молодежи. Мадрид же не так давно вышел из-под власти довольно жесткой версии ислама и еще не перестроился на привычный остальной Европе ритм жизни. Да, в некоторых районах ночью кипела жизнь, но там, где жила старая аристократия, ночью все замирало.

— Я вижу только одного, а демон говорил, что их шестеро, — снова выразил опасения Михаил.

— Мы тоже пришли не всем скопом. Подойдем и выясним. Чего гадать и пугать себя? — подбодрил я.

Мы подошли. Это оказался все тот же горе-снайпер. Он сидел и постоянно нервно оглядывался. Да уж, он точно не профессионал — обычно стрелки весьма спокойные и уравновешенные личности. Почему же именно он отправился стрелять?

— Добрый вечер, сударь, — как можно спокойнее сказал я.

Но он все равно подскочил, словно под ним распрямилась пружина.

— Наконец-то. Идем отсюда, пожалуйста, быстрее, — затараторил он. — Здесь нам может угрожать опасность, гораздо большая, чем я сегодня утром.

Я осмотрелся. Как же не хватало псионика, который мог бы прочувствовать местность на наличие других разумов. Глазами я никого не заметил, но это ничего не значило. Впрочем, как и паника мужика. Поддаваться я ей не собирался. И Миша тоже, судя по внешнему спокойствию.

— Для начала представьтесь, пожалуйста, — сказал Миша.

— Барон Корф, младшая ветвь. Юрий Андреевич, — представился он и сделал шаг от скамейки. — Пожалуйста…

— Идем. Поговорим в манакаре, — сдался я, иначе разговора не получится. — Нас вы знаете или представиться?

— Князь Меньшиков и граф Татищев. Я ждал кого-то еще. Великую княжну, например.

— Ольга осталась, чтобы не вызывать подозрений у Подменыша, — пояснил Михаил.

Юрий Андреевич кивнул и продолжил разговор уже в манакаре. Как и утром, мы не стали брать ни водителя, ни маналимузин, а поехали на простом пятиместном. Только когда я выехал на дорогу с плотным движением, он немного успокоился. Да, все еще странно попадать из таких вот тихих районов на автострады — будто ныряешь в бурную реку с тихого берега. Но пора выяснять, что же происходит. Плохие предчувствия Миши передались и мне. Да и странно видеть Корфа одного.

— Теперь рассказывайте, Юрий Андреевич.

— Да, конечно. Но… вы ведь не обманули меня утром? Цесаревич…

— Точно подменный, — перебил я его. — Мы знаем, где настоящий, но не можем пока его вытащить. Надеялись, что вы теперь поможете, но что-то подсказывает, что нет.

— К сожалению, вы правы, — тихо сказал он. — С какого момента рассказывать?

— Не с сотворения мира, пожалуйста, — мрачно усмехнулся Михаил. — Начните с того, как вам вообще пришла в голову идея убить цесаревича.

— Не поверите, но спонтанно. Так… — Он тряхнул головой и резко выдохнул. — С самого начала. Нас, русских, тут немного. Приехали все по своим причинам, а некоторые живут тут уже во втором и третьем поколениях. Эти последние с нами почти не общаются, кроме троих. Большинство ассимилировалось и почти не интересуется родиной. Но есть несколько человек, которые все еще активно следят за событиями в России. Это как раз мы. У барона Черкасова даже остались друзья в Москве. И тут граф Матюшин узнал, что цесаревич едва не совершил ужасную вещь — он попытался подкупить одного государственного служащего. Но тот оказался честным. Более того, другом Ильи Петровича. Илья сказал нам, Федор позвонил в Москву. Мы стали обсуждать этот случай. И… как-то сама пришла мысль, что лучше мертвый благородный наследник, чем тот, кто опозорит и рассорит Россию со всеми.

— Понятно. Почему стрелять пошли именно вы? — уточнил Миша.

— Когда-то я занимался стрельбой. В тире, правда, но я единственный, кто способен попасть в цель с расстояния.

— Хорошо. Тогда переходим к сегодняшним событиям, — подтолкнул его Михаил.

— Да. Я вернулся в дом и рассказал обо всем друзьям. Нас шестеро. Было. — Я насторожился, но промолчал, чтобы не сбивать его с мысли. Тем более мне приходилось еще и следить за дорогой. — Я рассказал о нашем с вами, Дмитрий Михайлович, разговоре. Федор… Барон Черкасов тут же позвонил своему другу в Москву.

— Что за друг? — остановил я его.

— Мы не знаем. Он говорил, что тот не хочет огласки.

— И вам не кажется это странным?

— Обычно нет, но вот сейчас говорю об этом и спрашиваю себя, «почему»? Зачем нам тайный покровитель, если мы не какие-то там шпионы или важные шишки, — медленно произнес он.

— Там само, тут все нормально, — проворчал Михаил. — На вас псионик воздействует.

— Но среди нас никто не владеет псионикой, — удивился Корф.

— Скорее, не говорит, что владеет.

Барон на несколько долгих секунд задумался. Мы не стали мешать — пусть переварит идею.

— Если это так, то все совсем плохо, — тихо произнес он наконец. — И многое объясняет. Перейду к тому, почему я один. Примерно в десять мы встретились с вами, а через пятнадцать минут я уже рассказал обо всем друзьям. Рассказал все, кроме времени и места встречи. Их так увлек факт, что все это время мы пытались убить не того человека, вот и не дослушали меня до конца. К одиннадцати Федор позвонил в Москву. Вернее, должен был позвонить. Я не знаю, успел он или нет. Нам он сказать ничего не успел — умер. Якобы инфаркт, но я не верю в такие совпадения. Поскольку знали обо всем только мы шестеро, значит, и убил его кто-то из нас. Потому я не стал говорить никому о встрече с вами и пришел один. Не знаю, кому из них можно верить. И не понимаю, зачем было убивать Федю. Наоборот же, надо помочь вам вытащить цесаревича, а тут…

— Ясно, что убийца — псионик, — задумчиво произнес Миша.

— Странно, что псионик не успокоил вас всех, — добавил я. — Было бы логично, если бы вы поверили, что все в порядке вещей.

— Все и поверили. А меня не было, я узнал по телефону, — пояснил Юрий Андреевич. — Мне жена позвонила как раз во время рассказа, попросила срочно приехать.

— Итак, помощи от вас не ждать. Более того, вам она самим нужна, — подвел я итог его рассказа.

— Выходит, так. Но я не понимаю ничего. Зачем?

— Затем, что кто-то в Москве попытался воспользоваться ситуацией здесь, чтобы устранить наследника престола Российского, — пояснил Миша, более сведущий в политике, чем я. — Надеюсь, не надо объяснять, для чего это надо?

— Очередная попытка смены правящей династии? — Корф наморщил лоб. — Вот от таких страстей и я уехал в свое время. Но что же теперь делать?

— Мы постараемся помочь. Но сами понимаете, Юрий Андреевич, что наша основная задача — вытащить Святослава, — сказал я, но умолчал про графа Толстого. Ни к чему лишним людям знать, что все настолько плохо.

— Да, конечно. Я понимаю.

— Пока под любым предлогом сведите общение с оставшимися четырьмя людьми из группы к минимуму, — посоветовал Миша и достал блокнот. — Назовите их имена.

Барон перечислил. Не только имена, но и адреса. Ни одного громкого имени среди них не оказалось. А я удивлялся, как этот довольно щуплый мужчина может быть родственником рослого и статного Виктора?

Мы довезли его до дома, а сами вернулись в резиденцию. По дороге почти не обсуждали — лучше поговорить со всеми сразу, чтобы повторяться.

— Мы решили одну проблему, но получили другую, более серьезную, — мрачно подвела итог Катерина.

— Да что же им всем неймется-то? Чем им Романовы не нравятся⁈ — фыркнул Даня. — Ладно Алексей Второй в семнадцатом. Он был слаб, он ошибся, вот аморфы и подумали, что смогут опустить чародеев до европейского уровня. Но Константин! Он же столько всего сделал: в конфликт на Ближнем Востоке его втягивали — уладил, с нефтью римляне развести пытались — сами в убытке остались, мы же теперь не сырой продукт продаем, среднеазиатские каганаты тоже не дал присоединить к Арабскому Халифату. И так далее. Почему эти оголтелые думают, что справятся лучше⁈

— Что-то ты разошелся. Кто ты и куда дел нашего Даню? — улыбнулся я его пылкой речи, столь не свойственной обычно пренебрежительному Юсупову.

— Что? Ты сам говорил учить историю и думать головой, — с недоумением сказал он и хитро улыбнулся. — А еще я в нее ем.

Все улыбнулись.

— Даниил прав. Его величество за свое правление заметно усилил Россию. Те, кто пытается его свергнуть, определенно предатели. Или глупцы, которые по какой-то причине считают, что могут лучше, — поддержал друга Михаил. — Но вернемся в русло актуальных дел. Нам больше не надо отвлекаться на убийц Славы, но остается проблема вытащить его и Леонида Григорьевича, разобраться с Сергеем и теперь еще и найти ниточку в Москву от эмигрантов.

— Понятно, что они только пешки, — согласилась Ольга. — Кто-то увидел возможность и попытался ее реализовать. Нужно найти этого «кого-то».

— Понятно, что связь с Москвой была не только у покойного Черкасова, но и у еще одного, псионика, — добавил я. — Черкасову наверняка сказали продолжать, он не согласился, потому псионику приказали его убрать. Это если он успел позвонить, а то псионик мог заранее знать и иметь указания на этот счет.

— Получается, что барон был рупором, которому все верят, а неизвестный псионик направлял эмоции и идеи всей группы в нужное русло, — подвел итог Даня — он больше понимал в схемах заговоров.

Мне же приходилось учиться самому. Увы, опыт Преисподней применить тут не получалось — люди играют в другие игры просто потому, что политическое устройство тут другое. Ничего, научусь.

— Похоже на правду, — согласился я. — Это значит, что тебе и Оле пора звонить родителям.

— Но дома почти полночь, — воспротивилась царевна.

— У служб есть ночная смена. Выдадут ей указания и отправятся спать, — безжалостно заявил я.

Ольга кивнула и сняла телефонную трубку. Сегодня мы собрались у нее без опаски. После волнений этого дня Подменыш выпил лишнего и завалился спать. Следующим позвонил своему отцу Даня — рассказал все и продиктовал имена группы Корфа.

— Теперь остается ждать, — сказал он, положив трубку. — Отец отправит запрос в университет — там хранят информацию о магии выпускников. Но это займет несколько дней, сами понимаете.

— Тогда готовимся к балу, — сказала Ольга с намеком, что на сегодня собрание окончено.

Все разошлись. Я тоже ушел, но через несколько минут вернулся.

На следующий день мы готовились к балу. Никаких встреч Ольга не назначала, а Даня уговорил меня посмотреть на дверь в подвале особняка, где держат Славу и Толстого. Иллюзиями из нашей компании владел только я, потому и идти за пленниками через подвал мне. А вот кто составит мне компанию, еще вопрос — как обстоятельства сложатся.

— Что скажешь? — шепотом спросил Даня.

Он привез меня проверить качество иллюзии, изучить ее, чтобы не тратить на это время ночью. Для этого мы надели самую простую одежду. Я так вообще вытащил камуфляж, из которого не вылезал на границе. Даня вспомнил о джинсах и куртке, своем прикрытии в Польше.

Мы спустились в канализацию там же, где он в прошлый раз. Только теперь мой друг не стал блуждать, а уверенно привел к нужному месту. Стена и стена. Если не знать, что тут есть дверь, легко пройти мимо.

— Подожди, мы же только пришли, — тоже тихо ответил я и начал чертить руны.

Даня стоял рядом и нервно оглядывался — ждал привидений. Я лишь улыбнулся. Полупрозрачные дамочки летали рядом, привлеченные моей демонической сущностью, только не показывались. О причинах я не стал спрашивать, это вызвало бы лишние вопросы у моего друга, а ответ я дать не мог. По крайней мере, честный ответ.

Иллюзия оказалась качественной и новой. А вот дверь она скрывала старую. Значит, тайный ход тут давно, а иллюзию ставили люди Сергея. Странно только, что строители не скрыли дверь. Или она открылась при строительстве канализации. Сейчас уже сложно сказать.

— Уходим, — коротко сказал я.

Даня собрался что-то сказать, но из бокового прохода послышался плеск воды под чьими-то ногами, по стенам заплясал луч фонаря.

— Эй, кто тут? — Услышали мы настороженный мужской голос.