Граф за границей. Книга 3

Глава 22

Десять минут прошли в молчании. Мы отдыхали, Лучано продолжал валяться. Говорить не хотелось, да и что тут скажешь — только предположения строить. Лучше поберечь силы. Если Слава или Ольга в таком состоянии позвонят домой, еще переполошат царствующих родителей слабыми голосами. Объясняй потом, что это всего лишь усталость.

— Звонил Корф, — сообщил Миша, закрыв за собой дверь. — Ему угрожают смертью.

До этого я сидел с закрытыми глазами, что не мешало мне потягивать чай. Ощущение выжатого лимона перетекло в состояние приятной расслабленности после хорошо выполненной работы. Но от слов друга расслабленность испарилась, в кровь хлынул адреналин и буквально подкинул меня с дивана. Краем глаза я заметил, как Ольга вздрогнула и села прямо.

— Мы жаждем подробностей, — усмехнулся Даня.

А я пожалел, что не пошел к телефону сам.

— Один из них, Валуев, сам или под воздействием псионика, вспомнил, что Корф не рассказал всего. Пошел к нему спрашивать. Наш барон наплел, что рассказал все важное. Тот сделал вид, что поверил, и ушел. А потом Юрий Андреевич нашел под дверью записку, мол, я знаю, что ты встречался с друзьями цесаревича и перешел на их сторону. Признайся во всем, предатель, иначе тоже умрешь, — с иронией закончил Михаил.

— Но он же рассказал им про подмену и что убивать не надо, — удивился Даня.

Сам Слава пока молчал и слушал.

— Они потом встретились без него и решили, что это все чушь. Что ему задурили голову, лишь бы они остановились, — ответил Миша.

— То есть Слава все еще в опасности, — сделала главный вывод Ольга.

— Я так не играю, — вздохнул он. — И предъявить второго мы уже не можем. Давайте как-то ловить их. У меня теперь куча дел из-за этого. Кстати. Эй, кто там!

В гостиную вошли два офицера Тайной канцелярии. Цесаревич указал им на Лучано, который как раз начал подавать признаки жизни. Офицеры подхватили его и утащили в камеру.

— Дела я взяла на себя, Свят, — сказала Ольга, когда за ними закрылась дверь. — Так что тебе остается поскучать тут, пока все не закончится.

— Я две недели сидел. Теперь намерен действовать, — упрямо выставил он подбородок. — Да, я уже понял про осторожность, но отсиживаться… Дима, Даня, что думаете делать? Нам всем.

Я улыбнулся — вот он, настоящий Слава, рвется в бой, хотя едва волочит ноги.

— Для начала, кто такой Валуев? — спросил я.

— А, граф Валуев, — тут же деловито ответил Даня. — Лет десять назад женился на местной дамочке, привез ее домой. А через месяц они переехали сюда. Слухи разные ходили, но что-то у них на родине не сложилось.

— Одна из версий была, что молодая жена не послушалась и пошла в баню после заката. А там Банник со своими приятельницами. Она испугалась и сказала, что больше не может жить «в этой дикости», — хихикнула Катерина.

Все улыбнулись. Я тоже. Особенно тому, как мило она назвала анчуток. Все верно, называть их вслух не положено. Мы настолько привыкли, что не делаем этого даже так далеко от дома.

— Думаете, это он? — уточнил Михаил.

— Нет. Не будет он так подставляться, — покачал я головой. Даня согласно кивнул. — Ставлю на то, что Валуева надоумили сходить к Корфу. Даня, ответ из Москвы есть по поводу этих четверых?

— Два дня прошло, ты о чем? Когда у нас все работало по щелчку пальцев? — поморщился он и неохотно подошел к телефону. — Сейчас попробую узнать.

Пока он общался с отцом, я подошел к окну. Я смотрел на кроны деревьев и пытался выстроить план.

— Что-то интересное? — Ольга встала рядом, едва касаясь плеча.

— Просто так легче думается.

— Ты часто так стоишь, а потом выдаешь замечательную идею. Словно там стоит кто-то и тебе ее семафорит, — улыбнулась она.

— Да, вон та птичка на ветке говорит, что можно не ждать ответа Дани. — С хитрой улыбкой указал я на дерево. — А та ветка явно качнулась со смыслом, что нужно действовать хитро.

— Какая? — Включилась она в игру.

Я привлек ее к себе и показал снова:

— Вон та.

— Да, вижу, она говорит: «Замани его в ловушку», — сказала царевна, смешно исказив голос.

Мы рассмеялись и я отпустил ее. И тут появилась идея. Но пусть сначала Даня даст ответ. А еще Славе надо позвонить отцу. Я повернулся и поймал предостерегающий взгляд Кати. Все верно, наши друзья не слепцы и не дураки, но именно сейчас они на нас не смотрели.

— Да, отец, пока, — сказал Даниил и положил трубку. Вид он при этом имел озадаченный.

— Радовать ты нас, как я понимаю, не намерен, — прокомментировал Слава.

— Нет, — поморщился Юсупов и вернулся в кресло. — Но отец зол из-за задержки.

Остальные тоже присели в ожидании продолжения.

— Ответ из университета еще не пришел. Отец сказал, что поторопит. А про Геннадия Ильича сказал, что если это настоящее имя, то все странно, — сообщил Даня и посмотрел на нас перед тем, как продолжить. — Потому что единственный, кто подходит под описание, должен быть уже пять лет как мертв.

— Ты имя-то назови, — усмехнулся Святослав.

— Князь Репнин. Но он погиб в пещере Полоза. Отец поговорил с Иваном Антоновичем, тот подтвердил, что видел тело и присутствовал на похоронах.

— Есть варианты выжить или сымитировать смерть, хоть свою, хоть чужую, — заметил я.

— Верно. Но сейчас у нас на повестке Корф и убийца. Есть идеи? — вернулся к главной теме Даня.

Но перед обсуждением Слава все же позвонил родителям. Конечно, император и императрица обрадовались. Сначала потребовали, чтобы все мы возвращались, но он убедил, что сначала надо закончить дела. И мы перешли к плану.

— Предлагаю ловить на живца, — сказал Даня.

— Согласен, то предлагаю усложнить вероятному убийце задачу, — высказался и я.

— Именно, что вероятному, — добавил Миша. — Вдруг он рассчитывал, что Корф испугается и все расскажет, а угроза блеф?

— Все возможно, но если мы ошибемся, потеряем союзника, — заметила Ольга.

— Так что ты предлагаешь, Демон? — перешел к сути Слава. А я улыбнулся — скучал по своему прозвищу в его исполнении.

— Если мы просто посадим барона на скамеечку и будем ждать, кто к нему подойдет, можем спугнуть убийцу, — начал я объяснять свою идею. — К тому же это старый прием и он может о нем знать. Чтобы проверить, отправляют кого-то другого, кто ведет себя агрессивно и провоцирует засаду, то есть нас, действовать.

— Настоящий злодей видит это и уходит в тень. А потом нападает в самый неожиданный момент, — удрученно закончил Даня. — И у тебя есть решение.

— Да. Каждому из четверых подозреваемых мы говорим, разные места, где прячется Корф. Конечно, по большому секрету и «никому не говори». Им будет вообще это не интересно и они не поедут. Интересно будет только убийце.

— Но убийца псионик. Что помешает ему убедить остальных назвать адрес? — усомнилась Катерина. — Обнаружит, что у всех разные, и все поймет.

— Для этого он должен знать, что другим тоже рассказали, — ответил за меня Слава. — Да и сама знаешь, чтобы выведать такую тайну, надо приложить больше сил — у них так голова заболит, что они поймут. И фон поднимется такой, что даже самый слабый чародей заметит.

— Кстати, почему мы говорим, что это убийца? — уточнила Ольга. — Он пригрозил смертью, но нужна ему информация. Кстати, Корф же ничего такого не знает.

— Потому что убил барона Чернышева, — вздохнул Даниил. — И понял: Корф догадался, что это был не несчастный случай. Так что ему выгодно, чтобы барон исчез тем или иным образом — может просто сбежать, может умереть. А раз нам нужна информация от убийцы, приходится идти на риск.

— Об этом я не подумала, — смутилась царевна.

Между собой мы все решили, но убедить Корфа оказалось сложнее. Он боялся до икоты и медвежьей болезни. Но все же согласился, когда я напомнил ему о славных родичах, рассказал о том, как отважно, с риском для жизни бился в Нави Иван Корф, его троюродный брат. Только теперь, когда его почти прямо назвали трусом, Юрий Андреевич согласился.

На следующий день он вернулся и обзвонил приятелей. Каждому сообщил свой адрес и взял слово никому не говорить, даже своим. Честно сказал, что подозревает остальных, но вот ему точно доверяет. А адрес назвал на всякий случай, если не выйдет на связь через определенное время.

Проблема заключалась в том, что подозреваемых четверо, а нас шестеро. По правилам в засаде должны сидеть минимум двое. Это означало, что на четвертый адрес придется отправлять местных оперативников. Вот только Даня им не доверял после того, как они прохлопали ушами потайной ход в кабинет посла. Поэтому Корф каждому назвал не только разный адрес, но и разное время прибытия.

Он заселился в гостиницу, в номер, куда уже зашли мы — я и Катя. У Дани был другой наблюдательный пункт. Слава и Ольга тоже очень хотели участвовать, но им пришлось срочно заниматься делами, пущенными на самотек Лучано. Без графа Толстого, тело которого торжественно проводили в Москву, обязанности посла временно легли на плечи Михаила, так что он принимал дела. Кате бы тоже находиться рядом с цесаревичем, да только нам нужен был псионик.

И вот мы сели в засаду и стали ждать. Я наблюдал из окна, Катя периодически сканировала коридор. Даня остался на улице следить за входом и округой — вдруг кто-то ведет себя неестественно.

Мы провели в номере весь день и ночь, но никто не пришел. Я искренне надеялся, что нашим клиентом не окажется последний подозреваемый — мы же не в кино.

И вот следующий день, другая гостиница, та же расстановка сил. Уже через час Даниил сообщил по рации, что видит графа Матюшина. Разумеется, мы использовали гарнитуры — аппаратура хорошо зарекомендовала себя на последнем балу и даже не фонила от использования магии.

— Илья Петрович? — изумился Корф. — Да нет, он просто решил меня проведать. Я же говорил: это он предупредил о том, что цесаревич… ой… Это же он все начал! Неужели же он… он… ой, какой кошмар. Но он же не псионик. Или скрывает?

— Милый Юрий Андреевич, я тоже псионик и не всем говорю об этом. Посторонние, особенно те, кто не знает тонкостей этой ветки магии, сразу пугаются, что я сейчас прочитаю их мысли и выведаю все тайны, — с теплой улыбкой пояснила Катерина.

— Но мы ведь друзья, — растерялся он. — Неужели же…

— Юрий Андреевич, не паникуйте, сейчас все выяснится. Ведите себя спокойно и естественно. И ничего не бойтесь — мы рядом.

— Иду за ним, — сообщил Даня. — Заблокирую дверь, когда он войдет.

— Принято, — ответил я.

Через пять минут Матюшин уже стучал в дверь номера. Корф открыл, изобразил удивление, но впустил внутрь. Мы с Катей стояли за дверью в спальню.

— Илья, что ты тут делаешь? Что-то случилось? — наивно спросил он.

— Да, кое-что, — отстраненно ответил граф.

Увы, я не видел его действий, но Катя вдруг напряглась. За минуту до его прихода она скрыла наши разумы, а теперь напряженно хмурилась. Я понял, что граф сканирует пространство. Ох, только бы Даня не попался. Впрочем, он знает о псионике и как ей противостоять.

— Что же? Илья, не молчи. И… что ты делаешь? — удивился Корф. — Илья… что… остановись… не надо, мне же…

Я понял, что там происходит — граф вскрывает мозг барона. А Матюшин не любит тратить время. Катя потянулась к двери, но я опередил ее. С подготовленным заклинанием клетки я открыл дверь и шагнул в гостиную.

Все как я и предполагал — Корф согнулся в три погибели, держится за голову, а из ушей и носа льет кровь. Дородный граф с брюшком и обвисшими щеками стоит над ним и чертит руны.

Я не стал ждать продолжения и накинул на графа клетку. Юрий Андреевич тут же со стоном повалился на пол. Катя подбежала и занялась лечением. Клетка сначала заставила Валуева согнуться, потом скорчиться, а в итоге сесть на пол и поджать ноги. Он похлопал по полу и усмехнулся. Я тоже. Поскольку я не имел ни малейшего понятия о его основной магии, то сделал у клетки дно и утопил его в пол, иначе пленник не смог бы в ней сидеть. А то кто знает, если он маг земли, воды или огня, смог бы уйти через пол.

— Заходи, — позвал я Даню.

— С места в карьер, да, ваше сиятельство? — усмехнулся он и подошел к клетке.

— Что проис… — начал было граф, но вгляделся в наши лица сквозь темные прутья клетки и протяжно застонал с осознанием в глазах. — Какие умные детки нынче пошли. И что же вам надо?

— Всего лишь имя князя, который отдает вам приказы из Москвы, — тоном, словно спрашивает о сущей безделице, сообщил Даня.

— С чего бы мне раскрывать его имя? — рассмеялся Матюшин. — У вас ведь есть только его титул. Без меня вы никогда его не вычислите. Да вы даже не смогли выяснить, кто из нас псионик. Долго идет информация из университета, да? Мой покровитель позаботился об этом.

А вот он и навел нас на след, любитель побахвалиться. Думает, раз мы настолько молоды, то ничего не заметим. Я не стал акцентировать, чтобы он не замолчал. Вдруг еще что-то ляпнет.

— С того, что вы вряд ли заходите помериться силами с одним из лучших псиоников последних выпусков, — с милой улыбкой вместо этого ответил я и кивнул на Катю. — Вы же не почувствовали нашего присутствия.

Усмешка сползла с его лица при взгляде на Катерину. Их взгляды сцепились. Граф наверняка сразу бы попытался атаковать, если бы не клетка. После долгих секунд таких гляделок он первым отвел глаза и посмотрел на меня. Больше Илья Петрович не улыбался, кажется, в полной мере осознав свое положение — он или скажет все сам, или ему выпотрошат мозг, что он минутами ранее собирался сделать с бароном Корфом.

— Уверен, что эта девочка способна на такое? — напряженно спросил он.

— Спроси у девочки. — Я тоже перешел на «ты».

Катя только фыркнула и подошла ближе.

— Если будете молчать, Илья Петрович, попрошу Диму снять клетку. И узнаете, на что я готова, — елейным, очень опасным в ее исполнении, голоском сказала она. — Вы пытались убить Славу. Весьма неуклюже, да, но пытались. Кстати, даже не его. А сейчас готовите новую попытку, уверена, более профессиональную. Так как думаете, смогу или нет?

Он облизнул пухлые губы.

— Я понял. Я назову имя, — сказал он севшим голосом. — Это князь…

И время замедлилось. Треснуло стекло. Охнула Катя. Запах обожженной кожи. Влажный звук. Стон пленника и его удивленные вмиг остекленевшие глаза. И время пошло привычным ходом.

В окне зияла маленькая круглая дырочка. Катя держалась за шею, а между пальцев текла кровь. По груди пленника расплывалось кровавое пятно, он хватал ртом воздух, но не мог вздохнуть. Даня кинулся к Кате.

— Имя! — рявкнул я, развеял клетку и поддержал Матюшина под голову. Одновременно поставил щит на окно. В него попала еще одна пуля.

— Князь… — с хрипом вырвалось у него вместе с кровью. Он пошевелил губами, но без звука. — … ский…

И обмяк у меня в руках.

— Падаль, — бросил я и подбежал к Кате и Дане.

Пуля чиркнула ее по шее и явно задела артерию. Даня зажимал рану, но кровь все равно вытекала, а Катя от шока и боли не могла сосредоточиться — руны появлялись и сразу опадали кровавыми хлопьями. Я рванулся к Корфу.

— Умеешь лечить? — тряхнул я его за грудки.

Но его голова лишь мотнулась как у тряпичной куклы — барон еще не пришел в себя после ментальной атаки, а Катя лишь стабилизировала его. Я поднялся и повернулся к друзьям. Даня зажимал рану и шептал «соберись». Чем-то это напоминало ситуацию на пляже в Познани. Только лекаря у нас нет. Вернее, лекарю и нужна помощь. Выбегать в коридор и звать на помощь времени не было. Придется действовать самим.

— Даня, прижигай рану, — приказал я.

— Но я же могу…

— Князь, не распускай сопли! — прорычал я.

— Но шрам… черт! — воскликнул он и сделал глубокий вздох.

— Даня, сделай все красиво, как ты умеешь, — мягко сказал я.

— Мне нужны обе руки.

— Я подержу. Скажешь, когда отпускать.

Он снова кивнул и отпустил рану. Я тут же перехватил. Он достал зажигалку и начал чертить руны. Алатырь. Крада. Мир. Руны горели в воздухе перед нашими лицами, отражались в карих, сейчас таких огромных глазах Кати. Даниил кивнул, я убрал руку. Он активировал заклинание и провел пальцем по ране нашей подруги.

Зашипела и завоняла горелым кожа. Катя закричала и попыталась отстраниться. Я удержал ее. Она дрожала, но оставалась в сознании. Мне показалось, это длилось вечно, но прошло всего секунды три-четыре. Наконец, Даня опустил руку. Он тяжело дышал. На шее Катерины вспух ожог, зато она дышала.

— Вы психи, — хрипло прошептала она. — Помогите дойти до зеркала.

В дверь начали барабанить.

— Я разберусь, — бросил Даня.

Я кивнул и подхватил Катю на руки, принес к зеркалу в спальне. Она начала чертить руны. Рука дрожала, но руны больше не исчезали. Из гостиной слышалась эмоциональная испанская речь.

За нашу безопасность я не переживал. Убийце нужен был Матюшин, а не мы. Катю он зацепил случайно или она удачно подвернулась, иначе бы смогла прочесть его поверхностные мысли, пока граф пытался назвать фамилию. В окне дыра, так что нас не обвинят. Даже в состоянии Корфа. А если и обвинят, у нас дипломатическая неприкосновенность и максимум, что нам светит, вежливая просьба покинуть страну. А мы и без них собираемся уезжать.

— Спасибо, что не растерялся, — шепнула Катя и поцеловала меня в щеку.

На шее у нее алел шрам, но уже не такой жуткий, как от ожога.

— Я бы не простил себе, если бы что-то случилось с тобой или Даней, — улыбнулся я.

— Он сказал?

— Нет. Давай об этом потом.

Мы вышли в гостиную. Разговор уже перешел в более спокойное русло, вызвали полицию. Мы ответили на вопросы, умолчав об истинной причине встречи. Сказали, что собрались обсудить некоторые вопросы с представителями местной русской диаспоры. На этом нас отпустили.

— Кий, значит, — озадаченно сказал Святослав, когда мы вернулись в резиденцию.

— Ский, — поправил я.

— У половины князей так заканчивается фамилия, — поморщился он. — Это нам ничего не дает.

— Верно, зато дает его обмолвка.

— Что? Ты о чем? — насторожились Катя и Даня.

Мы сидели в гостиной. Ольга и Миша еще поколдовали над шеей Кати, но значительно уменьшить шрам не получилось — он так и остался красноватым и выпуклым, с ребристым краем. Теперь она сидела, уютно устроившись в объятиях Славы на диване. Даня и Ольга заняли кресла, нам с Мишей остался второй диван.

— В самом начале разговора, когда он еще насмехался, сказал, что этот князь сделал так, чтобы мы не получили ответ на запрос быстро, — пояснил я.

— Вот почему отец так бесился, — пробормотал Даня. — А я думал, что такая задержка в порядке вещей.

— Выходит, это кто-то близкий к правлению университета, — пробормотал Слава.

— Или кто-то в Тайной канцелярии, — добавила Ольга. — Да-да, Даня, я знаю, что выше твоего отца там никого нет, но запросы можно тормозить и на низком уровне.

— Он лично позвонил ректору, — покачал Юсупов головой.

— В таком случае, нам надо возвращаться и искать кого-то, близкого к университету, — сделала вывод Ольга.

— Или кого-то в самом университете, — добавил Миша.

Я промолчал. Мне это не светит — я уже морально готовился снова кормить комаров на польских болотах.

— Дим, а ты чего молчишь? — удивился Даня.

— Так я уже все сказал. У вас есть зацепка, ловите, — удивился я.

— А ты что, не собираешься в этом участвовать? А если прикажут? — не унимался он.

— Наш Демон решил, что вернется на границу, — хитро улыбнулась Ольга.

— А разве нет? — без выражения уточнил я.

— Уверен, после всего, что тут произошло, ты останешься в Москве. Я сделаю для этого все, — твердо сказал Слава.

— И я, — вторила ему Ольга.

— А я и не сомневался, что отец тебя оставит в главном управлении, — удивился Даня.

— А я пока остаюсь здесь, — заметил Миша.

— О, точно, ты же у нас теперь посол! Твое соглашение с нубийцами стало громким событием дома, знаешь? — заметил Слава с широкой улыбкой.

— Да? — Миша улыбнулся и выпрямился на диване. — У меня еще много идей. А вам желаю великих свершений дома.

— О, о нас еще узнает вся Россия! — рассмеялся Даня.

— Это все хорошо, но надо разобраться с этим двумя в камерах, — вздохнул Слава.

— Это моя забота — я давала обещания, — досадливо поморщилась Ольга и поднялась.

— Я провожу, — сказал я и пошел следом.

Священная Римская Империя, Лютеция.

Он не приехал. Она напрасно три дня подряд бродила по смотровой площадке Эйфелевой башни. Это было их место целых восемь лет. И вот теперь оно снова только ее.

Леди Скарлетт остановившимся взглядом смотрела на экран телевизора. Там шел репортаж из Мадрида о последствиях бури, какая давно туда не приходила, и о трагедии в одном из особняков, что разыгралась в ту жуткую ночь. На экране мелькали фотографии жертв. На одной из них был изображен Сергей Татищев. Скарлетт выключила телевизор, налила себе виски и со стаканом отошла к окну. Рука заметно дрожала.

Зачем он остался в доме? Зачем принял вызов? Леди так надеялась, что опыт Сережи поможет ему справиться с тем, кто сейчас называет себя Дмитрием Татищевым. Но нет, он снова отобрал у нее игрушку. За восемь лет она успела привыкнуть к Сергею. С ним было хорошо и приятно. Он оказался смекалист и надежен. Ни разу не подвел. Пока не столкнулся с этим демоном. Нет, его можно одолеть только коварством.

— Моя госпожа, я прибыл, — раздался за ее спиной приятный баритон.

— Ты задержался, Гена, — ледяным тоном ответила она.

Хоть кто-то вернулся из Мадрида. Жаль, не тот, кого она ждала.

— Да. Я обезопасил нашего человека в Москве. Этот глупец Матюшин его едва не раскрыл. Пришлось убить. Больше никого не смог.

— Этот человек все еще хочет стать таким как ты?

— Нет, он хочет стать вампиром. И надеется, что ты отдашь ему Румынию, когда осуществишь свой план, — с иронией ответил он.

— Сейчас не имеет значения. Главное, что он все еще верен мне. Значит, переходим к следующему акту пьесы. Ты мне заплатишь, милый, — добавила она тихо в пустоту, чтобы Геннадий Ильич не услышал.

Российская Империя, Москва, месяц спустя.

Как же скучно. И жарко. Июнь выдался удушающим в этом году. Я сидел за столом, крутил между пальцев ручку и выдумывал, чего бы написать в отчете, кроме «ничего не происходит».

Слава сдержал слово и я остался в главном управлении Тайной канцелярии. Я переживал, что Рому Ушакова и Николу Деева оставят на границе, раз меня перевели сюда, но нет, они вернулись на начальные места службы. Олег Воронцов тоже закончил срочную службу. Сначала он хотел вернуться на гражданку, но после боя в Нави остался в Дивном Надзоре.

Теперь я скучал. Только тут пришло осознание, насколько привык к бесконечным погоням, дракам и ощущению опасности. Теперь я сидел в кабинете красивого здания на Мясницкой улице и пытался не расплавиться. Взгляд то и дело поднимался к окну, откуда виднелась крыша Кремля.

Я вздохнул. С момента возвращения мы с Ольгой не виделись. Там, вдали от дома, мы были вместе постоянно. Я здорово опасался, но мы не успели надоесть друг другу. Теперь же между нами всего минут десять бодрого шага, но царевна казалась бесконечно далекой и абсолютно недоступной. Я скучал еще и по ней. Даже странно. Но я все еще гнал мысли об анализе наших отношений.

В деле князя пока тоже подвижек не было, меня задействовали в других эпизодах, но в них я пока только вникал.

— Эй, Демон, хватит тухнуть. Поехали ловить злодея, — заглянул ко мне Юсупов, подозрительно бодрый для такой погоды.

— Снова контрабанда? — вздохнул я и поднялся.

— Нет, кажется, зацепка в деле нашего Ския. — Так мы называли неназванного князя.

— Вот как. Куда едем? — Я тоже оживился.

— На Арбат.

— В эту дыру⁈

— А что, самое место для приспешников злодеев.