Голос из Тьмы

Глава 35

Мир очень жесток.

Тебя ожидает много кошмаров. Главное, не превратись в один из них, Игос.

Из личных дневников Талиты.

Игнар

Бальд. Стоило мне увидеть его, как все существо приготовилось к нападению. Зверь завыл, прося крови.

Я был совсем мальчишкой, когда Имран зашел ко мне в комнату. Серьезный, мрачный и очень взрослый. Он сел напротив меня и не жалея рассказал о наших родителях. Как они исполняли задание и попали на Райлан. Как на них жестоко напали. Имрану сообщили, что знают, кто это сделал. Дэвол, который стоял сейчас напротив моего брата.

У Имрана всегда имелся запасной план. Он видел, что Теодора не справляется и одной магии мало. Поэтому он вызвал Бальда на бой. Он надеялся испытать удачу.

Я ненавидел инурийцев, ненавидел Кловисса! Всех за их трусов. Но больше себя.

Но когда Теодора пнула ту голову, как бы я внутренне ни ликовал, как бы не гордился ей, в эту самую секунду я понял — нам конец.

Я пытался изо всех сил подобраться к ней. Я готов использовать всю магию, силу, что угодно, лишь бы помочь! Но передо мной вырос Аастор. Мы сражались, но я хотел сбежать от него. Впервые в жизни, мне было плевать на этого дэвола! Только бы успеть!

Но я не успел.

Когда Руун понял, что мы мешаем его «обучению», он велел Аастору убрать нас с братом. Удар с магической силой вонзился в грудь, и я отлетел, больно ударившись головой при падении. Имран уже был рядом со мной. Кловисс помог нам подняться.

Я бился о барьер, стучал, но ничего не выходило.

— Ты не пройдешь! — крикнул мне Кловисс. В его голосе не было и намека на сожаление.

— Я должен! Она там! Одна!

— Мы все перепробовали, сынок. Магию, оружие. Ничего.

Руки безвольно повисли, и я мог только наблюдать. Глаза жгло, но я смотрел. И когда серп взметнулся над Теодорой, я отправил Богине молитву, чтобы она забрала и меня.

Я не мог отвести глаз от истекающей кровью Теодоры, не мог перестать питать армию Рууна своим ужасом. Я ничего не мог сделать. Я беспомощен. В глупых детских сказках, что читала мне мама, всегда говорилось: сила любви побеждает зло, помогает затерявшимся путникам совершать отважные поступки.

Моя любовь к Теодоре неукротима. Она шумела в венах, распаляло сердце. Но это не помогло мне пробиться к ней.

Мне нужно было схватить ее и бежать, бежать подальше от этой войны, но я снова не смог. Уверенный в своем долге, в Кловиссе, я как наивный дурак полагал, что все получится. Глупый мальчишка поверил в слова своего дяди и не даже не удостоился поставить их под сомнения.

Руун прав. Прав в каждом своем слове.

За три месяца невозможно стать воином, особенно встать против Рууна и победить его. Невозможно совладать с магией меча и научиться ей пользоваться.

Все это лишает меня рассудка. Передо мной проносится ее счастливая улыбка, влюбленный взгляд и слова: «Я люблю тебя», от которых у меня защемило сердце, а в глазах защипало. И я спрятался, передавая в поцелуе все свои чувства, которые не сумел произнести.

А потом взгляд, от которого внутри меня что-то погибло. Она посмотрела так, что земля под ногами исчезла и я приготовился упасть. Велассия стояла рядом с ней, счастливо улыбаясь своему жениху. Кловисс глядел снисходительно, а Теодора смотрела на меня, будто я давно для нее умер.

Я хотел броситься к ней, упасть в ноги, все объяснить и молить о прощении.

Когда я решился сделать шаг, земля под ногами затрещала и осталась только одна мысль: «Прошу, только живи! Умоляю. Возьмите меня вместо нее!»

А теперь все повторялось. И надежды больше не было.

Когда Руун рассказал о богине смерти, меня прошибло током.

Я никогда не слышал об этом. Возможно, будь я ответственней к своей роли, я бы знал! Но когда я посмотрел на Имрана, увидел, что мои скудные знания ни при чем. Но вот Кловисс не выглядел ни удивленным, ни ошеломленным.

Он знал. И ничего не сказал. Кловисс отправил свою Меках на погибель.

А потом начался настоящий кошмар.

Руун подозвал свистом своих темных лакеев. Из пастей тварей текла слюна. Теодора, лежа лицом вниз, начала шевелиться. Меня обуздал дикий, первобытный ужас. Она медленно вытянула одну руку, затем другую, из которой торчала кость и разорванное мясо. Сопя, она поднялась на ноги, будто не замечая боли, подтянула меч и быстрым шагом пошла следом за псами. Ее шатало в стороны, я видел, как ее нога подгибалась в месте перелома.

— Нет. Нет! — голос меня подвел, губы затряслись, не давая четко произнести слова.

— Останови! — вмешался Руун.

Аастор взмахнул рукой. Теодора упала на землю, ей живьем срывали остатки кожи. Я не смог сдержаться, и меня вывернуло при виде ошметков плоти на ее лице.

Руун сжал шею Джессики. Ее лицо серело с каждой секундой. Она посмотрела на Имрана. Даже я ощутил силу любви и привязанности, которую старалась передать Джессика одними глазами.

Я молил всех известных мне богов, нашу Богиню Такал. Просил спасти их любой ценой. То, что осталось от лица Теодоры, перекосилось от гнева. Вся правая сторона была уничтожена и превращена в кровавое месиво. Возможно, она никогда не сможет видеть.

Если останется жива.

Она попыталась встать. Медленно сгибая одну ногу за другой, ухватившись руками за темные путы, она старалась оторвать их от шеи. Аастор сильнее сжал кулаки. Дэвол перекосился от напряжения. Неужели его сила уступала ей?

Теодора кричала, рвала черные ленты, но они сжимались с каждым разом сильней. Но у нее ничего не вышло. И когда Руун предложил ей сделку, я послал ей по нашей связи тысячи сигналов. Я просил ее согласиться! Плевать на всех нас! Плевать на Инуру! Прошу, только скажи: «да!»

Щелчок.

Имран взвыл. Он ударил барьер со всей силой. А я не мог пошевелиться. Я смотрел на Теодору, которая вопила от боли. Не той боли, что можно вылечить или справиться со временем. Нет. От этой боли нет лекарства, от нее ты разлагаешься медленно, гниешь изнутри. Становишься ничем.

Руун ждал, когда она простится. Великодушие ничего не трогало в моей душе. Я хотел только избавить Теодору от боли.

Но вдруг она замолчала.

Солнца Инуры находились высоко в зените. Стояла неимоверная духота. Смрад тел витал в воздухе. Голову нещадно пекло, но вдруг издалека подул слабый ветерок.

Я отпрянул от барьера. Ветер в пустыне не обещал ничего хорошего. Неужели, надвигалась песчаная буря?

Но что-то было в этом неестественное, чужое.

Имран ничего не замечал, а вот Кловисс изменился в лице, встретив мой взгляд.

Ветер усилился, поднимая в воздух колючие песчинки. Оставшиеся воины покачнулись.

Раздался треск.

— Теодора! — крикнул я, надеясь привлечь ее внимание. Надвигалось нечто ужасное.

Теодора услышала. Она медленно повернула голову. Что-то в ее взгляде заставило меня замереть. Я замотал головой. Так яростно, как мог.

Теодора прощалась.

Я увидел ускользающий блеск. А потом, что-то изменилось. Теодора посмотрела на Рууна.

Стоя на четвереньках, она забилась в конвульсиях. Барьер начал потрескивать. Появилась одна трещина, а потом она разрослась лесом по всему периметру. Грохочущий звук ударил по ушам.

Аастор? Нет, он безотрывно смотрел на Теодору. Одна из его щупалец поползла к ней, но тут же отпрянула. Дэвол ошарашенно поглядел на тени.

Барьер рухнул. Все замерло. Никто не смел шелохнуться или издать хоть какой-то звук.

Сами боги сошли с пьедесталов, наблюдая за происходящим.

Из недр земли потянулся протяжный гул, сотрясая ее. Озираясь по сторонам, солдаты схватились за мечи, но не могли понять, откуда исходит опасность. Аастор стоял растерянным, Руун же выглядел обеспокоенным. Он тряхнул головой.

— Такал! — воскликнул кто-то из солдат.

Я обернулся на крик и обомлел.

Прямо на нас, с сумасшедшей скоростью надвигался туман. Он полз по небу, поглощая лучи, закрывая от нас солнца. Чем ближе он подбирался, тем темнее становился. Такая сильная магия.

Неужели Руун решил покончить сразу со всеми? Я не знал ответа на этот вопрос.

Нужно схватить Теодору и увести ее подальше как можно скорее!

Не успел я сделать шаг, как земля снова содрогнулась, не давая мне продвинуться. Кто-то мешал.

Дэволы разошлись по отрядам, ожидая приказов от своих генералов. Кловисс подошел к нам, и остатки воинов собрались позади, образуя плотное кольцо.

Тьма неумолимо приближалась. Какое-то движение привлекло мое внимание, я попытался сфокусировать зрение, чтобы разглядеть, что же мелькает среди темноты. А когда понял, то почти что не сумел удержать себя на ногах.

Лица… Это лица! Искаженные, без глаз и кожи. Прогнившие участки кожи, просвечивали обугленные от жары кости. Они перебирали ногами и руками, стараясь как можно быстрее достигнуть своей цели. Внутри все похолодело, а волосы встали дыбом. Кто-то из воинов кинулся бежать прочь.

Задул ледяной ветер, принося с собой звуки мертвецов, мчащихся на нас.

Они выли и кричали. По спине градом скатился пот.

— Нужно убираться отсюда! — я вышел из ступора. — Надо как-то вытащить Теодору!

Я говорил это Кловиссу, но он не смотрел на меня.

— Души. Души идут к ней! — с широкими глазами, пробормотал он.

— Что? — я был уже на пределе. — Плевать! Я ухожу.

— Стой! — Кловисс опомнился и схватил меня за руку. — Это она. Она призвала их!

Громкий треск раздался совсем близко, и земля раскололась, образуя гигантскую трещину в несколько метров. Новый разлом разверзся прямо под отрядом дэволов. Они с криками провалились под землю, похороненные заживо.

— Богиня… — Мое сердце ускоренно билось. Догадка пронзила меня, и я вновь посмотрел на Теодору.

Она застыла. Разодранное лицо выражало ярость. К ней медленно подплывали тени. Они обвивали ее, нежно лаская ноги и руки. Поднимаясь по конечностям, они полностью поглощали Теодору. Я уже видел это раньше.

Все вокруг заволокла тьма, но я все еще четко видел силуэт Теодоры, стоящей на коленях. И Рууна, с ужасом смотрящего на нее.

Вихрь тьмы полностью закрыл ее.

— Наша! Наша! — завопил голос из тьмы.

Мгновение. Все прекратилось. Дымка рассеялась, но небо все еще закрывал мрак, когда изящная фигура элегантно вышла вперед.