Голос из Тьмы

Глава 24

Боги давно оставили нас. Возможно, они мертвы. А может, их совсем нет.

Тогда почему мы должны жить по их жалким законам? Почему должны позволять этим тварям расхаживать по миру? Их гордость и самомнение — худшее проявление воли Богов.

Я очищу мир от этой мерзости. Любыми способами.

Отрывок из дневника.

Теодора

Даже с закрытыми веками, я чувствовала сильное жжение в глазах.

Сон не отпускал. Я попыталась сменить положение, чтобы скрыться от назойливых лучшей, но тело отказывалось подчиняться. Дискомфорт усиливался, и мне все же пришлось открыть глаза.

Яркий свет резанул, вынуждая поморщиться. Я моргала, сгоняя влагу и пытаясь обрести четкость. Все было в белых оттенках: потолки, стены и даже пол. Только колонны по бокам зала обвиты золотыми стеблями. Сознание затопило. Картинки складывались в мутную картинку, постепенно воссоздавая события. Сердце гулко забилось.

Инура! Я на Инуре!

Я задергала руками, пыталась встать и только сейчас поняла, что прикована. Стало страшно. Где же Игнар?

Повернув голову, я увидела панорамное окно во всю десятиметровую стену. Из него виднелся гигантский солнечный диск. Он нависал над окном, заполняя почти весь вид.

— Не смотрите слишком долго, сожжете глаза. — Рядом раздался глубокий утробный голос. — Кайра, позови Хранителя. Меках очнулась слишком рано.

Как я не заметила их раньше?

Мне пришлось приподняться, что было очень трудно, и тогда я увидела двух женщин. Одна из них смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Чертовски фиолетовая! Она убежала, не сказав слова. Вторая же внимательно вглядывалась в мониторы. Ее кожа цветом походила на спелую сливу, волосы черного цвета заколоты в высокий пучок. Белый медицинский халат полностью закрывал ее, но, когда она нажимала какую-то комбинацию в верхней части монитора, я увидела на ладонях чешую.

Она повернулась ко мне.

— С пробуждением, Госпожа.

Она выглядела лет на пятьдесят. Большие круглые глаза обрамляла паутинка морщин, пушистые ресницы открывали удивительный цвет зрачков — золотистый. У нее напрочь отсутствовали брови, и вместо них тонкими полосками, уходящими ниже по щеке и за шею, были родовые пятна.

Я не хотела пялиться, но у меня плохо получалось.

— Вы не хотите пить? — спросила она, и в горле сразу же вспыхнула жажда. Я кивнула.

Женщина взяла стакан, видимо, заранее приготовленный, и подошла ко мне, аккуратно приподнимая голову. Я принялась жадно глотать.

— Вы еще не вышли из стазиса. Мы удерживаем вас, чтобы, когда ваши мышцы начнет спазмировать, вы не ранили себя. Обычно после первого путешествия через масс-маяк сон длится больше девятнадцати часов.

Когда я осушила стакан, она осторожно уложила меня обратно.

— Меня зовут Даули, я целитель. Сейчас я проверю последние показатели.

Я слабо кивнула, отметив про себя, что кончики пальцев могут сгибаться. Солнце все еще причиняло неудобство, но я не могла полноценно повернуться. Вдруг раздался хлопок, в комнате наступила темнота. Я дернулась, ощущая себя в ловушке. Символы на руке обожгло.

— Госпожа! Прошу, успокойтесь! Я всего лишь опустила занавес!

Вокруг нас слабо замерцали фонари, постепенно увеличивая яркость.

Паника душила, но я делала размеренные вдохи, чтобы успокоиться.

— П-простите, — хрипло произнесла я.

Даули кивнула, но обеспокоенно поглядывала меня.

— Почему я… понимаю вас? — вдруг меня осенило. — И в-вы меня!

— О, это все браслет. — Женщина указала пальцем на мою руку. Я повернула голову вбок и смогла увидеть только кожаную повязку. — Он помогает вам воспринимать нашу речь, а мне вашу. Маленький переводчик. — Даули улыбнулась. — Скоро он вам не понадобится. Синтез уже завершился.

— Что? Я не… не понимаю.

— Вам и не нужно, Госпожа. Все, что необходимо знать: наши технологии позволяют ускорить обучение. Все это время, что мы с вами разговариваем — учитесь. Ремешок временная мера, сам переводчик мы вшили в вас.

— Что? — я скривилась. — Не спросив?

— Мы посчитали это необходимым.

— Со мной была девушка. Где она?

— В соседней комнате. Вы проснулись слишком рано.

Дверь резко распахнулась, и в комнату тяжелым шагом вошел мужчина. С запинкой я сообразила, что это Игнар в истинном облике. Вместо привычной черной формы, на нем темно-синий камзол, украшенный золотом, а на правой стороне прикреплена крупная брошь с глазом в центре. Привычно взъерошенные волосы уложены в аккуратное подобие прически.

Лицо Игнара ничего не выражало. Я попыталась ему улыбнуться, но он не ответил. Скучающим взглядом он окинул приборы, выдавая холодное безразличие.

— Она может двигаться? — незнакомым властным тоном спросил он.

— Мы не снимали стазис, — ответила Даули.

— Снимайте.

— Но…

— Снимайте!

Даули нахмурилась, но выполнила то, что он сказал. Конечности закололо, волна колючих мурашек прошла от шеи к ногам. Но на этом все и закончилось.

— А теперь можете идти.

Второй раз вступать в спор Даули не стала и молча ушла, напоследок окинув меня взглядом.

Я попыталась встать, неуклюже покачиваясь. Игнар мигом оказался рядом.

— Мне было так трудно удержать себя на месте, — быстро проговорил он. — Едва не сошел с ума. Хотелось сразу броситься к тебе.

— А я подумала, что ты не хочешь меня видеть, — жалко выдала я свой страх.

Он быстро поставил меня на ноги, хотел возразить.

Что-то изменилось.

Ладонь легла на сердце, стискивая грудь. Раскаленная игла воткнулась в глотку и начала свое движение вниз. Ноги подкосились, и я рухнула на колени.

— И-игн-нар-р, — прохрипела я.

— Теодора! — Игнар кинулся ко мне, схватил меня за плечи и стал трясти. — Теодора!

Все, что я могла, смотреть на него широко распахнутыми глазами, глотая ужас. По голове били набатом, с каждым разом удар становился сильней. Звуки пропали, рот Игнара двигался, но я не слышала, что он говорил. Движения замедлились, и пока я моргала, казалось, проходило несколько часов. За спиной Игнара появилось белое мерцание, оно надвигалось.

Кожу сжигало живьем.

По стенам поползли тени. Они шипели, сжигаемые солнцами Инуры, но все равно шли ко мне. Возможно, почуяли близкую смерть хозяйки, а возможно, я неосознанно призвала их. Подобно змеям они ползли по полу, стенам и потолку. Игнар стал оглядываться, а потом замер.

Мне стало чертовски страшно. Это выражение… Я его знала. Он собирался что-то предпринять, что-то, что могло стоить жизни. Игнар переместился. Теперь он был четко напротив меня. Его губы шевелились, и я смогла разобрать лишь одно слово: «Прости»

Его ладони обхватили мое лицо. Стало холодно, а потом горячо. Глаза Игнара загорелись белым светом, родовые пятна посветлели. Там, где наша кожа соприкасалась, начало печь, так сильно, что теперь хотелось сбежать от него.

Позади все еще двигалось мерцание, тени окружили его, нападая на барьер, постепенно закрывая нас от мира в темном коконе. Игнар наклонился ближе, продолжая произносить неслышные мне слова. Внезапно тьма стала настолько плотной, показалось, что я ослепла.

— Иди на мой голос, — голос Игнара разнесся эхом.

Неожиданно я оказалась… нигде? Вокруг темный купол. Я чувствовала, но не ощущала себя. Словно туман, я двинулась вперед. Боль ушла.

— Иди сюда, — вновь его голос. С той стороны, где он шел, мне почудилось рычание. — Иди…

Путешествие было бесконечным, я блуждала в коридорах тьмы, подгоняемая зовом Игнара. Если бы не он, я бы потерялась.

Передо мной оказался черный океан, а над ним мерцало миллиарды звезд.

— Игнар? Где ты?

— Я здесь, — утробно пророкотал он.

Прямо надо мной загорелось два гигантских глаза и ромбовидные пятна. Кроме них ничего не было видно, но глазницы были столь огромными, что смотреть в два одновременно не выходило.

— Игнар? Что?..

— Мы в твоей голове. Мне пришлось воспользоваться магией, чтобы проникнуть сюда.

— Но… почему?.. Как? Ты…

Я запиналась, не в силах закончить предложение.

— На Земле вся моя магия оказалась под замком, но на Инуре стала прежней. Наша связь всегда давала способ связаться с тобой, но сейчас… все происходит по-настоящему, так, как должно быть.

— Почему ты… такой?

— Отданная магия заперта в клетке, теперь она лишь бестелесный дух. Такой я внутри, Теодора.

— Два глаза размером с машину? — истерично хихикнула я.

— Сейчас не время болтать. Но я все расскажу. Мы в твоей голове, — повторил он. — Там за пределами ты сопротивляешься магии Инуры, твоя… тьма защищает тебя.

— Что? Я ничего не понимаю! — хотелось что-нибудь разбить, кричать, стучать ногами. Но я ничего не могла.

— У нас нет много времени, чтобы пробиться к тебе, я пользуюсь магией. — Гигантские глаза вспыхнули заревом. — Мне приходится жечь тебя, Теодора. Мы должны закончить как можно быстрей!

— Я не хотела! — отчаянно прошептала я. — Что мне делать?

— Ты Меках. Ты связанная с нашим народом. Мы с Имраном твои первые Хранители, и ты приняла нас в бессознательном состоянии, поэтому не помнишь. Теперь пришло время принять всех.

— Всех инурийцев?

— Да, Теодора, мы твой народ. Мы связаны с тобой. Пришло время скрепить связь с двух сторон.

— Что… Что мне делать?

— Что ты видишь?

Я еще раз огляделась. Страх потихоньку охватывал конечности, делая меня заторможенной.

— Океан и звезды.

— Это не звезды, Теодора. Это инурийцы. Протяни руку, прими их. Не бойся.

Я кивнула и пошла вперед, под взглядом Игнара. Спину обдало холодом, будто кто-то дунул мне вслед. А потом нечто опустилось рядом со мной. Очертаний не разглядеть, но в подсознании сразу появилась успокаивающая мысль: это Игнар.

Звезды ярко мерцали. И чем дольше я смотрела на них, тем четче видела, что это скорее отдельные вспышки.

— Скорее! Я не могу долго удерживать нас.

Потянувшись вверх, я обнаружила, что это они летят на меня. Сотни тысяч метеоритов сейчас обрушатся.

— Не бойся! — где-то загрохотал голос Игнара.

Я справлюсь. Неважно, что мне страшно. Я справлюсь.

Метеориты приближались, и я прыгнула им навстречу. Каждая частичка огоньков впилась в кожу, проникала вглубь и соединялась с моим сердцем. Будто цепи, они сковывались один за другим. Новая цепь, новая нить. Они тянулись в бесконечность, соединяясь во мне.

Вспышки прекратились, но вдруг я увидела две самые яркие линии. Любопытство оказалось столь сильным, рожденным из глубины. Я потянулась к ним и ощутила знакомое тепло. Подхватила одну из линий, подняла выше и пригладила рукой. Она походила на связанный из двух канат. Это Имран. Связанный… с Джессикой! Неужели мы все объединены? Я отпустила ее. Вторая нить сверкала белым чистым цветом. Она манила к себе, заставляла возвращать взор. Я подняла. Сердце заныло, меня будто подкинуло вверх. Дыхание участилось. Это Игнар!

Меня резко выдернуло обратно.

Мир все еще был темным, марево кружило с тьмой. Игнар замер, стискивая зубы. Звуки вернулись, и я услышала дикий рев магии. Щеки так жгло. Возможно, будут ожоги. В груди также болело, дыхание вновь пропало. Игнар тяжело произнес:

— Поделись… со мной!

— Я не знаю как!

— Просто открой дверь, впусти меня, Теодора!

Игнар выглядел изнеможенным, свет тускнел, но он пытался удерживать меня в сознании. Что-то внутри завопило и будто подталкивало меня. Оно кричало, требовало просто сделать. Не думать! И тогда я представила дверь, которую настежь открыла. Почему-то мне показалось, что ту самую нить, которая была Игнаром, заволокла тьма.

Взгляд Игнара потух, черные зрачки расширились, затмевая белки. Он стиснул зубы, едва сдерживая боль.

А потом рухнул на пол.

Марево ушло. Ушли тени.

Я упала рядом.

Мы тяжело дышали. Игнар повернул ко мне голову, тоже сделала и я. Он потянул ко мне руку, но передумал. Но я перехватила ее и крепко вцепилась.

— Не боишься?

— Никогда, — с усмешкой ему вернула некогда сказанное им мне слово. — Что ты?

Он разглядывал мое вспотевшее лицо, прилипшие пряди. Он искал мой страх, может быть отвращение.

Ох, Игнар. Когда-нибудь ты поймешь, что я потеряна в тебе.

— Я покажу тебе. Обещаю. Но для этого фокуса мне нужно долго копить силы. Иногда помогает эмоциональное состояние.

— Например, как сейчас? — я снова хихикнула. — И прости, ты сказал фокусы?

Игнар молчал, закусив губу.

— Когда ты такая безумная, мне тяжело себя сдерживать, — вдруг тихо, почти угрожающе произнес он.

Комната вновь нагрелась, но жар шел от нас.

— Отчего? — закусив губу в тон, ответила я.

— Чтобы не взять тебя прямо здесь.

Я вспыхнула, загорелась и возжелала этого. Губы Игнара приоткрылись, он опустил взгляд на мои. Еще секунда и…

В груди заболело.

— Ой!

— Что случилось? — весь игривый настрой моментально исчез с его лица.

— Я… чувствую их. Всех.

— Теперь я буду ревновать.

Игнар усмехнулся. Грустно. А затем поднялся и помог мне.

— Мы во всем разберемся.

Он крепче стиснул мою ладонь, его взгляд потеплел, стирая всю мрачность. Не в силах сдержаться, я шагнула вперед и мягко поцеловала его. Он прикрыл глаза, обмякая.

— Что же ты делаешь со мной, — нахально ухмыльнулся, — Госпожа.

— Не смей!

— Таковы правила. Но когда мы с тобой вдвоем, — Игнар потянулся к моему уху и прошептал, — это слово имеет совсем другой смысл.

Жгучие мурашки побежали по коже, но Игнар отодвинулся.

— Сейчас я отведу тебя в комнату, которая временно станет твоим… домом. Затем ты официально представишь перед Верховным Хранителем Инуры. — Я содрогнулась. — Вечером будет праздник. Солнца наконец-то уходят, решено провести неофициальный прием в твою честь. А завтра… завтра ты предстанешь перед всей планетой.

— Замечательные планы, — криво улыбнулась я. — Кстати, Игнар, почему никто не пришел на наш крик? Я… явно кричала, и тени…

— Я всех выслал.

— Что?

— Я велел всем уйти из этого крыла.

— Зачем?

— Мало ли, — уголок губ пополз вверх, ямочка появилась на бледно-фиолетовой коже, — чем мы могли заниматься.

— Очень предусмотрительно, Господин.

Игнар весь встрепенулся, но я уже прошла к двери.

— Что же, веди.

Я надеялась, что ни руки, ни голос у меня не дрожали.

…

Игнар коротко попрощался, обещал вскоре прийти и оставил меня у больших полукруглых дверей из красного дерева. Глубоко вдохнув, я вошла.

Помещение было просто королевским. Потолки, высотой в пять метров, расписаны вручную, изображая ночное небо. Белые стены странно контрастировали, но при этом выглядели впечатляюще. Свежий воздух гулял по помещению, разнося приятный аромат от живых цветов, которые стояли практически везде: на стенах, возле широкого дивана, маленького столика и кресел, рядом с кроватью посреди комнаты, закрытой балдахинами. Я не удержалась и подошла ближе к одному из горшков и вдохнула аромат. Бутон пах лимоном, базиликом и еще чем-то мне незнакомым. Дальше по стене шла дверь. За ней оказалась просторная купальня с огромной лазурного цвета ванной. На многочисленных полочках стояли баночки с мылом, маслом и еще невесть с чем.

Я обернулась и вновь увидела окно во всю стену. Солнца скрывались. Но если на Земле небо окрашивалось оттенками фиолетового, розового и оранжевого, то здесь небо оставалось сухим, желтым, лишенным красок.

Я подошла ближе. Потолок возвышался и давил, я чувствовала себя не на своем месте. Будто я все еще сплю. Прошлая жизнь где-то там, позади. Кевин и Дилан, океан…

В сердце заныло, и я принялась жадно разглядывать мир, что развернулся передо мной.

Я ожидала увидеть песчаные острова, барханы, как на картине в комнате Игнара, но здесь распростерся скромный городок, окруженный желтыми песками, больше похожий на трущобы. Бедные маленькие домишки плотно стояли друг на друге, улочки казались очень узкими. По ним быстрыми шагами передвигались люди, точнее, инурийцы, одетые в балахоны и головные уборы, похожие на тюрбаны. На всю деревушку росло четыре низеньких дерева, и те безжалостно сгорали в лучах.

Но все это находилось за высоким забором, отгораживающим Храм.

Здесь же росло огромное количество зеленой травы, кустов, деревьев с остроконечными листьями. За растительностью прямо сейчас ухаживали рабочие храма. Кто-то занимался поливом, кто-то придавал садовыми ножницами форму для кустов. Вода разливалась по дорожкам, некоторые шланги просто лежали на земле, теряя драгоценную, как мне казалось, воду в пустыне. Посреди сквера стоял фонтан, на котором сидели, окуная в него ноги, дети. Видимо, местные ученики.

Несмотря на всю красоту, все это навевало на странные мысли. Я еще раз взглянула на городок. Он чах от жары и бедности, а здесь, за забором, инурийцы, проливали просто так ценнейшую воду для этих мест.

Такой контраст становился все более неприятным с каждой секундой. Имран говорил, что идет война и очень много средств уходит на поддержание армии. Но смотря на сад и золото, которое впихнули в каждую комнату, создавалось впечатление, что Хранители не нуждались в деньгах и их больше, чем предостаточно. Тогда же почему город выглядел таким бедным и брошенным?

Мои размышления прервал стук в дверь, а затем осторожные шаги.

Обернувшись, я увидела двух девушек с лиловой кожей. Их одежды показались мне необычайно скромными. Мне вспомнился расшитый золотом камзол Игнара. У девушек же были простые выцветшие длинные юбки и блузы с закрытыми рукавами. Ткань в некоторых местах прохудилась и выглядела затертой от постоянных стирок. Волосы у обоих черные, как смоль, и завязаны в тугие хвосты, спрятанные за спинами.

Они никак не вписывались в общую картину роскоши. Девушки во все глаза рассматривали меня, но при этом держались тихо.

— Я могу вам чем-то помочь? — обратилась я к ним.

Их взгляды упали на пол.

— Прошу, простите, что мы отвлекли вас, Госпожа! — протараторила девушка, что выглядела лет на восемнадцать. Но помня, что Игнар сказал о возрасте, она могла быть старше меня в три раза. Ее глаза цвета темного олова то и дело соскакивали на меня.

— Все в порядке. Зовите меня Теодорой.

— Мы не смеем оскорблять Меках! — заверила меня вторая. Ей на вид было лет двадцать пять, глаза у нее темно-синие, и смотрели они настороженно.

Понимая, что спорить бесполезно, я лишь кивнула.

— И все же, что вы хотели?

Девушки переглянулись.

— Мы здесь, чтобы служить вам, Госпожа. Сегодня праздник в честь прибытия. Нам поручено собрать вас!

— А я не могу сделать это сама? — мне хотелось прогнать их. Я чувствовала себя жутко неловко, и тем более не хотелось давать кому-то меня наряжать или что делают в таких случаях.

— Это наша работа, — спокойно продолжила вторая, но я все равно уловила дрожь. — Для нас это честь.

И в подтверждение на меня обрушился шквал чужих эмоций. Они были слабее, чем от братьев, но все же их страх липко опустился на кожу. Я стиснула зубы, отгораживаясь от чужого. Мне пришлось досчитать до десяти и обратно, и только тогда получилось.

Поняв, что от меня не дождаться распоряжений, старшая девушка заговорила:

— Лайла, подготовь ванну. А затем принеси чистое белье и полотенца.

Инурийка кивнула, и, бросив на меня испуганный взгляд, почти бегом метнулась в ванную.

— Я могу помочь вам раздеться, Госпожа?

— Думаю, да, — неуверенно согласилась я.

Она указала на туалетный столик и попросила меня присесть.

— Меня зовут Тиша.

Представившись, она стала развязывать завязки костюма, снимая по одной части за раз. Ее цепкий взгляд то и дело внимательно меня изучал. Я не могла стоять без дела, поэтому подняла ногу и стала расшнуровывать.

— Вам непривычно. — Тиша не спрашивала. — У вас такая необычная кожа. Вы не походите на наших женщин. А еще вы скромны.

Только я захотела ответить, как ее ладони задрожали и она сделала шаг назад, опустив голову.

— Простите меня за мой длинный язык! Я не хотела!

— Все в порядке! Прошу, Тиша, успокойтесь! Давайте… продолжим?

Она кивнула и медленно вернулась. Руки потянулись к волосам, она взглянула на меня через зеркало, спрашивая. А потом потянула резинку, расплетая хвост. Волосы упали приятным грузом, захотелось помассировать кожу головы.

— У вас такие чудесные волосы! На Инуре очень ценится длина! Чем длиннее пряди, тем выше статус.

Мой взгляд сам упал на ее волосы. Обрубки едва собирались в хвост. Внутри неприятно зашевелилось нечто.

— Ванна готова, Госпожа, — позвала Лайла.

Я едва сумела прогнать их, чтобы раздеться самостоятельно и скрыться под пеной. Но больше пяти минут уединения мне не дали. Вскоре девушки уже вовсю ворковали надо мной, намывая волосы и натирая кожу.

— Какие чудесные у вас волосы! — сказала Лайла, восхищенно протягивая длинный локон между пальцев.

— Что ты себе позволяешь?! — вдруг Тиша рявкнула на нее так громко, что я сама подскочила.

Девушка тут же отскочила, вслед за ней и Тиша. Обе стояли у стенки, будто бы ожидая казни. Но Лайла решила рискнуть и заговорить:

— Госпожа, прошу, простите меня! Пожалуйста! Не говорите ничего…

— Замолкни! — прервала ее Тиша.

Я не могла больше сдерживаться. Представив, как между нами рухнули стены, я позволила чужим эмоциям влиться в меня.

Первые секунды мне не хватало воздуха. Страх застыл в поджилках, и даже колени, находящиеся в горячей воде, затряслись. Сердце подпрыгнуло и помчалось галопом. Возможно, магия меча, связывающая меня с инурийцами, или, может, поведение этих запуганных девушек, так напоминали меня в моем детстве, что я невольно прониклась к ним с первой минуты. Прониклась жалостью к маленькому нищему городишке и к его народу, что соединились внутри меня магическими нитями. А также возненавидела всю несправедливость этого места, а еще старые, затертые тряпки и покромсанные хвосты.

Не обращая внимания на свою наготу, я поднялась из ванны. Возвышаясь над ними, я понимала, что, возможно, внушаю им больший страх, чем они ведали до этого. Мокрые волосы обвились вокруг обнаженного тела. По груди и бедрам струились капли воды. Босыми ногами я подошла к ним вплотную. Девушки вжались в стену.

— Кого вы боитесь? — стальным голосом, вживаясь в новую необходимую роль, потребовала я. — Отвечайте!

Первой заговорила Лайла. Ее так трясло, что казалось, она сейчас рухнет на пол.

— Господин Кловисс. Он, — она запнулась. — Верховный мастер не терпит фамильярства, он чтит порядки и дисциплину. Нам нельзя разговаривать без разрешения. И все остальное.

— Ваши волосы. Что с ними? — не унималась я.

Лайла затихла и сжала кулаки. По ее личику потекли гневные слезы. Каждая капля отдавалась в моей груди.

Вместо нее ответила Тиша.

— Нам их обрезали, наглядно показывая наш статус.

На мгновение мне послышалось, как тени радостно встрепенулись, но резко утихли, когда девушки вжались друг в друга. Теперь они испугались меня. Я заставила себя успокоиться.

— Этот разговор останется между нами. Никто ничего не узнает, — успокоила я девушек. — Но, когда мы с вами наедине, вы будете меня называть Теодорой. Никакой госпожи. И не нужно обслуживать меня. Просто будьте здесь, чтобы никто ничего не заподозрил. И еще, где моя одежда?

Немного опешив, Тиша первая пришла в себя и подала мне полотенце, затем, подхватив Лайлу за руку, поспешила выйти из ванной. На ее лице зародилась робкая улыбка.