Голос из Тьмы

Глава 23

Отчет № 216.

В результате стычки с дэволами на границе рядом с маяком погибло: 218 инурийцев.

Смерти со стороны врага: 2.

Общая численность дэволов составляла: 11.

Оставшиеся: 9.

Удержать позиции на маяке удалось. Прошу выслать дополнительную провизию и новый отряд.

Генерал 7 защитной линии Науль Р.

Игнар

Мы стояли в небольшой комнатке, отведенной для связи. Имран вывел несколько комбинаций. Оставалось ждать. Девушек мы поспешно отправили домой.

Мои ладони сжались на перилах, ограждающих экран. Тревога нарастала. Я знал.

Сегодня, глядя на Теодору, я ощутил смутный укол беспокойства. И чем больше я вглядывался в ее лицо, тем больше напряжение разрасталось во мне, покрывая липким слоем. Тучи сгущались.

На Земле я познал, что такое гроза. Воздух становился плотней, зловеще сдавливая голову. Ветер становился яростным, холодным. И сейчас он будто влезал под одежду, вызывая столпы мурашек, стекающих по позвоночнику.

— Как думаешь, что ему нужно? — глухо спросил брат.

Он беспокоился. Это видно невооруженным глазом. Только обретя пару, Имран боялся потерять то зыбкое счастье, что оказалось в его руках. У нас с Теодорой были недели. Неопределенные, злые и едкие, но в то же время, они были. Имрану выпало всего несколько дней.

— Может, отчет?

— Я только недавно отправлял. Дело не в этом, — успел произнести Имран.

Картинка стала четче. Властные черты Кловисса медленно проявлялись. Взгляд надменного Великого Хранителя Инуры доставал нас через сотни созвездий. Его синий мундир застегнут на все золотые пуговицы, а черная ткань перекинута через плечо.

Кловисс был при полном параде.

— Игнар, Имран. Как слышно?

— Верховный, мы слышим вас! — официально ответил ему брат.

Кловисс ощутимо расслабился и даже позволил себе скромную улыбку.

— Мальчики, как я рад с вами связаться! Но сейчас не время обмениваться любезностями. Я читал ваши отчеты и знаю, что девушка в меру обучена. Верно?

— Мы проводим тренировки каждый день.

— Она готова? — прямой вопрос сбил с толку. Мы оба молчали. — Не слышу!

— В какой-то мере, — ответил Имран, поведя шеей. Его пальцы хрустнули.

— Игнар, сынок, неужели ты не рад видеть своего дядю? Даже голоса не подаешь.

— Я здесь, Верховный.

«Ты не виноват».

Прости, Теодора, но поверить в это слишком сложно.

— Вам пора домой, мальчики. Время пришло.

Пол покачнулся.

— Но, — я попытался возразить, хотя прекрасно понимал, что любые слова обречены на провал, — Меках недостаточно обучена.

— Это не важно! — отрезал Кловисс. — Все становится хуже с каждым днем. Пора. Вы должны как можно быстрей прибыть на Инуру. Конец связи.

Экран потух, как и наша надежда. Дядя даже не стал слушать.

— Сука! — кулак Имрана прилетел в стену, оставляя вмятину. Его глаза остекленели. Громко, сопя, он прислонился на сложенный кулак. — Еще рано. Слишком рано, Игнар.

Я опустил руку ему на плечо и крепко сжал, прекрасно понимая его. Мы только нашли их. Чудовище внутри меня испуганно заскулило, понимая, что конец близко.

— Я поделился с Джессикой душой.

Меня передернуло. Слова брата выбили воздух из легких.

— Что ты сделал? — неверующе прошептал я.

— То, что слышал!

— Кловисс убьет тебя.

Я уронил голову в ладони. Сжал, мечтая содрать кожу.

Раздел души между парами — величайший обряд. Шеви предлагали друг другу сердца, магию и частицу души. Жрицы распевали песни, донося до Такал молитву, и та, благословляла союз, делая их едиными.

А потом наступила война. Парам приходилось разделяться, и, если один погибал… второй практически всегда следовал за ним. Боль утраты самого себя и любимого так сильна, что выдержать ее невозможно. Проще сдаться, уйти на покой, и встретиться в объятиях Такал.

Обряд запретили, предвидя слишком большие потери. Жрицы протестовали, но Верховный, слишком высоко зарывшись во власти, приструнил их, отправляя в закрытые храмы. С тех пор Жрицы редко вмешивались в дела Инуры. О них предпочли забыть.

— А что я должен был сделать, Игнар? — брат налетел на меня, схватил за плечи. В его глазах отражался безумный страх. — Скажи! Она хочет пойти со мной, с нами. Что будет, если с ней что-то случится?! Если моя Халев… — его руки задрожали. — Так, хотя бы она сможет залечиться и прожить дольше, чем дано человеку!

— А если она умрет? Или ты? Вы оба теперь в большой опасности!

— Она не умрет! — крикнул он, а потом тише добавил: — Не умрет.

Имран отпустил меня, замер. Несколько мгновений его взгляд оставался пустым. А потом он посмотрел на меня, зло прищурившись.

— Ты бы не сделал того же для Теодоры?

Я поджал губы. Я сделал бы что угодно, лишь бы уберечь ее. Имран не знает… не знает, как несколько недель я обдумывал план о том, как спасти ее, уберечь… Я бы сбежал вместе с ней, оставил все позади! К дэволам вселенную!

— Лучше подумай о том, как Теодора отреагирует, когда увидит твою свадьбу с Велассией.

Имран умел резать по самым больным местам.

— Я не женюсь.

Имран хмыкнул, прикусив нижнюю губу.

— Я не женюсь, — твердо произнес я. — Плевать, что думает гребаный Кловисс.

— А ты изменился, — с намеком на усталую улыбку произнес Имран. — Интересно, это она влияет так на тебя?

Я оставил вопрос без ответа и просто вышел из комнаты. Может, это Теодора изменила меня, а может, я, наконец, понял, для чего я живу и что должен делать. А когда под твоими ногами появляется хоть какая-то опора, стоять становится проще.

Мы не удивились, когда увидели Джессику и Теодору за столом. Конечно, они не ушли.

Имран подсел к Джесс и поднес ее руки к губам. Нежно поцеловал и улыбнулся. Между ними проходил молчаливый диалог. Пытливый взгляд девушки прояснялся, грустнел, а потом она кивнула.

Коротко пересказав слова Кловисса, мы стали ждать реакции.

Теодора устремила взгляд в сторону, молчала. На ее лице читалось безразличие. Я подсел к ней, сжал колено. Никакой реакции.

Может, она слышала о Велассии?

Сердце сделало кульбит, и я не выдержал, двинулся по нашей цепочке магией. Теодора не один раз прощупывала наши эмоции, не совсем понимая, что это достаточно интимная вещь.

Магическое прикосновение походит на поглаживание рукой изнутри. И если Имран чувствовал ее касания пусть и весомо, но внушительно, то, когда Теодора врывалась ко мне, казалось, что меня разносит штормом, гигантской волной. Внутренний зверь каждый раз одобрительно рычал, желая получить хоть каплю внимания. Ну а я не был против. Хотел, чтобы она лучше понимала меня.

Не отрывая от нее взгляда, я мягко коснулся связующей нити и направился прямиком по ней. Такие вольности позволяют себе только поделившие душу, но сейчас я слишком волновался за нее, чтобы соблюдать дэволовы правила.

Со стороны я просто сидел, глядя на нее, но мое нутро путешествовало по туннелю, созданному магией.

Я попал в темноту, холодную до дрожи, пронизывающую кости. Иногда наше сознание создает подобные стены, чтобы отгородиться от чужого вмешательства. Меня это не испугало. Я двинулся дальше, пробираясь сквозь дымку, и вновь наткнулся на стену. Дотронувшись, я ощутил отрешенность, отчаяние и страх.

Я стушевался. Нужно покинуть ее голову прямо сейчас. Однако я заметил кое-что необычное. На противоположной стороне была дверь. Высокая, черного цвета. От нее веяло чем-то сторонним, чужим. Старым. Вокруг нее пульсировали потоки энергии, защищающие то, что внутри. Неведомая сила потянула меня туда, но стоило только коснуться, как меня вышвырнуло прочь.

— Какого черта ты творишь?!

Надо мной сидела Теодора. Ее глаза пылали злостью, и мне даже показалось, что где-то там показались отголоски той силы.

— Я хотел проверить, — сбивчиво попытался ответить я.

— Мог бы спросить, а не копаться у меня в мозгах! — сквозь зубы процедила она. — Тем более без разрешения!

— А ты разве спрашиваешь?

Я понял, что сказал лишнего, когда лицо Теодоры густо покраснело.

— Нам надо собраться, — безэмоционально ответила Теодора, а потом резко поднялась и вышла из комнаты.

Следующие два дня прошли как в тумане. Девушки собирали вещи и заканчивали дела. В университете Джессика взяла академический отпуск, с работы она уволилась. Несколько вечеров они провели дома в компании своих друзей.

С Теодорой после того случая мы не разговаривали. В те редкие разы, когда мне удавалось поймать ее взгляд, она выглядела отрешенной и потерянной.

В последний день Джессика заявилась с опухшими от слез глазами, а Теодора даже не появилась, сразу закрывшись в своей комнате.

— Мы сказали, что мои родители нашли меня. — Влага собралась на глазах Джессики, когда она стала рассказывать, что произошло. — И мы едем к ним. Вместе с Теодорой. Они хотели с нами, готовы были бросить все и пойти с нами! — она сорвалась на рыдания. Имран уже был рядом, придерживал за плечи и целовал в макушку. — Они не слушали нас! И тогда Теодора… она… она сказала, что больше не хочет видеть их. Особенно Кевина, после его слов на вечеринке. Видели бы вы его лицо!

Джессика снова заплакала, закрывая рот рукой.

Я не стал задерживаться и сразу направился к Теодоре.

Я постучал, никто не ответил. Но дверь была открыта, поэтому я зашел.

Теодора сидела на краю кровати, а на ее руках обосновалось темное облако. В комнате было мрачно, и даже свечи не разгоняли тьму. Теодора находила отдушину и покой в бездушных тварях, закрываясь от нас.

— Ты что-то хотел? — сухой голос ударил меня не хуже пощечины.

— Увидеть тебя.

Облачко перепрыгивало с ее рук на плечи и обратно. Еще на поле я поразился умению пользоваться этой силой. Похожие способности я видел только у одних существ, и, слава Такал, у Теодоры с ними ничего общего.

Я осторожно приблизился. Сел перед ней, опускаясь на колени, и взял холодные ладони в свои.

— Поговори со мной, — умолял я. В ответ молчание. — Я не должен был лезть в твою голову. Прости меня, Теодора. Но я так… волновался. Мне стало страшно за тебя.

Впервые я позволял себе такое откровение.

Теодора подняла на меня взгляд.

— Я не злюсь, честно. Мне просто… — она замялась.

— Стало страшно, — закончил я за нее.

Теодора кивнула и пристально посмотрела на меня, ища признаки осуждения. Но она никогда не найдет их, не увидит.

Вдруг ее губы так сильно задрожали, а лицо зашло судорогой.

— Игнар, — срывающимся голосом пролепетала она, — я не хочу умирать!

Внутри меня что-то надломилось, безвозвратно теряясь. Женщина, что стала дороже жизни, тряслась в моих руках. А я ничего не мог сделать.

— Я не хочу, чтобы ты умирал!

Я поцеловал ее ладони. Такие холодные!

— Костани, я клянусь тебе, я буду рядом. — Я приподнялся, ловя ртом соленую каплю на щеках. — Я буду защищать тебя! — вновь поцелуй, снова слеза. — Никогда не оставлю.

Секунду мы смотрели друг другу в глаза, а потом я вжался в ее губы. В этом отчаянном поцелуе мы нуждались так же сильно, как и дышать. Спасательный круг, за который мы ухватились.

Я требовательно разжал ее рот, заставляя впустить меня. На губах осталась соль, и она смешалась со сладостью ее языка. Каждое движение посылало искры в низ живота, заставляя усилить напор. Теодора пьянила похлеще вина.

Возможно, это наш последний поцелуй.

Теодора завела руку мне в волосы и стянула их. Я принял сигнал и навис на ней, заставляя улечься подо мной. Мне хотелось сорвать на ней одежду, войти в нее, заставляя выкрикивать мое имя снова и снова. Хотелось показать ей все, что я умел. Но я не мог. Не сейчас. Пока я не разберусь с Велассией, я не имел права касаться Теодоры.

Такал услышала мои мольбы, и Теодора сама остановилась.

— Все хорошо, все в порядке, — прошептала она. — Просто… Ты мог бы остаться со мной. Просто поспать. Пожалуйста. Я не хочу одна.

— Ты слышишь меня? — уже в сотый раз я всматривался в лицо Теодоры, пока шнуровал на ней черный масс-костюм.

Минувшее утро было самым лучшим в моей жизни. Теодора лежала на подушке, мирно посапывая. Безмятежное выражение лица. Уголки рта расслаблены, длинные ресницы подрагивали во сне. Кончиками пальцев я гладил ей по волосам, пропуская пряди. Ее аромат — жасмин и бриз моря — окутал меня. Я держался так долго, как мог, лишь бы подольше запечатлеть момент истинного счастья.

Теодора слабо покачала головой, давая понять, что все-таки слушала меня. Джессика стояла рядом.

— Сейчас Имран первый отправится через портал, потом вы с Джесс. Вы уснете, а проснетесь на месте. Я буду здесь, пока вы не прибудете на Инуру, и только потом прыгну за вами. Ничего не бойтесь.

— А мы точно не умрем? — обеспокоенно спросила Джесс. — Нам не будет больно? Это долго?

— Нет. Вы ничего не почувствуете. Эти костюмы — лучшее изобретение Инуры. Между нашими и другими планетами есть Маяки. Они создают между собой пространственные туннели. А костюмы, как маленькие магниты, тянуться к нему. Вы впадаете в стазис. — Я усмехнулся. — Эти костюмы — наше спасение и проклятие. Мы так привыкли ими пользоваться, что у нас совсем нет кораблей. Мы были не готовы к войне.

— Так сколько займет все это? — Джессика нервничала все больше, в то время как Теодора казалась полностью безучастной. Она впала в какую-то эмоциональную кому. И я очень переживал за нее.

— Чем ближе планеты и, естественно, маяки, тем быстрее. Земля и Инура очень далеко друг от друга. Поэтому около шести — семи часов.

— Все готово.

Имран вышел в полной экипировке. Подошел к Джессике и поцеловал ее в губы.

— До встречи, — сказал он.

— До встречи, — ответила она.

Имран повернулся к Теодоре, но она на него не смотрела. Взгляд брата переместился на меня, но я лишь тихо выдохнул и покачал головой.

— Я жду тебя, — сказал Имран мне и ушел в другую комнату.

— Я сейчас погружу вас в сон, чтобы дальше… приготовить к отправке.

Джессика открыла рот, чтобы что-то спросить, но я успел нажать кнопку, и она мгновенно уснула. Я поймал ее, прежде чем она упала на пол, и положил на стол.

Теодора впервые проявила эмоции, глядя на подругу.

— Не беспокойся, смотри. — Я указал на экран, где высветились жизненные показатели Джессики. — Я буду следить за вами.

— Хорошо, — тихо сказала Теодора.

— Не волнуйся.

— Я не волнуюсь.

Я приблизился к ней и сжал ее в крепких объятиях.

Скоро я стану только твоим, Теодора. Осталось немного.

— Засыпай, Котсани.