Голос из Тьмы

Глава 27

В истории нет ни единого случая, когда выбранная пара оказывалась ложной.

Но, с другой стороны, многие вещи можно вычеркнуть и стереть без следа.

Из дневника первого библиотекаря Инуры.

Чем дальше мы уходили прочь, тем проще становилось дышать.

Свет от костра и огоньков померк, и дальше мы шли в полной темноте.

Игнар остановился у низкого ветвистого дерева. Он потянул меня вперед, вжал в ствол, и ничего не говоря, впился в губы. Дико и необузданно, будто не мог себя больше сдерживать. Будто проверял, здесь ли я или вновь потерялась.

Его руки обожгли открытые плечи, погладили кожу.

— Прости, я не смог устоять. — В мрачности ночи его глаза прожигали меня фиолетовым светом. — Тебе лучше?

— Да, — соврала я, но потом поняла, что перед ним не хочу скрываться. — Нет. Все это такое… чужое! Я только сейчас осознала все.

— Ты хочешь вернуться?

Я не видела его лица, лишь очертания. Но я знала, что Игнар беспокоится. Его брови изогнулись, а глаза чуть сощурились. Мне нужно и сейчас ответить правду, но тогда зачем ему верить в меня? Зачем мне верить в себя?

— Нет, не хочу.

Игнар молчал, переваривая мою ложь. Его пальцы погладили меня по щеке, очертили овал лица.

— Пойдем, я кое-что тебе покажу.

От бессилия я задрала голову. И увидела звезды.

Их так много! И кажется, если протянуть руку, их можно коснуться. На Земле, возвращаясь домой, я часто засматривалась на созвездия. Но сейчас все ощущалось иначе. Я покрутилась вокруг себя. На какой-то миг мне почудилось, что я дома. Может быть, Кевин с Диланом возвращаются после погружения и также смотрят на звезды? И если я постараюсь, смогу их увидеть?

Ладони затрясло, я сжала кулаки.

Подходя к Игнару, я думала о том, что больше никогда не посмотрю на звезды.

Мы прошли мимо бархана, что спрятал за собой небольшую полянку. В центре догорал костерок, рядом лежали поленья, покрывало и корзинка. Я улыбнулась, несмотря на грусть, поселившуюся внутри. Видимо, Игнар очень любит пикники. После шума и танцев, это был настоящий уголок рая.

Игнар стоял поодаль и явно волновался. Он запустил руку в волосы, растрепал их. Его взгляд блуждает по аккуратно разложенной ткани, по подушкам, которые перекладывали не единожды.

Мы совершенно одни. Вдали от всех. Меня охватило предвкушение.

— Это ты сделал?

— Мне помогли, — отрывисто произнес он. — Сядем?

Кивая, я сдерживала смех. Игнар, всегда самоуверенный и игривый, сейчас робел передо мной.

— Так. Здесь есть сладости. — Игнар нахмурил брови. — Много сладостей.

Я закусила губу, стараясь не рассмеяться с его растерянности.

— Закуска, фрукты. Что же, это куда лучше, — его тон кажется обманчиво расслабленным, пока он не достал какой-то пузырек. — Такал! Зачем же ты его так явно положил!

— Что там? — придвинувшись, спросила я.

— Ничего. — Заметив, я, что я наклонилась и пытаюсь разглядеть, Игнар сразу же засунул бутылочку в карман. — Здесь есть вино и вода. Ты хочешь пить?

Игнар стал тараторить, но я прервала его поцелуем.

Вначале неуверенным касанием, я спросила: «Хочешь?»

Игнар притянул меня к себе, положил ладонь на затылок и углубил поцелуй, отвечая: «Хочу!»

Он обвивает мой язык, неторопливо смыкая и размыкая губы. Мы никуда не спешили, у нас все время мира. Его пальцы спускались по позвонкам, вызывая волнами дрожь, столь сильную, что меня начинало потряхивать. Мои пальцы скользили по щекам, притягивая его еще ближе.

Я хочу большего, этого мало.

Наша связь ощущалась так сильно. Она горела внутри белым чистым огнем. Воздух пропитался нашим желанием, нашей страстью. Но было что-то еще, ожидающее своего часа. Оно усиливалось от каждого прикосновения Игнара, от мазка его губ. Уже в первую встречу меня тянуло к нему, но мы не спешили, давали время друг другу. Учились быть рядом, понимать. Доверять.

Но то самое чувство росло во мне с каждым днем, оно поглощало все мысли, владело мной ночами. Это чувство, столь мощное, что окрыляло.

Любовь.

Я поняла, как сильно люблю его.

Люблю. Люблю. Люблю.

Я пыталась передать эти слова в каждом своем прикосновении, в каждом касании губ. И Игнар понял, услышал мой внутренний крик. Он приподнял меня и усадил к себе на колени, уже жадно крадя дыхание. Его ресницы дрожали. Он сгорал вместе со мной.

— Теодора, — сбивчиво прошептал он.

Но я не смогу выдержать, если он сейчас прервется. Я рассыплюсь, превращусь в пыль. Мне нужен он. Весь целиком.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — Игнар говорил с закрытыми глазами, борясь с моими ласками. — Это важно. Ты должна… должна…

Мои губы рисовали дорожки на его шее. Я прикусила влажную кожу, вынуждая его замолчать. А потом залечила рану своим языком.

— Такал! Котсани…

И случилось то, чего я жаждала всем существом. Игнар сорвался.

Его ладони резко проникли в разрезы моего платья и сжали ягодицы. Стон сорвался в его губы, что властно заткнули мне рот. Он воровал дыхание, крал голос. Он хотел владеть всем.

Внизу живота разжегся пожар, отдавая пульсацией. Я привстала и вжалась в Игнара, отчего он сразу подался вперед и глухо зарычал, прикусывая губу. Моя рука оттягивала его волосы, открывая вкус его шеи.

— Я могу, — Игнар не мог держаться, его ладони сжимались и разжимались, постепенно отодвигая резинку белья, — могу использовать браслет.

Эти слова остановили меня. Я невольно залюбовалась его мужской красотой, затуманенным взглядом, распухшими губами и алыми светло-пурпурными щеками.

— Что ты имеешь в виду?

— Могу вернуть земную внешность, — уголок его рта уверенно дернулся в усмешке.

Я долго молчала. Неуверенно взяла его лицо в свои руки, провела большим пальцем по губам. Я не знала, что еще должна сказать или сделать, чтобы убедить его. Мне нужен именно он. Именно таким.

Настоящим.

Губами я коснулась его бровей, затем поцеловала в уголок глаза, в щеки и подбородок. Вновь оттянула его голову, держа за волосы. Я продолжила свой путь, целуя кадык. Он дернулся, а ладони на моем теле сжались крепче.

— Мне нужен весь ты. — Я прикусила его шею.

— Такой, какой есть. — Отодвинув края камзола, я обвела языком его ключицы.

— Настоящий. — Расстегнув пуговицы, я оттянула ткань и прижалась губами к коже. Моя ладонь опустилась на его сердце, которое отбивало быстрый ритм.

Игнар поднял меня, чтобы смотреть мне в глаза. Они лучились счастьем.

— Ты удивительная девушка, Теодора. Это я должен боготворить твою красоту и улыбку, за твое усердие и упорность. И, наконец, хвала Такал, за твою фигуру!

Я улыбнулась, хотела ответить, но Игнар уже наклонился к моему уху и прошептал:

— А теперь я сделаю так, что ты забудешь свое имя. И пока твой голос не охрипнет от того, как громко и долго ты будешь стонать моё имя, теряясь в блаженстве, я не остановлюсь.

Горячие губы вновь завладели мной. Уверенным движением Игнар скидывает лямки моего платья. Рваными касаниями он покрывает мои ключицы поцелуями, попутно опуская ткань к бедрам.

Он рассматривал меня, и от его взгляда я рассыпалась на миллион кусочков.

— Невероятная, — шепчет он, прежде чем наклониться к груди.

Горячим языком он обхватил один сосок, ладонью сжимая другой. Я не сдерживалась, выпуская вздох наслаждения на свободу. Волна жара прокатилась по телу, завязывая узел внизу. Огонь внутри шипел, пока Игнар чередовал поцелуи с легкими покусываниями.

Он разгорался не меньше меня, двигая бедрами, прижимая меня сильней. Я чувствовала его желание. Не в силах больше держаться, он опустил меня на плед и скинул с себя одежду. Затем снял мое платье через низ, и нисколько не жалея, бросил скомканным в сторону.

Я безотрывно следила за ним, рассматривая его торс, пресс и кончики шрамов, заходящих на плечи. Игнар тоже разглядывал меня и будто не верил, что я здесь. Сомнение в себе открыто читалось в его глазах. Не давая ему возможности передумать, я положила ладонь ему на живот, мышцы которого уже напряглись. Я провела пальцами вниз, растягивая желание. А потом обхватила бархатную кожу. Игнар шумно выдохнул сквозь сомкнутые зубы.

Я задвигала рукой, дразняще медленно. Но сил и воли у Игнара не осталось. Он оторвал мою ладонь, жадно впился губами. Его пальцы поспешили вниз, раскрывая мои бедра. Я задрожала от предвкушения, мысленно моля Игнара ускориться.

Игнар отодвинулся от меня, заглянул в глаза. А потом опустился к шее, провел языком до ключиц, поцеловал живот. Я тяжело задышала. Порыв и его язык стал рисовать узоры на моем клиторе. Спина выгнулась, грудной стон нарушил тишину ночи. Огонь собирался между ног, желая унести последние крупицы самообладания. Но я хотела большего.

Я пыталась вырваться, но сильная ладонь опустилась на живот и вынудила не двигаться. Я стонала громче, изнывая в сладкой истоме, шептала его имя. Я думала, что лучше быть не может, но Игнар добавил два пальца, превращая все в более изящную пытку. Уверенными движениями, он заставлял меня просить его, умолять.

Мои мышцы сжались, дыхание стало рваным и, наконец, я взорвалась. Его губы тут же поймали звук истинного наслаждения. Собственный вкус заставил меня вновь загореться. Ладонь втиснулась между нашими телами, обхватывая его. Игнар зашипел, он уже изнывал. Я развела ноги пошире, и Игнар порывисто потянулся вперед, но я не отпустила руку и не дала ему сделать то, чего он так хотел.

Он поднял взгляд на меня.

Я же ухмыльнулась и принялась водить головкой между своих ног, не давая проникнуть внутрь. Я наслаждалась нетерпением, дразнила его. Игнар жмурился, сопротивлялся.

И когда желание достигло апогея, я отпустила ладонь, и Игнар рвано вошел в меня.

Весь мир потемнел, но затем вновь обрел краски, обрушаясь на меня новой волной. Сладкое чувство между ног помутило рассудок, заставляло издавать чувственные звуки, вторя каждому движению Игнара. Я изогнулась под ним, возвышая бедра, давая больший доступ. Мое имя слетало с его губ, вперемешку с глухими стонами. Игнар растягивал меня, заставлял просить большего.

Он поднялся, держа меня на руках. И я оказалась у него на коленях. Игнар тяжело дышал, по лицу стекали капельки пота, сильные мышцы рук обхватили меня кольцом. Мы замерли. Я не могла насмотреться на черные, затуманенные страстью глаза.

— Я не перестану благодарить богов, за то, что встретил тебя, Теодора. Ты послана либо спасти меня, либо погубить, — прошептал Игнар.

Я хотела ответить, но новый толчок не дал этого сделать.

С каждым разом он проникал все глубже. Наше слияние было таким естественным и самым правильным в этом мире. Казалось, что не только наши тела, но и души сливались в единое целое. Мир сузился до его глаз, его рук, до горячих поцелуев и шепота у моего уха.

Я впивалась ногтями в его спину, быстрыми движениями поднимаясь и опускаясь на его длину. Не сдерживалась, я отдаваясь страсти целиком. Как и обещал, Игнар, до хрипоты выкрикивала его имя. А потом вторая волна наслаждения накрыла меня. Я дрожала, кутаясь в его объятиях.

Когда он вышел из меня, я ощутила небывалую пустоту. Мне захотелось возразить, но Игнар уже перевернул меня на живот, приподнял мои бедра, чтобы я стояла на коленях. Мне под голову он положил подушку.

Одно резкое, быстрое движение, и я вновь ощутила его в себе. Колени подкосились, но Игнар удержал меня. Он проникал в меня грубо и быстро. Так, как хотел он, так, как желала я. Его пальцы легли на чувствительную точку, водя кругами. Он навалился на меня, дыша в шею.

Я терялась в удовольствии и выпадала из мира, становясь ничем и никем, а потом вновь обретая. Жар скапливался тугим узлом, а затем взорвался и рассыпался по телу. Я почти рухнула, но Игнар удержал меня. Он задвигался быстрее, и оргазм настиг и его. С моим именем он достиг пика удовольствия. А потом мягко поцеловал мою спину и аккуратно вышел.

Теплая жидкость текла по ногам, но Игнар уже достал полотенце и заботливо вытер меня. А затем лег рядом со мной. Мы молчали, пытаясь прийти в себя. Мне захотелось заплакать, засмеяться. Хотелось прижаться к нему.

— Игнар, — я позвала его.

— Да?

— Я люблю тебя.

Так, просто эти слова сорвались с моих губ. Но стоило сказать это вслух, как это показалось мне самым правильным и верным решением.

Каждый день мог стать последним, и я хотела, чтобы он знал.

Игнар приподнялся на локтях и посмотрел мне в глаза. Эмоции на лице быстро сменялись от неверия до бесконечной нежности. И он поцеловал меня. По-другому.

Невесомо, как перышко. Он пытался передать то, что чувствовал. И когда мои губы уже стали изнывать, я мягко отстранила его и улыбнулась.

— Отдыхай, Теодора.

Я засыпала, ощущая такое сильное счастье, что не могла до конца в это поверить.