Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило

Серая крепость. Утро

- Как это – я был «не настоящий»? – дергая щекой в нервном тике, грозно вопросил судья де Флер. – Кто посмел сказать такую глупость! Да как вам такое в голову могло прийти!.. С чего вы взяли, что я не настоящий!

Госпожа баронесса, сидящая рядом с супругом, ловко залила ему в рот содержимое серебряной ложечки. Заботливо вытерла губы барона салфеткой. Поправила одеяло.

Мэтр Панч призадумался. Странная какая-то история получалась. Он лично, собственными глазами видел этого противного законника; всю ночь просидел с ним за одним столом, да еще, помнится, поражался, откуда у барона Бруно через восемь дней после неслабого сотрясения мозга такая прыткость, настойчивость и работоспособность! Он, магистр девятой ступени в магии Крыла и Когтя, прозаседав ночь, чувствовал себя выжатым лимоном, а этот… Лежит, как ни в чем не бывало, в кроватке, на подушках, жена ему молочный супчик скармливает…

Комендант Буше смущенно вякнул, что мэтру Адаму привидилось… почувствовалось… он ощутил…

- Вы все тут спятили, - брезгливо поджал губы судья. – Я вчера…

Барон нахмурился, припоминая. Сдвинул брови, сурово сжал губы – припоминалось очень плохо.

Мэтр Панч ощутил потребность раздраженно сплюнуть: ну угораздило же Адама заболеть в такой не подходящий момент! Телепату разбраться, где правда, где ложь – проще простого, а вот криптозоологу придется несладко.

- А собственно, что я вчера делал? – спросил барон Бруно.

- Вы что, не помните, как минувшей ночью вели заседание суда?

- Нет, почему сразу «не помню»? Прекрасно помню! – его судейская милость проглотил еще ложку супа и принялся рассказывать: - Обвинялась землеройка, семейство кротов и гномы клана Шнапсштельмайер – в том, что вырыли пещеру в четверть лиги глубиной… Они сразу в слезы, - докладывал господин де Флер, не замечая, что его сухощавые крепкие руки сопровождают рассказ неким танцем а-ля безумная пчелка, повествующая о зарослях пьяной вишни.– Я им: ужо вам копать! на волю выбирайтесь! Все выше, выше и выше стремитесь! - Пальцы господина барона дергались, будто руководя дюжиной марионеток одновременно или играя на свирели, сделанной из десятка тонких тростинок. - Я вас научу летать! Я вам крылья-то приделаю!.. А они…

Госпожа баронесса перевела на мэтра и коменданта выжидательный взгляд, продолжая ложку за ложкой впихивать супчик в мужа.

- Ваша милость, - прервал поток бреда мэтр Панч, чувствуя себя как в зоосаде: самым разумным из присутствующих. - Я говорю о слушании дела дона Текило.

- Я и ему говорю: учись, дон, летать! В жизни пригодится!

- И все-таки, ваша милость, - не сдавался маг. – Может быть, вы скажете, где вы были прошлой ночью?

- В суде!

- А вы, госпожа баронесса? Что можете сказать о прошедшей ночи?

Баронесса бросила в мага колкий оценивающий взгляд, томно потянулась, и проворковала, что не понимает, что же интересует господина.

- Вечером я была здесь, рядом с мужем. Кормила его ужином, - спелым грудным альтом поведала мадам Жужу. – Потом вышла прогуляться по двору крепости. Потом…

- Потом вы были в зале суда, - высунув язык и часто-часто дыша, подсказал Жан-Поль Буше. – И, когда его милость судья изволили вынести окончательный приговор, самолично увели его, то есть господина барона, в предоставленные вам комнаты, с целью передохнуть…

- Спасибо, - томно стрельнула в коменданта глазками Жужу де Флер.

«Не мог раньше сказать, дубина!» - мысленно возмутился мэтр Панч. Оказывается, тут все чисто, комар носа не заточит… Но все же решился задать еще один вопрос, для окончательной проверки:

- Мадам, простите, что задаю такой личный вопрос – но вы уверены, что тот мужчина, с которым вас видел господин Буше поздно ночью, по окончании заседания, был вашим мужем, а не, допустим, кем-то другим, под него маскирующимся?

Барон от наглости вопроса просто онемел, Буше покрылся пятнами жуткого смущения, а госпожа баронесса спокойно ответила, вальяжно растягивая слова:

- Полагаете, я могла ошибиться? О, нет! Это был мой муж. – и, хотя мэтр Панч не спрашивал, поспешила объяснить, приведя весомый аргумент: - Я догадалась по характерной манере исполнения супружеского долга.

Мэтр Панч, уж на что был закален изучением анатомии разнообразных существ, и то стушевался. Поспешил откланяться, извиняясь за причиненное беспокойство.

Когда навязчивые посетители ушли, пребывающий в приподнятом настроении господин барон счел за лучшее все-таки прояснить некоторые моменты:

- Обидно! Из-за вчерашней жуткой мигрени я нынче совершенно не помню ничего из того, что минувшей ночью случилось. Но я ведь был на высоте, не так ли, дорогая?

- Ты был «как всегда», дорогой… - равнодушно ответила госпожа Жужу.

Барон Бруно печально вздохнул и натянул одеяло по самые уши.

- Представляешь, что случилось!! – жизнерадостным ураганом ворвался мэтр Виг в камеру дона Текило. – Ты можешь себе это представить?!! Я чуть не спятил от восторга!!!

- Да? – уныло отозвался иберрец, усердно ковыряя стену оловянной ложкой, – Не знал, что мои неприятности тебя так порадуют…

- «Порадуют»?!! еще как!!! я уж думал, зря время потратил, с опытом ничего не получится! Гляжу вчера – а он, родненький мой, все-таки замагичился!! Ураа!!!

И волшебник от избытка чувств пустился в пляс. Через некоторое время, оторвавшись от па-де-подагра, мэтр Виг заметил, что его новости как-то не встречают должного отклика.

- Ты чего такой квелый? Может, занедужил? Так я сейчас…

- Нет, я здоров, - поспешил отказаться от сеанса исцеления дон Текило.

- Я хотел Буше за вином послать, - ёрнически ответил маг.

- Ну, посылай…

- Так что случилось?

- «Что случилось»! – передразнил волшебника дон Текило. Стукнул ложкой по вредному неподдающемуся граниту. Пояснил: – Меня приговорили.

- О… жаль, - фальшиво и неискренне выразил сочувствие мэтр Виг. И не стерпел, выразил свою радость вслух: - Но это и к лучшему! Нам еще о стольком надо поговорить; а когда меня отсюда попросят на свободу – я тебе Буше завещаю. для хорошего собутыльника мне никакого дрессированного коменданта не жалко.

- Меня к смерти приговорили, - буркнул дон Текило. Он оставил стену в покое, прошелся к двери, к дощатому лежаку, остановился в узком пятне солнечного света, с трудом нашедшего себе дорогу в подземелье. Сложил руки на груди и застыл воплощением пессимизма.

До волшебника дошло с опозданием.

- Как это – «к смерти»? Я пропустил что-то существенное? Откуда смертному приговору в твоем деле взяться?

- Во-первых, - мрачно приступил к объяснениям дон, - Оскорбление Короны. Дескать, хотел стащить у короля Антуана герб королевства Брабанс и использовать его не по назначению. К тому же, по словам стражников, которые меня тогда, в саду магистрата встретили, я называл себя королем и требовал, чтобы мне выражали соответствующее королевскому величию почтение. Самое мерзкое, дружище Виг, что это вполне может оказаться правдой: у меня ж от холода зуб на зуб не попадал, а по-брабансски я все-таки хуже, чем на иберрском, говорю. Могли элементарно не расслышать, не разобрать.

- Идиотизм, - припечатал мэтр Виг.

- Во-вторых, я, оказывается, внес сумятицу и беспорядок, мешая отцам города заботится о жизни всех сословий Анжери. То есть попортил бухгалтерские книги, украл печать бургомистра и насыпал соли в окуляры местного астролога.

- Астролог, – снова оживился мэтр, - это хорошо. Астрологов надо давить, чтоб их племени не разводилось, я всегда это говорил!

- А в третьих, - дон Текило сел на лежанку, потом лег, подложив руку под голову и уныло принялся рассматривать потолок. – Я оскорбил королевскую фаворитку.

- Что, за сию провинность тоже теперь смертная казнь полагается? – поинтересовался Виг.

- Нет. Но это наверняка сыграло свою роль – ты ж замечал, как мерзко та белобрысая […] на меня щурилась!

- Да? Не сочти мое любопытство чрезмерным или оскорбительным, дон Текило, но скажи: как же… э-э… чем же…ээ… - замялся мэтр Виг, пытаясь задать вопрос, какого ж, говоря по-простому, как с чудурским бурым медведем, рожна коварной кобылице надобно, что она дона Текило охаяла?

- То-то и оно, что я ее всего-навсего связал. А надо было придушить заразу, - мстительно сощурился дон Текило, сжал кулак, обреченно понимая, сколь тщетны его попытки исправить свершившееся. – Да еще Ломас выскочил, как хорь-хохотун посреди общественной бани!

- Какой Ломас?

- Да судебный пристав, который меня преследовал от самого Флосвилля, хотел, чтоб я тамошним горожанам кубышку вернул. У этого Ломаса с собой целая сумка свидетельских показаний, протоколов и ордеров оказалась. Вспомнили и мои чудачества в Талерине – я, пока к твоей Башне подбирался, новое месторождение золота нашел, прямо в кавладорской столице. По соседству с Монетным Двором. Да еще разузнали про драку в Тай-до, и мошенничества с Паевым фондом, и мои прилючения в Илюмских горах, и обнищавших гномов клана Гогенбрутт, и что я взялся за распространение пелаверинских фальшивых монет, и шестилетней давности ограбление банка «Борода и Подкова». Что удивительно, более старые дела тоже всплыли. Я уж и не думал, что о них кто-то сейчас помнит. Ан нет… И поджог с ограблением мастерской клана Кордсдейл в Орбурне, и промышленный шпионаж в Триверне, и неприличное поведение в приюте для вдов героев сражения при Аль-Торазе, и похищение кладовой императорского дворца в Нан-Пине…

- Чего ты похитил? – не понял Виг.

- Кладовую. Дворца. Там столько всякой всячины оказалось, что хоть сотню демонов вызывай – всё не вынести. И так только самое ценное выбрали, остальное, веришь ли, бросить пришлось. Хорошо, Леокадий об амулетах заранее позаботился: мы поставили по магическому кристаллу в каждом углу сокровищницы, Леокадий прочитал заклинание и все помещение переместилось на лигу.

- Ага. Направленный грузовой телепорт, - прокомментировал мэтр Виг. – А Леокадий… кто это?

- Мой старинный друг. Мы с ним в юности когда-то вместе по Аль-Миридо бегали, кошельки воровали. Правда, потом наши пути разошлись. Я ведь больше смошенничать, обмануть пытался, а он все больше по магическому воровству специализировался. Артефакты, амулеты, заклинание подслушать и более оборотистому магу продать… Ну, ты понимаешь.

- Понимаю. Мне знаком такой тип воров. Напомни мне при знакомстве с сеньором Леокадием угостить его заклинанием «Серебряный дождь».

- А что это за заклинание? – осторожно поинтересовался дон.

- Кислота. На основе ядовитого соединения ртути. Ты продолжай, не отвлекайся.

- Угу… Вот я и говорю, что Ломас откуда-то узнал, как я караваны с шелком из Вечной Империи Ци грабил, и как Великую Гидру в деревеньке поблизости от Физии, что на востоке Фносса, усмирял…

- Великую Гидру? Что за зверь? Почему я не знаю? – всполошился магистр когте-крылатой магии.

Дон Текило засмеялся воспоминаниям бесшабашной молодости:

- Физия, если ты там не бывал, - очень маленький городок. верней, не городок, а пыжащаяся деревня на пороге Илюмских гор. И почти рядом с деревенькой этой мы с Лео отыскали пещеру – переночевать, спрятаться от родных иберрских стражей, которые нас после небольшого шороху в Лалете искали. И вот посидели мы в этой пещере день, другой, проголодались, кинули жребий, кому идти в Физию, искать пропитание и новости послушать. Я собрался какого-нибудь кролика поймать, а с Лео договорился: когда кто-то поблизости от пещерки появится, он мне сигнал подаст. Там рядом дерево молнией расщепило, если его качнуть, раздавался жуткий скрип на всю округу. Иду, с горы в долину спустился, высматриваю, прицеливаюсь, и вдруг вижу двух девок.

- Угу, - кивнул мэтр Виг. Он уже знал, что ни одно повествование дона Текило без упоминания о незапланированном вмешательстве прекрасного пола в дела воровские не обходится.

- Верней, девок-то оказалась одна, а вторая не человеческая, а кентаврья. Я, значит, подошел, дескать, позвольте познакомиться, а Лео, видать, нас сверху увидел, да давай скрипеть. Кентавра как услышала – заржала, все четыре ноги в руки и в галоп! Ну, а мне вторую-то спасти надо… пока она не слишком далеко убежала. Вот я ее хватаю, значит, к груди прижимаю, чтоб не вырвалась, и кричу: «Позвольте, прекрасная донна, я спасу вас от неминуемой гибели! Я поражу противника, будь он самым великим из величайших злодеев!» Потом, едва мы с красоткой успели поближе познакомиться, видим – идет целый отряд мужиков с кольями, кентавров с луками, значит, отпор чужакам давать. А девка-то нижнюю рубаху накинуть успела, а верхняя ее туника за ежевику зацепилась, порвалась; вид такой, будто девку и правда какой лихой злодей потрепал. А она молодец, не растерялась, как закричит: смотрите, говорит, к нам пришел великий герой! Он спас нашу деревню от нашествия ядовитой гидры! И давай меня целовать, так, что у зрителей только челюсти поотваливались… Горячая девка была! Федора ее звали. Мы б с ней поженились, да ее родители ко времени нашей встречи просватали за сынка местного богатея. Вот я и придумал: дескать, давай я буду понарошку с чудовищем сражаться, а ваши местные пусть в складчину мой героизм по их спасению оправдывают. Может, когда деньжат подсоберу, удастся родню уговорить за меня Федору отдать. Потом, когда я к Леокадию вернулся, он покумекал, поколдовал с парочкой амулетов, которые у него в карманах нашлись, и сбегал еще в две деревеньки, фальшивыми «гидрами» их попугал. Мы месяца два колобродили. Лео намешал чего-то, да устраивал взрывы, куда там цинским фейрверкам, я приносил гидровы зубы (сам из мыла вырезал), крестьянам в доказательство своих побед показывал; кровь да шкуры коровьи со скотобойни таскали, да на горные тропки подкидывали, чтоб людей пугать… вот «Великая Гидра» и получилась.

- А как же Федора? Поженились вы с ней, или как?

- Федора… - тяжело вздохнул дон Текило. – Сглупил я. Мне в соседней деревеньке чернявочка глазастая-попастая понравилась, я ей шепнул: дескать, для победы над «гидрой» мне чудовище жертвой надо приманивать, женского полу… А Федора как-то раз наши «жертвоприношения» застала… Обиделась. Мужиков позвала, да нашу с Леокадием пещеру им и показала. Мда… Ломас откуда-то и мои южные дела знает, и северные, как я тогда наследника престола Буренавии ограбил…

- Ты осмелился обокрасть младенца? – сурово и принципиально нахмурился мэтр Виг.

- Счаз, «младенца»! Этот малолетний пискун, шуми его в полкрыши, мне, если ты хочешь знать, сам лично и папашкину корону отдал, и собственную копилку. А из-за какого-то паршивого леденца на палочке такой ор поднял, что меня его охрана чуть в ежика стрелами не превратила! еле сбежал.

Мэтр Виг затрясся от смеха.

- Тебе смешно… А меня теперь повесят, - угрюмо проворил дон Текило.

- А почему – повесят? Ты ж вроде благородных кровей… Донам в Иберре, я слышал, головы рубят.

- Я сказал, что крови боюсь. Могу упасть в обморок, когда мне голову рубить примутся. Слышь, мэтр Виг… Тут ведь такое дело вырисовывается. Я ведь жить хочу. Пока Буше найдет способ совершить побег из Серой крепости, у короля Антуана Второго с его жужелицей третье поколение крысят вылупится. Сам я стену не расковыряю… Ты меня, конечно, прости – я последняя сволочь, твоего Тройного Оракула своровал, да в болото бросил, но мне сейчас, кроме тебя, попросить о помощи некого. Я для тебя что хочешь сделаю: обману, украду, отслужу по чести и совести. Слово даю. Только ты… ну, ты понимаешь, о какой услуге я хочу тебя попросить?

- Помочь тебе пережить казнь? – задумчиво, по-кошачьи мягко, протянул мэтр Виг. – Можно, можно… Самый простой вариант: не мудрствуя лукаво с оживлением, просто умереть. На твою удачу я знаком с одной ллойярдской специалисткой в Магии Смерти, ты не представляешь, какие фокусы она выделывает по поднятию нежити! Зомби, упыри, морты, вампиры, личи… Тебя никто не ограничивает в выборе! Давай для начала определим, какую степень материальности и нетленности ты хочешь сохранить?

Не смотря на то, что слушание дела дона Текило Альтиста минувшей ночью официально закончились, дамы и господа, столь живо интересовавшиеся обстоятельствами судебного разбирательства, не спешили покидать гостеприимные стены замка-тюрьмы. Что, в свою очередь, было страшным испытанием для господина Буше. Его мозг, и так работавший по вигову «фьють-фьить», отказал совершенно, и остались только впечатанные в подкорку рефлексы: этому поклониться, этому угодить, тому не перечить, а поздно ночью, пересчитав детей, окопать саженцы, поговорить с рыбками, перепилить решетку, спуститься по крепостной стене по веревке из располосованных простыней, и, высоко подпрыгивая во избежание встреч с трехголовыми змеями, зигзагами, зигзагами – прочь…

Гости и заключенные будто сговорились отравить коменданту его существование, прося разрешение полюбоваться видами на возвышающуюся в отдалении Филонь с высоты дозорных башен или увековечить свое дворянское имя несмывающейся краской на крепостной стене. О, знали бы они, как мелки их потуги! ЧтО просьбы каких-то окопавшихся под стенами крепости дворян по сравнению с заботами о предстоящей казни!

Дон Текило пожелал быть казненным в новом костюме – пришлось срочно вызывать из Анжери лучшего портного. А ведь бедняга до сих пор пил успокоительные отвары, приходя в себя после безумных попыток аристократов перещеголять друг друга на памятном маскараде. Дон Текило пожелал перед смертью обед, достойный самого короля – и пришлось умолять мэтра Вига одолжить семейку почтовых воронов, чтобы узнать, какое обеденное меню предпочитают их величества короли Фабиан в Аль-Миридо, король Арден в Талерине, его величество Суперсмит в Уинс-тауне и герцог Артур Шестой в Вертано… О боги! В довершение бед Буше оказался не в состоянии найти дону Текило бутылку вина того особенного сорта, который он пожелал выпить в вечер казни. По просьбе мужа госпожа Буше навела справки в Филони, и семейство коменданта с ужасом узнало, что по всему Барабансу какие-то страшные человекоподобные медведи, обряженные кто в кольчуги, кто в буренавские кафтаны, а кто и в обыкновенные плащи, похищают честных виноторговцев и увозят их в неизвестном направлении! Не иначе, с замиранием сердца сообщила мадам Буше своему побледневшему мужу, дракону на поживу…

А ведь, кроме дона Текило, в Серой крепости были и другие заключенные. Господин шпион, попавший сюда четыре года назад, закончил цикл мемуаров, и требовал, чтобы ему привели переписчика, дабы достойно увековечить шпионские воспоминания для потомков. Переписчик должен был суметь расшифровать написанное пером из рыбьей кости чернилами из лимонного сока на полях единственной книги, которую разрешили держать заключенному. Книга называлась «Сады наслаждения», и добросовестный гном, согласившийся поработать дефифровщиком, познакомившись с первым абзацем оригинального текста и первыми сногсшибательными пятью иллюстрациями, придя в себя от приступа гномьей застенчивости, покрошил книгу вместе с зашифрованным в ней циклом шпионских мемуаров, в мелкий песок.

Теперь шпион плел интриги, для чего требовал, чтобы ему в камеру напустили побольше пауков. Дескать, ему нужна их паутина…

Содержавшийся на первом этаже тюрьмы охотник на браконьеров от своего тюремщика узнал, чтО является причиной частых ночных переполохов, погонь и всяческих молодецких посвистов, и возжелал поучаствовать в пробном побеге. Не в смысле попытаться сбежать, а потребовал, чтобы ему выдали оружие и уж он-то по сбегающему из крепости коменданту не промажет…

Тюремщик догадался выдать браконьероману пращу, и теперь господин комендант прихрамывал. До вчерашнего дня – на левую ногу, а после минувшей ночи – на обе…

Добродушная степенная госпожа Борджи (пожизненное заключение за отравление двадцати человек и группы учителей воскресной школы), очень сочувствовала коменданту, всегда очень трепетно переживала его неудачи и искренне предложила помочь, чем сможет, господину Буше. Мэтру Вигу ведь разрешили колдовать – вот и она вполне может что-то сделать на благо общества. Допустим, помочь на кухне… Нет-нет, она, госпожа Борджи, отнюдь не испугается самой черной работы! Она действительно любит готовить, и с удовольствием познакомит гарнизон и гостей крепости со своими кулинарными шедеврами!

Помощь госпожи Борджи была принята с благодарностью. Правда, теперь у коменданта появилась другая головная боль – где достать такое количество мышьяка, сурьмы и фосфора, которое потребовала его добровольная повариха для своих кулинарных опытов… И что она с ними будет делать, хотелось бы знать…

Мэтр Виг, с которым комендант чисто автоматически поделился своими проблемами, категорически велел всю приготовленную госпожой Борджи еду, скармливать монаху-ивоветвянину. Еще одна проблема: когда через полгода истечет срок тюремного заключения бедняги – придется разбирать только стену его камеры? Или весь восточный угол крепости? Монах, скованный невозможностью проповедовать в своем любимом стиле, начал плести из ивовых прутьев корзинки и пел густым басом псалмы, от чего нежные окрестные птицы бледнели и внеурочно выкидывали маховые перья…

А ведь еще в крепости продолжали находиться господин барон де Флер, его супруга и контуженный мэтр Адам. Судья Бруно тихо занялся подготовкой проекта закона о, как он выразился, «земельном отступе», мэтр Адам послушно глотал целебные микстуры и пилюли, которые ему доставил мэтр Панч, а вот мадам де Флер… Плотоядно улыбающаяся любвеобильная мадам представляла проблему, прямо-таки выпивая жизненные силы у солдат крепостного гарнизона.

Мэтр Виг решил и эту задачу. Залез в разбросанные по бывшим комендантовым апартаментам книги, выудил том в потрепанной обложке и предложил Буше научиться вызову инкуба. А что? Инкуб – парень выносливый, без особой фантазии, зато с выдающейся специализацией. Баронессе должен понравиться. Да, это разновидность демона, да, практическая демонология – штука сложная, имеющая свои плюсы и свои же минусы.

«Плюс»: не обязательно обладать магическими способностями, чтобы, точно следуя инструкции, вызвать из параллельного мира какого-нибудь пышущего жаром-пламенем демона.

«Минус»: без этих самых магических способностей и долгой стажировки хотя бы в одной школе магии, практически невозможно без потерь для собственной души и здоровья хоть самого завалящегося демоненка контролировать.

Но легче научиться контролировать демонов, чем женщин – уж мэтр Виг знает, о чем говорит. Комендант вздохнул… Самостоятельно определил себе меру наказания за нелицензированные занятия демонологией, и попробовал. Получилось. Со второго раза – но получилось. Теперь мадам Жужу де Флер от гарнизона отстала…

А в первый раз попытка вызова инкуба закончилась совсем плохо. Демоническое существо явилось – практически одномоментно с зашедшим спросить о какой-то мелочи посетителем, элегантным молодым человеком, таким утонченным столичным жителем, благоухающим духами, с мелкими усиками… Что произошло между столкнувшимися в пентаграмме нос к носу молодым человеком и инкубом, комендант Буше не рассказывал. Жена спрашивала, подчиненные спрашивали, судья спрашивал, мэтр Адам спрашивал – Буше стоически молчал. А мэтр Виг и дон Текило не спрашивали. Они ржали, куда там лошадям…

- Мэтр Адам? – осторожно постучался в комнату к выздоравливающему магу Буше. – Простите, что отвлекаю. Мэтр Виг просил нижайше поинтересоваться у вашего магичества, нет ли у вас с собой волшебных кристаллов?

- Зачем ему?

- Не имею чести знать. Но мэтр Виг очень просил.

- Ладно. Я сам к нему спущусь, - ответил мэтр Адам. Поморщившись и придерживая перевязанную бинтами битую голову, поднялся из кресла и, опираясь на посох, отправился к Вигу.

А комендант поскакал дальше. Трудное это дело – быть Буше Серой крепости в неспокойный год Оборотня…

- Какие тебе волшебные кристаллы вдруг понадобились? – строго спросил мэтр Адам у колдующего за мраморным столом Вигом. Посмотрел на раскинутые книги, клочки бумаг с рисунками магических формул, колбы, склянки, хрустальную сферу… Опа! Содержимое сферы сгустилось в центре, и теперь в прозрачной жидкости плавало нечто… нечто… мэтр Адам нахмурился, пытаясь угадать. Белое подобие яичного желтка? Брр…

- Кристаллы, зачарованные на удаленный разговор. Хочу посоветоваться с Аниэль.

- «Посоветоваться»!.. нет. Нельзя. Тебе разрешили практиковать магию ради блага королевства Брабанс! Ты и так творишь тут… демоны знают, что ты тут творишь!!

- Ты слышал, как Буше вызывал инкуба? – заперхал жизнерадостный волшебник, озвучивая ассоциацию со словом «демон».

- Слышал, что с инкубом вытворяла Жужу де Флер.

- Это вся округа слышала. В Филони, говорят, все имеющиеся Ордена перестали враждовать и организовали совместный крестный ход… Да ладно тебе вредничать. Мне с Аниэль буквально словечком перемолвиться. Спросить ее, удастся ли мой эксперимент, или надо что-то новое придумывать…

- А что ты делаешь? – сунул любопытный нос в Виговы эксперименты мэтр Адам. успел разглядеть тающие в тигле золотые пуговицы, чей-то зуб, обломок черепахового панциря, балдеющую от жара огненную саламандру…

- Не лезь! – щелкнул Адама маг-экспериментатор. – Ну ладно, выручи. Я серьезно!.. Мы ж с тобой который век друг друга знаем. Вместе Фледеграну иголок в подушку материализовывали… Я ведь ему тебя в любой момент заложить могу, ты ж меня знаешь!..

Упорное нежелание мэтра Адама участвовать в виговых «опытах» с каждой минутой усиливалось, потому как совершенно неожиданно на ушлом заключенном волшебнике обнаружилась магическая защита от телепатического прослушивания. Разумеется, по большому счету мэтр Адам мог «продавить» все волшебные защиты, которые от него выстроил коллега Виг, способности позволяли… Но магистр школы Крыла и Когтя, зная о своей потенциальной слабости, буквально наводнил комнату отвлекающими факторами.

В углу сновали в проволочной клетке желтые маленькие птички, внося в магический фон помещения нечто эйфорично жизнерадостное; на них смотрела ушастая иберрская лисица, издавая неприлично громкое желание пообедать. В корзинке на дальнем конце стола раскачивалась, развернув капюшон, редкостная бирмагуттская кобра под аккомпанемент треска эль-джаладской змеи-погремушки и сиротливого посвистывания, издаваемого маленьким морским тритончиком из стеклянного аквариума у окна. Аура змей нагоняла медитативную расслабленность, тритон умудрялся даже мыслями издавать плеск морских волн, и мэтру Адаму «расслышать» в этом шуме еще и думы Вига, да больной головой, не представлялось возможным.

В довершение всего мэтр Адам обнаружил еще одно живое существо – трехголового змееныша, по счастью, еще маленького. Змееныш, свернувшись, спал в террариуме, стоящем в самом теплом месте – у потрескивающего горящими полешками камина; и раздувался чуть пониже разветвления длинного тела на три шеи очертаниями недавно проглоченного чего-то. «Так-с, - подумал мэтр Адам. – Компашка криптозоологов окончательно заигралась! Панч схлопочет выговор от Министерства Чудес, если будет тайком доставлять всяким заключенным магических существ! Ладно – тритон, от него никакого вреда, но цинская змея!..»

Естественные гипнотические способности трехголовых змей, конечно, уступали внушению сфинксов, но дополнительную головную боль ответсвтенному работнику Министерства Чудес обеспечить могли.

Тем более, если этот самый маг терпеть не может всех пресмыкающихся.

- Ты с ней поссорился? – вдруг ни с того, ни с сего, застенчиво спросил Виг. – Я, честно говоря, не думал, что у вас с Аниэль всё так серьезно…

- У кого – «у нас»? Что - «серьезно»? – рассердился Адам.

- Ну, извини… Я-то знаю, как с бывшими любовницами тяжело встречаться. Просто я думал, что такой мудрый компетентный маг, как ты…

- Мы с Аниэль… Слушай, это вообще тебя не касается! И заткни свое зверье, они мне думать мешают!

- Угу, угу, угу… - заухал, наподобие филина, Виг. – Не получится. Мне с экспериментом побыстрее разобраться надо. С советами и подсказками Аниэль, конечно, проще было бы, а теперь придется самому стараться…

Мэтр Адам вспылил и, зажав посох, как повариха – любимую ложку, проворно выскочил из «камеры» мэтра Вига. Дошел до лестницы – там на верхней ступеньки сидел бесконечно грустный песик и проникновенно смотрел на мага. За спиной песика сидели садовые сони, унылая обезьянка, две белки и горностай-альбинос. Все животные вытянули навстречу магу шеи, подняли голову, печально прижали лапки к груди и таращили на мэтра огромные, карие (альбинос – темно-пурпурные) влажные, готовые вот-вот излиться скорбными слезами, глаза. Пока мэтр Адам выбирал, к какой стороне лестницы прижаться и обойти минорную компанию, грустный песик моргнул, и из его правого карего глаза покатилась крупная, как лесной орех, прозрачная слеза…

От души плюнув на всю шантажирующую зоологию, мэтр Адам вернулся к Вигу.

- Только в моем присутствии, - буркнул он. – Вопросы краткие. И никаких ей подсказок, рекомендаций, просьб – ты все-таки заключенный! Тебя с твоими опытами в тюрьму сажать надо!

- Я и так в тюрьме, - похлопал чистыми, как буренавская водка, глазами мэтр Виг.

- !!! – ответил мэтр Адам.

Достал из кошеля на поясе и положил на мраморный стол, между собой и мэтром Вигом, сложно ограненный «глаз» из хрусталя, прошептал заклинание, активизирующее акртефакт. Спустя некоторое время «глаз» издал тонкий звон, показывая, что магический сигнал преодолел расстояния и нашел аналогичный артефакт, принадлежащий вызываемому собеседнику.

А еще через пару минут над хрусталем заклубился дымок, и в нем показалась эльфийка.

Мэтр Адам автоматически отметил, что выглядит мэтресса Аниэль далеко не лучшим образом. Нет-нет, тонкие эльфийские черты лица не изменились, изящество пропорций и нежные краски не потеряли своего волшебного совершенства, но вот настроение у нее было… Скажем так, сейчас мэтресса Аниэль отлично бы поняла того инкуба, который попался в цепкие объятья баронессы де Флер.

Аниэль сидела в какой-то роскошной зале – были видны большие, по южной моде, оконные проемы, кусочек парадного гобелена, - рядом с кристаллом, который волшебница активировала, чтобы ответить, возвышались кубки тонкого разноцветного стекла.

- Аниэль! Хорошая ты моя! – закричал обрадовавшийся Виг, но мэтр Адам счел своим долгом его прервать:

- Аниэль, извини, что отвлекаем тебя от дел.

Эльфийка вместо ответа слегка качнула головой и чуть заметно улыбнулась краешками губ.

Ах, эта ее полуулыбка…

- У Вига к тебе вопрос, - продолжал маг-телепат, - он утверждает, что чисто магический. Но мой долг, как сотрудника Министерства Чудес, напомнить, что нашему общему другу Вигги разрешено лишь ограниченное использование магии, а не тотальное экспериментирование со всем подряд!

В ответ эльфийка утвердительно качнула головой. Виг оттолкнул мэтра Адама и наклонился к «глазу»:

- Милая, у меня к тебе вопрос. Вот, посмотри, какие я собрал компоненты, - волшебник поднес хрусталь к кипящему на саламандре тиглю; - А вот материально-чаровой образец, на который я ориентировался. Деревянный, но мне хочется сделать каменный, чтобы было надежнее. – Виг покрутил облезлым деревянным гребешком, чтобы эльфийка смогла его рассмотреть. – Надо, чтоб артефакт работал при соприкосновении с тем, кого заколдовываю. Но не уверен, что окончательный результат будет пластичным и изымаемым, понимаешь? Ты мне подскажи, какую форму придать, чтоб он и заколдовывался, и расколдовывался?

- Кто заколдовывался? Кто расколдовывался? – насторожился мэтр Адам.

- То есть, - терпеливо пояснил мэтр Виг одновременно обоим собеседникам. – Оригинальный деревянный вариант сохраняет эффект до тех пор, пока не будет удален хотя бы на десять дюймов.А как быть с камнем? Он ведь намного дольше сохраняет магический эффект…

Аниэль на секунду задумалась, - оба волшебника в Серой крепости расслышали голос какого-то мужчины, что-то спросившего у волшебницы там, где она находилась. Потом в глазах эльфийки мелькнуло беспокойство, она попыталсь что-то сказать, открыла рот…

- Что-то у тебя кристаллы барахлят, - проворчал Виг, стуча ногтем по хрусталю, - Ни фига не слышно. Где у него тут звук прибавляется?

- Ты кого заколдовывать собрался, Виг? – строго спросил мэтр Адам.

- Заколдовать – не проблема. Но чисто с научной точки зрения интересно – как обратно вернуться! – отмахнулся криптозоолог. – Представляешь? Испытуемый сам сыскался, даже никого ловить-связывать не надо! Ну как я от такого подарка Судьбы откажусь!

Меж тем таинственный собеседник эльфийки снова о чем-то спросил, она смерила кого-то, сидящего справа, холодным взглядом, потом повернулась к магическому «глазу» и словно бы невзначай, задумавшись, с чисто женским кокетством дотронулась до висящей в остром ушке сережке. Узкий камень в золотой оправе стрельнул ало-зеленой искрой.

Мэтр Виг нахмурился, не понимая. Эльфийка чуть насупилась, досадуя на мужскую непонятливость. Потянула вторую сережку…

- А! – осенило Вига. – Отличная идея! Спасибо, Аниэль! Кстати, а ты где?

- В гостях у герцога Пелаверино, - ответил за волшебницу мужчина средних лет, склонившийся к артефакту.

- О… Мое почтение, ваше высочество, - вежливо поклонился мэтр Адам. А более практичный и равнодушный к чужим титулам Виг успел задать следующий вопрос:

- Аниэль, а что ты с этим пройдохой делаешь?

Аниэль судорожно поджала губы и не проронила ни звука.

- По большей части молчит, - с легким полувздохом ответил за волшебницу герцог. - И просто разбивает мне сердце!

- Да, Аниэль такое умеет, - хмыкнул мэтр Виг. – И даже иногда собирает сердца обратно и переносит их на склад в зачарованных подземельях…

- Я так о многом хочу узнать… Кстати, а может быть, вы мне поможете? Понимаете, в герцогстве сложилась непростая ситуация. У нас проблема с…

- До скорой встречи, - перебила герцога Аниэль. И щелкнула пальцами, дезактивируя артефакт.

Над «глазом» мэтра Адама несколько секунд еще висело туманное облачко, но потом и оно рассеялось.

- Так, Адам…

- Виг! Я требую, чтоб ты немедленно объяснил мне, какой живодерный эксперимент ты собрался проводить на этом раз! И с кем! Немедленно! – грозно потребовал мэтр Адам. Мэтр Виг состроил печальную (сразу видно, у кого учились садовые сони и альбинос-горностай) рожу.

- Ладно. Сейчас… Раз уж ты остаешься, может, поможешь? Возьми там, на полке блюдечко с молоком, змей кормить пора. Значит, задумал я… Чего стоишь? Не бойся, мои красавицы, - погладил мэтр Виг длинные змеиные шеи, в искреннем доверии прильнувшие к рукам пожилого волшебника, - очень хорошо выдрессированы, кусаются только по команде. Поставь им молочко.

Когда мэтр Адам, с некоторой неловкостью, обычной для человека, упорно не желающего вплотную сливаться с природой, подошел к краю стола и поставил рядом с корзинками кобры и змеи-погремушки, мэтр Виг, отвернувшись, достал из длинного рукава мантии тонкий бронзовый свисток и коротко свистнул.

Обе змеи, одновременно, перестали быть расслабленными длинными кусками свернутого каната, распрямились в броске, и атаковали стоящего рядом мага-телепата. Кобра укусила за плечо, а змея-погремушка – в запястье. Трехголовый змееныш завозился в своем террариуме и застучал хвостом, тоже желая поучаствовать в покусании мага.

Мэтр Адам покачнулся, захрипел, его лицо исказилось – похоже, змеиный яд вызывал удушье; коварный криптозоолог подскочил, не дал упасть, заботливо помог опуститься в кресло, прошептал в ухо короткое заклинание. Спустя две-три минуты у мэтра Адама начала спадать жуткая отечность лица, рот перестал с ужасными всхлипами заглатывать воздух, грудная клетка снова принялась подниматься и опускаться…

- Ты как? – с участием спросил мэтр Виг, заглядывая мэтру Адаму в глаза.

- Что… это… было…

- А что, ты не помнишь?

- ни… хр… не… помню…

- Что и требовалось доказать. Адам, может быть, тебе еще недельку полежать, передохнуть, подлечиться? Ты должен себя беречь! Вас, телепатов и чтецов мыслей, всегда мало было, каждый специалист на вес золота. Буше! Эй, Буше! Помоги мэтру Адаму добраться до его апартаментов!

Оставшись в одиночестве, мэтр Виг резво подскочил к мраморному столу и, скептически выпятив губы, принялся придирчиво рассматривать свои запасы.

- Итак, Аниэль советует мне… что, интересно, она мне советует? Зря вслух не сказала. Но это к лучшему – конкуренты ничего не узнают. Итак, попробуем-ка мы… А что ж Аниэль делает в герцогстве Пелаверино? Хм… Кто их, женщин, поймет! Из Вертано в Аль-Миридо, - фальшиво затянул Виг свою любимую серенаду, - в тёмном сумраке ночей…