Гнев Безумного Бога

Глава 23 Лавина

Джим метнул кинжал.

Лезвие вонзилось в лицо дасатийского Рыцаря Смерти, сбив его с варнина, и Джим тут же нырнул за камень. Упавшего воина моментально растоптали другие всадники, мчавшиеся сквозь каньон и не обращавшие внимания на павшего товарища.

Добравшись до уступа, где его ждали товарищи, он крикнул:

— Пора валить!

Джомми, Тад, Зейн и Серван не заставили себя уговаривать. Ещё полчаса назад это был тыловой район — место сбора войск перед отправкой на передовую и отдыха для подразделений, выведенных с линии фронта. Теперь же он внезапно стал передовой.

Все пятеро молодых людей всего час назад наслаждались первым за два дня приличным обедом, растирали ноющие мышцы и предвкушали заслуженный отдых. Поев, они устроились в тени под повозкой, чтобы поспать. Они уже привыкли к недремлю — шестиногому цуранийскому вьючному животному, его беспокойному фырканью и странному запаху. Усталость взяла своё, и сон настиг их за считанные минуты.

Джим первым услышал крики и разбудил остальных. Они чудом избежали гибели под копытами варнинов дасатийских Рыцарей Смерти, спасаясь бегством по каменистому склону, ведущему к хребту, который служил естественным оборонительным рубежом на левом фланге Аленбурги. Проблема была лишь в том, что все остальные из штабных подразделений отступали в противоположном направлении.

Последние два дня проходили в организованном отступлении. Чёрная Гора продолжала расширяться с пугающей регулярностью, и цуранийские маги пытались вычислить скорость её роста, чтобы определить безопасное расстояние для очередного отхода.

Тактика обороняющихся изменилась. Теперь они даже не пытались сдерживать наступление дасати — их задачей было прикрывать отступление беженцев, чтобы те успели добраться до спасительных разломов. Сегодня утром Паг создал портал между Келеваном и новым миром, и императорский указ уже разлетелся по всей Империи. Маги-курьеры доставили приказ во все уголки государства, и население начало эвакуацию. Спасти всех было невозможно, но они собирались вывезти как можно больше людей.

Как только первый крупный разлом был создан, Паг открыл второй — на далёкий континент, а затем портал для тюнов. Третий появился в нагорьях турилов, после чего другие маги начали создавать дополнительные проходы в эти же места. Остальные Всемогущие тем временем открывали малые разломы по всей Империи, ведущие к главному цуранийскому порталу в Равнинный Город. Это место выбрали потому, что обширная территория вокруг позволяла открыть несколько десятков дополнительных разломов, избежав давки среди беженцев.

Главная проблема заключалась в количестве порталов. Паг был одним из немногих магов, способных создавать такие разломы в одиночку. Хотя после открытия основного портала другие маги могли прокладывать дополнительные пути к новому миру, на это уходило вчетверо больше времени. По последним данным, работало всего семь крупных разломов. Как заметил Каспар в присутствии молодых капитанов, и семидесяти бы не хватило.

Таким образом, нужно было сдерживать дасати, которые явно стремились захватить как можно больше пленников, чтобы тащить их к Чёрной Горе и сбрасывать в пропасть, питая чудовище в их родном мире. Никто не хотел задумываться, насколько ужасной стала ситуация. Цурани, будучи воинами по традиции и характеру, всегда сосредотачивались на том, что впереди, а не позади, но по оценкам, за последние два дня от двадцати до тридцати тысяч цурани были сброшены в эту пропасть. Судя по тому, что видели молодые капитаны, эта цифра была заниженной. Дасати были далеко не глупы: они быстро адаптировали свою стратегию и тактику к ситуации, и теперь их рейды были масштабными и неожиданными.

Вероятно, просто неудачное стечение обстоятельств привело к тому, что этот новый рейд обрушился почти на самый цуранийский штаб.

Джомми огляделся, слыша грохот всадников дасати по другую сторону хребта.

— Где мы?

Зейн сказал:

— Тад последним видел карту.

Он посмотрел на названного брата и спросил:

— Где мы?

Стройный белокурый юноша вытянул руку ладонью вниз.

— Вот, — он указал на средний палец, — этот хребет за нами. А туда, — ткнул в безымянный, — ушли все остальные. Нам нужно пройти оттуда — сюда.

— Минуя пару тысяч дасатийских Рыцарей Смерти, — мрачно добавил Серван.

Джим Дашер внезапно оживился:

— Подождите, у меня есть идея.

— Какая? — Джомми скептически приподнял бровь. С тех пор как Дашер прибыл с донесениями для лорда Эрика, его прикомандировали к штабу генерала Аленбурги, произведя в капитаны вместе с Джомми, Тадом, Зейном и Серваном.

Джим указал на юго-запад:

— Дасати идут сюда.

— Ну да, — кивнул Тад.

— Значит, нам — сюда, — резко развернул руку на северо-восток. — Пересекаем долину, и мы на другой стороне, где сможем догнать генерала и остальных.

— Гениально, — съязвил Джомми. — Но ты упускаешь одну деталь.

— Какую?

— Весь штаб — на конях. У нас лошадей нет. Мы их никогда не догоним.

Зейн нетерпеливо перебил:

— Тем более не догоним, если будем тут трепаться. Предлагаю сделать, как говорит Джим. Генерал ведь где-нибудь снова развернет штаб. Если будем двигаться по линии отступления, рано или поздно наткнемся на них.

Не найдя лучшего решения, молодые капитаны согласились и начали подниматься обратно по хребту, с которого только что спасались бегством. Достигнув вершины, они замерли, пригнувшись чуть ниже гребня. Никаких звуков дасатийских всадников не было слышно, но опыт подсказывал, что те часто отправляли вторые патрули после рейдов, чтобы выловить тех, кто мог прятаться.

Джим уже собирался выглянуть за гребень, когда услышал нечто неожиданное. Он поднял руку, призывая к тишине, и прислушался. Затем он узнал этот звук. Кто-то напевал!

Осторожно выглянув, он увидел одинокую фигуру в чёрных одеяниях цуранийского мага, поднимающуюся по тропе и напевающую мелодию.

— Что за чертовщина? — прошептал Джим.

Остальные тоже выглянули и увидели, как фигура исчезает впереди по тропе.

— Он что, пел? — удивился Джомми.

— Напевал, — поправил Джим Дашер. — И довольно громко.

— Может, догоним его? — предложил Зейн.

— Нет, — покачал головой Тад. — Если это маг, он сам о себе позаботится. И посмотрите, куда он идёт!

Незнакомец направлялся к самой границе «безопасной» зоны вокруг Чёрной Горы. Любое приближение к ней грозило внезапным попаданием под расширяющийся купол. Проследив, как закутанный в мантию человек исчезает вдали, они перевалили через хребет и начали спускаться в долину.

— В последний раз, когда я видел, генералы двигались туда, — сказал Джомми, указывая на юго-восток.

— Тогда и мы идём туда, — заключил Дашер. — Знаете, думаю, мне этого уже достаточно.

— Чего именно? — спросил Серван.

— Войны? — предположил Тад.

— И её тоже, — согласился Дашер. — Но я говорю вообще о службе Короны.

— Ну, тебя же никто не заставлял, — заметил Зейн.

— Вообще-то заставлял, — поправил Джим.

— Кто? — удивился Джомми.

Дашер пожал плечами, пока они пробирались по долине, оставаясь настороже:

— Вы же уже догадались, что я не просто вор из Крондора.

Джомми фыркнул:

— Что-то вроде того, когда ты появился с королевскими депешами для лорда Эрика. Обычно их не вручают случайным карманникам и громилам со словами «беги к ближайшему разлому на войну в другой мир».

— Ну, вообще-то мой дед вовлек меня в… скажем так, «семейный бизнес».

Серван сухо бросил:

— Не томи.

Он знал Джима Дашера достаточно долго, чтобы считать его искусным лжецом.

— Мой дед — Джеймс, лорд Джеймисон, герцог Рилланонский.

Джомми расхохотался:

— Прекрасная сказка!

— Я серьёзно, — Дашер поднял камень и метко швырнул его в валун поодаль. — Устал рисковать жизнью среди головорезов, шулеров, шлюх и прочей шушеры. Хочу остепениться, завести семью.

— Ты? — Джомми фыркнул. — Семью?

— Да, — Джим начал раздражаться. — И даже есть кандидатка.

— Вот это надо слышать! — Серван скрестил руки. — Какая аристократка Королевства удостоила внимания внука герцога?

Остальные захихикали.

— Если уж так интересно… — Джим выпрямился. — Леди Мишель де Фрашетт, дочь графа Монтагрена.

Смех оборвался.

— Ты серьёзно? Мишель? — Серван округлил глаза.

— А что не так?

Четверо бывших студентов переглянулись. Джомми ткнул локтем Тада:

— Ну, расскажи ему.

— Тебе стоит ему рассказать, Джомми, — сказал Зейн.

— Нет, — возразил Джомми. — По-моему, это должен сделать Тад. Ведь именно он первый… — Он бросил взгляд на Джима Дашера, затем добавил: — …танцевал с ней на королевском приёме.

— Да, — сказал Тад, кривя губы, — но ты… танцевал с ней чаще всех.

Джомми вздохнул и остановился.

— Ну что ж, Джим… все мы имели удовольствие… ммм… познакомиться с ней. Она присутствовала на приёме при королевском дворе в Ролдеме, когда Тад, Зейн и я получили звание Рыцарей Королевского Двора. — С хитрой ухмылкой он добавил: — Кстати, именно там я встретил и очаровательную сестру Сервана.

Лицо Сервана потемнело. Тад поспешил вставить:

— Она, э-э…

— Прелестная девушка, — подхватил Зейн. — Правда.

— Вы сейчас про Мишель или про мою сестру? — выражение лица Сервана не предвещало ничего хорошего.

Тад быстро вмешался:

— Обе, конечно, в смысле «прелестные», но не обращай внимания на него, — он указал на Джомми. — Он просто дразнит тебя, упоминая твою сестру.

— Неправда! — возмутился Джомми. — Она действительно чудесная девушка. — Он сделал вид, что хмурится на Сервана. — Как вы двое могли родиться у одних родителей — для меня загадка.

— Хватит, — прервал их Дашер. — Мишель?

— Ах да, Мишель… Прелестна, но… амбициозна, — сказал Джомми. — Можно сказать, она ищет выгодную партию.

— Именно так я бы и сказал, — согласился Серван.

— И кто может быть более выгодной партией, чем внук герцога Рилланонского? — поддел Зейн.

— Но до этого она была… скажем так, более открыта для других ухажёров, — добавил он.

— Так что все мы имели удовольствие… её общества, — подытожил Тад.

Лицо Джима потемнело, щёки залились румянцем.

— Когда?

— Второй день, — сказал Джомми. — Приём был в пятый.

— Первый, — поправил Тад.

— Серьёзно? — удивился Джомми. — Я думал, первым ужинал с ней я.

— Нет, это был я, — настаивал Тад.

— А ты? — Джомми повернулся к Зейну.

— Четвёртый.

Джим, казалось, вот-вот взорвётся:

— Значит, вы говорите, что втроём…

— Э-э, вчетвером, — вмешался Серван. Все уставились на него, и он добавил:

— Третий день.

Джомми положил руку на плечо Джима и дружески сжал его.

— Посмотри на это с другой стороны, старина. Мы же избавили тебя от будущего позора, верно? Тот, кто женится на ней, станет посмешищем при дворе. А внуку герцога это ни к чему, правда?

Джим переводил взгляд с одного на другого, и краска постепенно сходила с его щёк. По натуре он не был идеалистом, но создал себе прекрасный образ Мишель. Лучше узнать правду сейчас, признал он про себя. Наконец он покачал головой и произнёс:

— Женщины…

Они снова зашагали вперёд.

— Да уж, — вздохнул Джомми.

— Знаешь, что монахи Ла-Тимсы в университете говорят о женщинах? — спросил Тад.

Джомми, Серван и Зейн слышали эту старую шутку десятки раз и хором ответили:

— Женщины! С ними нельзя жить, и без них нельзя жить.

Джим простонал, вспомнив, что последователи Ла-Тимсы дают обет безбрачия.

— Пожалуй, я лучше останусь при шлюхах.

— Зная девиц королевского двора в Ролдеме, — заметил Серван, — скажу, что это выйдет дешевле.

— И врать тебе будут реже, — добавил Зейн.

— Всё это, конечно, замечательно, — перевёл тему Джомми, — но никто не видел следов отступающей армии?

— Туда, — указал Джим на разбросанные оброненные вещи. — Пойдём по их мусору.

— Только бы дасати не сделали того же. Не хочется нам напороться на их арьергард, — заметил Тад.

Беседа затихла, пока они взбирались на склон и перевалили через следующий хребет. Вдруг Джим спросил:

— Вы запомнили мелодию, которую напевал тот маг?

— А что? — поинтересовался Серван.

— Я только что сообразил, что знаю её! Это мотив, который часто поют в тавернах Края Земли и Порт-Викора.

— И? — поднял бровь Тад.

— И как цуранийский маг мог узнать песню пьяных моряков с юга?

Ответа не последовало.

Лесо Варен ощущал необычайный подъём, хотя и не мог объяснить его причину. Большая часть его жизни состояла из странных импульсов, не поддававшихся логике, поэтому он давно перестал искать разумные объяснения. Он знал, что всё началось с того амулета, найденного много лет назад, и последовавших за ним снов. Он дважды выбрасывал его, затем годами разыскивал, а когда, как ему казалось, уничтожил, вновь собрал осколки, убив в процессе полдюжины ювелиров. Что-то было в этом амулете…

Проклятый пират Медведь, то кровожадное чудовище, которое носило его перед смертью, и теперь амулет покоился где-то на дне Горького моря. Как же он жаждал вернуть его! Благодаря амулету он впервые узрел истину: жизнь и смерть переплетены, и нет силы мощнее, чем ускользающая жизнь.

Он так и не нашёл амулет, хотя годы назад обыскал морские глубины… И вот его мысли вновь блуждают.

Варен был уверен, что им движет некая высшая сила. Стоило идее засесть в его голове, как он не знал покоя, пока не воплотит её. Не раз ему мешали, но каким-то образом он всегда выходил сухим из воды.

Поднимаясь по дороге, Варен видел повсюду разбросанные трупы. Возможно, именно поэтому он чувствовал себя так хорошо. Смерти вокруг было столько, что он успел подпитаться ускользающими жизнями то тут, то там. Эти дасати в некромантии были словно дети — очень могущественные дети, конечно, но совершенно неспособные к тонкостям магического искусства, действовавшие с разорительной расточительностью.

Хотя именно их расточительность оставила в воздухе столько рассеянной жизненной силы, что он физически окреп настолько, что больше не нуждался в посохе, хотя, если честно, тело Винтакаты и так не отличалось крепостью. Как только он найдёт подходящее логово, можно будет начинать готовиться к захвату нового. Он рассеянно размышлял, чего бы мог достичь, располагая такими масштабами бойни, какие устраивали эти чужеземцы.

Его почему-то неудержимо тянуло вернуться к дасати. Первая встреча казалась многообещающей, но как только они установили свой первый купол на этом мире, а он доставил им Миранду для изучения, они стали откровенно недружелюбны. Пришлось уходить без прощаний. Он был почти уверен, что они собирались переключиться на изучение его самого. И уж точно их мнение о нём не улучшилось после того, как он прикончил двух Жрецов Смерти, когда уходил.

Тем не менее, время, проведённое с ними, не прошло даром. Он овладел некротической магией, о которой они могли только мечтать. И сейчас представился идеальный момент это продемонстрировать, ведь по дороге прямо на него мчался дасатийский патруль.

Варен разжёг искру ярости, копившейся в нём, призвал запас недавно накопленной жизненной силы и замер в ожидании. Двенадцать Рыцарей Смерти замедлили ход, видимо недоумевая, почему одинокий человек стоит на их пути.

— Здравствуйте, — сказал он на ломаном дасатийском, выученном у Жрецов Смерти во время переговоров об их разведывательном создании.

Вожак направил на него меч:

— Ты говоришь на нашем языке?

Варен театрально вздохнул:

— Боги, да ты настоящий мастер констатации очевидного.

Его рука взметнулась, выпустив двенадцать зелёных энергетических щупалец, каждое из которых обвило голову всадника. Мечи тут же зазвенели, падая на землю, пока дасати в агонии пытались сорвать удушающие путы.

В считанные мгновения они свалились с седел, корчась на земле в муках, их лёгкие пылали. Варен чувствовал, как их жизни перетекают по щупальцам, подпитывая его. Для порядка он проделал то же самое с беспокойными варнинами, высосав из них всю жизненную силу. Когда последний из них испустил дух, он ухмыльнулся:

— Вот это было освежающе.

Снова напевая свою песенку, он продолжил путь к Чёрной Горе.

Паг был на грани истощения. Даже после возвращения со второго плана реальности он не чувствовал себя настолько опустошённым. Создание разломов и в обычных условиях требовало колоссальных усилий, а нынешние условия и вовсе нельзя было назвать нормальными.

Он глубоко вздохнул и кивнул Магнусу. Сын всё ещё не оправился после путешествия в мир дасати, но настоял на том, чтобы сопровождать родителей и помогать, чем сможет.

Магнус поднял отца, дав ему возможность окинуть взглядом тысячи людей, заполонивших равнину. На севере, в отдалении, высилась Чёрная Гора. За последние сутки она расширилась ещё дважды, и теперь находилась на много миль ближе. По подсчётам Пага, она уже поглотила два крупных города, два десятка прибрежных поселений и значительную часть северных равнин. Её вершина терялась в облаках, напоминая гигантскую чёрную стену, неумолимо надвигающуюся на них.

Паг сделал знак Магнусу, и тот опустил его.

— Мы можем сделать что-то ещё? — спросила Миранда.

— Нет, — ответил Паг. — Мы могли бы открыть ещё пару разломов на дальнем западе, но там почти нет людей. — Он вздохнул. — Боюсь, теперь остаётся только ждать и смотреть, сколько успеет пройти через разлом, прежде чем нам придётся его закрыть.

Магнус всмотрелся вдаль:

— Эта штука настигнет нас через два-три дня.

Паг перевёл взгляд на первый и самый крупный из разломов в новый мир. Люди потоком стекались к нему, но толпа измученных, голодных и перепуганных беженцев растянулась на мили. Он чётко дал понять, что, оказавшись по ту сторону, люди должны немедленно расходиться, ведь долина за порталом не могла вместить всех. Но он также понимал: добравшись до безопасной стороны, беженцы будут слишком истощены, чтобы уйти далеко.

— Приостанови поток на несколько минут, — распорядился он у Магнуса.

Тот передал приказ императорской гвардии, и проход временно перекрыли. Среди обычно дисциплинированных цурани тут же поднялся ропот недовольства.

— В следующий раз это вызовет бунт, — предупредила Миранда.

Паг молча кивнул.

— Сколько уже прошло? — спросила она.

— Точно не знаю, — он покачал головой. — Сегодня, возможно, двести тысяч. Вчера, когда начали, — вдвое меньше.

— Даже не население одного крупного города.

— Но достаточно, чтобы основать новую цивилизацию, — заметил Магнус.

Миранда посмотрела на сына, понимая, что он пытается придать им уверенности в том, что что-то уже сделано.

— Только если они не против провести следующие два-три поколения в грязных хижинах.

Она окинула взглядом равнину, где с приближением вечера начали зажигаться костры.

— Возможно, горячая еда и короткий отдых помогут некоторым из них.

Когда огни появились сначала на восточном горизонте, а затем и на западном, она прошептала:

— Их так много…

— Миллионы ещё впереди, — сказал Паг. — Мы потеряем большинство.

— Мы не можем этого знать, отец, — возразил Магнус, указывая вдаль. — Я могу помочь открыть ещё один разлом в новый мир. Пройду через этот портал, полечу на несколько миль и создам новый…

— У нас их уже шесть в том регионе. Потребуются недели, чтобы люди нашли друг друга и наладили связь.

Паг огляделся.

— Мы не можем долго ждать с отправкой Света Небес.

— Он согласится? — спросила Миранда. — Когда я говорила с ним, он был полон решимости пройти последним.

Магнус усмехнулся:

— Думаю, ему придётся побороться за эту честь с генералом Аленбургой.

— Это не имеет значения, — тихо сказал Паг. — Последний, кто пройдёт…

Его взгляд скользнул по кострам, вспыхивающим повсюду.

— Любой, кто останется последним, умрёт здесь, Магнус.

Его сын ничего не ответил.

Варен брел по дороге, наблюдая, как Чёрная Гора растёт ввысь, становясь больше с каждым часом, но почему-то не приближаясь.

— Вот это масштаб, — пробормотал он себе под нос.

За последний час он уничтожил уже четыре небольших отряда Рыцарей Смерти, но теперь, выйдя на возвышенность, увидел целую сотню всадников, выезжающих из лощины.

«Вот бы сейчас мои игрушки из старой лаборатории в цитадели Каспара…»

Он создал иллюзию, которую не использовал годами — старый мёртвый дуб у обочины. Любой цурани остановился бы, чтобы изучить неожиданное дерево, но дасати и не подозревали, что этот дуб для их мира так же чужероден, как и они сами. Отряд проскакал мимо, и когда скрылся из виду, Варен снова материализовался, позволив иллюзии рассеяться.

Продолжая путь, он размышлял, сколько времени займёт достижение границы сферы. Перспектива была обманчива — гладкие стены не давали точек для оценки масштаба. Может, она за следующим хребтом в миле отсюда, а может, и в пяти.

И вдруг стало темно. Его лёгкие судорожно сжались, в ушах зазвенело, глаза застилала жгучая боль. Ощущение, будто величайший из всех громов грянул прямо над головой.

А потом чьи-то руки схватили его.

Варен увидел, что двое Рыцарей Смерти мертвой хваткой вцепились в его руки и тащили вперед, полагая его беспомощным. Но он уже бывал внутри дасатийского купола и знал, что делать, поэтому через мгновение он снова мог дышать свободно. Он позволил воинам тащить себя по тому, что ещё несколько минут назад было сельской дорогой под ярким солнцем, а теперь превратилось в тёмный туннель. Листья на деревьях по обочинам чернели и сморщивались на глазах.

— О, это гениально! — воскликнул он.

Рыцари сжали хватку, и один из них взглянул на него. Он умер первым. Варен просто мысленно проник внутрь воина и остановил его сердце.

— Как же я обожаю это место! — сказал он второму Рыцарю, всё ещё державшему его.

Тот отпустил Варена и выхватил меч. Лесо осознал, что говорил на цуранийском.

— Я сказал: «Как же я обожаю это место!» — повторил он на дасатийском.

Воин занёс меч для удара. Варен поднял руку, и очередной кокон зелёной, поглощающей жизнь энергии обволок Рыцаря Смерти.

Варен стоял неподвижно, наблюдая, как умирает воин. Другие дасати заметили одинокого человека с двумя мёртвыми сородичами у ног и бросились в атаку. Варен с лёгкостью высасывал жизнь из одного за другим, пока вокруг не осталось ни единого живого Рыцаря.

— Раньше я не мог так просто это делать! — воскликнул он, восхищённый новообретённой силой. — Должно быть, дело в этом месте!

Он огляделся, настроил своё восприятие — и повсюду увидел потоки жизненной энергии, стремящиеся к центру огромной сферы.

— Вот где мне нужно быть, — пробормотал Варен.

Варен ни на мгновение не задумался, откуда берутся эти импульсы, управляющие его жизнью. Он принимал их как данность, зная: чем более чудовищными и разрушительными были его порывы, чем больше боли и хаоса он сеял, тем счастливее становился.

В прошлом ему доводилось работать в полном одиночестве — в затхлых пещерах или душных хижинах посреди ядовитых болот. Порой он умудрялся обустроиться с комфортом, живя в роскоши за счёт доверчивых глупцов вроде барона Края Земли или герцога Оласко.

На своём пути он изведал немало страданий и выяснил, что умирать — занятие малоприятное, даже если через мгновение ты пробуждаешься в новом теле. Особенно ему не нравилось, когда меч пронзал его со спины.

Варен глубоко вдохнул. Если бы он раньше обладал доступом к этой невероятной энергии жизни — или, точнее, к тому ослепительному моменту превращения жизни в смерть… Если бы он обладал этим знанием и силой годы назад, то сейчас бы правил Мидкемией.

— Я должен узнать, что это такое! — провозгласил он, направляясь к эпицентру странной магии смерти.

Накор пошевелился. Он лежал без сознания за троном, с которого ТеКарана должен был наблюдать за бойней тысяч людей. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как попрощался с Пагом и Магнусом. Судя по сухости во рту, не меньше суток, а может, и несколько.

С трудом поднявшись, он сунул руку в свою сумку. Она была пуста. Вздохнув, он снял её и отложил в сторону. Он не испытывал голода, просто по привычке потянулся за апельсином. Потряс кожаную флягу на поясе: вода плескалась, но, несмотря на сухость во рту, жажды он тоже не чувствовал.

И тут его осенило.

— Ах… Вот это… гениально!

Он повернул голову, чтобы взглянуть на происходящее в яме. Зрелище вызвало у него грусть. Каждую минуту сотни тел падали вниз, а сущность Повелителя Ужаса превращалась в клубящийся дым, подхватываемый бешеным вихрем, поднимавшимся со дна пропасти.

Накор подполз к трону. Повелителя Ужаса почти не было видно — большая часть его существа уже растворилась в этом смерче, связывающем мир с Келеваном.

Внезапное головокружение охватило Накора, и он понял:

— Почти время! — прошептал он.

Он обошёл трон и, решив, что это забавно, уселся на место ТеКараны. Валко, подумал он, не станет возражать.

И стал ждать.

— Почему они не идут? — спросил Мартух.

Уже два дня воины Белого и стража Талной ждали атаки рыцарей храма, верных Темнейшему. Но атаки так и не последовало.

Немногие оставшиеся в живых Ничтожные в личных покоях ТеКараны получили задание готовить еду для тех, кто засел здесь в ожидании.

Бек стоял недвижимо, замерший в ожидании атаки. Два дня он не ел, не пил и не испражнялся. Даже самые закалённые в боях Рыцари Смерти начали нервничать от такого зрелища.

Внезапно Бек произнёс:

— Они не придут.

— Откуда ты знаешь? — спросил Валко.

Огромный воин повернулся, и его лицо исказила почти демоническая ухмылка:

— Я знаю. Вы в безопасности. Тёмный Бог занят и не вернётся. Он скоро покинет этот мир. Мне можно идти.

Внезапно тело воина озарилось багровым светом, и он рухнул на пол.

Раздался бесплотный голос:

— Я — Кантас-Барат! Я вернулся.

Рыцари переглянулись. Отец Джувон воскликнул:

— Старые боги возвращаются!

Хиреа поспешил к телу Бека и осмотрел его. Подняв голову, он констатировал:

— Он мёртв!

Мартух покачал головой:

— Думаю, он умер давно. То, что было внутри него, больше не нуждается в этом теле. Надеюсь, ради достойной цели. — Обращаясь к собравшимся, он провозгласил: — Пора положить конец этому безумию и начать восстанавливать наши земли.

Большинство встретило его слова ликованием, включая Валко. Но, глядя в окно на охваченный хаосом город, где повсюду полыхали пожары, он понимал: несмотря на показной оптимизм, конфликт ещё не окончен.

Паг вздрогнул и резко поднялся, озираясь по сторонам.

— Что?

— Отец? — Магнус настороженно подошёл к нему. — Что случилось?

— Что-то… — Он встал и пристально вгляделся в ночную тьму. — Что-то меняется.

Он дремал в походной палатке, разбитой рядом с командным шатром Императора и его генералов. В нескольких шагах зиял гигантский разлом, факельный свет создавал жутковатую игру теней, перемежающуюся мерцающими оранжевыми и кровавыми отсветами.

Поток беженцев превратился в реку — сотни людей безмолвно шагали в портал, исчезая в другом мире.

— Сколько? — хрипло спросил Паг.

— Никто не знает точно, отец. Возможно, миллион через все врата. Может больше.

— Может меньше.

Магнус безнадёжно покачал головой:

— Мы делаем всё возможное.

— Где сфера сейчас?

— Примерно в пятидесяти милях к северу от Равнинного Города.

Паг едва сдержал слёзы. В последний раз, когда он спрашивал, сфера находилась более чем в ста милях отсюда. Он тяжело выдохнул:

— Если не случится чуда, мы потеряем все разломы к завтрашнему вечеру.

Магнус понял, о чём говорит отец. Все порталы с этого мира должны быть закрыты до того, как Темный Бог достигнет их. Если ему суждено поглотить Келеван — пусть так. Они смогут перегруппироваться на Мидкемии и решить, как запереть его в этом мире… если это вообще возможно. Но если он получит доступ к новому миру цурани или к Мидкемии — кошмар, свидетелями которого они были здесь, рано или поздно повторится.

Внезапно мощный порыв ветра обрушил всё вокруг, когда оглушительный раскат грома потряс землю. Молнии заплясали по поверхности Чёрной Горы, и Паг закричал:

— Сейчас же! Переправьте Императора через разлом!

Императорская гвардия бросилась к командному шатру.

— Что произошло? — спросил Магнус.

— Не знаю, но у нас больше нет времени до завтрашнего вечера.

Чёрная Гора была уже не в пятидесяти милях к северу от города. Теперь она находилась менее чем в миле от разломов, а значит, поглотила уже по меньшей мере миллион людей.

По щекам Пага невольно покатились слёзы.