Гнев Безумного Бога

Глава 18 Вторжение

Женщина кричала.

— Помогите! — она рыдала, прижимая младенца к груди. Её одежда была залита кровью и забрызгана оранжевой жидкостью, которую разведчики не смогли опознать.

Лошади беспокойно били копытами, когда женщина приблизилась. Один из разведчиков спешился и остановил её, дико вращающую глазами. Взглянув на ребёнка, он лишь покачал головой: младенец не спал, а был мёртв.

Его напарник, оставшийся в седле, коротким жестом дал понять, что двинется дальше на север, а товарищ проводит женщину к югу, где собирается армия. Там целители-жрецы попытаются ей помочь. А другие прочтут молитву над младенцем.

Спешившийся разведчик попытался успокоить женщину, в то время как второй всадник направил коня по северной дороге. Весть о сожжённой деревне в предгорьях достигла их два дня назад. Гонец доставил её на юг, а затем магическими средствами — в Священный Город. Через несколько часов был отдан приказ о мобилизации, и воины всех домов и кланов севера откликнулись на зов.

Местом сбора стал маленький форпост ближе всего к месту вторжения — небольшой форт, где размещалась кавалерия Дома Амбукар. Этот отряд, состоявший из лучших наездников Империи, нёс патрульную службу в северных предгорьях.

Главной задачей форпоста веками было предотвращать набеги кочевников-тунов с севера, поэтому его расположение идеально подходило для отражения вторжения дасати. Всадник поднял коня на крутой склон и с гребня холма окинул взглядом северные земли.

Эта дорога и деревня в долине внизу были частью его обычного маршрута. Он знал их, как лицо собственного сына. Большинство домов уцелело, хотя два на противоположной стороне деревенской площади, разбитой вокруг общего колодца, полыхали огнём. Разведчик предположил, что это могли быть опрокинутые очаги, иначе горела бы вся деревня.

Встреченная им на дороге женщина оказалась единственным свидетельством того, что деревня вообще была обитаема. Сто двадцать и более мужчин, женщин и детей, служивших Дому Амбукар, бесследно исчезли.

Будучи опытным следопытом, разведчик быстро восстановил картину произошедшего: деревню атаковал конный отряд…

«Если это вообще были люди», — мелькнула у него мысль, ведь следы на пыльной дороге не принадлежали ни одному известному ему существу — ни лошадям, ни ниидрам, ни воинам тунов.

Объехав деревню, он заметил длинные борозды на земле. На мгновение он растерялся, но затем понял, что жителей связали большими сетями и волоком утащили прочь.

Он был слишком опытным разведчиком, чтобы сомневаться в своих глазах, но происходящее не поддавалось логике. В молодости он служил в гарнизоне за Кровавым Морем и сражался с работорговцами из потерянных племен Цубара — теми зловредными карликами, что использовали людей как рабочую силу. Но никто не стал бы волочить ценных рабов, рискуя их покалечить или убить, их бы связали вереницей или погрузили на повозки.

Деревня, откуда поступил первый сигнал тревоги, находилась всего в получасе быстрой езды. Если поторопиться, он мог нагнать рейдеров, замедленных своим жутким грузом. Путь у них был только один — справа река Гагаджин низвергалась каскадом порогов, местами пролегая на сотню футов ниже дороги, а слева крутые холмы вздымались вверх, оставляя пространство лишь для троих всадников или тяжелой повозки.

Вскоре по пыли на дороге он понял, что настигает нападающих, и не слишком рано, судя по кровавым брызгам вдоль тропы. Если сельчан действительно волокли в сетях, как он предполагал, многие уже мертвы, раздавленные весом сородичей или истерзанные ударами о землю.

За очередным подъемом клубилась пыль, и с этой позиции он должен был увидеть следующую деревню. Погоняя уставшего коня по крутой дороге, он достиг гребня и резко осадил скакуна.

По дороге мчались всадники, если это вообще были люди, верхом на существах, невиданных ни в этом мире, ни в Мидкемии. За ними волочились огромные сети с десятками тел. Слабые стоны свидетельствовали, что кое-кто еще оставался в живых среди этой массы мертвецов. Но больше всего разведчика поразило то, что служило им целью.

На месте деревни Тастиано возвышался идеально гладкий шар. Он поднимался на добрых триста футов, и с позиции всадника казался наполовину погруженным в землю — значит, его диаметр составлял шестьсот футов. Более четверти мили! Это должно быть магией дасати, осознал он, когда первый всадник исчез в стене шара, словно прошел сквозь дымовую завесу.

Двое дасати уже разворачивались, его явно заметили. Их чудовищные скакуны мгновенно перешли в галоп, и разведчик круто развернул коня. Вонзив шпоры в бока, он помчался прочь. Его конь был уставшим, но выведенным для выносливости — оставалось лишь надеяться, что он быстрее этих монстров. Он должен был доставить предупреждение, ведь в последний момент, перед тем как шар скрылся из виду, он заметил, как тот расширился. Теперь он был больше, чем минуту назад.

Маг произнес заклинание. Двое Жрецов Смерти дасати воздвигли защитный барьер, но один из них все же успел схватить огненный шар, брошенный Томатакой — Всемогущим из цурани. От последующего взрыва самого Томатаку отбросило назад, а стоявшего рядом Жреца швырнуло на тридцать ярдов, размозжив его о скалу.

Битва бушевала все утро. Тысячи цуранийских воинов устремились в ущелье, ведущее в небольшую долину к югу от деревни Тастиано, что находилась в северных горах на границе Империи — Высокой Стене. Вернее, там, где эта деревня стояла до того, как ее поглотил черный шар. Один из двух истоков реки Гагаджин брал начало высоко в горах над этой долиной, и именно Большой Гагаджин протекал через ее сердце.

Дасати выбрали место для плацдарма удачно, лишь один узкий проход в несколько сотен футов над рекой вел сюда. Гагаджин был слишком бурным, а ущелье — слишком узким для переправы войск на лодках. К югу от долины захватчики могли напрямую выйти в провинцию Хокани, угрожая бывшим владениям Минванаби, ныне принадлежащим императорской семье. Оттуда путь вел к городу Джамар, затем к Равнинному Городу у Боевого Залива, где все еще существовал великий разлом, через который дасати вторглись в Мидкемию. Или же они могли повернуть на юго-запад, атаковать город Силмани — самый северный населенный пункт на реке Гагаджин, затем прорваться через руины Священного Города Кентосани к Сулан-Ку и дальше к древним владениям Акомы, где укрылся император.

Томатака был одним из дюжины магов, добровольно присоединившихся к масштабному ответу на сообщения о вторжении, поступившие в Ассамблею накануне. Империя была в смятении, хотя некоторый порядок удалось восстановить простым способом. Император издал указы, и все дома на севере Хокани подчинились. Десятки тысяч воинов уже выступили в поход, хотя многим предстояло идти еще несколько дней. Но первые несколько сотен, сопровождаемые Всемогущими, вошли в ущелье на рассвете.

Всемогущий поднялся с земли, в ушах у него все еще звенело от удара. Он видел, как десятки воинов дасати вытекают из Черной Горы — так они прозвали этот шар размером с небольшую гору, черный, как сажа в полночь. Изнутри не исходило никакого света, не было видно ни дверей, ни окон, но воины и Жрецы дасати, казалось, проходили сквозь него без труда.

Сотни цуранийских воинов спешили по тропе над рекой, по сути, бросая свои жизни на то, чтобы задержать наступление дасати. Голова Всемогущего пульсировала от боли, он не мог сосредоточиться, чтобы сотворить заклинание, которое помогло бы отразить атаку, поэтому медленно отступал от линии фронта, пытаясь прийти в себя. Но когда он взглянул на Черную Гору, его охватила тревога, потому что та стала больше, чем когда он прибыл. Раньше у дальнего края растущего черного шара стояло дерево, пораженное молнией, и странная скальная формация — теперь их не было видно. Он прикинул и понял: шар расширился на добрый десяток ярдов с этой стороны менее чем за час.

Ещё не оправившись от удара, он развернулся и зашатался вниз по тропе, подальше от наступающих рядов цуранийских пехотинцев. Где-то внизу, он знал, должна была ждать кавалерия. Лошади всё ещё оставались редкостью на Келеване, но каждый знатный дом теперь имел несколько скакунов. Их берегли для контратаки, если дасати прорвутся к подножию тропы и выйдут на великие равнины.

Маг понимал: дасати преуспеют в этом. Он видел, как сражаются их Рыцари Смерти, видел, как гибнут его соотечественники, и не сомневался, что Империя Цурануанни, да и весь этот мир, не устоят лишь на храбрости и преданности цурани.

Вновь назначенный верховный главнокомандующий Пракеш Аленбурга оглядел зал. В древние времена здесь находился двор лорда Сэзу из Акомы и его дочери — легендарной госпожи Мары, впоследствии известной как Владычица Империи. Хотя Аленбурга не до конца осознавал историческую значимость этих имен, он быстро проникся глубиной цуранийской истории. Все, что он видел в этом мире, говорило о древних традициях и богатейшем наследии. Это был великий народ, и он чувствовал к ним сильную симпатию. Возможно, потому что его собственная нация была молода и не имела такого многовекового величия.

Аленбурга склонился перед Императором, голова все еще пульсировала от боли после заклинания жреца, которого Миранда призвала обучить их всех цуранийскому языку за час. Это было вчера вечером, но уже к концу того часа он мог понимать и быть понятым — боль того стоила.

— Клянусь жизнью выполнить великую ответственность, которую Ваше Величество возложил на меня, — торжественно произнес он.

Император Сэзу, названный в честь последнего правителя этого дома, склонил голову:

— Это мы благодарим вас, командующий.

Его взгляд скользнул по залу. Рядом с Аленбургой стояли Каспар из Оласко и Эрик фон Даркмур, позади них — их импровизированный штаб. Джомми, Серван, Тад и Зейн расположились справа от офицеров штаба Аленбурги, набранных из Кеша, королевств Ролдема и Островов, и Восточных земель. Двое юношей станут адъютантами Эрика, остальные — Каспара.

Император кивнул в сторону этой группы:

— Как благодарим и всех вас, прибывших в наш мир сражаться за нас.

Теперь его взгляд обратился к собравшимся цуранийским аристократам, теснившимся на другой стороне зала, некогда удобного для правления одного дома, но ставшего тесным для собравшихся по императорскому указу.

— Вам, уцелевшим правителям великих домов Империи, — также наша благодарность за понимание тяжести положения. Мы вверяем судьбу Империи этим чужеземцам. Нашим указом предписывается повиноваться им, как нам самим, в ведении этой войны. А теперь — ступайте и ведите свои войска, ибо опасность велика.

— За Империю!

— За Империю! — ответили цуранийские правители, и какие бы личные чувства они ни испытывали по поводу подчинения новому Верховному командующему, они подавили их и были готовы выполнить приказ.

— Займитесь своими войсками, милорды, и будьте готовы выступить немедленно. Вы свободны, — сказал генерал.

Несколько лордов едва слышно ахнули, и все как один устремили взгляды на Императора.

Аленбурга обернулся и увидел, что Свет Небес внешне сохраняет невозмутимость, если не считать побелевших костяшек пальцев, вцепившихся в подлокотники трона. Генерал осознал, насколько грубо нарушил протокол, и склонил голову:

— Если Свет Небес позволит?

Император замер на мгновение, затем кивнул.

— Мы соберемся здесь через час, и к тому времени я прошу подготовить последние разведданные о захватчиках. Все воины Империи должны быть готовы выступить как можно скорее, а припасы и снабжение — подготовлены в крайней спешке. Мы должны действовать быстро и решительно.

Этот приказ был понятен цурани. Как один, они поклонились, развернулись и покинули зал. Аленбурга повернулся к остальным мидкемийцам:

— Нам нужно несколько минут, чтобы обсудить дальнейшие действия. Каспер, Эрик и генерал Шаваун из моего штаба образуют цепочку командования в указанном порядке. Если со мной что-то случится, Каспар примет командование армиями.

Он громко вздохнул, словно сбросив груз с плеч, затем повернулся к молодому правителю Империи и с искренним извинением в голосе сказал:

— Ваше Величество, простите заранее любые возможные нарушения этикета. Мы чужеземцы, и нам нужно заняться делом. Вы позволите?

Император ответил:

— Мы понимаем. Мы будем присутствовать, наблюдать и не вмешиваться.

Каспар едва заметно кивнул, давая понять генералу, что тот может продолжать.

Они быстро придумали звание Верховного Командующего, которое посчитали необходимым по двум причинам: во-первых, предельно четко обозначить позицию и ранг Аленбурги, а во-вторых, избежать подозрений, что звание Стратега передано не-цурани. Подобный шаг мог спровоцировать мятеж среди наиболее традиционно настроенных знатных родов, даже перед лицом вторжения.

Весть о штурме Священного Города и уничтожении Высшего Совета только-только достигла простого народа, а известия о вторжении ожидались не раньше, чем через несколько дней.

Аленбурга окинул взглядом собравшихся и сказал:

— Нам нужен план сражения, но прежде я должен понять, какие силы у нас есть и как они распределены.

Он посмотрел на своих заместителей:

— Что нам известно?

Каспар указал на карту.

— Вторжение произошло здесь, в небольшой долине примерно в двадцати пяти милях вверх по течению от предгорий. Около десяти тысяч воинов цурани растянулись двумя колоннами — здесь и здесь.

Он обозначил реку и равнины к востоку от нее.

— Если дасати прорвут заслон и двинутся основными силами, они смогут атаковать практически в любом направлении. На мой взгляд, их лучший вариант — продвинуться на юг вдоль этой дороги, идущей параллельно реке. Как только они окажутся южнее ущелий и порогов, смогут использовать саму реку. Если у них есть лодки или они построят их, это даст им возможность быстро перемещаться и перевозить припасы.

Эрик покачал головой.

— Вряд ли.

— Почему? — спросил Аленбурга.

— Им придется создавать новый плацдарм где-то ниже по течению, а это риск попасть в ловушку. Пусть они и сильнее поодиночке, но там у нас уже сейчас численный перевес, а подкрепления подходят. К тому же, двигаясь вдоль реки, они подставят фланги и окажутся спиной к воде. Я думаю, их лучший ход — выйти по речной дороге, а затем свернуть на запад.

Он ткнул пальцем в обширные равнины к западу от приречного пути.

— А потом повернуть на юг, ударив прямо по Силмани с севера. Там одни фермы и пастбища — никаких укреплений.

Аленбурга прищурился, мысленно сверяя карту с местностью.

— Я бы выбрал вот здесь, — он указал точку к северо-востоку от города Силмани. — Если карта точна, здесь есть шесть бродов в радиусе мили и большой лес южнее, который может стать стройматериалами для осадных орудий. Так им не придется беспокоиться, на каком берегу они окажутся в случае нашей контратаки.

Джомми начал ерзать и, после того как его еще несколько мгновений игнорировали, прокашлялся. Не оборачиваясь, Аленбурга спросил:

— Вы хотите что-то добавить, капитан?

Четверым молодым людям присвоили это звание, чтобы цурани воспринимали их как полномочных представителей генералов.

— Со всем уважением, генерал, но разве мы… то есть вы… не упускаем что-то важное?

— И что именно?

— Эти дасати… они ведь не люди, верно?

— И к чему вы клоните? — нетерпеливо спросил генерал.

— Ну, наши цуранийские друзья, при всех их отличиях, всё же люди, как и мы, и мы можем ожидать, что они мыслят примерно так же. Но дасати… сэр, они совсем другие. А вдруг им плевать на потери при захвате плацдарма? Или на необходимость древесины для осадных машин? Или на то, чтобы переплывать океан… ну, вы понимаете, сэр?

Аленбурга на мгновение замер, затем произнес:

— Парень прав. Это не человеческая армия.

Он посмотрел на Императора:

— Ваше Величество, есть ли возможность, чтобы ваши маги доставили нас ближе к фронту? Нам нужно разглядеть их вблизи.

— Я распоряжусь немедленно, генерал, — ответил Император.

Аленбурга обвел взглядом присутствующих:

— Что ж, будем ждать. А пока ждем — давайте выпьем. Голова у меня до сих гудит, как наковальня.

Эрик усмехнулся:

— Понимаю, о чем вы.

Слуги мгновенно принесли стулья и напитки. Пока собравшиеся ждали вызванного мага, импровизированное военное руководство Империи Цурануанни, состоявшее сплошь из чужеземцев, начало знакомиться друг с другом.

Каспар указал вдаль.

— Взгляните туда!

На следующее утро после принятия командования армией цурани генерал Аленбурга со своим штабом расположился на вершине холма, откуда открывался вид на расширяющуюся тропу над рекой Гагаджин. Генерал последовал за жестом своего заместителя и увидел, как к сражению присоединяется новый отряд дасати — Рыцарей Смерти.

Миранда, стоявшая слева от Каспара, произнесла:

— Должно быть, они открыли ещё один портал внутри сферы.

Чёрная Гора теперь занимала значительную часть северной оконечности долины, возвышаясь над всеми окружающими холмами. Как и предсказывала Миранда накануне, вернувшись с Мидкемии, сфера продолжала расти. Она и два десятка Всемогущих цурани испробовали все возможные виды мистических атак на структуру сферы, но без видимого эффекта. Те знания, что Миранда получила при побеге из первой сферы, оказались бесполезны против этой, большей по размеру. Жрецы Смерти, похоже, научились противостоять человеческой магии.

Спустя несколько минут Аленбурга мрачно пробормотал:

— Чёрт.

— Что? — спросил Эрик.

— Как ты оцениваешь соотношение потерь, фон Даркмур? — спросил Верховный Командующий.

Эрик ответил:

— Двадцать к одному.

— Ближе к тридцати к одному, — поправил Каспар.

— Цурани, без сомнения, самые бесстрашные воины, которых я когда-либо видел, — произнёс старый генерал из Мубои. — Для меня честь командовать ими.

Он на мгновение склонил голову в знак уважения к лорду Джерину из дома Анасати, едва вышедшему из юношеского возраста, но уже правящему одним из важнейших кланов Империи. Его назначение в штаб было политическим решением, однако Каспар быстро распознал в юноше острый ум и сделал его третьим адъютантом наряду с Тадом и Зейном. Молодой лорд с достоинством принял похвалу, адресованную его воинам.

— Но я не намерен бездумно растрачивать их жизни, — твёрдо добавил Аленбурга. Он повернулся к Каспару:

— Занять позицию к югу от холмов, там, где река выходит на равнину. Встаньте достаточно далеко, чтобы вынудить дасати атаковать с разбега, но достаточно близко, чтобы перекрыть им пути обхода на юго-запад или юго-восток. Пусть они и не люди, но бронированных воинов я узнаю, а кавалерии или осадных машин у них пока не замечено. Ждите пехотной атаки.

Миранда и Всемогущие ранее объясняли генералу, что Жрецы Смерти используют заклинания, поддерживающие жизнь Рыцарей, но либо не могут, либо не хотят распространять эту магию на их скакунов или машины с родного мира дасати. Хотя Миранда пыталась детально описать, почему захватчики вынуждены оставаться в пределах сферы либо адаптироваться к атмосфере Келевана, генерал отмахнулся от подробностей, усвоив главное: за пределами сферы дасати быстро гибнут, не выдерживая энергетики этого мира.

Каспар кивнул:

— Если только они не явятся к нам на летающих коврах, мы будем готовы.

— А теперь сложная часть, — продолжил Аленбурга. — Мне нужно, чтобы ты разработал план, который замедлит их продвижение. Они должны потратить три дня на территорию, которую можно пересечь за один. Сможешь?

Каспар уверенно кивнул:

— У меня уже есть идея.

— Хорошо. Пусть один из магов перенесёт тебя на юг, и начинай разведку местности.

Когда Каспар удалился выполнять приказ, Аленбурга ещё долго молча наблюдал за битвой внизу. Он анализировал каждое столкновение, с потрясённым восхищением отмечая героизм цуранийских воинов. Его слова были обращены только к Эрику и Миранде:

— Будь у меня десять тысяч таких храбрецов, я бы завоевал весь Новиндус. Поразительная отвага…

Эрик тихо ответил:

— Они готовы погибнуть до последнего, чтобы спасти этот мир.

Аленбурга понизил голос ещё больше:

— Но они не смогут.

Эрик взглянул на нового командующего — человека, которого он уже успел оценить как лучшего стратега из всех, кого встречал, заслуживающего не только подчинения, но и дружбы. Осторожно, чтобы не быть услышанным, он спросил:

— Почему?

Аленбурга повернулся к Миранде:

— Чёрная Гора расширяется, и дасати создают новые порталы, верно?

Она молча кивнула. Эрик побледнел:

— Скорость их атаки будет только нарастать… — прошептал он.

— И хотя в детстве я не был прилежным учеником в математике, — продолжил генерал, — площадь этой сферы постоянно удваивается, так?

Миранда снова кивнула:

— Экспоненциально.

— Значит, если сегодня у них четыре разлома, то через несколько дней будет восемь, затем шестнадцать через неделю, а через месяц — шестьдесят четыре?

— Вместо десятков дасати, проникающих в наш мир ежеминутно, их будут тысячи, — подтвердила Миранда.

Аленбурга кивнул, будто это подтверждало его худшие опасения:

— Нам нужно перегруппироваться. Там внизу люди гибнут напрасно.

В этот момент у края сферы вспыхнул ослепительный свет.

— И не только солдаты, — добавил он. — Миранда, выведите магов оттуда.

Миранда, не привыкшая к военной дисциплине, не бросилась выполнять приказ, а спросила:

— Зачем? Они наносят дасати наибольший урон.

Генерал терпеливо объяснил:

— Верно, но когда они устанут от уничтожения Рыцарей Смерти, то станут легкой добычей для Жрецов Смерти. Полагаю, у дасати куда больше Жрецов Смерти в резерве, чем у нас Всемогущих. К тому же… — он повернулся, начиная спускаться с холма, — я придумал для наших магов лучшее применение, чем швыряться огненными шарами.

— Какое? — не отступала Миранда.

Аленбурга обернулся:

— Редко приходится объяснять свои приказы, — сказал он, — но вы не солдат, и мне нужно, чтобы вы четко поняли мой замысел. Иначе как вы объясните его Всемогущим цурани?

Он сделал паузу, собирая мысли:

— Наше главное преимущество — знание местности. Я могу не знать её хорошо, но лорд Джерин и другие цуранийские командиры — знают. И мы должны этим воспользоваться.

— Второе преимущество, которое вы можете нам дать, — это то, за что любой полководец продал бы душу: быстрая связь. Если Всемогущие цурани не сочтут это ниже своего достоинства, они смогут мгновенно доставлять приказы и донесения между штабом и полем боя.

Его голос зазвучал жёстче:

— Планы сражений редко переживают первый час боя. Победит тот генерал, кто быстрее адаптируется, кто оперативнее перебросит войска на ключевые позиции. Даже при численном превосходстве противника.

Миранда пристально посмотрела на него:

— Так вы считаете, мы можем победить дасати?

— Нет. Это невозможно. Мы теряем тридцать солдат за каждого их бойца. Хотя наши маги и сильнее, они смертны и устают. Рано или поздно их станет слишком мало, и нескончаемый поток Жрецов Смерти сметёт всех оставшихся. Всё, что мы можем — это задержать их, и чем больше времени мы выиграем, тем больше времени будет у вас.

— Для чего? — спросила она.

— Чтобы переправить через разлом как можно больше людей с этого мира. Мы проиграем. Если только боги не вмешаются — этот мир не удержать. Надо эвакуироваться.

Миранда на мгновение задумалась, затем ответила:

— Понимаю. Я немедленно отправлюсь в Ассамблею и начну готовить пути для эвакуации.

— Не знаю, куда вы их всех разместите, — проговорил старый генерал из Мубои, — но те, кто не пройдёт через разломы, погибнут здесь.

Когда Миранда исчезла, Аленбурга заметил вопросительный взгляд Эрика фон Даркмура.

— Что?

— Ты останешься до конца, да? — спросил Эрик.

— А ты?

— Я намного старше тебя, мой новый друг. Если кому и стоять здесь до последнего, так это мне.

— А я, мой новый друг, — улыбнулся Аленбурга, — просто не смогу потом вернуться к застольным беседам с моим повелителем, слушая политические пересуды и светские сплетни, зная, что слишком рано покинул это поле боя. Я не хочу умирать, но если уж суждено выжить, то пройду через разлом последним. А если суждено погибнуть, то спасая как можно больше жизней.

Эрик кивнул, улыбнулся и положил руку на плечо генерала:

— Жаль, что мы не встретились раньше.

— И мне того же хотелось бы. Устал проигрывать Каспару в шахматы, а как я слышал, ты в них не силён.

Эрик рассмеялся, несмотря на бойню внизу. Но через мгновение смех затих, когда его мысли вернулись к кровавой работе, что их ждала впереди.

Мартух, Хиреа, Валко и Магнус наблюдали, как Паг закрыл глаза.

— Я делал это всего несколько раз в своем мире и никогда — здесь, — сказал он. — Так что не знаю, каковы шансы на успех.

Паг пытался использовать мистическое зрение, чтобы проникнуть взором сквозь потолок скрытой комнаты в Роще Дельмат-Амы и понять причину внезапного шума сверху. Казалось, будто тысячи людей мчатся через сад над ними. Это куда больше шума, чем было даже в разгар Великого Отбора.

Его зрение пробилось сквозь тьму плотного грунта под рощей, и внезапно он увидел. Он никогда не практиковал это заклинание усердно и не считал его своим сильным умением. Но через мгновение у него не осталось сомнений в том, что происходит наверху.

Паг открыл глаза:

— Они убивают всех.

— Кто? — спросил Мартух.

— Всех, — повторил Паг. — Легионы ТеКараны сгоняют людей к Чёрному Храму. Как будто вспугивают вредителей на поле или загоняют дичь к охотникам.

Мартух и Хиреа переглянулись.

— За всю историю нашего народа ничего подобного не было… — Хиреа покачал головой. — Мы должны что-то предпринять.

Паг откинулся назад, истощённый усилием.

— Думаю, нам нужно немного подождать.

— Почему? — спросил Мартух, вставая с явным намерением подняться по лестнице и лично оценить обстановку.

— Если бы ты проводил такую масштабную операцию, — ответил Паг, и в его голосе явственно звучало раздражение от необходимости объяснять очевидное, — и знал, что некоторые из Ничтожных умеют хорошо прятаться, что бы ты сделал?

Хиреа взглянул на Мартуха, и даже Паг с Магнусом без труда прочитали его выражение лица.

— Оставил бы Рыцарей Смерти, чтобы те выловили выползающих из укрытий спустя время, болван, — процедил он.

Мартух на мгновение замер, и по его позе было видно, что он готов схватиться за меч и наброситься на старого товарища. Но после короткой внутренней борьбы его рука отпустила рукоять оружия, и он тяжело опустился в кресло, на лице — гримаса ярости.

— Это отвратительно, — тихо произнёс он.

Хиреа кивнул:

— Именно поэтому мы должны сделать то, что задумали.

— Что ты предлагаешь? — спросил Мартух у Пага.

— Ждать. Уверен, вскоре мы услышим второй отряд загонщиков, добивающих отставших.

— И что потом?

— Найдём Валко и остальных, — ответил Паг, — а затем попытаемся отыскать Накора и Бека. Но действовать нужно быстро: Темнейший сделал свой выбор. Он приносит десятки тысяч жизней в жертву, чтобы расширить вторжение на Келеван. И я уверен, он не остановится, пока не использут каждую жизнь в этом мире, если это потребуется.

— Каждую? — переспросил Хиреа. Хотя он многое понял из рассказов Пага о Бездне и существе, известном как Тёмный Бог дасати, масштаб замысла всё ещё не укладывался в его голове.

— А почему бы и нет? — вступил Магнус. — У него есть ещё одиннадцать миров. Если здесь кончится «материал», он возьмёт миллионы дасати с Косриди. А когда Косриди опустеет, перейдёт к следующему.

— Как мы дошли до такого? — пробормотал старый наставник.

— Поколения лжи и манипуляций, — ответил Магнус.

Паг кивнул в знак согласия:

— Позвольте рассказать вам о Войнах Хаоса. — И он начал свой рассказ, вспоминая видения из Башни Испытаний на Келеване, переплетая их с другими историями — о падении Двух Слепых Богов Начала, восходе валкеру на Мидкемии, изгнании Повелителей Драконов и Битве при Сетаноне после Войны Врат. Он говорил без прикрас, и когда закончил, оба старых Рыцаря Смерти сидели в гробовом молчании.

Наконец Мартух нарушил молчание:

— Ты считаешь, что та война дошла и сюда?

Паг ответил:

— Я уверен, что та война затронула все аспекты реальности. От Войн Хаоса до нашей нынешней битвы — это одно и то же противостояние: баланс вселенной нарушен, и мы вовлечены в конфликт за его восстановление.

— Мне никогда не казалось логичным, что это просто борьба между силами, которые мы называем добром и злом. Даже зло существует в парадигме, требующей равновесия с добром, иначе само понятие теряет смысл.

— Нигде в моём мире зло не доминирует так, как в Империи дасати. И всё же здесь есть вы и другие слуги Белого, стремящиеся восстановить баланс. Потому что зло не может существовать без противопоставления добру.

— Я не понимаю, — честно признался Хиреа. — Но приму твоё объяснение.

— Это непросто, — вступил Магнус. — Где-то до начала истории произошёл разрыв между нашей вселенной со всеми планами существования и Бездной. Именно из Бездны явилось существо, которое вы зовёте Тёмнейшим. Оно исказило баланс этой вселенной, нарушило естественное взаимодействие противоположных сил настолько, что сумело заменить собой Бога зла дасати. Заняв его место и изгнав всех изначальных богов дасати, оно лишь наращивало свою мощь.

Зная, что Паг упоминал о Талной на Мидкемии, Магнус добавил:

— Мы, возможно, никогда не узнаем, кто предоставил богам дасати убежище в моём мире. Но они остаются там, и если бы смогли вернуться… возможно, баланс в этом мире восстановился бы быстрее.

Он медленно выдохнул:

— Но для этого, как я полагаю, необходимо уничтожить Тёмнейшего.

Шум сверху заставил всех замолчать. По земле над ними топали ноги, за которыми следовали другие.

— Скоро, — прошептал Паг. — Мы сможем двинуться в путь очень скоро.

— Надеюсь, Валко и его рыцари в безопасности, — сказал Магнус.

— Они либо спасены, либо мы все погибли, — мрачно ответил Хиреа.

— Где они сейчас? — спросил Паг.

— У нас есть одно место, подготовленное на этот случай, но никогда ранее не использовавшееся, — объяснил Хиреа. — Оно находится рядом с древним входом во дворец, который ведёт прямо в личные покои ТеКараны. По плану, мы должны ворваться в его апартаменты снизу, убить ТеКарану до того, как его стража из Талной подавит нас, и захватить трон.

— Захватить трон? — переспросил Паг. — Как это возможно?

Мартух и Хиреа переглянулись.

— Легко забыть, что, несмотря на твою внешность и знание нашего языка, ты не понимаешь основ нашей культуры, человек, — сказал Мартух, указывая на своего друга. — Если я убью его в честном бою — это одно. Мой дом получит славу, а я возьму трофеи с его тела. Но если я убью своего отца, то стану правителем дома, как Валко, убивший Аруке. А если я убью своего верховного повелителя, одолею его и возьму его голову, то получу всё, что принадлежало ему.

Хиреа закончил мысль:

— Если Валко убьёт ТеКарану, он станет ТеКараной. Думаешь, просто так тот держит рядом армию фанатично преданных Талной?

Магнус пробормотал:

— Но это значит…

— Что кто-то должен убить Тёмного Бога, — завершил Паг. — Иначе правление Валко в роли ТеКараны будет очень недолгим.

— Что ты предлагаешь? — спросил Аленбурга.

Каспар ответил:

— Цурани храбры, как никакие другие воины, но у них нет чёткой организации выше уровня роты. Координация будет сложной. — Он повернулся к молодому Джеурину из дома Анасати: — Друг мой, у меня для тебя крайне трудная задача.

— Я сделаю всё, что потребуется, господин.

Весь командный состав цурани расположился во временном шатре на холме у реки, менее чем в полумиле от того места, где река выходила на равнину. Отсюда отчётливо виднелись клубы пыли от боя неподалёку вверх по течению, а вскоре должны были донестись и звуки сражения. Цурани медленно отступали, и Каспар искал способ остановить наступление дасати, как просил Аленбурга. Миранда и полдюжины магов, только что вернувшиеся после начала эвакуации, стояли в стороне, готовые выполнить любой приказ генерала.

Генерал взглянул на Каспара, и тот обратился к молодому цуранийскому лорду:

— Тебе нужно возглавить авангард вот здесь, — Каспар указал на позицию на полпути между их расположением и первыми холмами по обоим берегам реки, — и разместить по флангам два отряда из максимально возможного числа воинов. Лорд Джеурин, ты должен медленно отступать, заманивая дасати. Мы окружим их и сожмём кольцо.

Молодой лорд отдал честь и поспешно вышел из шатра, отдавая приказы своим оруженосцам.

— А что насчёт тех, кто позади авангарда? — спросил Каспар.

Аленбурга повернулся к Миранде:

— Сможете продержать их в тылу хотя бы час?

Она вздохнула:

— Мы попробуем.

— Как продвигается эвакуация? — спросил генерал.

— Плохо, — ответила она. — Второй разлом создаётся прямо сейчас, он будет вести на Новиндус, но потребуется ещё день. Первый разлом в Ассамблее может пропускать лишь десятки беженцев за раз, да и те окажутся на острове в Море Снов, на спорных землях между Кешем и Королевством. Единственная хорошая новость — тысячи цурани уже направляются к точкам эвакуации и смогут пройти сразу, когда разломы откроются.

— Тысячи, — тихо произнёс Эрик фон Даркмур, оставляя невысказанным то, что все и так понимали: миллионы цурани обречены, если не случится чуда.

В три часа пополудни был отдан приказ об отступлении. Остатки цуранийских войск, сражавшихся в ущелье реки, начали отходить. Дасати бросились вперёд, но остановились, увидев развернувшуюся на равнине армию в полумиле от них.

Тридцать тысяч цуранийских солдат стояли плотными рядами, разделённые на три отряда по десять тысяч каждый. Пыльные облака в тылу свидетельствовали о приближении дополнительных сил. Командир Рыцарей Смерти ТеКараны наконец осознал, что столкнулся с серьёзным противником. До этого момента резня была односторонней, Рыцари Смерти убивали цурани практически безнаказанно. Но адаптация к климату Келевана и энергетике этого уровня существования начала сказываться. На каждого убитого цуранийским оружием Рыцаря Смерти приходилось двое заболевших, вынужденных возвращаться к Чёрной Горе, где Жрецы Смерти либо лечили их, либо умерщвляли слишком слабых для восстановления.

Однако с каждым часом через порталы прибывали новые Рыцари Смерти, а Чёрная Гора продолжала расширяться. Каспар предположил, что внутри неё теперь, вероятно, размещался полноценный штаб, и это мнение разделяли остальные офицеры.

Из рассказов Миранды о её пленении у Рыцарей Смерти стало ясно, что это не просто плацдарм для вторжения, а точка, с которой начнётся трансформация всего мира, превращение планеты в пригодную для жизни дасати. И каждый мидкемиец прекрасно понимал, что от Келевана всего один шаг до их родного мира.

— Скоро, — сказал Эрик.

Они находились достаточно далеко за линией фронта, чтобы столкнуться с Рыцарями Смерти лишь в случае полного провала их плана. Но Эрик по привычке обнажил меч, поскольку слишком много битв за свою жизнь он простоял в строю, чтобы не ощущать потребности держать оружие в руке.

Миранда и Всемогущие цурани заняли позицию на высоком холме к западу от захватчиков. Оттуда Миранда могла наблюдать за происходящим. Они ждали условленного сигнала, чтобы атаковать тыл колонны дасати и нанести максимальный урон Рыцарям и Жрецам Смерти. Напротив, в скрытой от глаз долине, ожидала цуранийская кавалерия — шесть тысяч всадников, готовых ударить с тыла по команде.

— Они идут! — воскликнул Аленбурга.

Дасати двинулись вперёд, но вместо привычных яростных атак шли чётким строем.

— Хорошо, — заметил Эрик. — Они повелись на уловку.

— Будем надеяться, никто из них не играет в шахматы, — сухо добавил Аленбурга.

Каспар усмехнулся:

— Будем надеяться, наш юный цуранийский лорд удержит своих воинов от типично цуранийских порывов и сыграет свою роль.

Медленно дасати продвигались к ожидающим их цурани.

— Лучники! — скомандовал Верховный Командующий, сожалея, что под рукой нет катапульт и требушетов.

Сигнальный флаг взметнулся, и лучники из клана Лашики выпустили залп стрел в небо. Дасати, казалось, вообще не знали, что такое стрельба из луков. Дождь стрел обрушился на них, и сотни Рыцарей Смерти рухнули, пронзённые стрелами. Те, кто шёл сзади, просто отталкивали раненых или наступали на упавших. Они продолжали идти.

— Подождите, — сказал Каспар, когда Аленбурга уже собирался отдать новый приказ.

Верховный Командующий взглянул на него:

— Сколько?

— Ещё минуту.

Каспар выдержал паузу и наконец скомандовал:

— Теперь!

Аленбурга подал сигнал Джомми, который ожидал у подножия холма верхом на лошади. Тот кивнул, затем развернул коня и во весь опор помчался к тылам цуранийских войск. У него была одна задача, и он точно знал, в чем она заключалась, но это не убавляло его тревоги. Туда, куда он направлялся, вот-вот должно было стать очень опасно.

Пока он скакал, очередной залп стрел обрушился на дасати. Джомми осадил коня рядом с лордом Джеурином:

— Приказ Верховного Командующего, милорд! Время пришло!

Молодой правитель Анасати громко скомандовал:

— Наступать по порядку! Вперёд!

Цурани получили чёткие указания относительно своей роли в этой битве. Они знали, что те, кто находится в центре строя, скорее всего, погибнут сегодня. Но, как один, они бодро шагнули вперёд, направляясь навстречу врагу, более сильному и живучему, чем любой противник, с которым они когда-либо сталкивались, — врагу, который намерен уничтожить всё живое в этом мире.

С наблюдательного пункта на холме позади линии фронта Каспар обернулся к своим соратникам:

— Теперь начинается, — тихо произнёс он.