Гнев Безумного Бога

Глава 17 Прелюдия

Валко бился жестко.

Рыцарь Смерти, с которым он сошёлся в поединке, был опытным и осторожным. Он успел увернуться от рубящего удара, но оставил себя открытым для финта. Валко воспользовался этим, вонзив клинок ему в горло. Мгновенно развернувшись, он едва успел парировать удар сверху — вражеский меч со звоном соскользнул по его лезвию. Ухватив эфес обеими руками, он резко присел и мощно рассек подколенные сухожилия второму противнику. Тот рухнул на колени. Валко перехватил меч и добил его, пронзив глотку, после чего вскинул взгляд, готовый к новой схватке.

Его отряд едва сдерживал бесконечные волны Рыцарей Смерти ТеКараны. Как враги выследили цитадель Сестринства Ведьм Крови и убежище Ордена Белого — вопрос, на который пока не было ответа. Возможно, предатель среди своих, или кто-то из слуг не выдержал пыток и выдал убежище. Но факт оставался фактом: даже если они одержат временную победу (а исход битвы всё ещё висел на волоске), укрытие будет потеряно. Всем придётся бежать, а руководство Ордена Белого окажется парализовано на недели вперёд.

Валко дал знак двум другим Рыцарям Смерти, служившим Белому, подкрепить сражающихся на правом фланге, и на мгновение остановился, оценивая обстановку. Они находились в просторном дворе — том самом, куда он впервые попал, разрушив иллюзию, скрывавшую обитель Сестринства Ведьм Крови. Маги сражались с полудюжиной Жрецов Смерти, которых сопровождали дворцовые Рыцари Смерти.

Рыцари в красно-чёрных доспехах были лёгкой мишенью для Валко и его воинов в серебряных латах, но их было слишком много, чтобы получить тактическое преимущество. Его бойцы превосходили врагов в мастерстве и могли победить, изматывая противника. Но даже эта слабая надежда таяла с каждой минутой. Если Жрецы Смерти одолеют Ведьм Крови, любое заклинание, направленное против людей Валко, быстро решит исход битвы.

Внезапно безумный вой прорезал шум битвы, и в самый разгар сражения появилось нечто невообразимое. Существо почти вдвое выше самого рослого воина, с клубящимся дымным ореолом вокруг плеч. Его кожа напоминала мерцающий бело-голубой кристалл и излучала пульсирующую энергию, которую Валко ощущал даже на другом конце двора. От этого по его рукам и шее побежали мурашки, и он видел, как та же реакция проявляется у бойцов по обе стороны схватки.

Чудовище размахнулось длинной мощной рукой, и его тяжелые черные когти оставляли дымящиеся раны при каждом ударе. Первой жертвой стал один из Рыцарей Смерти Валко, но второй оказался Жрец Смерти, который слишком приблизился к эпицентру боя после убийства Ведьмы Крови — монстр сжал его шею массивной лапой, сломав хребет.

— Отступать! — рявкнул Валко.

Он заметил, что у чудовища было больше врагов, чем его собственных воинов, и мгновенно осознал возможность позволить существу сражаться за него, пока он определял лучший способ справиться с монстром. Валко подавал рукой сигналы защитникам, и те заняли указанные им позиции, предоставив дворцовым Рыцарям Смерти самим обороняться от чудовища.

Валко увидел, что Сестёр Ведьм Крови теснят Жрецы Смерти, и жестом приказал четверым своим бойцам атаковать жрецов с тыла.

Они выполнили приказ, а он наблюдал.

Сестры Ведьмы Крови не давали Валко ни командных полномочий, ни звания, но когда менее пятнадцати минут назад началась атака сил Темнейшего, он естественным образом взял руководство на себя — и никто не оспорил его указаний. Он был лордом Камарина и, хотя не являлся самым опытным воином среди присутствующих, оставался самым высокопоставленным дворянином. К тому же он оказался способным учеником Хиреа.

Ему удалось предотвратить катастрофу для Сестринства, и теперь появился шанс, что они переживут это нападение.

Если бы он смог придумать, как одолеть этого монстра…

Отступление даже не приходило Валко в голову. Это противоречило самой природе дасати: ты побеждаешь или умираешь, всё просто. Но он не был настолько глуп, чтобы бездумно бросать свою жизнь или жизни своих воинов. С удовлетворением он отметил, что посланные им бойцы быстро расправились с Жрецами Смерти, пока те были заняты магическим противостоянием с Сестринством. Теперь у них появилась небольшая передышка, потому что оставшиеся дворцовые Рыцари Смерти сражались с чудовищем.

Валко подбежал к измождённой Аударун. Пожилая Ведьма Крови истощила все силы в битве с жрецами.

— Ты знаешь, что это за существо? — спросил он.

— Могу лишь строить догадки. Ни в преданиях, ни в летописях я не встречала подобного. Даже не уверена, кто его призвал — похоже, для Жрецов Смерти оно стало такой же неожиданностью, как и для нас.

Валко подал сигнал оставшимся Рыцарям Смерти перегруппироваться, и через мгновение они уже стояли наготове, чтобы защитить Ведьм Крови от чудовища. Горстка дворцовых Рыцарей Смерти всё ещё пыталась найти способ убить вызванного ужаса, и Валко внимательно наблюдал, выискивая малейшие признаки слабости у существа. Позади него полдюжины Ведьм Крови тихо напевали заклинания, некоторые с закрытыми глазами, пытаясь прочувствовать природу или силу создания.

Когда Аударун начала произносить заклятие, Валко вновь сосредоточился на чудовище, которое теперь противостояло последнему из дворцовых Рыцарей Смерти. Он желал смерти каждому из них, но те погибали достойно, и он отдавал им дань уважения.

Вскоре остался лишь один Рыцарь Смерти, который начал отступать, уводя чудовище подальше от позиций Валко и его людей. Валко с досадой выругался, услышав, как некоторые из его соратников Рыцарей смеются над трусостью дворцового воина.

— Хватит! — рявкнул он. — Сколько бы ни было забавно наблюдать за мучительной смертью труса, у нас есть куда более важные заботы — например, убить этого монстра.

— Я не вижу у существа слабых мест, — раздался голос за его спиной.

Валко обернулся и увидел Лурин, стоявшую у него за плечом.

— Тебе не следует быть здесь, — сказал он.

Сначала сама мысль о наличии сестры казалась ему странной, но проведённое вместе время открыло ему её сходство с матерью, и он почувствовал необъяснимую связь, которая одновременно радовала и тревожила его. Сестёр полагалось выдавать за сыновей влиятельных семей, чтобы те рожали наследников и скрепляли союзы; к ним не должно было возникать личной привязанности.

Многие уроки, полученные им в юности от матери, теперь складывались в новую, смущающую картину. Валко осознавал, что беспокоится о каждом в этой комнате: помимо победы над чудовищем, он хотел защитить и сестру, и Ведьм Крови, и даже Рыцарей Смерти, служащих Белому. Он ненавидел этот внутренний разлад, ведь всё, чего он должен желать, — это уничтожать любые преграды на своём пути.

Затем внезапно во дворе появились Мартух, Хиреа, ещё четверо Рыцарей Смерти и двое людей, замаскированных под Ничтожных. Человек по имени Паг действовал молниеносно, прежде чем остальные успели среагировать, он уже начал читать заклинание.

В тот момент, когда чудовище добивало последнего дворцового Рыцаря Смерти, вокруг него сформировался энергетический купол. Существо обернулось к Пагу, и поверхность купола покрылась узором из кристаллов. Каждый кристалл испускал ярко-жёлтую энергетическую линию, соединяясь с другими, и в мгновение ока создание оказалось запертым в решётке из сияющих нитей.

Чудовище ринулось вперёд, но при соприкосновении с энергетической решёткой из его руки и плеча вырвались клубы дыма и пламени. Оно взревело от боли и ярости — этот гулкий рёв вновь заставил волосы Валко встать дыбом. Ослеплённое болью, тварь яростно атаковала решётку, но каждый контакт с энергетическими нитями причинял ей новые раны.

Валко наблюдал с очарованным отвращением, как ярость чудовища нарастала с каждой секундой. Вскоре оно уже безумно металась в ловушке, его тело покрылось дымящимися, пылающими ранами, но оно продолжало биться о сияющую решётку в тщетной попытке вырваться.

Паг что-то сказал Магнусу, и тот шагнул вперёд, начав читать новое заклинание. Импульс силы вырвался из его распростёртых ладоней и ударил по пойманному созданию. Чудовище издало последний рёв — и взорвалось ослепительной серебристо-красной вспышкой, наполнив двор зловонием гари и тлена.

Двум человеческим магам потребовалось меньше минуты, чтобы уничтожить существо. Мартух и Хиреа застыли как вкопанные: годы их боевой подготовки не предусматривали ничего подобного.

Валко поспешил к Пагу и Магнусу, которые выглядели измождёнными. Они оставили Накора с Беком и поспешили к месту встречи, лишь чтобы обнаружить, что Мартух и Хиреа уже ушли. Рассвет застал город в панике — колокола били в набат, а гильдии получали приказы о мобилизации. Все Рыцари Смерти и их последователи должны были быть готовы к получению приказов от ТеКараны от имени Темнейшего к полудню следующего дня.

Магнус использовал свою способность к телепортации без устройств, чтобы вернуться в рощу, где они появились всего за несколько минут до прибытия Мартуха и Хиреа. После краткого обсуждения было решено найти Валко, ведь отсутствие молодого лорда Камарина на следующей мобилизации непременно заметят. У Пага нашлось время рассказать двум Рыцарям Смерти о том, что он обнаружил в самом сердце храма Тёмного Бога.

Мартух окинул взглядом кровавую бойню во дворе и произнёс:

— Все должны уйти. Немедленно.

Аударун хлопнула в ладоши и скомандовала:

— Готовиться к эвакуации.

Она перевела взгляд с Мартуха на Валко, затем резко кивнула в знак согласия.

— У нас есть планы на этот случай. Мы всегда знали, что последователи Тёмного или агенты ТеКараны рано или поздно обнаружат это убежище.

Не пострадавшие Ведьмы Крови поспешно собрали самое необходимое, пока пятеро тяжелораненых оставались там, куда их бросила судьба. Мартух склонил голову в их сторону, и Аударун вновь кивнула.

Старый воин молниеносно обнажил меч и поочерёдно подошёл к каждой раненой ведьме, безжалостно добивая их точным ударом. Каждая из них закрывала глаза и стоически ожидала смерти.

— Зачем?! — в ужасе воскликнул Паг.

— Путь будет тяжёлым, — сказала Аударун. — Если мы оставим их, жрецы Темнейшего смогут вырвать у них знания, несмотря на их преданность. Мы все осознаём этот риск; все готовы принять смерть, но не стать орудием предательства.

Хиреа добавил:

— Предательство… Да. Где-то среди Ордена Белого затаился предатель — эта атака была слишком скоординированной, слишком продуманной, чтобы быть случайной. И слишком удачно совпала с готовящимся вторжением в мир людей. Темнейший не желает оставлять угрозу у себя в тылу, когда начнёт наступление на человеческий мир.

Паг посмотрел на Аударун:

— Сможете найти предателя?

Она кивнула:

— У нас есть средства. Теперь, когда мы знаем, что его нужно искать…

Она сделала знак молодой женщине, стоявшей поодаль. Та подошла, выслушала указания и тут же удалилась.

— Готово. Если предатель не сбежал и не погиб при нападении, мы его найдём.

— Его? — переспросил Магнус.

— Сестры проходят годы подготовки, юный маг, — Аударун холодно взглянула на него. — Нет, предатель — определённо мужчина из Ничтожных. Женщин их рода здесь не водится.

Паг кивнул, когда Валко встал рядом с ним.

— Что это было за существо? — спросил дасати.

— Тварь из Пустоты, — ответил Паг, окидывая взглядом место бойни. — Что здесь произошло?

Валко скрестил руки на груди:

— На рассвете разведчик доложил, что отряд гвардейцев ТеКараны и несколько Жрецов Смерти приближаются по южной тропе, которой редко пользуются. Аударун велела сохранять спокойствие — подобные группы и раньше проходили близко, не сумев разгадать иллюзию, скрывающую убежище.

Он резко выдохнул, и его голос стал жёстче:

— Но я предложил, чтобы Рыцари Смерти всё равно приготовились к бою.

— Благоразумная предосторожность, — сказал Хиреа, явно довольный, что его ученик проявил больше выдержки, чем обычный молодой Рыцарь Смерти. Большинство юных воинов дасати бросились бы в атаку немедленно, не удосужившись проверить необходимость боя.

Паг заметил:

— Очевидно, они знали, где искать.

Магнус добавил:

— Всё, что мы видели, указывает на долгую подготовку.

— Да, — согласилась Аударун. — Мы стали беспечны, полагая, что оставались скрытыми все эти годы. Но возможно, просто не представляли достаточной угрозы, чтобы привлекать внимание — до настоящего момента.

Мартух вернулся после исполнения своего тяжкого долга:

— Ты должен явиться на Великий Сбор, — обратился он к Валко. — Лорд Камарина обязан присутствовать в Большом Зале Садхарин. Я пойду с тобой. Хиреа присоединится к Опустошителям.

— Нет, — возразил Валко.

Мартух нахмурился:

— Нет?

— Пришло время.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Хиреа.

— Никогда ещё так много Рыцарей Смерти — из сообществ, дворцовой стражи, храмовых стражников — не покидало город одновременно. Они будут в другом мире, по ту сторону портала, — сказал Валко, повернувшись к Пагу и Магнусу. — Вы принесли оружие, чтобы уничтожить Темнейшего, а мне суждено убить ТеКарану. Если его люди придут и найдут это место пустым, он решит, что Ведьмы Крови и Орден Белого попрятались по чащобам, как перепуганные женщины и дети. Вместо этого мы соберём все наши силы, тайно проберёмся в пределы Великого Дворца и — когда ТеКарана будет наиболее уверен в себе, когда его армии выступят покорять другой мир — тогда мы нанесём удар.

— Канцлеры Орденов могут заметить отсутствие одного-двух Рыцарей Смерти на сборе, — продолжил Валко, глаза которого горели решимостью, — но наверняка спишут это на потери во время Великого Отбора. Когда этот карательный отряд не вернётся, они решат, что пропавшие были здесь — слугами Белого, погибшими или скрывающимися. — Он сделал паузу, и его голос зазвучал как закалённая сталь: — Время пришло! Объяви о моей гибели, Мартух. Скажи, что я пал в ночном бою. Затем собери наши силы в условленном месте и внуши им необходимость скрытности. Мы будем ждать, словно испуганные дети, пока армия не выступит. И когда ТеКарана будет более всего уверен в своей неуязвимости — мы нанесём удар!

Окружающие Рыцари Смерти встретили эти слова одобрительным кличем, даже Хиреа и Мартух. Паг осознал: какими бы разумными ни казались эти воины на фоне соплеменников, в глубине души они оставались дасати, где всего шаг отделяет рассудительность от слепой кровожадности. Но он также понимал, что здесь замешано некое пророчество, заставляющее Валко действовать наперекор любым советам.

Он повернулся к сыну:

— Здесь нам больше нечего делать. Остаётся лишь надеяться, что твоя мать и её союзники подготовили цурани к грядущему… и что ей удалось найти и уничтожить Лесо Варена.

Несмотря на всё уважение к матери и её целеустремлённости, Магнус сомневался, что ей удалось выследить некроманта.

Когда возгласы стихли, Валко спросил:

— Что выберешь ты, человек?

Паг задумался. Он чувствовал, что его время в этом мире подходит к концу.

— Если вы выступаете против ТеКараны, то Накору нужно срочно решить, что делать с Беком.

Паг не был уверен, что Бек — тот самый предречённый Богоубийца, но понимал: есть многое, чего он пока не постиг, включая причины их пребывания в этом мире. Сомневался он и в том, сможет ли Накор пролить свет на эти тайны. Он не оставил бы Накора, если бы мог этого избежать, и если Беку не суждено погибнуть здесь, то этого странного юношу тоже следовало вернуть в Мидкемию.

— Надеюсь, вы одержите победу над ТеКараной и ослабите власть Тёмного Бога, но я должен вернуться в свой мир, ведь полчища ваших воинов вскоре хлынут в мир, который я когда-то называл домом. Я пойду с вами.

Валко взвесил его слова и резко кивнул:

— Ты можешь переместить нас всех своей магией?

Паг посмотрел на Магнуса.

— Если цель — роща, я смогу перенести четыре-пять человек за раз, — сказал Магнус. — Потребуется несколько переходов.

— Одного перехода будет достаточно, — сказал Валко. — Тебе нужно взять лишь твоего отца, Мартуха, Хиреа и меня.

Он повернулся к оставшимся Рыцарям Смерти и скомандовал:

— Сопроводите Сестринство к новому убежищу. Защищайте их! Если мы падём, вы станете семенами нового Ордена Белого.

Рыцари, служившие Белому, отдали честь молодому лорду и удалились.

— Отправляемся, — сказал Валко. — Нам предстоит многое, а времени в обрез.

Паг кивнул. Магнус жестом подозвал троих дасати, велел им взяться за руки — и в мгновение ока они исчезли.

— Теперь ясно, лорд Эрик? — спросила Миранда.

Эрик фон Даркмур тяжело опустился в кресло своих покоев и вздохнул.

— Да, Миранда, кристально. Даже если бы это было не так, сам факт, что Накор счёл нужным продлить мне жизнь, говорит о серьёзности ситуации. Этого достаточно, чтобы отнестись к предупреждению Конклава со всей ответственностью.

Он поморщился, сменив позу.

— Ты в порядке? — встревожилась Миранда.

— Нет, я умираю… опять. — Он взглянул в окно дворца, откуда открывался его любимый вид на закат над гаванью Крондора. — Меня не пугает смерть, но сам процесс умирания раздражает.

Он указал на большой деревянный сундук у изножья кровати:

— Сделай одолжение, достань из сундука маленький флакон в чёрном бархатном мешочке.

Миранда открыла сундук и подала ему мешочек. Эрик аккуратно развязал шнурки и извлёк флакон. Вытащив крошечную пробку, он выпил содержимое и швырнул пустой флакон на стол.

— Вот и всё. Последние капли. Я растягивал эликсир, который дал мне Накор, и он поддерживал меня в форме… для человека, перешагнувшего столетний рубеж.

— Я думала, тебе около девяноста, — заметила Миранда.

— Ну, никогда не позволяй правде портить хороший драматический эффект, — усмехнулся Эрик.

Она наблюдала, как морщины на его лице разглаживаются, а кожа приобретает здоровый оттенок.

— Сколько у тебя времени?

— Не знаю. Несколько месяцев, может быть. — Он откинулся на спинку кресла. — Я устал. Устал до самых костей, Миранда. Я служил Короне семьдесят лет и заслужил покой.

— Все мы заслужили, — ответила она, намеренно не упоминая, что она и её муж противостоят силам безумия ещё с тех пор, когда Эрика и на свете не было.

Он служил достойно, прошёл через множество битв. Так и не женился, не оставил детей, и она осознала, насколько одинокой должна была быть его жизнь по сравнению с её собственной. И хотя он прожил долго, время взяло своё, в то время как она внешне оставалась женщиной лет тридцати с небольшим — и по виду, и по энергии.

Эрик шлёпнул ладонями по подлокотникам кресла:

— Насчёт твоей первой просьбы, я бессилен. Король непреклонен. Он не питает симпатии к твоему мужу, а к цурани — и того меньше.

— Почему? — спросила Миранда. — Империя и Королевство живут в мире со времён Войны Врат. Цурани помогали Королевству в битве при Сетаноне. У вас за последние десять лет было больше проблем с Кешем, чем с цурани со дня подписания мирного договора.

— Ты говоришь не о нескольких сотнях или даже тысячах беженцев, Миранда. Ты говоришь о миллионах. Цурани больше, чем всё население Кеша и Королевства вместе взятых. Ни один герцог не захочет видеть их в своих землях. Кто будет их кормить?

— Они смогут работать. Они ремесленники, земледельцы, извозчики…

— Они чужаки. Даже граф Ламута, в чьих жилах течёт кровь цурани, не примет их! Они — слишком большая угроза.

Миранда ожидала такого ответа, но всё же надеялась на лучшее.

— Сколько ты бы принял?

— Я? — Герцог рассмеялся, и она вновь увидела, как энергия возвращается к нему. — Я бы закрыл глаза, если бы ты расселила пару тысяч в Ябоне и Крайди. Если бы ещё несколько тысяч незаметно осели в деревнях у Зубьев Мира, пусть пограничные лорды ломают голову, — мне было бы всё равно. Но я не смогу исполнить свою клятву, если ослушаюсь приказа сюзерена, Миранда. Просто не смогу.

— Есть идеи? — спросила Миранда.

— Я бы предложил Новиндус, — сказал Эрик. — Эти земли всё ещё оправляются от разрушений Изумрудной Королевы и смогут принять множество цурани. Чёрт возьми, они могли бы завоевать весь континент, и здесь, на севере, никто и бровью не повёл бы.

— Каспар как раз там, ведёт переговоры со своим другом.

— Что ж, держу пари, у него больше шансов на успех, чем у тебя, — он вздохнул, на этот раз скорее от эмоций, чем от усталости. — А у Джима Дашера Джеймисона, готов поспорить, ещё меньше. Его дед — хитрый и опасный человек, прямо как его собственный дед (а тот был прожжённым негодяем), но он предан Короне так же, как ты — своему делу. Джим не сдвинет своего деда с места, а значит, не сдвинет и Короля, даже ради поселения одного цуранийского фермера в Восточных Землях.

— А насчёт второй просьбы?

Эрик усмехнулся:

— Вот это уже другое дело. — Он поднялся и потянулся, и Миранда увидела, как годы вновь отступают. Теперь Эрик выглядел крепким мужчиной лет пятидесяти-шестидесяти — всё ещё в форме и опасен. — У меня тут беспорядок в Западных Землях, но моим подчинённым пора оправдывать жалованье. Они могут присмотреть за делами без меня.

— Что ты предлагаешь? — спросила Миранда.

— Ну, тебе ведь понадобятся генералы для цуранийской армии, а я — генерал. Или, по крайней мере, рыцарь-маршал, что означает, что я могу отдавать приказы генералам, — ответил Эрик с лёгкой усмешкой.

— Принц отпустит тебя?

— Принц готов был бы выкраситься в зелёный и плясать на городской площади, если бы я сказал, что это хорошая идея.

Миранда рассмеялась, представив эту картину.

— Эдмунд — славный малый, но даже каменные статуи знают, что он всего лишь временный правитель, отправленный сюда именно потому, что на востоке никто не боится его амбиций, — голос Эрика стал серьёзнее. — Когда я вернусь, если вернусь, нас может ждать гражданская война. Только между нами, Миранда: король серьёзно болен.

Миранда встревожилась. Король был молод и не имел наследника.

— Что с ним?

— Никто не знает, но подозреваю худшее. Все доверенные жрецы уже осматривали его, — Эрик тяжко вздохнул. — Возможно, я даже обращусь за помощью к тебе или Конклаву, если смогу убедить короля довериться вам. С каждым годом он слабеет, а с королевой у них так и не родилось сыновей, лишь семилетняя принцесса. Последние десять лет на троне Крондора сменяют друг друга королевские кузены, которых постоянно перебрасывают с места на место, чтобы не зазнавались.

— Эрик, — Миранда пристально посмотрела на него, — если король умрёт завтра, что будет?

— Принц Эдмунд и дюжина других родичей помчатся в Рилланон на Совет Лордов, и каждый будет оспаривать трон. — Старый воин сжал кулаки. — И ещё дюжина встанет рядом, предъявляя свои права. Королевство растащат по кускам, как мой старый друг Ру торговал пшеницей, а он рассказывал мне достаточно, чтобы понять: торгаши ничуть не лучше вояк. Если Совет не выберет преемника, начнутся распри, а там и до открытого противостояния недалеко.

— Гражданская война, — тихо произнесла Миранда.

Эрик мрачно кивнул:

— Именно. И в разгар этой свары сюда придут дасати. Проклятая ирония, мы сами откроем им ворота.

— Да, и у нас её не было уже очень давно.

— Кто ближайший наследник мужского пола из рода кон Дуанов?

Эрик вздохнул:

— В этом-то и проблема. Лорд Генри из Крайди. Гарри — прекрасный парень, но его предок, лорд Мартин, брат короля Лиама, поклялся от своего имени и от имени потомков никогда не претендовать на корону. — В голосе Эрика слышалась досада. — Наверное, тогда это казалось хорошей идеей, но сейчас я бы предпочёл, чтобы он держал свой большой рот на замке.

— Гарри получил бы безоговорочную поддержку западной знати и многих восточных правителей. Но без законных прав на престол многие, кто в ином случае поддержал бы его, выступят против из-за той клятвы. Так что единственный человек, который мог бы предотвратить гражданскую войну, с наибольшей вероятностью её и спровоцирует, если кто-то выдвинет его кандидатуру.

— Не завидую тебе, — сказала Миранда.

Эрик горько усмехнулся:

— А я себе. Но хватит о королевских делах. Ты хотела, чтобы я помог организовать оборону цурани? Тогда мне нужно собрать вещи и отправиться в путь. Каждый день на счету.

Он поднялся, и Миранда вновь увидела в нём не дряхлого старика, а того самого легендарного командира, о подвигах которого слагали песни.

— Думаю, мне стоит начать с визита к Гарри в Крайди. Если кто и сможет убедить западных лордов помочь цурани, так это он.

— Единственный другой наследник мужского пола из рода кон Дуанов сейчас — ребёнок, принц Оливер, сын покойного брата короля Ричарда. Ему шесть лет.

Миранда повернулась к окну. Наступал вечер.

— Я оставлю вас, лорд Эрик. Когда вы сможете присоединиться к цурани?

— Я привёл дела в порядок, и мой преемник прибудет завтра. Лорд Джон де Врис из Бас-Тайры приедет до полудня, форсированным маршем из Саладора. Мне предстоит вытерпеть один из приёмов Эдмунда, а завтра состоится официальная церемония передачи полномочий и моя отставка. — Он усмехнулся. — Принц непременно наградит меня землями, которые мне никогда не увидеть, и доходами, которые мне никогда не потратить. Короче говоря, я буду готов присоединиться к вам через три дня.

— Я сама приду проводить вас к разлому, — сказала Миранда, затем сделала паузу. — Можно предложение?

— Какое?

— Если король не выживет, — осторожно продолжила Миранда, — возможно, принцу Эдмунду стоит отправиться в Рилланон и предложить себя в качестве…

— Регента при маленьком принце Оливере, — закончил Эрик, усмехаясь. — Я уже обсуждал этот вариант с лордом Джеймсом из Рилланона.

— Накор говорил мне, что ты необычайно сообразителен для кузнеца, — заметила Миранда.

Эрик взглянул с сожалением:

— Бывают дни, и завтра, похоже, будет именно таким, когда я жалею, что вообще ушёл из кузницы.

— Понимаю. Значит, через три дня.

— Через три дня.

Миранда исчезла, а Эрик остался сидеть, погружённый в раздумья.

Каспар передвинул коня.

— Шах.

Генерал Пракеш Аленбурга вздохнул:

— Сдаюсь. — Он откинулся на спинку кресла. — Ты по-прежнему лучший противник за многие годы, Каспар.

— Мне просто повезло, — ответил Каспар. — К тому же вы рассеянны, генерал.

— Верно. Я говорил с махараджей о твоём… предложении.

Каспар ждал этого разговора. Он прибыл в столицу молодого, полного сил королевства Мубоя двумя днями ранее и застал город в периоде процветания. На утёсе, где прежде стояла древняя цитадель, напоминавшая Каспару его родной Оласко, возводили новый дворец. Казалось, века прошли с тех пор, как он жил там.

— И как он отреагировал?

Аленбурга откинулся, его грубоватые черты лица застыли в задумчивости:

— Учитывая, что ты даже не знаком с нашим правителем, ты удивительно точно угадал его характер.

— Годы тренировки, — сухо ответил Каспар. — Когда пытаешься не дать соседям раздавить тебя, параллельно пытаясь раздавить их.

Аленбурга рассмеялся:

— Отлично сказано. Как ты и предлагал при нашей последней встрече, махараджа выдал младшую сестру за второго сына короля Оканалы, обезопасив южные границы.

— Однако вышло так, что новая принцесса Оканалы не выносит прикосновений принца, а он, похоже, и сам не слишком стремится к близости, предпочитая кутить с приятелями, проигрывать отцовское королевство в карты или тратить золото на гоночные суда, если ты можешь представить себе подобное расточительство.

— Твоё предложение принять армию, готовую принести присягу нашему правителю, — и поселить эти войска на юге, у самых границ Оканалы, — весьма заинтересовало махараджу. Однако его беспокоит вопрос: где будет истинная преданность этих воинов — их собственным командирам или махарадже? — Генерал развёл руками в неуверенном жесте.

Каспар пожал плечами. Реакция была вполне ожидаемой.

— Полагаю, слово чужеземца мало что значит? Это самые обязательные люди из всех, кого я встречал. Если они принесут присягу махарадже, то по его приказу отрежут себе большие пальцы.

— Я верю тебе, Каспар. За время наших недолгих встреч я, кажется, научился тебя понимать. Ты был гордым человеком, которого жизнь смирила, и ты более чем способный военачальник. Да и правителем тоже был, если не ошибаюсь, или, по крайней мере, занимал высокое положение по праву рождения.

— Вы хорошо меня прочитали, — сказал Каспар.

— Ты никогда не лгал мне, хотя, возможно, у тебя не было причины: если бы она была, ты, несомненно, лгал бы так же убедительно, как молодая куртизанка, пытающаяся убедить богатого старика, что любит его.

Каспар рассмеялся:

— Бывало, я уходил от правды, когда это было мне выгодно.

— Так что ты предлагаешь?

— Поезжайте со мной. Есть вещи, о которых я пока не могу рассказать, но есть и то, что вам следует знать. Если я правильно вас понял, вы преданы не только своему правителю, но и народу. Думаю, вы осознаёте, что ваш молодой махараджа ищет повод завершить начатое — завоевать всё вплоть до Города Змеиной Реки. Он хочет достроить свою империю. Вы знаете риски. Пока вы отдыхаете и восстанавливаетесь, то же самое делают ваши враги, включая Оканалу.

Аленбурга провёл рукой по своим седым волосам:

— Ах, Каспар, почему бы тебе не поступить ко мне на службу? Я бы сделал тебя своим адъютантом, вторым человеком во всех армиях Мубои.

— Я потерял интерес к завоеваниям уже давно, — ответил Каспар. — Я знаю, каково это, и знаю, каково быть на другой стороне.

— Ну тогда иди на службу к Оканале, — рассмеялся Аленбурга. — Сразиться с тобой в поле было бы куда интереснее, чем с теми шутами, которых содержит король. Единственная причина, по которой мы не победили — у нас кончились время и золото.

— И люди, — добавил Каспар, вспоминая тела Бандамина, его жены Джойханны и мальчика Джоргена, лежавшие у дороги, в то время как начальник обоза рыдал над ними. — У вас кончились люди.

— Поэтому ты и подумал, что мы будем рады нескольким тысячам закалённых воинов?

— Что-то вроде того. Хотя их несколько больше, чем несколько тысяч.

— Насколько больше?

— Сколько вам нужно?

Аленбурга откинулся на спинку кресла, пристально изучая Каспара. Затем произнёс:

— Подозреваю, у тебя их больше, чем мне нужно.

— Думаю, больше, чем нужно любому разумному человеку.

— Сколько именно?

Каспар почувствовал, как угасает последняя надежда.

— Генерал, если откровенно: судя по тому, что я знаю о положении цурани, к моменту их столкновения с угрозой у них может не остаться армии. Но если они будут благоразумны, то соберут вещи и убегут. Это означает миллион воинов и втрое больше женщин, детей и прочих, что не могут сражаться.

— Четыре миллиона? — На лице генерала отразилось неподдельное изумление. — Каспар, всё наше население не дотягивает и до миллиона.

— Я знаю. Сомневаюсь, что во всех восточных королевствах и городах-государствах наберётся четыре миллиона душ.

— Так сколько же всего цурани?

— Точно не знаю, но у них есть имперская перепись для налогов, и мне говорили, что последняя, что была семь лет назад, насчитала двадцать миллионов граждан и рабов в их империи.

— Знаешь, Каспар, иногда слышишь вещи и считаешь их просто слухами, байками любителей преувеличить. В детстве, когда я слышал рассказы о Войне Врат, это казалось легендой. Здесь, в Восточных Землях, мы изредка видели торговцев с твоего северного континента. Мы знали о вашем существовании, но контактов почти не было. Война Врат была для нас удивительной историей о чужаках с другого мира, использовавших магию для вторжения в Королевство Островов. Десятилетняя борьба, кульминационная битва — чистейший материал для саг. Но во всех этих рассказах не было ни слова о боевых порядках, распределении ресурсов или снабжении войск — о будничных заботах настоящих солдат, Каспар. Для нас это была просто сказка.

— Не для тех, кто погибал там, генерал. Как бы невероятно это ни звучало, я встречал людей, переживших ту войну и ту, что опустошила этот континент позже. Поверьте, для них это было отнюдь не фантазией.

— Но миллионы цурани…

— Я расскажу вам всё, что нужно знать, но времени мало.

— Каспар, ты же понимаешь, я бы, вероятно, порекомендовал Его Величеству принять твоих цуранийских беженцев, или хотя бы часть, если бы мог гарантировать их мирные намерения.

— Тогда вам стоит познакомиться с ними поближе, — Каспар усмехнулся, и в его улыбке было что-то зловещее.

— Серьёзно? — Аленбурга откинулся в кресле, изучая Каспара через шахматную доску. — И как, по-твоему, это возможно?

— Я организовал для вас и вашего штаба… наглядную демонстрацию боевых качеств цурани.

— Каспар, теперь ты просто зубоскалишь.

Каспар улыбнулся:

— Да, есть немного. Позвольте рассказать вам о дасати.

Говорил он тихо и спокойно, и минуты превратились в часы. Когда адъютант генерала постучал, чтобы предложить ужин, его отослали. К тому времени, как Каспар закончил рассказ, вечер сменился ночью, и дворец Мубоя погрузился в тишину.

Генерал медленно выдохнул:

— Каспар, это невероятная история.

— Каждое слово — правда, клянусь.

— Миллионная армия без эффективного командования?

— Вы мне нужны, генерал, — сказал Каспар. — Вы нужны цурани. У меня есть офицеры, но их недостаточно. Единственный опытный командир, который водил войска в бой, разбирается в тактике и логистике — это Эрик фон Даркмур. Без ложной скромности скажу, что я ему ровня. Но мне нужен стратег. Если вы отправитесь на Келеван и поможете организовать оборону, вы сами увидите, какие воины будут выполнять ваши приказы. Они стойкие, преданные и бесстрашные. Но мне нужно верховное командование и полноценный штаб. И нужно это срочно.

— Насколько срочно?

Что-то жужжало в поясном мешочке Каспара. Он быстро достал сигнальное устройство, полученное от мастера с Острова Колдуна по указанию Миранды. Такие были у всех агентов — от самого Каспара до его подопечных: Сервана, Джомми и остальных.

У ключевых офицеров в Ролдеме, Рилланоне, Крондоре и других городах устройства тоже должны были жужжать. Это означало, что Миранда получила весть: дасати начали вторжение на Келеван.

Каспар пристально посмотрел на генерала:

— Вы нужны мне сейчас же.