Глубокий рейд. Новые

Глава 36

— Пониже, пониже опусти… Не видно так… — требует командир.

И уже через несколько секунд офицерам всё становится ясно.

— ДЗОТ. Просто щиты опущены.

— Точно, — соглашается Саблин. — Как раз по открытой воде к пологому бережку подойдёшь…

— И под пулемёт, — подхватывает прапорщик. — Вон от основных зданий и тропинка туда протоптана.

— Значит, с юга и юго-востока подходить нельзя. А вот с востока можно попробовать, — продолжает лейтенант. — Вот тут, конечно, акация… Но главное — высадиться, а там через акацию можно и продраться.

— Опасно, — не соглашается Аким.

— Почему? — не понимает лейтенант.

— Больно удобный подход, — говорит Саблин, — я бы там фугас в воде поставил. А тут, — он указывает на акацию, — ещё пару-тройку ПэПэшек (противопехотных мин). А ещё я бы у блиндажа сделал бойницу, чтобы выходила и на восток. И вот кто после фугаса выжил и залез в кусты, там на минах и притихли бы, а оставшихся, кто пролез через акацию, я со ста метров из пулемёта спокойно и разобрал бы, или пулемётчик их держал бы у земли, а я бы вот отсюда зашёл и гранатами всё и закончил. И сколько бы там с той стороны ни подошло, одна лодка или две… без разницы… Никто бы из этой акации у меня не вылез.

— Разумно, — соглашается лейтенант, — у вас, у пластунов, конечно, свой взгляд на оборону… Хотя я думаю, что среди бандитов таких грамотных офицеров нет.

— Вы же говорили, что тут и беглые солдаты встречаются, и казаки отставные…

— Да-да… Ладно, — говорит тогда Фарафонов, — давайте будем считать, что противник не глупее нас. Интересно что тут у них с гарнизоном. Это место не может быть просто неохраняемым тайным складом на болоте.

И тогда Саблин просит Лукошина, указывая на монитор:

— Рядовой, вот от этих деревьев покажи нам… С запада зайди… Вот отсюда…

Да… То, что ему сначала только казалось, оказалось в действительности верным наблюдением.

— Что там? — не понимает Фарафонов. И тогда прапорщик указывает ему пальцем.

Это было старинное фронтовое наблюдение: там, где всё время работает генератор, копоть от рыбьего масла пачкает песок. Песок вечерним зарядом, конечно, перемешивается, но за день тёмное пятно на песке обнаружить можно. А тем более если где-то рядом с блиндажом, в котором работает генератор, есть камень, то такой блиндаж всегда можно найти со стопроцентной верностью. Закопчённый песчаник или известняк всегда в степи заметен. Вот и тут западные заросли борщевика были темнее всех других. Здесь у них и были помещения для личного состава. И Саблин рассказал об этом Фарафонову.

— Фронтовика видно сразу, — уважительно заметил на это Фарафонов. — У нас в болотах другие приметы, — и он указал на мусор. Пластика и вправду было там много. — Вот сюда, в борщевик и в рогоз, они его сбрасывают. Тут у них помойка. Но куча-то может быть старой…

— Думаю, что там есть… человека три, — выносит свой вердикт Саблин. — Больше вроде и не нужно. Расходы лишние. Бандит Дима про броню, про оружие ничего не говорил?

— Нет. Не успел, сволочь, свалился от температуры. Затрясся…

— Жаль. Но главное, чтобы у них рация была. И чтобы они Глазу о нашем появлении передали.

— Думаю, передадут; и Рыбак говорил, что когда они сюда привозили людей, тут всё время кто-то их встречал. Ещё говорил, что о приближении Лавров всегда им сообщал. Наверное, чтобы стрельбу по лодке не открывали. Так что и гарнизон, и рация тут должны быть, — и теперь, пока Саблин продолжает разглядывать островок, Фарафонов берёт в руки свой планшет.

— Я тут присмотрел хорошее место, — он показывает Акиму карту. — Здесь много деревьев, если и кинут дрон, нас под кронами не заметят… — он показывает пальцем. — Вот, смотрите — русло, они поедут по нему… К этому месту только по руслу можно добраться — ну или тащиться по жиже через коряги и корни. Глаз в общем-то неплохое местечко нашёл. Одну лодку с Беловым ставлю тут, — он опять показывает Акиму точку на карте, — три километра от русла, там тихо, под деревьями её не заметят; сам стану вот здесь, до мостков острова две двести, миномёт будет при мне. Если Глаз клюнет на вас, он как раз проскочит мимо лодки Белова, и он замкнёт их, подопрёт их сзади; моя лодка подойдёт с востока, мы будем рядом, микрофоны на максимальный приём, когда бой начнёте, мы услышим, но и мне, и Белову понадобится минут пятнадцать-двадцать, они могут успеть высадиться… Понимаете?

И Саблин всё понимал: ему нужно было дождаться, пока бандиты подойдут к своей тайной базе. Но его волновал лишь один аспект:

— Лишь бы высадились, чтобы не завязали бой обнаружив солдат и не сбежали. Лишь бы вообще пришли…

— Ну, будем надеяться, что нам повезёт, — говорит Фарафонов и продолжает: — Я, как только они проходят мимо Белова, запускаю дрон, чтобы понимать, сколько их и что они из себя представляют. До этого дрон уберу, чтобы себя не обнаружить.

— Да, это правильно, — соглашается Аким.

— Сам выключаю двигатели и ухожу в радиомолчание, сижу тихо, вы действуете на острове сами; если у вас что-то происходит… вы даёте сигнал… Например: «нужна помощь». И после этого просите, что вам нужно: мину там, или поддержать пулемётом, или нужен медик; ну, в общем, вы поняли.

— «Нужна помощь» — принято, — говорит Саблин и оборачивается к своей лодке. — Мирон, согласуй частоты для работы без шифрования.

— Есть, — откликается Карасёв, после чего перекидывается парой слов с радистом, что был в лодке у лейтенанта.

— Дрон я уводить от базы не буду, если вдруг замечу активность у противника — сразу дам вам знать, чтобы вы в засаду не угодили. Когда вы начнёте, при необходимости буду подсказывать. Ну, вот, в общем-то, и всё, — заканчивает Фарафонов. — Отсюда до острова семнадцать километров, здесь мелко, жижа, но, думаю, за час дойдёте.

— Мне, наверно, таиться сильно нужды нет, — говорит ему Саблин. — Как выйду на исходную, дам сигнал. Или лучше когда уже начну.

— Когда закончите и возьмёте базу под контроль, тоже просигнальте.

— Есть, — отвечает Аким. Он уже думает закончить совет, но Фарафонов его останавливает.

— Кстати, прапорщик, а всё-таки где думаете высаживаться? — он подносит Акиму монитор коптера, который всё ещё кружит над базой бандитов.

— Вот здесь, — Саблин указывает ему точку.

— Тут? — удивляется лейтенант. — Тут же сплошной рогоз, метров десять до твёрдой земли.

— Ничего, проберёмся, — заверяет его Саблин.

— А если не секрет, почему в этом месте? — не понимает Фарафонов.

— Сами же видите, они туда мусор носят, ходят туда, топчутся, а значит, там мин нет, — отвечает ему Аким. — А откуда как раз метров пятьдесят до первой постройки, до угла. Там и закрепиться можно будет. Осмотреться…

— Ну… вы пластуны, не мне вас штурмам учить, — констатирует Фарафонов и разводит руки в бронированных перчатках.

— Удачи, казаки, — желали им солдаты, когда лодка Акима стала уходить на запад, к острову.

— Храни Бог вас тоже, — откликался Калмыков. Он уже был на руле. И казаки пошли к острову.

А армейские лодки собрались вокруг лодки лейтенанта, видимо, тот объяснял бойцам диспозицию. Давал последние приказания.

«Ну, вот — дело и пошло. — Аким вздыхает и снова повторяет для себя: — Лишь бы только этот Глаз выручать своё имущество явился».

А глубины и вправду пошли малые, а растительность пошла такой плотной, что иногда казалось, будто лодка просто скользит по водной траве, лишь моторы за кормой резали её, как ножи. Денис держал высокие обороты, чтобы пропихивать плавсредство по этой каше. К тому же начался лес, разнообразные деревья торчали из воды через каждые двадцать-тридцать метров, закрывая кронами небо, а протоки — своими выступающими из тины корнями. Иной раз упавший ствол перегораживал протоку, и тогда приходилось возвращаться обратно задним ходом.

— Наплачешься тут рыбачить! — оглядывал местность и вздыхал урядник Карасёв.

— У-у, — Кульков только рукой махал. — Да какая здесь вообще рыбалка может быть, мучение одно. Здесь и рыбы, поди, нет. Аким, как ты думаешь, стекляшка тут есть?

— Ближе к Оби есть, — отвечал прапорщик. Вообще-то сейчас ему было не до этой казацкой болтовни про рыбу.

— Ну, ближе к Оби понятно, понимал Карасёв, а Саблин его в свою очередь просил:

— А ну, Мирон, глянь, есть моторы в округе?

— Ну а как не быть? — откликался урядник, заглядывая в монитор РЭБ-станции. — Три мотора, два в пяти верстах, один в семи на юг — то всё армейцы наши. И дрон наш болтается на западе, как раз возле острова. Больше никого нет. Пустыня.

— Интересно, а на базе у бандитов РЭБ есть? — этот вопрос, заданный Кульковым, интересовал и Акима. И ещё как интересовал. Но, чтобы успокоить свою ватагу, он произнёс:

— Вы, что, не помните, что сказал лейтенант? Заметит активность — радирует. И поддержит миномётом, — хотя это он, конечно, додумывал, не мог лейтенант поддержать его миномётом, этим бы он сразу выдал себя. Так что казакам в идеале нужно было брать базу своими силами.

Фарафонов и лодки, и болото знал неплохо, и его расчёт, что казаки подойдут к острову через час, оказался верным. Приблизительно через пятьдесят минут они заглушили моторы под ветошью, свисающей с кроны кривого дерева. И Саблин в последний раз заглянул в свой планшет, ещё раз убедился, что они подошли правильно.

«До северной оконечности острова где-то… где-то чуть больше двух километров, — Аким отрывается от карты, выкручивает внешние микрофоны на максимум. Теперь он слышит болото, насекомых, что шелестят крыльями в кроне дерева, даже липкие капли, что капают с кроны на лодку… И больше ничего… Ничего подозрительного. — И Мирон ничего не говорит, значит, Фарафонов на острове ничего опасного не видит».

И тогда он закрывает планшет и говорит:

— Николай, давай собираться потихонечку будем.

— Есть собираться, — откликается тот и открывает свой ящик, сразу достаёт оттуда штурмовой щит и дробовик. — Что с собой берём? Ранцы берём?

— Да, берём. Разгрузки может не хватить, — прикидывает Саблин; он думает, что противника на острове, конечно, немного, но потом — прапорщик на то сильно надеялся — враг подойдёт. Должен подойти. Должен. Естественно, он понимал, что до твёрдого грунта им придётся продираться через десятиметровую стену рогоза, возможно даже под огнём, и что груз будет их замедлять, но Саблин был человеком обстоятельным. Очень Аким не любил оставаться без боеприпасов. И одной стандартной разгрузки им могло и не хватить, если бой затянется. К атаке, к штурму казаки не спешат. Они всё делают без суеты и деловито, как делали не один десяток раз в своей жизни.

Ящики со снаряжением раскрыты, над ними склонились два штурмовика в своей сверхтяжёлой и самой современной броне. Всё просто и обыденно. Люди собираются делать свою работу, которую они делали всю свою сознательную жизнь. Это опытные бойцы, закалённые, им не нужно лишних слов, они всё знают.

— ПэПэЭм? (противопехотные мины), — уточняет Кульков, раскрывая свой тактический рюкзак.

— Три штучки закинь, и одну «направленного». А фугас я себе брошу. А, — вспоминает прапорщик. — Противодроновую ракету одну возьми… И одну мне дай.

— Ракетницу ты возьмёшь?

— Я; ты возьми подствольник.

— Есть.

Калмыков и Карасёв сидят молча — один минёр, другой радист, они к штурмовым с советами не лезут.

— Беру, — продолжает Кульков. — Воду, запасную батарею, хладоген, медпакет? — вспоминает Николай, протягивая тяжёлую зенитную ракету атаману.

— Всё как по уставу.

— Детонаторы для МНД (мина направленного действия) и фугаса?

— Пару себе и пару мне дай, — отвечает Саблин.

И вот ранцы собраны, оружие снаряжено, всё готово. И тогда Саблин отдаёт последние приказания:

— Денис, подходим к острову с севера, не гони сильно, хрен его знает, какие там глубины… Там рогоз, заезжай в него до упора…

— По рогозу выходить будете? — удивляется Карасёв.

— По рогозу, там мин не должно быть, — продолжает прапорщик. — Мы как спрыгиваем, ты, Денис, сразу за пулемёт. Поддержишь нас, если на то нужда будет.

— Есть, — откликается Калмыков.

— В общем, слушаешь меня и Николая. Ты, Мирон, на рации, следи за всем, — тут Саблин спрашивает: — А дрон-то наш ещё в небе?

Карасёв на мгновение заглядывает в монитор станции.

— Висит ещё. Три версты отсюда на юг.

— Значит, противник нас ещё не обнаружил, — говорит Саблин. — Ну, тогда с Богом, казаки.

Калмыков и Карасёв крестятся, и оба бубнят себе что-то неразборчивое в микрофоны, а потом Денис заводит моторы. А Кульков, присев на борт лодки и открыв забрало, курит. Да, в этих местах рогоза нет, и курит Николай быстро, большими затяжками. Но Аким так рисковать не желает. Побаивается он пыльцы, конечно. Хотя ему тоже чертовски хочется закурить. А тут Карасёв ему и докладывает:

— Атаман, два радиосигнала по курсу. Сигналы слабые.

— Что это? — сразу настораживается прапорщик.

— Хрен его знает, сигнал постоянный. Но частота… локальная, с такой частотой и мощностью ничего далеко не передашь. Я его еле слышу.

— Принято. Поехали, Денис.