Жнец. Книга восьмая

Глава 11

Имение княжеского Рода Долгоруковых

За некоторое время до начала свадьбы

Для Оксаны Грошевой сегодняшний день был самым худшим за всю ее жизнь. По крайней мере именно так считала сама девушка.

Дочь графа не устраивало решение ее отца. Она давно для себя решила, что хочет выйти замуж за одного конкретного человека. И все было хорошо: они были помолвлены. Вот только тот самый человек впал в кому.

Граф Грошев недолго ждал перед тем, как объявить о разрыве помолвки его дочери и графа Новикова. Для девушки это не было сильным потрясением, ведь она помнила, как ее отец был против того, чтобы выдать Оксану замуж за простолюдина. Но тем не менее ее сердце все еще сохраняло надежду на то, что Александр очнется.

Да, ее отец немного поубавил свой пыл, когда Александр получил титул графа, но все же был чертовски рад, когда стало известно, что Новиков получил ранение и оставался в бессознательном состоянии длительное время.

Граф Грошев искренне считал, что его дочери сможет удостоиться лишь лучший свободный мужчина в империи. Именно поэтому его выбор пал на молодого и перспективного графа Миссурийского, который уже успел сделать себя имя в походах по Рифтам.

Но сама Оксана его не любила. А те, кто говорят, что «стерпится — слюбится», ничего не смыслят в отношениях двух человек, между которыми нет ничего общего, кроме положения в обществе.

Как бы то ни было, Оксана оттягивала момент свадьбы с графом Миссурийским настолько долго, насколько это было возможным. Девушка рассчитывала на то, что ее возлюбленный придет в себя и заявит о том, что имеет право на ее руку и сердце.

«Вот только этому, увы, случится все же не суждено», — печально заключила в своей голове девушка.

— Оксана, ты готова? — спросил внезапно появившийся в комнате брат девушки, на что сама она лишь печально поджала губы. — Не кисни, сестренка, — попытался подбодрить ее Роман. — Глядишь, это будет сегодняшний день будет лучшим в твоей жизни, — не дождавшись ответа со стороны своей сестры, парень подставил ей свою руку и заключил: — Пора.

Дрожащей рукой Оксана обхватила плечо своего брата и молча двинулась вместе с ним на выход из имения. Туда, где во всю веселились и куражились гости. Туда, где радостно вещал со сцены ее отец. Туда, где она выйдет замуж за человека, которого не любит, и будет обречена на вечное несчастье.

— Улыбайся, Оксана, — мягко произнес Роман, державший девушку под руку. — Гости должны видеть, что ты счастлива.

Окончательно смирившись со своей судьбой, девушка натянула на свое лицо улыбку. После чего они вместе вышли из здания, попав прямиком на сцену. Раздались хлопанье ладоней и улюлюканья, но девушку это никак не цепляло.

Роман провел Оксану по сцене, делая это нарочито медленно, чтобы каждый из гостей смог насладиться моментом. Встав рядом со своим отцом, напротив графа Миссурийского, который должен стать мужем девушки, они дожидались, пока граф Грошев закончит свою речь. Тот набрал в легкие побольше воздуха и произнес:

— Старая, но все же традиция требует от меня того, чтобы я спросил.

Пока отец Оксаны выдерживал театральную паузу, у самой девушки замерло сердце. Ее мысли судорожно забегали в голове, чтобы в конце концов сойтись в одной мысли:

«Ну вот, собственно, и все. Всяк надежда умерла», — мысленно заключила девушка, ощущая накатывающее опустошение.

Тем временем граф Грошев продолжил:

— Дамы и господа, есть ли среди вас тот, кто против сегодняшней свадьбы? — с усмешкой спросил отец Оксаны.

Невеста смотрела на лица гостей, чтобы найти среди них хоть кого-нибудь, кто решится высказаться против, однако единственное, на что она натыкалась, были снисходительные улыбки.

«Хоть кто-нибудь… Пожалуйста… — мысленно просила Оксана, однако ответом со стороны гостей послужила гнетущая тишина. — Всё кончено.»

— Я против, — послышался спокойный и такой знакомый Оксане голос.

Среди гостей раздались негромкие вскрики. Возле высказавшегося образовалась пустота, потому как все от него отринули. Или попытались это сделать, потому как всех их придавило, склонив на колени, аурой чудовищной силы, отголоски которой доносились до сцены так, словно их источник находился вплотную к Оксане.

Ровно по центру образовавшейся точки отчуждения стоял парень, окруженный двумя прекрасными спутницами. Но последние мало волновали Оксану, потому как все ее внимание было приковано к тому, кто смотрел сейчас прямо ей в глаза и уверенно улыбался.

— Саша… — тихо прошептала девушка, не веря своим глазам.

Наступившая тишина нарушалась лишь шарканьем одежды поднимающихся с колен гостей, которые не выдержали давления со стороны Александра. Послышалась тихая ругань последних, пока кто-то из них не воскликнул:

— Это что, Новиков⁈

Первым из всех среагировал брат Оксаны, оказавшись рядом с Александром. Роман скрыл возлюбленного девушки, отчего ей стало грустно, но всего лишь на долю секунды, ведь осознание того, что сам Александр очнулся, радовало все естество девушки.

— Пойдем, подруга, — раздалось сбоку от девушки. — В ближайшее время здесь станет довольно-таки опасненько.

— Что? Куда? — глупо спросила Оксана, поворачивая голову, что позволило ей увидеть одну из спутниц Александра в непосредственной близости. — Кей? Что происходит?

— Как «что»? Старая традиция: похищение невесты… — заговорщицки улыбнулась лисица. — Вот только вряд ли жених сможет пройти выпавшие на его долю испытания.

В одночасье за спиной Кей появились девять белых хвостов, а сама она поднялась в воздух. Лисица взмахнула двумя руками, после чего Оксану закрутило в водовороте портала…

— Александр, тебе стоит сейчас же уйти! — требовательно проговорил, скрепя зубами, брат Оксаны, Роман.

— Почему? — искренне возмутился я. — У меня ведь приглашение, — выудив из внутреннего кармана пиджака конверт, швырнул его в руки Романа, однако тот на него не отреагировал, отчего конверт ударился об его грудь и упал наземь. — Да-а-а, примерно также отреагировала Наташа, когда его получила…

— Александр, я настаиваю! Покинь имение Рода Долгоруковых. В ином случае… — заинтересовавшись, я наклонился ближе к сыну графа Грошева. — Я буду вынужден применить силу.

От такого заявления я даже, честно сказать, немного растерялся. Парень даже своего отца еще не догнал, а уже грозится помахать кулаками.

Немного погодя, до меня начало доходить. Снятие сокрытия своих сил не происходит ежесекундно, отчего парень не смог почувствовать во мне сильного Одаренного. Возможно, ему казалось, что мы находимся на одном уровне, а окружающие нас люди, которые сейчас спешно поднимались с колен, — всего лишь жалкие слабаки.

Пришлось немного его расстроить. Положив руку на плечо Роману, я посмотрел в его глаза холодным взглядом и сухо произнес:

— Возможно, когда-нибудь мы с тобой сразимся, Рома, — начал я. — Однако точно не сегодня. Я не хочу омрачать такой прекрасный день, который выдался у Оксаны, твоей смертью.

Мои глаза вспыхнули белым светом, в котором плескались темные молнии, отчего парень попятился и сам сделал шаг назад, угодив в любезно открытый для него портал хвостатой.

«Так-с, от одной из двух мешающих фигур избавились», — мысленно заключил я.

«А кто вторая?» — поинтересовалась Кей.

«Катя.»

«Сейчас, я быстренько, — резво ответила девятихвостая. — Куда ее?»

«Не трогай, — остановил я ретивую демоницу. — Пусть смотрит.»

Кей разочарованно вздохнула, а окружающие меня гости тем временем начали приходить в себя. Сила моего Дара была окончательно раскрыта, но никто из людей сбежать не стремился. Еще бы, они были аристократами, большинство из которых привыкло смотреть в глаза смерти. Да и причин, по которым я могу начать здесь мясорубку, по факту-то и не было.

Забавнее всех выглядел граф Миссурийский. Парень банально не мог поверить в то, что что-то могло пойти не по его плану. Его былая уверенность куда-то испарилась, а сам он растерянно крутил головой, все чаще и чаще поглядывая на побледневшего графа Грошева, не сводящего с меня своего взгляда.

Надо же, а парень-то оказался ведомым, что было, откровенно говоря, очень плохо. Это значит, что над Миссурийским стоит кто-то еще. Следовательно, его смерть не остановит исчезновения людей по всей империи, разве что ненадолго замедлит.

— Избавиться от нарушителя, — на сцене подле Грошева и Миссурийского появился князь Долгоруков и указал на меня пальцем.

«Никогда мне не нравилась его семейка», — мыслеречью заключила Кей, на что мне оставалось молча согласиться.

— Сначала приглашаете, а теперь стремитесь избавиться, — оскалился я, сделав первый шаг к сцене. — Негоже так поступать, Ваше Сиятельство, — в следующий момент я преодолел расстояние, нас разделяющее, с помощью Теневого Шага, чтобы оказать рядом с князем и проговорить ему в лицо: — Разве ваш брат об этом не рассказывал?

Секундного замешательства со стороны Долгорукова было достаточным для того, чтобы я поставил на его душу Печать Ограничения.

Огонь Мастера столкнулся с моим телом, после чего плавно стек на землю. Все же не хотелось понижать ранг Долгорукова ниже, чтобы его кто-нибудь не прибил ненароком. А на уровне Мастера он мне ничего противопоставить не сможет.

— Что ты со мной сделал, Новиков? — глядя на свои руки, без страха спросил князь.

Я склонился к Долгорукову, чтобы прошептать ему на ухо:

— Своими действиями вы защищаете преступника, Ваше Сиятельство, — по движению души князя я понял, что моим словам он не шибко-то поверил, что совсем неудивительно. — Надеюсь, вам хватит здравого смысла не вмешиваться и сохранить жизни своим людям, стремительно приближающимся к нам.

Удивительно, но князь все же поднял свою руку вверх, заставив своих людей остановится возле линии, начерченной Чайей на земле. Излюбленная фишка богини: тот, кто ее пересечет, зачастую лишается жизни.

Кивнув князю, обошел его и встретился взглядом с отцом Оксаны. Усмехнувшись, я произнес:

— Какова ирония, не так ли, Владимир Сергеевич? — спросил я. — Не так давно я привел вашу дочь к вашему дому, освободив ее из плена. Затем, когда ко мне обратились за помощью, я выступил в роли защитника, сразившись за руку Оксаны на арене, — по лицу графа было видно, что он начал понимать, к чему я клоню, но мне не удалось сдержать себя от того, чтобы продолжить: — Забавно, что сейчас я выступаю в роли того, против кого когда-то сражался, — разведя руки в стороны, я добавил: — Разница заключается лишь в том, что я действую более нагло просто потому, что могу себе это позволить. И чтобы вернуть свою невесту, то Джону Миссурийскому, палачу Рода Новиковых, всего лишь нужно будет одержать победу надо мной в войне на полное уничтожение. Или! — оскалившись, я внезапно поднял палец вверх, словно спохватившись, и добавил: — Наш дорогой Джон просто поклянётся своим Даром, что никак не причастен к похищению людей по территории всей Российской империи? — я посмотрел на отца Оксаны и проникновенно вымолвил: — В таком случае, даю вам слово, я верну вашу дочь в эту же секунду!

Грошев требовательно взглянул на Миссурийского, на что тот затравленно опустил глаза.

— Александр Петрович, как он может быть не причастен, если занимается поисками пропавших людей и их похитителей? — спросил уже пришедший в себя Долгоруков.

— Знаете, вы правы, Ваше Сиятельство, — обернулся я. — Получается, поклясться не может… Значит, я не могу вернуть Оксану… — на моем лице в очередной раз за этот вечер взыграл оскал. — Следовательно, будет гораздо занимательнее наблюдать за реакцией граждан нашей с вами страны на то, как падает восходящая звезда Российской империи, — вновь взглянул на Миссурийского: — До встречи на войне, дорогой Джон.

Спокойным шагом направился на выход со сцены, ненадолго остановившись возле князя Долгорукова:

— Даю вам слово, Ваше Сиятельство, ваше ограничение спадет через несколько часов после моего ухода, — тихо произнес я, после чего с улыбкой добавил: — Не подставляйтесь.

Уже тогда, когда я спустился со сцены и оказался рядом с Чайей, из толпы аристократов показалась Екатерина, которая тут же замерла, столкнувшись со мной взглядом.

— Саша, так нельзя! — пространство вокруг принцессы разом опустело, что позволило ей встать свободнее. — Нельзя просто взять и похитить человека, угрожая всем и каждому!

— Скажите, Ваше Императорское Высочество, — от моего обращения у Романовой дернулось лицо, как от хлесткой пощечины, на что я просто продолжил: — имеете ли вы право говорить мне, что нельзя, а что можно?

— Он точно с ума сошел, раз решил окончательно испортить отношения с императорской семьей, — послышался насмешливый голос откуда-то из толпы гостей.

Екатерина молчала, а я сверлил ее взглядом, пока, наконец, не решил продолжить:

— Я ведь преступник! Предатель! Негодяй! — воскликнул нарочито громко. — Бандит, которого наказал сам император! — по щеке принцессы потекла одинокая слеза, но меня было не остановить. — Я ведь просто спасал жизнь своей сестры. Ах да, Ваше Императорское Высочество, вы же тоже присутствовали в том барьере. Получается, и вашу жизнь я также спас. А можете ли вы сказать, Ваше Императорское Высочество, сколько раз я спасал вашу жизнь прежде?

Екатерина виновато поджала губы, и я уже было подумал, что она промолчит, и хотел продолжить, но принцесса внезапно произнесла дрожащим голосом:

— Могу… Трижды… Трижды ты спасал мою жизнь, порой рискуя своей собственной, — уже позабывшие об этом остальные аристократы удивленно ахнули.

«Похоже сестра императора решила пойти против воли своего венценосного братца», — констатировала Чайя.

— Тем удивительнее становится то, что преступника наградили Орденом Велеса, верно? — насмешливо спросил я. — Может тогда мы вместе поведаем собравшимся здесь людям, кто первый сразился с иномирцами, выйдя из этой схватки победителем? Кто остановил бесчинствующую банду Черепа, пока государство боялось Дара ее главы? — я оглядел гостей и, разведя руками, произнес: — Да, господа, вы верно поняли: все тот же преступник. Так почему же мне сейчас говорят, что нельзя поступать так, как я поступил? — удивлённо спросил я. — А оклеветать меня и мой Род, можно? Оставить его на растерзание стервятникам в лице Курчатова и Сахарова, можно? Запретить помогать моей сестре тем, кто этого искренне желает, можно?

Удивительно, но в глазах собравшихся здесь на торжестве аристократов появилось сомнение. Они начали понимать то, что им последние полтора года втирали откровенную дичь. Этого, пожалуй, достаточно.

«За то, что ты сказала, Катя, тебе влетит», — мыслеречью сказал я принцессе, которую Кей во время моей речи подключала ко мне.

«Пускай», — решительно ответила девушка, явно наученная тому, как общаться невербально.

Я улыбнулся.

— Разумеется, вы можете считать меня хвастуном, который кичится парой своих достижений. Разумеется, вы можете встать на сторону всеобщего любимчика. Тем слаще будет видеть на ваших лицах смятение, подобное сегодняшнему, — продолжил я для толпы, а Кате мысленно добавил: — «Наташа хотела тебя видеть.»

Решив, что на этом можно и заканчивать, кивнул Чайе, на что та воскликнула команду на иномирном языке, после которой среди гостей раздались испуганно-удивленные возгласы. От них в воздух взмыли Тени, которыми являлись подопечные богини. Девушки были истинно красивыми, поэтому затесаться среди аристократок для них не составило никакого труда. Они прибыли сюда еще задолго до нашего прихода.

— Мы уходим, — коротко скомандовал я. — Но напоследок, господа, будьте любезны, передайте графу Сахарову, что свадьбы между ним и моей сестрой не будет.

Вот такой вот я гаденыш: сорвал две свадьбы в один день.

Появившаяся рядом со мной Кей, взмахом руки открыла портал, из которого выпал испуганный Роман.

Перешагнув бедолагу, мы скрылись в разломе.