Жизнь

Театр Войны. Арьерсцена[19]

Тяжелый транспортный «Гэлекси» медленно докручивая «коробочку», заходил на посадку на полосу аэропорта «Багдад Интернейшнл». Главный международный аэропорт столицы Ирака после заключения перемирия и фактической капитуляции Ирака превратился в один из главных хабов снабжения войск коалиции, ведущей войну против Ирана. Учитывая, что около аэродрома базировалось несколько бригад оккупационных войск, включая одну из родной для Тома «Всеамериканской» Восемьдесят Второй воздушно-десантной дивизии. Причем сейчас Том и все его испытанная четверка охранников летели в Ирак вместе с пополнением для этой бригады. Полсотни новичков, подписавших контракт на службу в горячей точке в сопровождении трех опытных сержантов. Молодые солдатики, первое время опасливо косившиеся на сидящих отдельно непонятных гражданских, к концу полета оживились. Всем хотелось посмотреть в иллюминаторы. Они даже пытались вскакивать с кресел. Сопровождавшим новичков сержантам пришлось попотеть, наводя порядок. Том успел заметить даже парочку неплохих таких болевых приемов, проведенных сержантами при успокоении самых наглых.

Опыт Вьетнама учли и теперь на войну отправляли только контрактников. Таковых армии хватало. Учитывая не самую простую ситуацию на рынке труда в Штатах. До полноценного кризиса пока не дошло, но первые тучки на горизонте уже собрались, и одной из таких предвестниц стало повышение уровня безработицы. Что радовало армейских вербовщиков и не очень радовало Тома.

При всей неоднозначности его положения и взглядов полного развала и разгрома США он не хотел. «Труфальдино», «слуга двух господ» — так все чаще и чаще Томпсон мысленно называл себя. Вспоминая при этом музыкальный советский фильм, дважды увиденный им — и в той и в этой жизни. Пусть последнее время ему это двусмысленное положение начало надоедать, но теперь уже было поздно что-то менять. Мир на самом деле маленький и скрыться в нем сложно. Даже для такого профессионала, которым он сейчас стал. К тому же у него семья…

Иногда Том пытался представить себе, как могла бы по-другому сложиться его жизнь. Попробуй он сбежать не в армию, а просто слинять из города. Если бы удалось, конечно. Что-то не верилось ему, что шериф Хилл-Вэлли, тот самый мистер Токсби, выпустил бы его из города. Подложить свинью «федералам», отправив его в армию, он мог запросто. Пойти же на открытое нарушение, дав сбежать подозреваемому — на это он бы точно не пошел. По крайней мере, именно таким он запомнился Томпсону. Армия, кроме всего остального, дала Тому неплохой шанс избавиться от преследования мафиози построить карьеру. «Которая, — усмехнулся про себя Томпсон, — и привела его на борт этого самолета».

«Гэлекси» плавно и мягко коснулся полосы, заставив Тома удивиться мастерству пилота. Явно не уступающему умениям летчиков «Священной Коровы» или, говоря официальным языком, президентского самолета «Борт Номер Один». Самолет рулил по дорожкам, молодежь в нетерпении шумела, торопясь выбраться из надоевших за перелет кресел. Причем сержанты на этот раз реагировали спокойно. Похоже, им самим тоже хотелось поскорее очутиться на твердой земле. Штаб-сержант, явно почувствовав взгляд Томпсона, лишь демонстративно улыбнулся. Через пару минут на палубу вышел борттехник и объявил, пародируя типичные высказывания стюардесс на самолетах гражданских авиалиний.

— Господа, наш рейс завершен. Компания «Американские Армейские Авиалинии» благодарит вас за то, что вы выбрали для путешествия наш самолет и желает вам хорошего отдыха на курортах Персии.

Бойцы встретили его сольное выступление дружным хохотом и одобрительным свистом. Недолгим. Штаб-сержант снова переглянулся с Томпсоном. Заметив, что Том отрицательно покачал головой, сержант вскочил с кресла, несколькими командами навел порядок и отправил свое воинство на выход. Том подождал, пока последние десантники покинут пассажирскую палубу, подал сигнал телохранителям и двинулся к выходу.

Аэропорт встретил их привычным гулом взлетающих и садящихся самолетов. Само здание аэровокзала — сверкающая стеклянная громада, выглядела, словно космический корабль, потерпевший аварию и навечно застрявший на этой земле. Что удивительно, на нем не было видно никаких примет или следов боевых действий. Зато они были широко представлены вокруг. Начиная с периметра, утыканного огневыми точками — дотами и блок-постами, до свалки из нескольких сгоревших «Миражей» и МиГов в стороне от взлетно-посадочной полосы. Которую, как сразу заметил Томпсон, охраняла четверка стоявших в капонирах танков «Скорпион 2». Рядом с ними он засек еще несколько капониров с зенитными самоходками «Скимитар». Что весьма порадовало Тома, как одного из пайщиков компании «Алвис Америкен», чьей продукцией являлись эти боевые машины. Спрос на которые после такой рекламы точно возрастет, принося прибыли акционерам компании. Цинично? Конечно, ответил бы на такой вопрос Томпсон, но такова реальная жизнь. «Кому война, а кому — мать родна» — старая истина.

Кстати, те, кто интригами выдавили Тома на фронт, о ней не знали или забыли. Как и забыли о деталях биографии Тома. Впрочем, возможно, они рассчитывали, что возраст и ранения снизили его боевые кондиции настолько, что он отсюда не вернется… или вернется не совсем здоровым. Но в таких случаях Томпсон вспоминал одного своего знакомого из той жизни. Будучи намного старше всех остальных работников отдела, он любил повторять: «Я, конечно, уже тот, что в молодости. Но пару ударов или ночь с красавицей меня еще вполне хватит». Так что Томпсон надеялся, что на «пару ударов» и его хватит…

На поле аэродрома его уже поджидали три армейских тяжелых джипа типа «Носорог». На турелях двух из них, первой и последней, красовались крупнокалиберные «Браунинги». Около третьей, со снятым пулеметом, стоял десантник. Увидев спустившегося с трапа Томпсона с охранниками, он быстрым шагом подошел к ним и представился.

— Второй лейтенант Алекс Семецки, сэр.

— Том Томпсон, — ответил Том, не назвав ни свою должность, ни звание.

— Так точно, сэр. Машина для вас и ваших людей, сэр, — ответил Алекс.

— Я так и понял, Алекс. Но почему с нее сняли пулемет? — Том сделал удивленный вид. — Она же сразу выделяется, словно на нее мишень повесили.

— Не могу знать, сэр. Приказ капитана Гоут, сэр, — официально ответил Семецки.

— Да? Понятно, — усмехнулся Том. — Один, проверь — наше имущество выгрузили?

— Хорошо, босс, — Один отправился к самолету. Пока Том расспрашивал лейтенанта о жизни в Ираке, последних местных событиях и новостях, Один получил у бортмехаников два тяжелых ящика и приволок их на выданной ими же грузовой тележке. После чего ее быстро разгрузили и, пока Один возвращал тележку бортмеханикам, вскрыли ящики. В первом, к полному обалдению второго лейтенанта, оказался точно такой же пулемет «Браунинга» с коробкой для пятидесятипатронной ленты и набором инструментов и приспособлений для крепления к турели. Томпсон попросил лейтенанта выделить солдат для помощи его охранникам. В результате Дайд и Окт вместе с двумя десантниками монтировали пулемет на турели. В это время Ной и подошедший чуть позже Один экипировались сами и помогли подготовиться к походу Томпсону. Еще с десяток минут ушло на подгонку снаряжения Дайдом и Октом.

Продолжавший находится в некотором обалдении Семецки сел в первый автомобиль и небольшая колонна покинула аэродром, направляясь на восток. В графике поездки Томпсона первым числился штаб Восемьдесят Второй воздушно-десантной, расположившийся в городе Эль-Кут. Туда и отправилась колонна его небольшого отряда.

В мирное время по отремонтированному шоссе дорога от Багдада до Эль-Кута заняла бы для колонны джипов не более трех — трех с половиной часов. Но сейчас дорога разбита настолько, что три тяжелых джипа временами двигались со скоростью пешехода. При этом обязательно объезжая свежие заплатки и ямы. В которых, как объяснил перед выездом Семецки, могли оказаться мины. Томпсон промолчал, но зарубу в памяти оставил. По докладам из штаба объединенной группировки активность террористов в тылу наступающих армий была незначительной. В докладах АНБ обстановка описывалась иначе, но президент больше доверял армейским докладам. Как и все Кеннеди, он почему-то недолюбливал спецслужбы…

Движение по шоссе было, пусть и не столь интенсивное, но примерно как в какой-нибудь маленькой и нищей стране Латинской Америки. Том помнил, что в Ираке основные перевозки любых товаров производились на автомобилях и поэтому не очень удивлялся и встречным, и обгоняющим их колонну, караванам местных «бурбухаек». Хотя и отметил про себя, что местные не боятся ехать прямо через заплатки на асфальте шоссе и не подрываются.

Об этом Том и спросил второго лейтенанта, когда они остановились на стоянке у блокпоста, расположенного у поселка Эль-Азизия. Алекс с удивлением посмотрел на него, но все же ответил:

— Понимаете, сэр, они могут рисковать. Мы же получили приказ действовать максимально осторожно. Конечно, в у нас здесь по сравнению с югом намного спокойнее, но лучше предохраняться, чем извиняться, — пояснил он ситуацию.

— Все понял, лейтенант, — усмехнулся Томпсон. — Приказ есть приказ, — про себя же он подумал, что армия всегда остается армией. Прикрыть свою пятую точку и спихнуть ответственность на другого — это обязательные действия любого командира. Причем любой армии из любого времени…

— Алекс, скажи честно, — прогуливаясь вместе с лейтенантом вдоль стоящих машин, спросил Томпсон, — обстрелы наших колонн на этом шоссе бывают?

— Я редко выезжаю из Багдада… — замялся Семецки, потом осмотрелся вокруг и выложил негромким шепотом. — Обстреливают и неоднократно. Обычно приходящие с юга группы, иногда бывшие солдаты армии Ирака. Местные не вмешиваются, они ждут, когда мы уйдем…

— Интересно, — также негромко ответил Томпсон. — Алекс, как ты полагаешь, что здесь будет после нашего ухода?

— Тут и думать нечего, — осклабился Семецки. — Аборигены начнут резать друг друга. Сидящий в Тикрите Саддам захочет вернуться во власть. А большинство привыкших за время нашего присутствия к собственной независимости от власти Багдада губернаторов и генералов начнет этому противиться…

— Очень точный анализ, — удивленно констатировал Томпсон. — Слушай, лейтенант, а ты не хочешь перевестись в Вашингтон? Мне такие умные люди нужны…

— Вашингтон? И что я там буду делать? Точить карандаши и разливать кофе, спрашивая: «Кому сколько и каких пончиков заказать?» — иронично ответил Семецки.

— Где учился? — не обращая внимания на шутки Алекса спросил Том.

— В МИТ[20], — помрачнев, грустным тоном ответил Семецки.

— Не спрашиваю, почему ушел. Мне лично абсолютно все равно. Вот моя визитка. Вернешься в Багдад — записывайся на прием ко второму секретарю посольства. Он все объяснит и устроит, — достав из внутреннего кармана визитницу и ручку, Том положил визитку на капот и написал на обратной стороне несколько слов.

— Заметьте — вы это сами предложили, — натужно попытался пошутить Алекс, но визитку взял и спрятал куда-то во внутрь снаряжения, под бронежилет. — Поедем? — тут же уточнил он у Томпсона. Получив ответ, громко проорал. — Парни, по машинам! — после чего дополнительно напомнил Томпсону. — Дальше только шоссе и останавливаться нигде не будем до самого Кута.

Выехали без задержек и происшествий. Остававшиеся на блок-посту бойцы и командиры с завистью поглядывали вслед колонне. Впрочем, как встретили, так и попрощались они очень дружелюбно, хотя стояли здесь не десантники, а мотопехота из Первой дивизии.

Половину оставшегося пути до Эль-Кута колонна проехала без происшествий и задержек. Им даже удалось держать приличную среднюю скорость. До города оставалось примерно десяток миль, когда стоявший за пулеметом Дайд крикнул в переговорное:- Ракетчик справа, на час! — и открыл огонь. Одновременно с этим выпущенная из русского ручного противотанкового гранатомета реактивная граната ударила в капот передовой машины. Том успел заметить вспышку и развернувшуюся поперек шоссе горящую машину. Одновременно по корпусу их джипа ударило несколько десятков раз. Похоже, их обстреляли из пулемета. Но кевларовая броня машины выдержала попадания. В отличие от не успевшего укрыться Дайда. В него из этой очереди попало несколько пуль, при этом одна — точно в шею. Тело дайда упало внутрь кабины, вися на страховочном ремне…

— Гони! — крикнули одновременно Том и Один. Сидящий за рулем водитель из десантников попытался объехать подбитую и весело пылающую первую машину. И это ему почти удалось. Но едва их джип обогнул препятствие и вырвался на свободный участок шоссе, в двигатель машины попала пуля, пробившая кевларовую броню и разбившая что-то внутри. Пуля была не простой, не менее чем пятьдесят седьмого калибра, который русские называли четырнадцать с половиной миллиметров.

Томпсону и его сопровождающим опять повезло, стреляли не из тяжелого русского пулемета. Скорее всего это была однозарядная винтовка «Табук», выпускавшаяся небольшой серией для иракского спецназа. Особенностью оружия была система перезарядки, заимствованная с американской винтовки «Гризли». После выстрела надо было повернуть затвор, оттянуть назад и вынуть из винтовки. И уже затем выкинуть гильзу и вставить новый патрон в затвор, а получившуюся сборную конструкцию вновь вставить в винтовку. Поэтому скорострельность винтовки сильно зависела от натренированности стрелка. Который, если Том понял все правильно, стрелять из этого оружия почти не умел и воевал совсем недавно. Поэтому второй выстрел прозвучал почти через полминуты. И попал в пусую машину. Пятеро уцелевших пассажиров за это время успели не только выскочить из машины, прихватив свое оружие, но и упасть в ближайшую замеченную канаву на обочине. Причем прикрывавшие снайпера с тяжелой винтовкой автоматчики успели их обстрелять, но никого даже не ранили.

Впрочем, сложившаяся ситуация оптимизма никому из американцев не внушала. Пятеро со штурмовыми винтовками против неизвестного количества диверсантов с тяжелым оружием. Никто на длительный бой не рассчитывал и запаса патронов с собой у них не было. Всего по пять магазинов на каждого, все что было в карманах разгрузки и в винтовках. Минут на пять хорошего боя…

Над головой посвистывали пули, водила-десантник в ответ выпалил очередь, не поднимая голову из канавы. В ответ противники выпустили несколько очередей, а полотно дороги рядом встало дыбом от попадания тяжелой разрывной пули.

— Эй, парень, не спеши тратить патроны! — крикнул Окт. — Сначала посмотрим, где они!

Десантник повернулся к Окту. По его виду Тому стало понятно, что он хочет сказать об умственных способностях его пассажиров. Но выговориться солдат не успел, застыв с открытым ртом и недоуменно выпученными глазами. Потому что Окт и Один с видом фокусников, достающих из шляпы кроликов, достали откуда-то два небольших предмета. Оказавшихся маленькими окопными перископами. И теперь с комфортом выглядывали из канавы, рассматривая позиции диверсантов. Те продолжали изредка постреливать. Но не слишком интенсивно, словно стараясь убедить американцев в собственной нерешительности и нежелании лезть в ближний бой.

— Двое постреливают с прежней позиции, — опустив перископ доложил Один. — Похоже еще от одного до троих терров пытаются подползти к нам справа, со стороны. Я успел заметить шевеление. Там что-то вроде продолжения этой канавы, отсеченное от нас обвалившейся глиной.

— Двое с винтовкой, на двенадцать, за небольшим холмиком. Прикрыты масксетью, но после выстрелов она приоткрылась, — добавил Окт.

— Сейчас они подползут поближе и закидают нас гранатами, — мрачно подвел итог водитель.

— Сэр, что делаем? — уточнил Один. — У меня одна «ананаска»[21] есть.

— Позиции автоматчиков хорошо видны? — уточнил Томпсон.

— Засек на отлично. Они даже стрелковых ячеек не выкопали, только небольшой вал из земли впереди, — ответил Один.

— Тогда так, — решил Том. — Ждем, когда они меняют магазины. Я и водитель ведем огонь на подавление, но стараемся беречь патроны. На Окте — расчет тяжелой винтовки. Один — бросаешь свою гранату в ползунов и займешься автоматчиками. А Ной следит за дорогой, чтобы к нам не подобрались сзади.

— Может быть, я займу ваше место, сэр, — попытался возразить Ной. — Следить не так опасно, как стрелять…

— Разговорчики! — прикрикнул Том.

Огонь диверсантов неожиданно усилился. Потом столь же неожиданно прекратился.

— Действуем! — крикнул Томпсон. —. Они с десантником приподнялись над стенкой канавы и открыли огонь в направлениях, показанных Одином. Одновременно Окт, встав на колено, открыл огонь по расчету винтовки и даже успел выпустить полмагазина. Но тут же упал, сраженный очередью. Один бросил гранату и заменил Окта.

Том отстрелял магазин, упал на дно канавы и быстро вставлял другой, когда Ной закричал.

— Сзади! — и открыл огонь.

«Неужели все? — подумал Том. — Обидно закончить жизнь в какой-то канаве… Лучше бы погибнуть во время дня Д…»

Магазин встал на место. Томпсон приподнялся, кряхтя, встал на колено и нажал на спуск. Автомат привычно задрожал в руке…