Геном хищника 4

Глава 3

— Это что? Зомби? Некромантия какая-то? — крикнул я Ульрику, отстреливая ещё «живых» фанатиков, которые подбирались ко мне снизу.

Нужно было подобрать винтовку древцилов и сваливать, пока нас не окружили. Ведьму уже было не видно. С десяток вставших трупов взяли её в плотное кольцо, создав практически непроницаемый щит. Остальные пока ещё медленно, словно не до конца контролировали свои тела, двинулись по лагерю. К ним присоединилось ещё с десяток шустрых, добравшихся к нам с лесной дороги.

Положение было так себе. Выжившие остатки охотников, а на ногах их осталось всего четверо, подхватили раненых и, прячась за палатками, начали отступать к Ульрику. Он уже перезарядил ленту, но стрелять, пока не спешил. Возможно, считал это бессмысленным в открывшихся обстоятельствах.

Я мельком взглянул на лагерь, пытаясь определить, все ли повстанцы успели отойти. И толком ничего не понял. Успело всё разрастись. Ровная площадка на холме занимала площадь, равную половине футбольного поля. Не считая полянки возле полевой кухни, на которой только недавно все собирались как на центральной площади, всё остальное сплошняком было заставлено палатками и простенькими хижинами из тростника и палок. И первую линию от дороги уже начали ломать сектанты.

От попыток одновременно хоть что-то разглядеть, не подпустить к себе фриков, и, в принципе, оценить ситуацию и что-то спланировать, меня отвлекли щелчки. Вроде бы просто худые пальцы, а звук такой, будто в боевой барабан орков долбит. И ритм постоянно ускорялся. Дошло до того, что я моргать стал медленнее, чем щелчки раздавались. Я, конечно, читал где-то, что сам щелчок происходит всего за семь миллисекунд, а глаз моргает за сто пятьдесят. Но то один раз, а эта фигачит без остановки!

Я подхватил винтовку, но зарядить барабан не успел. Сквозь ближайшую хижину проломилось сразу два фрика. Даже запутались слегка. Один выглядел пока ещё живым, а у второго вся грудь была раскурочена дробью от выстрела в упор. А на фоне белого черепа я ещё заметил что-то красное, вытекшее из ушей на шею. По идее, это могла быть кровь, но цвет был слишком яркий, почти малиновый.

— Нет, не зомби, — наконец, ответил Ульрик, когда я подобрался ближе. — Это не некромантия.

— А что тогда? — удивился я, с трудом сдержав матерный возглас. — Чудо веры «Искателей»?

— Я думаю, что тут комплекс геномов, — ответил Ульрик. — Сначала двуустка или какой-то другой червь-паразит заражает красную саранчу. А её подсаживают этим дебилам в головы. И пока мозг жив, если он там есть, конечно, саранча в анабиозе. Но потом ведьма щелчками активирует новых хозяев тела и управляет ими. А они телом.

— Капец, это ты только что придумал? Какие-то боевые импланты? Паразиты? Саранча?

Спросил я, расстреляв обоих фриков точными выстрелами в голову. «Живой» отвалился сразу же, а зомбированный успел сделать ещё несколько шагов, даже с дыркой во лбу. А когда уткнулся мордой в землю, из его уха выползло что-то красное и мелкое, похожее на помятого кузнечика. Вывалилось и, дёргаясь в ритме щелчков, попыталось распрямить лапки. Шакрас внутри меня выразил полное нежелание приближаться к этому и топтать, среагировав на моё инстинктивное желание размазать эту гадость толстой подошвой ботинка. Но в итоге делать это не пришлось — саранча так и не смогла прыгнуть. Сиганула в воздух, но пролетев не больше десяти сантиметров, рухнула обратно на землю. И уже признаков жизни не проявила.

— Что делать будем? — спросил Ульрик, выпустив небольшую очередь по фанатикам.

Ведьма со своим мёртвым щитом осталась в центре лагеря. А всё больше палаток и хижин ровнялось с землёй, прущими через лагерь «Искателями».

— Зомби или не зомби — один хрен. Бей в голову, там разберёмся!

— Надо выключить ведьму, — крикнул здоровяк, одновременно открыв огонь по новой партии «зомби». — Она ими управляет, как стаей. Если вырубим её, то появится шанс. А иначе нас затопчут.

Ну, может, не затопчут, но зомби в армии ведьмы становиться совершенно не хотелось. Я оглянулся на проходы среди деревьев, куда Деми должна была увести людей. И вздохнул, не всё там было хорошо. Нормальный склон был только со стороны подъездной дороги, по бокам вообще почти отвесное, а сзади пройти было можно, но сложно и медленно. Никто уже не толпился, все на маршруте, но я чувствовал Деми. Сканер показал, что она совсем рядом. Носится с перепуганными травоядными беженцами, помогая спуститься по извилистым тропкам. Метров пятьсот бы им пройти дальше будет проще, а ещё через два километра они уже совсем потеряются среди каменных холмов.

— Отвлекайте их, — крикнул я Ульрику и оставшимся охотникам.

— А ты?

— А я выключу ведьму, — ответил я, простреливая себе путь через крайнюю линию хижин.

Сжечь бы её по всем правилам, но у меня в стволе остался только патрон с чёрной полоской. То есть с кураре, что, впрочем, тоже подойдёт. С мышечным параличом особо пальцами не пощёлкаешь. Даже на Аркадии, где и зомби-то не зомби!

Теперь густая заселённость лагеря играла мне на руку. У меня не было времени на нормальную перезарядку винтовки Древних. Это не пистолет, где щёлк-щёлк (по-обычному, не так, как ведьма) и новый магазин, готовый почти на два десятка уменьшить поголовье зомби. Зато появилась манёвренность и место для манёвра. Я активировал маскировку. Понимал, что не увидеть меня не возможно, но как ориентируется саранча, я не знал. Вдруг по запаху или какой-то собственной особой чуйке, а маскировка шакраса размывала по всем этим направлениям.

Так что либо маскировка сработала, либо я просто был быстрее, чем мёртвые фрики. Выйдя из-за угла следующей хижины, я не дал зомби даже обернуться на меня. Он только-только собирался зайти внутрь, но мушка пистолета уже нацелилась прямо ему в ухо. Выстрел, пробивший, я надеюсь, не только барабанную перепонку, но и разнёсший саранчу пестики и тычинки, то есть чешуйки и пылинки.

Зомби мотнул головой, закрутившей всё тело, и рухнул. А на его месте тут же появился второй — вынырнул из хижины, частично выломав часть хлипкой стены. Два выстрела, и он залетел обратно, доламывая стену. Рухнул сам и завалил себя крышей.

Когда тростник рассыпался по земле, оказалось, что за хижиной стояло ещё четверо. Сборная солянка из живых и мёртвых, но зарычали они на меня одинаково. Захрипели и оскалились, повернув головы. Ещё и сами пощёлкивать начали, перещелкивая ритм, доносившийся от ведьмы.

Только я вскинул пистолет, как загрохотал пулемёт. Свалил всех четверых и разнёс в щепки следующую хижину, по сути, расширив обзор ещё дальше. Появился просвет метров на пятнадцать, где пока ещё не было фриков. Я сделал два контрольных выстрела, чтобы потом никто не зомбячил за спиной, и юркнул дальше. Проход, потом внутрь палатки, где в вещах рылись два живых «Искателя». Возможно, они там гниль учуяли — палатка принадлежала каким-то то ли барыгам, то ли подпольным химикам. Не знаю, зачем Датч их пустил, но, видимо, доверял. Где они сейчас сами было непонятно, возможно, как раз на охоте.

Фрики увлеклись. Щелчки на них не действовали, а от начальства в виде бригадиров, я их уже избавил. Увлеклись так, что не заметили меня, когда проскользнул внутрь. И тогда, когда я достал нож. И тогда…

В общем, уже понятно. Я перешёл в тихий режим. Щелчки ведьмы стали ближе, они буквально обволакивали, и, казалось, что щёлкает у меня прямо в голове. Я встряхнулся, но особого эффекта это не произвело, зато встрепенулся шакрас, выразив своё нетерпение, что ведьма всё ещё была жива.

Тут я с ним был согласен, выскочил из палатки и, стараясь не привлекать к себе нового внимания, направился к границе лагеря. К растущим поблизости деревьям, выбрал самое крепкое, которое могло меня выдержать, и скрылся в густой листве. Листьев было предостаточно, но ствол разрастись так и не смог. Первый метр, максимум два ещё хоть как-то всё держалось, но дальше дерево начало клониться от каждого моего движения. На высоте трёх метров я чуть не рухнул вниз, ветка под ногой подломилась, я клацнул челюстью о ту, что была передо мной. Не матюкнулся, потому что и так чуть язык не прикусил. Но удержался, слегка покачиваясь вместе со стволом. Полез ещё аккуратней, практически как по канату, и когда понял, что дальше уже только вниз по дуге вместе с макушкой, то остановился.

Замер. Тихонько покачиваясь на ветру. Как кузнечик на травинке, но лучше так, чем с кузнечиком в ухе за кровавым черепом ходить. Мне приходилось стрелять из разных положений, в том числе и в движении. Но пожалуй, не в формате маятника, обвив ногами дохлое деревце.

Зато обзор был отличный! Метров сорок до зомби-щита, над головами которых мне открылась верхняя часть ведьмы. Перемазанная кровью лысая голова, тонкие худые плечи, плоский балахон и две тощие, будто она сама скелет какой-то, жилистые руки. Она как заведённая продолжала отщёлкивать свой безумный ритм. И не устала ведь. Орки бы уже устали в свои барабаны бить, а эта даже не вспотела. Глаза закрыты, а рот, наоборот, приоткрыт, будто она что-то ещё шепчет.

Балансируя на ветке, переместил винтовку перед собой. В принципе, сейчас можно было попробовать обновить барабан. Но, во-первых, пулемёт прекратил стрельбу, слышались уже только отдельные выстрелы охотников. А во-вторых, сквозь щелчки в моей голове, пробилась вибрация в моём теле — тот самый неловкий момент, когда твоя опора начинает трещать, норовя хрустнуть.

— Один выстрел. Мне нужен всего один выстрел, — прошептал я, обнимая одновременно и ветку, и винтовку.

Поймал прицел, потерял прицел. Поймал прицел, потерял прицел. Сосредоточился, прикинул амплитуду своих качелей, внутренне зашипел на шакраса, от которого прямо волнами пёрло нетерпение. Конечно, он бы уже прыгнул и когтистой лапой прошёлся бы по тощей спине. Скорректировал бы себя в полёте, догнал бы при необходимости. Но пуля так не умеет. Даже на Аркадии.

Захотелось наслать на себя «Кондрашку», чтобы хоть как-то зафиксироваться. Ведьме всё рано не надо, она, кажись, к земле приросла, как статуя.

Поймал прицел, потерял прицел…

Потерял и выстрелил за долю мгновения, как должен был поймать. «Кондрашку» тоже запустил, но эффект вышел какой-то странный. Даже не эффект, а спецэффект какой-то! Я очень чётко, будто в замедленной съёмке, видел, как из ствола вылетела чёрная пуля. Как она, оставляя размытый след жжёного воздуха, полетела в грудь ведьмы. В голову я стрелять не стал, хер знает, что там за красный лак на самом деле. Может, там тоже какой-то бронированный хитин или рикошетная лысина.

В искажённом времени пуля всё ещё летела, но потом будто бы исказилось само пространство. Бой щелчков прервался буквально на один удар сердца, а ведьма резко дёрнула плечом, пропустив пулю мимо себя.

Почти. Чёрный росчерк распорол балахон, обнажив бледную кожу. И вроде чиркнул по выступающей ключице. Легчайшее касание, которое лишь едва царапнуло кожу. Но царапнуло! Появилось красное пятнышко, и глаза ведьмы распахнулись! Взгляд, полный ненависти, отразился в мою сторону с таким энергетическим зарядом, будто пуля в меня отрикошетила.

Биомонитор кольнул кожу. Было немного приятней, когда он пищал, а не кололся. Но эту мысль я додумывал уже в полёте. Ветка, наконец, треснула и вместо того, чтобы опустить меня на землю по дуге, дерево просто скинуло меня на фиг.

Крепкая кость, обезбол от шакраса — и всё было бы ничего, если бы не ведьма. Когда я отлип от земли, она уже стояла рядом. Точнее, когда я открыл глаза, её движения размылись, а когда я поднял голову, то уже стояла надо мной.

Не так я себе представлял мышечный паралич! Но вроде сработало — треск в голове исчез, а зомби, которые её окружали, так и остались в центре лагеря. Словно потерянные и брошенные прямо на землю, они ползали, не понимая, что делать.

А вот ведьма понимала! И следующее, что я успел сделать — это откинуть голову, максимально крутя шеей, мимо которой с сабельной скоростью пролетел длинный, острый коготь. Ага, остановка сердца у неё если и произойдёт, то только от смеха над нашими патронами!

Я врубил спринт, но как-то неуклюже. Вместо того чтобы свалить разом метров на сто, поставив новый мировой рекорд, лишь рывком откатился, заняв позу бегуна перед стартом. Услышал щелчок, но не пальцами, а будто шея хрустнула. Ведьма наклонила голову и смотрела на меня, как на какую-то неведомую зверюшку.

Во взгляде читалось удивление, постепенно сменяющееся на желание. И это было очень плохое желание. Понимаю, что саранча не бабочки, но в чёрных зрачках я прямо увидел, как меня проткнули иголочкой и добавили себе в коллекцию. Аж шакрас заволновался.

Я покачал головой, и сам чуть не рассмеялся. Настолько обиженное выражение лица появилось у чёртовой некромантки. Кажется, она расстроилась. Левая рука у неё висела плетью, всё-таки паралич хоть чуть-чуть, но работал. Ранку на ключице я разглядеть не смог, через дырку в балахоне была видна только красная шевелящаяся масса. Всю царапину облепила саранча, словно пыталась забрать на себя весь яд. Правая рука была в порядке, и ведьма снова щёлкнула пальцами, одновременно, махнув рукой в меня. Звук был другой. Ещё более хлёсткий, будто удар кнутом…

Но и эту мысль я додумывал уже в полёте. Потому что удар действительно был. В грудь прилетело невидимое бревно, тараном отбросив меня на несколько метров. Дыхалку отбило моментально, грудь сдавило, а потом ещё и по спине прошлась чья-то хижина. Тростник спокойно разлетелся, но вот оставленные внутри вещи я прочувствовал буквально все. И какой-то сундук, и брошенные инструменты, которые я тут же побросал обратно в ведьму.

Она просто увернулась и пошла на меня. Я выхватил пистолет и метров с трёх не попал ни разу. Опять эти спецэффекты, только уже без замедленной пули. Несколько поворотов корпусом и только три новых дырки по краям балахона.

— Да, что с тобой не так… — проворчал я, снова уходя в рывок.

В этот раз получилось лучше, я подорвался и отскочил уже метра на два. Завозился в барахле, раскиданном в полуразрушенном лагере. А ведьма уже снова заносила руку, выставив пальцы. Ещё к её левой постепенно начала возвращаться чувствительность. Она начала дрожать, но до контроля было ещё далеко.

— Со мной всё в порядке, — неожиданно сказала некромантка. Голос был грубый и скрипучий. — Что с тобой не так? Почему ты сопротивляешься? Прими силу, стань частью моей стаи. Твой геном станет вершиной моей коллекции.

— Ну, знаешь ли, такой геном мне нужен самому… — ответил я, параллельно пытаясь найти что-нибудь, что сошло бы за оружие.

Заметил несколько мешочков с пыльцой, которая отпугивала от лагеря мелких паразитов. Потом несколько лопат, поняв, что именно так больно ударило по копчику в момент моих полётов, тяпку, пару совков, погнутые грабли (хорошо, что это была лопата) и ещё какую-то мелочь из домика местных садоводов.

— Ну, знаешь ли, — прошипела ведьма, и снова практически отзеркалила мои слова, — живым-то ты мне и не нужен…

— Знаю…

Кивнул я, хватая мешок с местными пестицидами и бросая его навстречу направленной на меня руке. Раздался щелчок, мешок лопнул, обсыпав ведьму. Меня нет — я уже в очередной раз кувыркался по лагерю. Только и успел, что голову прикрыть от невидимого удара. Было больно, но терпимо. И браслет на руке прикрыл, и «Крепкая кость» как в поговорке: голова не болит, она же кость.

А вот ведьме было явно хуже. Визг сменился хрипом, потом и вовсе перешёл в глухой кашель. Она металась в пылевом облаке, а с неё сыпалась саранче. Где бы она её там ни прятала. Я поднялся, подхватил первый попавшийся садовый инструмент и, задержав дыхание, вклинился в облако…

— Мы, кажется, победили, — сказал Ульрик, устало опустившись рядом со мной на перевёрнутом ящике. — Ты поломал ведьму?

— Типа того, — я сделал глоток из бутылки с «Живинкой» и протянул Ульрику.

— А тяпка тебе зачем?

— Даже не спрашивай, — кашлянул я и сплюнул горький эликсир с привкусом пестицидов. — Лучши скажи, ты знаешь, где этот Винке живёт? Вряд ли Датч ещё там, но хоть какой-то след поискать можно.