Геном хищника 4

Глава 2

Эту новость мне сообщили запыхавшиеся близнецы, а когда я примчал в лагерь, там уже было не протолкнуться. Народ повыскакивал из всех палаток, сгрудившись плотной толпой на самой широкой поляне. И, прежде чем протолкался внутрь, я услышал встревоженный голос Деми. А потом и увидел, кого она пытается допрашивать. Голос её дрожал, она с трудом сдерживала слёзы, но вопросы задавала грамотные.

Допытывалась она до измученного парня, в котором я узнал одного из водителей Датча. Открытых ран или переломов я у него не заметил, но выглядел он так, будто пешком пробежал весь путь от Хардервайка. Причём сделал это без еды, воды и перерывов.

— Ты можешь точно сказать, где это произошло? — спросила Деми.

— На ферме Винке, — устало ответил парень, до сих пор пытаясь отдышатся.

На ногах он стоял с трудом. С двух сторон его поддерживали бойцы, которые должны были охранять дальний периметр. Видимо, до них он как-то дошёл, а дальше его буквально втащили в лагерь. Рядом со мной протиснулась пожилая женщина, одна из тех, кто выполнял роль врача. Хотя уровень там был где-то посередине между фельдшером-троечником и знахарем самоучкой. Не конкретно у неё, а у всех медработников Пограничья. Парню дали попить, что-то типа разбавленной «Живинки», а потом и закапали глаза.

— Мы уже полдороги проехали, — продолжил парень, проморгавшись и явно посвежев, хотя речь его всё ещё была сбивчивой. — Голландец договориться хотел. Ну, с Винке о покупке пшеницы. Но мы остались ночевать. Потому что уже поздно. Выл кто-то в степи, и стемнело уже. Ну, выпили. Как без этого-то, если за встречу. А утром вышли, а вокруг черти лысые. Два карательных отряда, может, и четыре.

Парень задумался, будто пытался по памяти пересчитать количество секстантов. Но его дёрнула Деми.

— А отец?

— А что ему было делать, лапы поднял. А они тут же приговор, — плечи парня опять поникли. — Мол, виновен и давай крутить.

— Подожди, а ты-то как выбрался? — у меня за спиной раздался голос Ульрика.

— Сначала в доме спрятался. Из окна всё увидел, выходить не стал. Сиганул с другой стороны дома. В сеновал оттуда, в гараж потом. Моцик у Винки угнал и в поля, — ответил парень. — Там большакам не проехать, а бегом даже чертям за мотором не угнаться. Топливо, когда закончилось, бегом дальше пошёл.

— Кажись, не врёт, — сказал один из тех дедов, который в своё время махал на меня рукой, провожая к муравьям.

— А что с отцом и с остальными? — спросила Деми.

— Прости, не знаю я. Не видел уже, — вздохнул парень и замолчал.

— Он не врёт, — это уже сказала Магда, также неожиданно подкравшись ко мне сзади, как Ульрик до этого.

Обалдеть! Как они это делают? Один бугай, вторая травами пахнет, а ни я, ни шакрас ни слухом, ни нюхом. Возможно, на меня так влияет толпа. Вместе с плохими новостями. Без Датча повстанцев, считай, нет. Ни заместителя, ни других лидеров он пока не вырастил. И эти новости в том числе влияют и на толпу. Народ на нервах, некоторые всхлипывают, кто-то дрожит, а кто-то, наоборот, потеет — людям страшно.

И всё это транслируется вокруг меня, отзываясь на восприятии геномом окружающих. Даже Ульрик — буквально гора мышц и несгибаемой воли, а всё равно растерян. Мне стало неуютно в толпе. Я словно волк-вегетарианец, которого взяла в оборот толпа перепуганных овец.

Хм, интересная теория, конечно. Но всё равно чувствуется какая-то хрень. Я выдохнул, пытаясь обрести какой-то баланс или понять, что мне пытается сказать генетическая память. Расслабился и потянулся к чуйке, мысленно представив, как вокруг расходится сканирующая волна. Только представил и тут же споткнулся.

Прямо на парне, которого тормошила Деми. На фоне яркого растревоженного спектра девушки, споткнулся о маленькую красную точку, исходящую от парня. Словно буёк, торчащей поперёк моей волны. Чёрт! Конечно, он не врёт — его просто втёмную использовали.

— Не нем метка, можешь проверить? — спросил я у Магды, а сам раскинул свой сканер дальше.

С огромным трудом перевалился через толпу. Чем концентрированней жались повстанцы к друг другу, тем плотнее был эмоциональный фон. Хотя какие это были повстанцы, скорее напуганные беженцы. Под сто человек, из которых больше половины — это старики, женщины и дети. А из оставшихся только треть охотники с оружием и хоть каким-то опытом его использования.

Плюс десяток часовых — полноценные бойцы из охраны торговых караванов. Но двое были уже здесь и фонили растерянностью не меньше, чем старики-охотники. А остальных я почему-то никак не мог почувствовать. Понимаю, что у них и в навыках маскировка, и внутренний контроль, чтобы не отсвечивать, но я с ними уже был знаком.

Контакт был налажен после первой попытки не пропустить меня в лагерь, и я их всё время мог издалека на подъезде к лагерю определить. А сейчас — пустота. И в том месте, где они должны были быть только едва уловимый мрачный фон. Смерть я вроде ещё не научился чувствовать, а вот на свежую кровь было очень даже похоже.

— Деми, — я тихонько позвал девушку, вытягивая её из толпы. — Надо поговорить. Срочно.

— Что делать? Надо спасать отца, но я не знаю… — с мольбой в голосе начала Деми, но я её перебил.

— Слушай внимательно и не перебивай, — я постарался, чтобы мой тон был достаточно мягким, чтобы не казаться грубым, но достаточно жёстким, чтобы она услышала меня в её состоянии. — Я не знаю, сколько у нас есть времени, но всем надо бежать. Парень не врёт, он действительно убежал. Просто его использовали, повесив метку. И теперь «Искатели» уже здесь. Мы их задержим, а ты выводи людей. Представь, что это очередная репетиция, как вы уже проводили с Датчем. Без паники, организованно расходитесь по подготовленным маршрутам. Кивни, если поняла.

Деми кивнула. Было видно, что ей это далось нелегко.

— По-тихому, чтобы не было бесконтрольной давки, собирай самых адекватных, пусть займутся остальными, — я снова заметил, что надо мной навис Ульрик, а рядом с ним Магда. Прекрасно, значит, не придётся повторять. — Главное — быстро. Берите только самое необходимое и уходите.

— Всё очень плохо? — осторожно спросила Деми.

— Не знаю, — не стал врать я. — Исходим из варианта, что капец, как плохо. Всё, иди.

Деми сделала несколько глубоких вдохов, встряхнулась и пошла в толпу собирать адекватных. Я сделал то же самое — собрав вокруг себя тех, кого только что тренировал. Обрисовал ситуацию и, оставив толпу за спиной, пошёл к месту, которое мы называли обзорной площадкой. Небольшой каменный выступ, с которого отлично проглядывалась единственная широкая подъездная дорога. Слышал первые удивлённо-испуганные возгласы и пробуждающуюся суету. Совсем без паники не получится, но, по крайней мере, появился шанс организованно вывести людей. Теперь нужно понять, сколько у нас есть времени. Какую-то дистанцию «Искатели» должны были держать, чтобы парень не заметил хвост.

Гадать и прикидывать варианты можно было бесконечно. Пусть не бесконечно, но до самого появления «Искателей». А как говорится, лучше один раз увидеть.

И я увидел.

Сначала взлетевших птиц, которых что-то спугнуло. Потом пару неявных силуэтов, проскочивших среди деревьев. И только после этого почувствовал затаившуюся стаю. Разные геномы, среди которых преобладали падальщики. Остальные тоже были с гнильцой, но из-за множества мутаций, чуйка отказывалась воспринимать их за живых существ. Скорее, как размытые аномалии. В общей сложности почти три десятка объектов, среди которых дополнительно подсветилось два объекта.

Это было что-то новое. Я даже на всякий случай решил проверить биомонитор, а то вдруг не заметил улучшения навыка. Но потом вспомнил про капли «Электро», которые использовал совсем недавно. Раз на таком расстоянии светится только два объекта, значит, это бригадиры с навыками, завязанными на электричестве. А, значит, шаровые молнии тоже скоро полетят. Валить их надо первыми…

— Ааа, нет. Вторыми, — проговорил я вслух, заметив ещё одного персонажа.

Ведьма появилась в том месте, где располагался пост дозорных. Она открыто вышла на дорогу. Не такая высокая, как предыдущие, но такая же худая. Расстояние было почти шестьсот метров, я не мог разглядеть детали: татуировки, амулеты и прочую ведьминскую снарягу, но суть угадывалась даже в миниатюре. Лысая голова и руки почти по локти были окрашены в красный. И видимо, для того, чтобы я понял, что это не краска, она нагнулась и подняла с земли отрезанную голову часового. Держа её за волосы, подняла над головой и стала лицом ловить падающие капли.

Объяснила более чем доступно. Отбросила голову в сторону и посмотрела на меня. Ну, может, просто в сторону лагеря. Хотя нет — по-любому на меня, потому что больше на краю холма никого не было. Повстанцы-беженцы толпились вокруг своих палаток, в панике собирая вещи. Их подгоняли адекватные, но их адекватности на всех не хватало. Порадовали охотники, начавшие строить нечто среднее между завалами и укреплениями, чтобы встретить тех, кто придёт по дороге.

Я показал им большой палец и подорвался к своей палатке. У меня же есть пулемёт! И я знаю, как его лучше использовать!

Подхватил пулемёт и два короба с лентами, каждая на сто патронов. И стараясь не грохнуть эти двадцать килограмм попёр в мастерскую Ульрика. Всё семейство было в сборе, Магда руководила, а кузнец с близнецами паковал вещи.

— Вы как? — спросил я, переступив порог.

— Семья уходит, — ответил Ульрик. — Я задержусь. Ты за винтовкой?

— Ага, но и для тебя у меня кое-что есть. Ты Рэмбо знаешь? — спросил я Ульрика, вручив ему пулемёт.

— Нет, а должен? — спросил здоровяк, спокойно взяв пулемёт в одну руку.

— Забей, — я махнул рукой. — Пользоваться умеешь?

— Принцип знаю, устройство тоже. Проблем не будет, — кивнул Ульрик, а потом махнул головой в сторону верстака, на котором лежала винтовка Древних.

— Много успел сделать?

— Нет, — с сожалением в голосе ответил Ульрик.

И кивнул теперь на полочку, где в ряд стояло восемь патронов: четыре с жёлтыми полосками и, соответственно, с концентрированным ядом листолазов, три с красным — зажигательных, и один новый — с чёрной полосой.

— В чёрном что? — спросил я, заряжая барабан.

— На твоей земле это называют — кураре. Здесь — это геном ксенотрикса. Если не ошибаюсь, то у вас они уже вымерли, — вздохнул Ульрик. — Живут исключительно на чилибухах, питаются соответственно, вот и выработали что-то типа фермента. Короче, адская смесь из стрихнина и бруцина. Ты точно хочешь всё это знать?

— Да, — кивнул я, — но не сейчас. Эффект какой?

— В теории, классика кураре: мышечный и дыхательный паралич, остановка сердца, — в разговор вклинилась Магда. — Это из моих запасов. Прости, но в единичном экземпляре.

— И то хлеб, — я кивнул, заряжая патроны: два жёлтых, один красный и чёрный, — ну то есть стрихнин с бруцином.

Быстро обсудили с Ульриком план действий, и я выскочил из мастерской. План простой — я разбираюсь с ведьмой и бригадирами, охотники встречают фриков, а Ульрик валит всех, кто прорвался дальше всех.

Через несколько секунд я уже снова был на выступе и сканировал джунгли подо мной. Есть контакт, ещё контакт, ещё и ещё — капец, они будто раздвоились все, пока я за оружием бегал. Я заметил с десяток выкрашенных белой краской черепов между деревьями, но стрелять по ним не стал.

Зато открыли огонь охотники — расстояние меньше ста метров и появился первый результат. Первый, самый шустрый фрик поймал сразу четыре пули, причём две уже явно были лишними. Не успели мы взаимодействие отработать, плотность огня неравномерная. И Ульрик здесь не поможет, прострелов мало, только деревья рубить.

Радовало то, что фрики были совсем безумные. И настолько обдолбанные, что им даже огнестрельное оружие не доверили. Просто толпа несётся на убой. На наш убой, потому что брать в плен эти безумцы явно были неспособны.

Потеряв ещё двоих, у фанатиков, наконец, что-то перещелкнуло. Начали прятаться за деревьями, передвигаться рывками и скакать как зайцы. И орать начали, включив вместе с психологической атакой и какие-то волны на уровне эмоций. Неожиданно, довольно действенные — на нашей стороне сразу два охотника (из тех, что помоложе) побросали оружие и, не разбирая дороги, галопом ломанулись в лес.

Пятьдесят метров! И, наконец, проклюнулся бригадир. Заискрил он едва заметно, похоже, действие капель заканчивалось. Я скорее заметил его по поведению фриков — осознанность и намёк на тактику не сами появились, а были следствием его команд. А следом он собрался и свой навык активировать. Воздух вокруг него завибрировал, будто он разряд в кучку собирает, и он начал крутить руками, придавая этому разряду форму.

Он тут же оказался у меня на прицеле. В голове проскочил мини-чек-лист для проверки (чем стреляю, куда бью и не забуду ли «Кондрашку») и я надавил на спусковую кнопку. Приготовился, что пальцу сейчас станет больно, но даже комариного укуса не почувствовал! Вот что значит оригинальная продукция, а не гаражная самоделка! «Аура страха» пошла вперёд, зацепила «Искателя», сбив создание молнии, и…

И откуда ни возьмись прямо между пулей и целью оказался полуголый фрик. Сквозного ранения не получилось. Его подбросило, будто он поперхнулся, и на бледной груди разрослось зелёное пятно. Сначала паутинка сосудов насытилась болотной зеленью, а потом и кожа стала темнеть, расширяясь от раны, и на ходу менять цвет с зелёного на чёрный. Я сразу же повторно надавил на спуск, синхронизировав пулю с падающим телом. Показалось, что даже чиркнул по макушке, но достал бригадира. Рухнуло первое тело, открыв вид на скорченного и задыхающегося «Искателя».

«Два выстрела — один труп. Двойка тебе Сумрак…» — пронеслось в голове одновременно с поиском следующей цели.

Он сам нашёлся, точнее, помог найтись — срисовал меня и уже практически сформировал шаровую молнию. Шар в его руках обрел плотность, достиг размеров баскетбольного мяча, прикрыв его грудь с животом, и начал искрить.

Ага, круто! Ну тогда улыбнись, ублюдок!

Зажигательный геномно-бронебойный — это просто отвал башки.

Других слов, описать это, у меня не было. «Искатель» ещё пару мгновений постоял на ногах и даже крутанулся, будто хотел найти собственную голову. Но что-то мне подсказывало, что у этого огарка даже с микроскопом шансов бы не было.

Я услышал крики со стороны лагеря, которые тут же перемкнула пулемётная очередь. Обернулся и увидел, что несколько фриков забрались-таки на наш холм. Трое проскочили по дороге, но нарвались на залп охотников. Но ещё около десятка зашли с фланга, частично полегли под очередью Ульрика, а частично набросились на охотников с фланга. Парочка и к палаткам проскочила, благо там уже никого не было. Деми уже уводила людей на другую сторону.

Я достал «глок» и уже прицелился в ближайшего, но неожиданно земля ушла из-под ног и пришла по жопе и плечам. Я рухнул на камень, а костлявая рука фрика, вцепившаяся мне в штанину, потянула меня с выступа. Появилась и оскаленная морда, но это она зря так. Особенно если у того, кого ты тянешь, пистолет в руках, а тебя на лбу татуировка в виде мишени.

Стряхнув вмиг ослабевшие пальцы, перевесился с выступа и, как в тире, расстрелял ещё четыре лысины. Достанут ведь высота до склона всего-то метра полтора. А склон не отвесный, по нему уже карабкалось ещё четверо.

Пулемёт застрочил снова, выдавая одну короткую очередь за другой. Ульрик выкашивал фриков, но сдерживался, чтобы не задеть своих. Я краем глаза видел, как он вертится, но потом что-то изменилось — остаток ленты он отдолбил в одну точку. В одну тощую чёрную точку с кровавой головой.

Ульрик начал отступать, стараясь на ходу перезарядить ленту. Что случилось с охотниками, я не видел, но вокруг стало чертовски тихо. Только сопение с хрипами фанатиков, которым будто бы включили громкость, и непонятные равномерные щелчки, эхом разносившиеся по всему лагерю.

Из-за дерева, заваленного трупами «Искателей» выступила ведьма. Глаза смотрят в землю, шаг стремительный и ровный, а руки разведены в стороны. Она шла и щёлкала пальцами, словно какой-то неумолимый метроном. На секундочку только прервалась, чтобы синхронно махнуть руками: одной на меня, второй на Ульрика. И снова защёлкала, уже не останавливаясь. Что-то странное было в этом ритме. Тревожное и гипнотическое. Он явно не нравился шакрасу, но никакого воздействия на себе я не ощущал.

— Да ну на хрен, — чуть ли не синхронно выдали мы с Ульриком, когда увидели, кто ощущал на себе воздействие.

Мёртвые фрики начали вставать.