Гений АЗЛК

Глава 8

Трудовые будни — как на фронте

После второй недели директорства на АЗЛК я уже твёрдо знал: рулить таким предприятием и не нарушать законы так же физически невозможно, как летать быстрее скорости света. Начинал понимать предшественника: если всё равно одной ногой в тюрьме, чего мелочиться?

Валентина доложила, что производственная санитария в цехах и в складских помещениях не выдерживает никакой критики — ни по загрязнённости воздуха, ни по его температуре/влажности, ни по освещённости. Статистика по профзаболеваниям искажена, навскидку их гораздо больше, чем на МАЗе. То есть нужно или закрывать завод, или сажать гендиректора за незакрытие. Впрочем, остановка конвейера тоже не спасёт, ибо будет квалифицирована как злоупотребление служебным положением, нанёсшее экономике СССР существенный ущерб. Может, взять больничный до 1 июля? Увы, не в моём стиле.

— Спасай меня от уголовки, родная!

Естественно, просьбу озвучил наедине и при выключенном селекторе. Через стол говорил, она, завидев моё замученное состояние, не подходила близко, не касалась бедром, хоть в Москве это гораздо безопаснее, чем в Минске, Марианна Витальевна ни за что бы не пропустила посетителя без доклада по селектору. Валя дарила себя по субботам, когда Мариночка была уже покормлена и спала, а Маша отправлялась на занятия. Кроме минут плотского счастья и нервного, прерывистого ночного сна практически не отдыхал, в выходные занимался благоустройством, едва же переехали. На рабочем месте моя подруга-врач была скорее частью трудового коллектива, чем семьи, правда, наиболее доверенной частью.

— Чем тебе помочь?

— Пиши пространнейшую докладную на моё высочайшее имя с программой срочных мер по охране труда. Марианна облечёт её в форму челобитной в горком и в министерство. Мол, средств нет из-за тотального ограбления завода предшественником, а пролетариат страдает, болеет. Гегемон в опасности. Едва не скатился до революции, размахивая разводным ключом. Сама понимаешь, про ключ не надо.

— Понимаю. Жаль, с ключом колоритно. Ты — монстр, никогда не подозревала, что умеешь драться как профессионал. Ладно, сделаю быстро. Серёжа! В воскресенье команда Цыганкова собирается. Поедем?

Хотел было отказаться, предпочёл бы поспать… и согласился! Иначе загоню себя вконец. Заодно возьму Эрнеста в оборот.

Как с санитарией, так же классно обстояли дела с очистными сооружениями, какахи прямым потоком сливались в Москву-реку, с электробезопасностью, с техникой безопасности на металлообработке, на погрузочно-разгрузочных работах. Ровно как с Валей, я прикрывался письмами в вышестоящие инстанции с криком «караул», тем самым перекладывая ответственность и раздражая чиновников, предшественник крал, не отсвечивал и не беспокоил, идеальный руководитель!

И всё же на третьей неделе, как мне показалось, за тёмными тучами промелькнула полоска голубого неба.

Во-первых, сформировался новый управленческий костяк. Житков бессовестно сманил ко мне несколько человек с Ижмаша, всё равно за тот завод отчитывается Министерство обороны, в том числе Николая Ивановича Слесаренко, человека гораздо старше и опытнее меня, занявшего должность первого зама, подозреваю — основного кандидата в преемники. Сохранили должности все, а некоторые даже повысились, из числа участников памятного совещания при прежнем Генеральном, не поддержавших верховное начальство в забрасывании меня фекалиями. Беседовал с каждым. Не то чтобы чисты как агнцы, какие-то крохи получали с мутных схем, зато понимали: так больше жить нельзя, и я — как раз тот, кто способен изменить бордель к лучшему.

Меня поддерживали в главном: остановить производство заднеприводных, использовав все заготовки кузовов, далее для М-412 и его родственников клепать только запчасти, перевыполняя план: они гораздо выгоднее машин в сборе. Второе: максимально нарастить выпуск М-2140, подтянув качество без повышения себестоимости, только за счёт оптимизации. И третье: начать подготовку к выпуску М-2150, с которой пока не определились.

20 апреля, как раз заканчивалась третья неделя моего царствования, я собрал конструкторов, раскиданных по другим подразделениям, в основном — молодых, многие ветераны возмутились предложением о перемещении и уволились по собственному либо на пенсию.

— Товарищи! Последние годы вы занимались абы чем, в свободное время от основных заданий становились к кульману и рисовали машины, которым никогда не суждено быть воплощёнными в металле. Звучит парадоксально, но я предлагаю продолжить в том же формате. Вы продолжаете выполнять на нынешних местах работу, крайне необходимую для спасения и выживания завода, и одновременно поднимаете проект, способный попасть на конвейер и заместить 2140. Представляю вам Екатерину Журавлёву, моего соавтора по седану «березина». Из-за достаточно нелепого конфликта, возникшего не по её вине, фамилия Журавлёвой не значится среди создателей машины, прошу поверить на слово, без её участия белорусская 3101 не получила бы столь пропорциональных и выверенных форм.

Катька приехала в «мужском» виде. Коротко стриженая и снова седая, но с ярким макияжем и длинными бижутеринами в ушах, она была женщиной от макушки и до воротника салатового свитера. Ниже принадлежность к сладкому полу выдавали лишь две выпуклости впереди, маскированные мешковатым трикотажем, и ухоженные руки с идеальными ногтями. Штаны, широкие как у матроса, а также ботинки без каблука были унисекс и совсем не секс. От соблазнительницы, целовавшей меня в Париже и прижимавшейся голышом в море у Марселя, не просматривалось ничего.

Она поднялась, вооружённая пачкой листков.

— Дорогие коллеги! В Минске Сергей Борисович носил у сотрудников прозвище «гений МАЗа», не только в силу своих несомненных талантов, но также из-за ощущения собственной непогрешимости. Поэтому, по собственному опыту, предлагаю всем нам торжественно признать Генерального гением АЗЛК и точно следовать его указаниям относительно дизайна и конструкции 2150.

Подколола? Опустила? Фамильярничала? Наверно, просто позволила себе мелкую месть.

— Спасибо, Екатерина. Гением АЗЛК меня признало Министерство автомобильной промышленности, назначив на текущую должность, не скрываю — временно. Так что ты не оригинальна. До 1 июля, когда я намерен сложить полномочия и, соответственно, утратить гениальность, за этот срок мы имеем возможность и должны соорудить концепт для замены 2150. Мой первый зам товарищ Слесаренко, переведённый из Ижевска, в своё время вложил интеллект и душу в проект малолитражки с передним приводом и использованием узлов от М-408, проект зарубило Минобороны, приказав множить клон М-412. Сейчас я вам покажу, точнее — Катя покажет, первые наброски пятидверного автомобиля длиной 4,4 метра и с шириной по кузову, без зеркал, 1,7 метра. Подкапотное пространство рассчитано на установку бензинового мотора с моновпрыском объёмом 1600 и 16 клапанами, заимствованного у «рогнеды», и вновь создаваемого дизельного, содранного с мерседесовского D200. Екатерина, раздай размноженные эскизы.

«Опель-Вектра-А», воспроизведённая мной по памяти, в облагороженном Катей виде стала куда приятнее глазу по сравнению с оригиналом. Седан она пока не трогала, для начала я решил ограничиться хетчбэком. Или фастбэком, кому как нравится.

— Да-а… Красивее, чем нарисованный нами «Алеко», — признала одна из проектировщиц.

— Спасибо за оценку её труда и моей идеи. Екатерина, озвучьте, что слышно на Минском моторном заводе. Что у них мы сможем выкупить через Министерство для внедрения в Уфе?

— В единичном экземпляре собран 4-цилиндровый двигатель DOHC объёмом 1600, в котором на стандартный впускной коллектор установлены единственная форсунка и система регулируемой подачи воздуха, — защебетала стриженая. — Завод готов в самое ближайшее время начать серийный выпуск комплекта системы питания с блоком управления от «Роботрон». Мощность двигателя не увеличена, чтоб не снижался ресурс, а вот экономичность повысится, по предварительным данным, на 15–20%. Рост себестоимости автомобиля из-за замены карбюратора на инжектор выльется минимум в 250 рублей, соответственно, поднимется и продажная цена, но окупится за счёт меньшего расхода бензина. За рубежом — быстрее, у них топливо дороже.

— Теперь понятно, почему капот — низкий? Над крышкой головки блока не торчит карбюратор, форсунка вообще не добавляет высоты, воздушный фильтр уходит вбок. Вопросы по этому двигателю, коллеги?

— Как он справится с нашим более чем посредственным качеством горючего? — задал толковый вопрос один из самых молодых в команде, младше Кати.

— Резонное сомнение. На самом деле, даже лучше, чем при карбюраторном питании. Почитайте литературу, особенно об авиационных моторах времён Великой Отечественной, у них применялся непосредственный впрыск в цилиндры бензина А-76. Топливный насос — мощный, фильтр здоровый, очистка лучше. Регулярная промывка карбюратора уйдёт в прошлое. Катя, с дизелем они разобрались?

— В процессе, Сергей Борисович. Уверяют, что в моторе для 123-й серии «мерседесов» нет ничего кардинально нового по сравнению с прежним. За основу взят бензиновый 2-х-литровый мотор, увеличена степень сжатия. Эффективнее отвод тепла. Главный инженер завода заверил, что если поставить ТНВД с форсунками на двигатель от 21067 и увеличить степень сжатия, то он на солярке отъездит дольше, чем оригинал на бензине. Но пока они пребывают, хм, в творческим поиске. Товарищ Высоцкий настаивает на 6-цилиндровом и с турбинкой, чтоб тянул, при необходимости, лёгкий коммерческий автомобиль. Получают консультации от коллег из «Тойота», у них дизеля стоят на внедорожниках.

— В любом случае, дизель V6 или бензиновый с распределённым впрыском выглядит куда перспективнее, чем так называемый форкамерный для обновлённых «волг», — я закруглил моторную тему, зная, насколько сложно воплотить в жизнь универсальный мотор для легковой, чтоб, меняя лишь компрессию и систему питания, варьировать дизель или бензин, на ВАЗе в 1980-х годах пытались, вышло не очень. — Товарищи единомышленники! Катя сделала львиную часть работы, но она — не инженер. Нам нужен эскизный проект для утверждения на уровне и Министерства автомобильной промышленности, и отраслевого отдела ЦК КПСС. Если взять всю историю послевоенного легкового автопрома, наш завод, именуемый ныне АЗЛК, дал стране и на экспорт основную массу малолитражек. Мы с вами сейчас приступаем к проектированию самого крупносерийного авто СССР 1980-х годов. Никого не принуждаю, золотых гор не обещаю. Но я бы на вашем месте руками и ногами, а главное — мозгами бы ухватился за эту возможность! Кто за — поднимайте мандаты, будем распределять обязанности.

Хорошо разбираться с подчинёнными, от тебя зависящими, и куда сложнее отдуваться перед высокосидящими, в том числе в Отделе машиностроительной промышленности ЦК КПСС, так он называется после очередной реорганизации. Раздача живых слонов по итогам квартала была назначена на тот же день, в пятницу, я, попрощавшись с Катериной, поехал на Старую площадь, не обольщаясь относительно положительных эмоций от грядущего мероприятия.

Собрали всех руководителей автозаводов, я поздоровался с Дёминым и остальными коллегами, неловко чувствуя себя на одной с ними доске, не приехал (наверно — не был приглашён) лишь Стасис, но он всего лишь возглавляет литовское тюнинговое ателье, если называть вещи своими именами. Игорь Иванович, любитель автомобильных постеров, одобривший моё назначение на и.о., цвёл в президиуме, играя вторым номером после заведующего отделом. В публике я увидел Полякова, несколько знакомых лиц из НАМИ и МАДИ, пара человек из оборонного Ижмаша. В общем, все свои — добрые или заклятые друзья, коллеги и одновременно конкуренты.

Выступления шли ни шатко, ни валко, пока речь не зашла о самом скандальном предприятии года — имени Ленинского комсомола.

— Это что же получается? — возмутился заведующий, пробежав глазами некую бумагу, подсунутую ему Игорем Ивановичем. — В квартальном отчёте АЗЛК указал убыток в 21 миллион рублей⁈ Эта цифра тянет на дно рентабельность всей отрасли! Сергей Борисович, вы каких-то 3 недели возглавляете завод и уже по убыточности превзошли всех предшественников? Потрудитесь объясниться.

Я вышел на трибуну. Ситуация ему известна в подробностях, я закидал ЦК и министерство подробнейшими отчётами о выявленном кошмаре. Не верю, что не прочёл хотя бы по диагонали. Но зачем-то нужна игра на публику… Не вопрос, подыграем. Партия — наш рулевой.

— Для начала должен выразить искреннюю благодарность глубокоуважаемому Игорю Ивановичу за то внимание, что он уделяет АЗЛК. Заступив на должность в отделе только в феврале текущего года, он с коммунистической принципиальностью и решительностью принял меры к наведению порядка на заводе, для чего я и был направлен на него, приняв руководство в качестве ответственного и тяжкого партийного поручения. Более того, если бы не компетентная помощь Игоря Ивановича, мы бы не достигли тех успехов в искоренении пороков, допущенных прежним руководством.

— 21 миллион — искоренение пороков⁈ — не унимался заведующий.

— Да! Эта цифра отражена в балансе по состоянию на 31 марта, я приступил к исполнению обязанностей и к реформам с 1 апреля, фактически — с понедельника, потому что первый день месяца пришёлся на выходные. И вы, товарищи, впервые за 3 года видите объективный отчёт о финансово-хозяйственной деятельности. Многомиллионные хищения преступной группировки гражданина Сайкова были замаскированы под отгрузки с нарастающей дебиторской задолженностью. Сейчас указана правда: этих денег нет и не будет, они ушли в убыток. Далее, вопреки правилам, не производились отчисления в амортизационный фонд и не показывались в затраты, несмотря на износ оборудованния, по отдельным позициям — до 79–80%, в квартальном отчёте они тоже включены в минус. Там же масса станков 1930-х годов, вывезенных из побеждённой Германии! Такова правда. Чтобы двигаться дальше, надо понять самим, показать министерству и партийным органам реальную картину, а не потёмкинскую деревню. Правда такова: 21 миллион народных денег или украден, или профукан. Я толкаю АЗЛК как Сизиф толкал камень в гору. Тяжело, но работа идёт в нужном направлении.

— Но можно было проявить какую-то гибкость… Например, разнести убытки на несколько периодов 1979 года, — аккуратно ввернул Игорь Иванович. — Есть мнение, что квартальный отчёт стоило бы… подкорректировать.

— Чьё мнение? При заступлении на должность я услышал от вас другое мнение: вскрывать и искоренять недостатки. Нужно что-то спрятать? Слушаюсь! Напишите мне письмо с цифрой, сколько убытков надо укрыть до лучших времён. Исполню.

Как просто включать дурака! Как сложно потом расхлёбывать последствия включения. Цековские партийцы обожают прятаться за обтекаемым и ничем их не обязывающим «есть мнение». Я только что не просто вынес сор из избы, а вывалил на всеобщее обозрение. Теперь кулуарным «есть мнение» не вырулить.

— Ну вы же понимаете… — снова заныл Игорь Иванович.

— Понимаю, что не хочу занять освободившуюся после Сайкова камеру в Бутырке. Не слышали? Он начал называть следователю фамилии должностных лиц, с кем делился ворованным на предприятии, и тут же был найден повешенным в своей камере. Я устраиваю себя такой как есть — живой и на свободе, к тому же уже принёсший заметную пользу заводу. Мы впервые обходимся своими деньгами для покрытия текущих нужд.

— Не заливайте! — хмыкнул заведующий. — Что ни день, то письмо с АЗЛК — нужно 5 миллионов, 10 миллионов. Куда столько?

— Я подчёркиваю: для текущих хватает своей выручки. На зарплату, на расчёты с поставщиками, начали по капле закрывать задолженности Сайкова. А на очистительные сооружения пока не дам ни копейки. Москва готовится к Олимпиаде, важнейшее общественно-политическое дело, товарищи. Но АЗЛК травит атмосферу дымом, сливает токсичные стоки. Через год-два завод сам заработает деньги, но Олимпиада закончится. Что иностранцы скажут о Москве?

— Да-да, это ещё одно партийное поручение, товарищ Брунов, обеспечить к Олимпийским играм… — Игорь Иванович натолкнулся на взгляд шефа и стушевался. — На очистные рассмотрим вопрос о финансировании. У вас что-то ещё?

— Да. Всего за три недели за счёт пресечения массового воровства оздоровлена экономика, снижены затраты. Прекращается выпуск не пользующихся спросом «Москвич-412» и «универсала» на той же платформе, зато увеличиваем отгрузку М-2140 и запасных частей. Достигнуто соглашение о полной унификации двигателей и трансмиссии с ВАЗом и белорусской «рогнедой», трудящиеся будут лучше обеспечиваться запчастями и сервисом. Уже в июне потребителям будет предложена удешевлённая версия — с двигателем 1300, розничная цена, по прикидкам, выйдет на 100–120 рублей ниже, чем у ВАЗ-21011, а привод — передний. Наконец, начата работа по замещению 2140 новой моделью, основной кузов — 5-дверный хетчбэк, поперечное расположение двигателя, электронный впрыск топлива, как вариант для экспорта — дизель или турбодизель. В разработке малолитражного дизеля участвуем вместе с МАЗом и Минским моторным заводом, думаю, коллегам с ВАЗа и Ижмаша тоже интересно. Рассчитываю к 1 июля сдать завод преемнику не в столь плачевном состоянии, как его принял.

Заведующий что-то шёпотом спросил у Игоря Ивановича, тот кивнул. Предположу, что уточнял по сроку моего контракта. Не знаете что сказать? А я — знаю. И кую железо, не отходя от кассы.

— Товарищи! Коллеги! Могу ли я считать принятый курс на вскрытие злоупотреблений прежнего руководства, оздоровление АЗЛК и осовременивание его модельного ряда одобренным со стороны Отдела машиностроительной промышленности ЦК КПСС?

Припёр их стенке. Интересно, чем меня припрут в ответ? Не публично, но больно?

— Курс в целом верный, — проскрипел заведующий. — Только отдельные ваши методы заслуживают… некоторой коррекции.

— Всегда готов вникнуть в ваши рекомендации и взять под козырёк… в оставшиеся два месяца и одну неделю.

О том, что «есть мнение» подфуфлить квартальную отчётность, больше не упоминалось.

На лестнице, когда спускались, Поляков шепнул:

— Всегда знал, что наглость — второе счастье, но даже мне в голову не приходило, насколько ты счастливый. Такой цирк устроил!

— Зато лишил их свободы в некоторых маневрах.

— Ничего и никого ты не лишил. Это только внешняя сторона. У Игоря Ивановича, которого ты вроде хвалил, а в реальности макнул в сортир, найдутся десятки рычагов воздействия.

— Надеюсь, что до 1 июля меня вытерпят. Или выгонят раньше, не обижусь.

Как я ошибался насчёт терпения…

Домой зашёл тихо, и угадал — Мариночка спала. Валя повисла на шее, прижалась, потом отстранилась и посмотрела в глаза.

— Я тебя никогда не видела таким вымотанным. Даже когда выбрались из пустыни в Мавритании. И тогда… в мае… — она нашла деликатную форму. — Ты был морально подавлен, но не измождён. Как же так?

— Остался 71 день, включая выходные. Это как, например, нырнув в глубину без акваланга — можно выдержать сколько-то времени при необходимости. Признаю, на 72-й день воздуха не хватит.

— Тебе надо отдыхать от работы. Никаких волнений, никаких работ по дому. Мариночка, Машка. Я. Хочешь?

Понятно, о каком желании речь. Но до прихода сестры от силы минут сорок, и хоть та всё понимает, не успеем, интим требует уединения, а ещё — неторопливости. Мы не кролик с крольчихой.

Но послушался Валю, в субботу долго гулял с дочкой, играл с ней, немного пришёл в себя, что-то, судорожно сжатое в груди, начало расслабляться, распускаться. Днём, уложив Мариночку, принял от подруги обычную дозу нежности.

Сидя на мне верхом нагая, Валя опустила голову, длинные тёмные волосы посыпались вниз, образовав своего рода кокон, внутри которого остались только наши лица, её черты были едва различимы благодаря свету, пробивающемуся через каштановые пряди.

— Серёжа! Ты меня любишь?

— Конечно.

— Ты никогда не говорил.

— Ты не спрашивала.

Она резко выпрямилась.

— Что ты несёшь! Об этом не спрашивают. Мужчина сам говорит. Я просто не выдержала!

Хотела вскочить, удержал её за руку.

— Прости. Ты не только близка мне. Но ещё врач, взявшийся лечить раненую душу. У тебя получается. Только не спеши. Мне трудно — нам обоим трудно, не говоря о Машке. 1 июля, ты помнишь?

— Моя душа интересует только меня одну… — Валя всё же освободилась, накинула халат, но не пошла в душ, села рядом. — Что с тобой произошло в Женеве?

— Почему спрашиваешь? Почему только сейчас?

— У тебя несколько раз было… Не знаю как сказать… Иногда вижу твоё самое-самое выражение лица. Вчера — самое замученное. После выставки приехал с тщательно скрываемым отчаянием. Думала, сам расскажешь. А из тебя нужно по капле выдавливать… Всё.

— Нужно ли?

— Для тебя это важно. В том, что важно, нам стоит быть откровенными друг с другом.

«Я предупреждал!» — взопил во мне дедунчик. Действительно, удивительная покорность Вали дала первую, едва заметную трещинку. Потребовала объяснения в чувствах, дала понять, что замечает и улавливает много больше, чем позволяла заподозрить. Пусть не настолько утончённая и начитанная как Марина, но далеко не дура. Для того, чтоб долго молчать, выжидая момент, нужны сообразительность и воля. Обнаружив мою затраханность и, соответственно, зависимость от неё, поддерживающей в трудностях, сочла подходящим застолбить ещё кусочек территории. Если на корабле «возьми меня с собой в Москву» было мольбой, сейчас требует. Прошло два с половиной месяца!

— Ты, например, практически ничего не рассказала о жизни до переезда в Минск. Дочь военфельдшера, училась в Вильнюсе, была любовницей женатого автогонщика. Ничего не упустил? Нет, все услышанные подробности. Может, что-то ещё?

— А вот это тебя не касается, милый. Что было до, то прошло. Светлое или постыдное — всё моё. В Женеву ты поехал, когда мы встречались.

Бунт на корабле!

— И едва не погиб, потому что не было верного человека рядом. Рассчитывал на тебя, мама подменила бы с Мариночкой. Как чувствовал — звал. Ты упёрлась и отказалась.

— Ставишь мне в вину?

«Едва не погиб» её не впечатлило.

— Сообщаю, раз спрашиваешь. Сама же сказала только что: «важно быть откровенными друг с другом». Я щадил твои нервы, умолчал о пережитом. Так что «светлое или постыдное», случившееся там, всё моё.

Нет, бить женщину её же словами бесполезно, переиначит. Валентина всего-навсего сменила тон.

— Брось эти детские игры «скажу — не скажу». Что в прошлом и давно — то навсегда в прошлом, не изменишь, и оно ни на что не влияет. А возвращение из Женевы — наше настоящее, я за тебя волнуюсь и переживаю. Неужели мои чувства безразличны?

Манипуляция. Примитивная, но действенная.

— Именно поэтому я щажу их. Кроме чувства любопытства.

— Да-а! И любопытно тоже.

Я подпёр голову кулаком.

— Ложись рядом, ближе и согрей. У замёрзшего красноречие отказывает.

— Ты тогда другим займёшься.

— Не без этого. Но про Женеву расскажу. Я же никогда тебя не обманывал.

— Не обманываешь. Но часто недоговариваешь. Порой вообще странный, словно не из нашего мира.

Ну, вы это видели? Неужели каждая женщина будет вычислять во мне попаданца?

С другой стороны, не хочу, чтоб после Вали случился ещё какой-то роман, пусть она будет последняя. Причём подруга чувствует это моё намерение и уже использует.

Ох, эти женщины!

Прижалась.

— Говори!

— Потом.

— Ты же обещал!

— И сдержу обещание. Но не прямо сейчас. Вот согреться душой и телом срочно необходимо. Кто кроме тебя мог бы выручить?

Конечно, она отвоюет ещё какие-то территории. Но её поход не будет лёгким и быстрым блицкригом.