Гений АЗЛК

Глава 20

Повороты трассы и судьбы

Первое заседание кооператива понторезов прошло без шума и пыли, а также особо пышного кавказского банкета — в гостинице «Тбилиси» одноимённого города. Туда не слетелись ответственные товарищи, занимавшие первые или даже вторые-третьи посты в союзных республиках, собрались уровня заместителей председателей местных совминов.

Я прихватил Катерину, приказав ей выглядеть так, что соблазнила бы и Папу Римского. В самолёте она спросила:

— Или сына римского? То есть тебя?

— Ой, не искушай. У меня жена на 6-м месяце, монашествую, хоть сам себя удовлетворяй. Не надо, хорошо?

— Ну-ну…

— Кать, между нами. У вас всё хорошо? Счастливые новобрачные об этих вещах не говорят даже в шутку.

— Хорошо. И нет. Темпераменты разные. Алгирдас только на гонках горит, возбуждается, становится не прибалт, а как арап Петра Великого. И ещё сутки после ралли его плющит. Потом возвращается в себя обычного. Я вечно тороплюсь, он спрашивает: за-ачем спе-ешишь? Лёд и пламя совместимы только в романах. Поэтому я не приняла твоё предложение переехать в Москву на постоянку, мне проще мотаться. Отдыхаем друг от друга какое-то время, потом опять хорошо, как встречаемся. Ухожу в работу, снова звонок от тебя… И так далее.

Её личные проблемы на себя не взвалю, надеюсь только, что родит, тогда появится новая и самая главная точка приложения заботы. Правда, с ребёнком в Москву не помотаешься, будет слать эскизы по почте. Когда уже подключат интернет?

К встрече кооператоров готовились тщательнее, чем перед презентацией «березины». В ручной клади летела модель в масштабе 1:20, каждый получит подробнейшее описание и массу картинок, а также портфолио участников разработки: «березина», «рогнеда», «людмила», симпатичный перспективный «запорожец», только ЕрАЗовский грузовичок туда не включили.

Именно фотографии «людмилы» произвели наибольшее впечатление — первого экземпляра у АЗЛК. Не только машина.

— Вах, какой женщин! — воскликнул грузин. — Гдэ нашол? Специално модел пригласил?

Вообще-то он должен был сосредоточиться на авто, но гормоны пальцем не заткнёшь, на то и рассчитаны рекламные плакаты с сексапильными дамочками.

— В спальне у себя нашёл. Это его жена, — ровным голосом прокомментировала Катька.

Не знаю, мне одному понятна подоплёка реплики: сама прекрасно бы заменила её и на снимке, и в спальне? Выручил азербайджанец, выглядевший скорее как господин, нежели товарищ:

— Сергей-муаллим, вас окружают замечательные женщины. Екатерина-ханум, видеть вас — истинное удовольствие.

После обмена любезностями и разглядывания картинок перешли к делу и довольно быстро утвердили две сметы — точную на проектирование автомобиля и приблизительную на запуск в производство, первая из дополнительных источников республик на 1980-й год, вторая и большая — с 1981 года. Треть взяла на себя Грузия, остальное поделили поровну Армения, Азербайджан, Казахстан и хлопковые магнаты Узбекистана. Соответственно, так же будут распределяться поставки готовых машин.

— Пэрвы экземпляр сахраным для памяти, как этот?

Грузин снова вытащил так понравившийся ему постер с Валей и «людмилой».

— Жену ещё как храню, генацвале. А машину мы разбили.

— Вах! Зачэм разбили?

В 1980 году далеко не всякий знает про краш-тесты.

— Для проверки зон деформации. Посадили манекен наподобие того, что летал в космос перед Гагариным, разогнали до 80-ти — и в бетонную стену. Фотографий не покажу, не брал, они мрачные. Нам самим не понравилось, переделали геометрию лонжеронов и брызговиков, разбили следующую. Товарищи! «Руслан» рассчитывается для движения на скорости не менее 120 километров в час в составе кортежа. И даже если впереди будут гнать машины ГАИ с мигалками, всякое возможно. Поэтому огорчу: три-четыре первых экземпляра, это минимум, уйдут в металлолом. Ещё будут тесты на прочность при боковом ударе, если какая-то зараза врежется в дверцы.

Конечно, не упомянул, что мы рассматриваем экспортный дизельный вариант, кооператоры непременно бы сказали: дизель — это трактор, а не лимузин. В качестве основного силового агрегата предложил инжекторный V6, 4 клапана на цилиндр, прототип испытан на выставочной «березине». Мощность будет доведена до 150 лошадиных сил, больше — в ущерб ресурсу.

— Автоматическую коробку передач не рассматривали? — спросил казах.

— В теории. Подходящую можем взять только от «Тойота-Марк-II», а это зависимость от иностранного поставщика. Я всё же рассчитываю, что столь уважаемые персоны, для которых готовится наше авто, ездят с персональными водителями. А для профессионала ручная КПП и привычнее, и надёжнее, и безопаснее.

В общем, всё обсудили, подписали предварительное соглашение. Естественно, требующее согласования в Минавтопроме, мой Конструкторский центр — не частная лавочка. Поляков бы ухватился за идею, Житков тоже схватился, но не за идею, а за голову.

— Брунов! Думал, что привык к твоим выходкам, но это… Это противоречит структуре, политике, всей системе отношений в автопроме и советском государстве. Автомобиль, являющийся собственностью пяти отдельно взятых союзных республик⁈

— ЦК Армении предлагал всем. Кроме этой пятёрки другие не поддержали. А в чём проблема? Машину сможет заказать любой. Только эти пятеро получат по цене, близкой к заводской себестоимости, так как вложились заранее, и отчасти в счёт погашения их затрат, а другие с полной стандартной наценкой. В экспорте «руслана» Минавтопром не ограничен ничем. Послушайте, независимо от социалистического или капиталистического строя, законы экономики объективны. Кто девушку угощает, тот её и танцует.

— Ты категорически неправ! Рынок рынком, а у нас Госплан решает, сколько производить и кому поставлять.

— Неправда! Прямые хоздоговоры разрешены и приветствуются. У нас смешанная экономика — директивно-плановая и отчасти рыночная. По плану я отгружаю «москвичи» — с выгодой на внутренний рынок и на грани окупаемости на внешний. Дайте АЗЛК и по хоздоговору заработать, тем более сами заберёте львиную долю прибыли.

Он молчал, мучил карандаш, барабанил пальцами по столешнице. Помял сигарету, но не закурил. Говорят — бросил.

— Я обязан доложить в ЦК.

— Непременно! Но дайте мне пару дней. Сегодня я заручился вашим одобрением, принесу бумагу с одобрением от Полякова о перспективности модели для конкуренции на европейском рынке и поднятии имиджа советского автомобилестроения люксовой моделью, — я наклонился над столом и ехидно добавил: — Надеюсь, вы не рассчитываете поднять этот имидж с помощью ГАЗ-3102? Как говорится, не смешите тапочки моей бабушки.

Через неделю получил решение отдела ЦК, воистину соломоново, ибо те чиновники не захотели обострять отношения с кооперативом азиатской номенклатуры. Телодвижения с «русланом» они решили до поры до времени оставить без внимания, попросту — сделать вид, что не заметили. Тем самым дали «зелёный свет», пусть очень неяркий.

Естественно, незамеченным «руслан» не был для горьковчан. Целая делегация во главе с первым секретарём Горьковского обкома КПСС обивала пороги ЦК, прорвалась на приём к Генеральному секретарю, затем к Гагарину. Я не присутствовал, но уверен, что звучали призывы разобраться со мной как с врагом Отечества, лучше всего — как с Троцким, ледорубом по башке. Не буквально, конечно, фигурально. Снять, например, с АЗЛК и отправить директорствовать на самый отдалённый авторемонтный завод. Благодаря доброхотам в марте я впервые (надеюсь — и в последний раз) побывал в Кремле, в резиденции Генерального секретаря, где держал ответ как перед трибуналом.

— Автомобиль представительского класса создаётся в сугубо инициативном порядке без использования бюджетных средств, исключительно на трудовом энтузиазме Конструкторского центра и финансировании некоторых затрат из внебюджетных фондов пяти союзных республик, чьи руководители проявили понимание важности проекта, а их регионы получат машины в первоочередном порядке. К сожалению, даже для мелкосерийной сборки подобной машины, от тысячи до 2 тысяч в год, в стране отсутствуют подходящие и свободные производственные мощности, их предстоит создать. Республики обязуются выделить деньги на организацию производства, я предлагаю определить на конкурсной основе, где именно она будет собираться. Мониторинг качества, основанный на японской модели от «Тойота-Моторс» и обеспечивающий сравнимые с японцами результаты, внедрён на трёх предприятиях страны: ВАЗ, МАЗ и АЗЛК, а также на некоторых заводах-смежниках, например, на Уфимском моторном. Это — главные претенденты. Лично я не возражаю против участия в конкурсе представителей Горьковского автозавода, — они, естественно, присутствовали на моей публичной порке и не скрывали надежд на самый суровый приговор. Такие лица… Полные праведного возмущения! А я, как ни в чём ни бывало, продолжал: — Конечно, если они откажутся от позорной идеи продвижения своего ГАЗ-3102 и займутся, наконец, доведением ГАЗ-24 до среднего технического уровня хотя бы 1970 года, про качество даже говорить боюсь.

— Это оскорбление! — вякнул горьковский первый заместитель Генерального.

— Нет, суровая правда, — вдруг встрял, ломая регламент и вмешиваясь в мой доклад, министр обороны. — «Волги» используются в армии в качестве автомобилей генералитета и ездят только потому, что закреплённый солдат должен в ней что-то ежедневно смазывать, подтягивать, ремонтировать. Советская промышленность даёт армии, да что армии — всему нашему государству, лучшие в мире ракеты, самолёты, танки. Мы приближаемся к мировым лидерам по развитию электронно-вычислительных машин. Готовится Олимпиада, самая масштабная, самая яркая в истории человечества. Мы — лучшие, мы — образец подражания для всего мира. Почему на этом фоне «волгу», машину как бы повышенной комфортности, автомобилисты именуют корытом? Доложу, товарищи, что с целью приёма делегаций стран НАТО, прибывающих для инспекции по контролю за сокращением вооружений, мы приобрели через коллег по Варшавскому договору 10 машин «березина», лучших за всю историю советской автопромышленности. Если американский эксперт, он же наверняка агент ЦРУ, выйдя во Внуково, увидит «волгу» Министерства обороны и по ней составит впечатление об уровне технического оснащения вооружённых сил, он доложит своему президенту: большевиков возьмём голыми руками.

— Что вы предлагаете? — бесцветно спросил Латынин. Оба с маршалом — члены Политбюро, примерно равны формально, но вес армии неизмеримо выше, чем курируемая им отрасль промышленного комплекса. Вроде военный обрушил критику только на ГАЗ, но поскольку это сфера ответственности Латынина, в его огород залетел камень размером с ядро Царь-Пушки.

— Я не командую автопромом, но обязан подчеркнуть: производство металлолома на Волге нужно прекращать, а для этого полностью менять руководство завода, судорожно цепляющегося за старьё. Добавлю, что качество грузовых автомобилей ГАЗ-66 вызывает куда больше нареканий, чем автомобилей МАЗ и КамАЗ. УАЗ-469, которых сухопутные войска ждали с 1960-х годов, безнадёжно устарели по сравнению с внедорожниками НАТО. Считаю, что проблема кроется в самом руководстве автопрома, не способного укомплектовать поволжские заводы компетентными руководящими кадрами и сформировать грамотную промышленную политику. Доклад закончен, товарищи.

Встретился глазами с Житковым. «Всё благодаря тебе», — читалось в них.

Даже я не ожидал такого вмешательства со стороны Минобороны. Военный с армейской прямотой разворотил волжское болото, назвав вещи своими именами.

Латынин и тут попытался выкрутиться.

— Экспортный вариант автомобиля по заводской себестоимости выйдет едва ли не втрое дороже «волги» за счёт гидроусилителя рулевого управления, кондиционера, электрооборудования, АБС и других дополнений. Товарищ Поляков, мы хоть сколько-то их экземпляров сможем продать в Европе?

— Надеюсь на успех. Автомобиль, а я нисколько не сомневаюсь в компетентности Сергея Борисовича отладить его производство, превосходит «Опель-Сенатор». Почему именно он, а не «мерседесы» и БМВ? Эти две престижные немецкие марки, как и «Порше», являются культовыми, в отличие от «Опель». Мы рассчитываем, что «руслан» будет предложен по цене, сравнимой с ценой «Опель-Рекорд» и «Ауди-100», она более чем выгодна и для производителя, и «Автоэкспорта». Причём продавать будем в разных комплектациях, дифференцируя цены. С одним только гидроусилителем себестоимость выше волговской на каких-то 850 рублей. Добавлю, что экспортный потенциал «волги» исчерпан полностью, её не хотят брать даже по цене М-2140, поэтому сравнение с «волгой» некорректно.

Контратака на «руслан» обернулась проблемами для ГАЗа, провоцируя кризис, который при естественном ходе вещей произошёл бы куда позже. Я намеревался придушить поволжских ретроградов медленно, постепенно и чисто конкурентными средствами. Если прямо сейчас остановить ГАЗ, УАЗ и ЗМЗ, что напрашивается, страна лишится пусть скверных, но хоть как-то коптящих небо машин, на уровне «эксплуатационных удобств» 1940-х или 1950-х годов, но ведь люди ездили и тогда, лучше, чем на гужевых повозках! Я за эволюцию, а не революцию, только вот поволжское ГКЧП само ускорило свою гибель.

Нет, их не поснимали сразу со всех должностей, тем более генеральные — пенсионного возраста, наработавшие на персональную пенсию в 140 рублей, пора на покой — полоть грядки на даче. Удержался и Житков, получивший всего лишь взыскание, он же занялся плавной сменой руководства заводов. Зато «руслан» в качестве муляжа и «людмила» в виде опытного образца — уже с «родной» оптикой и близким к окончательному оформлению салона были выставлены на ВДНХ, приуроченные к открытию Олимпийских игр. Как мне рассказывали, к павильону подъехал трейлер с ГАЗ-3102, это чудо техники, по крайней мере — выставочный экземпляр, без помощи лошадей ездить не могло, его хотели впихнуть рядом с нашей парочкой, но произошло неожиданное. Затарахтел 3-цилиндровый мотор, и Катька, севшая за руль своего детища, естественно — пока лишь прототипа, завела его и перегнала в ряд с обоими «москвичами», а также ВАЗ-2104 и ВАЗ-2105. Заперла дверцу, послала волгарей нецензурно и далеко, сказав «только через мой труп, нет — скорее через ваш». Те помыкались и выгрузили свою поделку снаружи павильона — ржаветь.

Я не присутствовал на этой комедии по очень уважительной причине — забирал Валю с сыном из роддома. Наследник появился на свет в один день с рождением Мариночки и уходом Марины, не скажу, что полностью изменил восприятие этой даты, заставив забыть первую супругу, но душу уже не так рвало на части. В ожидании Вали из больницы не позволил себе мотнуться в Минск, положить цветы на могилу.

До последнего дня дражайшая свято верила, что ожидается дочка. Когда перед госпитализацией приехала мама, женсовет долго спорил об имени, в воздухе крутилась совсем неподходящая «Олимпиада», я возражал: как дома её звать будем, Лимпа? Но к моменту выписки Валя уже плотно именовала малыша исключительно Серёжей. Неудобно, хотя… Приспособимся. Пусть Серёжа, я — Сергей. Иногда Борисович, прорвёмся.

Мариночка проковыляла на кривеньких ножках к кроватке, вытащила палец изо рта и делово ткнула им в единокровного.

— Б’атик!

Признала, значит.

В нашей трёшке стало тесно, приехал и папа, оба с мамой намеревались остаться в Москве по июль включительно — и помогать с двумя детьми, и посмотреть что-то олимпийское. У Машки началась сессия, это ладно, но студентов московских вузов в добровольно-принудительном порядке припахали на обслуживание Олимпийских игр. То есть до начала августа выпала из обоймы.

Я достал старикам пригласительные на трибуну Большой спортивной арены Центрального стадиона имени Ленина на церемонию открытия. В той моей реальности они тоже мечтали, но смогли лишь по телевизору посмотреть, здесь стремился воздать за упущенное в двух мирах.

Сам даже телевизор не включил. Накануне филиал АЗЛК в Подольске выпустил первые 2-х-литровые дизельные атмосферники, рассчитанные пока только для грузовичков ЕрАЗ. Домой возвращался на ночь и ночью иногда вскакивал, когда Серёжа-меньшой орал, утром снова мчался в Подольск — до вечера. В субботу на пару с сыном бессовестно дрых, пока вся страна, затаив дыхание, смотрела, как тёзка Белов, он тоже Сергей, зажигал олимпийский огонь.

В этот год «людмила» прошла испытания была принята к постановке на производство, пока — опытной партии. Ещё быстрее разворачивались события на ЕрАЗе, где с получением наших двигателей и КПП началась отгрузка мини-грузовичков сельхозпотребителям. Запорожский автозавод освоил 3-х-цилиндровый карбюраторный двигатель, оказавшийся куда более технологичным, что прежняя V-образная четвёрка с воздушным охлаждением, и выпустил предсерийную партию микролитражек ЗАЗ-1101, убив перспективу появления «Таврии».

К декабрю, как я и обещал меценатам из солнечных республик, мы размолотили первый «руслан» о бетонную стену. Идея опционной комплектации его атмосферным 6-цилиндровым дизельным двигателем так же разбилась при первой попытке собрать удовлетворительный экземпляр. Шум и вибрации дизеля ну никак не соответствовали имиджу представительского лимузина, остановились на бензиновом. В остальном клон от «Опель-Омега» созревал вполне удовлетворительно.

В начале 1981 года я отверг предложение перейти на должность первого заместителя министра автопрома, но вынужден был принять участие в реорганизации легкового производства на ГАЗе. Понимая, что внедрение там чего-то принципиально нового равносильно снести бульдозером и отстроить заново, продавил… сохранение на конвейере ГАЗ-24, радикально изменив. Двигатель — тот же дизельный двухлитровик, что на ЕрАЗе, но с турбиной. 5-ступенчатая коробка. Рычажная независимая подвеска сзади, МакФерсон с мощными литыми рычагами и рейка впереди. Другая приборная панель, по крайней мере, стрелка спидометра от тряски не мотается на ходу от нуля до максимума. В таком виде машина должна была пойти на оснащение таксопарков в 1982 году.

Поскольку «рогнеда» хлынула на внутренний рынок, с переднеприводными «жигулями» они расхватывались приблизительно на равных, вопрос только в цене, старые «волги» предлагались населению по 9200. Но, потеряв имиджевую привлекательность, «новы-новы белы-белы волга» перестали котироваться совсем. Тем более правительства пяти южных республик получили опытные экземпляры «руслана» для всесторонних испытаний.

В мае, когда детям исполнилось год и три года, Валя сняла запрет на моё участие в ралли, пока Серёжа был совсем крохой, поставив условие: штурманом ездит только сама. В июле отправились на этап Кубка дружбы Киев-Бухарест-София.

Кто же знал, что первая гонка нашего семейного экипажа станет и последней? Тем более первые этапы прошли нормально, приближаясь к Карпатам. А вот там всё и случилось.

Родна — так называется горный массив на севере Румынии, отроги Карпат, недалеко от границы с Украиной. Июль 1981 года, жара после сильнейшего ливня. Перегон после скоростного допа, заданная средняя скорость 88, то есть на прямых участках надо «давить на все деньги», по выражению Коли Больших, невзирая, что остальные участники движения едут по правилам и своевременно не обращают внимания на гонщиков, многие навстречу, и мы как угорелые обормоты носимся кометами среди нормальных людей.

Николай, получив травму, не участвовал, командовал техничкой. На пограничном КП похлопал по крыше, пожелав удачи, и остался за кормой.

— 800, перекрёсток, правый, за церковью.

«Женщина — существо низшего порядка, она не владеет своими эмоциями», — так или примерно так писал Оноре де Бальзак. Он не ездил на ралли с женщинами-штурманами. Я не попадал с Валентиной в критические ситуации, в остальное время, а пока оно всё — такое остальное, её голос похож на компьютерную речь. Прекрасно знает, что я на взводе и в напряжении, давление за 150, пульс тоже на разрыв, так практически всегда, когда прёшь по обычной дороге, где не закрыто движение, а средняя скорость задана раза в полтора выше, чем если бы ехал, соблюдая правила. Полторы сотни машин выскакивают на 200-километровый участок, чтоб нести и распространять беспредел.

Это ралли, господа! А Валентина спокойна. Внешне.

— 650 вниз, спуск, ложбина. Подъём, 700, право.

До участка с подъёмом передо мной открылось озеро. Или река, вряд ли чистая, с полей и гор поток воды смывает всякое.

— Ищем брод? Мост?

— Нет. Держись!

Полукилометра вниз более чем достаточно, чтоб двигатель взревел на 8 тысячах на 5-й передаче, стрелка спидометра упёрлась в ограничитель справа.

Ба-бах! Передок «людмилы» поднял такую волну, что впору кататься любителям сёрфинга, впереди над капотом — стена воды, не видать ни черта, и вот эта волна бьёт со всей дури в лобовое. В ней наверняка камушки, потому что в триплексе расползаются трещины.

С пятой на третью, снова газ в пол. Перед выездом на этот этап снял резиновую перчатку с обрезанными пальцами, водружённую на распределитель зажигания, облил высоковольтную проводку валиным лаком для волос, вернул перчатку. Несмотря на предосторожности, мотор начал чихать, а нельзя, глушитель в воде, если обороты упадут, давления выхлопа не хватит, чтоб газы вырывались наружу, короче — заглохнем прямо посреди лужи!

Кто испытывал аквапланирование, знает, как не слишком приятно выходит, когда все 4 колеса теряют контакт с асфальтом из-за тончайшей водяной прокладки между покрышкой и дорогой. Мы неслись, отталкиваясь от воды не колёсами, а днищем, как глиссер! Ближе к той стороне скорость потерялась, морда опустилась, зато бешено вращающиеся колёса нащупали землю, нас потянуло вверх.

— Вот откуда у раллистов выражение «плавали, знаем».

Валя не ответила, зато обратила внимание на три чешские «лянчи», двигающиеся впереди подозрительно кучно. Если наша «людочка» шла в заводской конфигурации с мелкими переделками и моими скрытыми хитростями, эти три щеголяли полным фаршем, что особенно бросалось в глаза по огромным колёсным аркам из пластика.

— Может, сообща вытаскивали купальщика. Они же гораздо раньше стартовали. Будем обгонять — посмотрим.

Мы просвистели за чехами-итальянцами по деревушке, по населённому пункту с единственной узкой улочкой на 130 км/ч, а как иначе, и снова начался подъём, здесь не столько горы, а холмы. Ущелья как на Кавказе или обрывы на 20–30 метров встречаются редко. Всё равно горы, с ними шутки плохи, особенно на грунтовке, скользкой от мокрой грязи.

Задняя «лянча» пронзительного зелёного цвета начала понемногу отставать, мы обошли её, «людмила» пристроилась сзади для атаки на следующую. И тут началось!

— Сергей! Что они делают⁈

«Убивают нас!»

Вслух не сказал, и так очевидно.

Скрежет металла о металл, сорваны наружные зеркала, удары с обеих сторон…

Кто со мной сводит счёты? Итальянская компартия, лишённая левых доходов от «Автоэкспорта», или Коза Ностра, подославшая в отель шантажиста? Или многочисленная мафия из СССР, кому оттоптал ноги, направив автопром в разумное русло?

Плевать. Главное — выжить. Спасти Валентину, мать моего ребёнка!

Клянусь, если бы не ответственность за неё, чувствовал бы себя раскованнее.

Ещё удар! Впереди вырастает каменный надолб высотой в человеческий рост, выход скальной породы, дорога обходит его слева, и как раз слева в меня стучится более тяжёлая «лянча», на миг пытаюсь глянуть, кто так желает нашей смерти, но там просто головы в шлемах и подшлемниках — носов не видно, как у нас с Валентиной.

Она не издала ни единого звука, когда до камней осталось 80… 40… 20 метров, и я крутанул руль вправо, ввинчиваясь в кустарник. В зеркало заднего вида заметно, как водитель «лянчи» не успел отработать рулём влево, сам влетел в камни, машина взмыла в воздух, вращаясь, и ухнула в обрыв. Минус один!

И игра точно идёт насмерть.

Вспахав кусты, вырвался за следующей итальянкой. Я выискивал ровную, достаточно широкую площадку, чтоб совершить полицейский разворот, погнать в лоб задней «лянче», надеясь увернуться от лобового, и, наперекор всем правилам гонки, нестись к прошлому КП — рассказать судьям, что здесь творится.

Не успел.

После очередного бокового удара наша машина и «лянча» устремились к обрыву, и уже не успеть — ни затормозить, ни пустить боком-юзом…

Как в замедленной съёмке. Мы выносимся над пропастью. Она — на многие десятки метров. Внизу непроглядный туман.

Когда «людмила» ухнула вниз как тележка на американских горках, и желудок подскочил к горлу, я ухватился правой за руку жены, если это — конец, то чтоб быть с ней в последний миг жизни…