Гений автопрома

Глава 4

Крупным калибром по воробьям

Расхристанного мужика с битой рожей ни один таксист не возьмёт. Обратную дорогу до завода нашёл, но проделал её пешкодралом, кружным путём, время близилось к полуночи. Часть пути одолел через сквер, заросший травой, триммеров и газонокосилок не познавшей. У заводской гостиницы остановился на расстоянии, напряг зрение, у гонщиков оно острое.

Твою мать!

Около ступенек под уличным фонарём тихо ждёт милицейский жёлто-синий «бобик», рядом курит мент, дружески болтающий с высоким рыжим типом. Изотов, имея приличную фору, успел напрячь кого-то в РОВД и устроить на меня облаву.

А что? У него полтора десятка свидетелей, что якобы пьяный в жопу московский командировочный напал на мирно гуляющих пролетариев, выписал им люлей, за что должен нести ответственность, закон суров, но справедлив. Особенно реализуемый лапами горьковских ментов, подогретых дружеской просьбой (или не только просьбой) хорошего местного парня.

Что печально, они перекрыли мне дорогу к проходной, заставив дать кругаля ещё минут на 20, там долго колотил руками-ногами, требуя открыть, вторая смена давно заступила, хождений через проходную не ожидалось.

И снова: твою мать!

Я вытащил вохровца из кабинки.

— Кто это сделал? Почему не уследили⁈

У моей (условно моей) «волги» были порезаны все четыре колеса и высажено лобовое стекло. В трёх шагах от их гнездовья.

— Так это… Со смены шли… Не могу знать, — оправдывался мутный субъект.

Сотрудников ВОХРа принято именовать стрелками. У этого кобура с ТТ или с «наганом», не знаю что там, смотрелась театральным реквизитом. На ГАЗе всё набок, всё бестолковое!

— Машина — не моя личная. Принадлежит Автомобильному заводу имени Ленинского Комсомола, государственной организации. Понимаешь ли ты, дурья морда, что у тебя под носом совершено преступление: порча государственного имущества? Твоей нищенской зарплаты хватит на ремонт?

— Почему это моей? Машина-то не заводская…

Я не слушал его блеяние. Вытащил из багажника джемпер, он в какой-то мере заменяет пиджак, его можно носить с галстуком. Запер багажник… Нет, под такой, с позволения сказать, охраной кидать личные вещи бессмысленно. Потащил чемодан на себе, а в 1981 году они в СССР не знают колёсиков. Тяжело! Вернулся к охранникам и вызвал такси с их телефона, не посмели отказать.

Ждал полчаса. Преимущество несомненное — приехавший по вызову не начнёт скулить «не возьму» из-за битой физиономии. В итоге приехал туда, куда не хотел обращаться без самой крайней необходимости.

А она крайняя! Воображение рисовало картину: меня отлавливают менты, науськанные Изотовым, тому нечего терять, подправляют мне макияж, отчего прежняя ссадина просто теряется среди новых отметин, а знакомство с московским УБХСС покажется лёгкой прелюдией. Обвиняют в злостном пьяном нападении на честных тружеников. Возможно, кто-то из Москвы меня вытянет, но без гарантии и с неизбежными потерями. Так что выбора мне не оставили.

Такси проехало мимо статуи то ли Минина, то ли Пожарского, начались строения Кремля — древние и менее древние, для 1981 года современные, в темноте слабо освещённые. Вышел у беломраморных ступеней и позвонил в звонок. Что хорошо, обком КПСС — он как штаб армии, всегда есть бодрствующий дежурный. Представился, сообщил, что на ГАЗе произошли чрезвычайные события, о которых должен узнать ответственный товарищ в отделе автотракторной и сельхозпромышленности ЦК. Нёсший вахту стопроцентный военный пенсионер, подтянутый и благообразный, позволил без рассуждений.

— Ещё одна просьба, простите. Откройте справочник и найдите домашний телефон этого человека, я его знаю наизусть, но вы должны быть уверены, что мой собеседник — действительно из отдела ЦК. Возможно, он отдаст некоторые распоряжения.

Набрали московский номер. Я представлял восторг Игоря Ивановича от тревожного звонка среди сладких снов. Он поднял трубку минуты через полторы.

— Доброй ночи. Это Брунов из Горького. Здесь чрезвычайное происшествие.

— Какое?

Сонливость, похоже, его покидала.

— На ГАЗе начался открытый бунт по поводу предложения о снятии с производства 3102, Игорь Иванович. Пугин не успел взять ситуацию под контроль. Меня пытались убить, прототип обновлённой «волги» изуродован. Что особенно тревожно, застрельщиком местной, так сказать, «революции» выступила партийная организация завода лице в председателя парткома Щекочихина. Он обозвал приказ партии и министерства антисоветской провокацией, подбил инженера Изотова сагитировать рабочих с тем, чтобы поймать меня на улице города, избить, возможно — насмерть. Поверьте, краски не сгущаю.

— Ты сейчас где?

— В здании обкома.

— Хорошо. Там и оставайся. Сейчас Христораднов у меня получит по щам. Это они отбирают персоналии для парткома. Сегодня же выеду… Нет, завтра прибуду, сегодня совещание в ЦК. Жди!

Я положил трубку.

— Приказано ждать…

Дежурный выделил мне топчан в коридоре. Посидеть, погрустить, подумать.

Юрий Николаевич Христораднов, первый секретарь Горьковского обкома, занимал должность пусть не самую высокую во всесоюзной партийной иерархии, но это кресло послужило трамплином для Жданова, Кагановича, Суслова. Нынешний первый наверняка метит высоко. С более крупного насеста скандал, подобный сегодняшнему, неразличим невооружённым глазом, всего лишь драка пары тараканчиков. А в данный момент любое ЧП, ставящее под сомнение эффективность партийного руководства, основательно портит карьерные перспективы.

Взволнуется наверняка. Быть может — приедет.

Нет, ограничился звонком и распоряжением дежурному обеспечить мне ночлег до утра. Прибыл в начале восьмого, хоть рабочий день с девяти, расспросил о происшедшем. Выслушав, объявил: начинаем распутывать ситуацию с милиции. Возможно, правоохранители взялись за дело не с той стороны. Горячо согласен!

В РОВД со мной покатил второй секретарь, и я убедился, насколько милые и любезные товарищи служат в охране правопорядка. Особенно если мне подпирает спину один из высших партийных чиновников области.

Что прикольно, моих сотрапезников задержали обоих и закрыли до утра в «обезьяннике», так сказать, до установления личности, причём у каждого имелись удостоверение и пропуск. Начальник милиции несколько раз менялся в лице, когда обстоятельства вчерашнего вечера выплывали наружу. Оказывается, старлей, приехавший на «бобике» арестовывать меня в гостинице, был участковым инспектором и одновременно племяшем Изотова. Блин, город-миллионник, а как большая деревня, сплошь сваты-свояки-кузены.

Даня с Вадимом, испуганные донельзя, в кабинете полковника мычали только: никого не узнали в темноте. Даже не уверены, что те — с завода.

Я положил на стол пропуска, якобы случайно оброненные хулиганами, напомнил про Изотова. Пригрозил: вы задержаны за административное правонарушение, плевать, что выдуманное. Если не поможете, прикажу Пугину выгнать вас обоих по статье за аморалку. Без обид и напоминаний о старом знакомстве.

Вадим колебался, Даник начал колоться первым. Назвал, правда, всего двоих. На ГАЗе с подразделениями, а не только в основном массиве между проспектом Ленина и рекой Окой, трудятся десятки тысяч.

Ещё двоих, вот удача, я заметил сияющих и гордых собой на доске почёта. Почту за честь, меня собирались отлупить ударники труда и лучшие представители рабочего класса!

Если опустить подробности, уже к обеду в профкоме собрались все 16 участников вчерашней несанкционированной акции протеста. Я с удовлетворением заметил про себя, что, кроме Изотова и ещё пары счастливчиков, остальные получили отметины от кулака интеллигенции, весьма заметные в дневном свете. Пугин, рассмотрев своё битое воинство, ахнул:

— Сергей Борисович! Вы один против них всех — и справились?

— Не справился, позорно сбежал, — прибеднился я. — Потому и был вынужден просить покровительства у обкома.

— Стоило ли выносить сор из избы?

— Если бы провокация окончилась там же, на Верхней набережной, то — да, ограничились бы внутренними мерами. Но Изотов поднял против меня ментовку в ружьё. Мне, соответственно, потребовалось стрельнуть из пушки более крупного калибра, — я кивнул в сторону жалкой изотовской гвардии. — Да, получилось из пушки по воробьям и с излишним шумом. Кстати, мою машину восстановили?

Он замялся, снова пойманный на косяке.

— Не знаю, по какой статье провести в бухгалтерии…

Боюсь, он не вполне готов для руководства автогигантом с десятками миллионов оборота. С другой стороны, обжёгся на мелочах в первые же сутки правления и дует на воду.

— Из фонда заработной платы ВОХР.

— За личную машину⁈

— Она — государственное имущество, зарегистрирована от имени АЗЛК. На ней госномера. Специально продемонстрирована заводчанам как образец модификации «волги». Тут уж сами смотрите, Николай Андреевич. Или запускаем в ход моё заявление об умышленной порче государственного имущества, чтоб милиция завела уголовку, или снимаете стружку с ВОХР, объявляете выговор за недобросовестное несение службы и вычитаете деньги из зарплаты. Машина, кстати, понадобится уже завтра.

— Хоть Киселёва отзывай с пенсии!

Настроение Пугина мне не нравилось категорически. Я принял АЗЛК в куда худшем положении — почти лежачем. ГАЗ твёрдо стоял хотя бы на коленях.

— Киселёв заметал мусор под ковёр. Рапортовал: всё тип-топ, всё идёт по плану. Я всего лишь приподнял и встряхнул ковёр. Разумеется, пошла пыль. Прочихаемся и двинем дальше, в будущее, а не заморозимся в 1960 году. Разберёмся с легковыми, возьмусь за грузовики!

Последним не утешил, а, скорее, добил.

Тем временем подошла пора открывать собрание. В импровизированном президиуме набралось почти столько же народу, что и среди правонарушителей, плюс пара милиционеров. Чуя неладное, секретарь парткома Щекочихин кинулся впереди паровоза и принялся гневно обличать нарушителей дисциплины. Всё бы ему сошло, но по правую руку от меня сидел второй секретарь обкома.

— Остановитесь, Олег Михайлович. Я сказал: помолчите! — чиновник повысил голос, потому что их назначенец, набрав скорость, не сразу успел притормозить. — А теперь ответьте на вопрос. Вчера утром на пятиминутке у Генерального директора вы назвали распоряжение ЦК и министерства об остановке выпуска 3102 «антисоветской провокацией», тем самым подстегнули трудовой коллектив к открытому бунту. Чем объясните свою политическую близорукость?

— Я… Не… Может, вчера не так расслышал… Или меня не поняли, было шумно.

— Попрошу вас пересесть из президиума к этим разгильдяям. Живо!

Дальнейшее неинтересно. Щекочихин пошёл забирать трудовую книжку «по собственному желанию». Бузотёры по одному давали объяснения милиционерам, подписывали протокол и уводились, Христораднов рекомендовал отмерить каждому по 15 суток за мелкое хулиганство, не особо интересуясь мнением народного судьи, в чью обязанность входило рассмотреть эти протоколы. Те заберут трудовые с увольнением по статье только после двух недель ударных смен по наведению чистоты.

«Песчаный карьер — два человека. Уборка улиц — три человека. Мясокомбинат… на сегодня нарядов не прислал». (Операция «Ы»).

Творческий день, отведённый на работу с конструкторами, был сорван, вместо него состоялся день репрессий. Что любопытно, ведущую роль в выписывании люлей сыграл профком. Вместо защиты прав трудящихся вплоть до организации забастовок советские профсоюзы, наоборот, помогали прессовать этих трудящихся. Мне, выразителю воли и интересов государства-нанимателя, было это выгодно, но всё равно противно. С 1974 года нон-стоп сражаюсь с советской бюрократией, хуже того, сам являясь достаточно зловредной частью этой бюрократии, и многократно ощущал, насколько отдельный человек беззащитен перед системой, если не маневрировать, комбинировать и даже откровенно подличать. Не подбивал же Щекочихин никого к бунту, всего лишь в запале выкрикнул глупые слова. А я, прижатый к стенке, их использовал. Ей богу, гордиться нечем.

Третий день, среда. В экспериментальном цехе к остову кузова прикрутили передние крылья, изготовленные из более тонкого проката, нашёлся листик на эксперименты. Я потискал крыло над колесом. Чисто на ощупь — жёсткость снизилась, но не критично. Тем более металл всё равно остался толще, чем на кузове ВАЗ-2105. Согнулся под прессом идеально.

Там и Игорь Иванович подоспел. С ним пересёкся в кабинете Пугина. ЦКовец пожал мне руку, с иронией глянул на морду, заклеенную пластырем.

— Много чего видел. Но чтоб наших эмиссаров встречали мордобоем… Резкий ты, Брунов!

— Да вы что! Первый день был ниже травы, планы озвучил лишь контурно. Вот если бы сразу всё вывалил…

— Заперли бы в «волге», облили бензином и сожгли как ведьму на костре?

— Именно поэтому прошу составить компанию в поездке на ЗМЗ, здесь сравнительно недалеко. Там точно опустят в кипящую смолу, потом вываляют в перьях.

Уезжали с ним рано утром в четверг, накануне состоялось расширенное совещание по модернизации ГАЗ-24. Итого: снижение массы пустой машины до 1300 кг (Не стонать! Так надо!), передний привод, поперечное расположение мотора, 5-КПП, «качающаяся свеча» впереди, упругая балка сзади, передние дисковые тормоза, салон и приборная панель от 3102, передние дверцы без форточек и регулируемыми изнутри зеркалами… И ещё десяток пунктов. Велел использовать максимально готовые узлы и агрегаты: бензиновый мотор с распределённым впрыском топлива от «березины», рулевое от «руслана», дизельный двигатель 2.0D от ЕрАЗа для такси. В качестве премии наиболее отличившимся энтузиастам малой перестройки пообещал продать отозванные из Москвы ГАЗ-3102 с мизерным пробегом, почти новые, с существенной уценкой. Естественно — с заменой мотора на старый от ГАЗ-24. Инженеры, выглядевшие на фоне вторничных репрессий как израильтяне, бегущие в бомбоубежище из-за ракетной тревоги, несколько пришли в себя.

Проверил, на кого оформлены авторские свидетельства на элементы ноль-второй, что пригодились бы для ГАЗ-24–10. Не зря проверил, Изотов, слизав передние сиденья с европейского лимузина, застолбил их как свои. Не прокатит, эти сидушки машина получит от «руслана», там их автором числится Катя Журавлёва, хоть разницы особой нет и переоснащения производства не потребуется. Я не злопамятный. Просто злой и память хорошая. А что могу забыть — записываю.

На рассвете в четверг выехали на моторный завод. Всего-то порядка сотни километров вдоль Волги на север, а пилили несколько часов. Правда, в режиме спокойной езды, без «прыжок-трамплин». Я крутил баранку, ЦКовец тянул кофе из термоса, всё равно потом уснул, встряхнувшись, только когда пришлось особенно энергично притормозить перед очередным ухабом, какая бы ни была машина, подвеску берёг инстинктивно.

— Вот объясните, Игорь Иванович, качество автомобилей мы поднимаем, едва пуп не рвём. А качество дорог? Отчего в них вкладывается так мало? Потому у нас разваливаются иномарки, прекрасно себя чувствующие в Европе.

— Я тебе больше скажу. Из дорог общего пользования покрыты асфальтом менее 20%, да тот асфальт — примерно как здесь. Учти, на дворе сентябрь, за лето что-то где-то ремонтировали. Как весной снег сходит, дороги — сплошные ямы.

— Ну и? Коль взялись комплексно, подгребли бы под ваш отдел и строительную спецтехнику, а также дорожное строительство. Согласитесь, автотранспорт — это далеко не только машины, но и дороги, топливные заправки, автосервис.

— Стоп-стоп! Ты же достаточно покрутился в Москве, ориентируешься не хуже меня, — он потряс термос, убедился, что пуст. А на бензоколонках, в отличие от европейских, здесь кофе не купишь, да и мало их, я заправился из расчёта вернуться на том же бензине к трассе Горький-Москва. — Должен был понять, что улучшить дела в автопроме несколько проще. Результаты заметнее, есть о чём рапортовать и расти вверх на гребне собственных успехов. А дороги — это глыба неподъёмная, денег, чтоб их привести в маломальский порядок, требуется в разы больше, чем спалили на Олимпиаду-80, и годы, годы… Поэтому пока проще делать массивные, прочные и неэкономичные авто и мириться с бездорожьем.

— Я понял. У нас за Уралом, а то и ближе, сплошная тренировочная зона для ралли Париж-Дакар.

Игорь Иванович усмехнулся.

— В точку. Вот легковых мы продаём много за рубеж. А с грузовыми — затык, они нужны только странам третьего мира, не слишком платежеспособным, да в принудительном порядке — европейским демократам. Советский грузовик гораздо тяжелее европейского, если брать соотношение собственной массы и перевозимого груза. Зато не сразу развалится, отъехав от Москвы. Те же КамАЗы почему преимущественно трёхосные по сравнению с двухосными европейцами аналогичного класса? Чтоб выбирались из грязи своим ходом, без помощи трактора «Кировец».

— А хотя бы… какой-нибудь современный Карл Маркс в масштабах страны посчитал ли, что нам выгоднее — экономить на дорогах, но дорого платить за транспорт, или вложить в дороги, но снизить затраты на машины?

— Грандиозность масштабов всё списывает, Сергей Борисович, и пока не потребовала от нас точных расчётов.

— Ясно… — я переключился на вторую передачу, преодолевая очередную коллекцию ухабов. — Тогда не пойму, почему у нас столь мало внимания уделяется легковым внедорожникам. Одна «нива» куда не шло. УАЗики — такой себе позапрошлый век.

— Значит, тебе предстоят долгие командировки в Ульяновск. Чуть позже. Постарайся обойтись без мордобоя и моих экстренных вызовов на Волгу.

Накаркал… Не хочу возиться с «рашн-хаммером»!

А на ЗМЗ никаких особых конфликтов не произошло, директор настолько умело отметал все претензии, что любой пехотный прапорщик, уличённый в краже сапог со склада, обзавидовался бы умению находить отмазки.

Архаичная конструкция двигателя с форкамерно-факельным воспламенением, капризная работа, забивающиеся отверстия форкамер, тяжкий запуск? Вы бесконечно правы, уважаемые московские товарищи. Только двигатель разработан на ГАЗе, нам передана документация, мы выпускаем его строго по заданной ими технологии. Не к нам вопросы.

Почему столько брака в алюминиевом литье блоков цилиндров и головок блока? Так оборудование старое, изношенное, несовершенное. Писали докладную, что надо бы обновить, выделить валюту, купить импортное… Но кто же позволит, особенно ради моторов под ГАЗ-24, где требование вписаться в себестоимость всего автомобиля в 2500 целковых никто не отменял.

Не спроектировали новый дизельный мотор? Помилуйте, а кому им заниматься? Нет ни штатных единиц, ни соответствующего оборудования для экспериментов. Ну, увеличили компрессию в том же волговском моторе, приспособили к впускному коллектору топливный насос высокого давления от трактора, завёлся, затрясся, перегрелся… Что, показывать его министерству?

Он на меня произвёл двойственное впечатление. Вроде все проблемы, о которых наговорил три короба, объективно существуют. Но я не увидел ни малейшего желания приступить по собственной инициативе хоть к каким-то инновациям.

Запустить новый двигатель по образцу V6 от «березины» для обновляемой «волги», снимая с конвейера форкамерный?

— Вообще никаких проблем! — заверил руководитель и даже расцвёл румянцем. — Дайте нам: конструкторскую и технологическую документацию от А до Я, современное высокоточное оборудование, обучите специалистов, организуйте снабжение сырьём и комплектующими, будет вам двигатель! А пока — только ЗМЗ-24Д.

— Даже не знаю, что с ними делать… — качал головой Игорь Иванович, пока пилили назад к Горькому — партийца сажать на поезд, так комфортнее и билет куплен, а мне дуть в Москву в одиночестве. — Завод как бабушкин сарай. Стоит себе, выполняет какую-то функцию. А тронь — так надо столько вложить, столько переделать… Может, расширить выпуск двигателей в Подольске и в Минске?

— В Подмосковье — да. Есть капитальные строения, оставленные военными. В Минске все резервы вычерпала «Тойота» заказами на сборку их движков. Кстати, шикарное место для обучения персонала — японское качество двигателей, японская система контроля качества.

— Знаю.

— Но вопрос, сколько мы хотим двигателей и машин. Потребность в «волгах» составляет не менее 200 000 в год для внутреннего рынка, при нормальном их качестве. Сейчас, когда упала их престижность и снизился спрос, отгружается меньше сотни. То есть для возврата к прежней цифре, без учёта моторов как запасных агрегатов вместо изношенных, нужно не менее 80 000 дизелей и 120 000 бензиновых. Я бы назвал больше, если сделать комплект для ремоторизации — дизель и коробку передач для установки на ранее выпущенные «волги». Кузова у них тяжёлые, толстые, неуклюжие, но живут долго.

— Подольск плюс 200 000 сразу не потянет, только часть, — согласился пассажир. — Боюсь, переход на новые моторы затянется. Часть всё равно придётся комплектовать этим же 24Д. Иначе сорвём плановое задание по объёмам выпуска.

Я мысленно застонал. Значит, вдобавок ко всему потребуется вариант переднеприводной «волги» с тем же старым продольно стоящим двигателем. С совершенно новой коробкой передач, главной передачей, адаптация мотора, чтоб всё это счастье поместилось под ним. От заднего моста «волгу» в любом случае избавлю. Зря, что ли, ездил в эту командировку, пожертвовал пиджаком?

Утешаюсь, что взял с собой не самый лучший костюм.