Генеральный попаданец

Глава 7 Начнем что ли царствовать? 19 февраля 1965 года. Старая площадь. Москва

Сны и этой ночью по заведенной традиции снились дурацкие и, как ни странно, проснувшись, я их отлично помнил. Память настоящего Ильича барахтается где-то в закоулках моего подсознания. Я так и не пойму, он сам откинулся или мой приход помог. Но никто правды не расскажет. Так что существую дальше, как Первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза. Не сказать, что мне так нравится вместо заслуженного отдыха вкалывать с утра до ночи, да еще в теле пятидесятидевятилетнего мужика. Уж лучше в сантехники молодые попасть, там бы я развернулся! Афоня в моем исполнении стал бы невъепенным альфа-самцом и бабла срубил нехило.

Тут же приходится осмысливать прокачанное ночью. Как товарищ Брежнев явился раньше других в банкетный зал, где готовились отмечать праздник после парада Победы. Как, зарядив для храбрости стаканчик, пробрался поближе к «отсеку» президиума, где должен вскоре появится товарщи Сталин и случайно опрокинул там стул с горкой запасных тарелок. Вот было шороху среди персонала! Ильич и сам так вспотел, что вышел прогуляться по Кремлю. Видимо, это его и спасло от разборок. В тот вечер много там кого шарахалось. С большими звездами и орденами на груди. День фронтовиков!

Потом они с Покрышкиным гуляли в ресторане «Москва» и когда их стали выдворять после 12 ночи, Покрышкин извлек пистолет и начал стрелять в потолок. Кто-то позже рассказывал, что наутро об этом доложили Сталину. Тот отпарировал по-свойски: «Герою можно!» Однако Ильич у нас позер и дебошир! Что еще такого в его памяти ни хранится! Не дай бог, всплывет не вовремя. «Добрый дедушка Ильич» на самом деле самый интересный правитель России двадцатого века. Остальные перцы скучные или серьезные до невозможности. ЕБН уже перебор, деятель Смуты. Про снуло-рыбьего из будущего лучше не вспоминать.

Мой утренний довольно бодрый цигун в зале произвел среди охраны некоторый фурор, как и позднейшее обтирание снегом на улице. Благо он тут точно чистый. Ильич как мужчина еще не развалина, всего пятьдесят девять лет, выдержит. По утрам даже некоторая флуктуация в причинном месте наблюдается. Не хватало еще всретиться с его потенциальной любовницей при нелепых обстоятельствах. Об этой стороне бытия жизнерадостного Генсека я как-то не очень осведомлен. Замысловатую гимнастику мне объяснить было просто. Все вчера видели Кима. А для наших что кореец, что китаец — одни образины. И я еще заметил изменившуюся моторику тела, понаблюдав за собой в зеркале. Характерные жесты, мимика. Это уже от реципиента. Он все-таки южный человек со своеобразным темпераментом. Часто машет руками, смеется. Такой стиль поведения замечали и руководители иных государств. Им был интересен этот странный «Советский»!

Налившись бодростью, с аппетитом закидываю в себя кашу, овощной салат и пью чай. Зеленый. Вчера Чазов привез оказией. Витя поглядывает на меня с некоторой толикой недоверия. Еще бы, буквально за несколько дней человек так здорово переменился! Но лучше так, чем уйти в сторону, изображать размолвку или действовать иначе. Человек я все равно другой. Так что все объяснения между нами еще впереди. Но будем пережевывать обстоятельства по мере их появления. Что там, кстати, у Ильича с зубами? Здорово подозреваю, что стоматология в этом времени так себе.

— Ты серьезно настроен, Лёня.

— А куда деваться? Столько работы впереди!

— Уезжаешь?

— Выходные проведу дома. Хотя сначала в Завидово.

Виктория Петровна поджимает губы:

— Опять пьянствовать со своими дружками?

— На лыжах ездить! — вижу недоверие в глазах супруги. — Хочешь, со мной поехали?

— Вот еще!

Оборачиваюсь к Рябенко:

— Нашли мне лыжи?

— А как же? На месте ждут, дожидаются. Но погоду обещают…

Поднимаю руку:

— Не надо песен петь: всякая погода хороша!

Начальник охраны странно на меня глянул. Тьфу ты, я эту фразу пропел, как в том Рязановском фильме. Кстати, что тот снимает сейчас? Помочь бы человеку, позже он жаловался, что его зажимают. Пожалуй, создатели комедий у меня ни в чем нуждаться не будут. Потому что у них сейчас самый лучший возраст для творчества. Потом человек стареет и жутко нуднеет. По себе и друзьям знаю.

Затем по пути на Старую площадь мое настроение меняется. Разговор ведь предстоит непростой. Будет на встрече и Андропов, что принимал участие в переговорах с Мао Дзенуном. Кормчий для нас собеседник жутко непростой. Эх, Никита, подкузьмил ты нам с Китаем! Это же сколько сейчас ресурсов на ровном месте теряем. Из-за потери торгового партнера, военного союзника. Наоборот, приходится целый Китайский фронт на восточной границе готовить. Тут еще не знают, как это нам аукнется в будущем. Расслаблены булки. Всего двадцать лет после войны прошло, а уже шапки заламывают.

Светит нам впереди еще одна значимая дата и сложнейшие переговоры. 11 сентября 1969 году в Пекин прибыл Косыгин, он возвращался из Вьетнама — с похорон Хо Ши Мина, предложил встречу и китайское руководство согласилось. В Пекинском аэропорту прошла встреча Косыгина с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Конфликт между СССР и Китаем зрел все шестидесятые. КНР был против вывода войск из Кубы, резко осудил Пражскую весну. В конечном счете Союзу были предъявлены территориальные претензии. В общей сложности территория, которую желал получить Китай, насчитывала 1,5 млн. кв. км. Речь шла о небольших островах. В районах, на которые предъявлялись претензии, начинаются все более частые пограничные столкновения.

С 2 по 15 марта 1969 года шли бои у острова Даманский в 300 км от Хабаровска. Сам остров площадью 700 квадратных метров во время паводков полностью скрывается под водой и не имеет никакого хозяйственного значения. 2 марта китайцы обстреляли советский пограничный патруль. В ходе столкновения были убиты 31 советский пограничник, 14 получили ранения. Китайские потери оцениваются в 247 человек. 15 марта остров Даманский советские войска вернули. Против китайцев были применены снаряды реактивных систем залпового огня «Град». Советские войска потеряли убитыми 58 и ранеными 94 человека. Потери китайских войск оцениваются от 100 до 3 тыс. человек.

Относительно китайского конфликта шли ожесточенные споры. Андропов был сторонником локализации конфликта, он выступал за то, чтобы это ограничилось участием только погранвойск без участия регулярной армии, но были и сторонники решительного удара, за урегулирование конфликта выступил Брежнев. После 15 марта столкновения не прекратились — они продолжались до начала сентября. Только 10 сентября был отдан приказ прекратить огонь. 13 августа 1969 года произошла новая провокация у озера Желанашколь в Казахстане, против китайцев сызнова была применена сила.

Опасность конфликту добавляло то обстоятельство, что КНР была ядерной державой с 1964 года, а в 1967 году испытана водородная бомба. Китайские руководители считали, что ядерный конфликт с империализмом может привести к торжеству социализма. Уже потом, в декабре 1970 года на Политбюро Гречко говорил, что по его данным Китай сможет изготовить до 50 ядерных бомб. Гречко считал необходимым заключение мира с Китаем, но и одновременно следовало быть готовыми ко всему. Положение СССР, таким образом, оставалось тяжелым. В СССР Генштаб должен был учитывать возможность двух больших войн — на Востоке с Китаем и на Западе с Европой и США. В конце 1969 года опасность ядерного удара по Китаю резко возросла. Советские бомбардировщики отрабатывали удары по макетам, которые были похожи на китайский завод по обогащению Урана в районе озера Лобнор.

Другим показателем наступающего писеца называют неофициальные зондирования советских дипломатов реакции США на случай превентивной акции против ядерных объектов КНР, получившей обозначение «ядерная кастрация». Летом части ВВС из европейской части были переведены в Сибирь. США дали понять, что сделают все, чтобы остановить СССР. В литературе присутствует предположение, что СССР готовил ядерный удар по территории Китая, но воздержался по причине отказа США от нейтралитета и угрозы атаки 130 советских городов. 3 сентября 1969 года умер президент Вьетнама Хо Ши Мин. На его похороны прибыла советская делегация во главе с Косыгиным. На обратном пути в Москву Косыгину удалось добиться согласия на встречу с китайским руководством. В Пекинском аэропорту было достигнуто соглашение о прекращении враждебных акций и о том, что войска остаются на занятых позициях. Острова Даманский и Киркинский были заняты китайцами. 20 октября 1969 году эти договоренности были подтверждены. После этого враждебность между СССР и КНР осталась, но пик обострения был пройден.

Вот такое развитие событий нам необходимо предотвратить любой ценой! Не факт, что все сложится также удачно и в этом мире. Так что пусть США увязнет во Вьетнаме намертво, а с Китаем мы начнем разговаривать.

В коридоре столкнулся с Шелепиным. Ну как столкнулся, наверняка поджидал меня, стервец. Видимо, приказал сообщить ему, когда подъеду. На одном этаже квартируем, устроить встречу будто бы невзначай несложно. В настоящий момент «Железный Шурик» возглавлял органы партийно-государственного контроля, был заместителем Председателя Совета Министров СССР и через своего друга и соратника В. Е. Семичастного контролировал Комитет государственной безопасности СССР. То есть имел достаточную власть, чтобы противостоять мне. Или считал свое дело уже выигранным. Ну-ну!

Шелепин даже не пытался скрыть снисходительность:

— Леонид Ильич, как ваше здоровье?

— Не дождетесь! Прекрасное!

— Вот и ладненько, — взгляд заметно напрягся. Больно бодро я выгляжу для болящего. — Когда мы встретимся? Я готовлю тезисы к съезду.

— Я тебе сообщу. Пока, как видишь, текучку разгребаю.

Промежуточные итоги перераспределения власти Брежнев собирался закрепить весной 1966 года на XXIII съезде партии. По логике основная тяжесть подготовки этого форума должна была лечь на Шелепина, который после избрания Подгорного новым советским президентом уже возомнил себя вторым в партии лицом. Зря, что ли, он перебрался на главный в здании ЦК шестой этаж и занял там кабинет по соседству с Брежневым? Однако Брежнев сделал ставку на более опытного в аппаратных делах Суслова. По сути, именно тому он отвел роль главного дирижера XXIII партсъезда.

Но улыбаюсь, честно улыбаюсь «комсомольцу». Ничего, фраер, скоро сдашь назад. Мы тебя не за политические интриги скинем, а за кое-что похуже. Осталось это «похуже» откопать, но для того нужно сначала прижать к ногтю спецслужбы. Политический сыск запрещен, но все равно ведется издали. И мне остро нужна информация оттуда. До кровавых соплей будут куярить, но выбью из гэбни требуемое.

— Тогда до встречи!

Наверняка Шурик сунул нос в мои дела и знает, о чем будет встреча. Но хрен ему с редькой, а не международная политика. Вообще подумываю, что токсичные персонажи советской партийной верхушки стоит полностью исключить с внешней арены. Или их использовать для политического шантажа. Раз прислали такого вонючего персонажа, значит, отношения скатились хуже некуда. Делаю зарубку на память, чтобы вскоре внести в мою толстую записную книженцию. Две из них всегда со мной. А по вечерам переписываю начисто. Моторика, используемая при написании и переписывании, кстати, помогает запомнить текст лучше.

Цуканов уже навалил на стол кучу бумаг на подпись и рассмотрение. Останавливаю его:

— Георгий Эммануилович, принеси мне, пожалуйста, мое расписание на февраль и март. Хочу уточнить некоторые даты. И, кстати, где Андрей Михайлович? У меня сегодня встреча с Косыгиным, нужен его совет.

— Он для вас тезисы готовит. Позвать?

— Минут через двадцать, а сейчас чаю с лимоном.

Я человек чайный, к счастью, Ильич также. Потому никто не удивляется, что часто пью чай. Он в ЦК вкусный, особенно с лимоном. Это страна у нас продолжается давиться грузинской травой, а мы отчего-то не развиваем сотрудничество с Индией. Изучаю бумаги, столько всякой ерунды среди них попадается. Примерно прикидываю как их в ближайшем будущем раскидать на других секретарей и отделы. Генеральный должен заниматься генеральной линией! Знаем мы, чем заканчивается «ручное управление» державой. Всеобщий бардак и распад системы властвования. Мне тут «Семь башен Кремля» со своими перделками и хотелками даром не нужны. Или ты поддерживаешь партию или идешь… Нет, Магадан уже в прошлом, но место для дальнейшей деятельности обязательно отыщем. Устраиваю поудобней записную книжку, вношу записи. За этим дело меня и застает маленький и юркий человечек. Он по-свойски просачивается в кабинет, держа кожаную папку под мышкой.

— Вызывали, Леонид Ильич?

— Проходи, показывай.

Информация к размышлению:

Как разборки на «Шахматном столе» происходили тогда:

Политика не знает благодарности. Она лишь выражение определенных интересов. В 1957 году Шелепин горячо поддерживал Хрущева. А в 1964-ом не менее горячо отстаивал интересы Брежнева и готовил развернутый доклад с материалами по критике Хрущева, чтобы имелись веские аргументы для снятия его с должности. На тот момент Шелепин и Брежнев были невольными союзниками, и со стороны могло показаться, что вот пришла новая коалиция и всех все устраивает. Но так ли это было на самом деле? Выдвижение кандидатуры Брежнева на пост Первого секретаря всем казалось временной мерой. Леонид Ильич был удобной фигурой, не более, что устраивала всех. Он был достаточно покладистым, спокойным и мягким человеком, а некоторые так и вовсе считали его весьма недалеким. Поэтому на тот момент все партийные бонзы решили — пусть, мол, пока посидит, а как придет время, уберем его и поставим своего человека. Среди тех, кто так размышлял, был в том числе, и Александр Николаевич Шелепин.

Но Брежнев только казался таким наивным простачком. Это был прожженный политик, который понимал, что не стоит делать резких движений, пока не укрепишь свои позиции. Он прекрасно видел, с кем имеет дело, и знал, насколько Шелепин амбициозен и какой пользуется популярностью среди комсомольских вожаков, которые безоговорочно ему подчиняются. К тому же Шелепин излишне торопился. Он стремился вызвать в столицу как можно больше преданных ему людей, которых пристраивал на высокие партийные должности в Москве. Это было хорошо заметно и не могло Брежнева не насторожить. Фатальную роль в дальнейшей карьере Шелепина сыграл тот факт, что члены его «молодежного клана» были слишком неугомонными и чересчур открыто рекламировали своего шефа.

Например, Аджубей, зять Хрущева и при этом активный сторонник Шелепина, в узком кругу в открытую говорил: «Леня у нас человек временный. Его скоро заменит Саша Шелепин».

Еще один преданный соратник Шелепина, Александр Яковлев тогда тоже, похоже, никого не боялся. По воспоминаниям журналиста Александра Бовина, когда приходил к сотрудникам Брежнева, то заявлял им: «Вы не на того ставите!». Брежнев об этих подспудных разговорах, разумеется, знал. Он уже давно понял, что с Шелепиным и его комсомольскими ребятами пора завязывать. Но надо было убрать их так, чтобы все выглядело вполне чинно и благопристойно, без кровопролития. Времена уже были не те, менее людоедские. Со своей стороны Александр Шелепин тоже готовил бескровные атаки на Брежнева. Он начал собирать на него компромат и попытался критиковать работу выдвиженцев Брежнева на Президиуме ЦК.

Однажды на расширенном заседании Политбюро, где обсуждался вопрос о животноводческих комплексах, неожиданно для Брежнева выступил Шелепин. Он в пух и прах разнес работу тогдашнего министра сельского хозяйства Мацкевича, бывшего человеком Леонида Ильича, а в конце своей речи так и вовсе предложил снять министра с должности. Брежнев, как довольно опытный человек в аппаратных играх осознал, что Шелепин стартовал в кампании. Сначала это вроде бы достаточно справедливая критика по частным вопросам. Ну а потом, разглядев общую ситуацию, другие могут последовать его примеру, станут критиковать близких к Брежневу лиц за более серьезные ошибки. И постепенно начнется такая лавина критики против Генерального секретаря, которая в итоге может привести и к его смещению. Именно так это и произошло с Хрущевым. Ту антихрущевскую лавину выступлений, кстати, тоже подготовил Шелепин и сделал это очень талантливо.

Как вспоминал сам Шелепин, после того шквала критики, которую он обрушил на голову брежневского министра, несмотря на то, что он записывался, чтобы позже выступить с очередным докладом на пленуме Центрального комитета, очередь до него ни разу так и не доходила. Внезапно ни разу он больше на пленумах не выступал. Вероятно, Шелепин надеялся повторить тактику, уже отработанную на Хрущеве. Но не учел, что симпатии многих руководителей теперь оказались на стороне Брежнева. Шелепин казался окружающим чересчур жестким человеком, таким «сталинским соколом». На его фоне мягкий и обходительный Брежнев являлся фигурой более предпочтительной. Надо все-таки понимать, что большая часть партийных функционеров еще помнила тридцатые и сороковые годы и возвращения назад яростно не желали.

Явные сталинисты победить уже не могли. Да и не были они настоящими сталинистами, потому что совершенно не понимали вождя, копируя лишь его внешний стиль. А кому нужны репрессии без должной идеологии? Борьба кланов и группировок постепенно перетекла в поле политическое. И возврата в прошлое никто не хотел. Эпоха ушла безвозвратно. Так что даже симпатизирующим идеям Кормчего приходилось сей факт учитывать. Леонид Ильич тем более не желал проверять на своей шкуре рецидивы прошлого. И поэтому стал ядром совершенно разноплановых сил. У Ильича нашим будущим «Башням Кремля» поучиться бы умению создавать системы сдержек и противовесов. И также удерживать при себе вечный реформаторский зуд. А то как понеслось с восемьдесят пятого «Улучшить и Углубить», так и остановится не могут, дать людям передышку.

Был и еще один достаточно важный пункт, который окончательно отвратил большинство советских чиновников от Шелепина. Тот открыто ратовал за отмену или, по крайней мере, за резкое сокращение различного рода привилегий. Для советского партийно-государственного чиновничества это было абсолютно неприемлемо. Они хотели спокойной и обеспеченной жизни. Раз попав в номенклатуру, партдеятель оставался в ней до конца. Как некоем рыцарско-монашеском Ордене. После настойчивых и неудачных попыток Шелепина лишить чиновников всех благ у Брежнева развязались руки. Теперь он окончательно укрепил собственный авторитет и мог беспрепятственно ослабить позиции своих противников из команды Шелепина. Напомню, что те поначалу занимали достаточно серьезные должности: глава КГБ, глава МВД, глава Гостелерадио. Ну и, наконец, важнейший в иерархии Комитет партийно-государственного контроля, который возглавлял член Президиума ЦК КПСС Александр Шелепин. Именно с него Леонид Ильич и начал. Точнее, снял Шелепина с должности Председателя этого комитета.

Но членом Политбюро и ЦК КПСС Александр Шелепин по-прежнему оставался. И его соратники еще занимали свои посты. Поэтому «Железный Шурик» не собирался сдавать свои позиции. Напротив, он решил их усилить. И для этого внес очередное предложение в Политбюро: выдать оружие отрядам комсомольских дружинников. Оружие на руках у такой массы боевиков, которые собирались по первому свистку, было серьезной угрозой как госбезопасности, так и правящему классу. Это предложение действительно напугало Брежнева. Тем более еще было свежо в памяти, как маршал Жуков в октябре 1957 года без согласования с Хрущевым создал Школу диверсантов, которая подчинялась лично ему. Эта инициатива и дала повод Хрущеву отправить маршала Жукова в отставку.

Что же касается Шелепина, то ему Брежнев предложил отставку почетную: стать профсоюзным вожаком и возглавить ВЦСПС. Шелепин понял, что это крах. Перевод из партии в профсоюзы — это был не просто переход на низшую ступень, это по сути «кубарем с лестницы». Но и в такой ситуации «Железный Шурик» не опустил руки. Ведь его ближайшие соратники по-прежнему занимали ключевые должности в силовых структурах. Поэтому Брежнев стал постепенно удалять представителей «комсомольского клана» из высшего руководства.

Как раз в это время в марте 1967 года осталась заграницей дочь Сталина Светлана Аллилуева. Она ездила в Индию хоронить своего мужа-индийца и возвращаться отказалась. Ее бегство рассматривалось как большой провал руководителя КГБ Семичастного и стало поводом для его отставки. Ну а затем настала очередь главы МВД РСФСР Тикунова. Чтобы его убрать, Брежнев провел гениальную аппаратную перестановку — он предложил преобразовать республиканское министерство в союзное. Ну а на союзную должность Политбюро утвердило другого кандидата — Николая Щелокова.

Это уже был человек Брежнева. Затем настала очередь Тикунова, которого отправили послом в Верхнюю Вольту. Вообще, это был характерный способ избавления от шелепинцев. Так, Месяцева председателя Гостелерадио СССР — еще одного соратника Шелепина, отправили послом в Австралию. Следующим стал Егорычев, которого сбагрили послом в Данию.

Сам Шелепин, несмотря на отставки всех своих соратников, оставался в высшем руководящем партийном органе Политбюро ЦК до 1975 года. Но Брежнев по-прежнему продолжал опасаться каких-то возможных действий с его стороны. Поэтому для его снятия со всех высоких постов был разработан хитроумный план. Как известно, Шелепин до этого на протяжении трех лет до 14 ноября 1961-го возглавлял КГБ. За это время он так и не успел освоить все тонкости работы спецслужбы. И вдобавок умудрился поссориться практически со всем составом ЧК Лубянки, поскольку единственное, чем он занимался — это исполнял волю Хрущева «распогонить» и «разлампасить» высокопоставленных генералов. За три года «Железный Шурик» уволил из КГБ 23 000 человек и сократил огромное количество привилегий для чекистов и членов из семей.

И в период своего руководства он лично вручал награды знаменитому Рамону Меркадеру ликвидатору Троцкого и Богдану Сташинскому — ликвидатору Степана Бандеры. Получалось, что ответственность за ликвидацию если не Троцкого, то по крайней мере Бандеры возлагалась на него. А как известно, на Западе на это смотрели весьма неодобрительно. Шелепин надолго стал для них токсичным политиком. Например, когда Шелепин во главе профсоюзной делегации приехал в Лондон для встречи с коллегами из английских профсоюзов, там через советских диссидентов был аккуратно инспирирован скандал вокруг Шелепина. Английские активисты организовали демонстрацию протеста и закидали советскую делегацию тухлыми яйцами. Когда Шелепин вернулся в Москву, то его поездку расценили как провальную. На этом основании и было решено исключить Шелепина из Политбюро.

Так что у меня имелось на руках немало козырей против «Железного Шурика». Еле смог скрыть от него лукавую ухмылку. Пусть считает и дальше меня добродушным простачком. Стране такой упертый персонаж даром не нужен.

«Секс — это тоже форма движения».