Генеральный попаданец

Глава 19 3 марта. Москва. Знаменка 14. Генеральные учения

Разминались с утреца уже вчетвером. Ребята из охраны выпросили у корейца дополнительные посохи и увлеченно изучали приемы. Это ведь не только тренировочный шест, но и довольно эффективное оружие близкого боя. Я попросил Кима показать несколько боевых приемов. Тот поначалу отбрыкивался, мол, запрещено. Но уговорил. Я, ха-ха, умею. Валера, получив от меня пару чувствительных ударов, быстро одумался и начал заниматься с нами всерьез. «Боевой монах». В итоге озадачились созданием защиты для тела. Не дело Первому с синяками ходить. А с виду палка и палка. Но даже с таким весом ею проломить башку или поломать кости, как два пальца… «Длинная рука» всегда лучше просто руки.

Вдобавок на днях я озадачил Рябенко поиском предприятия, способного создать так называемый «Бронещит» в виде обычного раскладного «дипломата» с листами брони. Начальник моей охраны моментально оценил предложенное новшество и поехал искать контору. Я же, в свою очередь, внес её в длиннющий список мест, что необходимо в ближайшие месяцы усиленно «прокачать». Советский Союз на самом деле еще не отстает от коллективного «Запада» на порядки. Кое-где мы их и вовсе опережаем, где-то идем вровень. И эту планку надо в ближайшие годы поддержать во что бы то ни стало. В будущем такая стратегия будет называться «Создание центров опережающего развития». Но ведь подобным «центром» может стать, и целая отрасль? С моим послезнанием определить узкие места нашей экономики не такая уж проблема. Осталось их обозначить конкретно и создать условия для их ускоренного развития. Почему так не поступили в том прошлом, для меня загадка. Ведь получилось же в тридцатые годы, да и в сороковые с Атомным и Ракетными проектами!

Нынче мы богаче и можем действовать не такими людоедскими методами. Нельзя строить светлое будущее на крови и гневе. И так уже накосячили! У нас умная и образованная молодёжь за прошедшие десятилетия, надо дать ей шанс создать успешную державу. А не задвигать в угол, провоцируя неформальные посиделки антисоветского толка. В ближайшее время в моих планах пересмотреть так называемые «Запрещённые фильмы» и плотно пообщаться с творческой интеллигенцией. Откуда в ней взялась будущая антисоветская направленность? Что движет талантами шестидесятых? Понимаю, что фрондерство у молодежи в крови, но энтузиазм лучше использовать в интересах страны. Наши власть в моем времени не смогли понять и принять это поколение «Оттепели». Пытались крайне убого играть в идеологию, слишком смелых пугать органами. Итог мы знаем. Опасней антисоветчиков было не придумать. Своими же руками создали «Пятую колонну».

Долбанные идиоты!

Но вернемся к нашим «баранам». Сегодня мой день посвящен людям военным и проблемам задуманных мной новшеств в армии. И начать я планирую с введения современной униформы, тотального изменения отношения к солдату. В частности, к его защите. Почему у наших госдедов от обороны абсолютно «золотопогонные» отношения к рядовому составу? Откуда это барство взялось. Даже расстрелы тридцатых ничего не поменяли. И в Великую Отечественную командующие бросали своих подчиненных целыми армиями. Вспомним трагедию Севастополя и сбежавшее оттуда трусливое командование. Да и в будущем не лучше.

Советский генералитет, к своему огромному удивлению, завязнув по уши в Афганистане, осознал, что его доктрина массовой и дешевой армии не работает. Боевые действия в этой горной стране велись малыми группами, в которых каждый солдат и его воинские умения были важны. Как и его техническое снаряжение и защита. Про боевую технику пока помолчим, этим дубам сложно втолковать логическое без примеров. Прежде всего последим историю бронезащиты на чужих ошибках. Благо возможность пока имеется.

Начало широкого применения противоосколочных бронежилетов относят к периоду войны в Корее. Американцы там начали активно использовать многослойную нейлоновую ткань, создав бронежилет для морской пехоты M1951 USMC Armored Vest. Кстати, французы во Вьетнаме как-то попросили у американцев поставку сих броников для себя любимых. 27 апреля 1954 года доставленные из США тюки с бронежилетами были сброшены с самолётов прямо над Дьенбьенфу. Уже во Вьетнаме в шестидесятые стандартным жилетом для американцев станет противоосколочный нейлоновый жилет M-69 Fragmentation Protective Body Armor массой 3,85 кг. Тогда же они изобретут керамико-пластиковую комбинированную броню для экипажей вертолётов. Как говорится, жить захочешь, и не так завертишься. А каждый убитый американский солдат больно лупил тамошних политиков по заднице.

У нас же первый массовый бронежилет 6Б2 был разработан только к началу 1980 года в порядке личной инициативы сотрудником «ВНИИ Стали» Юрием Германовичем Ивлиевым. Созданный еще в 1954 году по заданию ГРАУ бронежилет 6Б1 в массовое производство так и не пошёл. То есть советский солдат, по мнению наших, лампасников недостоин защиты. Еще один тяжелый камень в их огород. Созданию бронежилета предшествовала разработка уникальной ткани ТСВМ ДЖ-1 из во много раз превышающего прочность стали синтетического волокна, созданного на предприятии ВНИПИ искусственного волокна.

Оно было похоже на кевлар, изобретенный в 1964 году специалистом компании Du Pont Стефани Кволек. Ткань, которая использовалась в советском бронежилете, имела два существенных отличия от ткани, применявшейся в американском бронежилете. Советская ткань была менее плотна. Это отражалось на количестве ее слоев, которое обеспечивало тот или иной класс защиты. Если советский бронежилет имел пакет из 30 слоев, то аналогичный по классу американский бронежилет — 14–16 слоев.

Ткань производилась по технологии, отличной от технологии, применяемой на Западе — вместо смазки нитей маслом, произведенным из нефти, нити советской ткани смазывались маслом, полученным на основе кокосового масла. Смазка кокосовым маслом арамидных волокон — это процесс, используемый японской химической компанией Teijin. Интересно, наши купили или свистнули данную технологию? Уже и не узнаешь.

Потому перед тем, как отправить Рябенко на розыск искомого учреждения, я чиркнул и отдал в конверте несколько формул. Моя фирма в девяностых специализировалась на ароматических добавках и красителях. Помните эпоху «Юпи — просто добавь воды!» Да и специальность моя отчасти была связаны с химией. Потому некоторые вещи меня профессионально интересовали. Не уверен, что по памяти изобразил правильно, но хотя бы пинок в нужном направлении нашим спецам дал.

Начальник охраны наверняка подумает на мои связи в разведке. Он же видел на даче Ивашутина, да и недавнего гостя сам искал. Так что кевлар у нас появится раньше, как и керамический композит. К тому же материалы особой прочности могут найти широкое применение на гражданке — их используют в изготовлении спортивных товаров, рыболовной лески, шнуров, для армирования оптоволоконных кабелей и автомобильных шин. Считайте эти формулы первым моим практическим вкладом в социалистическое прогрессорство. Не считая внимательного изучения географических карт на предмет определения еще не найденных месторождений. Вот здесь здорово пригодится советская привычка к секретности. Тебе дали координаты и лучше помалкивай!

Но отдать в руки местных вундервафлю из будущего мало, следует еще ввести её в производство и выпустить. С химпромом у нас пока засада. Не зря 7 мая 1958 года состоялся Пленум ЦК КПСС, принявший постановление «Об ускорении развития химической промышленности и особенно производства синтетических материалов и изделий из них для удовлетворения потребностей населения и нужд народного хозяйства». Предусматривалось строительство и реконструкция 257 предприятий за 1958–1965 гг., в том числе: возведение под ключ 120 новых предприятий. Как раз сейчас в Поволжье самыми высокими в стране темпами развивается Химпром. Этот регион будет специализироваться на выпуске продуктов переработки горно-химического и углеводородного сырья. А ведь и в Белоруссии активно развивают, как производство удобрений, так и пластических масс и синтетические смолы. Так что найдем, где производить. На оборонку точно фонды выделят! А я уж позже постараюсь, чтобы новые материалы ушли и в другие отрасли народного хозяйства. Да и на экспорт. Не все же нам сырьем торговать.

Пока же, сытно позавтракав, тянусь к телефону.

— Ну как там народ в нашем террариуме?

Черненко молча некоторое время переваривал мою черную шутку юмора. Судя по тону она ему не очень понравилась. Но мне не до политесов.

— Ваша скромная речь произвела на работников ЦК неизгладимое впечатление. Весь вечер шушукались.

«Это что же гнида слила мою фразу о 'разоружении перед партией»?

— Ты примечай пока, кто как себя ведет. Хорошо?

Снова молчок, потом осторожный вопрос тихим тоном:

— Леонид Ильич, вы не перебарщиваете с намеком на репрессии?

Успокаиваю соратника:

— О тридцатых годах можно смело забыть, Константин. Фарш обратно не провернуть, да и не требуется. Но напомнить некоторым товарищам о партийной дисциплине все равно необходимо. Как нам прожить без контроля?

— Совершенно с вами согласен. Когда ждать?

— Я сейчас в Министерство обороны еду, но другим об этом знать необязательно. Сколько там пробуду, не в курсе. Если что срочное, найди меня через ребят Рябенко.

Кладу трубку. Мобильная связь в машинах охраны есть, но неплохо бы придумать и носимую с собой трубку. Пусть хоть размером с кирпич. Кстати, а у тех ребят с военной выправкой, что всегда с нашей компанией, какая связь? Систему централизованного управления ядерным оружием «Казбек» создадут только в 1982 году. Брежнев её так и не увидит, заболеет. В итоге первым советским руководителем, за которым закрепили человека с «ядерным чемоданчиком», стал Константин Черненко. Первым министром обороны, которому передали ядерный чемоданчик, стал Дмитрий Устинов, а первым начальником Генерального штаба — Николай Огарков. Вес ядерного чемодана составляет около 15 килограммов, так что его будут носить специально подготовленные люди. И злые языки утверждают, что именно Раиса Максимовна Горбачева ввела моду на форму военно-морских сил. Скорее всего типичное копирование американской традиции, ведь значительное количество ядерных ракет США находится именно на подводных лодках их ВМФ.

Разработку будущей системы гарантированного ответного удара «Периметр» начали по секретному решению руководства СССР в августе 1974 года. На ключевых испытаниях в ноябре 1984 года стартовавшая из-под Полоцка 15А11 вышла на высоту около 4 километров и передала сигнал на шахту с межконтинентальной баллистической ракетой Р-36М под Байконуром. Та, в свою очередь, стартовала и поразила условную цель на полигоне Кура на Камчатке. Испытания признали успешными. Система «Периметр» заступила на боевое дежурство в январе 1985 года, когда перспектива открытой ядерной войны между СССР и США выглядела до опасного реальной.

Какой алгоритм действий работает сейчас? Память реципиента молчит. Но мне удалось вытянуть потихоньку из Рябенко сведения о том, что в случае «угрожаемого периода» я должен экстренно прибыть на командный пункт. И ближайший находится под Москвой. Привет «Метро 2»! Оно живее всех живых и как раз предназначено для подобного сценария событий. Надо бы подробней узнать об этом алгоритме, вот как раз в министерстве обороны и поинтересуюсь их взглядом на проблему. Заодно проведем учения. Умом понимаю, что никто не начнет «последние вооруженный конфликт человечества», но лучше быть готовым ко всему. Во всяком случае вороги должны знать, что умрут вместе с нами.

«Мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут!»

Мы едем на Знаменку 14. Массивное пятиэтажное здание Министерства Обороны СССР с колоннами в стиле «классики» и барельефами заметно издалека. Меня завезли во двор министерства, потому заходил в здание не через парадную дверь. Но я так сам попросил, чем вызвал некоторый переполох у дежурного офицера. С одной стороны, не пустить целого генерал-лейтенанта, да еще Первого секретаря ЦК КПСС он не может. С другой… вход служебный только по удостоверениям. Рябенко оперативно решил вопрос вызовом вышестоящего командира. Полковник тут же взял во фрунт, взглядом обозначив бедолаге лейтенанту будущие кары. Потому я показательно похвалил дежурного за службу и величественно прошествовал дальше.

А неплохо в Арбатском военном округе устроились! Широченные лестницы, ковры, длинные коридоры, помпезная лепнина, картины, барельефы, бронзовые таблички на дверях. За чей счет банкет? Необходимо ли нам такое показушное имперское великолепие? Но если подумать, мы и есть Империя, вторая сверхдержава мира. Что бы там кто ни говорил впоследствии, но по военной и экономической мощи соперником нам является на планете лишь одна держава. И стоит ли её догонять во всем, даже не знаю. Сами рухнут, без нашей помощи. Вернее, мы поможем, но иначе, чем в том мире. Мягкой и крайне вредной силой. Так что имеем право на некоторый лоск.

Но эффект до предела насыщенной помпезности невольно давит на мою психику с неожиданной стороны. Начинаешь понимать, насколько в «фанфарной» обстановке далеки здешние генералы от нижестоящих войск. Да любого годного офицера сюда сунь, через некоторое время словит «головокружение от успехов». Наверное, в такой же эйфории в своем бункере Гитлер передвигал фишки с названиями дивизий, от которых на самом деле оставались рожка да ножки. Отрыв от реальности опасен, в том числе и для меня. Внезапно торможу на площадке лестницы, личники вокруг тут же сгруппировались. Рябенко их в последнее время усиленно натаскивал. Внял моим предложениям изучить зарубежный опыт. Человек я более резкий, чем настоящий Ильич. Потому могу ожидать от кого-нибудь неприятностей.

Но нечаянная и чрезвычайно важная мысль так пронзила меня, что остановиться точно стоило. Вот я старый дурак! А что я знаю о своей стране, о её жителях? Что мне суют ежедневно? Официальную хронику, где врут, как дышат? Статистику? Так и та наверняка лжива или хитро крутит цифрами. Не здесь ли настоящая причина пробуксовки всех реформ, в том числе и Косыгинской? Где мы могли набрать крупицы информации? Из воспоминаний старперов с форумов, посвящённых СССР? Из крайне циничные и желчных мемуаров богемы? Чем дышит народ моей страны? Есть в в Союзе советской такая наука, как социология или её, так и считают буржуйской наймиткой? В памяти всплывает знаковая фамилия — Заславская.

Её «Новосибирский манифест» — доклад, который она сделала в 1983 году на научном семинаре в Новосибирске буквально потряс устои советской власти. Хоть небожители и постарались впоследствии замолчать это событие, но манифест ушел в люди. Основатель и лидер новосибирской экономико-социологической научной школы заявила тогда во всеуслышание о бесперспективности существовавшего хозяйственного механизма. В докладе был сделан четкий вывод о необходимости кардинальной перестройки социально-экономических отношений. Поэтому эти идиоты из партноменклатуры сразу его засекретили.

Говорите: «Мы не знаем страны, в которой живем»? А хотите на самом деле узнать? Сволочи, зла на них не хватает! Так, подожди, Заславская сейчас еще должны работать в Москве, конкретно в Институте экономики РАН. Достаю из кармана пальто «Рабочую» и делаю запись. Целый институт Татьяне Ивановне отдам, лишь бы искала! Насколько помню её концепция социальных механизмов функционирования и развития экономики, учитывающая потребности, интересы, отношение к труду работников и прочие факторы, стала базовой для ряда социологических школ. Будет у нас в СССР наука, социология!

Двигаю широким шагом дальше, всякую мелочь вроде майоров и полковников игнорирую. Бедолаги жмутся вдоль стен, стараясь не отсвечивать. Моя морда лица уже общеизвестна. А вот встреченных лампасников окидываю «Волчьим» взглядом. Чтобы жизнь медом не казалось! Откуда у меня такое отношение к генералам? Ах да, девяностые: кровавейший новогодний штурм Грозного, тупейшее «Полком возьму», затем едва непросранная по причине плохой разведки кампания 08.08.08. Про дальнейшее и говорить не хочется. Сначала заключенное по требованию олигархов странное перемирие, затем кровавый кошмар, убивающий два славянских народа. Новиопия и госдеды показали себя во всей красе. Такого откровенного людоедства даже мясники в Отечественную не всегда такое позволяли. Так что отставить личное отношение, воздадим по делам их!

Адъютант Малиновского бледен, глаза лихорадочно блестят. Я же им, как снег на голову свалился и начал сразу права качать. Не привыкли в Минобороны к такому невежливому обхождению.

— Еще раз спрашиваю, где министр обороны?

— Он… он, — голова полковника поникла, — вне досягаемости, товарищ Первый секретарь.

Ну хоть честно! Оборачиваюсь, Захаров и Ивашутин прибыли вовремя. Морды лица застывшие. Делают вид, что оказались здесь случайно. Так, мимо проходили. Мне же и разыгрывать ничего не надо. Как так, министра обороны ядерного государства, принимающего вместе со мной решение об ударе ядерным оружием по противнику, не могут найти.

— Что значит, вне зоны связи? — не кричу, командую спокойно. — Найти и доставить немедленно. Хоть под дулом пистолета. Здесь есть кто-то из его заместителей?

— Сию минуту!

До чего услужливый ординарец! Поворачиваюсь к Захарову, тот кивает на дверь.

— Леонид Ильич, мы можем подождать в зале для совещаний. Там и связь есть.

— Тогда чаю нам туда и покрепче!

Совсем не то я желал увидеть в этом здании. Вместо рабочего кабинета помпезное помещение, ладно хоть стол огромный, есть куда поместить карты. Что один из телохранителей тут же и делает. Я же абсолютно экспромтом несу лютую ахинею.

— Слушайте мою вводную, товарищи офицеры. Проливы из Черного моря закрыты. Враг готовит нападение на военно-морскую базу Севастополь и танковый удар через Батуми в Грузию.

Собравшиеся в зале генералы так и зависли на месте. Смешно за ними наблюдать. Захаров тщательно прячет улыбку.

— Товарищ Первый секретарь, они до конца не понимают.

— А чего тут понимать! Как главнокомандующий я провожу внезапную проверку боеготовности в виде командно-штабных учений. Здесь есть заместители министра обороны? Кто может взять на себя руководство действиями кроме маршала Захарова. Его самолет по сценарию учений сбит, погиб и министр обороны.

Последние слова я густо смазал сарказмом. Вперед вышел бравый генерал и представился:

— Генерал-полковник Повалий, Начальник Главного оперативного управления Генерального штаба Вооружённых Сил.

Киваю:

— Вот вам и флаг в руки, товарищ генерал.

Вперед вытащили еще одного лампасника, лицо знакомо. Тот невнятно рапортует:

— Маршал Советского Союза Баграмян. Начальник Тыла Вооружённых Сил СССР.

Прикидываю. По званию он выше. И в историю уже вошел. Взять хотя бы недавний ракетный кризис на Кубе. «Анадырь» — кодовое название секретной операции по скрытной доставке и размещению на острове Куба в 1962 году армейских боевых частей и подразделений, имевших на вооружении атомное оружие, включая атомные авиационные бомбы, баллистические ракеты средней дальности, тактические ракетные комплексы «Луна», «Сопка» и «фронтовые крылатые ракеты» с присоединяемыми к ним атомными боевыми головными частями. Разработку операции осуществляли маршал Иван Баграмян, генерал-полковник Семён Иванов и генерал-лейтенант Анатолий Грибков. Человек он исполнительный, талантливый, но для меня не самый умный.

— Товарищ маршал, занимайтесь своей сферой обязанностей.

Было заметно, что замминистра обиделся, но дисциплинированно промолчал. И началось…

Наверное, меня здорово испортили фильмы, особенно Голливуд. Сидящие с мудрым видом за круглым столом генералы штаба; начальники разведслужб, без конца ведущие разговоры по телефонам; диспетчеры, рисующие на планшетах текущую обстановку. И все действо происходит в таинственном полумраке. Знал же, что руководящая сила нашей армии — бардак в квадрате, но все равно надеялся. Надеялся, что на каждый чих в Генштабе есть четко расписанный план. Может, он и есть. Но спрятан где-то глубоко-глубоко. Или я невольно откопал в ряду задач нечто совсем из ряда выходящее. Мы готовимся к войне, что будет вестись только по нашим шаблонам. Но так ведь не бывает! Да?

В сию минуту под яркими люстрами бегали и суетились группы потных и краснолицых офицеров. Слышны трели телефонов, командные рыки, быстро переходящие на матерные выкрики. Куда только делась показушная помпезность? Через пять стаканов чая, я крайне неприязненно посмотрел на суетящегося неподалеку Баграмяна и попросил начальника Генштаба:

— Матвей Васильевич, пока офицеры готовят доклад, найдем тихое местечко и побеседуем о делах наших грешных. Товарища Ивашутина приглашаю с собой.

Начальник ГРУ отдал распоряжение ординарцу и последовал за нами. С собой у него прихвачена толстая папка в кожаной обложке. Любят все-таки в армии выглядеть серьезно. Следующий час я, наконец, провел более плодотворно. Начальник генштаба представил подробный список подразделений ПВО, что готовятся отправляться во Вьетнам в ближайшее время.

— Немного, — заметил я.

— Остальная подготовка по мере поступления из Вьетнама информации. Нам там потери лишние не нужны. Путь научатся сначала на кошках.

— Согласен. Но будьте готовы к отправке техники самых последних разработок. Охрану для них придётся подобрать наилучшую. Американцы точно захотят узнать о наших наработках больше. Особенно после сбитых самолетов. Вам и вам, — я повернулся к начальнику ГРУ, — важно понять, что война во Вьетнаме идет предельно современная и технологически передовая. Это не Великая Отечественная и даже не Корея. Американцы применят во Вьетнаме весь свой арсенал кроме ядерного. И нам крайне важно понять, что могут они и, что можем противопоставить мы. Правильно ли у нас расставлены приоритеты в военном строительстве? Через некоторое время там будут сотни тысяч их солдат. Их генералы и командиры получат огромнейший практический опыт. Флот, авиация, службы тыла, медицина. Это будет крупнейший после Второй мировой военный конфликт. И мы не можем пройти мимо, или отстанем надолго.

Ивашутин прищурился. Видимо, прикидывает откуда у меня такие важные и шокирующие сведения. Неужели у Первого есть собственный «крот» в самом Белом доме? Но разведчик мудро помалкивает. Нравится мне Петр Иванович своей немногословностью.

— Пусть наши люди внимательно изучают все нюансы боевой работы. Маскировка, тактика боевых действий в джунглях. Быт, эвакуация раненых, работа в госпиталях. Я считаю, что будет полезно потрудиться там и нашим военным медикам. Да и представителям ВВС изучить действие американских спасателей, ну и, конечно, их боевой авиации. Готовьте наших асов к настоящим схваткам. Ну и вьетнамских пилотов, разумеется, надо активней набирать в училища. Война будет долгой.

Захаров заметил:

— Они плохо переносят перегрузки на самых современных видах самолетов.

Так на самом деле и было. Америкосы быстро смекнули, как отличить русского от вьетнамца. Идет бой, как правило, это очень скоротечно. Фантом на хвосте у МиГа. МиГ делает маневр, перегрузка растет, пять, шесть — хоп! крылышки задрожали, на секунду, едва заметно — все понятно, «вьетнам». Можно его не бояться. А вот если на 8g МиГ также уверенно выполняет маневр, то там точно не «вьетнам», а русский, и хрен его знает, чем все закончится. Поэтому америкосы открыто выходили в эфир и с фразой «Ванья! Я ушель!» выходили из боя. Чтобы не искушать судьбу.

Хитро посматриваю на собеседников:

— На самых современных самолетах будут летать пилоты с позывными Ли Си Цын и Ван Ю-шин.

Военные некоторое время глядят на меня непонимающе, затем начинают смеяться. Нервы таким образом лечат. У меня же в голове вертятся слова песни группы «Чиж».

— Внимательно изучайте не только чужое оружие, — смотрю на Ивашутина. Ему посылать туда своих людей. — Но и их амуницию. Вьетконг активно использует китайские разгрузки «тип 58» на три магазина для Калашникова и 4 гранаты типа Ф-1.

Захаров тут же поинтересовался:

— Разгрузки это…

Маршал мне все больше мне нравился. Въедливый в хорошем смысле этого слова. Пусть пока остается на своем посту и готовит преемника. В том времени им стал маршал Куликов, сейчас командующий 2-й гвардейской танковой армии в Группе советских войск в Германии. В моем понимании бесполезный госдед из прошлого. Надо срочно сюда двинуть Огаркова, человека с новым мышлением. Он посту начальника генштаба уделял серьёзное внимание развитию теории управления стратегическими ядерными силами и противоракетной обороне, фактически создал в Генштабе центр оперативно-стратегических исследований. По мнению экспертов Огарков слыл «пионером рассмотрения вопросов современной революции в военном деле».

— Так некоторые называют разгрузочный жилет для боеприпасов и снаряжения. Первыми, если память мне не изменяет, их начали применять итальянские парашютисты. Затем свой жилет для коммандос разработали англичане.

Ивашутин протянул:

— Помню такие, САСовцы использовали.

Я строго глянул на военных:

— А что есть у нас? Понятно. Собираемся воевать в военной форме, отставшей от воинской науки на десятилетия. В наших галифе даже на бронетранспортер, не порвав заднице не забраться. А как в кирзовых сапогах, прикажете, в горах воевать? Потому внимательно присмотритесь, что и каким манером используют американцы и их союзники, например, австралийцы. Нам крайне необходимо изучать реальный опыт настоящей войны следующего поколения.

Захаров, кажется, уловил ход моих мыслей.

— Леонид Ильич, панируем реформировать армию?

Я строго кивнул:

— И не только. Я, товарищи офицеры, отлично помню сорок первый год и очень не хочу, чтобы и нас застали со спущенными штанами.

Сейчас нахмурились уже военные. А я ведь лишь слегка поворошил муравейник.

Вскоре нас нашел ординарец министра обороны и отрапортовал:

— Маршал прибудет через час.

Я посмотрел на часы:

— Ждать не будем, мне и так все ясно. Передайте Малиновскому, что его поведение недостойно званию коммуниста. И это вопрос о его соответствии я обязательно поставлю в ГлавПУРе.

Лица военных вытянулись. Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота являлось одновременно и отделом ЦК КПСС. Все назначения в ГлавПУРе производились исключительно по линии ЦК КПСС. Начальник ГлавПУРа не подчинялся даже Министру обороны СССР. Так что моя угроза была сродни расстрельной статье. Захаров, надо отдать ему должное, выдохнул и поинтересовался:

— Стоит ли так строго, товарищ Первый секретарь?

Но меня просто так было не пронять.

— Мы не в бирюльки играем, товарищи военные! Вам же, Матвей Васильевич, будет персональное задание. Продумать устройство будущего Центра управления национальной обороны, который начнет работать круглые сутки в реальном времени. Представьте ситуацию, когда я в командировке, министр обороны… на бабе в бане. Кто отдаст приказ об ответном ударе или начале военных действий? Двадцатый век становится все более стремительным. Ракеты, разведывательные спутники, релейная связь. Как нам управлять всем этим воедино? А не вот так вот, — я кивнул в сторону двери.

Офицеры снова украдкой переглянулись. Для них сплошной день замешательства.

— А сейчас, пожалуйста, расскажите мне подробней о «Метро 2». Именно там и место будущему ЦУПу.

Уже в «ЗИЛе» я осторожно приоткрыл переданную Ивашутиным папку. Материалов там оказалось более чем достаточно. Так что решено — наступление начнем раньше положенного срока. Страна остро нуждается в радикальных переменах. Мне в отличие от Ильича не потребуется много времени для стягивания власти в свои руки. А недовольным… мы быстро накинем платок на роток. Ну или определим им место в камере. Хотя бы за то, что я увидел на входе в тайную ветку подземного мира советской столицы. Роскошь и помпезность наверху и полный развал внизу. Лучше и не придумаешь для моей «избирательной программы». И считаю, так дела обстоят много где. И для перемен мне срочно потребуется Центральная Контрольная Комиссия со своим человеком во главе. Следует работать чужими руками на законных основаниях. Если в стране рулит КПСС, то зачем менять роли?

Бросаю водителю:

— В Цэка! И позвоните, пожалуйста, Черненко!

Все-таки мобильный телефон — это жутко удобно! Надо узнать, кто у нас занимается в Союзе связью и озадачить его созданием общесоюзной сети. Чтобы весь управленческий аппарат СССР был постоянно на проводе. Да и дать толчок передовой отрасли не помешает. Центр Опережающего Развития.

— Константин Устинович, нужно срочно созвать совет Президиума. Да, оповести всех. На ближайшие дни. Лучше до праздников. И Суслова ко мне сразу по приезде. Спасибо.

Ну что, начальный этап становления меня как личности в образе Брежнева позади. В руках появились первые ниточки, за которые можно дергать. Тогда чего ждать погоды? Пора расставлять своих людей, готовится к Пленуму, где попросить у членов центрального комитета новые полномочия. Только спешить будем, оглядываясь и опираясь на старые проверенные кадры. Я представил лицо Суслова, когда он увидит документы из папки Ивашутина, и улыбнулся. Наблюдавший за мой личник в ответ также залыбился.

— Все хорошо, ребята. Будем жить!

Информация к размышлению:

Генерал Брюхов о маршале Гречко:

Подъезжаем к штабу, выходим из машины. Все заместители, которых я предупредил, что еду за новым Главкомом, выстроились в одну шеренгу. Гречко надменно и презрительно окинул всех взглядом и, никому не подав руки, сказал:

— Брюхов, веди в кабинет.

Заходим в приемную, подходим к двери, ведущей в кабинет. Я только успел ее открыть, как Гречко изрек:

— Какой дурак входит в кабинет через свою приемную?

Я поспешил ответить:

— Товарищ Главнокомандующий, дом строился для командования армии Гудериана. Все Главнокомандующие так ходили.

— Так вот что: чтобы к утру был отдельный вход в кабинет! — Он резко повернулся, быстро вышел на улицу к машине и уехал. Все заместители были в шоке от такого знакомства с новым Главкомом.

…

Он подошел к столу, на котором я по обычаю подготовил все документы:

— А это что за куча?

— Это почта в ваш адрес. Генерал Чуйков всегда ее разбирал, принимал решения, писал резолюции, а я ее раскладывал по исполнителям.

— Какой дурак этим делом занимается⁈ На какой хрен мне эта навозная куча? — Он ударил по ней рукой или специально, или машинально — бумаги посыпались на пол. Гречко посмотрел и молча вышел в комнату отдыха, вернулся, когда я все собрал.

— Все эти документы передай секретарю Военного совета, пусть занимается, а мне готовь только папку с шифровками от министра и от командующих армиями. Больше чтобы ничего не было.

То есть главнокомандующий группой советских войск в Германии (и будущий министр обороны СССР до 1976 года) абсолютно не интересуется важнейшими бумагами, которые подают ему на рассмотрение. Ему интересны только приказы министра и информация от непосредственно подчинённых командующих. А с остальным пусть штабные разбираются.

Смысловая вкладка:

Я бегу по взлетной полосе

Гермошлем захлопнут на ходу

Мой Фантом, как пуля быстрый

В небе голубом и чистом

С ревом набирает высоту

Где-то вдалеке родной Техас

Папа, мама мой родимый край

А еще моих два сына

Пишут мне из Висконсина —

Джонни, поскорее прилетай

Подо мной прекрасная земля

Все же нажимаю кнопку я

Мой Фантом дрожит, а это

Мною пущена ракета

И внизу встает стена огня

Вижу в небе черную черту

Мой сосед теряет высоту

Ох, да это Эдвард с Бобом

Понеслись встречаться с богом

Вижу МиГ проклятый по борту

Очередь прошила фюзеляж

Штурман глухо вскрикнул за спиной

Оборвался рев турбины

Нету тяги у машины

Видно не вернуться мне домой

Мой Фантом не слушает руля

Снова нажимаю кнопку я

Катапульта — вот спасенье

И на стропах на деревья

Потихоньку опускаюсь я

Сверху свист, все ближе, ближе: Вот

Мой Фантом несется на меня

Узкоглазые вьетнамцы

Разбегались словно зайцы

Вновь внизу встает стена огня

Лишь спустился — тут команда «Взять»

Не успел я пистолет достать

А Фантом как тигр убитый

На земле лежит разбитый

Мне на нем уж больше не летать

Как-то на допросе я спросил

Кто тот ас, который меня сбил

Мне ответил тот раскосый

Что командовал допросом

Сбил тебя наш летчик Ли-Си-Цин

Но вьетнамец врет, я слышал сам

По радио пилотов тех слова

Николай, Фантом накрою

Бей, Иван, я хвост прикрою

Сбил меня советский ас Иван

Я иду по выжженной земле

Комбинезон застегнут на ходу

Там меня, американца

Обменяли на китайца

Вновь Фантом я скоро поведу