Генеральный попаданец

Глава 5 Площадка для интриг. 18 февраля 1965 года. Старая площадь. ЦК КПСС

В 8.30 я уже был в своем кабинете на шестом этаже здания ЦК КПСС, что располагалось на Старой площади. Мне не понравилось ни архитектура, наводящая непомерное уныние своим серым видом, ни слишком по-канцелярски устроенное убранство кабинета. Нет, надо форсировать ремонт резиденции в Кремле. Туда, пожалуй, следует сразу после работы съездить, проверить, как идут дела. Пока же официально всем заинтересованным заявил, что собираюсь трудиться на два места. С утра на Старой площади, затем на Заречье-6. В принципе Брежнев так и работал, но уже спустя лет десять, когда начал часто болеть и подсел на транквилизаторы. Вот последнего допустить ни в коем случае нельзя. Не хочу становиться развалиной, что шепелявит и бубнит на камеры. Завтра, кстати, обещал подъехать Чазов со специалистом.

В кабинете заново «познакомился» с Георгием Эммануиловичем Цукановым, моей «тенью» и верным помощником на протяжении десятков лет. Моложавый мужчина с выдающимся носом был полон энергии. Оказывается, на дачу его не пускали по категорической просьбе Виктории Петровны. Она считала, что «больному» стоило передохнуть. Ага, настоящий Ильич уже вовсю «отдыхает». Инфаркт и следом за ним история цивилизации поменялась. Ну это я еще должен поработать на славу.

Из-за таких проволочек последних дней с самого утра на подпись и ознакомление мне был представлен большущий ворох документов. Хорошо старая память реципиента вовремя заработала. Пошло узнавание информации, писем, докладных, постановлений и резолюций. Я быстро включился в работу. Затем глянул на место для подписи и внутренне похолодел. А как я буду подписывать бумаги? Почерк у меня же иной! Пока Цуканов отошел, я схватился за авторучку. Она стояла в дорогом на вид наборе с какой-то надписью. Наверняка подарили. Взял чистый листок бумаги и сделал вид, что расписываю ручку, незаметно сверяя подписи с уже имеющимися. Несколько документов были отложены на левую сторону столу. Видимо, Ильич хотел еще с ними поработать. И о чудо, подпись практически идентична! Моторная память? Написал несколько строк. Почерк старого Брежнева. На душе разом отлегло. Вот на таких мелочах и палятся опытные резиденты.

Помощник подошел с новыми бумагами, уже рассортированными для подписи или ознакомления. Поглядывая на него, вспоминаю, что Цуканов занимал ключевую позицию в аппарате Генерального секретаря ЦК КПСС. Через него проходили все материалы Политбюро и большая часть поручений главного партийного начальника. Он как-то вспоминал позднее, что реально выполняется только десятая часть принятых ЦК партии решений. Остальное — впустую. Если будет приниматься в десять раз больше всякого рода постановлений ЦК или Совмина, значит, в десять раз увеличится их невыполнение. А это резон. Зачем плодить бюрократию? Лучше меньше, но с тотальным контролем. Необходим механизм проверки выполнения решений. Хотя у нас вроде есть КПК? Но или там не чешутся, или механизм кривой.

— Давай сразу, что у тебя на подпись, — быстро и размашисто, с некоторым удовольствием работаю ручкой. Еще бы, вершу судьбы мира! Ха-ха.

Все-таки от моторной памяти огромная польза. Сам бы я ни в жизнь чернилами так ловко не чиркал. Обязательно бы зацепил лист и покромсал его. Здесь же надобно, чтобы ручка как бы порхала пером над бумагой. Удовлетворенно киваю, отодвигаю ворох документов и осторожно закидываю удочку.

— Георгий Эммануилович, как ты думаешь, не пора ли нам сбавить темп этой бюрократии? Не могу я физически отсмотреть и уразуметь сколько текучки. Нам нужен фильтр. Некий отдел аналитиков, что будет отбирать для рассмотрения на самом верху важное. Твоя задача — стратегия и контроль за выполнением важнейших постановлений.

Цуканов с удивлением взирает на меня. Но соглашается лишь отчасти.

— У вас уже есть личный секретариат.

— Но ты еще подумай хорошенько. Раздувать кадры не нужно. Стоит лишь привлечь грамотных специалистов и опробовать. И вызови мне, пожалуйста, Черненко.

— Сейчас.

Черненко пришел с толстой кожаной папкой, смотрит на меня внимательно. Видимо, мой цветущий вид ему понравился, он спокоен, настроен по-деловому.

— Константин Устинович, я тут Цуканова озаботил одной идеей, помоги ему, пожалуйста. Я считаю, что ко мне на стол идет слишком много текучки. Здесь, — я обвожу рукой стены Центрального Комитета, — столько народу идейно сознательного по кабинетам сидит. Неужели они часть работы и ответственности на себя взять не могут? Пусть отрабатывают народное доверие и пайки.

Заведующий Общим отделом на миг замирает, обмозговывая очередную прихоть барина, потом кивает:

— Разберемся.

Он смотрит вопрошающе, до меня доходит по какому вопросу:

— С наукой пока обожди. Встречусь со знающими людьми, потом засядем конкретно. Пока все.

Гляжу ему вслед, прикидывая и решаю: «Ничего, справится!»

В том прошлом будущем по причине всё более усиливающегося партийного контроля за народно-хозяйственным комплексом страны, соответственно, всё больше рос документооборот в Общем отделе ЦК КПСС. Чтобы не утонуть в море бумаг Черненко начал реагировать и проявил себя как выдающийся организатор работы, добившись того, что руководство страны в любой момент могло получить всю необходимую информацию по любому вопросу. В Его отделе были внедрены элементы автоматизации и механизации учёта и контроля, хранение документов в формате микрофильмов, средства оперативной полиграфии.

По инициативе Черненко был создан Вычислительный центр, оснащённый передовыми на тот момент моделями электронно-вычислительных машин. Таким образом удалось поставить на небывало высокий уровень оперативности и чёткости аппаратной работы. Заметно усилился спрос за соблюдение исполнительской дисциплины с партийных работников. Константин Устинович настойчиво боролся за повышение роли общих отделов в региональных партийных комитетах. В этот период деятельности Черненко завоёвывает авторитет в аппарате партии, получая неофициальное прозвище «Хранителя партии». То есть прирожденный бюрократ у меня есть. Введем в оборот компьютеры, апробируем изначальный прообраз Рунета, подстегнем научную мысль страны. Центральный Комитет должен показывать всей стране пример, а не быть рудиментарным отростком.

У меня сбоку выстроен целый ряд телефон. Зависаю на секунду, затем смело беру трубку и звоню Суслову. Могу и попросить через Цуканова, у того в книжке все телефоны, но внутренние номера в памяти сами собой всплыли. В записной книге моего верного с 1958 помощника года каких только записей нет: двух служебных и домашний телефоны, а также телефон дачи Брежнева, телефоны его жены Виктории Петровны и других родственников Генсека. Также книжка содержит записи телефонных номеров (служебных, домашних и дачных) и домашних адресов лиц, входивших в ближайшее окружение Л. И. Брежнева, членов их семей, а также других руководителей советского государства и национальных республик: зампреда Совета Министров СССР Н. К. Байбакова, посла СССР в США А. Ф. Добрынина, первого заместителя председателя КГБ СССР С. К. Цвигуна и мн. др.

Вдобавок телефоны гаража ЦК, телефон ГУМа, так называемый сектор 200, телефоны личных портных и парикмахеров, известных врачей: Е. И. Чазова, В. Г. Смагина, Б. В. Петровского, Ю. Ф. Домбровской, начальника Завидовского госзаповедника И. К. Колодяжного, личного пилота Л. И. Брежнева — маршала авиации Б. П. Бугаева, начальника личной охраны Л. И. Брежнева — А. Я. Рябенко и многих других. Это уже послезнание во мне говорит. Но, пожалуй, через несколько лет Цуканова стоит заменить. Пусть возглавит какой-нибудь аналитический институт. Или не стоит? Подумаю. Но как-то напрягает меня человек, который слишком много знает.

— Садись, Михаил Андреевич, — смотрю на вытянутое лицо будущего главного идеолога партии. Этого мудака точно стоить заменить. Но после того как мавр сделает свое дело. Сейчас он мне необходим для плетения интриг и укрепления моей власти. Потенциально есть желание создать настоящий коллегиальный орган государственной власти. Только вот Политбюро для этого плохо подходит. Слишком много в нем политики. Чем его заместить, пока даже не представляю. Но начнем менять державу постепенно. «Торопиться не надо…» — Ты у нас в Президиуме самый начитанный и грамотный. Никто из нас лучше тебя не знает марксизм и сочинения Ленина.

Суслов не ожидал и ему явно льстит моя оценка.

— Ну право! Леонид Ильич, давай без лишней лести.

— Я вполне объективен. Так что берись, Михаил Андреевич, крепко берись за идеологию. Пока это просьба. Позже проведем на Президиуме, как твой основной фронт работы. Бери под свое крыло издательства, прессу, радио и телевидение. Особенно удели время последнему. Гостелерадио сейчас на подъеме, стоит его заранее укрепить кадрами. Только не этими кондовыми, что еще при керосинке учились. Нужны образованные и новаторски настроенные люди. Понимающие, что такое НТР и как строить правильно вещательную сетку. Чтобы наши лозунги успешно сочетались с программами образовательными и развлекательными. Мне же надо на кого-то опираться в идеологических вопросах. Сам я, — развожу руками, — все объять не могу.

Суслов чует перспективу, в глазах заиграла мысль. Он сосредоточен и деловит. Не рано ли я его списываю? А если подтолкнуть человека в нужную сторону? Мне одному завалы не разгрести, можно использовать его, как бульдозер с огромным отвалом.

— Понимаю, Леонид Ильич. И обещаю тебе полную поддержку.

— И знаешь, — делаю вид, что задумался. Хотя заготовки еще с вечера правились. — Найди научную команду, или лучше целый институт. Только не бездельников и болтунов, — совершаю характерный жест, — а людей мозговитых. Пусть подготовят и представят нам, — делаю голос ниже, намекая на нашу теперешнюю близость, — последние тенденции в мировом коммунистическом движении.

Суслов напрягается. Глаза его суживаются:

— Стоит ли так рассчитывать на товарищей оттуда? Ведь единственная страна, где коммунисты победили самостоятельно, это Советский Союз. Чему нам у них учиться?

— Ты прав, — буравлю Михаил взглядом. — Но отчасти. Хотелось бы ознакомиться со всем спектром мнений. Что там товарищ Ленин говорил: «Учиться, учиться и учиться, и вырабатывать из себя сознательных социал-демократов, 'рабочую интеллигенцию». Так что и мы обязаны подходить к идеологическому вопросу предельно интеллектуально, — Суслов малость офигел от моего «высокого стиля». — Здорово подозреваю, что в бочке мутной воды можно найти несколько сияющих жемчужин. Свежая кровь нам в текущий момент остро необходима. Сам посуди, как нас в последние двенадцать лет шатало.

Секретарь ЦК поджал губы. Прерогатива сыпать цитатами всегда оставалась за ним. Но он принципиально согласен:

— Да, Леонид Ильич, нам следует хорошенько осмотреться.

— Заодно глянешь: сколько у нас в подобных заведениях бездельников завелось. Мы тут с утра до вечера пашем, а идеологический фронт так и не закрыт!

Тут Суслова проняло, глаза загорелись, кулачки сжались. Будет шороха в чьих-то кабинетах! Этого я добиваюсь. Расшевелить, по существу, бесполезное болото. Сколько диссидентов вышли с кафедр «научного коммунизма»? Так что готовьтесь, гады, к стройкам народного хозяйства!

Косыгин сегодня приехать не может. В Совмине у него много дел накопилось. Договорились с ним в один из ближайших дней устроить рабочее совещание в ЦК. Я заказал в кабинет крепкий чай с лимоном, печенье и начал просматривать бумаги, попутно решая, кого пригласить на встречу. Громыко нужен однозначно. Это все-таки его курятник. Хотя по мне методы его работы давно устарели. Стоит подыскивать замену. Но она возможна лишь после того, как в Политбюро, то бишь Президиуме созреет общее суждение о роли СССР на международной арене. На совещании скорее произойдет неформальный обмен мнений насчет нашей ближайшей политики зарубежом. Пора нам поворачиваться от Европы к Азии. Как показали события будущего, этот регион более перспективен в плане долгосрочных вложений. СЭВ приносит одни проблемы и убытки. Роль буфера с Западной Европой– вот его подлинная задача. К сожалению, в будущем из-за слабости России не получилось создать там по-настоящему нейтральные государства. В итоге получили несколько мелких, но донельзя противных шавок, служащих новому хозяину.

Западная Европа интересна скорее в плане технологий. Зачем покупать там готовые изделия и шмотки? Лучше брать целиком заводы. «ВАЗ» тому пример. К нему следует добавить французов и каких-нибудь бельгийцев. Деньги на покупки я найду послезнанием. Надо будет, кстати, в ближайшие месяцы ознакомиться с состоянием дел в Совете Экономической Взаимопомощи, поговорить с экономистами-международниками и военными. Да и, пожалуй, ближе к лету совершить турне по всем странам социалистического блока. Увидеть воочию чем они дышат и так ли искренни в своих намерениях. Попутчики или союзники.

Впереди зреет Чехословацкий мятеж, надо его купировать заранее и решить, что делать с этими «чемоданами без ручек». Ставлю данный проект себе в план, как приоритетный. Чехи нам на долгие годы свинью подложат. А вот фиг там! Будете у меня хрен сосать без соли, раз вам ваша мещанская жизнь милее. Преференции только лояльным и за труды тяжкие. Не одним нам каштаны из огня таскать. А не создать ли нам международные миротворческие силы? Как раз территория Югославии и подойдет. Пусть братушки поработают и на Росиюшку, не все нам за них вписываться. Немцы, чехи, юги, шведы, с западной коалиции можно еще датчан включить. Записная книжка понемногу наполняется идеями и мыслями. Через неделю другую буду готов их обосновать и представить «Малому Политбюро».

Суслова приглашу на совещание однозначно. Он не практик, но сейчас мне нужен. Его доверие важно, как и влияние. Сам себе усмехаюсь, становлюсь Хитрым Лисом. Кто еще в будущем был моей верной рукой? Кириленко Андрей Павлович. В 1962–1966 годах — 1-й заместитель председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР и одновременно в 1962–1964 годах — председатель Бюро ЦК КПСС по руководству промышленностью РСФСР. Знакомы мы с ним еще по Запорожской области, где Кириленко служил вторым секретарем Запорожского обкома ВКПб, а Брежнев был там первым. Опять украинский след. И он член Президиума, что важно. В 1966 его поставят от ЦК курировать промышленность, капитальное строительство, транспорт и связь. То есть контролировать огромнейшие средства союзного бюджета.

Не гигант мысли, но человек исполнительный и решительный. Только на фиг он мне в промышленности сдался. Бардак там царил необыкновенный и скорее потребен незашоренный взгляд технократа. Бросим-ка мы секретаря ЦК на реформирование партаппарата. Будущий Брежнев в начале семидесятых хотел затеять его, но так и не сподобился. А это, выражаясь метким словцом вождя, «Архиважно!» Неповоротливое чудо административного гения начнет в скором времени мне здорово мешать. Нужно обязательно реформировать управленческую вертикаль, оставив за Центром принятие и контроль за важнейшими решениями. А суету хозяйственную и социальную работу спустим на низы. Андрей Павлович у нас человек с бульдожьим характером, такую ношу вытянет. Пусть уже привыкает быть со мной. Да и сам как-то проговорился:

«У нас, — сам же как-то признался Кириленко, — мало кадрового резерва. Нет второго и третьего эшелона. Всё мы растеряли».

К тому же припоминаю, что товарищ Кириленко человеком одарённым, потому иногда лез куда не следует. Одно время он очень много внимания уделял вопросам кино. Похоже, у него ещё в 1962 году не заладились отношения с Алексеем Романовым, возглавляющим Государственный комитет СССР по кинематографии. По указанию Кириленко отдел культуры ЦК подготовил разгромный проект партийного постановления по кино с указанием конкретных виновных за провалы в отрасли. Госкино было предложено преобразовать в министерство, а на пост министра планировалось выдвинуть ставленника Кириленко — Ермаша. Но этот сценарий не устроил Суслова. Наконец, в 1972 году Кириленко все-таки добился своего. И Филипп Тимофеевич Ермаш до 1986 года руководил Госкино.

Пусть тогда в ближайшее время пободается с Сусловым за мое внимание. Главное — показать им, что я знаю, что делаю. И что у Ильича есть план. Хлопаю себя по лбу. Тогда на кого мне спихнуть текучку? С тяжким сердцем понимаю, что влезаю в огромное болото, которому конца и края нет и не будет. Как проводить реформы, если их сразу забалтывать начинают? Нет, должность Генерального однозначно не всемогуща! Какой к чертям в Союзе тоталитаризм! Такую глупую идею могли подкинуть только необразованным идиотам из либеральных НИИ, где мозги давно прокисли. Высшее техническое образование вовсе не дает знаний ни политологии, ни в социологии.

Плюс вижу пока лишь один. Выбранные мной целевые кадры будут на ближайшее время заряжены, энергии и апломба у них хоть отбавляй. Глядишь, пока я собираю второй эшелон руководства, они и пробьют брешь в стене. Уютный ЦэКовский мирок однозначно требуется разбить вдребезги. Заново собирать позже станем. А идея у меня простая. Поставить на ключевые участки люди помоложе и незашоренней. К черту коммунизм! Будем строить новое общество без идеологической шелухи. «Мир Полудня» в научно-технической обертке! Спасибо Стругацким за подсказку. В этом времени их книги еще в тренде, а идеи востребованы. Молодежь с энтузиазмом отреагирует на маниловскую чушь, оторванную от реальности. Мне же в освеженном руководстве потребуются крепкие технократы с научной закваской. А чтобы обуздать их завихрения и амбиции, мы оставим над ними опытных «Идеологов»! Точнее тех, кто крепко умеет в интриги.

Пока передо мной лишь основной вопрос: где их взять, эти ценные кадры будущего. Московская «золотая молодежь» уже лет как двадцать развращена либеральными ценностями. Не надо считать, что при товарище Сталине его номенклатура горела идеей «Светлого будущего». Политическая борьба и террористические методы работы выбили даже из мечтателей всю веру. Их детки уже не верят ни в черта, ни бога, ни в коммунизм. Росли в атмосфере двойной морали. Кстати, верхушка СССР в этом в первую очередь и виновата. Она даже на заре своего существования не смогла создать элитный «Корпус стражей революции». Нечто вроде кадетских заведений с коммунистическим уклоном. Запала хватило только на пионерию и комсомол. Но лучшие первые кадры оказались тотально выбиты проклятой войной. Гером погибли, остались трусы и двурушники. Наверху настоящих фронтовиков крайне мало.

К этому времени молодежные организации до предела формализированы. Вскоре станут и вовсе бесполезными. Сейчас пока еще дышат, иногда что-то даже выплескивают толковое на поверхность. Но зная будущее, черпать из ВЛКСМ кадры не собираюсь. Как и с элитных столичных ВУЗов. Их выпускники вскоре начнут предавать и продавать направо и налево. Их такими воспитали. Кто же ими на самом деле исподтишка руководит? Почему либерально настроенные молодые люди стройными рядами выпускаются в советскую действительность? Просто так не бывает даже пук. Ничего, будет время, разберемся. И не таких хитровыделанных за задницу хватали!

А людей я найду. В такой огромной стране талантов должно быть множество. Как и гениев. Но задача с кадрами на текущий момент одна из основных. Кому-то ведь нужно будет поднимать экономику и социальные проекты, когда я все тут переверну. Старперы такое точно не потянут. Это я еще в прошлой жизни понял. Гибельность семидесятых в том, что на пике своего развития СССР полностью провалил кадровую политику. И в этом целиком вина партии и её верхушки!

Ильич же хоть и работал много с региональными руководителями — секретарями обкомов КПСС, председателями облисполкомов и иже с ними. Встречался он и с отраслевыми министрами, а также с некоторыми заместителями Председателя Совмина СССР. Но, как я заметил по его записным книжкам и графику, зачастую делал это без серьезной необходимости. Расставляя повсюду «своих» людей и постоянно «работая» с ними, Брежнев тем самым гарантировал собственную неуязвимость. Все члены ЦК в итоге оказались замкнуты лично на него. А, следовательно, его нельзя было и освободить так, как это было сделано с Хрущёвым. Мне нужно сначала разобраться с этим вопросом. Ищу телефонную книжку. Ого! И как все данное обилие просечь? Столько имен и фамилий. Моя послепамять откровенно пасует, но внезапно резко приходит на помощь память реципиента. Это я так грамотно попал!

С этим мы сошлись на фоне любви к футболу. Тут крупнейшая производственная область РСФСР. Хм, у Брежнева явно наметилась тяга к чисто русским промышленным регионам. А ведь и Днепропетровский клан для меня важен. Пожалуй, надо будет вначале смотаться туда. Заодно повидаться с Первым Украинского ЦК. Я собираюсь избегать резких движений в ближайшие года три. Сначала стоит укрепить власть Генсека, убрать около меня лишних людей и тщательно подготовить планы. А украинцы меня в целом поддерживают и это сейчас архиважно. Я же подцеплю их позднее на националистический крючок. Шелест зашхерил немало мин замедленного действия. Славяне должны быть разными, но обязательно вместе. И тем, кто это не понимает, стоит как следует настучать по башке. С помощью закона.

И тут застреваю мыслью в древе. Как действовать? Кого привлекать? Кто в СССР всерьёз занимается бандеровским подпольем и расследованием военных преступлений? КГБ мне пока неподвластно. С Ивашутиным ни шатко, ни валко. Да и не его это сфера деятельности. Поговорить с Главным прокурором? Или сначала перетереть с Рябенко? Нет, пожалуй, следует чуток подождать. Ему и так в ближайшие дни крайне нелегкое задание выполнять. Зато смогу потом поставить резкий, как понос вопрос на Политбюро, тьфу ты Президиуме! Надо менять название срочно. Так, а кто это делать уполномочен? Молчат обе памяти. Тьфу ты! Вот и спасай мир после этого.

Смеюсь сам от себя. Но мысли забегали в голове быстрее. Пока собирался, собирал отрывки знаний по национальному вопросу. Это ведь именно он через всего четверть века уничтожит великую Империю.

Информация к сведению:

Начало лета 1968 года. Кириленко внёс в Политбюро записку об улучшении работы партаппарата по идеологическим вопросам. 14 июня 1968 года на очередном секретариате ЦК Суслов вне повестки дня предложил по этой записке обменяться мнениями. В сохранившейся протокольной записи заседания были приведены короткие реплики Суслова, Кириленко и Устинова.

'СУСЛОВ. Нам необходимо начать реализацию предложений, содержащихся в записке комиссии т. Кириленко. На этот счёт есть поручение Политбюро. Я бы считал, что может быть, нам следует начать с организации Отдела печати, радио и телевидения ЦК КПСС.

КИРИЛЕНКО. Следует ли нам начинать с организации Отдела в ЦК? Может быть, начать с комитетов.

УСТИНОВ. Необходимо назвать конкретные фамилии руководителей центральных идеологических организаций.

Уже 26 ноябрь 1968 года. Обсуждают записку Василия Шауро и А. Дмитрюка из отдела пропаганды.

Председательствовал на том заседании Кириленко, а из других секретарей присутствовали Демичев, Капитонов, Катушев, Пономарёв, Соломенцев, Устинов и председатель Комитета партконтроля Пельше. Вопрос «О повышении ответственности органов печати, радио, телевидения, кинематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политическое содержание публикуемых материалов» значился в повестке дня первым.

В протокольной записи того заседания было отмечено:

'КИРИЛЕНКО. Проект подготовлен неудачно. Он очень куцый, не раскрывает существа дела. Надо подойти с более широких позиций к этому вопросу, как было отмечено в записке Политбюро. Нужно будет дать вводную часть, показать роль средств информации, а затем изложить в развёрнутом виде практическую часть решения.

ПЕЛЬШЕ. Тов. Кириленко правильно ставит вопрос. Проект постановления подготовлен формально. Такое решение мало что даст.

КИРИЛЕНКО. Речь идёт именно о том, чтобы возложить ответственность за идейное содержание на редакторов, на редакционные коллегии, на коммунистов, которые работают там. Что касается Главлита, то он должен нести ответственность за сохранение государственной и партийной тайны в печати.

ПЕЛЬШЕ. Необходимо в решении затронуть также вопрос о работе творческих союзов. Они нередко проводят различного рода творческие вечера, приглашают докладчиков, но всё это делается бесконтрольно. Часто они копаются в мелочах быта. Вообще вопрос о кадрах в органах печати и издательствах заслуживает большего внимания. Я считаю, что агитпроп должен изучить этот вопрос и укрепить органы печати кадрами'

Строчки дневника Луганского писателя фронтовика за 1967 год:

'В Союзе писателей Украины обстановка мрачная, неясная и неприятная. Некоторые называют молодых людей «нациками» и «бандеровцами». А сами «нацики» этого будто и не замечают. Внешне все кажется устоявшимся и бесспорным. Но в глубине — бурлит, ненавидит и живет непримиримой жизнью. Съезд, конечно, ничего не разрешил, а только обострил противоречия, обиды, и бесконечные споры. Но в какой-то мере сторонники крайних мер в «национальном освобождении» почувствовали себя стесненно. Меньше стало появляться безответственных речей, меньше акций, похожих на акции секретарей Центральной Рады, а не секретарей Союза. Дело в далеко простирающихся путях политических устремлений. Дело даже в возвеличивании нации, очень сходном с нацистской идеологией. Я не уверен, что к такому возвеличиванию не склонны первые лица в самом Союзе. И вот это очень печально…

Когда-то принадлежность к партии позволяла войти в дом самых близких. Теперь еще принадлежность к нации и определенной националистической идее собирает самых близких. Моих русских в Союз писателей в Киеве не принимают… Увы, в моем отделении Союза писателей фактически два отделения. И в Союзе писателей Украины найдется достаточно таких, которые молча проголосуют против приема в Союз «их одного русского». Наличествует страх перед сидящими в тени, как будто страх перед мафией. Ящик с двойным дном. Мальчик начинает рано узнавать требования тех, кто страстно пишет об интернационализме, а у себя дома строит хоромы национальной ограниченности'

Что еще можно к этому добавить? Вот они корни будущих Майданов и раскола с единокровным русским миром. Потому политическое украинство надо давить на корню. В моем будущем Украина развивалась именно так, как это было запрограммировано во времена рыночной реставрации девяностых. Сформированная в эти годы экономическая система была целиком построена на эксплуатации общественных богатств, накопленных в советский период. Наиболее ценные активы государственной собственности прямо на глазах уходили в частные руки будущих олигархов, а постоянно беднеющее государство постепенно сбрасывало с себя непосильный груз социальных гарантий советского времени. Новая экономическая и политическая реальность с неизбежностью создавала соответствующую идеологическую надстройку.

Ее основой явился характерный в целом для Восточной Европы синтез рыночного фундаментализма, антикоммунизма и национализма, густо приправленный цивилизационными мифами и националистическими предрассудками. Эта крайне правая по своей сути идеология и составила генеральную линию государственной пропаганды, и в итоге стала настоящей гражданской религией новой украинской интеллигенции — в широком спектре от откровенных нацистов до проевропейских умеренных либералов. И она вполне доказала свою эффективность в смысле политического господства над жестоко пострадавшим от «реформ» обществом, достигнув апогея своего развития после Майдана незалежности.

По мере углубления кризиса, на этапе истощения оставшихся от советской эпохи ресурсов, националистическая идеология оставалась последней возможностью удерживать в послушании стремительно беднеющие массы, зачастую используя их протест в собственных политических целях. Пещерный антикоммунизм фактически лишил Украину надежды на человечную, социалистическую альтернативу либерализму. Общество разложившихся псевдодемократических институтов, где господствуют культивируемые пропагандой правые настроения, обречено рано или поздно по мере нарастания социальных противоречий выбрать авторитарный путь. Поэтому практически все окраинские олигархи сделали ставку на откровенных нацистов. Привычный путь крупного капитала. В России тоже в высоких кабинетах нашлись сторонники классического фашизма а-ля отечественный Иван Ильин.

Что же касается окраинской национальной интеллигенции, то она видела в «западном мире» сказочный Авалон — царство справедливости и прогресса, по пути которого должна пойти Украина. А всякая критика глобальной системы капитализма, любые попытки указать на ее противоречия и проблемы, сразу отбрасывались как измышления коммунистической пропаганды. Эта простодушная идеализация новой версии «старшего брата» сыграла в итоге с украинцами злую шутку. Провинциальные украинские интеллектуалы принимали мировую историю исключительно в ее неолиберальной трактовке. Даже попав в капкан хаоса, их упоротые умы не изменили нарратив ни на йоту. Полная деградация интеллекта!

В итоге национально ориентированная либеральная интеллигенция, которая в других странах зачастую выступает агентом борьбы за демократические права, почти не отличается по своим взглядам от ультраправых, послушно перенимая у них идеологию национализма и милитаризма. Богатейшая республика Советского Союза за неполные тридцать лет превратилась в самую бедную страну континента, с деиндустриализованной экономикой, разрушенной инфраструктурой, стагнирующим образованием и полностью деградировавшей социальной сферой.

«Ужасный конец в формате ужаса без конца».

Они не ведают своего ужасного будущего! А мне что прикажете с этим делать? Не могу же я на трибуне заявить, что вы все просрете до талого!