Гарем на шагоходе. Том 10

Глава 18 В диких джунглях

С момента вживления мне в мозг нейрочипа прошло две недели.

Мы почти выбрались из Диких Земель.

И даже начала появляться связь с внешним миром.

Ну а связь с Бегемотом — это всегда событие. Не потому, что он важная шишка, министр обороны Ходдимира и мой главный информатор в стане врага. А потому, что его канал связи защищён так, что даже искин-параноик вроде Гудвина счёл бы это излишеством. Каждый раз, когда Вайлет настраивала наши системы на его волну, мостик избушки превращался в филиал лаборатории по изучению помех.

Экран шипел, плевался пикселями, показывал мне то мою собственную небритую физиономию, то какие-то диаграммы, похожие на кардиограмму умирающего кита. Звук тоже очень подходил. Голос Бегемота прорывался сквозь такой плотный слой скрежета, воя и цифрового бульканья, что разобрать его мог только наш киборг с её сверхчувствительными аудиосенсорами.

— Капитан, устанавливаю соединение, — бесстрастно доложила Вайлет, её пальцы порхали над пультом. — Уровень шифрования — «Цербер». Рекомендую приготовить аспирин. Возможны побочные эффекты в виде мигрени и желания уничтожить всё человечество.

— Привык уже, — буркнул я, откидываясь в кресле. — Давай, подключай нашего толстячка.

Наконец, после очередной порции аудиовизуальных пыток, экран стабилизировался, явив лицо моего старого друга. Лицо было зернистым, чёрно-белым и периодически подёргивалось рябью, но в целом узнаваемым. Такую широкую и добродушную физиономию сложно с чем-то спутать.

Даже мой нейрочип сразу же его идентифицировал:

ОБЪЕКТ: Радомир Мечеславович Культяпкин (позывной: Бегемот). ДОЛЖНОСТЬ: Министр обороны Ходдимира. ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ: ПРИЗНАКИ УТОМЛЕНИЯ, ПОВЫШЕННОЕ АРТЕРИАЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ (ВЕРОЯТНО), ГИПЕРГИДРОЗ. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ: ОЖИРЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ. РИСК СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ: ВЫСОКИЙ (87%).

— Волк, ты меня слышишь? — пробасил из динамиков его голос, очищенный от помех бортовыми системами. — Как тебе погодка в Диких Землях? Надеюсь, местные птеродактили ещё не пытались свить гнездо на крыше твоей избушки?

— Пытались, — невозмутимо ответил я. — Пришлось объяснить им основы гостеприимства с помощью крупнокалиберного пулемёта. Теперь у нас на ужин будут крылышки. Что у вас там?

— У нас тут, парень, цирк с конями, — вздохнул Бегемот, и его изображение на экране на мгновение превратилось в абстрактную картину в стиле кубизма. — Но в целом, пока держимся. Ситуацию в Ходдимире удалось взять под контроль. Хур-Хур, дай бог ему здоровья и побольше мазута, оказался на удивление изворотливым политиком.

— Я в нём не сомневался, — кивнул я, тактично умолчав про источник его изворотливости.

— Вот-вот. Он официально объявил тебя террористом номер один, врагом народа и главной причиной глобального потепления, — Бегемот перечислял мои новые титулы с таким видом, будто зачитывал меню в ресторане. — А сразу после этого восстановил дипломатические отношения с Акватикой. Мол, смотрите, какие мы цивилизованные, сами боремся с международным терроризмом, даже помощь от вас не нужна. Красивый ход.

— А что Грейдер? — спросил я, чувствуя, как в груди разгорается знакомый огонёк предвкушения.

— А Грейдер рвёт и мечет! — хохотнул Бегемот. — Он-то думал, что после твоего «побега» Хур-Хур продолжит отстаивать твою невиновность, и он сможет продиктовать свои условия, перехватить инициативу и отнять власть. А наш пушистый друг его обскакал. Теперь в Совете идут дебаты. Жаркие, я тебе скажу. Обсуждают, какие меры следует предпринять в отношении тебя. Грейдер орёт, что нужно немедленно отправить за тобой весь гарнизон «Молотобойцев», включая парадную модель. А Хур-Хур, с моим скромным участием, толкает речи о необходимости укрепления обороны города во избежание новых террористических атак. Дескать, вдруг ты вернёшься или пришлёшь кого-то из своей банды, чтобы нанести новый удар. Он назначил за твою голову хорошую награду, но ратует за то, чтобы оставить твоё уничтожение добровольцам.

Я усмехнулся. Бюрократия. Величайшее оружие, изобретённое человечеством. Она способна остановить армию, обанкротить корпорацию и довести до инфаркта любого, кто попытается с ней бороться.

Бегемот продолжил:

— Глуб-Морк, к моему удивлению, тоже вносит лепту, хотя этот осьминог — скользкий тип. Во всех смыслах. Он призывает к созданию межведомственной комиссии по изучению влияния лунных циклов на агрессивность бывших героев.

— Могу попросить Вайлет собрать для него статистические данные. Но боюсь, что вспышки моей агрессии странным образом совпадут с перепадами настроения у моих любимых девочек.

— А знаешь, что самое смешное? — крякнул Бегемот, его лицо на экране расплылось в довольной улыбке. — Бюрократический аппарат Ходдимира — это даже не машина. Это ленивый, неповоротливый, обросший мхом и ракушками левиафан. Пока одна комиссия согласует состав другой комиссии, пока третья напишет регламент для четвёртой, пройдёт полгода. А так как проблема имеет «международный характер», как выразился Хур-Хур, то тут вообще можно тянуть резину до второй Великой миграции. Грейдер бесится, топает ногами, грозится всех расстрелять, но сделать ничего не может. Демократия, мать её. Высшая ценность.

— Значит, у нас есть время, — подытожил я.

— Немного, — кивнул Бегемот. — Но оно есть. И это главное. Хотя, — его голос стал серьёзнее, — ты же понимаешь, что Грейдер и Магнус не будут сидеть сложа руки? Раз у них не получается разобраться с тобой официально, они очень скоро нанесут удар неофициально. Тихо, подло и без лишних свидетелей.

— Я именно этого и жду, — спокойно ответил я. — В открытом бою у них против нас шансов мало. Наёмники, диверсанты, роботы-убийцы — это их стиль. Даже удивительно, что за всё время пути через Дикие Земли по нам не прилетело ни одной ракеты.

— Вот и я о том же, — вздохнул Бегемот. — Будь начеку, Волк. Они знают, где ты. И они придут. У меня тут как раз на этот счёт есть один старый армейский анекдот. Сидят в окопе два солдата. Один другому говорит: «Слышишь, кажется, снайпер работает». Второй высовывается и кричит: «Эй, снайпер, ты косой!». Тут же пуля ему в лоб. Первый солдат качает головой и говорит: «Вот дурак. Я же его предупреждал».

Он замолчал, ожидая моей реакции. Я молчал. Анекдот был несмешным, как и все анекдоты Бегемота. Но, как всегда, поучительным.

— Я понял, старик, — сказал я. — Не буду высовываться. Без надобности. Спасибо за информацию. Держи меня в курсе.

— Всегда пожалуйста, — кивнул он. — Конец связи.

Экран снова зашипел и погас. Я откинулся в кресле и посмотрел на свой экипаж. Все делали вид, что заняты своими делами, хотя слышали каждое слово.

— Ну что, девочки, — сказал я с усмешкой. — Продолжаем играть в террористов. Держим прежний курс, остаёмся начеку.

— Кити-кити, а террористам дают молочко за вредность? — тут же спросила Сэша.

— Только если они очень хорошо себя ведут, — ответил я со вздохом.

— Дорогой, — Кармилла потянулась в своём кресле. — Мне абсолютно всё равно, как тебя называют в газетах. Герой, террорист, повелитель динозавров… Главное, чтобы ты не забывал вовремя пополнять мой запас донорской крови и не храпел по ночам. А со всем остальным мы как-нибудь разберёмся.

— Сэша, верни халат в медпункт! — потребовала Лия, едва войдя на мостик.

— Но я хочу поиграть в доктора, кити-кити! — возмутилась кошечка.

— Я однажды поиграю с тобой во вскрытие, — мрачно пообещал я.

— Кити-кити, а мы правда будем жарить крылышки птеродактиля? — она срочно сменила тему.

Я вздохнул ещё тяжелее.

— Продолжаем путь. Забываем о крылышках.

— Но кити-кити! Я ещё не пробовала жареных птеродактилей!

— Нет, Сэша, — отрезал я, массируя виски. — Никаких крылышек. Мы не на пикнике. И вообще, птеродактили — вымирающий вид. Вторично вымирающий.

— Но этот уже не вымирающий! Он уже всё! — не унималась она.

— В этом и заключается концепция вымирания, — вставила Вайлет, не отрываясь от приборов. — Статистически, после смерти особь перестаёт участвовать в репродуктивном цикле, что негативно сказывается на популяции. К тому же, мясо птерозавров содержит пурины в концентрации, превышающей допустимую норму на 850%. Это вызовет острую почечную недостаточность и кристаллизацию уратов в синовиальной жидкости. Вероятность болевого шока и отказа опорно-двигательной системы — 99,7%. Не ешь птерозавров, Сэша.

— О, совсем как в сериале «Страсти на орбите»! — неожиданно подала голос Роза. — Там главная героиня отравила своего возлюбленного, чтобы он не достался её злой сестре-близнецу. Это так романтично… Она подсыпала ему в мясное рагу яд редкого космо-скорпиона.

Я бросил на дриаду тяжёлый взгляд. Её лианы мелко подрагивали, выдавая волнение.

— Роза, давай договоримся: никаких советов из мыльных опер в реальной жизни. Особенно в части, касающейся отравлений.

— Раз уж мы заговорили о бесполезных занятиях, — лениво промурлыкала Кармилла, изящно поправляя прядь белоснежных волос, — то пока никакой явной опасности нет, наша доблестная турельщица вполне может заняться вязанием. Я слышала, это отлично успокаивает нервы. Что скажешь, Шони? Клубок ниток и спицы с собой?

Шондра, до этого молча перебиравшая автомат, медленно повернула голову. Её взгляд был холоднее космического вакуума.

— Я бы с большим удовольствием связала тебе намордник, Кармилла. Из колючей проволоки.

— Какая агрессия! — картинно всплеснула руками вампирша. — А я всего лишь хотела сказать, что не нужно стесняться своего хобби! Тут все свои, никто не осудит!

Пока заклятые подруги обменивались любезностями, над пультом Ди-Ди разыгралась своя маленькая драма. Крылатый лисёнок, чьи уши светились азартным розовым, спикировал с плеча Сэши и попытался на лету выхватить из рук механика блестящий калибратор.

— ЯДРЁНА ГАЙКА! — взревела Ди-Ди, едва успев отдёрнуть инструмент. — Сэша, убери своего летучего вредителя, или я сделаю из него чучело! Он мне сейчас всю калибровку собьёт!

— Кити-кити, он просто играет! — бросилась на защиту своего питомца Сэша. — Хики, нельзя трогать блестящие штучки Ди-Ди! Они кусаются!

Лисёнок обиженно фыркнул, взмыл под потолок и уселся на трубу, демонстративно отвернувшись. Его уши полыхнули обиженным красным.

Я потёр переносицу. Нейрочип выдал:

СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА: СТРЕСС (УМЕРЕННЫЙ, 17%). УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА: ЧУТЬ ВЫШЕ НОРМЫ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: КОФЕИН (150–200 МГ), КРАТКОВРЕМЕННАЯ СЕНСОРНАЯ ДЕПРИВАЦИЯ.

Последний пункт был особенно заманчив, но, увы, невыполним.

— Сэша, — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Будь добра, сделай мне кофе. Двойной эспрессо. Иначе я сейчас кого-нибудь съем. И это будет не птерозавр.

— Кити-кити, уже лечу! — её уши радостно дёрнулись. Она тут же соскочила со своего места и порхнула к встроенной в стену кофемашине.

Я сотни раз видел, как она это делает. Подавать кофе — это вообще её единственная полезная функция в экипаже. Процедура отработана до автоматизма.

Но сегодня что-то пошло не так.

Сэша поставила кружку, нажала на кнопку… но вместо привычного гудения аппарат издал странный, дребезжащий звук. Девушка-кошка нахмурилась, склонила голову набок, словно прислушиваясь к больной технике, и с удвоенным энтузиазмом ткнула в кнопку ещё раз. А потом ещё и ещё…

— Ну давай же, наливай! Кити-кити!

Она начала тыкать во все кнопки подряд…

Это стало ошибкой.

Вместо тонкой струйки ароматного напитка из сопла с рёвом вырвался гейзер. Горячая, горько пахнущая жижа ударила наружу, разлетаясь веером коричневых брызг. Сэша взвизгнула и отскочила, едва не поскользнувшись в образовавшейся луже. Её хвост распушился, став похожим на щётку для мытья бутылок.

Все повернулись.

Первой тишину нарушила Лекса.

— Отлично. Теперь к терроризму добавилась порча имущества. Мне протокол составлять?

— Какая многогранная у нас кошечка, — протянула Кармилла, брезгливо отряхивая долетевшую каплю со своего безупречного костюма. — Создаёт не только проблемы, но и фонтаны. Жаль, не из шампанского.

— ЯДРЁНА ГАЙКА! — это уже был боевой клич Ди-Ди. Она подскочила к изувеченной кофемашине, её лицо выражало священный ужас инженера, ставшего свидетелем вандализма. — Это был прецизионный дозатор с самоочисткой! Я его три дня настраивала! Сэша, что ты нажала⁈

— Кити-кити, я не знаю! — залепетала виновница торжества, прижимая уши к голове. — Оно само!

Я закрыл глаза. Кофе, который должен был спасти меня от головной боли, теперь украшал потолок, стены и несколько важных консолей. Мой экипаж снова доказал, что любая, даже самая простая задача в их исполнении может превратиться в локальный апокалипсис.

Нейрочип услужливо выдал:

СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА: СТРЕСС (ПОВЫШАЕТСЯ, 42%). УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА: ВЫШЕ НОРМЫ. РЕКОМЕНДАЦИИ: ГЛУБОКОЕ ДЫХАНИЕ, МЕДИТАЦИЯ, ПРИЁМ СЕДАТИВНЫХ ПРЕПАРАТОВ (ОПЦИОНАЛЬНО), ИЗОЛЯЦИЯ ОТ ЭКИПАЖА (НЕДОСТУПНО).

— Всем, — я с трудом разлепил веки и обвёл мостик стальным взглядом, — вернуться к своим обязанностям. Вайлет, продолжай мониторинг. Шондра, проверь боеготовность турелей. Ди-Ди, закончи калибровку. Кармилла, веди шагоход вперёд. Сэша… просто постарайся ничего не трогать. И забери свою крылатую крысу, пока я вас обоих не пристегнул к креслу намертво.

— Хики не крыса! Он лисёнок, кити-кити! — обиделась кошечка.

— СЕЛА НА МЕСТО И ЗАМОЛКЛА! — прорычал я.

СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА: СТРЕСС (ПОВЫШАЕТСЯ, 54%)…

Я отключил нейроинтерфейс. Надоели. Все. И он тоже.

Откинулся в кресле, слушая ровный гул реактора и тихое пощёлкивание приборов. Медитация… спокойствие… Иногда мне кажется, что Грейдер, Магнус и все роботы-убийцы мира — это меньшая из моих проблем.

Джунгли Диких Земель походили на гигантский котёл, в котором варился густой, пряный суп из прелой листвы, экзотических цветов и останков первобытных тварей.

Воздух был таким влажным, что, казалось, его можно пить. Или, по крайней мере, отжимать из него воду прямо в кружку.

Наши два механических монстра, «Избушка» и «Мехатиран», шли по этому зелёному аду, оставляя за собой широкую просеку из сломанных деревьев и перепаханной земли. Не самый тихий и незаметный способ передвижения.

Мы двигались уже несколько дней с момент последней связи с Бегемотом, и монотонный пейзаж на экранах убаюкивал, как и все предыдущие две недели.

Сегодня в командном отсеке было особенно скучно.

Даже Сэша притихла и, свернувшись калачиком в кресле, мирно сопела, обняв своего крылатого лисёнка. На мостике царила почти идиллическая тишина, нарушаемая лишь мерным гулом реактора и редкими комментариями Ядвиги, которая с энтузиазмом рассказывала о пользе крапивы для роста волос.

— А ежели отвар из лопуха втирать, — вещала она с бокового экрана, — так коса будет, что твой канат! Крепкая, блестящая! Жаль, у меня волос-то не осталось, а то бы я вам показала, девицы-красавицы!

— Спасибо за совет, бабуля, — зевнула Кармилла, не отрывая взгляда от навигационных приборов. — Но мои волосы и без лопуха могут искромсать в фарш отряд десанта. Проверено.

Именно в этот момент земля содрогнулась.

Не просто содрогнулась. Она взвыла, застонала, будто какой-то подземный титан решил перевернуться на другой бок. Избушка качнулась так, что Сэша с писком скатилась с кресла, а я едва не выронил фляжку с коньяком.

— Что за… — начала Лекса, но её голос потонул в нарастающем гуле.

— Внимание! — голос Шондры зазвенел, как натянутая струна. — Фиксирую сейсмическую активность! Очень высокую! И она… она движется!

На тактическом дисплее, который Шондра тут же вывела на главный экран, появилась огромная красная точка. Она приближалась. Быстро.

— Это не землетрясение, — сказал я.

— Кити-кити, это динозаврик? — спросила Сэша, выглядывая из-под пульта. — Большой-большой динозаврик идёт с нами играть?

— Боюсь, котёнок, играть он будет не с нами, а нами, — прорычал я.

Гул нарастал, превращаясь в низкий, утробный рокот, от которого дрожали приборные панели.

— Капитан, — вклинился холодный голос Вайлет. — Получаю экстренную передачу с дронов-разведчиков. Вывожу на главный экран.

Изображение сменилось. Камера, летевшая над верхушками деревьев в паре километров впереди, показывала нечто невообразимое. Стена джунглей буквально раздвигалась. Вековые деревья ломались, как спички, а земля превращалась в месиво под давлением колоссального механизма.

Это был Волот.

Но он не шёл. Он ехал по земле, перемалывая её в пыль чудовищной гусеничной платформой. Я узнал бы этот силуэт из тысячи. Эту массивную, похожую на крепость, надстройку. Эти гигантские руки-манипуляторы по бокам.

— «Антеро»… — выдохнул я, и в моём голосе прозвучало то, чего я сам от себя не ожидал. Ненависть, смешанная с болью. Как будто я встретил старого друга, который предал меня самым подлым образом.

— «Антеро»? — переспросила Кармилла, её пальцы напряглись на рычагах. — Тот самый? Твоя бывшая машина?

— Хуже, — процедил я. — Мой бывший дом.

Я смотрел на него, и в голове проносились воспоминания. Моя гордость. Моя крепость. Мой верный, непобедимый «Антеро», на котором я прошёл Долину Смерти и выжил. И который потерял в бою с этими проклятыми рептилами. Потерял глупо в свой первый день в этой шкуре.

— Магнус… — прошипел я. — Ах ты, ублюдок.

Я всё понял. Это не просто атака. Это послание. Личное.

Кощей хочет не просто меня убить. Он хочет меня унизить.

Он нашёл мой старый Волот, который захватили бандиты. И выкупил его. Или нанял тех же самых рептилов. А может и просто слил им мои координаты — всё же за мою голову назначена хорошая награда. Не суть.

А суть в том, что он послал моё прошлое, чтобы оно меня уничтожило.

Очень похоже на его стиль. Изящный, жестокий и дьявольски эффективный.

— Вайлет, связь с Беркутом! — прорычал я. — Немедленно!

Экран разделился надвое. На одной половине «Антеро» продолжал своё разрушительное шествие, на другой появилось суровое лицо Беркута на фоне его командного мостика.

— Вижу эту громадину, Волк, — сообщил он, не дожидаясь моего вопроса. — Сухопутный линкор. Похоже, твой. В лоб не взять.

— И не нужно, — отрезал я. — У него есть слабое место — гусеницы. Я пойду напролом, отвлеку на себя главный калибр. Твоя задача — зайти с фланга и перебить ему ходовую. Целься в ведущие катки. Обезножим его, и он превратится в консервную банку.

— План дерзкий. Мне нравится, — усмехнулся Беркут. — Ни пуха, Волк!

— К чёрту, — кивнул я и оборвал связь. — Кармилла, полный вперёд! Шондра, орудия к бою! Всем приготовиться к весёлой встрече

— Капитан, он открывает огонь! — крикнула Шондра.

Главный калибр «Антеро», две 450-миллиметровые осадные мортиры «Судный День», выплюнули свой смертоносный груз. Я видел, как два огромных снаряда, похожие на летящие автомобили, устремились к нам.

— Кармилла, в сторону! — заорал я.