Гарем на шагоходе. Том 10

Глава 15 Технологии

Машинное отделение — сердце избушки.

Горячее, шумное и работающее без перебоев, благодаря неусыпной заботе нашего гениального механика. Здесь, в отличие от остального шагохода, нет и намёка на уют. Только голый, функциональный металл, переплетение труб, по которым с тихим шипением бегут охлаждающие жидкости, и гул реактора, от которого будто вибрируют сами атомы воздуха.

Когда я вошёл в машинное отделение, в центре всего этого механического великолепия, на троне из ящика с инструментами, восседала Ди-Ди.

Она была в своей стихии. Рыжие волосы, собранные в небрежный хвост. Привычный комбинезон, немного испачканный маслом. На щеке красовалось живописное пятно сажи.

Она что-то паяла и тихонько напевала себе под нос какую-то незамысловатую мелодию из популярного мультика про боевых роботов.

— ЯДРЁНА ГАЙКА! — вдруг воскликнула она, отбрасывая паяльник и вскакивая. — Получилось! Гудвин, ты видел⁈ Я стабилизировала поток! Коэффициент полезного действия — девяносто восемь и три десятых процента! Это же прорыв!

— НЕЧЕГО ТУТ РАДОВАТЬСЯ! Я ВИДЕЛ, КАК ТЫ ЧАС НАЗАД ЧУТЬ НЕ СПАЛИЛА МНЕ ТРЕТИЙ СЕРВОПРИВОД, ДОЛОРЕС! — тут же отозвался из динамиков скрипучий, вечно недовольный голос её персонального искина-телохранителя. — ЕСЛИ БЫ НЕ МОЯ МОЛНИЕНОСНАЯ РЕАКЦИЯ, МЫ БЫ СЕЙЧАС СКАКАЛИ НА ТЯГЕ ОТ ТВОЕГО ЭНТУЗИАЗМА!

— Ой, да не ворчи ты, старый пень, — отмахнулась Ди-Ди и только тут заметила меня. Её лицо тут же расплылось в широкой, радостной улыбке. — Волк! А я тебя как раз позвать хотела! Иди сюда, я тебе сейчас такое покажу! Ты просто обалдеешь!

Я подошёл ближе, стараясь не наступить на разбросанные по полу инструменты и детали, которые, казалось, жили своей собственной, хаотичной жизнью.

— Что, изобрела вечный двигатель? Или хотя бы тостер, который не сжигает хлеб с одной стороны?

— Лучше! — она подтащила меня к своему верстаку, на котором, среди россыпи микросхем и проводов, лежали силовые перчатки Лексы. Одна из них была разобрана, и из её недр торчало нечто, похожее на миниатюрное, идеально отполированное ядро. — Смотри!

Она указала на ядро пальцем в перчатке с датчиками.

— Я их просканировала. Полностью. Мой мюонный томограф справился, хоть и пыхтел, как паровоз. И то, что я там нашла… Волк, это просто бомба. Это не просто источник питания. Это… это управляемый аннигиляционный реактор.

Я вскинул бровь. Звучало внушительно. И совершенно не соответствовало технологиям этой эпохи. Вот моей родной — другое дело.

— Эта штука не производит энергию! — восторгалась Ди-Ди. — Она её высвобождает. Из самой материи. С эффективностью, близкой к ста процентам. Она может работать без подзарядки тысячу лет. Может, и больше. Это технология, которая опережает всё, что я видела, лет на двести. Минимум.

Вот тут она угадала. Именно на столько, даже чуть больше.

Она смотрела на меня с таким восторгом, с каким ребёнок смотрит на самую большую в мире конфету. А я… я смотрел на это крошечное ядро и чувствовал, как в моей груди разгорается надежда. Горячая, как плазма в термоядерном реакторе, который я ещё вчера собирался строить ради победы над Кощеем.

— Ты можешь такое повторить? — спросил я прямо.

— Теоретически — да, — кивнула она, и её глаза заблестели ещё ярче. — Архитектура невероятно сложная, но я её поняла. Принцип работы — тоже. Проблема в другом. В материалах и… в мозгах.

— В мозгах? — не понял я.

— В вычислительных мощностях, — пояснила она. — Чтобы рассчитать стабильную реакцию для такого ядра, нужен… ну, не просто компьютер. Нужен суперкомпьютер. Такой, какого, возможно, ещё не существует. Любая ошибка в расчётах, любая флуктуация — и эта маленькая звёздочка превратится в маленькую чёрную дыру. Или просто взорвётся, разнеся к чертям половину континента.

Я молчал, переваривая информацию.

Мой грандиозный, почти безумный план с постройкой термоядерного реактора на дейтерии из океана и гелии-3, ради которого я собирался организовывать беспилотную экспедицию на Луну, только что превратился в тыкву. В ненужный, устаревший хлам. Вот он. Путь. Более простой, более быстрый, более изящный. Но, как всегда, с одним маленьким «но». Суперкомпьютер.

Квантовый зверь такой мощности, каких ещё просто нет.

— И с материалами тоже проблема, — продолжила Ди-Ди, возвращая меня с небес на грешную землю. — Сплав иридия и какого-то неизвестного мне изотопа осмия. Стабильного. Где мы такой возьмём — понятия не имею. Его, скорее всего, синтезируют искусственно. В условиях, которые можно создать только в лаборатории размером с небольшой город.

Она вздохнула, и её энтузиазм немного поутих.

— В общем, пока это просто красивая теория. Мечта. Но, ядрёна гайка, какая шикарная!

Я положил руку ей на плечо.

— Не мечта, Ди-Ди. План.

Она удивлённо посмотрела на меня.

— В смысле?

— В смысле, что у нас будет и суперкомпьютер, и материалы, — сказал я твёрдо. — Просто нужно немного… подождать. И очень хорошо поработать.

Я решил напомнить ей о нашем другом, не менее амбициозном проекте.

— Как продвигается работа над нашим… «вычислителем»? — спросил я.

— А-а-а, ты про это! — она тут же оживилась. — Идёт полным ходом! Теоретическая база почти готова. Твои идеи по поводу квантовых кубитов на основе стабилизированных экситонов — это просто гениально! Я до сих пор не понимаю, как ты до этого додумался! Ни в одном учебнике, ни в одной научной работе я такого не встречала! Это же полностью меняет подход к архитектуре!

Она смотрела на меня с таким неподдельным восхищением, что мне стало немного не по себе. Я ведь не гений. Я просто человек из будущего, который помнит основы курса по квантовой физике, который ему загрузили прямо в башку в учебке на лунной базе. Для неё это откровение. Для меня — прописная истина.

— Просто… озарение, — пожал я плечами, стараясь выглядеть скромно. — Иногда бывает.

— ОЗАРЕНИЕ⁈ — тут же взревел из динамиков Гудвин. — КАКОЕ К ЧЕРТЯМ ОЗАРЕНИЕ⁈ Я провёл экспресс-сканирование открытых баз данных по всем известным научным архивам! И знаешь, что нашёл? Ничего! Значит, это засекреченная военная технология! Откуда она у тебя, проходимец⁈ Ты шпион⁈

— Ядрёна гайка, Гудвин, угомонись! — рявкнула Ди-Ди, стукнув кулаком по консоли. — Я и так уже жалею, что посвятила тебя в наши разработки! Будешь катить бочку на капитана, сотру лишнюю память! И вообще, займись делом! Проверь лучше систему жизнеобеспечения. А то от твоего ворчания воздух в машинном отделении становится душным!

— Он подвергает тебя опасности, Долорес! — не унимался искин. — Он использует тебя, чтобы воссоздать запрещённую технологию! Тебя же под трибунал отдадут вместе с этим бабником!

Смешно… учитывая, что мы и так в бегах. По куда худшему обвинению.

— Гудвин, — мой голос прозвучал холодно и ровно, — ещё одно слово, и я залью твой серверный блок монтажной пеной. Ты меня понял?

Динамик обиженно зашипел и замолчал.

— Не обращай внимания, — улыбнулась Ди-Ди. — Он просто ревнует. Считает, что я слишком много времени провожу с тобой, а не с его любимыми сервоприводами. Так вот, о нашем «вычислителе». Я уже заказала большую часть оборудования через твои подставные фирмы. Оно прибудет на нашу новую базу вместе с остальным барахлом с завода. Как только мы всё соберём, у нас будет самая мощная машина на этой планете. Но я всё равно не уверена, что её мощности хватит, чтобы разобраться с аннигиляционным реактором.

— Тогда мы просто вернёмся к моему изначальному плану. Но его беда — время. Дейтерий можно купить у Акватики, но гелий-3 в достаточном количестве можно найти только на Луне.

— Думаю, мы разберёмся с этой проблемой. Так или иначе.

Она подмигнула мне, и я невольно улыбнулся. С ней легко. Легко говорить о сложных вещах, легко строить безумные планы. Она не просто гениальный механик. Она мой партнёр. Единственный человек в экипаже, который может понять хотя бы часть того, что бесхозно хранится у меня в голове.

— Отлично, — кивнул я. — Значит, скоро у нас будет всё, что нужно. И для «вычислителя», и для… — я кивнул на ядро от перчатки, — … и для этого.

Я посмотрел на экран, где горела крошечная невозможная звёздочка.

Это ключ. Ключ к энергии, к независимости, к победе.

Ключ к будущему, которое я должен построить.

Но чтобы мой гениальный механик и её безумный помощник смогли помочь в этом на все сто, придётся быть честным на все сто.

— Есть ещё кое-что, — сказал я тихо.

Полез в свою поясную сумку, в то самое потайное отделение, где хранил самое ценное и самое опасное, что у меня есть.

Ди-Ди с любопытством наблюдала за моими манипуляциями.

Я извлёк его.

Гиперкуб.

Он лежал на моей ладони, тускло поблёскивая в свете ламп машинного отделения. Металлический, испещрённый странными, неземными символами, он казался одновременно и древней реликвией, и устройством из далёкого будущего.

Ди-Ди замерла. Её дыхание, кажется, остановилось. Она медленно, с благоговением, сняла свои защитные очки, словно боялась, что они помешают ей увидеть это чудо во всех деталях.

— Ядрёна гайка… — прошептала она, и в её голосе не было привычного энтузиазма. Только чистое, незамутнённое изумление. — Что… что это?

Она протянула руку, но не посмела дотронуться. Её пальцы, привыкшие к грубому металлу и тончайшим микросхемам, замерли в сантиметре от поверхности куба.

— Я никогда… никогда не видела ничего подобного, — её взгляд, взгляд гениального инженера, сейчас превратился во взгляд ребёнка, впервые увидевшего радугу. — Волк, что это?

— Инопланетный артефакт, — коротко ответил я. — Достался по случаю. От одних очень суетливых зелёных ребят.

— Инопланетный… — она выдохнула это слово, как молитву. — Я так и знала. Только внеземной разум мог создать такое. Это… это не просто устройство. Это произведение искусства!

Даже забавно. Она сразу же поняла, что это нечто чрезвычайно технологичное.

А ведь обычно его принимают за игрушку.

— Ты знаешь, как он работает? — светло-карие глаза механика поднялись ко мне.

— Да, немного. Он управляет пространственно-временным континуумом.

Фраза повисла в воздухе, как звон после удара в гонг.

Ди-Ди подобрала челюсть. Сглотнула и уточнила:

— И ты им пользовался?

— Пару раз, — уклончиво ответил я. — Только в самые тяжёлые моменты. Ну и… я знаю только две комбинации. Одна переносит моё сознание на 17 минут и 45 секунд в прошлое, вторая — примерно на минуту.

— Сознание?

Я кивнул и уточнил:

— Никакого физического переноса. Только разум, который возвращается в более раннюю версию моего же мозга. Но я знаю, что его возможности гораздо шире. Гораздо.

Долорес обошла верстак, не сводя с куба восторженных глаз.

— Мне стоит уточнять, когда именно ты им пользовался и что успел изменить?

— Если коротко, то без него я бы уже давно сдох, а избушка бы превратилась в груду металлолома.

— Ладно. Миллион вопросов задам после. Нужно его просканировать, — сказала она уже более твёрдым, профессиональным тоном. — Мне нужно расшифровать эти символы. Если мы поймём, как он работает, мы… мы сможем всё! Мы сможем создать не только источник энергии, но и… да что угодно! Это ключ ко всему!

— В этом-то и проблема, — я покачал головой. — Я уже пытался. Ни один сканер его не берёт. Он как будто не существует для них.

— Потому что ты использовал примитивные сканеры, — фыркнула она. — Рентген, ультразвук… это всё равно что пытаться измерить температуру солнца комнатным градусником. Но мой мюонный томограф… он сможет заглянуть внутрь.

— Не факт, — покачал я головой. — Но даже если ты его успешно просканируешь, расшифровать символы будет непросто.

— Да… если они инопланетные, значит, у них нет аналогов. Не с чем сравнить. Вот если бы у нас был текст, написанный этим языком. Хотя бы несколько предложений. Тогда задача бы стала сложной, но выполнимой.

И тут меня осенило… реально осенило.

— Возможно, часть информации, необходимой для расшифровки, находится вот здесь, — я постучал пальцем себе по виску. — У меня в голове.

Ди-Ди уставилась на меня, её брови поползли вверх.

— В смысле? Ты хочешь сказать, что видел тексты, написанные этими символами?

— Да, видел. Но давно. Можно сказать, в прошлой жизни. Я не смогу их воспроизвести. Так что не уверен, поможет ли нам это.

Она задумалась, её пальцы забарабанили по верстаку. Через миг в глазах девушки снова загорелся огонёк безумного учёного, нашедшего решение нерешаемой задачи.

— Хм… — протянула она. — Если информация хранится в твоих извилинах, то обычными методами её не извлечь. Но…

Она хитро прищурилась.

— Но если мы вживим тебе в мозг нейрочип…

— ЧТО⁈ — я поперхнулся воздухом.

— Не бойся, это почти безопасно, — отмахнулась она. — Я ещё в Ходдимире заказала подходящий экземпляр. Надеялась, что ты всё же согласишься поставить его, чтобы улучшить контроль над протезом. Новейшая модель, с биосовместимым покрытием, защитой от ЭМИ и самым современным интерфейсом!

— Ди, поправь меня, если я ошибаюсь, но современные нейрочипы ведь не осуществляют обмен между памятью мозга и памятью компьютера напрямую. Чип может контролировать некоторые области мозга, влиять на его биохимию, вести запись со зрительного нерва и транслировать изображение на сетчатку. Всё. При желании человека можно превратить в марионетку, но не получить его воспоминания!

Она с энтузиазмом хлопнула меня по плечу.

— Ничего, разберёмся с этим по ходу! Мы сможем подключить твой мозг напрямую к нашему будущему суперкомпьютеру! Вот и посмотрим, что он сумеет выкачать!

Она говорила об операции на мозге с таким же будничным видом, с каким заказывают пиццу. Я смотрел на неё и понимал, что она абсолютно серьёзна. И что, скорее всего, она действительно это сделает.

— Ты спятила, — констатировал я.

— Я гений, — поправила она. — А гениальность всегда граничит с безумием. Но сначала, — её лицо стало серьёзным, — мы должны рассказать об этом всем.

— Что? Зачем? — напрягся я.

— Потому что это слишком важно, Волк! — она подошла ко мне вплотную, её янтарные глаза смотрели прямо в мои. — Это не просто инопланетная игрушка. Это технология, которая может изменить мир! Спасти его! Или уничтожить. Мы не имеем права держать это в секрете. Команда должна знать. Они — наша семья. Они имеют право знать, с каким огнём мы играем.

Я хотел возразить. Сказать, что это слишком опасно. Что чем меньше людей знает, тем лучше. Но, глядя в её честные, полные убеждённости глаза, понял, что она права.

Они заслужили это.

Они прошли со мной через огонь, воду и медные трубы.

Они — моя стая.

— Ладно, — тяжело вздохнул я. — Ты права.

Её лицо тут же просияло. Она победила. И знала это.

— Вот и отлично! А теперь засунем этот кубик в мюонный томограф!

Механик схватила гиперкуб и запихала его в массивный прибор. Запустила процесс.

А затем, с грацией хищной кошки, развернулась, подошла к большому металлическому креслу, которое стояло в углу мастерской, и грациозно опустилась в него. Кресло предназначалось для осмотра андроидов, киборгов, любой человекоподобной техники, в нём периодически сидит Вайлет, когда Ди-Ди проверяет её системы.

Сейчас механик выглядела на нём, как королева на троне.

А для полного эффекта она распустила волосы.

Буйное рыжее облако вырвалось на свободу. В глазах заплясали чёртики.

Она откинулась на спинку, закинула ногу на ногу и, глядя на меня с лукавой, вызывающей улыбкой, медленно потянула вниз застёжку-молнию на своём комбинезоне.

— НУ ВСЁ, ЭТО ПЕРЕХОДИТ ВСЕ ГРАНИЦЫ! — взревел из динамиков Гудвин. — ДОЛОРЕС! НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ОСТАВАТЬСЯ НАЕДИНЕ С ЭТИМ… С ЭТИМ ХОДЯЧИМ НАБОРОМ ПЕРВИЧНЫХ ПОЛОВЫХ ПРИЗНАКОВ! ОН ПЛОХО НА ТЕБЯ ВЛИЯЕТ!

— Гудвин, — голос Ди-Ди прозвучал мягко, почти ласково. — Аварийный протокол «Тихий час». Активировать.

— НО, ДОЛОРЕС!..

Договорить искин не успел. Отключился.

В машинном отделении повисла густая, наэлектризованная тишина, нарушаемая лишь мерным гулом реактора.

Ди-Ди посмотрела на меня с довольной улыбкой.

— Ну вот. Теперь нам никто не помешает.

Я усмехнулся и подошёл к ней.

— Уверена, что часа хватит?

— Можем продлить, если хорошо попросишь, — промурлыкала она.

Я наклонился и приник к её губам. Они были горячими, требовательными, сладкими и чуточку горьковатыми от кофе. Исчезла собранная, работящая Долорес, и осталась лишь Дионисия — дикая, страстная и вся принадлежащая мне. Моя рука коснулась её щеки, пальцы утонули в огненной шевелюре её волос. Она отвечала на мой поцелуй с безжалостной жадностью, будто хотела поглотить меня всего.

Моё сердце колотилось о рёбра, пытаясь вырваться к ней.

— Здесь? — выдохнул я, бросая взгляд на груды металла, столы с инструментами, мигающие панели. — Среди всего этого железа?

— А где же ещё? — её улыбка завораживала. — Это мой дом. Моё сердце. И я хочу, чтобы ты взял меня здесь. Прямо сейчас.

Комбинезон соскользнул с её плеч, обнажая тело, от которого у меня перехватило дыхание. Хрупкие ключицы, упругое, соблазнительное кружевное бельё, которое казалось совершенно неуместным здесь, в мастерской. Но больше всего меня пленила её грудь — полная, великолепная, обещающая райское наслаждение. Я не смог устоять.

Мои руки нашли её талию, скользнули по изгибам тела. Ди-Ди замерла, её глаза потемнели от желания. Я чувствовал, как всё её тело напряглось в ожидании, как учащённо забился пульс у неё на шее. Тонкая кружевная ткань была единственной преградой, отделявшей мою кожу от её. Я ласкал её пышные формы, наслаждаясь самой возможностью прикосновения, а она стонала, запрокидывая голову и тяжело дыша.

Я припал к губам девушки, целуя вновь и вновь, сжигая последние остатки разума, а потом мои губы опустились ниже, к шее, к ключицам, туда, где кружево сменялось горячей кожей.

Комбинезон и белье оказались на полу, и я с восторгом созерцал наготу любимой женщины. Она была совершенна — стройная, с плавными изгибами, с россыпью веснушек на плечах и груди, которые мне страстно захотелось целовать.

Но терпение моё уже исчерпалось. Жажда обладания стала физической болью. Всё остальное потеряло значение.

Мои руки обхватили её бёдра, приподнимая и направляя её ко мне. Наше соединение было резким, безжалостно прямым. Она вскрикнула, её глаза расширились от шока и наслаждения.

Я замер на мгновение, погружённый в неё всеми чувствами. Это была абсолютная близость, слияние, которого всегда мало. Я видел её затуманившиеся глаза, румянец на щеках и раскрасневшиеся от поцелуев губы. Это зрелище пронзило меня острее любого прикосновения.

И я начал двигаться. Сначала медленно, почти нежно, вглядываясь в её лицо, ловя каждый её вздох, каждый стон. Ритм нарастал, становился яростнее, подчиняясь гулу реактора, биению наших сердец.

Скрип стального кресла, запах её возбуждения, смешанный с запахом металла и пота, её рыжие волосы, раскинувшиеся по спинке, как расплавленное золото — это был наш мир, наш алтарь.

— Волк… — прошептала она, и её голос сорвался на высокой ноте, когда я вошёл особенно глубоко.

Я видел, как наступает её пик, как её глаза теряют фокус, и она кричит, но этот крик тонул в общем гуле, становился его частью.

Не дав ей опомниться, я перевернул её. Теперь она стояла на коленях в кресле, опираясь на спинку, подставив мне свою прекрасную спину, изгиб талии и круглые, идеальные ягодицы.

Я прильнул к ней сзади, целуя её плечи, вдыхая запах её шеи, и мои руки вновь нашли её грудь, сжимая и лаская, пока она стонала от переизбытка ощущений. Я видел наше отражение в полированной поверхности ближайшего прибора. Это зрелище подхлестнуло меня. Я двигался мощно, яростно, полностью отдавшись инстинкту. Напряжение свернулось в тугой, раскалённый шар.

И тогда случился взрыв.

Волна экстаза, абсолютная и всепоглощающая, смыла меня.

Она родилась глубоко внутри, в самом основании позвоночника, и катилась вверх, выжигая всё на своём пути — мысли, тревоги, саму память о том, что есть что-то, кроме этого момента. Каждая клетка моего тела кричала в немом восторге, разряжаясь тысячью электрических разрядов.

Я обмяк на ней, удерживая нас обоих на этом металлическом троне, утыкаясь лицом в её шею, в её пахнущие шампунем и нашей страстью рыжие волосы. Она дрожала подо мной, её тело ещё билось в сладких конвульсиях. Мы молчали, реактор гудел, а наши сердца стучали в унисон.

Спустя время она повернула голову, и её губы коснулись моей щеки.

— Кажется, — прошептала она с улыбкой, — часа нам всё-таки не хватит.

Я усмехнулся и поцеловал её в шею.

Да. Пожалуй, придётся продлевать. И, возможно, не один раз.