Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1

Глава 35 Исследование

— Да чтоб меня… — хрипловато протянул, с гудящей головой пытаясь налить себе воды.

Руки дрожали, а в животе был космический вакуум.

Утро, пропади оно пропадом, ударило, как кувалдой по стеклу.

Тело отзывалось тупой болью в каждой мышце, будто всю ночь меня кто-то выжимал, как мокрую тряпку. Кожа была липкой от пота, дыхание сбивалось, а сердце то замирало, то торопливо пыталось наверстать ритм. В голове — гул, похожий на работу одной из установок покойного Эмиля: тяжёлый, пульсирующий и давящий на глаза изнутри.

— Су… Кхм, да что я вчера творил-то⁈ — пытаясь расшевелить вялый язык вопрошал сам себя.

Наставников, что ли, поминал…? А что, вполне возможно. Их вероятная смерть оказалась тем ещё сюрпризом…

Пальцы дрожали, вода в кружке плескалась мимо губ, но мозг цеплялся за мысль, что кое-что я из размышлений упускаю.

«Думай, Хейст!» — подбадривал себя, почти всем весом упираясь о тумбочку у кровати.

В животе — пустота, пересохший ком, будто всё нутро заменили на сухую вату и ржавый металл, в горле. Даже свет от артефактного светильника кажется слишком резким.

Что-то знакомое. Глаза ищут… антипохмельное?

— Да демон тебя, Хейст! — прошипел, телекинезом схватив личную аптечку, — Какой недоумок пробует собственный товар впереди экспериментов на… кхм, добровольцах⁈

Ну какой же я дебил! Расслабил нервы, называется!

Да, признаю, лучше уж алхимик в разведке, чем что бы там ни швырнули на меня сверху, особенно с учётом неизвестности того, какая именно должность это может быть, но не в нетрезвом же виде!

И я спокойно шастал так по лагерю, периодически думая, что вот сейчас-то отпустило. Да, я доброволец, а не призывник — контроль над нами не такой строгий, но факт!

Что там в Двужужащих жучках так по разуму бьёт-то, чтоб меня? И если те, кто применяют стимуляторы на их основе говорят, что Синий мёд — в разы круче, насколько же он действительно мощнее? И что из него можно сварить?

Потому что как бы то не было… одновременно и страшно, и возбуждающе, и неприятно признавать: эксперимент удался на все сто процентов. Комбинация стабилизаторов и ускорения разума через магию, собственно, разума, при поддержке стимулирующего эффекта простенькой смеси ингредиентов, что поведали мне два авантюриста — оказался невероятно эффективен.

Слишком эффективен.

Я помню это… ощущение. Будто в череп влили кипящее серебро, которое и не думало ощущаться неприятно. Мысли щёлкали, как шестерёнки в поломанном артефакте — то спотыкаясь, то, словно молния Зигвольта — разгоняясь до невыносимой скорости. Мир вокруг то плыл, то становился слишком чётким, слишком громким. Пульс маны, аур вокруг — прямо в моём мозгу.

И всё до того момента, пока, пользуясь мигом прояснения, я не смог составить в голове формулу из Магии Разума, что, слегка успокоив мысли, позволила мне соскользнуть в успокаивающе-структурирующую «медитацию».

Магия разума ведь уникальна тем, что как и усиление — может (хотя и не на всю мощь), применяться одной лишь формулой в мыслях, без конструкта в ауре.

А дальше, применив то немногое, что я знал о направлении менталистики — я просто смог… как бы направить высвободившуюся энергию разума. Направить перевозбуждённый поток мыслей в конструктивное направление.

Вышло не полностью, но вышло же! То, что я смог не только вспомнить как обращаться с давно заброшенной гитарой, но и прямо в по ходу действия, «в реальном времени» — полировать, когда-то сделанные, грубые переводы.

То есть одновременно, я вспоминал давно забытые часы за тетрадью и смутными воспоминаниями о тексте песен, вместе с тем локализуя те на местный манер!

Но это ладно, это вторично. Что важнее — алхимическая сторона вопроса.

Теоретически всё было просто. Теория всегда проще.

Основной компонент — измельчённые тела Двужужащих жучков. Обезвреженные, высушенные, перемолотые в пыль и настоявшиеся на спиртовом растворе с эфиром. Сам по себе яд — неприятный, мутный, бьющий по вестибулярке, но известный. Был в рецептурах, которые я когда-то получил из рук Вейла — и до сих пор разбираюсь в них.

Но в нужной пропорции, с магической фильтрацией через резонансную сетку, как оказалось — даёт стимул. Щёлкает по разуму, как кнут по лошади.

Простимулированные участки мозга, отвечающие за внимание, обработку образов и внутреннюю речь, начинают гудеть, как перегруженный кристалл.

Первые секунды — ясность, точность, скорость отклика разума на разные события. Я чувствовал, как окружение шевелится в ответ на моё присутствие. Как магия отражается от меня, словно от поверхности воды.

Но потом… перегруз.

Сознание начало раздваиваться. Словно я стал не один — а двое. Один наблюдает, другой действует. Один думает, другой уже подумал.

«Сброс» давления — снова подсознательная стабилизация через поддерживаемую формулу — и цикл идёт по кругу.

Ощущение, будто сам стал артефактом, если так подумать…

Крайне неприятное и пугающе, и даже «освобождающее» ощущение: не было в голове ничего лишнего!

И если это — только от высушенных тел каких-то жучков…

То что же тогда делает Синий мёд?..

Какая концентрация интересных веществ в нём, если даже отбросы его биологии, жучки, которыми часто питаются Мерцающие Северные Пчёлы — вызывают эффект сопоставимый с кратковременным пробуждением?

А ведь новых образцов «Снов горных духов», цветков, активные вещества которых я использовал в реакциях с перемолотыми и обработанными тушками жучков, у меня пока не предвидится: Справедливый ручей проходит между нами и Тюром…

Хм…

Вопрос, конечно, интересный.

И, как всегда — опасный.

Но о том как всё это доставать — можно подумать и потом. Сейчас же… я как-то внезапно осознал какой жор на меня напал! Видимо, только сейчас организм пробудился достаточно, чтобы пнуть нерадивого Хейста на склад, за Брикетами.

Артефактный светильник при входе включился несколько неожиданно, отогнав полную тьму лаборатории.

— Это не то, что ты подумала! — выпалил я первое, что пришло на язык.

И сразу осознал свою ошибку.

— Хейс-ст… — угрожающе прошипела Лира, в руках которой как-то сразу оказался простой, классический посох. И ледяным тоном потребовала — Объяснись.

Я судорожно оглядел мастерскую. Алхимический стол был завален разложенными самодельными простенькими артефактами, новыми инструментами, банками с вытяжками и колбами с реагентами.

Перевёл взгляд на эльфийку, спокойно лежащую на столе. На ней была тонкая, серебристая ткань, больше похожая на бельё, но выполненная с учётом приличий. Конечности были открыты: от плеч — руки, от бёдер — ноги. Настаивать на минимальном слое между телом и сенсорами даже не пришлось: Фрирен, прочитав подготовленный список процедур — согласилась сразу.

Да и, признаться, был не в том положении, чтобы спорить с добровольцем, обладающим куда большим опытом, чем я, если бы та пожелала что-то изменить.

Руки лежали вдоль тела, глаза только что были закрыты. Дыхание ровное, почти незаметное. Сейчас же она повернула голову, с бесстрастным лицом оглядывая пришедшую «в гости» магессу. А охрана пропускала её без проблем — сам же просил.

А в довершение — у меня в руках был Нейтрализующий Кристалл, который так-то, хоть и был достаточно мелким, всё равно, по идее, оставлял эльфийку беззащитной, пожелай я сделать что-то… не то.

Нет, я-то знаю, что Кристалл такого размера вряд ли как-то сильно ограничит миниатюрного архимага — но Лира-то нет!

Чуть было не ляпнув что-то вроде «Она сама согласилась!», но смог взять язык под контроль:

— Это сравнительное исследование, — быстро пояснил я, продолжив спешно выкладывать подноготную, — Физиология и энергетика эльфов иная: плоть реагирует на стимулы иначе, а мана ощущается по-другому. Я исследую фундаментальные различия между нашими видами!

— Фрирен согласилась участвовать. Всё зафиксировано, — затараторил ещё быстрее, ощущая, как нагнетается мана в ауре Лиры, — Это научная работа. Я даже журнал веду.

Уже хотел было бросить кристалл в руки девушки, чтобы «обезвредить» по-мягкому, пользуясь физическим превосходством в силе, и пояснить всё более обстоятельно, когда Лира, наконец, выдохнула, вроде успокаиваясь. Отозвала посох, окинула нас с любопытно наблюдающей за сценой Фрирен, подозрительным взглядом и подошла поближе.

«Вот это… собственница ревнивая», — подумал про себя, ставя инструмент на стол.

— Подробнее? — уже более спокойно спросила Лира, осмотрев инструментарий и явно не поняв что и для чего используется.

— Всё просто. Мы с тобой — люди. У неё же — эльфийская физиология, сотни лет жизни, стабильность ауры, другая структура поля. Я хочу понять, почему.

И Фрирен — тоже заинтересовалась проектом. Самую малость: всё же эта неделя — настолько малый отрезок времени для её восприятия, что едва ли стоит особого внимания. Так что с её стороны ситуация выходила обменом неделю спокойного изучения и обучения магии некоему Хейсту на два Гримуара, поиск которых, частично, являлся для неё мотивом двигаться дальше веками.

Я указал на специально разработанную шкалу, оставленную на столе. Она поблёскивала бледными участками реагентов, где-то уже активированных слабым свечением.

— Вот это — шкала Хейста. Сам сделал. Простая полоска с алхимическими реагентами, в которых начинается реакция в ответ на определённую силу света. Я провожу Нейтрализующим Кристаллом над частью тела эльфийки и он слегка вытянет ману из этой области, начиная излучать свечение — и я смотрю, как быстро начинают отвечать определённые зоны на шкале, когда подвожу Кристалл к ним. Это даёт мне представление о примерном распределении плотности маны в теле.

А потом, заметив думательный процесс на личике магессы, добавил:

— Именно поэтому в комнате было темно, — и вздохнув, перевёл взгляд на шкалу, которая в ответ на включённое освещение, пришла в негодность, — А сейчас придётся варить реагенты на вторую партию.

Спрятать её под чем-то, чтобы защитить, когда девушка включила артефакт света, я просто не успел.

— Я всё испортила? — повесив плечи, спросила Лира.

— Ага, — легко признал, ловя в ответ негодующий взгляд, аля «не мог смягчить?», — Но шкала делается не так уж и сложно, так что особой проблемы в этом нет. Тем более, что последнюю партию я изготовил с запасом.

А, кстати! Фрирен там что, уснула, что ли? Переведя взгляд на неё, обнаружил, что эльфийка спокойно лежала так же, как и при начале нашей сценки, терпеливо ожидая продолжения экспериментов.

— Наставница Фрирен, вы не будете против, если мне будут ассистировать? — спросил, уже более трезво оценивая возможность втянуть Лиру в эксперименты.

Надо же будет собирать статистику, а тут как раз девушка…

Эльфийка на вопрос только покачала головой. Лира, слегка красная от осознания того, что испортила работу, виновато подошла ко мне, уточнив что требуется. Ассистировать мне она уже научилась, так что особо не возражала.

Попросил начать с отключения света, чтобы я достал вторую партию реагентов для шкалы «Хейста».

Вообще, это довольно простой метод. И в то же время — действительно полезный: до него в принципе не было какого-то способа оцифровать силу мага «в вакууме». Даже я не могу «увидеть» всю ману человека напрямую и настолько точно, как это даёт шкала. Я могу оценить примерную силу, а Кристалл Поглощения — даёт свет в зависимости от «плотности» и силы ауры. А если вижу свет — уже могу его измерить.

Нейтрализующий Кристалл определённого размера — ключевой элемент для относительно точной оценки. Он не просто поглощает ману, он при этом излучает очень специфическое свечение: почти стабильной длины волны, насколько я могу судить, но с яркостью, зависящей от плотности поля, которое он поглощает. Чем плотнее локальное поле — тем ярче кристалл. Простая корреляция.

А дальше — подключаем алхимию.

Я взял реагенты, которые флуоресцируют при определённой силе света, и начал выводить рецепты с определёнными методиками обработки и процентами смешивания. Вывел десять «уровней», каждый из которых чувствителен к узкому диапазону яркости.

Далее просто нанёс их полосками на пергамент. Десять слоёв, десять рецептур, десять реакций. И теперь — когда кристалл тянет ману с тела, я подношу его к шкале и наблюдаю, какие реагенты активируются и насколько быстро.

Быстрая реакция на четвёртую полосу, но без следа на пятую? Значит — умеренно-слабая плотность.

Медленный ответ на тройку, но устойчивый? Пониженное, но стабильное поле. Обычное состояние слабого мага — меня.

Если вспыхивает девятка или десятка — пора прятать шкалу подальше и проверять, нет ли перегорания. Собственно, один раз попросив Фрирен узконаправленно «повысить давление» в ауре — получил полную десятку. При дальнейшем освобождении ауры — перегорание. Совместными усилиями вывели, что это уровень примерно магистра-архимага.

Работает почти безотказно.

Только одна проблема — реагенты не любят свет. Их флуоресценция нестабильна при ярком освещении.

Потому-то и работаю в темноте. А если кто-то внезапно входит в мастерскую и врубает полный свет… всё. Полоска «выгорает», реагенты активируются разом — и становятся бесполезными. Лира понимающе вздохнула, поймав мой взгляд по мере пояснений.

Но потенциал изобретения признала полностью. Если доработать, добавить большей точности и уровней, да правильно представить — ценность такого патента будет невероятной. Революционной в определённой сфере, коль уж говорить смело.

Пока же об этой методике знают только Фрирен и Лира. Вторая почти ничего не знает об алхимии, не имея даже ранга в Цеху, а первая… почти то же: не слишком разбирается в алхимии и полностью отказалась от соавторства, ибо она вообще не существует в бюрократической машине Королевства.

Разговоры с ней привели меня к выводу, подтверждённому знаниями из «прошло-будущего»: Фрирен была личностью с абсолютно другими ценностями, нежели были у меня. Она не гналась за силой, не стремилась за славой или ресурсами. Единственное, что её интересовало: это, как бы то не звучало, методы уничтожения демонов и новые Гримуары.

Её стиль боя, если верить моей оценке: минимальная трата ресурсов, избежание раскрытия своих сил, трюков или козырей — но на уровне, достаточном для уверенной победы над противником. Причём, века опыта, выверять этот «уровень» позволяли почти точно.

Скрываться в лесах веками, не появляясь в обществе годами, посвящая своё время поиску и убийству демонов — это тоже про неё. Убийца как есть. Не зря ведь её… назовут, — сейчас же она не так известна, — «Провожающая в последний путь Фрирен». Или более лаконичное «Фрирен Палач». К последнему так и проситься добавить «демонов», да.

И вот смотря на миниатюрную, тонкую и элегантную фигурку жестокого архимага, способного без зазрения совести уничтожать разумных, хоть и изувеченных в сфере эмоций, существ — вообще не ощущается такое. Не ощущаются века крови демонов на её руках…

Прирождённый или обученный — действительно идеальный убийца с талантом к анализу и поиску противодействий магии противника.

Фламме действительно проделала прекрасную огранку этого бриллианта. Хотя скорее заточку смертоносного клинка — даром, что магиня…

Эксперименты продолжились.

Пока что, получаемые данные — странные. У эльфов нет явной «централизации» — нет ядер маны, как и у нас, людей. Всё тело, опять же как и у человеков, словно обволакивает поле, равномерное, но гибкое. Но в то же время… — я кивнул в сторону (отсутствующей) груди Фрирен, — при сердце, в затылочной области и на руках — кристалл даёт стабильное усиленное свечение при том же «давлении» ауры. Значит, есть зоны с чуть большей плотностью.

К этому добавил и то, что время восстановления плотности ауры, после поглощения, вдвое ниже, чем у меня и с согласившейся на эксперименты Лиры. У эльфийки поле восстанавливается за 10–12 секунд. У нас — минимум двадцать. Это может быть ключом к их долголетию. Если тело всё время находится под влиянием саморегулирующейся или хотя бы более эластичной маны — оно просто не изнашивается так быстро, как наше.

Но это всего лишь первичная гипотеза.

Есть и другие.

Может, долголетие зависит не от «силы», а пластичности и равновесия поля. У человека (проверено на двух субъектах) мана восстанавливается медленнее, с разной скоростью в разных участках тела. И это, может быть, создаёт микроскопические «износы» — в тканях, органах, структуре. Или наоборот, мана эльфов не даёт износу создаваться.

Может, у эльфов — другая структура маны? Более тонкая, менее инерционная. Лёгкая в перемещении, и столь же легко конденсирующаяся в тяжёлые заклинания. Отсюда и её устойчивость. Зато у людей — более агрессивная, активная — и поэтому изнашивает тело носителя.

Может, мана у них вообще — часть бытия? Не как ресурс, а как жизненная ткань, как ещё один орган. А у нас — как батарейка снаружи. Мы пользуемся маной, вытаскивая её из себя. А они — «дышат» ей, обмениваются с окружением.

Дальнейшие эксперименты с нанесением ещё одного состава, реагирующего на ману, прямо на кожу, дали новые данные.

Некоторые зоны тела Фрирен показывали слабые остаточные следы свечения спустя секунды после воздействия. Как если бы их поле «помнило», где была мана, и возвращалось к этому состоянию. У нас с Лирой, если не делать так лично контролируя ауру, не наблюдается. Это может быть фундаментально иное устройство магической ткани.

Эксперименты продолжались дальше, пока я разговаривал эльфийку, осторожно вызнавая один любопытный факт за другим. Сначала по современной магии, которую так-то основала её учительница. Потом по классической. Потом по истории — хотя и с ожидаемым разочарованием узнав, что про относительно современную историю мира она почти ничего не знала. Ну, свыше того, что знал я, да.

Некоторые интересные факты про времена Фламме я узнал, но ничего такого, что изменило бы моё восприятие мира наизнанку.

А потом, уже завершая сегодняшние проекты, позволил себе спросить тот же вопрос, который спрашивал как-то Астрид:

— Наставница Фрирен, разрешите мне наглость задать вопрос: почему эльфы не стремятся восстановить свою численность?

— То есть почему мы не размножаемся? — без малейшей капли стыда или стеснения уточнила девушка, на что я кивнул, — Не знаю.

Фрирен, в отличии от незнакомой мне к тому времени Астрид, была несколько более понятным разумным. Тем более, как она сама заявила, «своего рода любящей магию», а следовательно и задавать себе вопросы, поэтому я слегка углубился в тему:

— Я точно знаю, что в этом мире есть ещё четыре представителя вашей расы, — начал, внимательно наблюдая за девушкой. Она не продемонстрировала особого интереса, лишь слегка кивнув, будто отмечая информацию в памяти, — Три девушки и один мужчина. Так вот, что мешает вашей расе пытаться… восстановить свою численность?

— Не знаю, — без эмоций надевая свою робу, честно ответила эльфийка. Причём одевалась она абсолютно рутинно, даже частью скучающе.

— Понятно, — с лёгким разочарованием вздохнул, чтобы перейти к более рискованной части, — Наставница, позволите спросить вас кое-что личное?

— В меру, — легко разрешила она.

— Испытывают ли эльфы сексуальное влечение? — выпустил, наконец, демона на волю, — Или нужду продолжить род?

Фрирен на секунду задумалась. Она не выглядела смущённой — скорее, словно действительно пришлось обрабатывать вопрос на логическом уровне, а не эмоциональном. Ладонь аккуратно поправила рукав робы, прежде чем она ответила:

— Не совсем. Даже скорее «почти нет».

Она посмотрела в сторону, как будто вспоминая что-то. Причём, судя по всему, не личное. Может, что-то из слов или рутины эльфов её деревни…?

— У нас нет биологического цикла, подталкивающего к этому, — она перевела взгляд на меня, спокойно и без стыда, — Думаю, мы можем хотеть. Но мы почти никогда не нуждаемся в этом.

Я долго молчал, наблюдая за тем, как Фрирен неторопливо застёгивает пуговицы. Никакой реакции — ни на мои вопросы, ни на суть разговора. Ни неловкости, ни смущения, ни осуждения. Всё — как будто вопрос касался способа извлечения лишней влаги из травы перед сушкой. Технично, буднично и без внутренней вовлечённости.

Даже Лира, наблюдая за этим, вроде, перестала ревновать — вот какое сильное впечатление… безучастности создавалось.

Люди живут быстро. Мы умираем — и это формирует нас. Наши тела стареют, наши связи рвутся, наши империи рушатся, потому что нам нужно поспешить. У нас — короткий век, и в этом веке мы жадно ищем: тепло, прикосновения, потомков, след в истории.

Мы размножаемся не из инстинкта — а потому что боимся исчезнуть. Потому что любим. Потому что хотим, чтобы кто-то знал, что мы были.

А эльфы… они просто есть.

Им некуда спешить. Их никто не выталкивает из жизни. Они не «исчезают», и потому не нуждаются в том, кто продолжит их. Для них потомки — не гарантия будущего, а редкое, почти случайное ответвление.

Я не биолог. Но я вижу: у них, скорее всего, просто нет нашего «императива вида». Их мана стабильна, их тела — как будто запечатанные в вечности, никуда не торопящиеся. У них даже эмоциональные реакции — будто размыты, как у воды, а не пламени.

Вполне возможно, что половое влечение у них просто не встроено в инстинкты. Или оно всё же есть, но включается лишь в какие-то исключительные, почти ритуальные периоды.

Я отпустил девушек, погрузившись в размышления. Вопрос был вот в чём: возможно ли мне когда-нибудь извлечь то, что даёт эльфам их долголетие.

Нет, точнее не это, ибо возможно всё. Скорее: как быстро мне удастся такое? Будет ли это цифра, входящая в срок годности, вложенный в моё тело?

Ответы пока что были просты — не знаю.

Хотелось бы ещё изучить демона. С ними не было такой нужды быть… деликатным.

Вздохнув, отправил Кристалл, который применял при работе, в тайник. Проверил местность на наличие наблюдателей, убедившись, что Химмель уже тут как тут, готовый забрать свою зазнобу…

— Удачи тебе, парень… — только и пробормотал, идя на склад.

Посылка от Героя Юга была мной вскрыта. Лишь частично, ибо этот оказалось двухслойным сообщением.

Первый слой: тетрадь, исписанная точно так, как я заполняю журналы экспериментов, но идеальным до невозможности почерком Героя.

Второй: ещё одна… книга, судя по размеру, обмотанная в качественную кожаную сумку с биркой, на которой коротко написано: «Как только спасёшь сам себя от того, против чего ты бессилен — открой.»

Точно те же слова, что как-то передал мне он через Зигвольта. До сих пор понятия не имею о чём они. А вот что я знаю точно, так это то, что слова «при должной дозировке — будет работать» относится к той рискованной методике, опыт с которой я пока что боялся повторять.

А тетрадь содержала расчёты заклинания Школы разума, что должно помочь достичь чуть ли не идеального контроля над собой при… химической стимуляции разума. Рецепт стимулятора с ссылками на мои предыдущие работы и бумаги, авторство которых не принадлежит мне — прилагался.

Ну что же… Всё это ведь уже происходило, да? Всё это я, вероятно, уже делал сотни раз — и в этой версии, надеюсь, финальной, до меня просто дошла идеально отработанная схема?

Как оказалось всего через шесть часов, когда я, достав заготовки для варки и создав полноценный «ментальный стимулятор» — вполне вероятно, что да.

А ещё — меня потянуло рисовать.

— Это… великолепно! — заявил, слегка запинаясь, «малость» нарциссичный герой.

Картина действительно вышла великолепной. Лучше, чем я делал когда-то ранее.

А всего-то да и потребовалось, чтобы отринуть ограничения разума. А подсчитанное время встречи ровно в тот момент, когда я играл на гитаре адаптированный «Неистовый квартет»*, что разбудило у Отряда Героя интерес, который я перевёл к своей крайней художественной работе — подвело всё к этому разговору.

— Я знаю, — спокойно заявил, ощущая лишь лёгкую усталость, скрещенную с опустошённостью, — Можете подписать её?

— Конечно! — ответил за всех Химмель. Впрочем, слегка смешавшись, — А зачем?

— Хочу, чтобы оставалось напоминание на будущее, — пожал плечами.

— Всё, что угодно человеку, который создал ТАКОЕ!

— Тогда с тебя одна услуга, — поймав его на слове, без особых эмоций вставил эту оговорку в один план на будущее. Далёкое.

— Для человека с хорошим вкусом — без проблем! — игнорируя взгляды команды, ответил Герой, уже подписывая картину поданной телекинезом ручкой, — Эй, ребята, давайте сюда!

Жаль, конечно, я оставил остальные картины в Столице. Та, что с эльфами, могла бы обзавестись второй подписью.

Совсем скоро, смотря на спину удаляющегося со своим отрядом дворфа Айзена — так и хотелось сказать «всё по плану». Да только уже не могу понять кто именно его составлял, а кто просто фигура.

А всё потому, что вчера вечером мне пришло уведомление о том, что мои навыки нужны королевству. По запросу главного штаба должен быть собран отряд из магов, которые лучше всего скрывают своё присутствие.

Никакой дополнительной информации кроме того, что всё необходимое мы узнаем уже у лидера отряда, когда выйдем на миссию.

Я некоторое время подозревал, что это будут поиски моих наставников, тему чего я уже не раз поднимал при офицерском составе разведчиков, но быстро отбросил этот вариант. Столичным усиление Скайрандов вообще незачем — а ведь именно от них и будет командир сборной группы.

Ну а во-вторых: активным поиском двух мастеров-алхимиков занимается три отряда только из разведки. На фоне явного и горячего интереса Генерала-Мага Фенрика к возврату, так-то, своих важных специалистов — остальные трепыхания от меня ничего особо не меняли.

Это… было своеобразным стремлением хоть морально облегчить

Не сказать, чтобы я скорбел о потере, должен признать, не самых худших из людей, — в особенности по отношению ко мне, — но осадочек остался. Особенно зная, что за этим почти точно стоят либо Герой Юга, либо Шляхт. А может и вовсе сразу обе стороны по очередному своему «молчаливому договору».

И даже не понять кто именно выступил исполнителем, «сняв с доски» фигуры моих наставников! То ведь могут быть и демоны, и люди.

В общем, эта тема мной уже обдумана. А вот по поводу миссии…

Прямо за день до дня сбора группы я решился на шаг, который вывел мою «магическую» эффективность на шаг вперёд. Тут даже спрашивать «совпадение или нет?» — никакого смысла.

* Песня: «Сауроныч — Неистовый квартет»:

https://www.youtube.com/watch?v=_Hv-iypFLrU