Фоллаут: Московский Гамбит

Глава 39

«Ну, профессор, показывайте дорогу в ваши вентиляционные апартаменты, — прошептал Седой, помогая Давыдову подняться. — И постарайтесь не слишком шуметь своими… костями.» «Я бы предпочел личный лифт, молодой человек, — проскрипел Давыдов, опираясь на свою трость и на руку Седого. — Но, боюсь, в моем нынешнем положении выбирать не приходится. Вентиляция так вентиляция. Главное, чтобы там не было сквозняков, мой ревматизм их очень не любит.»

Они втроем — Седой, ведущий изможденного профессора, и Рыжий, прикрывающий тыл, — шагнули из лаборатории-камеры в тускло освещенный коридор. Камера над дверью все еще безжизненно смотрела в стену — их ЭМИ-игрушка дала им немного времени. Но Седой знал, что это ненадолго. Они почти добрались до той самой вентиляционной решетки в небольшом техническом помещении, через которую Седой недавно проникал в лабораторию, когда это случилось. Давыдов, чьи ноги от долгого сидения и общего истощения слушались плохо, внезапно споткнулся о какой-то кабель, неаккуратно брошенный на полу, и с глухим стоном начал заваливаться набок. Седой успел подхватить его, не дав упасть, но профессор, пытаясь удержать равновесие, взмахнул рукой с тростью и снес небольшой металлический ящик с инструментами, стоявший на полке у стены. Ящик с оглушительным грохотом рухнул на кафельный пол, рассыпая свое содержимое — гаечные ключи, отвертки, молотки. Звук в этой мертвой тишине коридора прозвучал как выстрел из гаубицы. Все трое замерли, прислушиваясь. Секунда, другая… И тут же, откуда-то из глубины коридора, донесся встревоженный окрик: «Что за шум? Сектор Гамма-три, доложить обстановку!» А следом, почти мгновенно, по всей базе взвыла сирена. Пронзительный, режущий уши звук, от которого, казалось, кровь стынет в жилах. Красные аварийные лампы замелькали под потолком, заливая все вокруг зловещим, пульсирующим светом. «Ну вот, Рыжий, — Седой криво усмехнулся, помогая Давыдову выпрямиться. — Похоже, наше тихое чаепитие с профессором отменяется. Фуршет будет свинцовый.»

«Внимание! Внимание! — заревел из динамиков громкой связи механический, лишенный всяких эмоций голос. — Несанкционированное проникновение в сектор Гамма-три! Зафиксирована попытка несанкционированного доступа к объекту «ЗАРЯ»! Всем постам — код «Красный»! Блокировать все выходы из сектора! Группе «Перехват» немедленно выдвинуться к лаборатории триста двенадцать-Б! Повторяю…» «Кажется, моя скромная персона все еще пользуется популярностью, — прокомментировал Давыдов, на удивление спокойно разглядывая мигающие лампы. — Даже персональную сирену и группу «Перехват» выделили. Мило с их стороны. Давно не слышал такой зажигательной музыки. Надеюсь, билеты на этот концерт не слишком дорогие?» «Боюсь, профессор, цена билета — наши шкуры, — мрачно ответил Седой. — Вентиляция отпадает! Они ее сейчас первой перекроют! Ищем другой выход! За мной!»

Он схватил Давыдова за руку и буквально потащил его по коридору в противоположную сторону от той, откуда доносились приближающиеся шаги и крики. Рыжий бежал следом, то и дело оглядываясь и сжимая свой СКС. Их тщательно разработанный план «Гамбит» развалился на куски, не успев толком начаться. Теперь приходилось импровизировать на ходу, а это было худшее, что могло случиться в такой ситуации. За ближайшим поворотом они едва не столкнулись с двумя солдатами Анклава, бежавшими им навстречу. Седой, не раздумывая, открыл огонь из своего АКМС с самодельным глушителем. «Глушитель» из консервной банки, конечно, не сделал выстрелы бесшумными, но хотя бы немного приглушил их, превратив в какие-то странные хлопки. Два анклавовца, не ожидавшие нападения из-за угла, дернулись и рухнули на пол. «Патроны! — крикнул Седой Рыжему, быстро обыскивая убитых. — И их оружие! Быстрее!» Они успели схватить пару лазерных пистолетов-пулеметов и несколько батарей к ним, когда из-за другого конца коридора показалась новая группа солдат, на этот раз в силовой броне. «Дядь Серёг, у них что, на каждого нарушителя отдельная сирена и взвод автоматчиков предусмотрен? — с отчаянием выкрикнул Рыжий, открывая огонь из своего карабина. — Экономные ребята!» «Похоже на то! — огрызнулся Седой, отстреливаясь. — И если это учения, Рыжий, то мы — главные экспонаты на выставке «Как не надо попадаться Анклаву»!»

Пули СКС Рыжего отскакивали от силовой брони анклавовцев, не причиняя им видимого вреда. Лазерные лучи Седого были эффективнее, но и солдаты в броне стреляли точнее и плотнее. «Уходим! Сюда!» — Давыдов, который до этого испуганно жался к стене, вдруг ткнул своей тростью в неприметную дверь сбоку, которую они чуть не пробежали. На ней была табличка «Техпомещение 12-А. Доступа нет». «Туда, болваны! — прохрипел он. — За той панелью — старый лабораторный сток! Воронцов про него точно забыл! Я сам его когда-то использовал, чтобы… ну, скажем так, выносить кое-какие «излишки» из лаборатории.» Седой, не раздумывая, рванул дверь на себя. Она оказалась не заперта. Они ввалились в тесное, заставленное каким-то оборудованием помещение, и Седой тут же заблокировал дверь изнутри, подперев ее металлическим шкафом. «Какой еще сток, профессор?! — спросил он, тяжело дыша. — Говорите быстрее, у нас нет времени на ваши довоенные байки!» «Не байки, молодой человек, а суровая реальность! — Давыдов указал на большую металлическую панель в стене. — За ней — шахта старого мусоропровода, который мы переоборудовали под сток для химических отходов. Он выходит в главный дренажный коллектор, тот самый, о котором вы, возможно, читали в моих старых схемах.» Седой вспомнил. Действительно, на одной из схем канализации был обозначен какой-то непонятный боковой отвод, помеченный как «аварийный сброс». «А вы уверены, что он не заварен и не охраняется?» «Несколько лет назад, когда Воронцов только начал проявлять ко мне повышенный интерес, я проверял, — Давыдов хитро усмехнулся. — На всякий пожарный. Был чист. Если только эти болваны не догадались его заблокировать с тех пор. Но они обычно дальше своего носа не видят.»

Снаружи уже слышался топот тяжелых сапог и крики. Дверь затряслась от ударов. «Быстрее! — Седой и Рыжий навалились на металлическую панель. Та поддалась не сразу, но, наконец, со скрежетом отъехала в сторону, открывая темный, воняющий химикатами провал. — Профессор, вы первый! Мы прикроем!» Давыдов, кряхтя, полез в узкий лаз. За ним — Рыжий. Седой, прежде чем последовать за ними, бросил в сторону двери один из трофейных лазерных пистолетов-пулеметов, предварительно выставив его на максимальную мощность и зажав спусковой крючок каким-то обломком. Раздался оглушительный треск и шипение — пистолет-пулемет, перегревшись, начал беспорядочно палить во все стороны, превращая дверь в решето и заставляя анклавовцев снаружи отхлынуть. «Гостеприимные ребята, — пробормотал Седой, протискиваясь в лаз следом за Рыжим. — Даже красную ковровую дорожку из лазерных лучей для нас раскатали. Жаль, времени нет оценить их старания.» Они оказались в узкой, почти вертикальной трубе, уходящей вниз. Впереди их ждала неизвестность, вонь и, возможно, новые опасности. Но это было все же лучше, чем оставаться в ловушке, ожидая, пока их не прикончат солдаты Анклава. Тревога сработала. План был нарушен. Но они еще были живы. И это было главным.