Фоллаут: Московский Гамбит

Глава 25: Слабые Звенья

Недолгий, тревожный сон не принес Седому облегчения. Картины вражеской базы, патрули в силовой броне и хищный силуэт винтокрыла продолжали преследовать его даже во сне. Рыжий тоже выглядел не лучше — осунувшийся, с темными кругами под глазами, он то и дело вздрагивал от любого резкого звука. Но времени на раскачку не было. Каждый час, проведенный здесь, в этой полуразрушенной квартире с видом на логово врага, увеличивал риск их обнаружения.

«Ну что, стратег, выспался?» — Седой толкнул Рыжего в бок, когда тот в очередной раз клюнул носом. — «Пораскинем мозгами, пока они у нас еще на месте.»

Он расстелил на полу свои немногочисленные карты и схемы: грубый план Крота, потрепанные довоенные карты Москвы и Подмосковья, и самое главное — блокнот, испещренный его собственными записями и зарисовками, сделанными за последние двое суток непрерывного наблюдения с НП «Сова».

«Итак, что мы имеем?» — начал он, скорее для себя, чем для Рыжего, хотя и ожидал от напарника участия. — «НИИ «Квант». Крепость. Периметр — бетонный забор, два ряда колючки, вышки через каждые сто метров. Патрули — парные, в силовой броне, ходят как по часам, каждые полчаса — смена направления, каждые два часа — смена самих патрульных. Ночью интервалы те же, только добавляются прожекторы и, возможно, какие-то датчики движения, хотя я их пока не засек.»

Он ткнул карандашом в свою схему. «Главный КПП на востоке — мертвый номер. Там даже мышь не проскочит незамеченной. Южная и западная стены — тоже хорошо просматриваются и охраняются. Остается северная сторона — та, что выходит на этот одичавший парк и болота, о которых говорил Крот. И именно там ты, Рыжий, заметил тот люк.»

Рыжий встрепенулся, польщенный тем, что Седой отметил его наблюдательность.

«Да, дядь Серёг! Точно! Он почти у самой земли, за большим кривым деревом, помнишь? И прожектор там один барахлит, включается с запозданием. А камера, та, что на ближней вышке, его почти не захватывает, у нее «слепая зона» как раз в том углу.»

«Хорошо, что ты это заметил, — кивнул Седой. — Это наша главная зацепка. Если Крот не соврал, и этот люк действительно ведет в старые коммуникации, возможно, в ту самую Метро-2, то это может быть наш единственный шанс проникнуть на территорию относительно незаметно.»

Он задумался, постукивая карандашом по блокноту. «Но есть много «но». Что это за люк? Служебный вход в подвал одного из корпусов? Вентиляционная шахта? Канализационный коллектор? Или просто заброшенный погреб, который никуда не ведет? Заперт ли он? Заминирован? Охраняется ли он изнутри?»

Вопросов было больше, чем ответов.

«Может, попробовать ночью подобраться поближе и осмотреть его?» — с надеждой предложил Рыжий. — «Под прикрытием темноты, пока патруль на другом конце…»

«Подобраться придется в любом случае, — согласился Седой. — Но сначала нужно продумать все до мелочей. Если нас там засекут — второго шанса не будет. Помнишь, что стало с тем караваном? Эти ребята из Анклава шутить не любят. У них там, похоже, действует устав «сначала стреляй, потом спрашивай, кто идет». И то, если будет настроение спрашивать.»

«А если тот люк — это ловушка, дядь Серёг?» — Рыжий поежился. — «Вдруг Крот нас специально туда направил? Он же такой… скользкий тип.»

«Может быть, — не стал спорить Седой. — Но особого выбора у нас нет. Либо мы рискуем и проверяем этот вариант, либо… либо возвращаемся на «Маяковскую» с пустыми руками и ждем, пока станция окончательно не загнется. Что выбираешь?»

Рыжий промолчал. Ответ был очевиден.

«Давай подумаем, какие еще слабые звенья могут быть в их обороне, — Седой снова склонился над картой. — Смена караулов. Обычно в этот момент бдительность немного притупляется. Но у них там все четко, как в армии. Одна смена приходит, другая уходит. Никакой суеты, никакой расслабленности. Не похоже, что этим можно воспользоваться.»

Он указал на здание в глубине территории, которое они пометили как «объект особого внимания» — то самое, к которому регулярно подъезжал фургон с контейнерами.

«Вот сюда нам нужно попасть, — сказал он. — Скорее всего, Давыдов там. Но как? Прорваться с боем — исключено. Слишком много охраны, слишком хорошо вооружены. Значит, только скрытное проникновение.»

«А если… если попробовать замаскироваться под одного из них?» — неуверенно предложил Рыжий. — «Раздобыть их форму, силовую броню…»

Седой посмотрел на него как на сумасшедшего. «Ты это серьезно, Рыжий? Где мы тебе силовую броню Анклава раздобудем? На рынке «Белорусской» купим? Или снимем с одного из их патрульных? Да нас при первой же попытке превратят в фарш. Нет, этот вариант не для нас. У нас нет ни ресурсов, ни технологий для такой операции.»

Он снова вернулся к северной стене и предполагаемому люку. «Единственный наш шанс — это подземные коммуникации. Если они действительно существуют и ведут внутрь периметра, да еще и в обход основных постов охраны… тогда мы можем попробовать. Но даже если мы проникнем на территорию, как искать Давыдова в этом огромном комплексе? Как его оттуда вывести? Вопросов больше, чем патронов в наших магазинах.»

«Может, у них там профсоюз есть, и после шести вечера сверхурочные за ремонт прожектора не платят?» — неожиданно попытался сострить Рыжий, вспоминая барахлящий прожектор у северной стены.

Седой криво усмехнулся. «Ага, профсоюз имени Полковника Воронцова. И премия — бесплатная путевка в радиоактивную пустыню. В один конец. Не надейся на чужое разгильдяйство, Рыжий. Эти ребята могут показаться тупыми солдафонами, но они не дураки. И дисциплина у них, похоже, железная.»

Он снова и снова изучал свои записи, пытаясь найти хоть какую-то нестыковку, хоть какое-то упущение в системе обороны Анклава. Но система выглядела почти безупречной.

«Единственное, на что можно рассчитывать, — это на человеческий фактор, — наконец сказал он, откладывая блокнот. — Даже у самых дисциплинированных солдат иногда притупляется бдительность. Особенно ночью, особенно на «спокойном» участке. И на то, что этот люк — действительно наша «дверь» в их логово. А не в мышеловку.»

Он посмотрел на Рыжего. «Значит, так. План предварительный такой. Сегодня ночью, в самое темное время, когда патруль будет на максимальном удалении, мы выдвигаемся к этому люку. Наша задача — только разведка. Осмотреть люк, проверить, как он открывается, есть ли там сигнализация или ловушки, и, если возможно, заглянуть внутрь, посмотреть, куда он ведет. Никаких лишних движений, никакого шума. Если что-то пойдет не так — немедленно отходим. Понял?»

«Понял, дядь Серёг,» — кивнул Рыжий. Его лицо было серьезным, но в глазах читалось и волнение, и какая-то отчаянная готовность.

«Тогда отдыхай, — сказал Седой. — У нас есть еще несколько часов до темноты. Нужно набраться сил. Ночь будет долгой. И, скорее всего, очень интересной.»

Он и сам прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Но мысли продолжали крутиться в голове, просчитывая варианты, оценивая риски. Слабое звено… оно должно было быть. Даже в самой прочной цепи всегда найдется одно, которое можно попытаться разорвать. И им нужно было его найти. Или создать самим.