Фаберже-1

Глава 27

Мы с Леной бросились вниз по лестнице.

Она едва поспевала за мной на каблуках, придерживая юбку. Я летел через три ступеньки, помогая себе стихией воздуха.

— Великий князь, племянник императора — и в нашем магазине, — бормотала сестра. — Без предупреждения. Без назначенной встречи…

Это было либо очень хорошо, либо очень плохо.

Я выглянул в окно — у магазина стояли три чёрных автомобиля с императорскими флажками. Охранники в парадной форме замерли у дверей. Люди на улице останавливались, показывали пальцами, шептались.

Посреди торгового зала стоял импозантный мужчина лет тридцати. Высокий, статный, в безупречном костюме, с золотой цепочкой часов. Без мундира, но выправка военная.

Алексей Николаевич Романов. Великий князь, племянник императора. Я видел его фотографии и сразу узнал. Молодой, но с властным взглядом. Аристократические черты лица. Уверенная осанка человека, который привык отдавать приказы.

Рядом с ним держались трое мужчин в дорогих костюмах. Один — явно личный помощник. Двое других — телохранители в штатском. Ещё двое охранников остались у дверей.

Василий Фридрихович уже стоял перед князем с браслетом в руках. Говорил, объясняя систему. Он умел общаться с сильными мира сего и сейчас держался с достоинством. Хотя, конечно, был взволнован.

Великий князь слушал внимательно, изучая изделие.

— Интересная концепция, — сказал он. — Очень практично.

Он покрутил браслет в руках, рассматривая крепления элементов, но заметил нас.

— А это, полагаю, ваши главные помощники?

Отец обернулся. Увидел нас. Лёгкое облегчение мелькнуло в глазах.

— Да, ваше императорское высочество. Позвольте представить моих детей — Александра и Елену.

Мы подошли и церемонно поклонились — не слишком низко, но уважительно. Князь окинул меня оценивающим взглядом — быстрым, но внимательным.

— Александр Васильевич? Я видел запись с вашим выступлением, — он кивнул. — Убедительно. У вас талант к презентациям.

— Благодарю, ваше императорское высочество.

Он вернул внимание к витринам:

— Покажите мне всё. Хочу понять все возможности системы.

Я подошёл к витрине и взял несколько элементов.

— Основа — стальной браслет, — начал я, демонстрируя изделия. — Прочный, лёгкий, нейтральный к другим металлам. На него крепятся съёмные элементы, соответствующие запросам мага.

Показал механизм крепления — простой, но надёжный.

— Три типа металлов, как во всех прочих артефактах. Усиление, защита, концентрация и накопление. По сути, ничего нового, ваше императорское величество. Инновация — в форме, а не содержании.

Князь слушал молча, но внимательно.

— В данном случае — камни низшего порядка под каждую стихию, — продолжил я. — Огонь, вода, земля, воздух. Плюс фенакит как катализатор элемента — универсальный камень, подходит для всех стихий и рангов…

Я взял три элемента — платину с яшмой, золото с сердоликом, серебро с лазуритом. Защёлкнул на браслете.

— Каждый маг собирает набор под себя. Быстро, удобно, эффективно. И главное — доступно. Попробуйте сами, ваше императорское высочество.

Он тут же надел браслет. Сжал, разжал кулак, потряс, а потом медленно повернул руку, рассматривая.

— Удобно, — признал он. — Не давит и совсем не мешает движению.

Великий князь снял браслет и протянул одному из свиты — мужчине лет двадцати семи:

— Павел Константинович, примерьте.

Сопровождающий надел браслет, надел и кивнул:

— Действительно удобный, ваше императорское высочество. И лёгкий. Почти не чувствуется.

Князь повернулся к Лене:

— Слышал, вы продали всю партию за ночь. Выходит, они не так дороги?

Сестра выпрямилась.

— Да, ваше императорское высочество. Поскольку элементы небольшие и очень просты в изготовлении, это позволило нам снизить цену до минимально возможной…

— Отлично, — кивнул великий князь, глядя на ценники. — Доступно почти всем.

Он прошёлся вдоль витрин, рассматривая изделия:

— А эксклюзивные варианты делаете?

Отец шагнул вперёд:

— Разумеется, ваше императорское высочество. С самоцветами высшего порядка. С иными это случае не имеет смысла.

— Понимаю, — князь остановился и повернулся к нам. — Мне нужно пятнадцать комплектов с самоцветами среднего порядка. Мой адъютант предоставит список магических конфигураций. Попробуем вашу систему на деле… Павел Константинович, передайте список.

Помощник вытянулся по струнке, достал из-под мышки папку и передал лист Лене.

— Если изделия покажут себя достойно, обсудим заказ двух индивидуальных комплектов высшего порядка, — продолжил великий князь. — Один для меня, второй — для моей супруги. Женский вариант, изящный.

Лена приняла бумагу со списком так, словно это был Святой Грааль. Кажется, сестрица от волнения забыла, как дышать.

— Это будет честь для нашего дома, ваше императорское высочество, — поклонился отец.

— Отлично, — князь кивнул помощнику. — Оплату переведём авансом — половину сейчас, половину при получении. Мой адъютант сейчас выпишет чек от моего имени.

Князь повернулся к выходу. Сделал несколько шагов, но неожиданно обернулся.

— Кстати, Василий Фридрихович. Мой дядя рад тому, что та ситуация с подменой артефактов разрешилась и виновный найден.

Двери за ними закрылись. Лена посмотрела на меня:

— Саш. Это же…

— Да, — кивнул я. — Это всё меняет.

Фаберже возвращались.

И возвращались с размахом.

После обеда приехали ещё одни незваные гости.

Я сидел в кабинете отца, разбирая почту, когда Лена постучала в дверь:

— Пап, Саш… Приехал представитель Хлебниковых.

Мы с Василием переглянулись.

— Хлебниковых? — переспросил он.

— Да, колоритная парочка в пиджаках. Говорят, по важному делу. Хотят поговорить с вами…

Я откинулся на спинку кресла. Хлебниковы, значит. Как вовремя.

— Проводи их в переговорную, пожалуйста. Мы сейчас спустимся.

В переговорной нас ждали двое мужчин.

Первый — лет сорока пяти, грузный, с залысинами, в дорогом костюме. На пальце — массивное артефактное кольцо-печатка. Он смерил нас взглядом опытного дельца.

Второй — моложе, лет тридцати, худощавый, в очках, с портфелем в руках. Явно юрист или помощник.

Оба поднялись при нашем появлении.

— Василий Фридрихович! — первый протянул руку с широкой улыбкой. — Позвольте представиться — Иван Петрович Соколов. Управляющий делами дома Хлебниковых. Это мой помощник, Григорий Семёнович Крылов.

Отец пожал руку — сдержанно, формально:

— Здравствуйте, господа.

Мы расселись. Я — рядом с отцом. Лена — справа, с блокнотом.

Соколов устроился напротив, положив руки на стол. Крылов сел рядом, достал из портфеля папку с документами.

— Благодарим, что нашли для нас время, — начал Соколов. Голос у него был приятный, располагающий. Но в глазах — холодный расчёт. — Знаем, как вы сейчас загружены. Вчерашняя презентация — просто триумф! Поздравляем!

И ни слова извинений о том, что они явились без предупреждения. В приличном обществе — дурной тон.

— Благодарю, — сдержанно кивнул Василий Фридрихович.

— Павел Иванович был там лично, — продолжил Соколов. — Очень впечатлён. Говорит, отличная работа. Инновационный подход. Смелое решение.

Его улыбка стала шире:

— Собственно, поэтому мы здесь. У нас есть взаимовыгодное деловое предложение для Дома Фаберже.

Отец молчал, ожидая. Соколов наклонился вперёд:

— Василий Фридрихович, вы сейчас на пике успеха. Спрос на вашу разработку огромный. Но производственные мощности ограничены — все это понимают. Вы не сможете покрыть весь рынок своими силами…

Он сделал паузу для пущего эффекта:

— Мы предлагаем партнёрство. Дом Хлебниковых готов предоставить свои заводы, мощности, оборудование. Мы возьмём на себя массовое производство. Вы — контролируете качество, дизайн, бренд. Прибыль делим шестьдесят на сорок. Шестьдесят — нам, сорок — вам. Сами понимаете, заводские мощности потребуют от нашего патрона огромных вложений…

Я посмотрел на Крылова. Тот открыл папку, достал договор — толстый, на десятках страниц — и положил в центр стола.

— Мы уже подготовили проект соглашения, — Соколов подвинул документы к отцу. — Можете ознакомиться. Всё честно, прозрачно.

Уже подготовили, какие умницы. Суток с презентации не прошло — а они уже обо всём позаботились.

Василий взял договор и пролистал первые страницы. Лицо оставалось невозмутимым, но я видел, как напряглись скулы.

Я тоже заглянул в документ. И сразу увидел подвох.

Пункт о передаче технологии — патент должен быть расширен на Хлебниковых, а не остаться за Фаберже. Пункт об эксклюзивности — мы не могли работать с другими заводами. Пункт о длительности контракта — пять лет без права досрочного расторжения. А в случае расторжения — выплата неустойки в размере трёхсот тысяч рублей…

Они нас совсем за идиотов держали?

И самое интересное — скрытый пункт о том, что в случае невыполнения обязательств — а они были прописаны очень жёстко — Хлебниковы получали право на использование нашей технологии в счёт компенсации.

Василий вернул договор в центр стола.

— Интересное предложение, — он положил руки на стол. — Но нам нужно время подумать.

Улыбка Соколова чуть поблёкла:

— Время? Василий Фридрихович, рынок не ждёт! Конкуренты уже копируют вашу идею. Через месяц появятся аналоги. Нужно действовать быстро.

— Желаю им удачи, — отозвался я. — Технология запатентована. Любое копирование обеспечит иск в суд.

Соколов посмотрел на меня как на умалишённого.

— Александр Васильевич, патентные ограничения легко обходятся…

— Тем не менее, — отец не изменился в лице, — ваше предложение слишком серьёзно, тем более что сделано без предварительного согласования вашего визита. Мы должны его обдумать.

Соколов переглянулся с Крыловым. Потом снова посмотрел на отца:

— Понимаю. Но учтите — наше предложение ограничено по времени. Хлебниковы рассматривают и другие варианты. — Лёгкая угроза. Завуалированная, но ощутимая. — Бизнес, Василий Фридрихович. Чистый бизнес…

Я откинулся на спинку стула.

Отец молча посмотрел на меня. Я едва заметно покачал головой. Он повернулся к Соколову:

— Иван Петрович, благодарим за предложение. Но нам действительно нужно время. Неделя. Может, две. Мы изучим договор, проконсультируемся с юристами.

Лицо Соколова стало жёстче:

— Две недели — это долго.

— Это наши условия, — Василий проявил неожиданную твёрдость. Молодец.

Соколов медленно кивнул:

— Неделя. Больше ждать не будем.

Он встал. Крылов собрал документы, закрыл портфель.

— Будем ждать вашего ответа, Василий Фридрихович.

Они направились к выходу. Дверь закрылась.

Василий снова взял договор, пролистал ещё раз:

— Здесь капкан на каждой странице. Никуда не годится!

— Знаю, — кивнул я. — Видел. Особенно пункт о передаче технологии в случае невыполнения обязательств.

Лена записывала что-то в блокнот:

— Шестьдесят на сорок тоже звучит не очень… А если учесть все скрытые пункты, то это вообще грабёж! Через год мы окажемся в полной зависимости от них. А через два — потеряем контроль над собственной технологией.

Отец бросил договор на стол:

— Они просто хотят нас поглотить.

— Нам нужен другой партнёр, — сказал я. — Кто угодно, но не Хлебниковы.

— Согласен, — кивнул отец. — Но кто?

— Будем думать.

Мы перебрались в кабинет отца.

Лена достала планшет с финансовыми расчётами. Отец налил себе кофе — крепкий, чёрный. Я отправил сообщение Ушакову с напоминанием о Хлебникове.

Денис ответил быстро.

«Что? Прямо так завалились? Без предупреждения?» — возмутился друг. — «Они очень крепко за вас взялись, Саш. Лови то, что я накопал. На почте».

Пока Лена раскладывала списки купцов, промышленников и других потенциально заинтересованных, мой телефон снова завибрировал. Уведомление о новом письме в ящике.

Я открыл. Во вложении был объёмный документ. Я открыл его с отцовского компьютера и вывел на экран.

— Ушаков прислал досье, — сказал я.

Отец и Лена придвинулись ближе.

Я начал читать вслух:

— Дом Хлебниковых. Основан в середине девятнадцатого века. Крупнейший производитель неартефактной ювелирки в империи. Заводы в Петербурге, Москве, Екатеринбурге… Около пяти тысячи мастеров.

Я пролистал дальше:

— Методы ведения бизнеса… О. Интересно. Поглощение фирмы Сазикова. Механизм: предложили партнёрство, Сазиков согласился, через год разорился из-за невыполнения договорных обязательств. Хлебниковы выкупили активы за тридцать процентов реальной стоимости.

Отец побледнел:

— Точно так же, как предлагают нам.

— Именно, — я продолжил. — Далее. Поглощение ювелирного дома Верховцева. Тот же сценарий. Партнёрство, жёсткие условия, банкротство, скупка активов.

Лена записывала:

— Отработанная схема.

Я листал дальше. И наткнулся на раздел про маркетинг.

— А вот это вообще шедевр.

— Что там? — спросил отец.

— Сеть магазинов «Лунный свет», — прочитал я. — Принадлежит Хлебниковым. Агрессивная маркетинговая стратегия. Постоянно обзванивают всех клиентов и драматично сообщают, что магазины закрываются. Распродажа, последний шанс, всё по себестоимости. Люди поначалу верили и бежали всё скупать, а потом поняли, что это просто агрессивная реклама.

Я посмотрел на комментарий Ушакова внизу страницы:

— «Уже три года не могут закрыться. Каждый месяц новая „последняя распродажа“. Клиенты жалуются, но многие покупают».

Лена фыркнула:

— Кажется. Я что-то слышала об этом «Лунном свете». Даже мне пару раз звонили. Голос ещё такой трагичный на записи…

— Ага, — я показал ей экран. — Вот жалобы в Министерство торговли. Двадцать три за последний год. Но формально они ничего не нарушают.

Отец покачал головой:

— Слишком уж это…

Я продолжил читать:

— Связи. Хлебниковы имеют выходы на министерство финансов, несколько членов Государственной думы. Лоббируют свои интересы через депутатов. Репутация в гильдии ювелиров… неоднозначная. Уважают за размах, но не доверяют. Многие отказываются от сотрудничества. Впрочем, с Хлебниковыми предпочитают не ссориться.

Я закрыл документ. Посмотрел на отца:

— Выводы очевидны, полагаю.

Отец долго молчал. Потом сказал:

— Мы откажемся. Это совершенно не то, что нам нужно.

— Согласен, — кивнул я.

— Хорошо. Тогда через неделю сообщим Соколову, что предложение нас не устраивает. Раньше времени отказываться не будем — пусть полагают. Что мы в раздумьях.

Он вернулся к столу:

— Но нам нужна альтернатива. Быстро. Мы не можем покрывать спрос своими силами.

— Найдём, — я взял список визиток. — У меня есть несколько вариантов. Строганов, Дёмин, Ларионов…

— Проверь всех, — отец сел за стол. — Через Ушакова, через Департамент. Нужен партнёр надёжный. С хорошей репутацией.

— Сделаю, — кивнул я.

В этот момент в дверь постучали. Тихо. Неуверенно.

— Да, — отозвался я.

Дверь приоткрылась. В проёме появился Холмский.

— Александр Васильевич… Ой! Василий Фридрихович, Елена Васильевна… простите, что беспокою… Могу я войти?

Я кивнул:

— Заходи, Николай.

Молодой стоял у порога, явно нервничая. Теребил пуговицу на жилете.

— Что случилось? — спросил я.

Холмский помялся:

— Я… Прошу прощения. Видит бог, не специально услышал часть вашего разговора. Когда проходил мимо кабинета…

Он покраснел:

— Простите. Не хотел подслушивать.

Я откинулся на спинку стула:

— Всё нормально. Что ты услышал?

— Про Хлебниковых. Про партнёрство. Что вы отказываетесь и ищете другие варианты…

Он шагнул к столу, уже увереннее.

— И я… я подумал… может, смогу помочь. У моего отца есть хороший знакомый. По гильдии. Купец Овчинников. Павел Акимович Овчинников.

Я принялся вспоминать. Нет, таких в моей молодости не было. А вот для Александра фамилия знакомая.

— Знаю, — кивнул Василий. — Овчинниковы — известные фабриканты. Ювелирных дел мастера. Специализируются на художественной обработке металлов.

Я наклонился вперёд:

— Продолжай, Николай.

— У них несколько заводов, — Холмский перечислял на пальцах. — Золотой в Москве. Серебряный в Костроме. Платиновый в Калуге. Все три работают, все оборудованы, все с хорошими мастерами. И у них даже есть артефактная лицензия! Не высшего порядка, но среднего и низшего — точно. В столицу их не пускают, да и сами не рвутся — тут рынок давно поделили. Но заводы-то хорошие…

Мы с Василием переглянулись.

— Николай, ты это сейчас серьёзно? — спросил я.

— Абсолютно, — он кивнул. — Мой дед и дед Павла Акимовича вместе начинали. В гильдии он на очень хорошем счету. Я вот и подумал, что… Короче, я могу связать вас. Уверен, для Павла Акимовича это будет честь…