Фаберже-1

Глава 17

— Я тут на досуге сделала наброски дизайна эксклюзивного браслета специально для графини Самойловой, — сказала Лилия Павловна, протягивая мне несколько листов бумаги.

Я развернул их и едва не присвистнул. Эскиз был выполнен в классическом стиле ар-деко — чёткие геометрические линии, симметричные узоры, элегантная строгость форм. Браслет-основа украшалась элементами в виде стилизованных орнаментов.

— Мама, это великолепно, — сказал я искренне. — Узнаваемый почерк Фаберже, но при этом свежо и современно.

— Думаешь, ей понравится? — спросила Лидия Павловна с волнением в голосе.

— Уверен. Это именно то, что нужно для презентации эксклюзивной линии.

Василий и Лена тоже изучили эскиз и переглянулись. А я заметил, как потеплел взгляд главы семейства. Видеть, что супруга наконец-то возвращалась к любимому делу — вот что было по-настоящему ценно. Ещё не победа, но большой прогресс.

— Сложность изготовления повыше средней, — оценил он профессионально. — Но, думаю, мы успеем сделать его к презентации. Молодые мастера тут не подойдут, поручим опытной команде.

— Как скажешь, — отозвался я, наслаждаясь моментом.

Скромное осеннее солнце пробивалось через занавески, на столе дымились блинчики и большой антикварный кофейник. Атмосфера в гостиной была удивительно тёплой и оптимистичной. Впервые за много месяцев здесь обсуждали не проблемы, а планы и перспективы.

— Отец, — сказал я, откладывая эскиз, — нам нужно серьёзно подумать о создании сайта для проекта. Самойлова дала мне контакты хорошей студии.

Василий Фридрихович нахмурился.

— Сайт? Но зачем ещё один? К тому же у нас ведь есть магазин и контракт с рекламным агентством — в журналах, на выставках…

Мы с Леной переглянулись, и я понял, что сестра уже была на моей стороне.

— Времена меняются, — спокойно возразил я. — Современные покупатели нередко ленятся идти в магазин. Многие хотят покупать онлайн. Особенно молодёжь — основная аудитория наших браслетов. Да и не все готовы приехать сюда из дальних районов, чтобы просто посмотреть изделия. К тому же наше массовое производство нужно позиционировать отдельно. Нас знают как создателей уникальных и безумно дорогих артефактов.

— Допустим. Но как можно покупать ювелирные изделия, не видя их⁈ — недоумевал отец.

— Очень просто, — вмешалась Лена. — Качественные фотографии, подробные описания, отзывы покупателей, съёмка на моделях и…демонстрация возможностей. Половина продаж в ювелирной индустрии уже идёт через сеть. К тому же на сайте можно оформить предзаказ, а забрать и примерить — лично. Это поможет нам планировать нагрузку на производстве.

— А ещё это расширяет географию, — добавил я. — Увидела девушка браслет у своей подруги, покрутила в руках — и заказала прямо на отдыхе, лёжа в ванне…

Василий покачал головой. Он оставался в известной степени ретроградом и не доверял новым технологиям. Даже телефоном пользовался лишь для звонков, сообщений и фотографирования. Но я видел, что наши с Леной аргументы его убедили.

— Ладно, — сдался он. — Попробуем.

— Тогда предоставь это мне, — улыбнулась Лена. — Я уже изучала, как устроены сайты конкурентов, какие функции нужны, какой дизайн подойдёт. Саш, дай мне контакты той студии.

— Конечно. А ещё нужна надёжная служба доставки, — добавил я. — Не каждая компания имеет право перевозить артефакты.

— Этим я тоже займусь, — кивнула Лена. — У меня есть на примете несколько служб.

Лидия Павловна слушала наше обсуждение с улыбкой. Сегодня её руки дрожали меньше.

— Как быстро всё меняется, — сказала она тихо. — Ещё месяц назад мы думали о том, как выжить. А теперь строим планы по завоеванию рынка всей страны…

— Главное — не зазнаваться, — предостерёг Василий. — До успеха ещё далеко.

— Согласен, — кивнул я. — Но направление выбрано правильное.

Участок сборки и контроля качества напоминал научную лабораторию накануне исторического эксперимента.

На центральном столе под яркими лампами были аккуратно разложены плоды недельных трудов — первые готовые образцы нашей системы.

Зрелище получилось внушительным. Стальные браслеты-основы лежали ровными рядами. Рядом — россыпи элементов: серебряные подвески с агатом и горным хрусталём, золотые с сердоликом и лазуритом, платиновые с более дорогими камнями. Каждый на своей бархатной подушечке. Бархата в нашем деле уходило не меньше, чем в ателье вечерних платьев.

— Момент истины, господа, — сказал я, обращаясь к собравшимся мастерам. — Сейчас мы узнаем, работает ли наша система или придётся возвращаться к чертёжной доске. Савва Дмитриевич, прошу вас.

Мастер Егоров, наш лучший специалист по сборке сложных изделий, взял браслет-основу и внимательно её осмотрел. Это был регулируемый стальной обруч с системой мелких отверстий и зажимов и механизмом регулировки размера — простой на вид, но продуманный до мелочей.

— Начнём с базовой проверки, — сказал он, надевая браслет на запястье. — Размер универсальный, как и планировалось. Зажим держит крепко, но при этом легко перемещается.

Хорошо. Первый тест пройден — браслет подходил и худощавой Лене, и крупному мастеру Воронину.

— Теперь крепления элементов, — продолжил Егоров, беря серебряную подвеску с агатом.

Элемент представлял собой небольшой прямоугольник с закреплённым в центре камнем и отверстием. Дизайн минималистичный, но элегантный — узнаваемый почерк Фаберже без излишней вычурности.

Егоров надел элемент на браслет одним движением, затем нажал на встроенный механизм, чтобы подвеска не скользила. Щелчок — и элемент был надёжно зафиксирован. Мастер даже потряс рукой, попробовал потянуть…

— Держится! Как тут и было…

— Отлично, — одобрил Василий. — А теперь попробуем комбинацию.

Мастер добавил золотой элемент с сердоликом, затем платиновый с горным хрусталём. Все детали крепились легко и естественно, не мешая друг другу. Браслет начал приобретать законченный вид — уже не просто стальная основа, а полноценное ювелирное изделие.

— Проверим на прочность, — предложил я.

Егоров энергично встряхнул рукой, сжал кулак, повращал запястьем. Элементы слегка постукивали при движении, но не болтались. А затем мастер внезапно… треснул изделием по стальной балке.

Раздался такой звон, что многие невольно вздрогнули. Даже я прищурился, ожидая, что сейчас в нас полетят осколки самоцветов.

— Ой! — испуганно вскрикнула Лена.

— Всякое в жизни бывает, — невозмутимо сказал Егоров и взглянул на браслет. Ни один элемент не покинул своего места. — Хорошо…

Самоцветы, обладавшие магической силой, и правда были крепче немагических аналогов. Но не все. Некоторые могли взорваться при ударе. Обычно такие нестабильные экземпляры отбраковывались ещё перед поставкой, но мы предпочитали перепроверять всё несколько раз.

— Отличный результат. Но ещё нужно проверить магические свойства, — напомнила Лена, готовая фиксировать результаты.

Мастер сосредоточился, активируя камни по очереди. Агат заработал сразу — вокруг руки появился едва заметный защитный барьер от стихии земли. Сердолик откликнулся усилением огненной магии. Фенакит в каждом элементе давал общий усиливающий эффект.

Самое главное — благодаря конструкции камни не конфликтовали между собой. Никакого диссонанса, никаких неприятных ощущений. Просто стабильная, слаженная работа всей системы.

— Превосходно, — сказал Василий Фридрихович, внимательно изучая закрепку камней через лупу. — Ни малейшего люфта.

Лена щёлкала фотоаппаратом, снимая браслет с разных ракурсов. Каждый кадр фиксировал очередной успех нашей разработки.

— А теперь самое интересное, — сказал я, указывая на россыпь оставшихся элементов. — Проверим модульность.

Егоров начал экспериментировать с комбинациями. Снял золотой элемент, добавил серебряный. Заменил платиновую деталь на золотую с другим камнем. Каждая перестановка меняла не только внешний вид браслета, но и его магические свойства.

Я взял готовый браслет в руки, почувствовал его вес и баланс. Изделие получилось именно таким, как задумывалось — качественным, функциональным и при этом не привлекающим внимание.

Мастера переглядывались с одобрением, а молодёжь и вовсе пооткрывала рты от восхищения. Даже скептики вроде Воронина не могли не признать — система работала.

— Качество соответствует стандартам дома Фаберже? — спросил я у отца. — Ваше слово, грандмастер.

— Полностью, — твёрдо ответил он. — Может, это не эксклюзивные шедевры, но честная, добротная работа. Такие изделия не стыдно выпускать под нашим именем.

— Тогда переходим к серийному производству в запланированном объёме, — объявил я. — К концу недели нужна первая сотня готовых комплектов.

— Будет, Александр Васильевич!

Холмский, наблюдавший за тестированием молча, наконец подал голос:

— А можно вопрос? Планируете ли вы расширять линейку? Добавлять новые типы элементов?

— Возможно, — кивнул я. — Мы ограничены самой магической системой, самоцветами и металлами. Но можно развивать идею в других направлениях.

— Возможно, даже сезонные коллекции, — добавила Лена. — Весенние цвета, осенние мотивы… Лимитированные праздничные дизайны…

— Неплохая идея, — одобрил Василий. — Главное — не терять качество в погоне за разнообразием.

Я обвёл взглядом стол с готовыми изделиями. Месяц назад это было лишь идеей в моей голове. Сегодня — реальным продуктом, готовым покорить рынок.

— Господа, — сказал я торжественно, — думаю, мы создали нечто действительно революционное. Доступные артефакты для всех, кто не может позволить себе эксклюзив, но хочет пользоваться магией качественно и красиво.

Мастера начали расходиться, воодушевлённые первым тестированием. Лена принялась собирать готовые артефакты для отправки в Департамент на регистрацию, а Холмский галантно ей помог.

Я отвёл Василия в сторону.

— Даже не верится, — улыбнулся он. — Саша, мы это сделали…

— Ага. — Я тоже радовался, но не мог позволить себе погрузиться в эйфорию. — Мне нужно, чтобы ты сделал одну важную вещь.

Отец внимательно на меня посмотрел и понизил голос:

— В чём дело, Саш?

— Пока ни в чём. Но я хочу, чтобы ты как можно скорее запатентовал разработку. И у стен есть уши. Кто-то из мастеров мог проболтаться или вовсе шпионит на конкурентов. Мы должны защитить себя патентом.

В глазах Василия вспыхнуло понимание.

— Конечно, Саша. Я собирался ехать в бюро на следующей неделе… Но ты прав, нужно поскорее.

Оставив мастеров работать, я засел в своём кабинете с грудой документов, корректируя окончательный график. Цифры складывались неплохо — текущим составом мы могли выдавать около десяти тысяч элементов в месяц. С расширением штата и дополнительными сменами — больше. Вопрос только в том, найдутся ли на них покупатели.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я прикидывал рентабельность третьей смены. На экране высветился номер Дениса Ушакова.

— Саша, у меня новости, — голос друга звучал необычно воодушевлённо. — И очень хорошие.

— Слушаю.

— Пилин дал показания. Не только подтвердил то, что мы уже знали, но и выложил дополнительные подробности.

Я отложил ручку и откинулся в кресле. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки.

— Что именно рассказал?

— Полную схему подмены камней с привязкой по времени, — перечислял Денис. — Точные даты операций, плюс подробную информацию о том, где он брал поддельные камни…

— Солидная база для расследования, — признал я. — И что дальше?

— Дело официально передали в прокуратуру для пересмотра обвинений против твоего отца, — сообщил Денис с плохо скрываемым удовлетворением. — Процедура займёт около двух недель. Я поднял кое-какие связи моего батюшки — обещали дать делу приоритет.

— Отличные новости, — искренне сказал я. — Спасибо за помощь, Денис.

— Ты же понимаешь — я просто выполняю свою работу. Справедливость должна восторжествовать.

— Ну да, конечно, — усмехнулся я. — Ты случайно не святой?

— Почти, — рассмеялся он. — Если хочешь отблагодарить, пригласи на презентацию твоих браслетов — матушка очень заинтересовалась…

— Обязательно.

Я повесил трубку. Игра началась.

Телефон зазвонил аж в половине седьмого утра. Я едва успел проснуться, когда на экране высветился незнакомый номер.

— Александр Васильевич Фаберже? — спросил деловитый женский голос. — Анна Петрова, телеканал «Петербург». Не могли бы вы прокомментировать информацию о возобновлении расследования по делу вашего отца?

Так быстро? Да уж, ловко работали журналисты. Или кто-то намеренно слил. Впрочем, в этом как раз не было ничего плохого.

— Мы всегда были уверены в невиновности Василия Фридриховича, — ответил я, окончательно просыпаясь. — Радуемся, что следствие получило новые данные и надеемся, что правда наконец восторжествует.

— А что вы скажете о показаниях Пилина?

— Комментировать ход следствия не буду, прошу извинить. Обратитесь в прокуратуру.

Что ж, день будет весёлым.

И действительно — телефон не умолкал следующие три часа. Звонили все кому не лень: от центральных каналов до районных газет.

За завтраком вся семья собралась в гостиной, как на военном совете. Лена сидела с планшетом в руках, мониторя ситуацию в интернете.

— «Петербург» уже выпустил сюжет. «Дело Фаберже: новые обстоятельства», — докладывала она, листая новостные сайты. — За ними подтягиваются остальные. Канал «Столица» готовит специальный репортаж к вечерним новостям. Хотели взять у нас интервью.

— А что в соцсетях? — спросил я, намазывая хлеб маслом.

— Форум ювелиров бурлит, — усмехнулась Лена. — Половина уверена, что нас подставили, половина считает это попыткой замять дело большими деньгами.

— Предсказуемо, — прокомментировал отец семейства, хмуро разглядывая утреннюю газету со своей фотографией на первой полосе.

— В группе «Петербургские сплетни» уже две тысячи комментариев, — продолжала Лена. — Кто-то пишет, что всегда знал, что нас подставили, кто-то — что деньги решают всё. Как обычно…

Телефон снова зазвонил. «Ведомости» хотели получить эксклюзивное интервью. Потом «Фонтанка» с вопросами о планах семьи. Затем радио «Ниеншанц» с просьбой выйти в прямой эфир…

— Студенческие паблики тоже разделились, — сообщила Лена, продолжая мониторить интернет. — Одни требуют справедливости для мастеров и реформы закона об артефакторике, другие говорят о коррупции в Департаменте и подкупе чиновников…

— Хотя бы не обвиняют нас во всех смертных грехах, — философски заметил я.

К обеду ситуация начала принимать анекдотичные формы. В сети появились мемы с Пилиным в образе предателя и нашей семьёй в роли жертв системы. Весьма смешные, к слову.

К вечеру накал страстей достиг апогея. В сети появились целые конспирологические теории. Обсуждали мотивы, строили схемы, вычисляли выгодоприобретателей. И свели всё к тому, что Пилин был агентом инопланетной цивилизации, которая нуждалась в самоцветах. Пересказывать эту чепуху и без того впечатлительным родственникам я, конечно же, не стал.

Василий Фридрихович нервно расхаживал по гостиной.

— Слишком много внимания, Саша, — говорил он, потирая виски. — Боюсь, это может нам навредить. Лучше бы всё прошло тихо…

— Ты не прав, отец, — возразил я. — Это лучшая реклама, которую можно придумать. О нас снова говорят. Фамилия Фаберже у всех на слуху. Главное — правильно использовать момент.

— Но репутация…

— Хуже точно не будет. Мы из злодеев превращаемся в жертв несправедливости. Такой образ всегда вызывает симпатию.

Лидия Павловна, молчавшая до этого, подала голос:

— Саша прав, Василий. Лучше быть в центре внимания по хорошему поводу, чем сидеть в тени и ждать, когда о нас забудут.

После ужина, когда журналистский ажиотаж немного поутих, мне пришло сообщение от Самойловой.

«Александр Васильевич, зайдите на мой аккаунт через полчаса. Выхожу в прямой эфир. Думаю, вам будет интересно посмотреть…»