Фаберже-1

Глава 25

В зал вошёл мужчина лет пятидесяти — высокий, статный, с седыми висками и безупречной осанкой. Дорогой костюм сидел на нём как влитой. Запонки — с бриллиантами. Часы на цепочке — золотые, массивные. Перстень с печаткой на левой руке.

За ним, оставаясь у входа, застыли двое охранников. А на шаг позади принял услужливую позу молодой человек в очках и с планшетом в руках — явно ассистент.

— Это Хлебников! — шепнула мне Лена.

Человек, который владел половиной ювелирного рынка империи. Крупнейший производитель неартефактной ювелирки, серебряной посуды, столовых приборов…

У меня в памяти всплыл случайно подслушанный разговор двух купцов. И вот он, глава старой династии, лично пришёл на нашу презентацию.

Это было либо жестом уважения, либо демонстрацией силы.

Скорее второе.

Хлебников уверенно прошёл через зал и направился прямо к отцу.

— Василий Фридрихович! — Он протянул ему руку. — Рад видеть вас в строю! Поздравляю с оправданием!

Отец пожал руку — сдержанно, но вежливо.

— Павел Иванович. Благодарю за визит.

— Не мог пропустить такое событие, — Хлебников не отпускал руку отца. — Заинтригован.

Он, наконец, отпустил руку и оценивающе оглядел витрины в зале.

— Никогда бы не подумал, что Фаберже пойдут в массовый сегмент…

Тон был вежливым, но в нём слышались ноты снисходительности.

Отец выдержал паузу.

— Времена меняются, — сказал он спокойно. — И мы меняемся вместе с ними.

Хлебников усмехнулся и повернулся ко мне.

— А это, должно быть, ваш сын Александр? — он протянул мне руку. — Слышал о вас, молодой человек.

Я пожал его руку. Мы смотрели друг другу в глаза — оценивали, изучали, взвешивали.

— Говорят, вы учились в Швейцарии? — продолжил Хлебников. — Европейская школа хороша, я отправлял туда несколько мастеров. Но русская — лучше.

Улыбка оставалась на лице. Но глаза Хлебникова были холодными.

— Согласен, — ответил я так же спокойно. — Русская школа непревзойдённа.

Мы оба понимали, что это не просто светская беседа. Это прощупывание. Проверка на прочность.

Хлебников отпустил мою руку и заметил Самойлову.

— Ваше сиятельство! — он изобразил учтивый поклон. — Какая честь! До последнего не верилось, что вы сотрудничаете с Фаберже.

Алла вежливо кивнула:

— Павел Иванович, добрый вечер. Да, я амбассадор новой коллекции.

— Интересный выбор, — Хлебников прищурился. — Смелый. Я бы даже сказал, рискованный…

Самойлова лишь улыбнулась.

Виктория появилась рядом, спасая ситуацию:

— Господа! Прошу всех занять места! Презентация начинается!

Хлебников кивнул:

— Что ж, с нетерпением жду вашего выступления.

Он развернулся, чтобы уйти в зал. Но на полпути остановился и обернулся к отцу.

— Кстати, Василий Фридрихович… Я слышал о сегодняшнем инциденте. Ужасная ситуация. Хорошо, что всё обошлось, — Хлебников улыбнулся. — Берегите себя. Мир так опасен…

И ушёл в зал, не дожидаясь ответа. Я посмотрел на отца. Тот сжал челюсти, но промолчал. Лена тихо выдохнула рядом.

Гости неспешно рассаживались на стульях перед подиумом. Около ста пятидесяти человек — аристократы, купцы, журналисты, блогеры. Шелест платьев, приглушённые голоса, последние глотки шампанского. Журналисты и блогеры заняли отдельный ряд. Блогеры проверяли камеры.

Князь Дивеев с супругой заняли места в центре второго ряда. Графиня Шувалова устроилась справа, опираясь на трость. Барон Штиглиц с женой — слева от старухи.

А Хлебников сел нарочито на виду. Демонстративно, чтобы все видели — он здесь. Наблюдает. Оценивает. Чувствует себя хозяином.

Забавно то, что Хлебникову приглашение не высылали, и явился он по собственной инициативе. Мы были вправе не пустить его вовсе, но в зале было слишком много глаз и ушей. Нельзя раздувать скандал в присутствии аристократии. Так что пусть смотрит и удивляется.

Я стоял сбоку, у стены, и следил за всем происходящим. Лена — рядом, с планшетом в руках. Отец готовился к выходу, поправляя галстук.

Свет начал гаснуть.

Люстры постепенно тускнели, погружая зал в полумрак. Но подсветка витрин усилилась — и артефакты вспыхнули как звёзды на ночном небе. Камни сверкали, металлы блестели, зеркала умножали свет до бесконечности.

Струнный квартет заиграл торжественную мелодию. Виктория вышла к микрофону.

— Господа, позвольте представить вам Василия Фридриховича Фаберже с приветственным словом!

Зазвучали аплодисменты, и отец вышел на подиум.

Гости затихли. Телефоны блогеров направились на него. Вспышки фотоаппаратов. Камеры журналистов.

Отец выдержал паузу. Потом заговорил.

— От имени всего Дома Фаберже я приветствую всех гостей этого вечера. Благодарим вас за интерес к нашему новому проекту.

Взгляд скользнул по князю Дивееву, графине Шуваловой, барону Штиглицу. Они кивнули в ответ.

— Дом Фаберже существует сто пятьдесят лет, — продолжил отец. — Полтора столетия традиций, мастерства, преданности ремеслу. За это время мы создали тысячи изделий и воспитали сотни мастеров. Мы видели взлёты и падения. Войны и мир. Но всегда оставались верны качеству.

Он сделал шаг вперёд.

— Последние месяцы стали для нашего Дома испытанием.

Зал замер. Все слушали, затаив дыхание. Хлебников сидел с невозмутимым лицом, скрестив руки на груди.

— Но мы выстояли. И продолжили работу. Сегодня мы представляем новую главу истории дома Фаберже. Главу, где традиции встречаются с инновациями. Где качество остаётся неизменным, но подход меняется.

Он указал на витрины:

— Сотни лет артефакты были роскошью для избранных. Индивидуальная настройка, редкие камни, астрономические цены. Только самые обеспеченные подданные империи могли позволить себе качественную поддержку. Маги из низших сословий довольствовались слабыми изделиями. Или обходились вовсе без артефактов. Но сегодня это изменится.

Гости начали переглядываться и украдкой косились на витрины.

— Мы создали систему, которая делает артефакты доступными. Браслет-основа из стали — прочный, надёжный, нейтральный к другим металлам. И набор элементов, которые каждый маг подбирает под себя. Усиление своей стихии. Защита от противоположной. Подпитка энергии и концентрации. Всё, что нужно для работы и жизни.

Баронесса Штиглиц шепнула что-то мужу. Барон кивнул, внимательно разглядывая витрины.

— И главное, — отец сделал паузу, — мы сохранили качество Фаберже. Каждый элемент изготовлен вручную нашими мастерами. Каждый камень проверен. Каждое изделие сертифицировано Департаментом.

Василий улыбнулся.

— Это не просто украшения. Это инструменты, которые помогут магам жить, работать, развиваться. Артефакты Фаберже теперь доступны всем.

Зал взорвался аплодисментами. Журналисты строчили в блокнотах. Блогеры комментировали в прямом эфире. Хлебников хлопал медленно, с непроницаемым выражением лица.

Отец подождал, пока аплодисменты стихнут.

— А теперь, — он улыбнулся, — позвольте представить лицо нашей коллекции. Человека, который вдохновил нас и помог воплотить эту идею. Графиня Алла Михайловна Самойлова!

Самойлова поднялась с места — элегантная, уверенная, сияющая. Прошла к подиуму лёгкой походкой, словно и не вышагивала на высоченных каблуках. Браслеты на её запястьях сверкали под светом ламп.

Отец галантно поклонился и отступил в сторону. Алла взяла микрофон и повернулась к залу.

— Добрый вечер, господа!

Зал затих. Все смотрели на неё — завороженно, внимательно.

— Многие из вас знают меня по социальным сетям. Кто-то встречал на светских мероприятиях. Но сегодня я здесь не как блогер или аристократка. Я пришла, как обычный маг. Со своими проблемами и ограничениями.

Её голос стал тише и нежнее, словно она беседовала с каждым лично.

— Я, как и многие молодые маги, сталкиваюсь с ограничениями своего ранга и понимаю эту боль. Артефакты высшего порядка доступны единицам. Но магия — это не привилегия избранных. Это наша природа. Каждый маг заслуживает иметь инструменты для раскрытия своего потенциала. Независимо от происхождения и достатка.

Она подняла руку, показывая браслеты на запястье.

— И вот, — голос её стал тише, интимнее, — эти браслеты облегчили мою жизнь.

Гости наклонились вперёд, разглядывая. Блогеры приближали картинку на телефонах, фокусируясь на её руке.

— Модульная система Фаберже позволила создать идеальный набор под мои нужды. Я маг огня и воздуха. Я ещё молода и только развиваю свой потенциал. У меня были проблемы с контролем и концентрацией. И мне, как любому магу, нужна защита от противоположных стихий.

Она повернула запястье, показывая элементы браслета:

— Серебро с лазуритом — защита от воды, моей слабости по огненной стихии. Платина с яшмой — усиление огненной стихии. Золото с солнечным камнем — подпитка энергией и усиление концентрации… — Она обвела взглядом зал. — Всё это — в одном элегантном изделии. Не громоздком, которое можно носить каждый день.

Она сделала шаг вперёд:

— Позвольте показать.

Подняла свободную руку. Закрыла глаза. Дыхание стало ровнее, глубже.

Сосредоточилась…

Ну же, Алла! Не подведи! Вспомни всё, чему я тебя учил. Концентрация, дыхание, отрешение от мира.

Я видел, что Самойлова переживала. Знал, что ей непросто демонстрировать магию на публике, даже с артефактами.

И всё же…

Над её ладонью вспыхнуло пламя.

Огонь был ровным, стабильным. Танцевал по её воле, не дрожал, не мерцал. Яркий, но не обжигающий. Красивый. Самойлова держала его с минуту — спокойно, уверенно. Потом медленно сжала ладонь в кулак и погасила.

— Раньше я не могла удерживать пламя дольше тридцати секунд. Оно дрожало, срывалось, гасло. Я тратила слишком много сил на концентрацию. Браслет компенсирует мои слабости и усиливает сильные стороны. Позволяет мне развиваться, тренировать стихии и становиться тем магом, которым я хочу быть.

Она улыбнулась.

— Это не магия высшего порядка. Я не стала грандмастером. Но это работает. А главное — теперь я не боюсь, что меня ограбят в первой же подворотне. Потому что все артефакты я ношу только на одном браслете.

Зал засмеялся. Негромко, но искренне.

Самойлова подождала, пока смех стихнет. Потом обвела зал взглядом — медленно, выразительно.

— Дом Фаберже открывает новую эру. Эру, когда артефакты становятся инструментом, а не роскошью. Когда качество не требует баснословных цен. Когда каждый маг получает поддержку, которую заслуживает.

Зал снова взорвался аплодисментами. Блогеры хлопали, не выпуская телефонов. Дарья Волконская кричала в камеру: «Это невероятно!» Максим Елисеев аплодировал, снимая одной рукой. Анна Трубецкая кивала с одобрением.

Баронесса Штиглиц вскочила с места:

— Браво! Браво!

Князь Дивеев кивал с одобрением. Княгиня что-то шептала ему на ухо.

Графиня Шувалова стучала тростью о пол — знак высшего одобрения от старой аристократки.

Даже Хлебников хлопал, пусть только из вежливости. Лицо его оставалось невозмутимым, но глаза внимательно изучали Самойлову.

Я стоял сбоку, наблюдая за этим триумфом. Она справилась идеально.

Лена толкнула меня локтем, шепнула:

— Твоя графиня — талант.

— Не моя, — буркнул я.

— Ага, конечно, — она усмехнулась.

Аплодисменты продолжались. Самойлова улыбалась и демонстрировала браслеты на тонком запястье перед камерами.

Потом Алла вызвала несколько добровольцев на сцену, которым предложили прямо на месте собрать браслеты под их нужды. Вызвались и блогеры, и молодая жена барона Штиглица. Последняя и вовсе не пожелала снимать артефакт, требуя у супруга выписать чек немедленно.

— А теперь приглашаем всех в Дубовый зал на фуршет, — объявил я. — Модели продемонстрируют изделия, консультанты ответят на все вопросы и примут предварительные заказы.

Блогеры снимали всё на камеры. Журналисты строчили в блокнотах. Гости вставали с мест, оживлённо переговариваясь. В зал выпустили стайку красавиц, которые разгуливали среди гостей, демонстрируя изделия.

Все обсуждали презентацию.

— Невероятно!

— Качество Фаберже по такой стоимости…

— Я закажу обязательно!

Князь Дивеев подошёл к отцу с бокалом в руке.

— Василий Фридрихович, — он сделал глоток шампанского, — необычный подход для Фаберже. Массовый сегмент… Не боитесь размыть бренд?

Вопрос был резонным. Многие элитные дома остерегались выходить на массовый рынок именно из-за этого.

Отец покачал головой:

— Напротив, ваше сиятельство. Мы расширяем аудиторию. Качество остаётся, традиции — тоже. Меняется только доступность. Но всё это — благодаря нашему опыту.

Князь задумчиво кивнул:

— Смело. Но логично. Времена действительно меняются. Но вы же оставите линейку эксклюзивных изделий? Как мы будем жить без шедевров вашего Дома?

— Разумеется, — улыбнулся Василий. — Наши артефакторы всегда к услугам вашего сиятельства.

Графиня Шувалова подошла, опираясь на трость, и остановилась передо мной, изучая через старомодный лорнет.

— Молодой Фаберже, — голос её был сухим, но одобрительным, — вы впечатлили меня. Хорошо говорите. Уверенно.

Отец улыбнулся с гордостью:

— Александр учился у лучших, ваше сиятельство.

— Это видно.

Графиня помолчала, потом ткнула тростью в пол:

— Вся эту массовая чепуха — для молодёжи. Я закажу у вас эксклюзивный набор. Но чтоб в каждом элементе был крупный александрит! У меня есть комплект камней, и я хочу поставить их в браслет с другими самоцветами высшего порядка.

Александрит… Мой любимый самоцвет. Редчайший камень, который меняет цвет в зависимости от освещения. Дороже алмаза и невероятно сложный в работе. Но он выводил силу артефактов на совершенно другой уровень.

Александра, с телом которого я теперь почти сжился, назвали именно в честь этого камня.

— Будем рады помочь, ваше сиятельство, — ответил я. — Создадим эскизы с учётом всех ваших пожеланий.

— И не думайте, что я со своим артритом стану скакать по вашим лестницам. Я приглашаю вас к себе во дворец!

Я улыбнулся, а колоритная старушка заковыляла к группе пожилых аристократок.

И тут появился Хлебников. С бокалом шампанского в руке и широкой улыбкой на лице.

— Василий Фридрихович! Впечатляющая презентация!

Отец повернулся:

— Павел Иванович. Благодарю.

— Не ожидал такого… — Хлебников сделал паузу, — … демократичного подхода. Не пытаетесь ли вы, коллега, зайти на территорию для простых смертных? Фаберже всегда были элитой. А тут вдруг — массовый рынок. Снижаете планку?

Его тон был шутливым, но подтекст — ядовитым. Я шагнул вперёд, перехватывая инициативу.

— Мы не снижаем планку, Павел Иванович. Мы поднимаем её для всех мастеров.

Хлебников посмотрел на меня, словно я сказал нечто оскорбительное. Но лишь усмехнулся:

— Что ж, посмотрим, как отреагирует рынок. — Он поднял бокал. — За честную конкуренцию.

Он сделал глоток и отошёл — явно недовольный, но тщательно это скрывающий. Я проводил его взглядом.

Да уж. За конкуренцию. Она будет жёсткой, но не факт, что честной.

У столов закусками толпились журналисты. И ели, очень много ели. Судя по всему, бедняг совсем загоняли. Один обращался к другому с набитым ртом:

— Неплохо придумали. Доступно, качественно. У меня племянница обнаружила дар. Думаю, вот, сказать сестре — пусть посмотрит эти браслеты…

— Ага, — согласился второй, хватая устрицу. — И кормят хорошо. На прошлой презентации у Милюкова одни сухари давали.

Они засмеялись и взяли ещё канапе. Потом ещё. Фотографировали витрины между перекусами, но еда явно была в приоритете.

Журналисты — народ простой. Накорми хорошо, и статья будет доброжелательной.

А вот блогеры работали без передышки.

Волконская стояла у витрины, снимая прямой эфир. На запястье у неё уже красовался браслет сразу с шестью элементами.

— Ребята! Смотрите! — она показывала руку в камеру. — Я надела его! Чувствую разницу! Честно!

Она поворачивала запястье под лампами, камни сверкали:

— Старт продаж — ровно в полночь! Нужно успеть сделать предзаказ! Ссылка будет в описании!

Максим Елисеев снимал витрины крупным планом и записывал сообщение.

— Мам, качество невероятное! — комментировал он. — Это точно нужно брать! Я лично протестировал! Работает! Смотри, как усиливает воздушную стихию…

По залу пронёсся резкий порыв ветра, тяжёлые порттьеры на окнах запузырились. Елисеев смущённо улыбнулся:

— Ой, немного переборщил… Да, мам, я сделаю предзаказ.

Анна Трубецкая делала профессиональный обзор. Медленно водила камерой по витринам. Крупные планы камней.

— Это действительно Фаберже. Качество безупречное. А цены — демократичные. Для артефактов такого уровня — это просто подарок. Однозначно рекомендую, лучше не найдёте. Это десять из десяти.

Время близилось к половине одиннадцатого, гости начали расходиться.

Мы с отцом встали у выхода — прощались с каждым, благодарили за визит. Лена тем временем сортировала тонну визиток от заинтересованных гостей.

Барон Штиглиц подошёл первым — румяный, довольный, слегка захмелевший.

— Великолепно, Василий Фридрихович! Великолепно! — Он тряс руку отца так, что едва не оторвал. — Моя Алёнушка в полном восторге! Но имейте в виду — нам ещё нужны такие же браслеты, но с самоцветами высшего порядка!

— Непременно, ваше благородие. Приезжайте к нам на Морскую — обсудим всё предметно.

Баронесса махала рукой издалека, не в силах оторваться от разглядывания нового браслета.

Князь Дивеев с супругой тоже подошли попрощаться:

— Интригующая презентация, Василий Фридрихович. Мы внимательно следим за вашими успехами. Думаю, они будут впечатляющими.

Княгиня добавила:

— Я закажу набор для племянницы. У девочки пока третий ранг, она только начала тренировки. Ей как раз пригодится ваша система…

Блогеры выходили гурьбой — всё ещё снимая, комментируя, восторгаясь.

Дарья Волконская обняла Самойлову:

— Это было потрясающе, Аллочка! Спасибо, что пригласила!

Анна Трубецкая поклонилась:

— Благодарю за приглашение, господа. Это действительно заслуживает внимания. Наконец-то свежая струя в ювелирном деле…

Все втроём сделали финальное селфи на фоне витрин перед уходом. Журналисты вышли с полными желудками и блокнотами. Кивали, благодарили, обещали хорошие статьи. Купцы и коллеги-ювелиры прощались деловито — обменивались с нами визитками, назначали встречи.

Зал постепенно пустел.

Хлебников вышел последним и остановился перед отцом. Секунду молчал. Потом произнёс:

— Интересный вечер. До встречи, коллеги.

Он холодно улыбнулся и ушёл, не дожидаясь ответа. Охранники и ассистент, словно тени, последовали за ним.

Двери закрылись.

Остались только мы — отец, я, Лена и Самойлова. И Виктория, которая распоряжалась уборкой в соседнем зале. Самойлова подошла к нам и устало улыбнулась:

— Кажется, мы справились, господа.

— Вы были великолепны, Алла Михайловна, — улыбнулся отец. — Просто великолепны. Не знаю, как вас благодарить…

Алла улыбнулась и продемонстрировала роскошный браслет.

— О, Василий Фридрихович, вы меня уже отблагодарили… Я и подумать не могла, что он окажется настолько стильным.

Лена стояла рядом, обнимая себя за плечи.

— Как думаете, удалось? — спросила она тихо. — Люди действительно будут заказывать? Или это был просто красивый вечер, который все забудут завтра?

Я достал телефон и открыл наш сайт. На экране тикал обратный отсчёт до старта продаж.

— Утром узнаем.