Эволюционер из трущоб. Том 4

Глава 7

День выдался замечательным. Сперва надрали задницу банде Мечникова, а потом даже в двух из четырёх поединков смогли выиграть у старшекурсников. Да, сил во имя победы положили немеряно. У Лешего гематома на предплечье, Макар довыделывался и заработал здоровенную шишку на лбу. А я говорил — одевай шлем. Хотя благодаря этому хитрецу мы и выиграли.

Кстати, во время тренировки понял одну вещь. В каждой из команд было минимум по шесть человек. Почему так? Да потому, что турнир крайне травмоопасен, и если один из участников покалечится, то вся команда будет обречена на провал. Я снова попытался убедить Макара в том, что он должен быть в нашей команде и на этот раз он сказал, что подумает об этом, когда шишка сойдёт. Правда я не уверен что нам позволят добавить в команду дополнительного человека, ведь регистрация уже завершена.

Да, такой мыслитель нам бы не помешал. Кстати, шлем и кирасу он взял в самом последнем сражении. Правда, использовал их не для защиты, а для нападения. Вы бы видели лица противников, когда в их стороны полетели увесистые железяки. И каждый без исключения орал на Макара, что он идиот и творит не пойми что. Вот только все его действия были в рамках правил, установленных турниром.

Не удивлюсь, если на самом турнире грязные приёмы Макара начнут использовать и другие команды. Когда тренировка завершилась, я еле двигал ногами. Уж слишком интенсивными выдались бои. Но было интересно. Я ни о чём не жалею.

Войдя в комнату, я заметил, что Шпала спит на новеньком матрасе, виднеющемся в свете луны. На лице блаженная улыбка, тихо посапывает. Похоже, он счастлив, что Саныч наконец-то успокоился. А я рад, что этот кабан больше не живёт с нами. Постоянный запах пота и храп порядком раздражали. Я взобрался на верхнюю койку и увидел Макара, с улыбкой потирающего шишку.

— Радуешься тому, что стал единорогом? — шепотом спросил я.

— Радуюсь, что весело провёл день, — ответил парень и отвернулся.

Весело? Это уже что-то. Может, однажды он и станет полноценной частью нашей команды. А пока следует сосредоточиться на добыче доминант. Я потянулся к мане и призвал маленького комарика.

— Ми-и-и-им… — начал было Мимо, но я приложил палец к губам, прося его сохранять тишину.

Комар взлетел с моей ладони и устремился в щель под дверью. Я же лёг на бок, закрыл глаза и собирался переключиться на зрение букашки, но понял, что вокруг стало как-то излишне светло. Вскочив с кровати, я увидел, как через небольшое окошко льются лучи ярко-алого света. Прильнув к стеклу, я оцепенел от накатившего ужаса.

Ночное небо было поглощено огненной бурей, в которой закручивались неистовые вихри на фоне пылающей красной магической пентаграммы.

— Проклятье… — прошептал я.

В прошлой жизни одним таким заклинанием я стирал с лица земли целые города. Огненный шторм раскинулся над Екатеринбургом и, судя по тому, что я видел, заклинание было ещё на стадии создания. У нас есть от силы пять минут, чтобы… Чтобы что?

Воздух гудел от нагнетаемой маны. Заклинание творит явно маг не ниже ранга магистра, а может, и абсолют. За жалкие пять минут мы не успеем убежать отсюда. Остаётся только… Я вскочил с кровати и заорал во всю глотку:

— На нас напали! Спасайтесь!

Макар повернул в мою сторону недовольную физиономию и краем глаза заметил, что творится в небе. Его тут же пробила нервная дрожь. Прямо в трусах я выбежал в коридор, разбил окошко пожарной сигнализации и опустил вниз рубильник. Зазвенела сирена, на стенах вспыхнули лампочки аварийного освещения, а из комнат в коридор стали выбегать ошалевшие курсанты.

Из-за адреналина, хлынувшего по венам, я не сразу заметил, что порезал кулак о стекло. Обернувшись, увидел Макара, схватил его за руку и поволок вниз, не переставая орать:

— На нас напали! Спасайтесь!

Секунду на меня смотрели, как на идиота, ведь академия была полна отчаянных голов, не ведающих слова «страх». Но были и те, кто легко поддавался панике, они и стали ключом к всеобщей эвакуации. Выцепив из толпы Лешего, мы побежал вниз по лестнице, а через мгновение за нами устремился тонкий ручеёк курсантов, потом небольшая река, превратившаяся спустя пару секунд в бурный орущий поток.

— Пропустите!

— Да не толкайтесь вы!

— Дайте пройти, сволочи! Я жить хочу!

В панике орали курсанты, пытаясь протиснуться. Нам же повезло, мы возглавляли бегство. Вылетев на улицу в трусах, мы заметили, как из соседних зданий выбегают и другие ребята. Не теряя времени, рванули к общаге Сергея и Остапа. А чтобы нам веселее бежалось, вдалеке прозвучал громогласный взрыв.

В центре города расцвёл голубоватый всполох. Похоже, кто-то использовал магию льда. Правее вверх взмыл зеленоватый туман, начавший затапливать улицы в нескольких километрах от нас. Ещё и ещё взрыв. Город пылал. Вверх взмывали столбы чёрного дыма, повсюду слышались крики, стрельба, взрывы и вой сирен.

— Что происходит? — спросил Леший уже в который раз, но никто ему не ответил.

Я бы тоже очень хотел знать, что происходит. Видимо, происходит долбаный конец света. Если мы через три минуты где-нибудь не укроемся, то нам конец. Повсюду метались преподаватели, стараясь наладить хоть какое-то подобие организованной эвакуации.

Двор академии почему-то заполнился гвардейцами, которых было неестественно много. Тысяча, может, две тысячи бойцов. В полной выкладке, с оружием наперевес. Обвешанные защитными артефактами. Впрочем, они не спасут от огненного шторма.

Гвардейцы рассредоточились на местности и стали занимать позиции, как будто готовились к бою. Хотя, что значит «как будто»? Они определённо собирались драться на смерть. Огонь в глазах, каменные лица, руки судорожно сжимают автоматы, а вдали взрывы, которые с каждой секундой становятся всё ближе и ближе.

Преподавателей в академии уже не было, всё же ночь на дворе, и они давно мирно спят дома. Хотя от такой канонады проснулись бы даже глухие. Краем уха я услышал голос Углова, он пытался утихомирить панику и перенаправить ребят в убежище. Надо запомнить, с какой стороны он кричал, как только найдём…

Слева мелькнули две тени и, пробежав пару метров, резко остановились. Остап и Сергей, задыхаясь, наперебой начали тараторить:

— Мы вас ищем! — выпалил Остап.

— Скорее, там Углов организует эвакуацию! — добавил Сергей.

— А что происходит-то? — в очередной раз спросил Леший.

Ответом ему стал снаряд, взорвавшийся в двадцати метрах от нас. Он попал в отряд гвардейцев, устанавливавших пулемёт на крыше здания. В яркой вспышке четыре человека исчезли, а во все стороны полетели куски разорванной плоти, кирпича и стали.

В нос тут же ударил металлический запах с нотками гари. Проклятье! Ненавижу войну. Слева и справа полыхнули ещё четыре огненных вспышки, унося десятки жизней.

Стоявшие рядом ребята не поняли, что случилось, и присели от неожиданности, и лишь я остался стоять на месте, оглядываясь по сторонам. Самое добротное строение на территории академии было административным зданием. Толстенные стены, которые выдержат довольно много попаданий снарядов, а вот насчёт огненного шторма сомневаюсь…

— За мной! — рявкнул я, пытаясь перекричать панические вопли окружающих.

Мы рванули сломя голову в сторону администрации. Наталкивались на кадетов, сбивали их с ног, падали сами, вставали и продолжали бежать.

— Миха, ты куда! Углов уводит ребят в другую сторону! — закричал Остап.

Ага, блин. В другую сторону. Видел,я куда он их уводит. В сторону бассейна. Да, там есть подсобные помещения на два этажа вниз. Но вот в администрации подвал в целых три этажа, к тому же стены намного толще. Спасибо Мимо, с его помощью я многое разведал в академии, но так и не нашел загона где держат разломных существ. Ну ничего, до него я ещё доберусь.

— Хочешь жить? Тогда шевели ногами! — ответил я и ускорил шаг, заметив, что до активации огненного шторма остались считанные секунды.

Раздался оглушительный гул. Как будто совсем рядом одновременно прозвучали десятки раскатов грома. И этот гул не унимался, а становился лишь громче с каждой секундой. До администрации десять метров, пять. С небес сорвалось невероятно яркое и жаркое пламя и устремилось вниз.

— Скорее!!! — заорал я, срывая глотку, заскочил внутрь здания, дождался, пока ребята войдут, а после потянулся к мане, ощутив, как по телу разливается холод.

Хабаровск.

Отель Империал.

Тонированный автомобиль остановился у дверей отеля Империал. К машине тут же подбежал красиво одетый швейцар и открыл дверь.

— Егор Елисеевич, добро пожаловать, — расплылся швейцар в радушной улыбке.

Из машины вылез огромный охранник судьи и сурово сказал:

— Егор Елисеевич он, а не я, — амбал кивнул на человека, сидящего в глубине салона автомобиля.

Скрипов не спеша вылез на свежий воздух и вдохнул полной грудью. Красота! И воздух такой свежий. Просто восторг. Император десять лет назад велел вынести все заводы на сотню километров вдаль от столицы. Из-за этого в Хабаровске и воздух такой свежий и вкусный. Воздух с ароматом новой жизни. Жизни, которая начнётся с чистого листа.

— Егор Елисеевич, позвольте, я вас провожу, — склонив голову, сказал швейцар, а после забрал чемоданы у охраны и поспешил открыть дверь дорогому гостю.

— А неплохо тут у вас, — отметил Скрипов.

За свою жизнь он успел пожить во многих отелях, но то, что видел сейчас, действительно поражало. Невероятно красивая подсветка фасада здания, украшенного лепниной, колоннами и барельефами. У входа расположились статуи полуобнаженных красавиц, а как только судья вошел внутрь, так и вовсе зажмурился от эстетического удовольствия.

Лёгкий аромат ванили в воздухе, фонтан в центре огромного фойе. Тут и там стоят цветы, пол вымощен мрамором, надраенным до зеркальной чистоты. С иголочки одетый персонал, из колонок льётся игривая мелодия, а за ресепшеном стоит девушка, чья грудь четвёртого размера расположилась прямо на стойке. Очень соблазнительно расположилась, подставив взору Скрипова декольте.

— Егор Елисеевич, нас предупредили о вашем визите, — лучезарно улыбнулась девушка и промурлыкала. — Для вас и ваших людей мы подготовили три номера. Один Имперский люкс для вас и два двуспальных полулюкса для ваших людей. — Красавица отбросила волосы за спину, выпятила грудь вперёд и протянула судье ключи от номеров.

Скрипов взял ключи, но не сразу смог их получить. Красотка на мгновение их придержала и, встретившись взглядами с судьёй, стрельнула глазками. Егор Елисеевич даже вспотел за это мгновение, а и без того хорошее настроение вообще улетело в космос.

— Надеюсь, вам у нас понравится, — промурлыкала девушка.

— Я уже в восторге, — ответил Скрипов и повернулся к швейцару.

— Прошу за мной. Лифт находится прямо по коридору, — кланяясь, сказал швейцар и бодрой походкой направился в сторону лифа.

Скрипову показалось странным, что никто из персонала отеля не обращает внимания на его охрану. Четыре огромных лба с пистолетами-пулемётами наперевес — и совершенно никого не интересуют. Видимо, в отеле часто останавливаются влиятельные люди, и к подобным персонажам служащие уже привыкли. Насвистывая, Скрипов вошел в лифт, а следом за ним вошла охрана.

Швейцар нажал кнопку пятнадцатого этажа, и лифт беззвучно поехал наверх. Последовал звуковой сигнал, и двери лифта распахнулись. Красная ковровая дорожка, на стенах россыпь картин в золоченых рамах. От такого вида перехватило дыхание. Как будто судья попал в сокровищницу Императора-батеньки. Не выдержав, Скрипов спросил:

— А почему никто не попросил моих охранников сдать оружие?

— О. В этом нет никакого смысла. Вы — гость самого Императора! Если бы вы притащили с собой гаубицу, никто бы и слова не сказал. Если Император вам доверяет, то мы — и подавно, — добродушно заверил швейцар, подошел к двери, на которой вместо номера красовалась корона, приложил к электронному считывателю служебную карту, и дверь открылась. — Прошу. Егор Елисеевич, это ваш номер. Номера вашей охраны располагаются справа и слева. В случае необходимости они в течение секунды могут прибежать к вам. Но это не потребуется, уж поверьте моему опыту. Здесь вы — как у самого Императора за пазухой.

— Охотно верю, — ответил Скрипов и, войдя в номер, отметил, что стены чрезвычайно толстые, а дверь бронирована и звукоизолирована.

Даже если кто-то захотел бы навредить судье, он бы банально не смог попасть в номер. Оказавшись в своих апартаментах, Скрипов кивнул сам себе, как бы говоря: «ты сделал верный выбор».

Огромное панорамное окно на Хабаровск, демонстрировало город, утопающий в миллионах огней. По реке сновали туда-сюда речные трамваи, с набережной кто-то запускал салют, из-за чего в груди появилось ощущение праздника. И почему-то вспомнилась девочка с ресепшена. От таких воспоминаний в штанах сразу стало тесно.

— Если вам что-то потребуется, звоните на ресепшен. Все ваши потребности будут удовлетворены в кратчайшие сроки, — заверил швейцар и попятился на выход.

— Стой, — властным голосом сказал Скрипов и поманил служивого к себе. Швейцар подошел и уставился на кошелёк, из которого судья выудил пятьсот рублей и запихнул работяге в карман. — Сегодня выпей за моё здоровье.

— Премного благодарен. Обязательно так и сделаю. — Швейцар поклонился и собирался выйти из номера, но судья его остановил.

— Говоришь, на ресепшене готовы удовлетворить все мои потребности? — заговорщическим тоном спросил судья.

— Абсолютно все, — кивнул швейцар.

— Можешь идти, — разрешил Скрипов, и работяга тут же скрылся за дверью. Судья посмотрел на охрану, ослабил галстук и сказал. — Вы тоже свободны.

Охранники взяли ключи и удалились обживать свои номера. Егор Елисеевич прошелся по номеру, заглянул в ванну и обнаружил там джакузи. В голове тут же возникли фантазии, как девочка с ресепшена совершенно обнаженная, заходит в ванну и…

От таких мыслей уши судьи моментально покраснели, и он решил не терять времени, а действовать. Ведь ждать он не привык. Всего в жизни добивается тот, кто действует. Тем более, что швейцар намекнул на то, что Скрипов получит в этом отеле всё, что пожелает.

Подойдя к барной стойке, расположившейся у окна, Скрипов налил себе Шотландский виски двадцатилетней выдержки. Вдохнул его богатый дубовый аромат, посмотрел, как маслянистый напиток катается по бокалу, и залпом выпил. Лицо тут же перекосило. Какая гадость. Если такое пойло и пить, то только ледяным. Взгляд судьи тут же упал на холодильник с ледогенератором.

— Ха. Поспешил, — покачал головой Скрипов и уверенной походкой направился к телефону. На трубке была одна единственная кнопка, её и нажал судья. Не прошло и секунды, как томный голос ответил.

— Егор Елисеевич, чего желаете?

Судья с трудом вспомнил бейджик, на который бросил беглый взгляд, прежде чем утонул в пучине нежных грудей. На нём было написано Оксана.

— Оксаночка, могли бы вы подняться в мой номер? Мне нужна ваша помощь, — сказал Скрипов таким бархатным голосом, что сам удивился.

Судья был уверен, что со смертью жены времена, когда он умел флиртовать, безвозвратно прошли. А нет, смотри-ка. Опыт не пропьёшь!

— Егор Елисеевич, — игриво сказала девушка, выждала пару секунд и добавила. — Через минуту буду у вас.

Вызов оборвался. Судья, как мальчишка, вскинул руки вверх и едва не взвизгнул от восторга. Быстро подбежал к бару, открыл бутылку французского шампанского и наполнил два бокала. После рванул к зеркалу, пригладил волосы и убедился, что он выглядит, как всегда, безупречно.

Девушка обещала через минуту явиться, но пришлось её ждать целых пять минут. В это время Скрипов не знал, куда себя деть и нервничал, как юнецперед первым свиданием. Нет, судья не был импотентом и регулярно пользовался услугами горничной.

Горничная Егора Елисеевича из Михайловска — симпатична, безотказна, а здесь что-то другое. Был у этой большегрудой девушки какой-то огонёк в глазах! Какая-то опасная чертовщинка. Судья и сам не понял, чем она его зацепила. В дверь едва слышно постучали. Скрипов даже вздрогнул. Снова подошел к зеркалу, убедился, что всё идеально, и неторопливо направился к двери, набросив на себя важный вид.

Открыв дверь, он увидел красавицу с распущенными волосами, которые доходили до пышных бёдер. Губы девушки украшала ярко-алая помада, которой не было во время их первой встречи. Скрипов тут же понял, что всё идёт, как надо. Девушка всё поняла и прихорошилась для дорогого гостя. Вот же Император, мать его. Кто бы мог подумать, что он в столице держит отель с элитными проститутками.

— Оксаночка, прошу. Заходите, я покажу вам мою проблему, — улыбаясь, сказал судья и пропустил девушку в номер.

Прикусив нижнюю губу, Оксана вплыла в люкс, крутанулась вокруг своей оси, так, что волосы невероятно красиво блеснули в свете хрустальной люстры. Судье на ум пришла мысль «вот с такими оторвами я и хочу провести остаток жизни». А дальше произошло то, о чём он так мечтал. Девушка сняла пиджак и отбросила его в сторону, следом полетела рубашка. В лицо судьи тут же уставились аппетитные груди.

— Думаю, я знаю, о какой проблеме вы говорили, — томным голосом сказала Оксана и пошла в наступление.

По дороге к Скрипову она сняла с себя юбку, чулки, и осталась в одном нижнем белье. Рука девушки скользнула по штанам судьи.

— Ого. Какой огромный, — сказала Оксана, прижавшись грудью к судье и поцеловала его в шею.

Мускусный запах тут же ударил в ноздри Скрипова, и он задрожал от возбуждения. Прихватил Оксану за затылок, впился в её пухлые губы. Девушка издала страстный стон, руки судьи шарили по её груди, бёдрам, но постепенно страсть угасала, а перед глазами всё поплыло. Егор Елисеевич попытался поднять руку, чтобы протереть глаза, но рука висела, словно плеть.

— Что происхо… — выдохнул Скрипов и безвольной куклой рухнул на персидский ковёр.

Оксана безразлично посмотрела на парализованного судью и открыла входную дверь. У двери стоял уже знакомый швейцар. Он безразлично мазнул по точёной фигурке девушки и вошел в номер, заперев за собой дверь.

— Помогите… — простонал Скрипов так тихо, что сам не услышал собственного голоса.

— Здравствуй, папаша. Ты просил выпить за тебя? Ну, так я выпью за покой твоей души, — улыбаясь, сказал швейцар, подошел к книжному шкафу и потянул на себя книгу под названием «Вечный покой».

Шкаф отъехал в сторону и Скрипов увидел небольшую комнатку, в центре которой стояла ванна, от которой тут же хлынул химический запах. Стало так страшно, что он попытался закричать, но не смог. Оксана к этому моменту вновь оделась, а заодно достала из-под кровати два костюма химической защиты. Один отдала швейцару, а второй напялила сама.

— Я за ноги, ты за руки, — сказал Оксана, надевая противогаз.

— Как скажешь, радость моя, — пробубнил швейцар, которого было едва слышно из-под фильтра.

Парочка схватила Скрипова за руки и за ноги, а после отнесла к ванне с кислотой. По пути они уронили его на грязный кафель комнаты и судья больно ударился затылком об пол. Больно⁈ Осознание того, что он не может шевелиться, но всё чувствует, сводило с ума, но проклятое тело не двигалось.

— Егор Елисеевич, вам привет от Императора. Он желает вам поскорее добраться до адского котла, в котором и варятся предатели. В добрый путь, — пробубнил швейцар, и Скрипова зашвырнули в ванну с кислотой.

Пока судья задыхался от жуткой боли, разъедающей его тело и разум, в соседних комнатах не спеша растворялись и его охранники. Император всегда щедр к своим подданным. Но не всегда щедрость является именно тем, чего подданные ожидали.

С неба прямо на нас нёсся гигантский поток огня. Времени бежать в подвал уже не было. Я схватил ребят, затащил их под дубовый стол и собрался выплеснуть весь имеющийся запас маны, как вдруг…