Эпоха Опустошителя. Том IX

Глава 22 Три фронта…

Аронтир. Внутренние земли.

Край Соприкосновения.

Штаб-крепость Инквизитария.

Кабинет гранд-инквизитора.

— Час, Ивора…

Азаих Урано за столь долгую жизнь очень редко просил или же умолял, но именно сегодня всё изменилось. Правая длань ордена Наказующих просил, умолял и в какой-то мере требовал.

— Дай мне всего-навсего один час, Ивора! — не унимался иерихонец, нависнув над столом Харалужьей Девы, которая в это время стояла у панорамного окна. — Мне нужен только один час! Тебе не придётся марать руки. Ты же ненавидишь его так же, как и я. Я уверен, что именно Ранкар Хаззак убил Норона. А ведь он был мне как сын, а тебе вообще являлся внуком. Это наша общая утрата, так позволь же мне во всём разобраться. Отведи свой цепкий взор хотя бы на один час в сторону.

Гранд-инквизитор в это самое время напоминала каменное изваяние, но её внимательный взгляд, направленный на внутренний двор крепости, был наполнен задумчивостью.

— Над нами смеются недруги! — продолжил гнуть свою линию мужчина. — Огромное количество могущественных разумных не могут поставить зарвавшегося юнца на место. Они насмехаются над нашим терпением и бессилием. Из-за нашего бездействия его репутация растёт. Всё больше зевак судачат о нём в высших кругах. У него большое количество врагов. Мы не единственные желаем ему смерти. Сейчас самое подходящее время. Я не хочу нарушать законы Аронтира, но если придётся, то я это сделаю. Лучше дай мне добро мирно, Ивора, и я всё решу. Именно поэтому сегодня я пришел к тебе. Я прошу по-хорошему!

— По-хорошему… — тихо повторила женщина, не глядя на собеседника. — Ты угрожаешь мне, Азаих?

— Ставлю в известность! — невозмутимо отчеканил Урано, выпрямляясь во весь рост.

— На Ранкара Хаззака и Илая Аванона совсем недавно совершили нападение, — спокойно произнесла Фиан, припоминая последнюю встречу с убийцей внука. — Твоих рук дело?

— Если бы это делал я, то мальчишки бы не стало, — с явным пренебрежением заключил правая длань. — Говорю же, что у него много врагов. Может кто-то из аххесов, а может и северяне. Да и проблемы с великим домов Аванон мне не нужны.

— Я верой и правдой служила Аронтиру долгие года, — начала свою исповедь женщина, не двигаясь с места. — Я уничтожала преступников, бандитов, демонов и демонопоклонников там, где это не могли сделать другие. Убить одного мальчишку мне ничего не стоит, Азаих, но тогда всё то, что я построила ранее пойдет прахом. Все мои усилия станут напрасными. Ведь это я делала ради покойной дочери. Сейчас Сенат пристально наблюдает за моими действиями в преддверии Великой Сотни. Я хотела убить Ранкара Хаззака своими собственными руками уже после неё, разумеется, если бы он уцелел, но если ты так просишь, то… Хорошо! — ледяным тоном выпалила гранд-инквизитор, резко поворачиваясь к Урано. — У тебя будет час, Азаих!

— Спасибо те…

— Я не закончила! — ещё более повысила голос сероплащница, грубо перебивая собеседника. — Как я сказала ранее, Сенат пристально следит за каждым моим шагом. Даже среди моих инквизиторов хватает доносчиков. Смерть выродка должна состояться не в Верхнем городе, не в Краю Соприкосновения и уж точно не в Золотом квартале, где живет ублюдок. Сейчас в этих местах слишком много тех, кто может повлиять на Совет. Плюс прибыли иномирцы, которые разместились по соседству с его резиденцией. Сенат не потерпит, если им кто-то доставит неудобства. Об этом мне сказали напрямую. Ты понимаешь меня, Азаих?

— Понимаю, — нехотя кивнул правая длань, быстро размышляя над новым планом. — Либо Средний город, либо Предместья. Мне доложили, что он очень редко покидает Золотой квартал, но имеется один хороший вариант, как выманить выродка из резиденции. В этом мне поможет Ласанта. Хорошо, я…

— Не торопись! — вновь осекла Ивора мужчину, а в глубине её глаз вспыхнула ненависть. — Ранкар Хаззак должен страдать! Должен страдать так же, как страдал мой внук! Найди тех, кто ему дорог или же кого он ценит. Убей его с особой жестокостью, а я обязана увидеть то, как он мучается и подыхает. Ты всё уяснил, Азаих?

— Более чем, — хмыкнул иерихонец, изгибая вопросительно бровь. — Слепка или проекции хватит?

— Хватит, — резко кивнула сероплащница, вновь отворачиваясь к окну. — Вполне хватит. Небеса свидетели, я терпела слишком долго…

Аронтир. Внутренние земли.

Верхний город. Золотой квартал.

Резиденция иномирных эмиссаров.

В гостиной резиденции прямо сейчас царила весьма неопределенная атмосфера, но самой озадаченной из всех в помещении оказалась Лика. Не считая Габриеля, а также вернейших воителей в лице Вадима Соловьева и Леонида Кострова, все остальные присутствующие целиком и полностью происходили из главной ветви рода Лазаревых.

Тар и Фларас о чем-то беседовали между собой, обсуждая случившееся ранее, а Марриуз и Валери безмолвно переглядывались, то и дело кося взглядом на задумчивую Лику. Так или иначе, но все собравшиеся думали лишь об одном. О краткой встрече с тем, о ком знали единицы.

Как ни странно, но первым сдался Зеантар-младший.

— Не кисни, сестра. Ты сама не своя. Выглядишь не слишком довольной. Неужели наш младшенький и тебе успел нагрубить?

На миг всем показалось, что девушка находится в некой прострации, но затем на её лице заиграла тёплая улыбка и та рефлекторно коснулась черного локона. За долгие годы все Лазаревы знали, что такой жест твердит о сильном волнении княжны.

— Нет. Вовсе нет. Он… не грубил, — отрывисто пробормотала дочь хранителя с толикой ностальгии. — Я помню его совсем младенцем и мельком видела на проекции, но сейчас… сейчас всё изменилось. От него веет страшной печалью и одиночеством. Мне вообще померещилось, что он… что он был встревожен не меньше моего, когда увидел моё лицо. Но я всё равно рада встретиться с ним. Очень рада.

— Как ни крути, но от его способностей в детстве ты пострадала больше остальных, сестра, — нехотя признался Марриуз, переглянувшись с Валери.

— Не надо, Матвей. Я запрещаю тебе вспоминать об этом! — строго изрекла Лика, крепче сжав черный локон, а после взглянула на остальных братьев. — Я запрещаю всем вспоминать об этом! Он был младенцем. Никто не виноват в том, что случилось в прошлом. Наоборот, это я повинна в произошедшем. Отец и мамы нас предупреждали, но мы не послушались. Папа всегда говорит, что за всё в жизни необходимо платить. Ну а «это», — девушка вдруг грубо дёрнула себя за угольно-тёмную прядь волос, — … считайте « это» моей платой. К тому же я давным-давно полностью исцелилась.

— Ты права, сестра, — апатично заговорил полуальв. — Но у тебя на это ушли годы благодаря тёте Лислине, а у отца всё и того хуже. Он до сих пор не восстановился. И вряд ли когда-нибудь восстановится до конца. Не думай, что мы виним Влада, но…

— Достаточно, Фларас, — с печальной улыбкой проговорила Валери. — Никто не виноват в том, что случилось в прошлом. Судьба и обстоятельства так сложились.

— Да, вы правы, — вдруг раздался приглушенный мужской бас, который удивил собравшихся. — Судьба и обстоятельства. Надеюсь, не сочтете за грубость, если я поприветствую всех и сразу?

На глазах у всех присутствующих в гостиную неторопливо вошел Каберский под иной личиной, а вслед за ним прошествовали и остальные.

— Бетал! Кира! Герман! — в один голос выкрикнули наследники Лазаревых.

— Почему вы здесь? — удивился такому исходу Марриуз, глядя на вошедших. — Вы же должны быть с Владом.

— Увы, юный господин, — тяжело вздохнул Каберский, понурив голову и с какой-то печалью посмотрел на взволнованную княгиню с остальными. — Обстоятельства и судьба сложились не в нашу пользу. У Влада… огромные проблемы.

— И это очень мягко сказано, — нехотя признала Кира на всеобщее изумление.

— Потому мы и здесь, — продолжил говорить Бетал. — Я обязан как можно скорее обо всём поведать господину. Только он способен разрешить данную беду. Ведь проблема там возникла очень серьёзного масштаба.

— Рассказывай, Бетал! — встревоженно выдохнула Валери, крепко сжав руки в замок. — Рассказывай всё, о чем узнал. Неужели стряслось что-то страшное?

— Нет смысла рассказывать, моя госпожа, — горько посетовал старик, а затем выудил из-под дорожного плаща записывающий артефакт. — Лучше я вам покажу. Вы сами сейчас всё поймете…

На проекцию неотрывно смотрели все. На протяжении нескольких часов род Лазаревых вникал в каждое слово Влада Верейского, что было пропитано горечью, болью, презрением и ненавистью. Кто-то из присутствующих был печален и удручен услышанным и увиденным. Кто-то морщился и отводил взгляд. А кто-то находился вне себя от ярости от случившегося.

Однако стоило проекции погаснуть, как в гостиной образовалась могильная тишина, но внезапно взгляды окружающих скрестились на Захаре-младшем, ведь ударом кулака тот разрушил ни в чем не повинный стеклянный столик.

— Я могу понять гнев и ненависть младшего по отношению ко всем нам. ДА! МЫ ВИНОВАТЫ ПЕРЕД НИМ! НО ТЕ УРОДЫ СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛИ⁈ ГОЛОВЫ ИМ, ЧТО ЛИ, МЕШАЮТ⁈ — рявкнул озлобленно парень, медленно поднимаясь на ноги и глядя на остальных. — КАК ОНИ ПОСМЕЛИ ПРОДАТЬ ВЛАДА БУДТО ОН КАКОЕ-ТО ЖИВОТНОЕ⁈ КТО ИМ ПОЗВОЛИЛ⁈ ДА БАТЯ И ДЯДЬКА ПАЛ ИХ НА КУСКИ ВСЕХ НАРЕЖУТ, КОГДА УЗНАЮТ! БОЖЕСТВА НЕДОДЕЛ…

— Хватит, Тар! Прикуси язык, — приструнил родича Марриуз. — Тебе говорили, что порой и у стен есть уши? Прекращай ругаться, кричать и портить мебель. В такой фривольной манере о божествах может говорить отец, Пал, леди Лислина и еще несколько всем известных лиц, но никак не ты.

— С какой стороны ни глянь, но дело пахнет очень тухло, брат, — вмешался в беседу Фларас размышляя над услышанным и увиденным. — В одном Захар прав… Без отца и дядьки Пала тут не разобраться. Тут противники не нашего калибра.

— Валери, нам готовить буревестник? — тихо отозвался Вадим, глядя на взволнованную княгиню.

— Вставлю свои пять копеек, — подал голос Костров. — Мы только приехали. И если кто-то вздумает отчалить, это будет выглядеть весьма подозрительно. За нами присматривают храмовники и голубокровные.

— Бетал? — беспокойно спросила женщина, глядя на старика. — Что скажешь?

— Я отправлюсь один в Ианмит, а там уже проверенным способом доберусь до врат. Инкогнито, разумеется. Так же, как и прибыл сюда. Необходимо доставить проекцию и обо всём доложить князю, — рассудительно изрёк Каберский. — Кира и Герман останутся и будут помогать вам. Они уже многое знают о столице. Мы время даром не теряли.

На миг образовалось молчание, но тихий, наполненный трепетом голос Лики заставил всех оцепенеть.

— Бетал, ты часто говорил, что Влад не примет от нас помощь. Мой младший брат ненавидит нас. Ненавидит свою семью. Презирает папу и маму Инарэ. Так как же он поступит, когда отец вмешается и попытается ему помочь?

Слова молодой целительницы попали в точку, и все разом посмотрели на опечаленного старика.

— Он впадёт в неконтролируемую ярость, юная госпожа, — горестно вздохнул старик. — Особенно после моего прощального послания. Боюсь, это будет первый и последний раз, когда хранитель Земли сможет помочь своему сыну…

Аронтир. Внутренние земли.

Верхний город. Золотой квартал.

Резиденция имени Ранкара Хаззака-Ксанта.

Апартаменты главы резиденции.

Поздний вечер…

Лика Лазарева. Лика Лазарева. Лика Лазарева…

В мыслях я повторял имя девушки и в деталях пытался воспроизвести её лицо. Порой казалось, что я видел её где-то. Ещё казалось, что когда-то я слышал её голос. Однако память наотрез отказывалась подчиняться. Среди своих знакомых я не мог припомнить даже отдалённо похожих девушек на дочь хранителя.

Нет, я не воспылал к девице огромной любовью. И нет, дело не имело какой-либо интимной подоплёки. Суть проблемы принимала необъяснимую, но пугающую плоскость. На подсознательном уровне она казалась до ужаса знакомой. Её лицо, её волосы, её запах, но самым пугающим было совсем иное. Самым пугающим являлся вкус её ауры. Он был мне знаком больше всего остального.

«Может ты ошибаешься? — тихо вопросила Руна, материализуясь на подлокотнике кресла рядом со мной. — Ты же никогда её не видел».

— Может и ошибаюсь, малышка, — удрученно выдохнул я, откидываясь на спинку кресла и прикрывая веки. — Может и ошибаюсь…

Впрочем, одиночество моё оказалось недолгим. Не прошло и минуты, как кто-то попытался отворить двери, после раздался громкий стук, а затем почти сразу разнесся слаженный голос двух девиц, которые с сегодняшнего дня стали моей головной болью.

— Открывай, Ранкар! Есть разговор.

Казни Сущее, Ярвир! Начинается…

Собрав воедино всё терпение, я кое-как дотащился до дверей и открыл их перед двумя задумчивыми голубокровными, а после также неспешно вернулся в кресло. Первой в покои ворвалась Сиана и бегло окинула их взглядом. Кайса вела себя более сдержано и не сводила своего цепкого взора с моей кривой физиономии.

— Ты не слишком нам рад.

— Зачастую я вообще мало кому рад, юная госпожа, — поморщился невольно я, разводя руки в стороны. — Характер скверный. Прошу простить.

— В голосе раскаянья ни на йоту, — заключила с коварной усмешкой Созвездие.

— Не сочтите за грубость, но неужели вы пришли, чтобы обсудить множество моих достоинств? — осведомился едко я, изгибая бровь. — Сомневаюсь.

После вопроса обе девицы озабочено переглянулись. Складывалось чувство, что им не доставляет особой радости тема, ради которой они сюда пришли, но по всей видимости иных вариантов у них попросту не было.

— Хочешь верь, а хочешь нет, но я не знала о том, что Арес продал тебя Видару, — поджав губы, мрачным тоном заговорила горгона. — Когда мне об этом доложил Фанор, я… вначале не поверила, но отец всё подтвердил.

— Увы, но я тоже ничего не знала, — сконфужено выдавила из себя Сиана, замерев на месте. — Прости…

Так вот в чем дело! Они чувствуют себя виноватыми. Никогда не думал, что застану такой день. Одна деспотичная стерва, которая скрывает свой истинный нрав, а вторая скучающая дура, которой хочется развлечься.

— И вновь не сочтите за грубость, дамы, но боюсь теперь это не вашего ума дело. В таком вопросе вы ничем не сможете мне помочь. А если не можете помочь, то и смысла обсуждать данную тему я не вижу.

— Ты не понимаешь, Ранкар, — задумчивым тоном заговорила Кайса. — На Великой Сотне ты теперь играешь не на два фронта, а сразу на три.

— На три?

— Именно так, на три, — кивнула феникс, а после начала загибать пальчики на правой руке. — Ты мой претендент. Претендент змеюки. И претендент… Видара.

— Причем тут он? — напрягся тотчас я.

— На Великой Сотне и до её окончания ты наш и только наш, но как только она закончится, ты практически мгновенно станешь служить богу Мести, — подалась в объяснения Сиана. — Если я верно мыслю, то Ингмар объявит тебя одним из самых молодых служителей Видара себе на замену. И все лавры, что ты заработаешь на Великой Сотне, сразу же отойдут им. Тебе не дадут и шанса.

— К чему вы ведете?

Обе девицы быстро переглянулись, а затем Кайса протяжно выдохнула.

— Если ты многого достигнешь на Великой Сотне и перейдешь сразу же на сторону Северного пантеона, то Аххеский пантеон в глазах общественности станет настоящим посмешищем. Думаешь, кто-то позволит такому случится? Теперь ты осознаешь масштаб проблемы?

Мириада сраных бед! Это какое-то безумие. Насколько же простираются интриги и загадки ублюдков, что меня окружают⁈

— Мне захотят помешать, — тихо рассмеялся я, догадываясь об истинной подоплёке. — Причем помешать свои же. Практически все захотят избавиться от меня как можно раньше или же выставить неумехой, чтобы перестраховаться перед угрозой с Севера, не так ли? Никто не захочет усиливать своего конкурента на таком событии!

«Оглохните Древние! — взбешено прошипела Истра. — Вспомни, что сказала Фрея! Либо четвертьфинал, либо полуфинал. Неужели она добивается сильнее прославить Северный пантеон? Ранее у тебя имелся шанс просто наплевать на всё и сдаться в самом начале Великой Сотни, но теперь такого варианта попросту нет. Отныне ты меж двух огней, Ранкар. Между Севером и Аххесом. Аххес захочет помешать тебе, чтобы не показаться слабым перед давним врагом, а Север заставляет сражаться из-за Фьётры и титула будущего служителя».

Ай да Фрея! Ай да Арес! Ай да сукины дети!

— Вы знаете, кто захочет мне помешать? — осведомился я.

— Многие, Ранкар, — выдохнула угрюмо феникс. — Очень многие, а если говорить точнее, то… все. Начиная от самих отмеченных и заканчивая другими претендентами. Все, кого ты встретишь на своём пути захотят тебе воспрепятствовать. Причем по разным причинам.

От осознания будущих масштабов мне захотели рассмеяться. Рассмеяться громко и во всё горло, но я сдержался. Правда, лишь чудом.

— Не знаю, чего добивается эта курица, — депрессивно изрекла Кайса, искоса взглянув на фыркнувшую Сиану. — Но я поставила на тебя всё, что имею. Свою веру, свою репутацию, своё будущее и даже свою жизнь.

— Можно сказать, что я поставила не меньше твоего, змеюка, — кисло отозвалась феникс.

— А я ведь вас предупреждал, — сквозь нарастающий смех произнес я, медленно откидываясь на спинку кресла. — Не стоило со мной связываться.

А ведь это даже не вся истина обо мне, а всего-навсего приходящие проблемы.

На лицах голубокровных отобразился весьма смешанный спектр различных эмоций, но какие-либо претензии они выказать не успели, потому как тихо завибрировал артефакт-модем на моём запястье и образовав вокруг себя полог тишины, передо мной весьма живо сформировалась миниатюрная проекция Илая. Вот только я даже не успел поприветствовать друга, как тот начал действовать.

— Ранкар, Диана в панике, — выпалил с порога Аванон, с заметно хмурым лицом, а я невольно напрягся от услышанного, предчувствуя новые проблемы. — Та девчонка. Рейна. Она пропала…