Эмигрант

– Вета – моя единственная подруга, – резко сказала Арика. – И я не понимаю чего ради она должна расплачиваться за то, чего не совершала! – Вдруг она подскочила и загоревшимися глазами уставилась на Десторджа. – Стоп. Я же купила робота! Можно подключить его к обработке имеющейся у тебя информации – нафиг ты сам будешь голову ломать!

Мужчина задумчиво покачал головой:

– В общем, верно. Но любого, даже самого совершенного робота лучше контролировать. Он у тебя стационарный или?..

– Обычный многоцелевой робот. Зовут Лонгом.

– Так съезди за ним.

– Зачем?

– Потому что я не хочу перекидывать на твой комп свою информацию. Он у тебя защищен раз в двадцать хуже моего.

Арика раздраженно передернула плечами, дотягиваясь до телефона:

– Ну при чем тут защита. Алло! Привет. Роджер еще не вернулся? Тогда оставь ему записку, что ли. С телефоном, с которого я звоню. И приезжай по адресу Подземная 37, квартира четыре. Хочешь – вызывай такси, а если уверен, что доберешься сам, возьми машину в гараже. Да. Я жду.

Когда она положила трубку, Дестордж задумчиво почесал переносицу:

– Хм. А кто такой Роджер?

– Новый компаньон, – Арика улыбнулась. – В этой поездке мне повезло. Даже слишком, – она быстро пересказала вмешательство Роджера в процедуру ареста Веты. – А сейчас он пытается разузнать что‑нибудь о ее аресте. Поэтому я и оставила твои координаты. Вдруг да получится?

Дестордж покачал головой:

– Без знакомств, связей. Вряд ли.

Арика пожала плечами:

– Хуже не будет. Впрочем, не удивлюсь, если он действительно чего‑нибудь добьется, – девушка усмехнулась.

Лонг, отвернувшись от компьютера, сказал мягким голосом Блэйка:

– Пока я могу выделить только один фактор, общий для всей группы – карточные увлечения. Исключение – Лут, но я нашел фамилию его жены в числе членов «Родоса».

– Карточный клуб, если я не ошибаюсь? – Уточнила Арика. – А остальные пострадавшие имеют какое‑то к нему отношение?

– Трое: жена Лута, Регина и Вера Кори. Эйденджера – любительница вечеринок с игрой в карты, причем устраивает она их дома. У нее бывают Вера и Косис.

– Любовники, – подал голос Дестордж, с интересом слушающий Лонга.

Арика подняла брови. Дестордж кивнул с усмешкой.

– А Перт и Рабан?

– Вот они‑то является исключением. С первого взгляда, никак не связаны с «Родосом» – первый играет только в казино «Флевель», второй – в «Ночном Лесе». Но, если мы правы, связь должна быть.

– Казино, казино, – пробормотал Дестордж, – Ну‑ка, зайди в уровни допуска и смени пароль на «Кони». Так. Теперь включи поиск по «Флевелю».

– Три файла, – сказал Лонг. – Верх, низ и связи.

– Читай. Потом поиск по «Лесу», «Родосу» и то же самое.

Какое‑то время спустя Лонг констатировал:

– Ничего. Никаких общих точек.

– Эге! – Дестордж, колыхнувшись всем своим громадным телом, встал и подошел к компьютеру.

Лонг торопливо встал, а Дестордж, сев за клавиатуру, привычно пробежался по ней пальцами. Наконец он откинулся на стуле:

– Действительно, ничего, – пробормотал он. – Что ж. Я выясню, кто из членов «Родоса» пользуется «Флевель» и «Лесом» одновременно. Других путей пока не вижу.

В это время раздался звонок в дверь.

Дестордж включил экран и недоуменно нахмурился. Потом взглянул на Арику, внимательно просматривавшую списки членов «Родоса»:

– Это не Роджер, случайно?

– А? – она повернула голову, рассеяно скользнув взглядом по экрану. – Да.

– А он красив.

Подняв голову, Арика прищурилась:

– Ты интересуешься мужчинами?

– Я интересуюсь тобой. И то, что этот красавчик постоянно будет рядом, меня в восторг не приводит.

За дверью послышались шаги, и девушка удовлетворилась тем, что покрутила пальцем у виска и показала Десторджу кулак.

Тот усмехнулся.

Войдя в комнату, Роджер чуть улыбнувшись, приветливо поздоровался.

Дестордж, не вставая, протянул ему руку, представляясь. Робот чуть поклонился, в свою очередь, называя свое имя.

– Что‑нибудь есть? – не оборачиваясь, поинтересовалась Арика.

– Только копия ордера на арест, уголовное дело Веты и материалы по шести уголовным делам, похожим на это.

У Десторджа отвисла челюсть.

Арика, подняв брови, посмотрела на любовника и начала перечислять:

– Кори, Родос, Косис, Перт, Рабан. Лута и Эйденджеры среди дел нет, так? Кто еще?

– Дория‑Мелиндра.

– Что скажешь? – Арика с иронией взглянула на Десторджа.

– У тебя полные дела? – уточнил тот у Роджера.

– С новейшими данными вплоть до сегодняшнего числа. Не уверен, что мой фокус удастся повторить, но первый раз он получился, – Роджер положил на стол коробку с дисками.

Дестордж, вставляя один диск за другим, просматривал материалы. Остальные расположились так, чтобы не закрывать друг другу обзор. Вытащив последний диск, Дестордж перевел взгляд на Роджера:

– Что же это за фокус такой?

Роджер остался невозмутим, а Арика подняла брови:

– Неэтичный вопрос, э?

Дестордж пожал плечами:

– Просто у меня на языке вертится еще один, еще более неэтичный. Роджер, ты, случайно, не хочешь сменить место работы?

Арика угрожающе прищурилась, а робот с улыбкой покачал головой, добавив:

– Диски можете оставить себе. Они рассчитаны только на один просмотр, после этого информация автоматически стирается. Но это неважно. Лонг все запомнил.

Дестордж расхохотался:

– Ладно. Попробовать же я должен был!.. – Он посерьезнел. – Итак, полиция пришла почти к тем же выводам, что и мы. И оказалась в тупике.

Роджер заметил:

– Мне кажется, что я очень люблю играть в карты. Дестордж, вы не могли бы устроить, чтоб за меня поручились в «Родосе»?

Дестордж, внимательно взглянув на собеседника, кивнул:

– У дураков мысли сходятся. Только давай на «ты», хорошо?

Спустя пару часов все было обговорено. Арика отправив Роджера с Лонгом домой, подошла к Десторджу, который все еще сидел за компьютером, и поцеловала. Тот вдруг схватил ее, и, повернувшись на вращающемся стуле, ловким движением усадил девушку на колени.

– Я вот думаю, устраивать тебе сцену ревности сейчас или потом? – осведомился Дестордж, сдвигая брови.

– У меня те же мысли, – невозмутимо отозвалась Арика. И, уперев руку в плечи любовника, покачала перед его носом пальцем: – Не вздумай переманивать Роджера, понял? Я вижу тебя насквозь.

Дестордж усмехнулся:

– Неужели ты всерьез считаешь, что он задержится у тебя? Как только парень поймет, что ему ничего не светит, а произойдет это быстро, – то начнет искать что‑то еще.

– Не будет этого, – фыркнула Арика. – Спорим?

– Это возможно только если ты будешь его поощрять.

– А вот и нет! Ты забыл, что я – ведьма. Я его просто приворожила, понимаешь? Он будет сохнуть по мне без всяких надежд и не уйдет – никогда! – девушка проговорила это абсолютно серьезным тоном, вызывающе глядя на Десторджа.

Арике очень не хотелось говорить правду. И она решилась выбрать именно этот вариант истории, считая, что он ничем не невероятней любого другого. Тем более, она показывала Десторджу пару трюков по Умению, и тот, будучи абсолютным профаном в магии, мог запросто поверить в выдуманную ею чушь.

В глазах Десторджа мелькнуло опасение. Арика, с интересом наблюдавшая за ним, рассмеялась:

– Испугался? У кого угодно спроси – на любовь приворожить нельзя. Точнее, можно, но неприятностей потом не оберешься.

– Тогда что ты мне голову морочишь, – проворчал Дестордж.

– Почему «морочу»? Я Роджера приворожила не на любовь, а на безнадежную страсть – это – совсем другое! Но за себя можешь не бояться.

Дестордж несколько раз моргнул, потом рассмеявшись, потянулся к застежками ее одежды:

– Хватит! Мы займемся делом, или будем по‑прежнему молоть языками?

Роджер уже вторую неделю вечерами не вылезал из «Родоса». Каждое утро, он добросовестно рассказывал Арике свои выводы, но пока ничего интересного нащупать ему не удалось.

Вету выпустили под залог – причем деньги внес Доритас. Как оказалось, он не подавал на любовницу в полицию – комиссару, ведущему дело, показался подозрительным скандал между Ветой и Доритасом как раз накануне кражи, на основании чего он и взял ордер. Но улик против Веты не было, да и Доритас с Арикой развили бурную деятельность, в результате, Вета, проведя в тюрьме лишь одну ночь, оказалась на свободе.

Вета хотела вернуться к подруге, но Доритас настоял на том, что выгодней, в глазах общественного мнения, да и полиции, если Вета поживет у него. На этот раз, кажется, Вете повезло с парнем. Или просто так сложились обстоятельства, что Доритас смог показать себя с лучше стороны. Арика от всей души надеялась, что Вета это оценит.

Сидя в подсобке магазина Нааля, Арика аккуратно вносила в каталог новые книги. Ее отвлек телефонный звонок. Вытащив телефон, она зажала его между плечом и щекой:

– Да!

– Надо встретиться сегодня вечером, – голос Десторджа был серьезен.

– Во сколько?

– Часов в восемь. И прихвати Роджера.

– Договорились, – она отключилась и мизинцем дотронулась до ладони, активировав таким способом встроенный микропередатчик, соединяющий ее с Роджером. Его предложил вживить Роджер, сказав, что у мистера Блэйка был такой же и что эта штука не раз их выручала. Арика, конечно, согласилась.

– Будь в семь дома, пожалуйста.

– Хорошо.

В отличие от Арики, которой приходилось оглядываться перед каждым сеансом связи – она разговаривала вслух – Роджера, кроме хозяйки, никто не слышал.

Солнце только‑только скрылось за горизонтом и удушливая городская жара еще не успела смениться вечерней прохладой. Арика пришла домой чуть раньше, и, воспользовавшись свободным получасом, залезла в ванну.

Устроившись с ногами на диване, она перелистывала новый каталог, когда появился Роджер – как всегда безупречно одетый и свежий. Арика мельком позавидовав – вот кого жара не донимает! – спросила:

– Что‑нибудь нашел?

Робот сел на пол – почему‑то он предпочитал именно эту позу – и неожиданно серьезным тоном сказал:

– Я, наконец, нащупал кое‑что. На всякий случай скинул все Лонгу. Так как есть вероятность, что довести дело до конца не смогу.

Арика испугалась. Всерьез, так как подобное заявление могло означать только одно – у них неприятности.

– Это связано с нашим расследованием?

Роджер медленно кивнул:

– Похоже. Хотя полной уверенности у меня пока нет.

– Так. А теперь все – с самого начала, хорошо?

– Это слишком долго. Мы же куда‑то собирались ехать?

– Да подождет… Хотя, постой! Как бы это не было связано, – она торопливо дотянулась до телефона и набрала номер Десторджа.

– Вечер добрый! Слушай, а зачем мы тебе понадобились? – стараясь говорить как можно небрежней, спросила она. – А то я тут занята немножко, нельзя ли…

– Запросто! – с деланной веселость отозвался Дестордж, – только если Роджеру отвернут башку еще до завтрашнего утра – не говори, что я тебя не предупреждал! И хорошо, если только ему.

– Мы будем, – она положила трубку и, подняв брови, обернулась к роботу: – Похоже, действительно влипли. Если уж Дестордж… До встречи еще около часа. Рассказывай, что успеешь.

Роджер кивнул:

– За эти дни я установил абсолютно точно одну вещь – нет ни единого фактора, общего для всех ограблений. Кроме карт. Но это настолько явно лежит на поверхности, что вряд ли может привести к чему‑то конкретному. Нет ни одного человека, который был бы знаком со всеми ограбленными. Следовательно, мы имеем дело не с гениальным одиночкой, а с организацией. Скорее всего, контролирующей игорный бизнес. Или, по крайней мере, имеющей там своих людей. И со вчерашнего дня я пытался нащупать что‑нибудь подобное. Кое‑что уже начало вырисовываться.

– Господа быстренько среагировали? За два дня? Как, кстати?

Роджер помолчал несколько мгновений:

– Помнишь, я упоминал, о вращении в высшем обществе?

– Угу. Мне еще тогда это не понравилось. Что, все было не настолько гладко, как ты рассказывал мне тогда?

– В этом не было нашей вины. Обстоятельства иногда бывают выше любой предусмотрительности.

Арика прищурилась:

– Что, какой‑нибудь ревнивый муж?

Роджер покачал головой:

– И близко не угадала. Как я уже упоминал, у меня было несколько романов с людьми обоих полов, интересующих меня в том или ином аспекте.

– Вообще‑то, до этого ты говорил только про женщин, – буркнула Арика. – Ладно. И что?

– Надо сказать, что любовные связи по своей инициативе я старался не затевать. И, где можно, все же обходился без них, потому что они значительно усложняют жизнь. Одна из влиятельных дам всерьез заинтересовалась мной. Ее звали Кота Оливер. Я, как обычно, не сильно ее поощрял, но и старался не нарываться на неприятности. Как вдруг, во время одной из опер, она появляется в моей ложе и заявляет, что знает, кто я, пытаясь шантажировать меня угрозами в адрес мистера Блэйка. Подобные ситуации уже бывали. И до сих пор мне удавалось выбираться из них без особенных проблем. Но на этот раз все оказалось сложнее. Кота каким‑то образом ухитрилась найти сведения о родителях мистера Блэйка. Помнишь, он упоминал о «промывании мозгов» еще в детстве?

Арика кивнула.

– Подвергать этому детей запрещено. Но иногда считается, что государственная необходимость превыше всего. Родители мистера Блэйка были шпионами, в момент ареста они отравились. Из шестилетнего ребенка спецслужбы вытягивали все, что можно, надеясь что‑то сложить из полученной информации. В жизнь его выпустили «чистым» – с другим именем, полностью переделав в документах прошлое. Возможно, это было сделано и для того, чтобы он не смог по совершеннолетию подать в суд на противозаконные над ним действия.

Во время моей встречи с Котой мистер Блэйк еще работал в «Слугах». Выплыви информация о родителях наружу, пусть даже недоказанная, вся его карьера, результат многолетних усилий, пошла бы прахом. Если мы сейчас не выедем, то опоздаем.

– Будешь рассказывать по дороге. И давай прихватим Лонга. – Арика уже несколько минут тревожно вглядывалась в Роджера. Чем дольше он рассказывал, тем меньше походил на человека. Речь его стала абсолютно невыразительной, исчезла мимика и те мелкие движения, которые делали человекоподобие Роджера таким совершенным. Те же движения, которые он все‑таки делал, поражали своей механичностью.

Робот медленно кивнул.

– Если тебе это так трудно, может, лучше расскажет Лонг?

– Слушать или говорить – какая разница? Он сейчас подойдет.

До момента, пока они не спустились в салон гравиамобиля – Арика отправила Лонга за руль, а сама утянула Роджера за собой на заднее сиденье – робот молчал. Когда машина тронулась с места, он заговорил вновь, причем «механический» акцент то пропадал, то усиливался.

– Условия молчания Коты были весьма тривиальны. Правда, их выполнение поставило меня на грань разрушения.

– Что за условия? Извини, я должна знать.

– Секс по ее правилам.

– Извини. Она мазохистка была, что ли?

Роджер покачал головой:

– Это неприятно, конечно, но такой вариант мистером Блэйком был предусмотрен.

– А что он не предусмотрел? – уточнила Арика.

– Мистер Блэйк в основу моего поведения, наряду с информацией по психологии, поставил программу расстановки приоритетов, с помощью которой он заложил в меня возможность распознавать отношение людей ко мне. То есть чем лучше человек ко мне относится – как к другу или любовнику – тем большая у меня к нему степень доверия.

– Стандартный человеческий подход, – пробормотала Арика.

– Над всем этим стоит приоритет хозяина – то есть человека, которому я непосредственно принадлежу.

– Извини, что перебиваю. То есть если хозяин будет к тебе относится плохо, ты, тем не менее…

– Буду доверять ему полностью, так как программа хозяина стоит над программой отношений. Но в случае вступления в конфликт двух этих программ, мне будет неприятно. Поэтому мистер Блэйк старался подобрать мне хорошего хозяина.

Арика кивнула:

– Так что с тобой произошло?

– Мистер Блэйк встроил функцию допуска секса именно в программу доверия. А Кота ухитрялась каждым своим действием показать свое ко мне пренебрежение и презрение. И при этом использовала меня на полную катушку. В результате, за эти четыре дня во мне возник сильнейший конфликт основных программ. Кроме того, мистер Блэйк рассчитал мои сексуальные возможности как несколько превышающие обычного здорового мужчину. Коте этого было мало. Я смог выполнить ее требования, перестроившись за счет некоторых функций. Но это повлекло за собой неполадки, и при увеличивающемся конфликте программ, мое состояние постоянно ухудшалось. К вечеру третьего дня это было заметно внешне. Кота продержала меня еще сутки, наблюдая за тем, как я разрушаюсь. А потом выкинула из дома, предоставив самому себе.

Девушка прищурилась:

– Хочешь сказать, эта стерва сдержала слово?

– Конечно, нет. Но, получив отсрочку на те четыре дня, которые она занималась мною, мистер Блэйк смог защититься.

– Гениально! – взбесилась Арика. – Слушай, не дай боги, конечно, но если что‑нибудь похожее возникнет на горизонте – воздержись от подобных героических поступков, хорошо?

Роджер, чуть улыбнувшись, покачал головой:

– Если я подчинюсь твоему приказу, то это вызовет мое разрушение гораздо быстрее, чем упомянутый случай.

Арика хотела разразиться возмущенной тирадой, но потом, взглянув на молчаливого Лонга, ведущего машину, усмехнулась: «Это мы еще посмотрим! Я не я буду, если с помощью Лонга не перепрограммирую этого красавчика. Только таких проблем мне не хватало!»

Роджер тем временем продолжал:

– Мистер Блэйк восстанавливал меня больше года. Он ограничил мое общение и внес кое‑какие изменения, которые, по его мнению, должны были помочь мне адаптироваться к происшедшему. Ему это почти удалось.

Неожиданно Лонг вмешался в разговор:

– Изменения, о которых ты подумала, конечно, возможны. В случае присутствия программиста уровня мистера Блэйка.

Арика замерла с открывшимся ртом. Лонг между тем добавил:

– Я лишь могу просчитывать варианты, и не более. А для серьезных программных вмешательств нужен человек.

– Ты мысли читаешь?

– Отнюдь. – Возразил Лонг. – Это всего лишь логика.

Роджер заметил:

– И, кроме того, тебе не кажется, что это очень смахивает на насильственное изменение личности? – Сейчас робот был неотличим от человека, даже ирония в голосе слышалась. – Немного неэтично, а?

Арика покраснела, сообразив, что так, в общем‑то, и есть.

Робот, увидев, как она смутилась, улыбнулся:

– Я пошутил. Само собой, ты можешь переделывать меня, как считаешь нужным.

Девушка прищурилась. «Так. Деликатный намек, да? Мол, мне твои намерения не нравятся, но я, конечно, подчинюсь любому приказу?.. Но он‑то прав. С одной стороны – машину всегда подлаживают под владельца. С другой… Если даже предположить, что у меня есть такая возможность – что сомнительно, поскольку найти программиста такого класса, да еще уговорить его. Да еще сохранить при этом тайну. Но, пусть, сие чудо случилось. Стоит ли вообще это затевать? Я же, в конце концов, хочу иметь рядом личность, пусть даже запрограммированную, а не покорную куклу. Естественно, что‑то в нем мне будет не нравиться. И каждый раз ему в башку лезть? Еще неизвестно как это повлияет на его программу дружбы. Нет уж. Переубежу. Или смирюсь. Возникновение серьезного конфликта вряд ли возможно – хотя бы из‑за программы хозяина. А все остальное… буду просто иметь ввиду».

– Я была не права, извини, пожалуйста.

– Спасибо.

Арика, приподняв брови, фыркнула:

– Твоя деликатность весьма впечатляет. Если что‑то не так – говори, хорошо? И желательно открытым текстом – я твои намеки запросто могу пропустить мимо ушей – не потому, что такая плохая, а из‑за природной тупости. Мне бы не хотелось, чтобы это повлияло на наши отношения. К тебе, Лонг, это тоже относится. Договорились?

– Не скромничай.

Арика пожала плечами:

– Вот уже нисколько. Еще убедишься. – И, переведя разговор на другую тему, уточнила: – Значит, тут объявилась Кота?

– Ее молодой любовник. И, похоже, наследник.

– То есть она умерла?

– Полтора года назад.

– Сама или помогли?

Роджер изумился:

– Ты что?..

Арика недоуменно нахмурилась, потом мотнула головой:

– Да я не тебя имею ввиду! Думаешь, у нее было мало врагов? При таких‑то талантах?

– Не знаю.

– Ладно, оставим. А при чем тут расследование?

– Видишь ли… Бэтиан живет не на этой планете. И вдруг он появляется, когда я начинаю задавать вопросы. Случайность?

– Стали выяснять, что ты за птица и докопались, – мрачно заметила девушка.

Они стояли уже больше пяти минут на стоянке перед домом Десторджа, но выходить не спешили – до восьми часов еще было время.

– Похоже, ты действительно наступил кому‑то на хвост. Кстати, надеюсь, ты не забыл, что заварила всю эту кашу я. И что мне будет крайне неприятно тебя потерять. Поэтому руководствуйся в своих действиях этими причинами, в том числе. Значит, так – идем к Десторджу и, если будет возможность, его в курс дела не вводим.

Роджер приподнял брови:

– Извини, но вас связывают достаточно близкие личные отношения. Не лучше ли ему все рассказать? Иначе вероятна ревность с его стороны, причем оправданная.

– На здоровье! – взбеленилась Арика. – Если по‑настоящему любит, то и доверять должен. А если нет – так и переживу, подумаешь!

Дестордж выглядел крайне мрачным. Поздоровавшись с вошедшими, он коротко бросил Роджеру:

– Меня уведомили, что тебя желают видеть. Для твоего здоровья будет лучше не отказываться от приглашения.

– Только его? – подняла брови Арика.

Дестордж, не обращая внимания на девушку, в упор смотрел на Роджера:

– Надеюсь, ты в курсе, почему это случилось?

– Не имею не малейшего понятия, – холодно ответил робот.

Дестордж покачал головой:

– Извини, мне надо поговорить с Арикой наедине. Побудь пока в спальне.

Роджер вышел, плотно прикрыв дверь.

Арика, поставив табуретку напротив дивана, на котором расположился любовник, села и поинтересовалась:

– Что стряслось‑то?

– Мы все влипли в пренеприятнейшую историю. Но Роджер – сильней всех. Как я теперь понимаю, все эти кражи – дело рук одной из бандитских организаций. Возможно, ты даже не слышала об их существовании, но, поверь мне на слово, это не миф.

Арика нетерпеливо кивнула:

– Само собой, что‑то подобное должно быть. И что?

– Глава Ящериц прислал мне сегодня утром приказ встретиться с ним. Нам всем. Но я сумел убедить его, что я и ты ни при чем – да он и интересовался в основном Роджером.

Девушка прищурилась, но воздержалась от комментариев.

– Через пятнадцать минут подъедет машина, которая отвезет Роджера на встречу.

– Я его одного не отпущу, – категорично бросила Арика.

– Подожди. Присутствие Роджера обязательно, а ехать или нет нам с тобой – босс оставил на наше усмотрение.

– Вот и прекрасно!

– И те, кто поедет – либо вернутся все, либо не вернется никто. Причем последнее весьма вероятно.

– А те, кто останется – вышел из игры?

– Да. Причем босс обещал, что на Вету он ничего специально вешать не будет – он не ищет конфликта.

– Я с Роджером, – упрямо повторила она.

– Даже если я тебе скажу, что не поеду ни в коем случае?

Девушка холодно пожала плечами:

– Это твое право.

Дестордж помолчал и мягко сказал:

– Послушай. Я понимаю, что ты сейчас думаешь. Это не предательство – и дело не в твоем дурацком расследовании, которое ты поручила Роджеру, а теперь тебе кажется, что ты бросаешь его. Пересечения случаются, тогда человеку присылают предупреждения – до двух, иногда даже трех раз. И если он разумен, на том дело и кончается. Если же босс захотел видеть этого парня, то что‑то не то – с самим Роджером.

– С ним все нормально, – тихо сказала Арика. – И ты меня не переубедишь.

Дестордж внимательно взглянул на девушку:

– Похоже, ты знаешь причину. И кто кого приворожил?

Арика вскинула голову:

– Конечно я – его!

– Ладно. Я не пугал тебя. Я действительно – не поеду! – в голосе Десторджа послышалась ярость.

Арика пожала плечами:

– Пятнадцать минут, кажется, уже прошло?

Мужчина смотрел в упор, вероятно, надеясь, что она передумает. Арика с невозмутимым выражением лица стиснула зубы, стараясь справиться с отчаянием и болью – рвалась связь, она ощущала это почти физически. Ей пришлось выбирать между любовником и роботом. И, конечно, природная вредность взяла верх. «Заставил выбирать меня ты, поэтому выбор будет не в твою пользу. Будем считать, наши отношения себя изжили».

Размышляя в более спокойно обстановке, Арика признала себе, что дело, конечно, далеко не в этом.

Выбрав Десторджа, она, во‑первых, предавала – именно предавала – существо, гораздо более беззащитное и зависимое от нее, чем ее любовник. А раз так, то и ответственна она за робота была сильней. Во‑вторых, она теряла безусловную поддержку – в отличие от Десторджа, Роджер принадлежал ей всецело и так же ее поддерживал. В‑третьих, она опять становилась перед проблемой спутника‑компаньона, то есть, практически, теряла работу. И противовесом всему этому – комфорт сохранения любовных отношений? Ага, сейчас.

Повисло молчание. Впрочем, длилось оно недолго. В наступившей тишине входной звонок прозвучал отчетливо и резко. Арика вопросительно глянула на Десторджа. Тот, пожав плечами, буркнул:

– За вами.

Девушка, открыв дверь спальни, коротко бросила Роджеру:

– Идем.

На лестничной площадке ждал молодой человек в безукоризненном костюме. Роджер вышел первый, а Арика замешкалась, одевая обувь. Она затылком чувствовала взгляд Десторджа, но не обернулась.

Машина с тонированными стеклами поворачивала так часто, что девушка уже через пять минут совершенно перестала соображать, в какой части города они находятся. И хотя, прежде чем они остановилась, прошло около получаса, вполне могло оказаться, что они продвинулись не дальше соседней улицы.

Когда они вышли из машины, то очутились на темной аллее, по бокам которой росли невысокие подстриженные кусты. Молодой человек, вставший с переднего сиденья (заднее он отдал в распоряжение Арики с Роджером), жестом пригласил их следовать за ним. Арика оглядывалась по сторонами, но ничего, кроме кустов и силуэтов деревьев не видела. Огней, как ни странно, не было видно тоже – никаких. Теплый ночной ветер порывами доносил до ноздрей запах мокрой травы – наверняка тут пользовались поливными машинами, потому что дождя не было уже больше недели.

Домик появился как‑то сразу, вырисовавшись в темноте черным силуэтом. Сопровождающий открыл дверь, и, пропустив их вперед, сам остался за порогом.

Как только щелкнул дверной замок, вспыхнул свет. Арика машинально моргнула несколько раз, прежде чем ее слезящиеся глаза смогли что‑то различать. Они с Роджером стояли в коридоре, неожиданно длинном для такого невзрачного фасада. Впрочем, в этом коридоре маячила только одна дверь – впереди, в торце. Арика переглянулась с Роджером, и, пожав плечами, пошла вперед. Робот следовал за ней, отставая на каких‑то полшага. Оказавшись перед дверью, Арика пару раз стукнула в нее фалангой пальца. Дверь распахнулась внутрь, и девушка оказалась в просторной комнате.

Стандартная обстановка кабинета, в стиле чиновника среднего звена. Если забыть о том, что все, что у подобных чиновников было сделано под дерево, картийский бархат, серебро и гритулийский мрамор, здесь действительно было – деревом, дорогим бархатом, серебром и мрамором, плита которого стоила целое состояние.

Мужчина лет сорока с небольшим, сидящий за столом, чуть приподнялся.

– Добрый вечер, господа!

У Арики от удивления расширились глаза: он был одет в светлый брючный костюм, а из короткого рукава рубашки торчала зарубцевавшаяся культя, кончающаяся локтевым суставом.

«Ничего себе! И ведь даже рубашку с длинными рукавами не считает нужным одевать, не говоря уже о протезе.». В остальном мужчина был чересчур холеным. Ухоженная кожа, отглаженная до малейшей складочки одежда, да еще невыносимо самоуверенный вид вызвали неприязнь. Хотя, не приходилось сомневаться, что основания для самоуверенности у этого типа были.

За спинкой кресла мужчины стояли два молодых человека в строгих и аккуратных, несмотря на лето, костюмах. Впрочем, в помещении атмосфера поддерживалась весьма удовлетворительная.

– Добрый вечер! – ответила Арика, а Роджер отозвался более нейтральным «Здравствуйте.»

Мужчина внимательно глянул на собеседников

– Садитесь, пожалуйста.

Оглянувшись, Арика увидела удобное кресло – одно. Она решительно уселась, сдвинувшись в угол и, взглянув на Роджера, похлопала ладонью по подлокотнику. Тот оккупировал предложенное ему место с заметным изяществом, при этом чуть усмехнувшись.

Мужчина, похоже, оценил их демонстрацию, но исправлять положение не посчитал нужным. Его властный голос наполнил помещение – отнюдь не маленькое.

– Итак, вы владелица вещи, которая меня заинтересовала.

Арика прищурилась и заметила:

– По способу вашего приглашения угадать причину было весьма затруднительно.

Девушка, как не раз бывало в критических ситуациях, почувствовала эмоциональный подъем – состояние эйфории, которое она сознательно постаралась не «гасить». Вызвать такое состояние она не могла, но если оно приходило, пользовалась. В подобные минуты Арика не совсем контролировала себя, но зато реагировала на все в несколько раз быстрей и удачней, чем обычно. Правда, после спада ее обычно била дрожь, за которой следовали несколько часов полного упадка сил. Но дело того стоило.

Мужчина гулко расхохотался, потом, внезапно замолчав, отрубил:

– Если бы вы не явились сюда, я посчитал бы, что ваше право владения не подтверждено вашей способностью удержать столь ценное имущество.

– Думаю, одно мое тут появление не является для вас стопроцентным подтверждением моих прав. Хотя я‑то их считаю безусловными.

– И что вы можете представить в качестве доказательства?

– Вероятно, вы также можете представить доказательства – со своей стороны, – заметила девушка, – Будем сравнивать?

Арика, с момента входа в дом, держала активированным Умение, и, уловив движение, отдернула руку. В кожу подлокотника вонзилась оперенная стрелка. В ту же секунду она изогнула ладонь и послала импульс боли, подцветив его для большего эффекта зеленоватым сиянием, и неудачливый стрелок, стоящий за портьерами, заорал благим матом. Быстро скрестив запястья на груди, она улыбнулась:

– Пока хватит, э? Кроме того, должна вас предупредить, что как только меня убьют, или если нас попытаются разлучить, там, где окажется Роджер, произойдет маленький взрыв. Метров на двадцать вокруг всего‑то и разнесет – мелочи!

Мужчина заметил:

– Если я поставлю условием вашу жизнь…

– Если бы я ее сильно ценила, меня бы тут не было.

– …Взрыва не будет.

Роджер невозмутимо возразил:

– Приказ абсолютно ясен и недвусмысленен. Неподчинение невозможно.

Арика, усмехнувшись, пожала плечами:

– Приоритет хозяина. Вы, вероятно, в курсе, что этот самый приоритет уже однажды почти привел его к смерти. Причем процесс этот был медленный и неприятный. Мой вариант более милосерден, и совесть меня не мучает. Кроме того, извините, пожалуйста, я абсолютно не понимаю вашей заинтересованности в Роджере. – Подавшись вперед, Арика прищурилась. – Его сделал интеллигент, навтыкавший внутрь столько запретов, что для вас Роджер просто бесполезен. Даже в качестве красивого слуги он проживет у вас не больше месяца, потому что будет наблюдать за вашими манипуляциями – оградить вы его не сможете – и разрушаться. Если же вы его прочите на роль воспитателя вашего наследника – это тоже не лучший выбор – вряд ли вам понравится то, что вырастет в результате. Впрочем, это так, размышления на тему. Поскольку они слишком далеки от реальной ситуации, – Арика вновь откинулась на спинку кресла.

– Вы весьма красноречивы, – заметил мужчина. – И весьма уверенно лжете.

Девушка усмехнулась:

– Если это сказал маг, который стоит вон там, – она небрежно махнула головой в сторону одной из занавесей, – то лучше подыщите более искусного.

В эту минуту в зал вошел еще один мужчина. Он выглядел лет на пять‑семь старше Арики и был смазливо‑красив – в сравнение с ним Роджер казался грубым.

Арика, быстренько сообразив, что к чему, бросила встревоженный взгляд на Роджера. Она не представляла, какую реакцию может вызвать появление Бэтиана, но ничего хорошего не ждала.

Бэтиан подошел к вставшему Роджеру и хотел взять его за подбородок, но Арика, предугадав его действие, ударила болью, и мужчина с проклятием отскочил, тряся кистью в воздухе.

Девушка, тоже встав, процедила, глядя разъяренному Бэтиану в лицо:

– Я очень не люблю, когда дают волю рукам. И любое действие, направленное против моего слуги, считаю направленным против себя.

Однорукий, так и не удосужившийся представиться, вновь расхохотался. Вдруг Арика, уловив резкое движение, отшатнулась назад и попыталась оттащить Роджера. Она не успела бы – но угроза была направлена отнюдь не против них. Бэтиан, не меняя своего удивленного выражение лица, осел на пол. Кровь залила светлую щегольскую одежду и удивительно быстрыми ручейками стала разливаться по мраморному полу. Глядя под ноги, Арика невольно сглотнула, справляясь с тошнотой. И, сообразив, что Роджер должен себя чувствовать еще хуже, в ужасе перевела на него взгляд. Робот повернул голову, показывая, что в состоянии двигаться, но жест был настолько механическим, что девушка, забыв про осторожность, с холодной яростью взглянула на однорукого. Похоже, он решил на практике проверить характеристику Роджера – другой причины случившемуся Арика найти не могла. Тот откровенно усмехался, и она, не раздумывая, кинула болевой посыл, на этот раз не удосужившись подсветить его.

Однорукий вздрогнул, но ни возгласом, ни выражением лица не выдал боли – лишь глаза вспыхнули. Арику словно холодом окатило – хватит одного жеста и они с Роджером оба – покойники! Но она, нисколько не раскаиваясь в содеянном и стараясь не показывать страха, в упор глядя на однорукого, бросила:

– Вы могли убить Роджера! Этим. – Она кивнула на труп.

Однорукий поудобней расположился в кресле и поинтересовался:

– Надеюсь, с игрой в сыщиков покончено?

Арика удивленно вздрогнула: подобный вопрос мог прозвучать только в одном случае. Но поспешила кивнуть.

– Все остальное предполагается по умолчанию, не так ли? – Однорукий никак не указал на труп, но ясно было, что он имеет ввиду именно это.

– При условии нашей безопасности – безусловно.

– Вы свободны.

Арика, вновь кивнув, крепко взяла Роджера за руку и направилась к выходу. Движения робота были явственно механическими, девушка от всей души надеялась, что он продержится до дома. Иначе его придется транспортировать. Неизвестно как. Голос однорукого застиг ее врасплох:

– Вы не хотите ничего спросить?

Она удивленно обернулась, и, подняв брови, отрицательно покачала головой.

– Не думаю, что вы настолько нелюбопытны. Значит, боитесь гораздо сильней, чем хотите показать.

– Простите, вы про что?

– На ваших глазах произошло убийство, а вы даже не интересуетесь причинами?

Арика резко ответила:

– Меня сейчас интересует лишь состояние Роджера. Можно, чтобы нас отвезли ко мне домой, а не к Десторджу?

Однорукий какое‑то время задумчиво глядел на девушку, затем кивнул:

– Как скажете.

– Спасибо. Прощайте.

Арика, дождавшись, когда Лонг отойдет от Роджера, вопросительно подняла брови:

– Ты как?

– В норме, – коротко ответил Роджер.

Она помолчала и поинтересовалась:

– Ты раньше видел смерть?

– Нет.

– Что ж. Я рада, что ты выжил.

– Я вообще – не живой. И рисковать…

Арика резко прервала его:

– Хватит. Я слишком устала, чтобы спорить.

– Извини. – В тоне робота раскаяния не слышалось и в помине. Совсем наоборот, всем своим видом он показывал, что считает себя правым.

Девушка несколько секунд смотрела на Роджера, борясь с желанием хорошенько его стукнуть. Потом взгляд смягчился, и она уже спокойно сказала:

– Это ты извини – за грубость. Но я правда устала.

Она действительно чувствовала себя полностью разбитой – сказывалось прошедшее напряжение. Это, да еще то, что она больше получаса держала активированным Умение, выжало ее полностью.

– Я пошла спать. Да! Если вдруг позвонит Дестордж, скажете, что со мной все в порядке. Но что я занята.

Лонг уточнил:

– И как долго ты будешь для него занята?

– Ближайшую неделю – точно, – она пожала плечами. – А там посмотрим.

Честно говоря, Арика сильно сомневалась, что Дестордж позвонит. И распоряжение сделала просто на всякий случай.

– Прошу прощения, я должен сказать, – голос Лонга звучал неуверенно.

Девушка страдальчески подняла брови:

– Что‑то архиважное? Может, после сна?

– Не очень важное, но лучше, если ты узнаешь новость сейчас. Тем более, это не займет много времени. Звонила госпожа Вета и пригласила тебя с Десторджем на свое бракосочетание с Доритасом. Тебя приглашают, кстати, в качестве подружки.

– Что‑о?! Когда? – Арика даже на несколько секунд встрепенулась, почувствовав прилив энергии.

– Через четыре дня.

– Ничего себе! Так это же… Ой! – она представила, сколько ей предстоит беготни. И решительно потрясла головой – сначала – выспаться! Иначе она набегает.

Но Лонг понял ее по‑своему.

– Вот именно. Может, отменишь свое решение насчет Десторджа?

– Нет. Вместо Десторджа со мной пойдешь ты, Роджер. Надеюсь, не против?

Часть 3. СВИТОК

Книготорговец указал Арике на кресло. Неторопливо расположился напротив. Арика молчала, давая ему возможность собраться с мыслями.

– Четыре дня назад мне принесли свиток. Материал – кожа какого‑то животного, выделанная очень тщательно. Впрочем, сама сейчас увидишь. Если захочешь. Анализ показал, что свитку около девяти с половиной тысячелетий.

– Что?!

– Да, ты не ослышалась. Мне его принес Дорис.

– Небось, содрал жуткую цену?

– В том‑то и дело. То есть запрошенная вначале цена соответствовала его обычным аппетитам. Я сказал, что подумаю. С подобными вещами я еще не сталкивался и хотел выяснить, хотя бы приблизительно, порядок стоимости. Но ни в одном из официальных каталогов не оказалось ничего подобного. Меня это очень заинтересовало. В каталогах есть более ранние книги и свитки, вплоть до одиннадцати тысяч лет. Но ничего похожего на этот нет. Я, естественно, решил его купить. Но Дорис, придя ко мне через два дня, а не через неделю, как было назначено, неожиданно сбавил цену, мотивируя это тем, что ему надо срочно уезжать.

– Ворованный?

– Нет, я проверял. Я купил его, и, поверь, как только Дорис передал его мне, в его глазах я увидел странное облегчение!

– Были неприятности?

– Была странность. Я искал что‑нибудь об этом свитке, как вдруг, два дня назад, ко мне приезжает человек. Предлагает за свиток очень хорошую цену, но отказывается давать какую‑либо информацию.

– А откуда он узнал, что свиток у тебя?

– Сам не пойму. Ольг – так он назвался – во время разговора задавал абсолютно дурацкие вопросы – почему‑то настойчиво интересовался моим самочувствием, необычными случаями, происходящими в последнее время. Кроме появления Ольга, ничего необычного и близко не было. Короче, в результате он мне рассказал вот что. Есть три подобных свитка. Место их происхождения Ольг сообщить отказался. Каждый из них каким‑то образом дополняет два других. Один находится у Ольга. Второй сейчас у меня. Но смысл свитки приобретут только после соединения всех трех. Ольг сказал, что сообщит мне приблизительное местоположение третьего свитка – и оговорил сумму вознаграждения – как в случае удачи, так и в случае неудачи. Договор будет заключен, как только я продам ему второй свиток. Я пока не сказал ни «да», ни «нет» – если кто за третьим свитком и поедет, то только ты. Так что решай – будешь ли ты браться за это дело.

– А первый он тебе показывал?

Нааль молча покачал головой.

– Т‑так. Можно взглянуть на твой?

Книготорговец вытащил из сейфа, стоящего в углу комнаты, кожаный футляр и протянул его Арике.

Как только пальцы Арики коснулись свитка, она вздрогнула. На лице проступила гримаса отвращения, впрочем, тут же исчезнувшая. Свиток был белый, с темно‑голубой вязью букв основного текста. Заглавные буквы и рисунки поражали яркостью красок, алфавит и язык ничего Арике не говорили.

Положив свиток на стол, Арика мрачно сказала:

– Кожа‑то человеческая.

– Что?!

– Скажем так, может, и не человека, но разумного существа. А что касается возраста, – женщина подключила Умение и вдруг побелела.

Нааль, не понимая, что произошло, растеряно переводил взгляд со свитка на Арику и обратно.

– Все нормально, – с трудом сказала она, приходя в себя. – Дурно вдруг стало. Давай выйдем на воздух. Свиток‑то спрячь – это, кажется, надолго.

Пошатываясь, Арика вполне самостоятельно вышла в другую комнату, резко кинула Роджеру:

– Идем.

Оказавшись на улице, Арика вдруг схватила Нааля за руку и потащила за собой с силой, которую вряд ли можно было от нее ожидать.

– Да что случилось‑то?

– Тихо, – яростно прошептала она. Роджер молча шел следом.

Через несколько кварталов Арика свернула в одну из забегаловок. Дело шло к вечеру, и народу было довольно много. Протолкавшись к стойке, Арика потребовала отдельную кабину. Дождалась, пока официант принес заказанные коктейли и удалился.

– Что за цирк ты устроила? – неприветливо поинтересовался Нааль, косясь на Роджера.

Тот встал, собираясь уходить, но Арика рявкнула:

– Сиди! – обернулась к Наалю, резко сказала: – Кажется, ты влип. Возможно, я тоже. Не знаю, что это за… но оно живое. Понимаешь? Свиток – живой!

Нааль молчал, переваривая услышанное. Он знал Арику достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что сказанное – не шутка и не розыгрыш.

Арика хлебнула коктейль, скривилась.

– Я не знаю, как это может быть. Я не знаю, насколько далеко он может слышать и чувствовать, но он это точно делает. Не представляю, как! – голос Арики непроизвольно сорвался на крик. Попытавшись взять себя в руки, она добавила, уже спокойней, – надеюсь, что мое маленькое представление было более‑менее удачным. Тем более что Свиток действительно пытался ударить меня, когда я «просветила» его Умением. Я боюсь его. Не знаю почему, но мне страшно. Может, он все‑таки ударил меня – страхом?!

Нааль задумчиво покачал головой:

– Н‑да. А Дорис‑то – недоучившийся Магистр.

– Я не знала, – несколько удивилась Арика.

– Он не любит распространяться об этом.

– Значит, пусть косвенное, но подтверждение есть. А то я, грешным делом, решила, что рехнулась.

– Так ты не уверена?..

– Наоборот. Но допустить, что такое возможно, – Арику передернуло.

– То есть, как я понял, за третьим свитком ты не поедешь?

Арика покачала головой:

– И, если ты пожелаешь принять во внимание мое мнение – не отдавай Ольгу свой. Хотя хранить его… ч‑черт, вот ведь, подлость какая!

– Я подумаю, – кивнув, Нааль ушел.

Арика проснулась от телефонного звонка. Буркнула: «свет» и, щуря глаза, дотянулась до клавиш.

– Подойди, пожалуйста, так быстро, как только сможешь, – голос Нааля звучал резко и собранно.

Еще сонным голосом она сказала:

– Хорошо.

На часах было четыре ночи («Ничего себе» – проворчала женщина, одеваясь).

Уже открывая дверь, Арика вдруг остановилась.

– Ч‑черт. Совсем забыла.

Она вернулась и поднялась в комнату роботов.

Роджер с Лонгом сидели, голова к голове, у включенного компьютера. Лонг быстро набирал что‑то на клавиатуре. Когда Арика прикрыла дверь, Роджер обернулся, Лонг же продолжал заниматься своим делом.

– У Нааля что‑то случилось, я еду к нему.

– Мне с тобой?

Арика покачала головой:

– Скорее всего, это связано со свитком, а тут ты мне не помощник. Ч‑черт, жаль, Дан в отъезде, – она расстроено поморщилась. – У меня плохое предчувствие. Если со мной что‑нибудь случится, поедешь в поместье к слепому колдуну Жороту. Оно в паре часов быстрой езды на машине по юго‑западной дороге. Надеюсь, он меня вспомнит – мы встречались лет шесть назад. Заранее договорись насчет оплаты, чтоб не было неожиданностей. Он поможет, если это будет вообще возможно. Но если откажется – не настаивай, он мне ничего не должен. И еще. Надеюсь, вы подыщете себе занятие в случае моей смерти?

Роджер покачал головой.

– Очень не хотелось бы рассматривать подобный вариант.

– Придется. Подумайте над этим.

Вскоре Арика была у дома Нааля. Прощупав окружающее пространство Умением, она пожала плечами: ничего подозрительного не было. Зря паниковала? Но ощущение опасности не исчезало.

В коридоре, как всегда, неярко горели плафоны. Миновав двери гостиной и трех или четырех спален, Арика толкнулась в кабинет. Дверь мягко подалась, и женщина замерла, остолбенев от ужаса. Кровь везде – на полу, стенах, даже потолке. Два обезображенных трупа, один из которых… Она глубоко задышала, пытаясь справиться с рвотным рефлексом. Кое‑как успокоившись, решительно прощупала Нааля Умением. Мертв.

«Нельзя заходить. Надо уйти и вызвать полицию.» Уже пятясь, Арика машинально напоследок окинула взглядом комнату. На столе лежал свиток – тот же самый. На всякий случай она направила на него Умение и отшатнулась. Нет, этот другой. Двойной! Не в силах отвести взгляд, она сделала еще один шаг назад по инерции и остановилась. Свиток не отпускал ее, тянул к себе. Она сопротивлялась, как могла, но сил не хватало. И вдруг… Ей показалось, или она все‑таки пошла к столу? Нет, она стоит, это сам свиток все ближе и ближе. Женщина инстинктивно вытянула руки и приняла свиток из воздуха.

Арика пыталась сфокусировать взгляд, но было не на чем – вокруг колыхалась серость – привычная, уютная пелена.

– Папа?! – то ли сказала, то ли подумала она.

Попыталась встать и пошатнулась. Кто‑то поддержал ее.

– Сядь, пожалуйста. Или, хотя бы, не делай резких движений.

Она повернула голову. Рядом стоял, не давая ей упасть, Роджер. Дюжиной шагов дальше, среди серой пелены угадывались еще две фигуры. Одна – Жорот, в привычной черной мантии, а вторая…

– Папа!

Тгон поймал взгляд Арики и, коротко кивнув Жороту, в одно мгновение оказался возле дочери. Она обняла его за шею, уткнулась лицом в грудь.

Тгон молчал, гладя ее по голове.

– Почему ты не приходил? – обиженно, как ребенок, спросила она. – Я звала, звала. не помню, сколько раз.

Тгон чуть пожал плечами:

– Я был не нужен.

Арика отстранилась, сердито воскликнула:

– Это еще почему?!

– Ты должна была научиться рассчитывать только на себя.

– Вот так, да?

Тгон ласково провел пальцем по ее нахмуренным бровям:

– Ты давно выросла из нашей опеки, девочка. Лина уже так далеко, что не слышит тебя. Я тоже почти ушел.

– Но я не хочу так.

Тгон чуть отстранил ее, чтобы удобнее было обнять за плечи:

– До сих пор ты была молодцом. Не сдавайся и дальше.

– Значит, мы видимся в последний раз, да?

– Все когда‑нибудь кончается. Я ждал этой встречи. Только поэтому твой друг сумел докричаться до меня.

– Мой… Ой! А где же Роджер с Жоротом?

– Дома.

– Так это Жорот тебя вызвал?

– Да. Ему пришлось отдать много сил. Гораздо больше, чем если бы позвала ты.

– Я уже давно тебя не звала, – с грустным упреком заметила Арика.

– В прошлый раз я обещал, что мы еще встретимся. Когда ты будешь к этому готова.

– Но ты не сказал, как я должны быть готова. Я тебя столько звала и ждала. Потом решила, что ты забыл, – она невесело усмехнулась. – Или что ты переоценил меня, и я никогда не «доготовлюсь». А как Жорот ухитрился до тебя докричаться? И что за провал у меня в памяти – это как‑то связано со свитком? И…

Тгон повелительным жестом остановил ее:

– На все эти вопросы твои друзья ответят сами – чуть позже. У нас с тобой слишком мало времени.

– Я слушаю, папа.

– До сих пор ты развивалась быстро и достаточно гармонично. Немного сил туда, немного сюда – и все было хорошо. Но детство кончилось. Ты должна выбрать – займешься ли ты магией всерьез или откажешься от нее. Уже сейчас ты достигла определенного уровня в Умении. Это дает тебе немалое преимущество перед людьми, но ставит тебя в уязвимое положение перед любыми магическими силами, потому что защиты у тебя никакой. От этого у тебя и нынешние неприятности. Но это так, отступление.

– И что я должна сделать, чтобы всерьез заняться Умением?

– Не обязательно Умением. Любой магией. То есть магией в широком смысле, понимаешь?

– Конечно. Но если уж я начала заниматься Умением, логично было бы продолжать.

– Тогда я должен тебя кое о чем предупредить. Во‑первых, если ты выберешь Умение, то не сможешь пользоваться силами Зоны в своих заклинаниях. У тебя сохранится лишь способность перемещения с помощью Зоны и возможность находится в ней. Оба эти свойства, скорей всего, будут доступны только тебе и твоим детям. Кстати, ты уже входишь в Зону из любой точки?

Арика кивнула.

– И даже из планет, где Зон нет? И выходишь в любой точке на любой планете?

– Да. Только с летящих кораблей почему‑то не могу.

– Сверхсветовая скорость. Когда и как у тебя получилось в первый раз?

– Я наняла слугу, он меня предал и продал в рабство. Я тогда еще сильно обожглась, чтобы освободиться от веревок. Кстати, так и не знаю, чем их заколдовали – Умение не подействовало. Выбралась наружу, а вокруг пустыня. Собственно, и стерегли поэтому не сильно – бежать в пески без воды, припасов, – она пожала плечами. – Когда стало совсем плохо, подумала, – может, поблизости Зона. Это потом уже я узнала, что планета «слепая» – ну, без Зон. Я, вообще‑то, хотела допрыгнуть до Зоны с помощью «картинок», но получилось, что зашла просто так. Вот, с тех пор – закрываю глаза, представляю серую пелену, шагаю – и в Зоне. А там – представляю место, куда хочу попасть. Не границу с миром Зоны, как ты учил, а любое место. Только очень четко представить надо, как будто видишь. И быстро делаешь шаг и одновременно открываешь глаза. А что во‑вторых?

– Ты уже сейчас легко ловишь эмоции и чувства других существ, верно?

– Да.

– Так вот, Магики Умения чувствуют чужую боль, как свою. В начале только в момент применения Умения, потом – постоянно. То есть – если у человека, находящегося рядом с тобой, болит нога, зуб или сердце – ты все это будешь ощущать. Если кого‑то ударят ножом – у тебя появится рана.

– И что с этим делать?

– Существуют блоки, защиты. С увеличением мощи они пробиваются все легче, приходится их усиливать, комбинировать, искать новые. Иначе магик просто умрет от чужой боли. Так что, пока не поздно, можешь выбрать другой вид магии. Год‑два у тебя еще есть.

Подумав, Арика решительно махнула головой:

– Думаю, в любой магии есть свои подводные камни. Так что, не все ли равно?

– Не все. Какие‑то «камни» ранят больше, какие‑то меньше, что‑то тебе покажется вообще неприемлемым. Все зависит от человека. Ты должна хотя бы попытаться выбрать, а не сосредотачиваться на Умении только потому, что оно для тебя привычней всего остального.

– Хорошо, я попробую. И все‑таки, где можно найти нормального учителя Умения?

– Он тебе не нужен. Основы ты знаешь, остальное возьмешь из книг. Вот список для начала – Тгон достал из воздуха листок бумаги, протянул его Арике. – Хотя, – на бумаге проявилось еще несколько строчек. – Вот кто может согласиться тебя курировать. Скажешь, что ты моя дочь.

Арика приподняла брови – последняя реплика была крайне непохожа на обычные установки Тгона. Тот спокойно разъяснил:

– Магики не любят самоучек. А это – мой друг, мы вместе начинали.

– Спасибо.

– Как я понял, Нааль мертв.

Она, вздрогнув, кивнула.

– Это хороший предлог завершить твою деятельность книготорговца.

Арика, вскинувшись, хотела было возразить, но Тгон вновь прервал ее жестом.

– Конечно, тебе она нравится, конечно, ты справишься и без Нааля. Но все, что могла, из этой профессии ты уже почерпнула. Последнее время ты лишь пользуешься имеющимися знаниями, верно?

– Да, но…

– Значит, это пройденный этап.

– Но так делают все! Сначала учатся, потом…

– Все люди. Магики же постоянно должны впитывать информацию, и не только по своей – узкой – специализации. Иначе они вырождаются, погибают.

– Ладно, – слегка раздраженно сказала Арика, – И чем же мне заняться?

– Хотя бы тем же Умением. Как следует, а не время от времени, так, как ты делала это до сих пор. И, я знаю, ты это не любишь, но постарайся занять место в обществе. Без этого любому магику выжить – проблематично. Не веришь, спроси у Жорота.

– Поверю тебе на слово, – пожала плечами Арика. И вдруг озорно улыбнулась: – Зато у меня, кажется, есть уже личный консультант в великосветских премудростях.

Отвечая на вопросительный взгляд отца, она фыркнула:

– Роджер!

– Зря смеешься. Тебе очень повезло.

Арика пожала плечами:

– Наверно.

– И, пожалуйста, не считай его вещью, девочка. Не ради него, ради тебя самой. Понимаешь?

– Я никогда не поступлю с ним плохо, но он все‑таки машина.

– Для тебя будет лучше, если ты привыкнешь думать о нем, как о человеке.

– Зачем?

Тгон молча пожал плечами.

Арика вдруг встрепенулась и с подозрением взглянула на отца:

– А ты его случайно не того? Не оживил? Или добавил что‑нибудь?

– Я его не трогал. Конечно, формально Роджер – робот, машина, вещь – не больше. Но я настаиваю на своем совете.

– Я постараюсь.

– И еще. Твой друг‑колдун расспрашивал меня о многих вещах. Если он попросит твоей помощи в дальнейшем исследовании Зоны – я ничего не имею против.

– А его тип колдовства позволяет использовать Зону? – осторожно спросила Арика.

– Да.

– Тебе видней.

– Тебе он не нравится, но на него можно положиться.

Женщина холодно пожала плечами:

– Если альтернатива – смерть, – запросто.

Губы Тгона дрогнули в усмешке, что случалось не часто.

– Лина в начале относилась ко мне примерно так же.

Дочь от возмущения чуть не подавилась:

– Вот спасибочки! За «голубого» сватают!

Тгон бросил на Арику предостерегающий взгляд:

– Не вздумай! Тебе нельзя шутить с этим!

– Да помню я, помню, – буркнула она и подозрительно уточнила, – а зачем ты тогда вообще упомянул маму?

– Тебе подобных тянет к колдунам. Разругаешься с этим – появится еще кто‑то. Колдун может быть тебе другом, любовником, – кем угодно, но, ни в коем случае не мужем…

– Потому что для них – обязательное условие узаканивания отношений – соединение обеих сторон какой‑то специфической связью. Все это я помню, – досадливо отмахнулась она, но Тгон невозмутимо закончил:

– …И не отцом твоего ребенка – слишком велика вероятность рождения монстра.

Она скривилась и сообщила:

– Конкретно этот – только через мой труп.

– Не зарекайся. Я тебе уже говорил и повторяю – Жорот – весьма неплохой выбор – с твоей стороны. – Тгон, помолчав, добавил, – И – это очень важно – никогда не выводи Роджера в Зону. Ты его не удержишь, даже я делал это с трудом. То же, кстати, относится ко всем высокотехнологическим предметам.

Арику передернуло: она представила, как Роджер проваливается в пустоту.

– Спасибо за предупреждение. Я бы точно попыталась. А терять мне его не хочется.

– Хорошо, – Тгон чуть улыбнулся и обнял дочь.

– Все, да? – полушепотом спросила она.

– Почти. Вот, возьми, – он протянул ей свой браслет. – Мне он уже не нужен. Тебе, в общем, тоже не очень. Но если захочешь – носи.

– Спасибо, – отведя взгляд от браслета, она увидела, что осталась одна. Глотая навернувшиеся слезы, сделала несколько шагов, сосредотачиваясь, как ее когда‑то учил Тгон, вышла из Зоны и очутилась в знакомой библиотеке. Первый, кого она увидела, был стоящий около окна Роджер.

– Господин Жорот сказал, что твоя прежняя комната в твоем распоряжении. Когда ты отдохнешь и приведешь себя в порядок, он будет ждать тебя в гостиной.

Арика, все еще думая об отце, рассеяно кивнула. И тут же решительно встряхнулась, откладывая размышления «на потом».

– Идем. Тебе он комнату дал?

Роджер, идя чуть сзади и слева от Арики, ответил:

– Он приказал мне разместиться в твоей.

Арика вопросительно приподняла брови.

– Гм?..

– Я могу, конечно, ошибаться, но, по‑моему, господин Жорот знает, кто я такой.

– А. Увидел, значит.

Зайдя в комнату, женщина полезла в шкаф за полотенцами и удивленно хмыкнула, обнаружив на тех же полках несколько комплектов женского белья, подходящего ей по размеру.

– Но ты говорила, он слеп. Да и мои личные наблюдения…

Она пожала плечами:

– Он видит не глазами. Но как‑то видит.

Находка навела ее на мысль, и Арика открыла отделение для верхней одежды. Там висела пара дюжин вешалок с одеждой. Тоже ее размера. Она обернулась к Роджеру:

– Ты это с собой привез?

Робот покачал головой:

– Все так было, когда я приехал.

– Ясно. Я пошла купаться. Жорот ни о каком временном лимите не говорил?

– Нет.

– Эт‑то хорошо, – довольно улыбнулась Арика. – У меня впечатление, что я не мылась чуть ли не месяц.

– Не больше семнадцати дней.

– Что‑о?!

– С ночи смерти Нааля прошло семнадцать дней. Ты совсем ничего не помнишь?

– Совсем. Что я делала все это время?

– Пыталась добраться до храма, где хранился третий свиток и отобрать его у жрецов.

– И как?

– Извини, но лучше будет, если об этом расскажет господин Жорот. Я и половины не видел, а из того, что видел, почти ничего не понял.

– Как это: «и половины не видел»?

– Я не могу фиксировать большую часть визуальных эффектов, сопровождающих магические действия. Мои наблюдения ограничиваются изменениями материальных предметов, происходящими в результате магических действий.

– Ага. А так как изменения не всегда проявляются явно, то…

Роджер закончил:

– Значительная часть общей картины мне недоступна.

– Понятно. Ладно, я пошла купаться.

Нырнув под душ, Арика вдруг вскрикнула: левый бок обожгло, как огнем. Она с удивлением увидела длинную неглубокую рану, тянущуюся от левой груди по боку до ягодицы.

– Я могу помочь?

Увидев Роджера, стоящего в дверях ванной комнаты, Арика разозлилась:

– Что ты тут делаешь? Я тебя звала?

– Но…

– Да или нет?!

– Извини, пожалуйста, – он вышел, тихо прикрыв дверь.

«Глупо, – подумала она. – Зачем я его обидела? А робот вообще может обижаться?..» Она вдруг скорчилась в углу ванной и заплакала. «Роджер ни при чем. Этот проклятый Свиток!»

Он использовал ее тело, выкинув оттуда ее саму, как ненужную деталь из механизма. Это хуже, чем изнасилование. И даже, чем смерть. Вдруг та часть, которая от Свитка, еще осталась где‑то там, в глубине нее? И она, Арика, когда Свитку понадобится, снова исчезнет, а тело будет послушно выполнять приказы чужака?

«Нет, не может быть! Отец бы предупредил», – она чуть успокоилась, стараясь сдержать рыдания. Гордость расы Тгона вошла в поговорку. Отец никогда не выпустил бы ее, не будь у него полной уверенности, что дочь свободна.

Арика зло и торжествующе оскалила зубы сквозь слезы. «Точно. Он бы скорее меня убил. Ты, Свиточная сволочь, выбрал неподходящий объект для своих штучек». Вспомнив о последнем подарке отца, Арика дотянулась до брошенной на пол одежды и вытащила браслет. Повертела его в руках, успокаиваясь. Такие браслеты были одной из двух отличительных черт расы отца. Вторая – отсутствие волосяного покрова по всему телу, включая даже брови. Правда, мать Арики (она была другой расы) избавила дочь от этого, позаботившись также о том, чтобы ее гены доминировали во всех потомках по женской линии. «Рождаться лысыми в твоем роду будут только мужчины, и то не слишком часто». Арика улыбнулась сквозь почти высохшие слезы и решительно надела браслет на руку.

Отец был гораздо шире ее в кости, но украшение уменьшилось, плотно обхватив запястье. Арика, почувствовав вдруг словно толчок изнутри, удивленно раскрыла глаза. Рана на боку зачесалась, и, проведя рукой, Арика поняла, что она почти зарубцевалась.

– Это еще что? – Прошептала она самой себе. – Браслет же не лечит, я точно знаю. «Ой, а под воду его можно? Да, наверное. Отец говорил, что их никогда не снимают. Надевают младенцам сразу после родов, а снимают только после смерти. Или хоронят в них. Даже специальные правила разработаны, когда хоронить с браслетом, когда передавать браслет для дальнейшего использования в семье, а когда – отдавать жрецам. И что делать, если браслет исчезнет… в смысле, с человеком, который его носит. Ладно. Вот доберусь до папиного знакомого, расспрошу, что и как. Он должен знать. А пока надо побыстрей идти к Жороту. Пусть объясняет, что там с этим проклятым свитком».

Вскоре Арика вышла из ванной, кутаясь в полотенце. Подойдя к Роджеру, негромко сказала:

– Извини, я была не права. Твои слова про семнадцать дней были для меня не очень приятной неожиданностью. А еще эта рана.

– Давай посмотрю. Кажется, началось воспаление.

– Спасибо, не надо. – Приоткрыв полотенце, Арика показала бок, – видишь, все зажило.

Роджер осторожно дотронулся до шрама, покачал головой.

– Тебе помочь одеться?

– Зачем?

Он усмехнулся:

– Должен же я быть чем‑то полезен. Ведь, похоже, наши поездки закончились.

– Откуда ты знаешь?

– Элементарные логические построения.

– Камердинер мне тоже не нужен, – тоном и улыбкой она попыталась смягчить резкость ответа, одновременно быстро одеваясь, заставив себя не обращать внимания на присутствие Роджера.

– Извини, но камердинер тебе все‑таки нужен. Подожди, не одевайся дальше.

Арика, уже взявшая в руки рубашку, остановилась.

– А в чем дело?

– Эта вещь не подходит под брючный костюм, который ты выбрала. Ткань и особенно покрой говорят о том, что эта рубашка надевается только под юбку, и ни в коем случае ее нельзя комбинировать с пиджаком.

Арика не знала, сердиться или смеяться.

– Возможно, ты и прав – подобным я никогда не интересовалась. Но я же не на официальный прием иду! Так не все ли равно?

– Судя по предложенной тебе одежде, Жорот разбирается в ней очень хорошо. Думаю, ему будет приятно, если ты оденешься, соблюдая хотя бы элементарные правила формирования туалета.

– Да? А если не только элементарные? – поддела его Арика.

– Я могу подобрать тебе бижутерию и макияж, но, в сочетании с твоим характером, это выглядело бы неуместно.

– Теоретически да, – фыркнула она, – практически, к счастью, Жорот не озаботился такими мелочами.

Роджер подошел к трюмо и выдвинул оба его ящика.

– Ты не догадалась заглянуть сюда.

Действительно, в одном из ящиков лежали три огромных парфюмерных набора, а в другом несколько коробочек, явно содержащих украшения.

– Ох, – Арика какое‑то время переваривала все, потом рассмеялась: – Идиотский разговор. Я не думаю, что при всех своих возможностях Жорот сможет различить, во что я одета.

– Возможно. Но тебе, в любом случае, надо когда‑то начинать учиться этому. Почему не сейчас?

– Ладно, – обречено согласилась Арика. – Так какая рубашка подходит к этому костюму и почему? Только, пожалуйста, закрой эти проклятые ящики! Давай ограничимся одеждой.

Глаза, привыкшие к светлым тонам пластика, медленно свыкались с темной цветовой гаммой. Арика успела подзабыть дом колдуна: резная мебель темного дерева, портьеры из тяжелой ткани, висящие на громадных окнах, потемневшие от времени гравюры и потускневшие гобелены – после современных квартир все это выглядело довольно непривычно.

Жорот расположился в гостиной, у незажженного камина. С их последней встречи прошло почти шесть лет, но по колдуну это не было заметно – совсем. Та же повязка на глазах, те же длинные волосы, собранные в хвост и привычная черная хламида. Рядом стоял низкий столик с вином и фруктами, а с другой его стороны располагалось пустое кресло. Жорот, встав, церемонно поклонился женщине.

– Как самочувствие?

– Все нормально, спасибо, – мрачновато ответила она, чувствуя себя неотесанной деревенщиной.

Жорот, усадив женщину в кресло, сел напротив:

– Вина?

Она критически взглянула на стол:

– С удовольствием, если вы предложите что‑нибудь более сытное.

– Пожалуйста.

Колдун, вероятно, как‑то отдал приказ, так как через несколько минут слуга принес поднос с едой.

– Прошу прощения, я почему‑то решил, что вы уже отобедали.

– Ничего страшного, при наличии столь вышколенных слуг смерть от голода мне не грозит.

Жорот, дождавшись пока Арика опустошила тарелку, усмехнулся:

– Кстати, о слугах. Вы прекрасно выглядите. Похоже, Роджер способен не только на вульгарное насилие.

Арика чуть не поперхнулась вином:

– О чем вы? Что он такого сделал?

Колдун, откинувшийся с насмешливой улыбкой в своем кресле, небрежно ответил:

– Ничего особенного. Для начала он чуть ли не с боем прорвался ко мне в кабинет, правда, не причинив никому из слуг серьезного вреда. Я проводил магический эксперимент, подготовку к которому вел несколько лет, а он его прервал.

Арика покачала головой:

– Представляю, как вы разозлились.

– Было дело. Впрочем, любой человек, нарушивший столько магических потоков, сколько нарушил ваш Роджер, умер бы почти сразу. Поэтому сначала я решил, что он сам себя наказал. Но он не собирался умирать, и требовал от меня помощи, настаивая на том, что вы в ней нуждаетесь, а больше никто ее оказать не в состоянии.

– Извините, что прерываю вас. Я приказала ему ПОПРОСИТЬ вас о помощи и ни в коем случае не настаивать, если вы откажете. Прошу прощения, если он превысил свои полномочия.

Жорот невозмутимо кивнул:

– Превысил. Но ни о каких извинениях не может быть речи: он действовал как преданный слуга, борющийся за жизнь своей госпожи. Правда, в тот момент я не был столь беспристрастен, и мы с ним серьезно поспорили: я, естественно, не имел горячего желания помогать ему в чем бы то ни было. Скорее наоборот, – колдун усмехнулся. – Но, как оказалось, магия на Роджера не действует, а физически он меня гораздо сильней.

Арика вконец растерялась:

– Простите… Я бы ни за что не обратилась к нему, если бы могла допустить, что он способен на подобные вещи.

– Ничего страшного он мне не сделал. Пострадало лишь мое самолюбие.

Почувствовав, что краснеет, женщина все же попыталась взять себя в руки и неловко заметила:

– Ничего не понимаю. Судя по его отцу, да и по моему опыту, Роджер очень деликатен в контактах с людьми. А тут…

Жорот рассмеялся:

– Успокойтесь, пожалуйста. В том‑то и дело, что деликатность в данном случае не помогла бы. То есть он мог бы, конечно, подождать неделю‑другую, пока я закончу свой эксперимент. Но у него, а точнее, у вас, не было времени, и он это знал. Как бы то ни было, в конце концов, мы договорились.

Арика виновато пожала плечами и перевела разговор в более интересующее ее русло:

– А что со мной произошло? И вообще, что такое этот Свиток?

– Вы должны понимать, что версия, которую я сейчас вам предложу, основана лишь на моих догадках. Правда подтвержденных, насколько это возможно, фактами, но не более. Я определяю Свиток как бога. Нерожденного бога. Вероятней всего, это удачный (или случайный, побочный) продукт деятельности какого‑нибудь мага древности. Кого именно, за давностью лет мы, конечно же, не узнаем. Условие рождения этого бога – соединение всех трех частей Свитка – это вы, вероятно, уже поняли. Причем рождение бога такой силы равноценно уничтожению нашей вселенной, либо какой‑нибудь вселенной, перпендикулярной нашей, либо просто общими нарушениями из‑за внедрения в устоявшееся пространство‑время нового объекта… ибо создание нового возможно только на месте чего‑то уже существующего. Вероятно, маг понял, что он создал. Но уничтожить Свиток уже не смог – или не захотел – кто его знает, из каких соображений. Он разбросал части Свитка как можно дальше, но Свиток, даже разделенный, обладал силой.

– Еще и сознанием, – мрачно заметила Арика. – По крайней мере, когда я его прощупывала Умением, мне так показалось.

– Вполне вероятно. Итак, он мог воздействовать на людей. И через несколько тысяч лет две части сумели соединиться. При этом они убили своих носителей – Нааля и Ольга, используя их как вспомогательный материал для воссоединения.

– Это вы с чего взяли?

– Я осматривал дом Нааля. Увы, внутрь меня не пустили, но, судя по следами, находящимся за пределами дома, в нем было совершено жертвоприношение, причем выделившаяся в результате энергия была полностью «съедена». Итак, Свиток един на две трети. И тут появляетесь вы – некстати.

– Или наоборот кстати. Нааль вызвал меня звонком. Возможно, Свиток уже управлял им, и я ему понадобилась в качестве «ног».

Легкая заминка, поднятие бровей и кивок прервали размеренно текущую речь. Впрочем, ненадолго.

– Запросто. Свиток подавляет ваше сознание и с помощью захваченного тела пытается добраться до храма на одной из отдаленных планет, где лежит его третья часть. Мы с Роджером, кстати, потеряли вас еще на нашей планете и вынуждены были сами искать сведения о местонахождении последней части Свитка, что оказалось делом нелегким. Когда Роджер, наконец, раскопал необходимую информацию, вы были почти у цели. Остановить вас мы не успевали. Можно было предупредить монахов, у которых хранилась третья часть, но в этом случае ваша жизнь оказалась бы под угрозой.

– Так одна моя, а так…

– Только не надо про вселенную, хорошо? – ехидно усмехнулся Жорот. И уже серьезно продолжил: – Собственно, дело было не только в вас. К сожалению, мы не были уверены, что монахи, хранящие третью часть, ПРОТИВ рождения нового бога. То есть, что никто из них не попал под влияние Свитка. В общем, рисковать было нельзя. Еще во время нашей первой встречи, а точнее, когда Леся вас выхаживала, я старался собрать о вас все доступные сведения. Таким образом, я узнал о вашем отце.

– Откуда, интересно? – холодно поинтересовалась Арика. – При регистрации моего рождения мама не внесла в анкету имя отца.

– Видите ли, за определенную мзду можно получить даже досье, находящиеся в архивах Сообщества. Надеюсь, вы не станете упоминать об этом в беседе с вашим «белым» другом.

– У Сообщества есть на меня досье? Зачем?

Жорот рассмеялся и, встав, прошелся по комнате. Арика наблюдала за колдуном, думая, что смотреть на него приятно – движется он ловко, даже к этой его вечной юбке можно притерпеться. Но ее не покидало ощущение настороженности. Вопреки всякой логике, вопреки даже «шестому» чувству. Колдун повернулся лицом к женщине и, все еще усмехаясь, заметил:

– Ваша наивность потрясает. Во‑первых, в связи с вашим происхождением. Во‑вторых, потому что вы там учились. В‑третьих, потому что бросили учебу, не окончив. В‑четвертых, потому что контактировали со мной.

– Все‑все‑все. Достаточно.

– Более того, могу сделать вам комплимент: за ваше досье с меня потребовали столько же, как за досье Дана – заметьте, одного из ведущих Магистров!

– Действительно, комплимент, – хмыкнула Арика. – Своеобразный, правда. Почитать дадите?

– Запросто.

– Я имею ввиду – Дана?

– Не думаю, что это разумно. Вам оно не надо, кроме того, в общении с Магистром вы можете случайно высказать знание чего‑либо, что вам известно быть не должно. Дан догадается откуда информация, и я лишусь своего источника. Все восполнимо, конечно, кроме времени, уходящего на налаживание новых связей.

– Ладно. А мое?

– Пожалуйста. – Жорот достал с одного из многочисленных резных ящичков секретера диск и положил на столик.

– Спасибо. Видимо, информация о моем отце именно от Дана – больше просто неоткуда, – чтобы разговаривать со стоящим колдуном, ей пришлось принять довольно неудобное положение. Он заметил это и вновь сел на место. Пожал плечами:

– Как я понял, они были друзьями. Собственно, досье Дана меня заинтересовало постольку поскольку он достаточно тесно связан с вами.

– С моими родителями, – уточнила Арика. – Ладно, вы узнали имя моего отца.

– Не только имя. Я узнал, кто он и где он сейчас.

Она ощутила, как пришло резко‑ясное понимание – иногда с ней такое случалось:

– Так вы поэтому отпустили меня – тогда?

Жорот чуть поднял брови, потом покачал головой:

– Нет, я решил, что отпущу вас, когда понял, как вы вытащили Дэниэла, а не из страха перед вашим отцом. Доказательств у меня, конечно, нет, но это правда.

Арика недоверчиво нахмурилась, но в пререкания решила не вступать – насколько утверждение колдуна соответствует действительности, она все равно не узнает. Женщина, в который уже раз, пожалела о своей магической неопытности: заклинание проверки на ложь существовало, но для его использования магику Умения необходимо было иметь уровень, по крайней мере, на две единицы выше, чем у нее. Жорот тем временем продолжал:

– Вы не представляли опасности, да и ничего плохого мне не сделали. Про Тгона я узнал позже – вот тогда, что скрывать, я поблагодарил всех богов, что вы не умерли от пыток – он бы мне этого не простил.

– Умирала я вовсе не от пыток, – буркнула Арика, – И ничего бы он вам не сделал.

– Мне кажется, это не предмет для спора, – резко заметил Жорот, но тут же, взяв себя в руки, перешел на прежний спокойный тон. – Я установил контакт с вашим отцом и передал ему имеющуюся у меня информацию.

«Та‑ак, – мелькнуло у Арики. – Значит, отец отыгрался на нем за тот случай. Судя по реакции – Проверка».

Догадка эта удовольствия ей не доставила. Женщина прохладно относилась к Жороту, но зла на него за происшедшее не держала. К тому же она слишком хорошо помнила свою Проверку, и, считая, что Жорот не заслужил подобного обращения, порядком разозлилась на отца и почувствовала себя виноватой, что вообще втянула колдуна в эту историю. Теперь придется расплачиваться всерьез, чтоб не считать себя окончательной скотиной.

– …Он переместил вас в Зону и уже там вырвал ваше тело у Свитка, а сам Свиток, как я понял, теперь законсервирован где‑то в Зоне. Думаю, на ближайшие пару миллионов лет проблема Свитка решена.

– И всего‑то ничего, но результат ошеломляющий, – пробормотала Арика.

– Простите, я не расслышал.

– Извините за прямоту, но что я вам должна?

– Ничего. Ваш отец и так дал мне гораздо больше, чем я рассчитывал.

– Если не секрет, чего?

– Информации. Я давно занимаюсь Зонами, и теперь имею ответы на многие интересующие меня вопросы.

– Но не на все?

Жорот усмехнулся:

– На все ответить невозможно.

Арика начала закипать, но все же старалась продолжать разговор спокойно:

– И вы считаете ваши исследования законченными?

– Нет, конечно.

– Прекрасно, – язвительно заметила она. – Лаконизмом вы можете соперничать с отцом. Он рекомендовал мне помочь вам в ваших исследованиях, а это, в его устах, равносильно приказу.

Колдун молчал довольно долго и, наконец, задумчиво сказал:

– Мне действительно очень хотелось бы, чтобы вы были моим проводником. Как я понял, вы и Тгон можете свободно перемещаться по Зоне. В том числе со спутниками. Но это отнимет у вас очень много сил и времени, поэтому я не считаю себя вправе просить вас об этой услуге.

Арика пожала плечами, чувствуя, как нарастает бешенство. Но сделала еще одну попытку.

– Отец уже сделал это.

По губам собеседника скользнула усмешка:

– Нет, благодарю. С вашим настроением… Лучше я уж умерю свое любопытство, чем заполучу нового врага.

Арика посмотрела на весело улыбающегося человека, и взорвалась.

– За кого вы меня принимаете? – прошипела она. – И что вы воображаете о себе?

Жорот посерьезнел и, кажется, насторожился:

– Что такое?..

Арика приложила значительные усилия, чтобы успокоиться. Хотя без особого результата.

– Ничего особенного. Всего лишь – вы рисковали, помогая мне. А отец почему‑то посчитал себя вправе издеваться над вами – ни за что! И после этого вы отказываетесь от помощи, которую я в состоянии предложить, мотивируя это абсолютно дурацкими причинами. Рассчитываете получить от меня услуги другого рода? – Она приложила максимум усилий, чтобы ее вопрос прозвучал как можно более двусмысленно‑издевательски.

– Нет. Я уже говорил и повторяю, что мы в расчете. А Тгон… Вы проницательны, – Жорот усмехнулся. – Он действительно провел меня через Проверку. Если вам это определение что‑то говорит.

Арика кивнула, с жестким выражением лица.

– Более чем. Извините, можно вопрос?

– Я слушаю.

– Мне кажется, или жестокость отца для вас почему‑то в порядке вещей?

Колдун молчал, раздумывая, и Арика продолжала развивать свою мысль, пользуясь данными просвечивания колдуна Умением и внешними показателями:

– Вы не возмущены, хотя по логике, должны были бы, не разозлены. Всплеск ваших эмоций – результат того, что вы просто еще не успели привыкнуть к воспоминанию о Проверке.

– Проверка Тгона была достаточно деликатна. Вероятно, сказывается его недавняя бытность человеком. Либо специфичность моего к нему обращения. А отсутствие обиды и прочих надлежащих, по вашему мнению, эмоций обусловлено тем, что я очень давно общаюсь с богами. Ни одно соглашение с ними не обходится без подобных инцидентов. Никогда.

– Какое еще соглашение? Вы же вызвали его ДЛЯ МЕНЯ, а не для собственных нужд.

– Но, в обмен на помощь вам, я получил от него значительный объем информации. И, кстати, возможность работать дальше над изучением Зоны, в том числе проводника – вас, если вы говорите, что он почти приказал вам. Так что соглашение все‑таки существовало. Хотя изначально я на него и не рассчитывал.

– Все равно это не соглашение в обычном смысле этого слова, – заметила Арика. «Вон оно, в чем дело. А я решила, что отец просто „отыгрался“ Проверкой, как‑то не подумала о соглашении. Что ж, в этом случае – все честно. По их понятиям. – Она сжала губы, – правда, нужно заставить колдуна „дополучить“ все пункты. И придется приказать Роджеру больше никогда к нему не обращаться. Слишком уж Жорот охотно занимается благотворительностью по отношению ко мне. Не к добру это».

Колдун встал и, приблизившись к креслу Арики, вдруг опустился рядом на корточки и взял руки женщины в свои. Она от неожиданности дернулась, но он мягко удержал ее ладони:

– Мне очень приятно, что я сумел помочь тебе.

Услышав переход на «ты», она мысленно пожала плечами: «Как хочешь. Сам предложил» и заметила:

– Только это тебе дорого обошлось, как я вижу.

– Не имеет значения. Твоя жизнь дороже, чем все мои неудобства, вместе взятые.

Арика пожала плечами, на этот раз по‑настоящему:

– Какую ценность для тебя может иметь моя жизнь?

– Когда хоронишь друзей, умерших от старости, или вдруг вспоминаешь, что в доме уже шестое поколение слуг, начинаешь по‑другому относиться к возможным долгожителям. Тем более, ты одна из немногих, не враждующих со мной, возможно даже, с перспективой приятельских отношений, если я тебя не оскорблю подобным допущением.

Услышав про «шестое поколение» Арика слегка встрепенулась:

– Извини, а сколько тебе лет?

– Семьсот одиннадцать.

– Н‑да. Не думаю, что я проживу хотя бы треть этого срока, – сказала она, качая головой.

– Наперед, конечно, не загадаешь, но такая вероятность существует. Так что, пожалуйста, не запрещай Роджеру обращаться ко мне впредь. Ты ведь это хотела сделать?

Руки Арики дрогнули, и колдун с улыбкой кивнул:

– Я тоже иногда бываю проницателен. Договорились?

– Думаю, нужды не будет, – дипломатично отговорилась Арика, но Жорота не так легко было сбить с толку.

– Это было бы просто прекрасно. Но если вдруг? – Он опять улыбнулся. – Ничего жутковыдающегося за свои услуги я не потребую, честное слово.

Она ехидно улыбнулась про себя: «Попался!».

– И как выглядит твоя деликатность в отношении моих «сил и времени»?

Жорот рассмеялся:

– Шантажистка из тебя получилась бы просто великолепная.

– Какой такой шантаж? Просто, коль уж ты предлагаешь мне свою защиту на неопределенное время, должна же я тебе чем‑то отплатить?

– Что ж. Спасибо. Только ты не совсем представляешь, на что ты себя обрекаешь. Это очень нудно и очень долго.

– Потерплю как‑нибудь, – улыбнулась женщина, осторожно высвободила руки из его ладоней и попросила: – Сядь, пожалуйста, нормально. А то когда я на тебя смотрю, аж самой неудобно становится.

Жорот легко выпрямился и вернулся на свое место:

– Дело привычки. Хотя я удивлен. Думал, ты будешь выспрашивать, ЧТО ИМЕННО было в Проверке.

Арику передернуло, как от озноба:

– Ты с ума сошел?! Ой, то есть извини, конечно, но об этом никогда…

Жорот сжал губы:

– Стоп. Откуда ты это знаешь?

Арика пожала плечами. Она увидела странное выражение на лице Жорота и чертыхнулась про себя, что вообще завела этот разговор.

– Сколько тебе лет? – тихо спросил колдун.

– Двадцать семь, – машинально ответила она. И вспомнила, что, согласно канонам вежливости, подобные вопросы женщинам не задают, разве что желая оскорбить. Она никогда не понимала логики подобных запретов, просто принимая их, как набор глупостей, которые придумали люди, чтобы осложнить себе жизнь. Но Жорот всегда строго придерживался общеповеденческих табу, а в этот раз почему‑то посчитал себя вправе ими пренебречь. Сообразив это, Арика ощерилась. – А что?

– И во сколько отец тебя провел через ЭТО? Если я именно так все понял.

«Ах, вот что тебя так задело.» Она пожала плечами:

– В тринадцать.

– Мы… говорим об одном и том же?

Тело колдуна было напряжено. Арика с досадой подумала, что надо бы вообще как‑нибудь закрыть эту тему – воспоминания у Жорота были явно еще слишком свежи. Она ответила скучным тоном:

– Выбирается наиболее волнующая испытуемого тема, формируется искусственная среда и испытуемый протаскивается через самые неприятные для него события, впрочем, не происходящие в реальности. Он, правда, об этом не подозревает – до момента выхода. По окончанию объект понимает иллюзорность всего происходящего – умом. Воспоминания же остаются – подчас более яркие, чем о реальных событиях. Так сказать, «личный ад». Индивидуальный. Испытуемому оставляется свобода действий и, таким образом, он проверяется «на вшивость». Кстати, поэтому так и называется – Проверка. Отец говорил, что Боги таким образом решают, какой части знаний, то есть, могущества, «достоин» конкретный человек. Это официальная версия. Реально, я думаю, боги просто развлекаются этим способом.

Колдун откинулся в кресле, вроде бы даже расслабился, но не до конца.

– Знаешь, я уже не могу с чистой совестью говорить о твоем отце как о «человечном» боге. Подвергать этому ребенка…

– Он считал, что мне это будет полезно. Кстати, в спину он меня не толкал. Предложил, как вариант.

Жорот покачал головой:

– Мы не считаем себя изнеженной кастой, но впервые, скажем, я, прошел это в сто девяносто с лишним лет.

– Вероятно, дело в том, что в твои двести у тебя были несколько более изощренные понятия о неприятностях, чем у меня в тринадцать.

– Ад есть ад. И кидать туда ребенка в качестве воспитания… А твоя мать?

– Честно говоря, мама была не в восторге. Но я настаивала, и она сдалась.

– ТЫ настаивала?

– Да. И, в общем, довольна, что настояла. Правда, повторять пока не хочется.

– Я согласился на повтор довольно быстро, – иронично заметил Жорот, – не прошло и пятидесяти лет. И то потому, что иначе я «застрял» бы в колдовском обучении. Так что у тебя все впереди.

– Возможно, да, а возможно, и нет. Для Умения подобные самоистязания не обязательны. Кстати, а ты что, при каждом заклинании вынужден…

– Ни в коем случае. Лишь при первом обращении к новому богу, если я хочу присоединить его к своему пантеону, или в случае, если предоставляемые богом возможности меня не устраивают, и я хочу большего.

– Заранее извини за следующий вопрос, возможно, он будет некорректен. Но уж очень интересно. Сколько у тебя богов в пантеоне?

– Четверо.

– Это с отцом?

– Да. Причем с ним у меня не полноправное соглашение, так как он предупредил меня, что лишь разрешит пребывать в Зоне и использовать ее, а сам никак мне помогать не будет.

Арика пожала плечами.

– Он просто тебя не услышит, если ты его попросишь об этом.

– Приблизительно так он мне и объяснил.

Арика кивнула и спросила деловым тоном:

– Сколько тебе нужно работать в Зоне?

– От нескольких недель до нескольких месяцев. Точнее можно сказать в процессе работы. То есть конкретно в Зону желательно ежедневно выходить на пять‑шесть часов, остальное время я буду работать дома. Как я понимаю, без тебя я в Зоне находиться не смогу?

– Ты и войти туда без меня не сможешь, – вздохнула Арика. – И вряд ли я смогу научить тебя этому. Не потому, что не хочу, просто делать это нашим способом можем только отец и я.

– Право крови, – задумчиво сказал Жорот. Он вдруг сделал какое‑то движение – в углах вспыхнули два шара. Арика сощурилась – она только сейчас сообразила, что за окном, и, значит, и в комнате – потемнело.

– Точно. Кстати, как, если не секрет, конечно, ты собираешься использовать силы Зоны, если не сможешь там находиться?

– Попробую создать передаточный канал. Или еще что‑нибудь придумаю. Или никак.

Арика пожала плечами:

– Отрицательный результат тоже результат, да?

– Конечно.

– Хорошо. Одно «но», Жорот. Быть в Зоне, да еще и с тобой, да еще такое время, мне будет несколько… трудновато. Ты согласишься переехать на время работы ко мне?.. – вспомнив прикосновение колдуна, она чуть покраснела и быстро добавила, второпях не успев облечь мысль в более‑менее вежливую форму: – только не воображай невесть что.

– И не думал даже, – невозмутимо отозвался тот.

Чувствуя неловкость, она попыталась объяснить:

– Видишь ли, это не каприз, а специфика Умения. Я могу, конечно, заводить тебя сюда каждый раз, а сама возвращаться домой, но это не очень удобно. А жить у тебя – тоже не лучший из вариантов – дома я смогу быстрей восстанавливать силы.

Жорот перебил ее:

– О чем разговор! Конечно, я согласен на все, что хоть как‑то облегчит тебе задачу.

– Спасибо. Когда ты сможешь выехать?

– Завтра.

– Договорились. Извини, но я что‑то… очень устала.

– Ничего удивительного. Мы долго разговаривали, а последний раз ты спала чуть ли не трое суток назад. Позвать Роджера, чтобы он проводил тебя?

– Спасибо, я в состоянии дойти сама.

Колдун пожал плечами:

– Спокойного сна.

Арика добрела до своей комнаты и села на кровать, пытаясь раздеться. Сил хватило только на то, чтобы снять обувь, больше она ничего не помнила.

Утро было пасмурное и даже, кажется, шел дождь. Арика, потянувшись, перевернулась и посмотрела на часы. Глянь‑ка, уже совсем не утро. Вторая половина дня, почти вечер.

– Как спалось? – Роджер подошел к кровати и сел рядом.

– Терпимо. Это ты меня раздел?

– Да.

– Спасибо. Где моя старая одежда?

Роджер вынул из шкафа костюм и положил на кресло.

Полчаса спустя, приняв душ и одевшись, Арика поинтересовалась:

– Жорота видел?

– Он заходил утром. Сказал, что его можно будет найти в кабинете или библиотеке.

– Мы уезжаем. Тебе собираться надо?

– Нет.

– Тогда идем.

Колдун оказался в библиотеке. Он улыбнулся, произнося слова приветствия.

– Как насчет переезда? – сразу перешла к делу Арика.

– Машина со всем необходимым ждет внизу.

– Если хочешь, можем отправить на ней Роджера, а сами уйдем в Зону – прямо отсюда. А вернемся ко мне.

– Прекрасно.

Робот молча вышел.

Арика взяла колдуна за руку, сосредоточившись, вывела его в никуда.

Первый поход в Зону оказался трудней, чем Арика рассчитывала. Сама‑то она передвигалась по этому странному псевдопространству с легкостью, но присутствие спутника требовало постоянной концентрации. Женщина ни на миг не могла выпустить Жорота из поля зрения, иначе он провалился бы в Зону. А когда он стал колдовать, оказалось, что заклинания вызывают волновые возмущения в самой структуре Зоны. Арике волны были не страшны, но они запросто могли вытолкнуть колдуна из сферы влияния женщины, что грозило тем же падением в пустоту. Она, как могла, сопротивлялась и даже иногда «гасила» волны – правда, последнее было почти на грани ее возможностей. Жорот вообще мало что замечал вокруг – он, как истый фанатик, полностью ушел в процесс. Иногда он просил ее переместиться в другое место Зоны, где вновь начинал творить заклинания, по‑видимому, наблюдая за реакцией этого странного пространства на магические манипуляции. К концу шестого часа, когда Жорот, наконец, спросил: «домой?» Арика только и смогла что кивнуть головой и, вцепившись колдуну в руку, выйти в коридоре своего дома. Очутившись в нормальном пространстве, она разжала ладонь и облокотилась о стену.

– Замотал я тебя совсем, – колдун обнял Арику за талию, помогая держаться на ногах. Она отвела его руку.

– Спасибо, не надо.

Роджер, услышав голоса, вышел из своей комнаты в коридор. Оценив ситуацию, он подошел к Арике, собираясь помочь добраться до спальни, но она остановила его:

– Покажи Жороту его комнату. Вещи уже перенес?

– Да.

– Отлично. А потом зайди ко мне – с ужином. Он, кстати, не помешает нам обоим. Как, Жорот?

– Не откажусь.

– К сожалению, я слишком устала, чтобы составить тебе компанию.

Колдун вздохнул:

– Пожалуйста, отдыхай. Роджер, идем. Пока мы тут, эта упрямица будет тратить последние силы на никому не нужные светские условности.

– Сам дурак, – пробормотала про себя Арика, проводила взглядом обоих и поплелась в душ.

Чередованием холодной и горячей воды она немного сбила усталость. Закутанная в полотенце, вошла в комнату и, увидев поднос с едой, села и взялась за голову.

– Теперь я дура, – прокомментировала она.

– Что‑то не так?

– Ты не виноват, Роджер, просто я тебя забыла предупредить. Принеси, пожалуйста, еще пару таких же порций и побольше пирожных.

Когда Роджер вернулся, оказалось, что первый поднос уже чист. Считанные минуты спустя Арика закончила с добавкой.

– Теперь жить можно. Сходи, пожалуйста, в библиотеку. Третий подсвечник на левой стене со стороны двери – рычаг, открывающий потайную полку. Там книги по Умению, возьми вот эти четыре и принеси сюда, – она протянула ему листок с названиями.

Получив книги, Арика кивнула.

– Полку не забыл закрыть? Хорошо. Вот эту прочти и систематизируй все, что здесь сказано о питании. Пока я работаю с Жоротом, я буду есть дважды – до сна и после него. Соответственно с таким режимом по рекомендациям этой книги составь меню. Цифры калорий тебе покажутся дикими, но так и должно быть – Умение требует громадных энергозатрат. Компенсировать мне их придется только за счет еды. Теперь насчет сна – не больше девяти часов. Мне кровь из носу нужно пять‑шесть часов бодрствования, поэтому буди каким угодно способом – хоть водой поливай. Договорились?

– Да.

– Отлично. Я ложусь спать, подними вовремя, пожалуйста. Заранее извини за выражения, которые можешь услышать.

– Вряд ли ты сможешь прибавить что‑нибудь к обширному словарю, уже имеющемуся в моем распоряжении, – пожал плечами Роджер.

– Ну‑у? Просветишь меня когда‑нибудь, хорошо? Попозже.

Следующие месяцы слились для Арики в непрерывный поток. Работа в Зоне, сон, и обучение Умению в оставшиеся часы – все это тянулось спиралью, то ли вверх, то ли вниз – не разобраться.

Она наблюдала за экспериментами Жорота, училась – не заклинаниям – даже спустя несколько месяцев они представляли для нее такие же бессмысленные манипуляции, как и в начале, – а терпению колдуна; иногда понимала смысл перемены мест действия.

Однажды, например, больше тридцати дней подряд они поочередно перемещались между одиннадцатью точками, повторяя в них одинаковый набор заклинаний. И так по несколько десятков, а то и сотен раз в день. Наконец до Арики дошло, что период сумасшедшего метания совпадал с циклом одного из спутников планеты, а одиннадцать точек каким‑то образом были связаны с одиннадцатью планетами, которые составляли их солнечную систему.

Штудируя книги по Умению, она все чаще ловила себя на мысли, что подгоняет себя воспоминаниями о работе Жорота – целеустремленность колдуна, ежедневно наблюдаемая Арикой, служила ей хорошим стимулятором. Втягиваясь в ритм работы, она стала уменьшать время сна, но, когда дошла до шести часов, Роджер решительно отказался участвовать «в этом издевательстве». Поэкспериментировав еще немного, Арика вынуждена была признать его правоту – «все хорошо, что делается в меру».

Однажды она, уже привыкшая к Роджеру, как к своей тени, вдруг очнулась:

– Слушай, а как же Жорот? Ты постоянно со мной…

– Господина Жорота обслуживает Лонг, мы решили, что такое распределение будет наиболее разумным.

– «Вы» – это кто?

– Я, Лонг и Жорот.

– Ну и ну! А как насчет моего права голоса?

– Если захочешь, мы с Лонгом поменяемся.

– Зач… – она замолчала и фыркнула. – Что это я? Просто устала, извини, – врожденная вредность заставила Арику добавить: – но могли хотя бы поставить меня в известность.

– Я говорил тебе, и ты даже пробурчала что‑то вроде «ага». Я, правда, тогда еще засомневался, что ты приняла к сведению полученную информацию, но не стал концентрировать твое внимание, полагая, что это не имеет большого значения.

– Опять я кругом виновата и к тому же не права, – рассмеялась она.

Прошло больше полугода. Жорот хоть и жил все это время в доме Арики, вне походов в Зону они едва ли обменялись парой фраз. Встречались они ежеутренне перед выходом в Зону, а сразу после возвращения расходились по своим комнатам, каждый занимаясь своим делом. Арика не спрашивала, а Жорот не упоминал о сроках. Раз в двенадцать‑пятнадцать дней Жорот, предупредив, исчезал на пару‑тройку суток. Куда – Арика и не думала интересоваться. Но всегда появлялся точно в назначенный срок.

Перевалил за середину восьмой месяц работы. Однажды Жорот перед выходом в Зону остановил Арику, как всегда, взявшую его за руку для перемещения:

– Подожди, пожалуйста.

– Да?

– Я, кажется, смог придумать кое‑что для того, чтобы ходить по Зоне самому.

Арика кивнула, молча ожидая продолжения.

– Сегодня хочу попробовать. Пожалуйста, как только я скажу, «отпусти» меня. Я должен удержаться.

– А если нет?

– Попробуешь поймать, – улыбнулся он.

Женщина, с трудом воздержавшись от нелицеприятных комментариев, сухо сказала:

– Это невозможно.

– Иначе я ничего не смогу проверить.

Арика подумала.

– Давай я не буду выпускать твою руку, что ли, – неохотно предложила она.

– А ты сможешь при этом «отпустить» меня?

– Запросто.

Колдун кивнул:

– Попробуем.

Оказавшись в Зоне, Арика напряглась. На всякий случай привела в готовность все силы Умения, какие только смогла (кстати, за последнее время возможности ее резко возросли). Жорот, тоже, похоже, готовившийся в это время, кивнул ей. Она, не выпуская его руки из своей, передвинула сферу своего влияния, одновременно стараясь держаться наготове. Колдун действительно САМ стоял в Зоне! И в тот же миг она почувствовала сильную боль, распространяющуюся от ног по всему телу. Впечатление было, что она горела заживо. Жорот в это время сделал один шаг, потом другой. У Арики боль синхронно концентрировалась сначала на одной ноге, потом на второй. Она еле сдерживалась, чтоб не закричать. Когда Жорот повернулся к ней, жестом показывая, чтобы она выпустила его руку, она отрицательно замотала головой и потянула его за собой, прочь из Зоны.

– Что случилось?

– Извини. Когда ты идешь по Зоне сам, тебе больно?

Жорот помолчал, видимо, раздумывая:

– Да, – наконец признался он. – Возможно, со временем я что‑нибудь придумаю, но пока это так.

– Как будто тебя жжет огонь, да? Причем именно та нога, на которую ты опираешься?

– Как ты узнала?

– Н‑да, – с чувством сказала Арика. – Я так не могу. Я ощущала твою боль. Как мне объяснял отец, это специфика Умения. Чем больше в нем совершенствуешься, тем сильнее чувствуешь боль своего соседа. А я последние полгода только самосовершенствованием и занимаюсь. Папа говорил, что против этого есть блоки, я нашла в книге их описание. Но что‑то не срабатывает. Съезжу к учителю, может, он что посоветует. Или заканчивай все остальное, а потом сделаем перерыв. В общем, смотри сам.

– Конечно договоримся. И ты теперь всю жизнь будешь ходить за «блоками»?

Арика пожала плечами:

– Другие как‑то ходят. Да и ты сам не сильно‑то обращаешь внимания на подобные неудобства, как я вижу.

– Ладно. Давай на сегодня закончим.

– Почему это? Я уже отошла, работаем дальше.

– Видишь ли, собственно, это последнее, что мне нужно. И еще умение самому выходить в Зону, если получится, но этот вариант я еще не до конца додумал. Дальше я работал бы сам. И не так, как до сих пор, а время от времени, при возникновении необходимости. Не могу же я тебя каждый раз дергать.

– Ясно. Что ж, работаем дальше.

– Не стоит. Разберешься с блоками и продолжим. Точнее, окончим.

– Во‑первых, если терпишь ты, то потерплю и я, – вредным голосом сказала Арика.

– Пять минут назад ты говорила другое, – заметил Жорот.

– Так прошло ж целых пять минут! Во‑вторых, так я и поверила, что ты будешь ждать моего возвращения. Решишь, что коли первый раз получилось, то можно попытаться еще.

– Не выдумывай. Я не самоубийца.

– Извини, но… Что, если этот учитель задержит меня на двадцать‑тридцать лет? У них, кажется, есть такой обычай.

Жорот промолчал.

– Так что идем. А я, вдохновленная, буду с новыми силами пытаться разобраться с этими блоками. Ты даже не представляешь, насколько ежедневное вдохновение может быть действенно!

Жорот, не обращая внимания на ее шутовство, предложил:

– Давай так. Сделаем перерыв, и отправимся к твоему учителю. Вместе. Ты поговоришь с ним, узнаешь, что он от тебя хочет. И, исходя из этого, решим, что делать дальше. Хорошо?

– Опять извини, но… Пока долетим туда, пока договоримся, и договоримся ли вообще. Он НЕ МОЙ учитель, понимаешь? Он может отказаться иметь со мной дело, и мы просто потеряем время.

– Но ты, насколько я понял, вообще можешь не пользоваться космическими кораблями. Идешь в Зону и выходишь из нее в той точке и на той планете, где тебе надо.

Арика вздохнула:

– Теоретически. Практически я стараюсь летать, как все, чтобы не выделяться – для тех же «белых». Разве, если очень уж надо. Да и пользоваться Зоной я могу только для перехода в ту точку планеты, которую я знаю. А так как большинство планет я в глаза не видела, то я, конечно, могу попасть на нужную мне незнакомую планету, но только в район Зоны. И окажусь где‑нибудь в горах, или в пустыне, или просто в степи, – поскольку рядом с Зонами жилья не строят – в месяцах пути «ножками» от населенного пункта. А если Зона будет с «фонарями», то там вообще лучше не появляться столь необычным способом.

– В смысле?

Арика пожала плечами:

– В лучшем случае кинут обратно. Опыт родителей, видишь ли. Боятся фонарщики Зоны. И живут рядом, и используют, а боятся. Короче, с помощью Зоны удобно только возвращаться.

– А на какой планете живет этот учитель?

– Теодона. Двадцать дней лету, – отозвалась Арика.

– В месяц‑два, я думаю, уложимся. Пожалуйста, давай попробуем.

Городок выглядел премерзко. Небольшой, с узкими безжизненными улочками, тщательно заасфальтированными и обсаженными по краям обкорнанным кустарником.

Коттеджи чередовались с многоэтажками, временами попадались небольшие скверики с облезлыми фонтанами и киосками.

Арика оглядывала окрестности из окна такси со сдержанным интересом. Вдруг Жорот остановил водителя и, тронув ее за плечо, указал в сторону одной из многоэтажек:

– Гостиница. Я сниму тут два номера и буду тебя ждать. Счастливо тебе.

Арика кивнула.

– Ага. Спасибо.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, Арика откинулась на сиденье, задумчиво водя пальцем по узорам, выдавленным на кожаном чехле. Буквально через пять минут такси остановилось.

Женщина кивнула водителю (расплатились они заранее) и вышла на тротуар. Адресная табличка на калитке, перед которой она оказалась, подтверждала, что нужно ей именно сюда.

Арика посмотрела на часы. До назначенного времени оставалось три минуты. Так как сигнализирующее устройство на калитке отсутствовало, она терпеливо выждала и, убедившись, что никто не думает ей открывать, толкнула калитку, оказавшуюся незапертой.

Она очутилась в саду, через который вела всего лишь тропинка, и пошла по ней. Вскоре из‑за деревьев показался дом, очень аккуратный и приглаженный, в отличие от сада, который походил скорее на дикие заросли.

Не успела она подойти к двери дома, как та распахнулась и на пороге появилась женщина. Арика от неожиданности слегка замедлила шаг – она впервые видела женщину народа своего отца. Ее внимательные глаза и узкие губы контрастировали с округлостью лица. Так же как и у Тгона, у женщины отсутствовали не только волосы, но даже брови и ресницы, но при этом она вовсе не казалась уродливой. Может, потому, что Арика с детства привыкла к Тгону? Одета хозяйка была в легкое платье песочного цвета, на ногах – открытые босоножки на высоком каблуке.

Когда женщина протянула Арике руку, – явно не для пожатия, – она увидела браслет, с виду ничем не отличающийся от ее. Сообразив, что от нее ждут ответного жеста, Арика показала свой.

Женщина неожиданно улыбнулась:

– Здравствуй. Значит, это ты звонила?

– Да. Здравствуйте.

– Проходи, – женщина посторонилась, пропуская Арику в дом.

Арика хотела спросить, где же Гхота, но тут, сообразив, что к чему, прикусила язык – ей почему‑то раньше не приходило в голову, что «старым другом» отца может оказаться женщина.

Они вошли в небольшую светлую гостиную. Сквозь большие окна‑двери лился солнечный свет. Комната была обставлена мягкой мебелью с зеленоватой обивкой, между окнами расположились два столика с низенькими табуретками. Возле дальней стены стоял бар, рядом – высокая этажерка с энциклопедиями и безделушками. Стены были увешаны репродукциями и фотографиями – похоже, кое‑какие из них были семейные. Гхота жестом указала Арике на одну из табуреток.

– Мне приятно видеть, что ты не отказалась от браслета, – заметила Гхота, садясь напротив.

Арика осторожно пожала плечами:

– Отец сказал – это не имеет значения, буду я его носить или нет…

– Именно. Ты не сможешь, к сожалению, пользоваться им в полной мере.

– Потому что я полукровка?

– Да. Но, нося его, ты показываешь свою принадлежность к моему народу.

– Извините, что значит «в полной мере»? Как я не смогу им пользоваться?

– Во‑первых, у тебя нет права самоубийства. Ты хочешь что‑то сказать?

– Только то, что я об этом не сильно жалею, – фыркнула Арика.

– Зря. Ты недооцениваешь… впрочем, ладно. Во‑вторых, ты сможешь управлять Умением только как Чужая. Это не худший способ, и возможностей у тебя будет почти столько же. Но изначально Умение зародилось среди нашего народа. Со временем его переняли многие чужаки, правда, их методы отличаются от наших, потому что наше Умение базируется в основном на свойствах браслетов. Думаю, кое‑что тебе должно удаваться и из нашего арсенала, но не надейся на слишком многое. На твоем месте я бы сосредоточилась на методах обучении Чужих.

Арика вдруг растерянно помотала головой:

– Постойте. В книгах по Умению всегда дается два варианта одного и того же заклинания. То есть это для вас и Чужих?

– Да.

– Что ж мне отец голову морочил!

Гхота заинтересованно прищурила глаза:

– Ты о чем?

– Когда я спросила его о смысле дублирования, он выдал мне целую теорию о двойственности и настоял, чтобы я добивалась совершенства в обоих вариантах.

– И как успехи?

– Одинаково.

– Одинаково получается? – острый взгляд Гхоты заставил Арику почувствовать себя очень неуютно. Но не врать же!

– Да, – кивнула Арика. – Может, я что‑то не так делаю, – она попыталась смягчить вызов своего ответа, но Гхота нетерпеливо прервала ее:

– Подожди. До чего ты дошла?

За окном давно стемнело, когда поток вопросов наконец иссяк, и измученная до крайности Арика подняла глаза на Гхоту, которая, казалось, совсем не устала.

– Эт‑то интересно. Очень, – пробормотала про себя Гхота. – Я подумаю над всем этим. Но что тебе надо от меня? Судя по всему, ты не нуждаешься в консультациях.

Арика, вздохнув, прочистила горло:

– Понимаете, у меня не получаются антиболевые блоки. Совсем.

– Ну‑ка, покажи последовательность действий… Скажем, блока Ктэна.

Арика обречено кивнула и проделала все, что надо – от начала до конца.

Гхота, внимательно наблюдавшая за ней, кивнула:

– Все верно.

– Но ведь не срабатывает же!

– Это невозможно.

– Но это так!

– Хорошо, давай ты повторишь еще раз – по факту.

На Арику вдруг волной накатила боль. Она дернулась, недоуменно закусила губу. Замахала руками:

– Подождите! Что значит – по факту?

– Стоп, – боль исчезла так же внезапно, как появилась, а Гхота неожиданно расхохоталась: – Так ты пыталась ставить блоки – заранее?

– Да, а… Ох! Я поняла. Неужели так просто? Вот дура же я!

Гхота усмехнулась:

– Все просто в теории. Попробуем еще раз – по факту.

Арика сосредоточенно кивнула. На этот раз блок получился просто отлично, и она, забыв про усталость, закружилась по комнате:

– Получилось! Ур‑ра!

Гхота с отеческой улыбкой смотрела на Арику. Придя в себя, Арика плюхнулась на свою табуретку и подняла на Учителя сияющие глаза:

– Спасибо большое.

Гхота кивнула и поинтересовалась:

– Как скоро ты собираешься уезжать?

– Я рассчитывала, что это будет зависеть от вас.

Гхота, подумав, вновь кивнула:

– Разумно, если бы ты нуждалась во мне. Но, исходя из того, что интерес обоюдный, на сколько ты согласишься остаться? Ты ведь понимаешь: книги книгами, но на живом примере усваивать все‑таки лучше.

– И что вы предлагаете? – осторожно спросила Арика.

– Мы за две‑три недели попытаемся пройти как можно большее количество материала – под моим руководством это будет легче и быстрее, поверь. Но при этом ты должна будешь, как и раньше, разучивать оба варианта. А я за тобой понаблюдаю.

Арика улыбнулась:

– Две‑три недели – вполне приемлемо. Только… Позвонить от вас можно?

– Пожалуйста. Если не секрет, куда?

– Э‑э… В пяти минутах езды от вас гостиница. Кажется, Зеленый Экреб. Кстати, что такое экреб?

– Мелкий грызун, живущий на определенных видах деревьев. Имеет очень красивый мех и в настоящее время в природе почти не встречается. Ты приехала не одна?

– С другом. Знакомым, то есть.

Гхота пожала плечами:

– Телефон у тебя за спиной. Если твой знакомый не будет слишком отвлекать тебя, пусть переселяется сюда.

– Спасибо. Не знаю, согласится ли он. И, – Арика нерешительно подняла глаза. – Он, вообще‑то, «серый» колдун. Вы уверены, что согласны терпеть в доме такого гостя?

Зрачки Гхоты удивленно дрогнули, но она повторила:

– Если ты обещаешь, что он не будет большой помехой твоим занятиям…

Арика несколько секунд смотрела непонимающе, потом усмехнулась:

– Мы не любовники, если вы об этом.

На этот раз на лице Гхоты мелькнула явная растерянность, но она лишь решительным тоном бросила:

– В таком случае проблемы вообще нет.

Но Арика покачала головой, положила поднятую было трубку на рычаг:

– Извините, вас что‑то смущает?

Гхота покачала головой:

– Я тебя не понимаю, девочка. Если он тебе даже не любовник, зачем ты с ним связалась? Можешь не отвечать, конечно.

Арика пожала плечами:

– У нас на какое‑то время совпали интересы. Он достаточно приятный, разумный человек. Почему бы не поддерживать дружеские отношения?

Гхота заметила:

– Я с предубеждением отношусь к тем, кто строит заклинания на крови. Мне всегда казалось, что «серые» наполовину стоят на «черном» пути, хоть и приносят в жертву только зверей. Да и только ли?

Арика решительно замотала головой:

– Исключено! «Черных» он ненавидит, и человеческая жертва для него – немыслима.

– Все может быть. В конце концов, это твой знакомый и твои проблемы. «Серый», – лицо Гхота приняло задумчивое выражение, потом озорное, – он как, симпатичный?

– Э‑э… Да, – кивнула несколько растеряно Арика – до этого ей как‑то в голову не приходило оценивать колдуна с точки зрения внешности.

– Это хорошо, – с мечтательным выражением лица пробормотала та. – Вызвони его и дай трубку мне – посмотрим, как он откажется от моего гостеприимства!

У Арики возникли кое‑какие подозрения, и ей очень хотелось проверить их истинность. Но, вспомнив о разнице в возрасте, женщина прикусила язык.

Впрочем, Гхота, увидев ее замешательство, истолковала его по‑своему.

– Постой, девочка, а вы точно не любовники? Я бы не хотела…

Арика, получив полное подтверждение, расхохоталась:

– Точнее некуда! – И потянулась за телефоном.

Попросив гостиничного портье соединить ее с номером Жорота, она весело сказала:

– Добрый вечер! У меня все нормально, но меня пригласили погостить пару‑тройку недель.

– Сроки не так ужасны, как могли бы быть, – отозвался колдун.

– Совсем не ужасны, – согласилась Арика.

– Когда будет настроение, звони, хорошо?

– Э‑э. Тут, собственно, такое дело. Учитель, ее зовут Гхота, хотела бы с тобой познакомиться. Ты не против?

– Куда мне подойти?

– Я дам ей трубку, она сама скажет.

Арика освободила Гхоте место и с удовольствием стала слушать искусно‑великосветский разговор с элементами завуалированного флирта. «Попался! Теперь не отделаешься».

Когда Гхота положила трубку, Арика заметила:

– На сегодня, наверное, все? Я пойду спать.

– Подожди, пожалуйста.

Арика приподняла брови, а Гхота с улыбкой пояснила:

– Правила приличия требуют, чтобы первый вечер мы провели втроем.

Арика, обречено кивнув, все же мельком глянула на циферблат и строптиво заметила:

– Так то вечер, а уже почти ночь.