Эмигрант

– Взгляни и соотнеси, – Патриарх протянул документ.

Жорот поморщился, но бумаги все же взял. И начал читать. Чем дальше он продвигался, тем меньше понимал, зачем это Вулх вообще затеял.

Начать с того, что подобный этому контракт Жорот держал в руках единственный раз, еще в годы ученичества, на одном из занятий по Праву. Сейчас он наскоро сотворил заклинание памяти, восстановил текст и вчитался в то, что ему подсунул Патриарх.

Впрочем, сравнивать с шаблоном не понадобилось. Достаточно было элементарного здравого смысла, чтобы понять, что предложенные условия невыгодны Вулху. За деньги, вряд ли большие, чем те, что Жорот затратил бы на четверых телохранителей, ему предлагалась полная защита дома, женщин и несовершеннолетних его обитателей плюс информационное обеспечение. Последнее подразумевало сбор и передачу информации, которая так или иначе имела отношение к колдуну.

Жорот вновь поморщился, только на этот раз мысленно. Какие бы причины не двигали Вулхом, и речи не могло идти о подобном соглашении. Он даже не собирался обсуждать это.

– Спасибо, но я отказываюсь.

– Ты подозреваешь меня в благотворительности в ущерб моим интересам? – хмыкнул Патриарх.

– Я даже разбираться не хочу, чем ты руководствуешься…

– Могу объяснить. В отличие от тех дебилов, которые сейчас давят на тебя со всех сторон, я тебя знаю. И уверен, ты не только отобьешься, но и войдешь в силу – со мной ли, без меня – неважно. То, что мне нравится твой жизненный подход, ты, как я понимаю, за аргумент не примешь. Но уж поверь, я предпочитаю поддерживать с тобой нормальные отношения. Поэтому и хочу помочь, чем могу, а не стоять в стороне и, тем более, не вставлять палки в колеса.

– Я ценю твое предложение. Но, извини, руководствуясь именно своим «жизненным подходом», который тебе нравится, не стану его принимать, – повторил отказ колдун.

Наверное, с точки зрения Вулха, аргументы были весомыми. Но Жорота не устраивала его роль в предлагаемом раскладе. Колдун не собирался брать на себя обязательства, пусть даже заключающиеся лишь в поддержании «хороших отношений», к тому же в счет весьма эфемерной, с его точки зрения, перспективы.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Вулх. И дотронулся до плеча колдуна, передав восемь имен вместе с портретами, краткими характеристиками и координатами.

– Эти не работают на сторону, проверено. Так что, прежде чем опять обивать пороги агентств, побеседуй с ними, возможно, кто подойдет. Моих людей там нет, – добавил Патриарх.

– Благодарю, – Жорот зафиксировал информацию, рассчитывая разобраться с ней позднее. И, само собой, что бы Вулх не заявлял, если ему кто подойдет, ребят придется проверять. – Что я тебе должен?

Колдун впервые имел удовольствие наблюдать, как решительный и самоуверенный Патриарх колеблется. Наконец Вулх махнул рукой:

– Неважно. Если так свербит расплатиться, переведи деньги по тарифу.

– Не доверяешь? – иронично уточнил Жорот. – Или не отвечаю твоим высоким требованиям?

Патриарх покосился на собеседника. И, кажется, решившись, поинтересовался:

– Сколько твоей младшей?

– Девять.

– Она к детям как относится?

– Извини, может, все же объяснишь толком?

Кривоватая улыбка на лице Вулха выглядела довольно необычно.

– Моему младшему сыну, Райесу, почти пятнадцать. Он предсказатель. Врожденный. И ему сейчас нужна… перемена обстановки. В связи с надвигающимся переломом и так далее… Проблема в том, что к кому бы я его не отправил, жена с тетушками отыщут любимое чадо и вернут домой.

– Хочешь, чтоб он у нас побыл?

Короткое пожатие плечами:

– У Райеса уровень трех‑четырехлетки. И ему желательно детское общество, только чтоб его не дразнили, не издевались над ним…

– Так. Извини. Я правильно понял, он отстает чуть не на десять лет?

Жорот заработал раздраженный взгляд от собеседника, потом Вулх прищурился:

– Ты что вообще знаешь о врожденных предсказателях?

– Слышал, что такие есть.

– Боги… Ладно. У них до момента полового созревания очень сильное отставание в развитии. Некоторые вообще застревают на уровне полугода. Вторая их особенность – спонтанные озарения. У Райеса было первое, когда ему едва исполнилось три недели – представь, младенец выдал предсказание.

– Как выдал? – не понял Жорот. – Образом, ментально?

– Словами, – буркнул Вулх. – Конечно, дикция была ни к черту, голосовые связки в таком возрасте еще не приспособлены к раздельной речи. Но вполне различимо. После озарений у ребенка идет откат, как после сильного физического или эмоционального напряжения. У всех он проявляется по‑разному, Райес становится сонным и капризным. Причем заснуть не может, мои обычно носятся с ним до вечера, после ночного сна все приходит в норму.

В период полового созревания у врожденных происходит так называемый перелом. Он обычно сопровождается потерей сознания, иногда комой до суток. После этого умственное развитие либо сразу подскакивает до уровня физического, либо в течение недели‑двух. Но озарения никуда не деваются… Это я тебе общие принципы объясняю.

– Я понял.

– Так вот, по всем признакам Райес должен уже пройти перелом. И до сих пор ничего. Гьен, наш целитель, сказал, что, возможно, необходима перемена обстановки. Я уже больше чем полгода пытаюсь отправить мальчишку куда‑нибудь! Начиная от родственников и кончая наемными воспитателями. Моя женушка с чудным постоянством отыскивает сына и забирает обратно домой. Говорит, что все это чушь, насчет задержки, не принимает никаких доводов… В общем, ладно. У тебя тоже найдет наверняка.

– Ага. И предъявит обвинение в краже чада, – хмыкнул колдун.

– Глупости не говори. Я ей скажу, что отправил Райеса к друзьям погостить. Так вот, найдет, конечно, но не сразу. В любом случае, дольше недели он у тебя вряд ли пробудет. И то это край, пока больше, чем полдня, он нигде не задерживался. Только присмотри, чтоб твои его не обижали.

Жорот представил, с каким скандалом аристократка будет забирать отпрыска и только хмыкнул. Но кивнул.

– Насчет этого не беспокойся. И я поговорю с Роджером и Арикой. Не думаю, что они будут против, но поставить их в известность я должен. И Лонга, поскольку присматривать за мальчишкой будет он.

– Конечно, – Вулх протянул Жороту кристалл. – Свяжешься, когда решите. Мне пора, я и так задержался.

На самом деле, как Жорот подозревал, Вулх просто не хотел присутствовать при его объяснении с супругами.

Колдун подождал, пока за Патриархом схлопнется портал, переоделся и спустился в столовую. За ужином он сообщил семейству о возможном госте. Тойди известие игнорировал – оно и понятно, парень приходил домой только ночевать, и то не всегда. Так что присутствие Райеса никак его не трогало. Близнецы переглянулись, Рони заметила, в типичной своей бесцеремонной манере, что очень надеется, ее не станут заставлять вытирать сопли этому переростку и водить его за ручку. Фест промолчал, но, похоже, был полностью согласен с сестрой. Атана с какой‑то странной снисходительностью покосилась на близнецов.

– От вас троих требуется лишь, чтобы вы не обижали гостя, – негромко заметил колдун. – Не обижать – это значит не дразнить, не смеяться и не игнорировать, когда ребенку нужно внимание. Надеюсь, повторять необходимости не будет?

Близнецы поежились под взглядом дымчатых глаз. И почти синхронно угрюмо кивнули. Атана независимо сообщила:

– А я вообще не против. Это будет забавно.

Арика пожала плечами:

– Лонг, у тебя будет возможность за ним смотреть?

– Да, конечно, – мягко ответил робот. – Тем более, он не задержится у нас надолго.

Утром Жорот проснулся от того, что Арика, этой ночью составившая ему компанию, трясла его за плечо.

– М‑м… Что?..

– Н'еве ломится, – ворчливо сообщила она. – Бессонница у него, что ли? Еще шести нет.

Жорот, который чуть не до двух работал с защитным браслетом Атаны, путем нехитрых вычислений сообразил, что спал не больше четырех часов. Кстати, девочка тоже ушла в постель, только когда он закончил, наблюдая и задавая вопросы. Иногда донельзя наивные, а иногда вполне разумные… Колдун потягивался, пытаясь привести тело в приемлемое состояние. Неожиданно Арика принялась разминать ему плечи.

– Спасибо, – он позволил себе понаслаждаться массажем совсем недолго, поцеловал жену и неохотно принялся выбираться из постели.

– Он в гостиной, – сообщила Арика вдогонку направляющемуся в ванну мужу. – И будь добр, передай, что в другой раз я ограничивать огненные составляющие не стану! Помереть твой альбинос не помрет, но поджарится конкретно…

Н'еве, стоящий возле окна, выглядел весьма недовольным. Конечно, ничего серьезного контуры Арики ему сделать не могли, но неприятности доставили. Колдун ехидно хмыкнул про себя. Что, не понравилось? Может, хоть теперь поостережется внаглую заявляться. А то совсем уже – ни предупреждения, ни стука, ничего… Как к себе домой.

Н'еве покосился на колдуна, видимо, заметил выражение злорадства. И состроил страдальческую физиономию – мол, чем бы дитя не тешилось…

– Пожалуйста, предупреждай о визитах, договорились? – предложил Жорот. – Арика разозлилась, что ты ее разбудил и пообещала усилить огненные контуры.

– Но надоумил их поставить, конечно же, ты, – проворчал Н'еве. – Ладно. Ребята выяснили, кто стоит за ситуацией в пустыне. Семейство Вебер. Мы нашли и допросили обоих боевых, играющих воинов‑бедуинов. Вас с Арикой действительно собирались прикончить, обставив все, как случайность. Доказательств для суда более чем достаточно. Но связываться с Дейнадом или нет, решать тебе.

– Ни малейшего желания, – отозвался колдун. – Лучше дам понять, что если его Семейство еще что такое вытворит – ответит и за тот раз и за этот… Как он выглядит хоть?

– Держи, – проворчал Н'еве, дотрагиваясь до руки колдуна, кидая не только изображение, но и краткие биографические данные. Колдун для начала поинтересовался возрастом. Около четырех тысячелетий? Можно считать, в самом расцвете…

Вид Патриарха оптимизма не внушал. Лицо властное, самоуверенное, с жесткими чертами. Хотя, другой во главе Семьи не удержится. Мирно договориться с ним будет непросто.

– Он наследственный или первый?

– Наследственный, второе поколение, – отозвался альбинос. И предложил: – Может, мне поговорить с ним? А то я тебя знаю, начнешь в бутылку лезть…

– Не стоит, я сам.

– Советую запастись антиментальным амулетом. Желательно с теми камушками, которые тебе достались из каравана. Дейнад использует способности менталиста при каждом удобном случае, обнаглел до крайности… И окоротить не получается – он лучший менталист в Клане, взломать его блоки невозможно, а значит, и доказать вину тоже. Вот он и беспредельничает.

Жорот приподнял бровь:

– А смысл связываться с убийцами, надавить менталом куда проще…

– Он таким сомнительным способом молодое поколение на самостоятельность натаскивает, – фыркнул Н'еве. – Дает им задания и смотрит, как справляются. А огрехи подчищает грубой силой.

– Обрадовал, – пробормотал колдун.

– Не нервничай. У Дейнада, при всем этом существует непреложный принцип – детей и женщин он не трогает. Никогда.

– Что ж он тогда Арику собирался убить вместе со мной?

– Не он, а кто‑то из молодежи. Сам знаешь, насколько молодые умники трепетно относится к принципам «старперов». Думаю, ребятки собирались отговориться тем, что Арика боевой маг. Но значения это не имеет – Дейнад, конечно, внутри Семьи разгон даст, но при этом за своих станет горой, правы они или нет. Так что на рожон не лезь. Поскольку сам понимаешь, телохранители от него не спасут, разве отряд человек в двадцать, может, такое количество у него силы не хватит контролировать… Кстати, еще одна особенность Дейнада – он до сих пор ни одного из тех, с кем схлестывался, не убил. Правда, четверых отправил в психушку – это я считаю только тех, о ком наверняка знаю…

– Немногим отличается, – заметил Жорот. – И я бы не сказал, что в лучшую сторону.

– Можешь просто дать понять, что не имеешь к нему никаких претензий. И, кстати, я думаю, это для тебя самое разумное.

– Извини, что ты скажешь о жене Вулха? – перевел Жорот разговор на другое. – Тэленис, кажется?

Н'еве уставился на колдуна, потом хмыкнул:

– Так вот зачем к тебе Вулх заявился! Собирается мальчишку скинуть?

– Почему нет?

– Дурью он мается. Ну, случается у врожденных задержка с переломом…

– Я спрашивал о Тэленис, – перебил его Жорот. Мнение альбиноса о данной ситуации его не интересовало.

– Наши ею не интересовались. Повода не было. И лично я с ней не знаком. Так, видел мельком. Вот все, что есть, – очередное прикосновение кинуло блок информации, тоже вместе с портретом. – Ладно, пойду я, хоть немного посплю.

– Спасибо.

– Не за что.

Жорот, проводив безопасника, задумался. О «не имеешь никаких претензий» речи не шло. Подобная слабость однозначно была бы воспринята как знак того, что на колдуна можно кидаться со всех сторон… Итак, что имеем? Патриарх Веберов представлял серьезную опасность. Колдун и сам это понимал, да и не зря Н'еве приперся к нему ни свет ни заря, срочность говорила сама за себя. Надо было озаботиться защитой, чем скорей, тем лучше. Менталистом Жорот был никаким, сильных амулетов, ограждающих от подобного воздействия, у него не было. Сегодня придется этим заняться. Но сначала нужно разобраться, было ли нападение в пустыне первой подобной попыткой Веберов. И сделать это перед тем, как он пойдет говорить с Патриархом. И вообще, чем раньше, тем лучше. Поскольку есть вероятность, что Дейнад его найдет первым, и встречать его желательно в информационном всеоружии. Патриарх мог и не кинуться сразу давить менталом, но пойми он, что Жорот чего‑то не знает, старый интриган воспринял бы это свидетельством слабости, которое могло спровоцировать что угодно… И вообще наверняка сыграло бы колдуну отнюдь не на руку. Значит, будем думать.

Колдун еще раз перебрал в уме все, что с ним было с момента назначения на пост. И решил, что попытка Веберов, пожалуй, первая… Во всех предыдущих случаях Жорот точно знал, кто стоял за подкупом ли, за шантажом или покушением (и такое было). Во всех, кроме одного. Странная история с Лестом. А он до художника так и не добрался…

Собраться было делом пяти минут. Затем Жорот послал адрес и шагнул в открывшийся портал. Посмотрев на номера домов и названия улиц, колдун понял, что до цели надо будет еще дойти. Это когда порталами заведовала его мать, они доставляли буквально к нужному порогу. Сейчас же, даже в крупных городах, где сеть была настроена с нужной плотностью, количество точек выхода было ограничено. Точки входа пока не зафиксировали, то есть, войти в портал можно было отовсюду. Но, скорей всего, подобная возможность станет привилегией лишь для определенного круга. Остальным придется при необходимости перемещения идти к определенному месту, и телепортироваться лишь оттуда. Или строить порталы самим.

Нужный дом был на двух хозяев. Забор делил по центру как сам дом, так и прилегающий земельный участок. И строение и участок были ухоженными и чистыми, производя впечатление зажиточности. Колдун, вглядевшись, сообразил, что интересующая его половина дома – та, что слева. Проверил калитку и дверь на предмет защитных сигнализирующих заклинаний. Таковых не оказалось, и он, миновав калитку, пересек двор и постучал.

Ждать пришлось долго, а барабанить в дверь еще трижды. Впрочем, неудивительно. Еще семи не было, в такую рань большая часть жителей крепко спала. А уж представитель «богемы» тем более. Можно было, конечно, пройти в дом и поднять хозяина с постели. Но не хотелось нарываться раньше времени.

Наконец дверь приоткрылась, на пороге стоял зевающий и встрепанный мужчина. Лест. Увидев гостя, он отшатнулся и попытался захлопнуть дверь. Само собой, ничего у него не вышло.

Колдун наблюдал, как сереет лицо Леста, отвисает челюсть и как мужчина неосознанно вжимается в стену. Жорот собирался припугнуть его, чтобы был сговорчивей, но, похоже, не понадобится.

– Я хочу услышать некоторые объяснения, – негромко сказал колдун, закрывая за собой дверь. – Разозлить меня вы уже успели, так что лгать не советую.

Лест только открывал‑закрывал рот, словно рыба, очутившаяся на суше, абсолютно беззвучно. Колдун поморщился. В таком состоянии он от него ничего не добьется. Взял мужика за плечо и решительно поволок по коридору, соображая, где тут кухня или ванная.

– Киска, кто там?

Жорот толкнул дверь, из‑за которой раздался сонный вопрос, спеленал молодую женщину, лежащую в постели, заклинанием обездвиживания. Ничего, потерпит, пока он с «киской» разговаривать будет.

Повернувшись к Лесту, которого продолжал придерживать за плечо, колдун увидел дальше по коридору дверь с яркими цветными витражами. Обычно подобные вели в кухни. То, что надо. Колдун дотащил до нее Леста, рывком распахнул дверь и замер. Это действительно оказалась кухня. Только вот кого он не ожидал там увидеть – это Дейнада, стоящего почти в центре и косящегося вокруг с этаким брезгливо‑презрительным выражением на лице.

– Отпусти, – негромкое приказание, но противиться ему Жорот не смог. Пальцы разжались, Лест продолжал стоять, тупо хлопая глазами.

«Попал, – подумал колдун. – Идиот… Хотя, кто ж знал, что Дейнад так быстро среагирует».

Его толкнули в спину, заставляя идти вперед. Больше никак двигаться Жорот не мог, даже пальцем шевельнуть. Но это было не стандартное обездвиживание, а именно ментальный контроль. При обездвиживании не ощущаешь тела. Сейчас же колдун чувствовал тотальное давление – на мозг, на все тело, которое, словно налитое свинцом, отказывалось подчиняться, выполняя чужие приказы, вопреки воле хозяина. Мышцы бессильно сокращались, как в попытке сдвинуть что‑то неподъемное… Из‑за спины вышел парень, и, минимум, один остался сзади. Тот, кто вышел, бесцеремонно схватил Леста за плечо – так же, как колдун минутой ранее – и вытолкал его за дверь. И опять исчез из поля зрения Жорота.

– Ты слишком прыток, – все так же негромко заметил патриарх. Задумчиво уставился на колдуна. – Дашь клятву на крови, что не имеешь ни сейчас, ни в будущем претензий к членам моего Семейства. И никогда не выступишь против нас, ни словом, ни делом.

Дейнад не спрашивал, он сообщал, что пленник сейчас сделает. Жорот взбешенно уставился в лицо Патриарху. Подобная клятва означала, что он мало того, что не сможет ни подать в суд, ни попросить помощи у того же Н'еве, но даже защищаться нормально от Веберов не сможет. При этом Патриарх не собирался брать на себя обязательства о ненападении. Скотина! Жорот пытался вспомнить то немногое, что знал о защите от ментального давления. Практически ничего. Когда он делал амулеты, использовал универсальную блокировку, измененную с учетом специфики ментального воздействия. Сейчас это не подходило – слишком уж Дейнад превосходил его в ментальной силе.

– Говори! – голос Патриарха подстегнул, заставляя, приказывая…

Колдун ухитрился стиснуть зубы, смыкая уже раскрывшийся рот, и прикусил невзначай язык. Во рту появился привкус крови, а резкая боль помогла противостоять давлению чужой воли. На мгновение, но Жорот, тут же сориентировавшись, воспользовался этим, сотворив заклинание огненного шарика. Послать его никуда не вышло бы – для этого необходимо было сделать направляющее движение, хоть минимальное, а это было невозможно. Но он и не собирался, колдуну было достаточно боли в ладони, в которой пылал шарик. Боль помогала концентрироваться, сопротивляться.

Дейнад удивленно приподнял брови. Давление усилилось, Жорот вновь – уже на грани отчаяния – сосредоточился, выстраивая в сознании барьер, не позволяя управлять своим телом. Можно сказать, у него даже получилось – двигаться колдун не мог, но Дейнаду не удавалось заставить его делать то, что Патриарх хотел. Пока не удавалось. Боль в ладони усиливалась, это было хорошо, боль помогала…

На лице Дейнада было уже видно сосредоточение – маг прилагал все больше и больше сил, чтобы сломить упрямца. Колдун прекрасно понимал, что шансов нет, но, запретив себе об этом думать, держался. Давление вновь усилилось, ударив по вискам, барьер дрогнул и взорвался кроваво‑острыми осколками, ментальный удар обрушился на мозг, сознание померкло.

Он лежал в своей спальне, но кровать была не его. Это колдун понял потом, сначала он увидел Ларсена.

– Он пришел в себя, – сообщил целитель. – Сколько пальцев на руке?

Жорот поморщился. Мысленно. Еще что умней спроси… Сделал движение, намереваясь подняться, но Ларсен легко удержал его, еще и рыкнул:

– Куда собрался?

– Пить, – с трудом разлепил губы колдун.

Раз вставать не дает, пусть сам воду тащит. Целитель приподнял движением руки изголовье ложа – именно сейчас колдун понял, что лежит не на своей кровати, а на узкой лежанке рядом – и поднес к губам пациента стакан.

После воды Жорот смог говорить более‑менее внятно. И тут же сообщил:

– Дейнад. Арике нельзя появляться на улицах одной…

Ларсен поморщился. И сказал в сторону окна:

– Арика, подойдите. А то он не успокоится.

Жена села рядом, прямо на лежанку с мрачновато‑настороженным видом. И, взяв колдуна за руку, взглянула на Ларсена. Тот кивнул. Женщина коротко сообщила:

– Дейнад мертв.

А по связи одновременно передала:

«Я его прикончила, той же ночью.»

Жорот, услышав известие, вновь невольно приподнялся на локте.

«Лежи!» – Непонятно, как у женщины получилось рыкнуть по мысленной связи, но ей это удалось. – «Я прошла к нему в измененной форме – помнишь Храм с некромантами? Когда я преобразовала тело в Зону?»

«Да», – отозвался тем же способом колдун, пытаясь осознать новости.

«Нож выкинула в Зону, когда шагала домой, следов не оставила, даже ауры, – она хмыкнула. – Н'еве пришел на следующий день и, с приличествующим случаю сожалением, сообщил о несостоятельности полицейских ведомств – мол, убили Патриарха, а никаких зацепок. Любовница Патриарха, которая спала вместе с ним, усыплена стандартным заклинанием, ничего не видела и не слышала. Я использовала амулет, его тоже в Зону выкинула. На всякий случай. У Веберов новый Патриарх. И им сейчас не до нас.»

Жороту словно иглу в лоб вогнали, он невольно поморщился. Ларсен, сидящий рядом, что‑то сделал, и боль стала уходить. Колдун смотрел на жену. Перед глазами встала давняя сцена – Арика стреляет лежащему на полу Окусу в голову – контрольный выстрел… А теперь Дейнад. В кого он превратил девочку? Арика хладнокровно убивает, а до встречи с ним вряд ли на ее счету было хоть один труп… Вместо того, чтобы ограждать, защищать…

Кажется, его ощущения передались по связи жене. «Не нервничай, пожалуйста. И забудь о своих глупостях», – ворчливо заметила она.

И еще неизвестно, действительно ли все прошло так гладко, как говорит Арика.

«Как ты его убила?»

«Голову отрезала. Тихо и наверняка», – спокойно отозвалась она.

«Прости», – невольно вырвалось у Жорота.

Колдун тут же заработал «добрый» взгляд и раздражение, плеснувшее по связи. Конечно, она считает, что все так и должно быть…

«Н'еве догадывается, что это сделала ты?»

«Не только он. Как минимум, еще Ларсен, Вулх, Ллорг и Дарика. Но доказательств нет. Так что», – она чуть пожала плечами. – «А теперь о неприятном».

– Ларсен, пожалуйста, просветите нашего больного о его перспективах, – мрачно‑язвительным тоном попросила Арика. – А то в моем исполнении он не проникнется…

– У тебя было кровоизлияние в мозг, – сообщил целитель. – Хорошо, что мы тебя быстро нашли – иначе не знаю, чем бы дело кончилось. А сейчас – ты в принципе здоров… Если выдержишь постельный режим хотя бы дней двадцать. Что мог я убрал, подчистил и запустил заживление, за это время все должно прийти в норму.

Колдун представил реакцию Тодерса и Н'еве на его месячный отпуск и рискнул все же спросить:

– А раньше никак?

– Никак, – отрезал целитель.

«Слушай, не выделывайся, а? – безмолвно вмешалась Арика. – Ларсен с тобой чуть не трое суток провозился…»

– Это я уже три дня лежу? – ошарашено переспросил Жорот вслух.

– С подобным диагнозом лежат месяцами, – сообщил Ларсен. – И очень часто парализованные. Так что если не хочешь освежить опыт молодости – не выступай.

«Да уж. Парализации только не хватало», – подумал колдун.

«Вот именно, – отозвалась Арика. Она так и не отпустила его руки и последние мысли очень четко уловила. – Пожалуйста, полежи ты эти несчастные дни, хорошо?»

«Куда я денусь» – мрачно согласился Жорот.

– Причем напрягать нельзя не только тело, но и мозг, – добавил целитель, – максимум, чем тебе можно заниматься, развлекать сказками Райеса, и то недолго.

– И давно он здесь? – известие о том, что Вулх таки привел сына, ошеломило Жорота. Да уж, сюрприз за сюрпризом.

– Два дня, – ответила Арика. – В тот день, когда мы тебя притащили, Вулх зашел в гости и спросил, что мы решили. Хотя, по‑моему, сам не был уверен, пришлет сына или нет. Но утром следующего дня привел.

«Кажется, впечатлился моей разборкой с Дейнадом, – добавила Арика. – Перед уходом заметил, что в столь боевой семье Райес ничему неподобающему не научится»

– И заодно выставил охрану вокруг, – Арика вновь перешла на нормальную речь, – по крайней мере, Роджер обратил внимание на странных ребят, а когда я спросила у Н'еве, тот сказал, что это люди Вулха. Я ничего ему говорить не стала – сам со своим Патриархом разбирайся. Извини, что сразу на тебя проблемы наваливаю, но я не рискнула…

– Нет, все верно, – Жорот хмыкнул, представив «беседу» Арики с Вулхом и ее последствия. Хотя, вполне возможно, Патриарх и сделал бы скидку на ее возраст и незнание обычаев Клана.

– Стоп, – вмешался Ларсен. – Сегодня никаких Вулхов и вообще ничего, договорились?

– Само собой, – отозвалась Арика. – Никто же не говорит, что это срочно.

– Вот и отлично. Я домой, появлюсь с утра. Но если что, зовите. Жорот, ни в коем случае не вставай, ясно?

Когда целитель исчез в овале телепорта, Арика тихо заметила:

– Не обижайся, он действительно не отходил от тебя эти дни.

– Да я не обижаюсь, с чего ты взяла? – колдун сдвинулся, укладываясь поудобней. И заодно давая побольше места Арике – та попыталась пересесть с лежанки, но он удержал ее.

– Посиди рядом, хорошо?

Она кивнула. Нет, все же в сравнении с параличом запрет вставать, при том, что он может сам двигаться и пользоваться руками, вполне приемлем.

– Ты когда спала? – уточнил Жорот – женщина выглядела усталой, даже больной.

– Спала, спала… – рассеянно отозвалась Арика. – Что у тебя произошло с Дейнадом? И откуда ожог на руке?

Выслушав мужа, она нахмурилась. И без вопросов со стороны Жорота, продолжила рассказ о событиях – тех, что он не мог знать.

– Я по связи получила удар. Голова потом полдня раскалывалась. Зашла за Ларсеном и шагнула Зоной к тебе – то, что ты был без сознания, я знала, но переместиться по связи оказалось очень легко, как по нити. А там ты и Лест, перепуганный до икоты. Я сначала не поняла что с тобой – лицо в крови, еще и запах этот, – ее передернуло.

– Какой?

– Паленого. Ларсен тобой занялся, а я вцепилась в Леста…

– Он хоть живой остался? – хмыкнул Жорот.

– Что с ним будет… Сразу заорал, как ненормальный, что ни при чем. Но назвать того, кто «при чем» отказался.

– Неудивительно. Он Дейнада боится больше, чем нас с тобой вместе взятых.

– Отбоялся уже, – проворчала Арика. – Не очень‑то и нужно было. Ларсен снял у тебя слепок последнего, что ты видел – он, оказывается, еще и эмпат… – она пожала плечами.

Колдун ощущал бесящую его беспомощность – эскапада Арики по его спасению закончилась так гладко лишь чудом, невероятным везением. Как и непродуманное, абсолютно сумасшедшее нападение на Дейнада. В другой раз на подобную удачу не стоит и рассчитывать. А уговаривать жену не лезть на рожон бесполезно. Да он и сам не «уговорился» бы, чего ждать от девочки.

– Молодец, что догадалась прихватить с собой Ларсена, – пожалуй, это был единственный рациональный поступок Арики, который Жорот видел во всей ситуации.

– При чем тут «догадалась»? – проворчала она. – Что бы я вообще без него делала? Я б даже утащить тебя не смогла – ты слишком тяжелый…

– Вот именно. Подумала, а не кинулась очертя голову.

«И насчет Дейнада. Имей ввиду, сейчас сработал эффект неожиданности. Вряд ли тебе так легко удастся провернуть что‑то подобное еще раз.»

«Очень сильно надеюсь, что не понадобится, – мрачно отозвалась Арика. – А вообще… Ну что мне смогут сделать? Когда я меняю материальность, меня нельзя ранить, нельзя поймать… Единственное, долго я в подобном состоянии удержаться не могу, не получается.»

Жорот, который сейчас и не пытался ограничивать супружескую связь, вдруг ощутил волну… страха? После признания о «не получается»?

«Почему не получается?» – настороженно уточнил он.

«Я откуда знаю…»

«Арика, – колдун, внимательно уставился на жену. – Что произошло?».

«Неважно», – она покачала головой.

«Я должен знать», – настаивал он.

Арика поморщилась:

«Распсихуешься же…»

«Постараюсь удержаться. Так в чем дело?»

Наконец женщина очень неохотно объяснила:

«Меня чуть не утянуло в Зону. Когда туда шла, притяжение было почти незаметно. А вот обратно… Надо было материальность сменить сразу после убийства, я не догадалась.»

Колдун, пока она говорила, осторожно потянул на себя ее ощущения, и понял, что Арика опять недоговаривает. Он с трудом выспросил у женщины полную картину. Арику не просто «тянуло», а развоплощало, перемешивало с псевдопространством Зоны, пытаясь сделать их единым целым. Она едва вырвалась, потрепанная, потеряла часть тела, при обратном преобразовании пришлось использовать наспех прихваченную псевдоструктуру Зоны. Справиться с чуждой материей, заставить перестроиться, как ей нужно, Арика сумела. Но перенервничала порядком, да и нелегко ей преобразование далось. Из‑за всех этих перипетий она и выглядела уставшей и бледной.

За время объяснений колдуну пришлось не раз и не два применять мантру. Он понимал, что волноваться ему сейчас нельзя. Но спокойно выслушивать подобные откровения тоже как‑то не получалось.

Жорот лег на бок и притянул Арику поближе, устроив ее поуютней в объятиях. Это и успокаивало, и заодно убеждало, что с женой после всех этих ужасов все в порядке. По‑другому и быть не могло, если она вот здесь, под рукой, фырчит и высказывается, что он и на том свете обниматься полезет… При этом колдун размышлял, что помочь Арике ничем не сможет, его исследования Зоны никак к этой ситуации применить не выйдет. По очень простой причине – для него Зона всегда была и будет чуждым, внешним элементом. А для Арики наоборот…

– С отцом связаться не пробовала? – забывшись, уточнил он вслух.

«Пробовала. Ничего. Да ладно, неважно. Я просто сглупила – надо было поэкспериментировать с этой моей способностью, а я с тех пор вообще о ней не вспоминала. Хорошо хоть сообразила контур изоляции поставить, прежде чем перемещаться через Зону в измененном состоянии. А то я и секунды там не продержалась бы.»

А вот изоляция – это уже более привычно…

«Когда немного оклемаюсь, покажу тебе то, что я для себя разработал. Помнишь, когда мы по Зоне ходили? Возможно, тебе пригодится.»

Она кивнула, вздохнув.

– Какие еще новости произошли за время, что я лежал?

– Тебе мало? – фыркнула Арика. – Ну хорошо. Все твои подчиненные, кроме зама – Питера, кажется? – молятся, чтоб ты поскорей вернулся. Роджер заставил их ходить по струнке, и, по словам заместителя, они наконец работают, а не делают вид. Он вчера заходил, смеялся.

– Родж такой тиран? – хмыкнул Жорот.

– Вот уж не знаю. Одно скажу точно – он целыми днями пропадает в министерстве. Кстати, я того телохранителя, что ты нанял, приставила к нему.

– Беруса?

– Его. Никак имя не запомню. Роджеру он сейчас нужней всех.

– Все верно.

– А Лонг мальчишкой занимается. Так что в качестве сиделок тебе придется использовать меня и детей, – перешла Арика в практично‑бытовую плоскость. – Или собираешься нанять кого‑нибудь?

– Смысла нет, – решительно отказался колдун. – А вас постараюсь не загружать.

– Опять глупости городишь, – проворчала женщина.

Покрутилась, устраиваясь поудобней и заметила:

– Все‑таки эта кровать очень узкая… Не свалишься?

– Разве вместе упадем, – он покрепче обнял жену, она фыркнула.

– Скоро Лонг и Райес с прогулки вернутся, а дети из школы… Да, совсем забыла. У нас гостит Ллорг. Я его поселила в одной из двух пустующих спален. Он тоже появится после занятий, так что имей ввиду…

Колдун прищурился:

– Как я подозреваю, ты его не приглашала, он сам изъявил такое желание.

– Угу. Он мне прямо сказал, что ни разу не боевой, но защитную сеть, которую ты поставил на дом, поддерживать сможет. Ты ему доверяешь, а Ларсен сказал, что даже когда тебя разбудит, тебе будет не до этого. Поэтому я поблагодарила и согласилась. Надеюсь, не ошиблась?

Жорот улыбнулся, покачал головой:

– Все в порядке.

– И давно вы дружите?

– С моих школьных лет. Хотя начиналось это не совсем как дружба. Видишь ли, Ллоргу не нравилось мое отношение к некромантии. Он‑то фанат, сама понимаешь…

– Это по каким признакам я должна понять?

– На самом деле редко кто доходит до трансформации в личи, – пожав плечами, отозвался колдун. – Да, это дает в некромантии огромные возможности. Но труднее работать с другими видами магии, а некоторые заклинания вообще становятся недоступны.

– Да, давно хотела спросить – а с… э‑э… личной жизнью у Ллорга как?

– А никак, – отозвался Жорот, подтверждая догадку женщины. – В общем, побочных эффектов масса. И если уж маг на это решился…

– Все. Про «фаната» я поняла. А к тебе Ллорг какие претензии имел? В жизни не поверю, что ты на уроках лентяйничал, слишком на тебя непохоже.

– Я работал с четко ограниченным кругом вопросов, в основном практического свойства.

– Это какими? – уточнила Арика.

– Как поднять труп любой степени свежести, когда и как можно убрать запрет на подъем, а когда не стоит даже пытаться это сделать. И как самому сделать так, чтобы нужный труп поднять нельзя было ни в коем случае. Ну и немного практики в вызове духа, используя вещи мертвого. Все, что выходило за пределы этих навыков, меня не интересовало. Когда Ллорг это понял, он сначала пытался подсовывать мне разные любопытные задачи, я иногда их выполнял, иногда просто игнорировал…

– Извини, а почему? Неужели неинтересно было?

– Видишь ли, – вздохнул Жорот. – Я хотел скорей начать самостоятельно зарабатывать. И урезал время на некромантию, а совершенствовался как артефактор и боевой. Обе профессии были более перспективны с точки зрения заработка. А Ллорга мой практичный подход раздражал донельзя. В конце концов, он поставил ультиматум – либо я ищу себе другого преподавателя, либо учусь, как он сказал «нормально».

– А зачем ты вообще к нему пошел, если не собирался идти дальше основ? – удивилась Арика.

– Случайность. Это я на две первые специализации преподавателей подбирал, а здесь не озаботился. Ну а к Ллоргу вообще мало кто хотел идти, из‑за его требовательности. У него учились те, кто собирался профессионально заниматься некромантией, а таких у нас было не очень много. Скорей всего, меня к нему отправили, потому что я в среднем успевал неплохо. Но это уже я потом разобрался, когда поздно было…

– И как ты с ним договорился?

– Вообще‑то я настроился уходить. Но Ллорг напоследок решил «прочистить мне мозги», убеждая, что практично‑ограниченный подход к изучению магии ни к чему хорошему не приведет. Получился довольно долгий разговор, и Ллорг мало того, что оставил меня, через несколько лет помог найти работу – мне еще и сорока не было.

– Что ж ты ему тогда наговорил? Чем сумел убедить?

– Что наговорил – я уже и сам не помню. А насчет «убедить», хочешь, спроси у него.

Жизнь вошла в привычную колею, насколько это было возможно, конечно, учитывая болезнь Жорота.

На следующий же день колдун связался с телохранителями, которых ему посоветовал Вулх, отобрал двоих, и один из них привел знакомого, который тоже колдуна удовлетворил. Проблема с охраной для детей решилась, а телохранители‑безопасники переключились на взрослых. Впрочем, Жан, который оказался у Жорота, скорее служил сиделкой. Хотя Арика честно старалась помогать, колдун настаивал на том, чтобы жена занималась своими делами. Тем более, Жорот решительно заявил, что настройку маяков женщина без него делать не станет. Арика пыталась спорить – куда там, бесполезно.

А через пару дней Гхота предложила ей какую‑то проблему, и женщина с головой ушла в работу. То есть, она регулярно появлялась у мужа, и задерживалась надолго, но при этом думала о своем, копалась в книгах, занималась расчетами, писала что‑то. Жорот был сложившейся ситуацией вполне доволен. Он искренне считал, что жена и так слишком многим жертвует ради него, и отнюдь не собирался вынуждать ее поступаться еще чем‑либо.

Сам колдун терпеливо переносил вынужденное бездействие и беспомощность, а заодно и множество процедур, которым подвергал его Ларсен. Целитель появлялся по пять‑шесть раз в сутки, что‑то делая для поднятия тонуса и общего укрепления здоровья пациента, убирая головную боль, которая сейчас мучила колдуна до отвращения часто. И не забывал напоминать Жороту, чтобы он не перенапрягался, не вздумал ничего читать или что подобное. Так и получилось, что от полного ничегонеделания колдун действительно спасался общением с Райесом.

Парень выглядел вполне взрослым, к тому же был полноватым для своего роста – скорее всего, дома его перекармливали. При этом уровнем развития он действительно соответствовал трех‑четырехлетнему ребенку, и Жорот терпеливо развлекал и обучал великовозрастного «малыша», чему получалось. Впрочем, занимался он этим обычно в первой половине дня. Как только появлялась из школы Атана, Райес несся к ней – девочка почему‑то сразу взяла над ним своеобразное шефство. Возможно, копируя Тойди, который когда‑то так возился с ней самой. К тому же сам Тойди сейчас дома почти не появлялся, а близнецы продолжали относиться к Атане с чувством превосходства, за что она на них очень обижалась.

Ужин традиционно был временем сбора всего семейства, а сейчас, когда в доме находилось много гостей, вечерами скучать не приходилось.

До болезни Жорота ужинали, как и положено, в столовой. Сейчас же Ларсен категорически запретил пациенту садиться, наобещав столько неприятностей, что и Роджер и Арика весьма впечатлились и внимательно следили, чтобы колдун ни в коем случае не нарушал предписаний. В столовой колдун находиться отказался, он чувствовал себя там не на месте – что еще за новости, лежать на кровати, когда все сидят за столом. В результате Жорота устраивали в смежной со столовой гостиной, оставляя дверь открытой, чтобы он не был в одиночестве, да и Роджер обычно составлял ему компанию. Но уже на второй или третий день все как‑то незаметно переместились ужинать в гостиную, уместившись на трех небольших столиках, изначально предназначающихся для игры в карты. Но никто на тесноту не жаловался, тем более, дети обнаглели настолько, что перебрались есть прямо на ковер. Причем Райес был от этого в полном восторге. Правда, Арике в срочном порядке пришлось выучить чистящее заклинание, но это было мелочью.

После ужина близнецы или Тойди иногда исчезали по своим делам, но остальные обычно разбивались на группки, занимаясь, чем вздумается.

Тойди, если у него было время, предпочитал играть в объемные шахматы. Раньше он это делал с Роджером или Жоротом, сейчас ряды его партнеров пополнились Ларсеном и Жаном. У целителя, правда, надолго задерживаться не получалось, зато с гигантом‑телохранителем они частенько засиживались допоздна. Фест, с тех пор, как начал заниматься с магом‑художником, постоянно делал наброски. И вечерние часы для этого подходили как нельзя лучше. Хотя наброски были довольно своеобразными – Жорот, иногда их проглядывающий, только головой качал – портреты и изображения предметов попадались нечасто. Обычно плодами трудов Феста была дикая мешанина цветов, напоминающая сюрреалистический бред. Но преподаватель был доволен, для чего‑то и это было нужно…

Рони, обычно ворча, устраивалась где‑нибудь осиливать очередную тему, сопутствующую телепортации, временами обращаясь к отцу с вопросами. Райес приставал ко всем подряд, требуя внимания, впрочем, вследствие многочисленности присутствующих, сильно надоедать мальчишка никому не успевал.

Ллорг вообще взял моду пристраиваться рядом с колдуном и просвещать Атану по вопросам некромантии, причем ухитрялся это делать как бы на двух уровнях, давая новое и Атане и Жороту. Похоже, лич еще не расстался с мыслью продвинуть упрямого ученика в своей любимой магии.

Жорот, само собой, особенно не возражал – информации для размышления ему катастрофически не хватало, а Ллорг давал ее небольшими объемами, зато тщательно подобранную и подталкивающую к дальнейшим выводам. Ларсен, какое‑то время прислушавшийся к шипящему голосу лича, поворчал, но возмущаться не стал. Попросил только, чтобы Ллорг вечерние «лекции» надолго не затягивал. На что лич довольно миролюбиво, хоть и с оттенком высокомерия напомнил, что некромантия и целительство пересекающиеся специализации, и что в свои чуть не три тысячи лет он достаточно квалифицирован, чтобы не навредить больному. Целитель пробурчал что‑то, но спорить не стал. При этом Атана ухитрялась слушать за двоих – за себя и за колдуна – и, хотя естественно, понимала и воспринимала далеко не все, продвигалась в учебе резво, особенно для ее возраста.

Жорот частенько размышлял, долго ли продлится эта безмятежная передышка. Да и не привык он болеть – давняя парализация в счет не шла – поэтому ощущал себя не очень комфортно. Плюс ко всему Арика с самой первой ночи с завидным постоянством составляла ему компанию в постели – напару с Роджером. Учитывая, что Ларсен еще в самый первый день предупредил Жорота – при обоих супругах – что блокировал ему возможность «личной жизни», пока тот немного не придет в себя, это было странновато. Наконец, после четвертой ночи уютного соседства, Жорот догадался уточнить у робота:

– Ты Арике все‑таки рассказал о моих кошмарах?

– Извини, – пожал плечами тот. – Но тебе сейчас только их не хватало.

Колдун поморщился. Конечно, Роджер о нем заботился, да и возмущаться было поздно… Но не подосадовать Жорот не мог. Разве, когда колдун придет в норму, попытаться убедить жену, что не стоит так о нем печься, тем более, в ущерб собственным желаниям. Вот только удастся ли.

Так что лучше было бы, если б муж воздержался от откровений. Как бы они потом боком не вышли… То есть, Жорота, безусловно, его кошмары не радовали. Но при этом он относился к ним абсолютно спокойно, именно как к досадной неприятности, не имеющей большого значения. Ну, просыпается ночами. Что поделаешь, нервы не железные, дали сбой. Но со временем придет в себя, никуда не денется. А озабочиваться лечением – это как к Ларсену с пустяковым порезом бежать – и человека отвлекать и свое время зря тратить. Смысл?

…За окном шумел дождь, из распахнутых дверей балкона тянуло влажной прохладой. Сегодня Жорот был один – Хью отпросился и колдун, как обычно в отсутствии одного из телохранителей, настоял, чтобы Жан его заменил. Тем более, что Арика собралась на очередную операцию, а о том, чтобы отпустить жену одну, колдун и слышать не хотел.

– Ничего со мной до обеда не случится. В случае необходимости позову Лонга или кого‑то из слуг.

– Ага, особенно если вспомнить, что в доме почти одни служанки, а ты в жизни к ним не обратишься, – проворчала Арика.

Но согласилась, что Лонг вполне может отвлечься ненадолго от Райеса, и на этом дискуссия закончилась.

Необходимость вообще‑то уже назрела, но еще не на критическом уровне, поэтому Жорот пока Лонга не беспокоил. Робот с Райесом сидели дома – погода для прогулок была неподходящая – и если что, Лонг появится быстро, поэтому колдун не нервничал. К тому же время подходило к полудню, Арика вот‑вот должна была вернуться.

Вдруг колдун ощутил, что защитный контур дома пересек чужак. Правда, один… Хотя, совсем рядом с забором, стояли еще двое. Но внутрь не заходили.

Жорот стал спокойно дожидаться визитера. Но перед этим передал Лонгу, чтобы он не выпускал Райеса из детской, поскольку, если он не ошибается… Не ошибается. Дверь открыла служанка, но сказать ничего не успела, ее нетерпеливым жестом отодвинула высокая рыжеволосая женщина, энергично ворвавшаяся в гостиную. Тэленис. Выглядела супруга Патриарха весьма эффектно. Она напоминала Жороту давнюю знакомую, которая, полушутя‑полусерьезно заявляла: «есть женщины, у которых жизненный девиз «не нравится – не смотри», а у меня «и не захочешь, а посмотришь!». Яркая, но ни в коем случае не вульгарная косметика, экстравагантный, хоть и в меру, наряд и всепоглощающая уверенность в себе.

Однако зрелище лежащего колдуна, похоже, слегка выбило ее из колеи. Дама явно привыкла к всеобщему соблюдения этикета, то есть, как минимум, тому, что мужчины вставали при ее появлении. Жорот усмехнулся про себя – все же в положении больного есть определенные преимущества. Он приветствовал гостью и представился, глядя на нее снизу вверх с непоколебимым спокойствием.

Впрочем, Тэленис справилась с замешательством ожидаемо быстро. Она небрежно кивнула и заявила:

– Вы должны меня знать, я пришла за сыном.

– Конечно, мэтра, – вежливо отозвался Жорот. – Я вызвал мэтра Вулха, он подойдет так скоро, как только сможет, и я позову ребенка. Не беспокойтесь, с мальчиком все в порядке.

– Еще бы с ним что‑нибудь было не в порядке! – процедила Тэленис, которая, похоже, начала заводиться. Только вот с чего? – И я не собираюсь ждать моего супруга! Вы прикажете привести Райеса немедленно, или я пойду сама его заберу, и тогда обещаю вам кучу неприятностей…

– Ребенка привел Вулх, поэтому я отдам мальчика только в его присутствии, – тихий голос Жорота вынудил Тэленис замолчать и прищуриться. – Речь не идет о недоверии к вам, мэтра, но вы, будучи соглавой семейства боевых магов, прекрасно знаете правила передачи подопечных, тем более несовершеннолетних.

– Не городите чуши! – презрительно бросила Тэленис. – Я мать Райеса…

– Что ничем, кроме ваших слов, не подтверждено, – заметил колдун. – И до сегодняшнего дня я вас никогда не видел…

– И Вулх не заключал с вами договора! – припечатала женщина, которую ситуация уже начала не просто раздражать, а раздражать сильно.

– Уважаемая мэтра, не все в жизни определяется деньгами и формальными договорами. Давайте не будем ссориться. Я лишь прошу подождать несколько минут. Не думаю, что мэтр станет медлить с визитом. Присядьте, пожалуйста, – Жорот сделал жест в сторону одного из диванчиков.

– И не подумаю! – женщина стремительно направилась к двери, презрительно бросив на ходу. – Вы даже на ноги подняться не в состоянии, но при этом имеете наглость говорить о какой‑то ссоре!

Дверь, которую Тэленис резко рванула на себя, не поддалась. Женщина попробовала еще раз и повернулась лицом к колдуну, прищурившись с очень недобрым выражением.

– Вынужден напомнить, мэтра, я у себя дома, – все так же тихо заметил Жорот. – И это обстоятельство вполне компенсирует мою беспомощность. – Мэтр только что передал, что появится в течение пяти минут. Присядьте, пожалуйста…

Тэленис, процедив сквозь зубы:

– Сам напросился! – отошла на пару шагов от двери, и явно активировала какой‑то амулет, дверь распахнулась.

Жорот молча – ясно было, что уговоры уже не помогут – попытался спеленать женщину заклинанием недвижимости. Но на Тэленис оказался амулет, препятствующий подобным заклинаниям, что неудивительно, впрочем. Колдун мысленно выругался. Простейшее заклинание недвижимости, даже в нынешнем состоянии, далось бы ему без труда. Справиться же с амулетом, причем качественным – жена Патриарха не носила низкосортных поделок – было для него сейчас почти невозможно.

Но, несмотря на это, колдун все же попытался. Он ударил не просто на пределе возможностей, но выкладываясь полностью, ощущая, как сминается, расщепляется структура блокирующего амулета. Накатила жуткая слабость и тошнота, голову словно пронзило иглами, все тело покрылось испариной. Но амулет поддался, и Жорот завершающим усилием обездвижил Тэленис. Бессильно распластался на кровати, пытаясь отдышаться. Чуть приподнятое изголовье показалось жутко неудобным и ненадежным, комната плыла, да еще и накатило ощущение падения в пустоту, колдун инстинктивно‑судорожно вскинулся, вцепившись в край лежанки. Наконец более‑менее оклемался и, приподнявшись на локте, сотворил сканирующее заклинание, что вновь вызвало волну слабости, хоть и меньшую, зато удостоверило, что с Тэленис ничего, кроме обездвиживания, не случилось. А то мало ли, в его состоянии мог что‑нибудь не то сотворить…

Он провел дрожащей рукой по лицу, выдавил:

– Прошу прощения, вы мне не оставили выбора, – и вновь упал на постель.

Вулх появился буквально сразу, или Жороту так показалось. По крайней мере, колдун так и не успел прийти в себя. Увидев Патриарха, колдун тут же отпустил Тэленис, мысленно готовясь к взрыву негодования, причем не факт, что только со стороны мэтры.

К удивлению колдуна, женщина возмущаться не стала. Правда, что она там делала, он не видел – не до того было. А Вулх кинулся к нему и с паникой в голосе спросил:

– Ты целителя вызвал? Что стряслось?

– Зачем целителя? – выдохнул Жорот.

– Идиот! Ты весь в крови!

Жорот вновь машинально коснулся лица, потом взглянул на руку – пальцы были перепачканы кровью – и уже подсохшей и свежей.

– А… Из носа, наверное, – сообразил колдун. – Не страшно. Райеса сейчас приведут, я распорядился. И будет лучше, если вы встретите ребенка в коридоре – нечего его моим видом пугать.

– Какого черта! – рявкнул Вулх. – Вызывай целителя, иначе я приведу своего!

– Да, сейчас, – колдун дотронулся до кристалла Ларсена и мысленно поморщился, представив, что тот ему сейчас устроит. – Только тише, пожалуйста… Голова болит.

За дверью послышался голос Райеса, Тэленис тут же вышла, раздался радостный вопль «Мама!».

Ларсен, вышагнувший из портала прямо в гостиной, среагировал на вид Жорота весьма закономерно – заковыристым матом.

– Что опять натворил? – парень уже сидел рядом и что‑то начал делать, судя по тому, что колдун резко почувствовал себя лучше.

– Перенапрягся. Прошу прощения, Вулх, мэтре придется покупать амулет, защищающий от обездвиживания. Нынешний восстановлению не подлежит.

Вулх прошелся по комнате, раздраженно поинтересовался:

– Что ты с ней не поделил?

– Попросил не забирать без тебя Райеса. А она не согласилась.

– И ты, как всегда, полез напролом, – зло бросил возящийся с ним целитель.

– Неудивительно, что ты в таком состоянии, – проворчал Вулх. – У нас с Тэл амулеты от Дэгори…

Жорот поморщился. Да уж, действительно, неудивительно. Дэгори считался одним из лучших мастеров‑артефакторов Клана. Хорошо хоть амулет без фэлов, иначе вообще непонятно чем бы это кончилось. То есть, наоборот понятно и грустнопредсказуемо. Или не справился бы, или надорвался окончательно. Или и то и другое вместе взятое…

– Ладно, я еще попозже зайду, – кивнул Патриарх. – Спасибо.

– Абсолютно не за что, – отозвался Жорот. – Если б сдвиг был, а то ж результата никакого.

Вулх пожал плечами:

– Посмотрим. Возможно, и сыграет когда…

Как только они остались одни, Ларсен набросился на пациента:

– Когда ты, в конце концов, начнешь думать головой, а не своим долбанным упрямством?

– Извини, но это была необходимость…

– Какая необходимость? В чем? Что ты хотел доказать этой вздорной стерве?

– Только одно – что в моем доме ее ребенок находится в безопасности! – прорычал колдун. – Ты вообще соображаешь, как я выглядел бы, и как выглядел Вулх, если бы Тэленис с легкостью и без всякого подтверждения забрала сына? Это при том, что я действительно ее никогда в глаза не видел, а облик можно принять какой угодно!

– Тогда вызвал бы Ллорга, меня, в конце концов! – оборвал его Ларсен. – А не геройствовал сам! Ты почти спровоцировал повторный приступ, и мог просто сдохнуть!

– Вот если б я вызвал вас, она не постеснялась бы напасть – или думаешь, у нее только защитные амулеты есть? Только драки мне здесь не хватало, тем более, с женой Вулха! – раздраженно отозвался колдун.

Он понимал, конечно, что надо действительно было бы позвать кого‑нибудь, сразу, как только гостья зашла в калитку. Друзья как раз успели бы телепортироваться к ее приходу. Но колдун очень не хотел вмешивать их в конфликт, да и надеялся, что Вулх быстрее подойдет, или что с Тэленис удастся договориться…

Ларсен устало выдохнул, одним движением убрал кровавые потеки с лица друга и негромко сообщил:

– Все, что мог, я сделал… Я все понимаю, только, уж прости, не могу, учитывая твои безрассудства, гарантировать выздоровление. В этот раз обошлось. И я, само собой, буду тебя вытаскивать в любом случае. Но имей ввиду, шанс паралича у тебя повысился, а встать ты сможешь сейчас чуть не на дюжину дней позже. И я с этим ничего не поделаю. А если я тебя не устраиваю – сроками ли, режимом – ищи другого целителя, возможно, кто‑то сделает больше.

Жорот сник, устало потер лоб:

– Прости, никогда не был примерным пациентом. Не обижайся, пожалуйста… Знаю я, что никто большего не сделает, и что расплачиваться за мою выходку придется, тоже знаю.

Целитель ехидно хмыкнул:

– А то! Откат‑то я тебе компенсировал… Почти. А с Арикой сам объясняться будешь.

Колдун и так уже «предвкушал» семейную сцену. Но с Ларсеном он это обсуждать точно не собирается! Поэтому Жорот сменил тему, попросив:

– Будь добр, помоги инвалиду. А то времени порядком прошло, уже и до неприятностей недалеко…

Ларсен пробурчал что‑то вроде «если ты и инвалид, то только на голову», но помочь, вопреки ворчанию, не отказался.

Жена, вернувшаяся домой, мигом догадалась о неприятностях. Ларсен давно ушел – операция оказалась сложнее, чем планировалось, и женщина сегодня задержалась. Жорот стал расспрашивать о подробностях, но вместо объяснений Арика, присев рядом, подозрительно окинула мужа взглядом и уточнила:

– Что стряслось? Только не надо убеждать, что ничего!

Колдун, мысленно вздохнув, коротко рассказал. Реакция Арики оказалась хуже, чем он надеялся. Женщина промолчала, но лицо застыло, губы сжались. А канал супружеской связи словно перегородился глухой стеной, колдун перестал ощущать Арику вообще. Он и не думал, что она сможет так изолироваться. Видимо, сильно разозлилась…

Дослушав до конца – причем Жорот сбивчиво пытался успокоить жену, что, мол, ничего особенного не случилось – она вышла. Очень скоро в комнате появился Лонг, который сообщил, что, по распоряжению Арики, он будет находиться рядом постоянно. И заодно извинился, заметив, что постарается не досаждать Жороту своим обществом.

– А она где? – устало спросил колдун.

– Могу узнать по связи.

– Спасибо, не надо…

Лонг действительно вел себя скорее как предмет мебели. Стоял в углу, «оживая» только тогда, когда в нем появлялась необходимость, а это случалось очень нечасто.

Жорот же нервничал и злился все сильней, чему, кстати, способствовало бездействие. Черт знает, что жена вздумает выкинуть. Причем если ее сейчас позвать, будет только хуже.

Дети, появившись с занятий, забежали к колдуну буквально на минутку и унеслись по своим делам. Только Атана расстроилась, узнав, что Райеса уже забрали. Ллорг сегодня, как назло, задержался – он об этом предупредил еще с утра. Зато Роджер появился раньше, чем обычно. И сразу взялся за массаж – Жороту делали его дважды в сутки. Колдун досадливо поморщился – за всеми этими нервами он забыл, что о том же можно попросить Лонга. Ну, уже поздно…

Робот, как и Арика, сразу сообразил, что что‑то не в порядке. И одновременно с массажем стал расспрашивать, что произошло.

– Какие все проницательные, – проворчал Жорот. – Или Ларсен известил?

– Проницательные? – фыркнул Роджер. – Известил? Хотя бы иногда в зеркало смотри. Ты сейчас как из гроба вылез. Хотя и утром выглядел не сильно хорошо, но не настолько же!

Выслушав мрачный рассказ колдуна, он только вздохнул:

– Извини, но ты как всегда, выбрал не самый лучший вариант.

– Единственно возможный, – проворчал колдун.

– Неверно, – покачал головой Роджер. – Всегда существуют несколько способов решения. Другое дело, вы, люди, откидываете большую их часть, либо просто не замечаете – по тем или иным причинам. Скажем, ты привык рассчитывать только на себя, в результате тебе даже в голову не пришло, что имеет смысл позвать кого‑то на помощь.

– Пришло. Но это привело бы к углублению конфликта, а…

– Возможно, если бы ты позвал людей. И то не факт. Но вызови ты меня, это было наиболее рационально против того, что произошло сейчас. Во‑первых, на меня мало какие заклинания действуют, сам знаешь. А сильные Тэленис навряд ли рискнула бы использовать. Во‑вторых, возможно потому, что маги видят, кто я такой, их мое человекоподобие выбивает из колеи…

– Ага, если что случись, как мы тебя потом лечили бы?

– Знаешь, я заметил, на меня вообще побаиваются магией воздействовать. А причину мне недавно Питер назвал – «черт его знает, вдруг взорвется!» – улыбнулся робот. – А лечить – Лонг на что? И согласись, риск, которому мог подвергнуться я меньше, чем неприятности, которые получил ты.

Колдун поморщился – он уже и сам был согласен, что сглупил. Почти согласен, поскольку привычка решать любые проблемы самому, не вмешивая друзей, сидела ну очень основательно… Он перевел разговор на другое, уточнив:

– Извини, а насколько вероятно, что ты действительно взорвешься?

– Да ни насколько. Если, конечно, не получу приказ от Арики. Или если кто‑нибудь не полезет внутрь – отец специальную систему в меня встроил.

Жорот задумчиво кивнул – про систему самоуничтожения он не знал – как‑то до сих пор речь не заходила.

Перед ужином колдун еще и от Ллорга получил резкий выговор за «глупость и самоуверенность, несовместимую с разумом и лежащей на тебе ответственностью». И Жороту при этом вообще оставалось только зубами скрипеть – на любой аргумент лич приводил три. Иногда не в слишком цензурной формулировке, но всегда логичные и обоснованные. Так что за ужином Жорот был не в самом лучшем расположении духа.

Арика за столом вела себя, как всегда, но изоляция супружеской связи была по‑прежнему непроницаема. Похоже, жена лишь отложила выяснение отношений до лучших времен. Это раньше колдуну удавалось относительно легко убедить ее в необходимости того или иного поступка. Сейчас же она все критичней относилась к его утверждениям, да и информацию теперь получала отнюдь не только от него, при этом сравнивая и анализируя. Ну хорошо хоть, сразу не послала подальше, что‑то Жороту подсказывало, что к этому было близко. Он досадливо осознал, что пришло время корректировать свои действия, исходя из друзей и супругов. Иначе результатом будет ссора с друзьями и хорошо, если не распад семьи. Тем более, прецедент уже почти был. Не будет же он полным идиотом, наступать опять на те же грабли!

Дни потянулись не слишком‑то весело, но особого выбора у колдуна не было. Лонг не выпускал Жорота из виду с раннего утра и вплоть до момента, когда тот ложился спать, тогда «вахту принимали» Роджер с Арикой, иногда вместе, реже кто‑то один. Колдуна, само собой, такое положение вещей не приводило в восторг. Но когда он попытался протестовать, мол, хватит с него Жана, жена наорала на него – чуть не впервые за время их знакомства. Заявив, что Жан с Жоротом – одного поля ягоды и не факт, что телохранитель удержит колдуна от новых безумств. И именно поэтому она настаивает на постоянном присутствии Лонга – мол, у того точно с мозгами все в порядке, и он сможет, при необходимости, адекватно оценить ситуацию и найти нормальный, а не экстремальный выход.

– И как долго Лонг будет меня контролировать? – раздраженно уточнил колдун. – Тебе не кажется, что я все же имею право сам решать…

– Не кажется! Вот выздоровеешь и делай, что хочешь – тогда из‑за своей дури ты просто отправишься на тот свет, и это действительно твое решение и твои проблемы! А в этом состоянии тебя разобьет паралич нафиг, и это затронет отнюдь не только тебя! И если тебе мое поведение кажется оскорбительным, пожалуйста, могу избавить тебя от своего присутствия! Тогда будешь делать исключительно то, что считаешь нужным!!!!

Роджер, дождавшись, пока Арика «выпустит пар» и уйдет, заметил, что в этом случае жену он прекрасно понимает и полностью поддерживает. Жорот только выругался про себя – как же, дождется он проявления мужской солидарности. Зато изоляция супружеской связи после скандала исчезла. Хоть такое утешение…

При всем этом выходка Жорота, как ни странно, послужила завязкой общения с Тэленис. На третий день в дверь их дома постучал мальчишка‑посыльный, принесший записку, адресованную колдуну, с приглашением Атаны в гости.

Он был в шоке от столь допотопно‑экстравагантного способа передачи информации. Неужели нельзя было по связи договориться? Тем более, у него лежал кристалл Вулха. Жорот сначала вообще решил, что это какая‑то шутка и связался с Патриархом. Тот, посмеиваясь – даже по голосу было слышно – посоветовал привыкать к правилам общения в высшем свете.

Жорот, который теоретически понимал, что с принятием поста министра связи он вроде как действительно входит в правящую элиту, тем не менее, как‑то не задумывался об этом всерьез. Впрочем, для того, чтобы реально войти в эту саму «элиту» одного поста было мало. Надо было, чтобы тебя еще принимали в высшем свете, а без знакомств это было нереально. Да и не хотел колдун заморачиваться великосветской жизнью. Поэтому Жорот спокойно прикинул, что будет лишен «великосветского общения» и с облегчением вздохнул – одной головной болью меньше. Как бы не так…

Атана, проведя в гостях полдня, вернулась домой с ворохом новых впечатлений. Причем отнюдь не все были положительные – девочка успела пообщаться не только с Райесом, но и с двумя его кузинами возраста близнецов. От разговоров с юными аристократками Атана чуть не взвыла – наряды и сплетни, мальчики и мода… Само собой, девушки от нее тоже были не в восторге.

Девочка рассказывала новости, раскачиваясь на стуле – нормально сидеть у нее не получалось – Жороту и матери. Роджер еще не вернулся с работы, но наверняка Атана не забудет поделиться впечатлениями и с ним. Арика подтянула кресло к кровати колдуна и расположилась в нем со всевозможным комфортом. Лонг безмолвной статуей потерялся где‑то в углу, трое телохранителей рассредоточились за пределами комнаты. Двое в коридоре, один на балконе, дверь которого, как обычно в эти летние дни, была распахнута настежь, теплый вечерний ветерок гулял по комнате.

– Они меня пацанкой обозвали! – возмущалась Атана. – Да у нас полкласса таких пацанок, хоть и ровесницы этим фифочкам! А когда я сказала, что собираюсь специализироваться на некромантии, вообще со мной перестали разговаривать, – она хмыкнула. – Надо было их в самом начале шокировать, меньше доставали бы.

Арика подняла глаза к потолку и поинтересовалась:

– Надеюсь, ты им не нагрубила?

– А смысл? – фыркнула девочка. – Таких жалеть надо,

– То же самое они думают о тебе, – ехидно сообщила мать. – Что тебя только жалеть стоит, и что ты в своем неправильном воспитании не виновата, что поделаешь, не повезло тебе родиться в семье истинных аристократов!

– Бр‑р, – передернулась Атана. – Мэтра из этой же семьи и ничего, нормальная тетка.

Жорот, с интересом прислушивающийся к разговору, не удержавшись, хмыкнул.

– Кстати, она спрашивала, как ты себя чувствуешь, – добавила Атана, обращаясь к колдуну.

На сей раз он поперхнулся воздухом – подобный вопрос был равносилен извинению.

– И что ты ей сказала? – поинтересовалась Арика.

– Исходя из того, что ты до сих пор не послал всех с лечением, не очень хорошо, – с честным видом отчитался ребенок.

Арика хмыкнула, а колдун пожал плечами – как он подозревал, Тэленис ответ и не нужен был.

Когда Атана убежала, Жорот сообщил жене:

– Я не особенно знаком с правилами вежливости, но, кажется, следует послать ответное приглашение. Не хочу ссориться с Вулхом – он мужик неплохой.

– Посылай, – равнодушно согласилась она. – Если что от меня надо, говори… А в качестве посыльного Атану используешь? – фыркнула женщина.

Жорот тоже рассмеялся и заметил:

– Думаю, Лонг подойдет в самый раз.

– Избавиться решил? Не выйдет, записку отнести – дело минутное, – усмехнулась жена.

– Избавишься от вас, как же… – проворчал все еще не смирившийся с бесцеремонным контролем колдун.

Визит Тэленис с Райесом был намечен послезавтра, но не состоялся. Вечером у мальчика произошел долгожданный перелом, о чем Жороту скороговоркой по связи сообщил Вулх. Официальное извинение от Тэленис с обещанием визита при первой же возможности принес на следующее утро все тот же мальчик‑посыльный.

Прошла почти дюжина дней, когда наконец Тэленис появилась, причем не только с Райесом, но и мужем. Мальчик узнавал всех и помнил все, что происходило с ним пока он жил в гостях, тем разительнее были происшедшие перемены. Атана даже вначале стеснялась резко повзрослевшего Райеса. Впрочем, они быстро нашли общий язык и убежали играть с Малышом. Правда, перед этим Райес, немного запинаясь, озвучил официальное приглашение на праздник в честь его совершеннолетия, ровно через дюжину дней.

Тэленис с Арикой тоже куда‑то ушли, а колдун попытался осторожно отказаться от визита.

– Вряд ли приду в себя к тому времени…

– Я сегодня у Ларсена был, он сказал, придешь, – возразил Вулх. – Если, конечно, не вздумаешь схлестнуться с очередным амулетом.

– Ох, ну хоть ты не язви. Меня чуть живьем не сожрали за этот несчастный амулет, – проворчал Жорот.

– И это правильно. Меня Тэленис тоже долго пилила, что я не предупредил, насколько ты ненормальный. Хоть я и предупреждал, просто она не восприняла, – Вулх, довольный, как кот, щурился то на Жорота, полусидящего на своей лежанке, то на солнце, лучи которого падали на ковер сквозь окна и балконную дверь.

– Кстати, перелом у Райеса начался после того, как одна из его кузин весьма непочтительно высказалась в адрес Атаны. Мальчишка сначала кинулся на сестру с кулаками, потом стал реветь. И ушел в перелом.

– Значит, ему действительно нужен был толчок, сильная эмоция, – заметил Жорот.

– Похоже на то. По крайней мере, Тэленис перестала бурчать на предмет «дурных экспериментов» – так или иначе, моя идея сработала.

– Это прекрасно, – колдун сделал еще одну попытку отказаться от приглашения. – Только сам понимаешь, и я и Арика на вашем приеме не на месте будем, разве Роджер сможет держаться соответственно…

– А сначала всегда так, – невозмутимо сообщил Вулх. – Или ты думал, тебя с распростертыми объятиями примут?

– Нет, но…

– Или всерьез надеешься обойтись без «великосветской жизни», при своей‑то должности? Не смеши.

Вулх лениво потянулся, с грацией опасного хищника. Несмотря на возраст, Патриарх отнюдь не потерял формы и, наверное, все так же временами «гуляет по дорогам». Жорот вдруг остро позавидовал тем мальчишкам, которых Вулх отбирал для обучения – у них все только начиналось, свобода, никаких обязанностей и привязок… Да и общение с Патриархом колдун до сих пор вспоминал с ностальгией.

Боевой, казалось, читал мысли. Он насмешливо улыбнулся:

– Твоя должность еще не конец света. Немножко разгребешься и подберешь себе занятие для души. Только, уж поверь моему опыту, это будет отнюдь не возня с сопляками и, тем более, не шинкование противников на куски разной степени опознаваемости.

Колдун хмыкнул:

– Если б мне не нравилась профессия боевого, я бы ее не выбрал.

– Это в тебе молодость играла, – безапелляционно отозвался Патриарх. – Я же вижу, как ты убиваешь – без огонька, рассудочно… Не твое это.

Жорот, не выдержав, рассмеялся. Да уж, убивать «с огоньком» это нечто…

– Вернемся к нашим баранам, – невозмутимо продолжил Вулх. – Я вас жду, причем без отговорок. И готовься к тому, что придется работать не хуже, чем на задании – или ты собираешься так и отмахиваться от всех подряд, годами? Думаешь, я не знаю, что после вступления в должность у тебя ни дня спокойного не было? А когда начнешь появляться на подобных мероприятиях, ты уже станешь считаться «своим», и лишний раз на тебя огрызнуться мало кто рискнет. Понял?

– Если б все было так просто…

– «Так просто» само собой, ничего не бывает, – наставительно заявил Патриарх. – И «так быстро» тоже. Но начало будет положено, это уже кое‑что.

Похоже, смерть Дейнада заставила желающих влезть в Транспортную отрасль поумерить прыть. По крайней мере, Жорот успел выздороветь и вернуться к работе, а никаких неприятностей не происходило.

Празднество Веберов само собой, игнорировать не удалось. Колдун появился там со всей семьей – близнецы были достаточно взрослые для подобных вечеров, причем если Рони была не против визита, то Фест пошел только потому, что отказываться было слишком неприлично. Атане же, которая была слишком мала, Райес послал индивидуальное приглашение, хотя девочка и ворчала, что лучше бы они с ним просто поиграли. Единственным, кто отвертелся от званого вечера, был Тойди. Поскольку парень не являлся кровным родственником, его отсутствие приличий не нарушало, чем он и воспользовался.

Арика заявилась на вечер, в нарушение всех правил, в брючном наряде. Впрочем, от нее, похоже, ничего другого и не ожидали. Зато оба мужчины были одеты в классические костюмы. Жорот, в отличие от Арики, сменил мантию на предписанную этикетом темную пару. А Роджер вообще предпочитал именно такую одежду, особенно с тех пор, как стал работать в министерстве. Детей экипировали у местного элитного портного, так что, в общем и целом, они в толпе не выделялись.

Прием у Вулха был не слишком многолюдным – всего‑то около сотни человек. Можно сказать, приглашены были только близкие родственники и друзья, практически никто из посторонних на празднество не попал. И происходило действо относительно по‑домашнему. В одном из залов были накрыты столы, но официальная часть была очень недолгой. Скоро гости разбрелись по анфиладе роскошно убранных помещений – кто‑то танцевал, кто‑то играл в карты, кто‑то сплетничал, обсуждая присутствующих и отсутствующих.

Близнецы стремительно потерялись в толпе, но за них колдун не беспокоился. Опасаться скорее следовало за несчастных, которые рискнут с ними связаться, ежели таковые вообще здесь найдутся. Атана оказалась в кругу младших родственников Вулха, вместе с Райесом, поэтому за ней тоже присматривать нужды не было. Взрослые могли заняться собой и возможным общением.

Вулх, чуть не в самом начале приема, прикосновением передал Жороту информацию о членах трех аристократических семейств, которые присутствовали на вечере, помимо Рэндаллов, само собой.

Первыми на глаза Жороту попались супруги из Семейства Ворчеров – Шрейт и Герни. Гигант‑боевой, мускулистой фигурой и осторожно‑скованными движениями походивший на медведя, двигался достаточно ловко, чтобы не сталкиваться с окружающими предметами. Хотя и выглядел в гостиной несколько не на месте. Шрейт был братом Кассела, нынешнего Патриарха Ворчеров, семейства боевых. Которые после того, как вошли в круг аристократов, стали называть себя стихийниками, огненными. Герни, супруга Шрейта, высокая изящная аристократка с длинными светлыми волосами и серыми глазами, выглядела очень утонченно в своем вечернем платье и пользовалась несомненным успехом – она не оставалась без партнера ни одного танца, и танцевать явно умела и любила. Ее супруг предпочитал путешествовать по залу, хотя три или четыре раза приглашал хорошо знакомых дам.

Эта пара старалась к Жороту не приближаться. Колдун про себя посмеивался – Ворчеры в своих попытках надавить на него действовали весьма деликатно, так что он против них ничего не имел. Хотя, само собой, сообщать им об этом не собирался.

Вторым был мужчина, не заметить которого было весьма сложно из‑за внушительных габаритов – Эркис, сын Хайны, Патриарха Игеров. Кстати, чуть не единственное семейство, не «отметившееся» в попытке пробиться в Транспорт.

Эркис был высоким и мощным, с брюшком – впрочем, смотрящимся весьма органично – и наметившейся лысиной, которую не скрывала короткая стрижка. Игеры были единственной Семьей во главе которой традиционно, вот уже четвертое поколение, начиная с основательницы, находились женщины. Поэтому Эркис, несмотря на высокое положение в семье – он был, кажется, вторым или третьим по старшинству ребенком – принципиально не стоял в очереди преемников на пост Главы. Жорот с трудом, но вспомнил, что слышал о нем и раньше. Причем его специализации он узнал только сейчас, от Вулха – психолог, мастер преображений и аналитик. А известен Эркис был как удачливый дознаватель, попросту говоря, сыщик. Причем считался чуть не лучшим в Клане, тем, кто в состоянии распутывать загадки, кажущиеся практически безнадежными.

Сообразив это, колдун насторожился. С одной стороны, ничего странного, что Эркис оказался на приеме, не было. Маг явно был душой‑парнем и дамским угодником – он уже собрал вокруг себя толпу женщин, гадая им на картах и по руке и расточая улыбки налево и направо. Поклонниц не отпугивала даже его привычка постоянно курить, хотя вряд ли кому они бы это еще простили.

Так что Эркис вовсю наслаждался жизнью, и подозревать опасность с его стороны было нерационально, но все же… все же. Колдун, коснувшись плеча Арики, указал на мага, вовсю очаровывающего дам, и предупредил, чтобы она вела себя с ним осторожней. А еще лучше, избегала. Жена равнодушно кивнула, обаяние Эркиса на нее явно не действовало.

Жорот настолько встревожился, что про последнюю представительницу славных аристократических родов просто забыл. Хотя она сама о себе напомнила, как без этого. Мимо проплыла Льюсилла, в небесно‑воздушном вечернем наряде, со сложнейше‑вычурной прической и сверкающим ожерельем, скорей всего, баснословно дорогим. Впечатление сестра произвести умеет, этого не отнимешь… Жорот на удивление быстро свыкся с мыслью об их родстве, впрочем, приблизительно в этом качестве он светловолосую магичку с детства и воспринимал. Как вредную сестрицу, свысока относящуюся к младшему брату, всячески при этом подчеркивая его непутевость. Аристократка небрежно кивнула Жороту, как не слишком близкому или не особенно желанному знакомцу. Колдун ответил аналогичным приветствием и скользнул взглядом по ее спутнику. Оп‑с… Дэгори, тот самый артефактор, поделка которого стоила Жороту стольких нервов. Нет, что сам дурак, понятно… Но совпадение забавное.

Арика унеслась танцевать с Роджером. Колдун же взял с подноса проходящего мимо слуги бокал и присел на софу. Бокал понадобился, чтобы к Жороту не присматривались, как к потенциальному танцевальному партнеру – он и просто стоять‑то быстро уставал, какие уж тут танцы…

Место оказалось удобным для наблюдения. Колдун прекрасно видел и танцующих супругов и большую часть зала. По негласным законам, дамы могли танцевать с мужьями не больше одного‑двух раз, но похоже жена и в этом случае игнорирует правила приличия. Причем не по своей вине – просто вряд ли кто ее еще пригласит… Или все же? Кстати, Арика в хаосе вечера держалась на удивление уверенно, вероятно, сказывался опыт Проверки. Насколько Жорот понял, она в период иллюзорного замужества не один десяток лет вращалась в кругах, близких к высшему свету. И была вполне счастлива. А Роджер был одним из самых красивых мужчин здесь, да и выглядел, как рыба в воде. Вот так и подумаешь, а не лучше, спокойней и, главное, безопасней для обоих было бы… Нет уж! Никому он не отдаст ни ее, ни Роджера.

За мужа он в последнее время опасался даже больше, чем за Арику. Вернувшись на работу, колдун понял, что шутки Питера по поводу «тиранства» Роджера имели под собой более чем реальные основания. Робот навел среди служащих образцовый порядок, спровоцировав их стойкую неприязнь. Хотя общался Роджер с людьми предельно вежливо, и, как потом он сказал Жороту, требования озвучивал, исходя из «человеческих критериев», но все равно его запросы казались драконовскими. С другой стороны результат его реформ был весьма впечатляющ. Поэтому, подумав, Жорот согласился со всеми нововведениями, хоть и немного смягчил акценты. Как следствие, больше дюжины сотрудников подали прошения об увольнении – они‑то рассчитывали, что с возвращением колдуна все пойдет по‑старому. Впрочем, Жорот, особенно и не огорчился – если уж согласились работать, так пусть работают, в конце концов. Только вот не вздумали бы потом «обиженные и оскорбленные» отыграться на Роджере.

Жорот тщательно проинструктировал Робина, да и с мужем обстоятельно поговорил, перечислив все пришедшие в голову ловушки и подводные камни, надеясь, что этого будет достаточно. Но от тревоги избавиться не мог – мало ли, маги господа изобретательные… А Роджер беззащитней любого, даже Атаны. Мысль об этом, как и осознание того, что он может потерять мужа, сильно нервировало колдуна. Слишком уж он привязался к Роджеру, причем отнюдь не как к вещи, что бы остальные ни думали и ни высказывали ему. А высказывалось много и весьма нелицеприятно, к счастью, еще до болезни колдуна, и, следовательно, до выхода Роджа на работу. Жорот уже с полдюжины раз дрался по этому поводу на дуэлях, хорошо хоть, ни Арика ни Роджер так об этом и не узнали. Впрочем, желающих становилось все меньше – маги наконец разобрались, что силой колдун превосходит практически всех, а извиняться и выполнять оскорбительно‑вызывающие «штрафные санкции» Жорота никому не улыбалось.

Последний грубиян исправно играл роль обнаженной статуи на одной из площадей, приходя туда, как на работу, в течение недели. Все бы ничего, если не принимать во внимание, что площадь Жорот выбрал в непосредственной близости от дома оскорбителя – там, где соседи могли лицезреть сие зрелище – кстати, прямо из окон. А так же друзья, жена, ее подруги и вся окрестная ребятня, которая, в отличие от взрослых передвигалась по улицам, не пользуясь порталами – лето все же, каникулы… Так что известность местного значения мужику была обеспечена, и надолго.

Стоило бы, конечно, ограничиться парой дней, но слишком уж достали – сколько можно изощряться в оскорблениях, при этом рассчитывая, практически, на полную безнаказанность – поединки до смерти в подобных случаях не применялись. Вот Жорот и назначил период наказания подлительней – может, хоть это заставит скотов задуматься. И, кажется, сработало. По крайней мере, после его выздоровления не было ни одного поединка. Лишь бы действительно не переключились на Роджера… Одно хорошо, при телохранителе наглеть не рискнут.

Музыка смолкла. Сейчас, после небольшого перерыва объявят следующий танец. А пока пары разошлись, супруги появились рядом с Жоротом. Арика присев рядом, позаимствовала у мужа бокал, понюхала и вернула обратно, поморщившись.

– Кажется, тут ничего безалкогольного не подают, – пожаловалась она Жороту.

– Не подают, – невозмутимо согласился колдун.

Выдержал паузу, дождавшись, пока жена с обреченным лицом взяла с подноса проходящего мимо лакея белое вино – видно, сильно хотела пить. Когда в ее бокале ничего не осталось, Жорот уточнил:

– Безалкогольные напитки не разносят, они стоят просто так. Во‑он на тех столиках.

Арика уставилась на мужа с непередаваемым выражением. По связи раздался возмущенный вопль: «Издеваешься?!» Колдун с самым честным видом отозвался: «Нет, что ты…» Хотя было немножко. И наверняка его настроение Арике по связи передалось. Понятно, что жена не может быть знакома с местным этикетом, но это же не повод упустить такой случай, верно? Тем более, после трехнедельного бесцеремонного контроля…

– Я принесу, – Роджер направился в указанную сторону, прервав тем самым молчаливый диалог.

– Стакан бери, в бокалах алкоголь, – вдогонку предупредил его Жорот. А когда повернулся, увидел, что жена улыбается, но в глазах светится эдакое выражение… Теперь попытается отыграться.

Арика успела наполовину выпить принесенную Роджером минералку, когда объявили следующий танец, белый. Она тут же уставилась на колдуна с задумчиво‑прикидывающим выражением…

– Я сегодня целый день на ногах, – тут же предупредил он.

На лице Арики отразилось разочарование. Все правильно, памятуя о недавней болезни, она настаивать не будет. Вздохнув, женщина встала и, заметив мужьям:

– Вы же не против, я развлекусь? – огляделась, выбирая жертву.

Роджер улыбнулся, а колдун устроился поудобней, подумав, что легко отделался.

– Вы достаточно оправились от болезни? – раздалось уверенное контральто. – И согласитесь подарить мне танец?

Жороту только и оставалось, что встать, и, чуть поклонившись Тэленис, поблагодарить за приглашение. Роджер забрал у него бокал, а Арика бросила на колдуна ехидный взгляд – мол, от хозяйки ты «нездоровьем» не отделаешься!

Под неторопливую мелодию можно было тихо и вполне нормально разговаривать.

– Благодарю за честь, которую вы оказали нам, пригласив сюда, – негромко сказал колдун.

– Не стоит, – усмехнулась Тэленис. – Вашему умению вести светские беседы явно недостает опыта. Зато в извинениях перед обездвиженными наглыми гостьями вам равных нет.

– Прошу прощения, я не хотел прибегать к столь крайним мерам, но…

– Я не оставила вам выхода. Это я уже слышала. И полностью с вами согласна. Меня заинтересовало другое – от какого процента людей, оказавшихся в вашем положении и на вашем месте, я услышала бы извинения, а не трехэтажное высказывание в мой адрес?

– От любого нормального человека, осознающего сложившуюся ситуацию, – отозвался колдун. – И дело не только в том, что я уважаю вашего супруга, и никогда не позволил бы себе повести с вами грубо. Просто я полностью осознавал законность ваших требований. Но, согласитесь, моя просьба присутствия мэтра тоже не была чем‑то из ряда вон выходящим. И я очень сожалею, что мы не смогли договориться – безусловно, в этом значительная часть моей вины.

– Кажется, я вас недооценила, когда вообразила, что вы недостаточно опытны в светских беседах, – задумчиво сообщила Тэленис. – Знаете, Арика обладает неплохим чутьем на людей. Он выбрала весьма примечательного партнера по танцу.

Жена как раз оказалась рядом. Она танцевала в паре с неприметным молодым человеком.

– И что в нем примечательного?

– Перус один из младших, – негромко сообщила Тэленис. – А примечательного в нем то, что мальчик в свои три с лишним века считается одним из лучших алхимиков.

Колдун чуть не сбился с ритма. Действительно, примечательность весьма выдающаяся. Алхимия считалась одной из наиболее сложных и трудоемких специализаций, причем оправдано. И обычно хоть сколько‑нибудь значительных успехов в ней достигали к восьми, если не десяти векам. А в неполные четыреста…

– У вас коллекция талантов, – заметил колдун. – Когда я уезжал, Дэгори входил в пятерку лучших артефакторов.

– Он и сейчас входит, продвинулся выше на одну ступеньку, – усмехнулась Тэленис. – Распэ отошел от дел.

– Жаль, – искренне отозвался колдун. «Что это он? Еще ж и четырех тысяч нет…»

– Вы знакомы?

– Мне повезло попасть к нему на курсы… – Жорот осекся. Вряд ли Тэленис интересовали подробности его школьных лет. Без перехода он заметил. – Буду откровенен, я не рассчитывал встретить здесь мэтру Льюсиллу.

– Я тоже, – усмехнулась Тэленис. – Она пришла с Дэгори. А я не посчитала себя вправе отказать ей в визите, несмотря на этот безобразный скандал.

– Лью с кем‑то поскандалила?

Не то, чтобы колдуну было так интересно, скорее Жорот удивился – сестра обычно проявляла стервозность исключительно в семейном кругу.

– Только не говорите, что не слышали этой истории.

Выражение лица Тэленис, тем не менее, стало выжидательно‑предвкушающим. Настолько, что Жорот, даже если б и знал, о чем речь, не смог бы лишить даму удовольствия пересказать сплетню еще раз. А он, к тому же, был абсолютно не в курсе, о чем тут же ей честно и сообщил.

Судя по предельно довольному выражению, рассказ доставлял Тэленис невероятное удовольствие.

– После того, как исчезла Роллейна, Льюсилла оказалась не у дел. Какое‑то время она жила сама по себе, но недавно Ник решил выдать дочь замуж – сколько можно, не девочка уже, пора и семьей обзаводиться. Он сообщил об этом Льюсилле и тут же предложил ей список кандидатов в супруги, предоставляя ей право выбора. Однако Льюсилла, вместо того, чтобы обрадоваться – редко кому дается такая возможность, устроила форменный скандал. Отказалась выходить замуж, а когда Ник стал настаивать, произнесла формулу официального выхода из Семьи.

На этот раз Жорот с ритма сбился. Тэленис, впрочем, ничем возмущения не высказала, скорее ей доставило удовольствие произведенное впечатление. Она еще что‑то говорила, Жорот слушал ее вполуха, размышляя. Чтобы Льюсилла ушла из Семьи? Невероятно. Она без Семьи себя просто не представляет, это беда всех аристократов. Не первых Патриархов, основателей родов, таких, как Вулх, они как раз вполне себе самодостаточны, а всех остальных, воспитанных в аристократических традициях. Для них Семья, ее интересы – смысл и высшая цель жизни. Даже наследственные Патриархи, насколько Жорот понимал, этому подвержены.

Он отыскал взглядом сестру. Она разговаривала с двумя женщинами и мужчиной. Невозмутимость, блеск, выдержанность. Льюсилла демонстрировала обществу свою несгибаемость. Выдержанность истинной аристократки… Следующая мысль, пришедшая Жороту в голову, заставила его выругаться. Правда, про себя. Получается, что он – единственный оставшийся у Лью родственник? Как здорово…

Танец закончился, колдун, поблагодарив Тэленис, вернулся к мужу. Скоро туда же подошла Арика. Жорот спросил – ему было действительно любопытно:

– А как ты выбирала партнера? Ты же здесь никого не знаешь.

– Чет‑нечет, – отозвалась она. И тут же пояснила, сообразив, что муж ничего не понял. – Серж, когда ему надо было что‑то быстро решить, а выбор не имел принципиального значения, подкидывал монетку. Он называл это чет‑нечет. А мою монетку вижу только я, она летит к тому, что я и выбираю. Иногда делится. Сегодня разделилась на четыре.

– А к кому полетели три остальные? – заинтересовался колдун.

– Одна куда‑то за спину, я не стала оборачиваться. Еще одна – к любимцу женщин, которого ты… Ой.

Арика повернулась, отыскивая взглядом Эркиса, и растерялась – тот был буквально в паре шагов, направляясь явно к ним. И не услышать последней реплики женщины просто не мог.

– У вас прекрасный способ выбора партнеров, леди, – склонился перед ней маг. – Надеюсь, вы согласитесь подарить мне следующий танец, раз уж ваша удача советует вам это?

Судя по всему, Эркис слышал не только последнюю фразу. Хороший у мужика слух, что, впрочем, неудивительно, иначе он бы не достиг таких высот в своей профессии. Арика согласилась, Жорот, мысленно поморщившись – просил же! – стал прикидывать, как бы отказать аристократу, само собой, в пределах вежливости.

– Эркис, Семья Игеров, – церемонно представился маг.

Арике при знакомстве он руку поцеловал, мужчинам пожал. При этом предал Жороту через прикосновение: «Не беспокойтесь, ваша жена будет со мной в полной безопасности. Мне надо с вами поговорить, это в ваших интересах, изыщите предлог для моего к вам визита. Если хотите заручиться моими рекомендациями – обратитесь к Вулху».

И увел Арику под руку – как раз объявили следующий танец.

Жороту волей‑неволей пришлось разыскивать Вулха. Хозяин оказался в оранжерее, он беседовал с двумя магами. Одного Жорот знал, это был достаточно известный целитель, второй был ему незнаком. Колдун дождался, когда Патриарх освободится, и подошел к нему.

«Что скажешь об Эркисе? Он напрашивается с визитом, говорит, что я в этом заинтересован».

«Значит, действительно есть что‑то для тебя любопытное. В этом отношении он честен», – не раздумывая, отозвался Вулх.

«В смысле?» – не понял колдун.

«Если бы играл против тебя, таким образом втереться в доверие не пытался бы. А так… он скрытен, единственное, что точно скажу – любит свое дело. Очень любит.»

Жорот поблагодарил патриарха. Возвращаясь в зал для танцев, колдун увидел Льюсиллу. Женщина с задумчивым видом любовалась на лужайку с яркими цветами, водопадом и небольшим озерцом, от которых веяло свежестью. Иллюзия была устроена в широком коридоре, точнее, небольшом холле, примыкающем к нему.

Магичка стояла в одиночестве. Жорот, мысленно вздохнув, подошел к ней. Приязни, да и просто расположения Льюсилла у Жорота не вызывала. Впрочем, ненависти тоже, он просто не имел особого желания с ней общаться. Но то, что сестра рискнула отстаивать свою свободу таким нестандартным способом – бунты с выходом из Семейств случались крайне редко – колдун не оценить не мог. Да и слишком хорошо знал, каково это, выживать в иерархическом мире Клана без родственной поддержки. Конечно, предложить он мог немного, но это лучше, чем ничего.

– Не забывай, пожалуйста, что родственники у тебя все же остались, – негромко сказал он магичке. – Ни я, ни моя семья не откажем тебе в поддержке, – колдун мысленно вздохнул и закончил фразой, которая, коль уж он вообще завел этот разговор, была необходимой. Еще и с Арикой придется объясняться… – Я подтверждаю наше родство со всеми вытекающими для меня обязательствами, Эйд Ориго. И буду рад видеть тебя в нашем доме и нашей семье в любое время.

Льюсилла, уставившись на мужчину сузившимися глазами, презрительно фыркнула:

– Рассчитываешь, что я тебе буду подчиняться, как Главе?

– Отнюдь, – усмехнулся Жорот. – Глупо было бы. Обязательство одностороннее, тебя ни к чему не принуждает. Сама подумай, оно мне надо, твое подчинение? Мне более чем достаточно четверых несовершеннолетних, за которыми я присматриваю.

– Пятерых! – фыркнула Льюсилла. – Твою женушку к совершеннолетним нельзя отнести ну никак!

– Обвиняешь в педофилии? – хмыкнул колдун. – Вот уж поверь, Арика вполне взрослая, развивалась как немаг. Она работает уже больше тридцати лет. Причем в последние десять по своей основной магической специализации, и очень неплохо зарабатывает, к твоему сведению.

– Действительно, по закону она совершеннолетняя, – неохотно признала Льюсилла. – Но ведет себя, как капризный ребенок!

– Нормально она себя ведет. То, что ты принимаешь за детскость – просто особенности ее характера, она и в тысячу и в десять тысяч изменится ненамного. Извини, мне пора.

Люсилла кивнула, провожая колдуна эдаким сомневающимся взглядом. Жорот про себя только плечами пожал – он предложил поддержку, а воспользуется ли сестра предложением – это ее личные проблемы.

Вечеринка продолжалась до утра, но колдун с семьей ушел около полуночи, перед этим договорившись с Эркисом о встрече завтрашним вечером.

Дети давно отправились спать, Роджер негромко обсуждал с Жоротом рабочие вопросы, а Арика плескалась в ванной. Когда у нее была возможность, она задерживалась там надолго. Жорот, например, давно искупался, но ложиться не торопился – дожидался жену. Арика же, выйдя из ванной, порядком удивилась:

– А вы что не в постели? Еще что‑то намечается?

– Не совсем, – отозвался колдун.

Он пересказал ситуацию Льюсиллы. Жена только плечами пожала, показывая, что ее это не сильно интересует, зато Роджер проявил чудеса догадливости. Или, что точнее, сделал логичный вывод:

– Ты пообещал ей поддержку?

– Предложил, – уточнил Жорот. – И сказал, что не буду против ее визитов.

Он увидел, как вскинулась женщина, иронично заметив:

– Никогда не думала, что ты настолько терпелив и всепрощающ.

Арика ни разу не напоминала о той ночь ломки, после психологического насилия сестры. Хотя, конечно же, не забыла и не простила. При любой встрече, в том числе и на сегодняшнем вечере, она поглядывала на магичку с весьма специфическим выражением – «убила бы, да повода не даешь!» Хорошо хоть повод изыскивает, а не кидается просто так… Жена и сейчас ограничилась репликой:

– Это твоя родственница, так что ваши с ней отношения – твои проблемы. Пока она не станет переступать рамки приличий, конечно, – в тоне Арики проскользнули хищнические нотки.

– Во‑первых, ты с ней не справишься, – устало сообщил колдун. – Во‑вторых…

– Ты лучше объясни, какого ты вздумал любезничать с этой стервой? – не сдержалась‑таки жена.

– Лью, конечно, стерва, – согласился Жорот. – Но лично мне она никогда не пакостила… Да‑да, за исключением блока. И то скорее нервы подвели – достала ее Роллейна.

– А ты крайний!

– Что поделаешь, – спокойно пожал он плечами. – Льюсилла тогда защищала интересы Роллейны, как она их понимала. Сейчас же повода для вражды нет… И если мы будем поддерживать хотя бы приличествующие отношения, то и не появится.

Я могу, конечно, просто игнорировать ее нынешние проблемы. Но это будет неразумно, так как сейчас это равносильно тому, что я присоединюсь к ее травле. Есть вероятность, что Лью выйдет из игры, сломается, не выдержав прессинга…

– Ты о чем вообще?

– Ее выход из Семьи вызов обычаям. Практически невероятный…

– Так ты почти то же самое с Роллейной проделал!

– Не путай, пожалуйста. Хотя мой поступок тоже был весьма нестандартен, но в сравнении с решением Лью он – в глазах общества Клана – просто ничтожен. Она аристократка, пойми. Это не просто слова, это… ну, как если бы ты, под давлением обстоятельств, вынуждена была работать в борделе. Извини за такое сравнение, конечно, и не дай боги…

– Да это просто невозможно! – фыркнула Арика.

– Вот! То же самое скажет любой, услышав о выходке Лью. Обычаи, чтоб им… А она к тому же привыкла опираться на поддержку семьи, более того, основа ее самоуважения заключается именно в принадлежности Семье, работе на ее благо… Аристократы себя вне семьи просто не воспринимают. А тут эта основа исчезает, и Льюсилла оказывается зависшей в пустоте… Вкупе с давлением со всех сторон, повторяю, она вполне может сломаться. Не знаю, как именно это у нее будет выражено, но ничего хорошего не жду. И для себя в том числе. Поэтому и предпочитаю сделать хоть что‑то для альтернативного развития ситуации. Ну зачем мне под боком озлобившаяся на весь мир сестра, к тому же я, с очень большой вероятностью, окажусь крайним?

– Как я понимаю, Льюсилла сильно обиделась на своих старших родственников, – заметил Роджер.

Жорот хмыкнул:

– Ситуация весьма забавная, если, конечно, посмотреть со стороны. Льюсилла много лет находилась на привилегированном положении того, кто работает на благо Семьи и Клана. При этом классический путь аристократки для нее был заказан – учитывая ее обязанности по присмотру за матерью, завести семью Лью просто не могла. Теперь же, когда Роллейна ушла и необходимость в Льюсилле отпала, Ник попытался вменить дочери стандартные обязанности. Но она давно не девочка, после стольких веков свободы перестроиться на роль послушной жены и домохозяйки ей почти невозможно. Вот Лью и взбунтовалась. Не знаю, на что она рассчитывала после ухода Роллейны, но предложения отца ее явно не устроили.

– Бедная‑несчастная жертва обстоятельств, – проворчала Арика. – Ладно, убедил. Постараюсь вести себя в пределах приличий. Кстати, ее настройку на мать еще не убрали?

– Нет, – покачал колдун головой. – Я бы знал. Сам жду, я старых транспортников на работу пригласил, и почти все согласились… Но пока ничего.

Очередной узловой маяк располагался в окрестностях довольно крупного города. Несмотря на систему порталов, гарантирующую почти мгновенное перемещение в любую точку мира и на любую планету системы Клана, люди все же предпочитали селиться рядом друг с другом. Причем не в небольших селениях, а именно образуя крупные города. Возможно, их привлекала относительная анонимность проживания – чем крупнее город, тем меньше на тебя обращают внимания. Кто знает…

Наконец Жорот с Арикой подошли к камню – традиционному фундаменту почти каждого маяка, заодно символизирующему стихию земли. Конечно, бывало, что на маяки зачаровывали другие предметы, но очень редко, а на узловые – вообще никогда.

Маяк располагался в паре шагов от одинокого дерева с расщепленным стволом – наверное, молния когда‑то попала. Но обе половинки упрямого растения вовсю зеленели раскидистыми ветвями, по которым прыгали птицы, и даже сновала мелкая живность.

Арика деловито обошла маяк, оглядев его со всех сторон – она зачем‑то всегда это делала перед тем, как начинать работу. Сеть заклинаний дрогнула, стала двигаться. Энергия волнами текла по силовым линиям, корректируя привязки маяка, включая его в общую систему и настраивая все связанные с ним точки. Причем как Арика ухитрялась это делать, у Жорота до сих пор в голове не укладывалось.

Неожиданно раздался напряженный голос жены:

– Подойди. Пожалуйста…

Он едва успел подхватить ее, женщина обмякла на руках, тяжело дыша. Колдун второй рукой достал амулет портала и вышел в гостиной.

– Какого ты ушел? – слабо, но ожидаемо агрессивно поинтересовалась Арика.

– Вернуться недолго, – Жорот опустил жену на диван, присел рядом. – Ларсена?

– Воды.

Арика дрожащей рукой приняла чашку, осушила ее до дна парой глотков. И прижала ладонь ко рту, явно сдерживая рвотный позыв. Жорот, мысленно вздохнув, уже не переспрашивая, привел целителя. Арика в последнее время стала относиться к Ларсену гораздо терпимей, хотя отнюдь не хорошо. Чем он ее так раздражал? Впрочем, при нынешнем самочувствии ей было не до проявлений симпатий‑антипатий.

– Я снял симптоматику, – сообщил целитель. – Но причины проблемы не вижу.

– Переутомление? – предположил колдун.

Ларсен отрицательно покачал головой.

– Этот маяк какой‑то… странный, – сообщила Арика.

Она уже пришла в себя и сидела на диване, обняв колени и опершись о них подбородком.

– У меня сразу, как только начала его прокачивать, появилось такое неприятное чувство, – она поежилась, – похожее на запах… Ну, как будто что‑то несвежее рядом.

Жорот невольно вздрогнул. Арика с пугающей точностью описала один из побочных признаков, свидетельствующих об использовании магии крови, причем не просто так, а со смертельным исходом для донора.

Целитель уставился на колдуна с вопросительным выражением. Ларсен прекрасно знал, чему соответствуют подобные симптомы… Да любой взрослый маг в Клане знал. Проблема была в том, что в Клане существовали негласные ограничения на использование подобной магии. Ее практиковали маги, подобные Жороту – исключительно для личных целей, и целители и некроманты – эти проводили кровавые ритуалы лишь при большой необходимости и преимущественно в медицинских целях, то есть маяк тут явно был ни при чем. Нет, можно было проверить, конечно, мало ли, но слишком маловероятно. Единственное, что Жорот мог точно сказать – донором было животное, человеческое жертвоприношение отследили бы сразу.

– Вы что переглядываетесь? – подозрительно уточнила Арика.

Жорот объяснил, а целитель пессимистично заметил:

– Я бы не советовал вам появляться возле того маяка без полудюжины боевых. Кстати, куда вы дели телохранителей?

– В министерстве оставили, – проворчала Арика. – Еле уговорили… И брать их глупо. При необходимости лучше сбежать, а с ними не получится. Не обязательно же в драку ввязываться!

– Не обязательно, – задумчиво согласился Жорот, пытаясь сообразить, кому понадобилось заклинать маяк на крови. И, главное, с какой целью и на что именно. Все это колдун озвучил и поинтересовался:

– Мысли какие‑нибудь есть?

– Идти донастраивать маяк, а теоретические измышления отложить на потом, – проворчала Арика.

– А оттуда телепортироваться уже можно? – уточнил Ларсен.

– Нет еще, но у меня полно запасных амулетов, – отозвался колдун.

Он вообще‑то рассчитывал на то, что целитель предложит помощь. Причем не как боевой. Благодаря своей первой специализации Ларсен мог бы сказать хоть что‑то о направленности кровавого заклинания. Сам колдун был в состоянии протестировать маяк лишь на наличие подобного заклинания или его отсутствие, не больше. Друг его не разочаровал:

– Тогда давай амулет, и я составлю вам компанию.

Арика закончила настройки, причем Ларсен помогал ей, снимая дурноту. Затем целитель осмотрел маяк. Жорот, который протестировал артефакт еще перед тем, как Арика продолжила его настраивать, поинтересовался:

– Что скажешь?

– Ограничение, – сообщил Ларсен. – Наложено ограничительное заклятие, точнее не определю.

– Спасибо, – задумчиво кивнул Жорот. По крайней мере, теперь он мог прикинуть, какого специалиста сюда вести.

Нападение произошло, когда колдун открыл портал домой. Серые тени мелькнули где‑то на границе видимости, причем одна из них скользнула в распахнутый портал. Жорот послал заклинание наперехват, но опоздал. Зато колдун успел захлопнуть портал перед носом второй тени и окинул взглядом окруживших их мужчин. Плавная текучесть движений, странноватый запах, ощущающийся очень четко и говорящий об ином типе метаболизма, нежели человеческий. Вампиры.

Колдун мысленно выругался. Вампиры чувствуют себя в Клане, как дома! Бардак! И заклятия маяков на крови – явно их рук дело.

Добраться до людей вампиры не могли, хотя и очень старались. Перед телепортацией к маяку Жорот накрыл и себя и друзей всеми щитами, какие только пришли ему в голову. И теперь монстры яростно ломились к такой близкой и, казалось бы, доступной пище, но лишь бессильно бились в щиты.

Двое мужчин и женщина стали спина к спине, образовав ненадежный треугольник. Арика коснулась плечом колдуна и передала по связи:

«Я удержу вас обоих. Уходим?»

«Шутишь?» – так же передал Жорот. И, дотронувшись до Ларсена, чтобы слышал и он, сообщил:

«Как только скажу, начинаем убивать. Я обездвижу максимум, который удержу. Так что бейте сначала активных и обязательно оставьте парочку для допроса Н'еве.»

«Хорошо».

«Ясно», – вразнобой отозвались Ларсен и Арика. Но отмашку Жорот дать не успел. Кольцо вампиров неожиданно раздалось, вперед шагнул светловолосый мужчина и нагловато сообщил:

– Вы покойники. Может, не будете продлевать агонию?

Со стороны Арики послышалась неразборчивое, но презрительное бормотание. Едва неслышно хмыкнул целитель.

Колдун кинул заклинание обездвиживания. Больше чем на половине из почти трех десятков вампиров оказались противодействующие амулеты. Не от Дэгори, конечно, но достаточно мощные. Ломать их сейчас было нерационально – Жорот вымотался бы и не смог нормально драться. Поэтому вывести из строя удалось только восьмерых. Плохо. При том, что вампиры значительно превосходят в скорости людей… Колдун, подумав, наложил на всех троих еще и ускорение – продержится не больше минуты, но лучше, чем ничего. Он кинул предупреждение об этом по связи, а вслух бросил:

– Пошли.

Вампиры отнюдь не ожидали, что еда бросится в атаку. Жорот убивал, не забывая страховать соседей. Ларсен действительно за эти годы набрался опыта и стал профессиональным боевым. Колдун, впервые наблюдавший целителя в драке, убедился в этом. Арика, как всегда, работала довольно неуклюже. «До Макса она так и не добралась, – подумал Жорот досадливо. – Придется самому их сводить, иначе словами все и закончится.». Но при этом действовала жена абсолютно хладнокровно и настолько рассудительно, насколько это позволяла горячка боя.

Первым потерял все щиты Ларсен, когда в живых осталась едва треть вампиров. Жорот в пылу драки уже не мог вовремя возобновлять их, а сам целитель с защитными заклинаниями не дружил. Парень успел еще убить двух вампиров, третий же вцепился ему в шею. Жорота как раз окружили четверо и помочь Ларсу он не мог. Прикончила вгрызшегося в целителя вампира Арика, и тут же отвлеклась на кинувшегося на нее очередного монстра. Жорот, разобравшись со своими противниками, прикрыл Ларсена, пока тот, пережимая вену, занимался самолечением.

Следующей исчезла защита у Арики, но к тому моменту вампиров осталось всего четверо, так что женщина обошлась без ранений. Щиты колдуна продержались до самого конца, и это несмотря на то, что основная часть вампиров кидалась именно на него. Зато убивал Жорот быстрее, чем Ларсен и Арика вместе взятые, так что конечный счет получался в его пользу.

Наконец на ногах остались всего двое вампиров – светловолосый наглец и парень с абсолютно неприметной внешностью. Наглеца Жорот не тронул специально – кажется, тот был среди своего отребья чем‑то вроде главаря. А второй попался под руку – на парне не было защитного амулета, и он был одним из тех, кого колдун обездвижил в самом начале боя.

Жорот проверил на обоих пленниках заклинание обездвиживания и достал из пространственного кармана капсулы с огненной смесью. Кинул две на три тела, лежащих друг на друге, они запылали, а Жорот начал подтаскивать и отправлять в огонь остальные тела. Арика покосилась на чадящий, отвратительно воняющий дым и поморщилась:

– Зачем?

– У них регенерация просто фантастическая, – отозвался колдун. – Если не сжечь, скоро встанут, как новенькие.

– Это как?

– Вампиры, что ты хочешь, – пожал плечами Ларсен. Он уже оправился от раны – или делал вид – и вовсю помогал Жороту.

Арика замерла, брови поползли вверх. Нагнулась над ближайшим трупом, раздвинула губы. Удлиненные клыки, несомненный, но обычно скрытый признак вампира, само собой, присутствовали. Надо сказать, что длину клыков вампиры могли контролировать и такие вот симпатичные зубки появлялись у них только по желанию или во время беспамятства.

До Жорота же только сейчас дошло – жена не имела представления, с кем она дралась! Впрочем, сейчас не до этого. Он кинул в костер еще пару ампул – они с Ларсеном уже свалили в него все тела – и открыл портал домой.

Они оказались в гостиной, по которой метался вампир. Жорот, собственно, поэтому и не паниковал, когда монстр прыгнул в портал – гостиная была защищена не хуже внешнего периметра особняка – мало ли, кто ухитрится пройти по порталу внутрь. Поэтому колдун сразу после того, как закрыл окно портала, активировал защиту и успокоился.

Колдун обездвижил и наглого гостя, попутно взломав его амулет. Арика смерила нового пленника взглядом и кровожадно уточнила:

– Нам же только двоих надо? Кого в расход пустим?

– И охота тебе ковры и мебель от крови отмывать? – хмыкнул Ларсен.

– А я при чем? Для этого служанки есть, – хладнокровно отозвалась женщина.

Жорот только головой покачал – любители черного юмора, чтоб им… Ну, может хоть так найдут общий язык, и Арика перестанет рычать на целителя.

– Я на работу, – сообщил он жене. – Тебе туда смысла возвращаться нет, так что я Хью сюда пришлю.

– Договорились, – отозвалась Арика. – Скажешь Хью, я у себя буду.

И убежала, уже не обращая внимания на пленников. Ларсен, попрощавшись, тоже ушел. Колдун, проводив взглядом друга, напомнил себе еще раз, что надо сделать Лару щитовой амулет с фэлами. Он ему с его низким уровнем защиты просто необходим, а оплату за помощь целитель отказывался брать категорически – мол, когда мне что понадобится, я к тебе тоже обращусь. Только когда это будет… А Ларсена они эксплуатировали часто.

Колдун открыл портал в свой кабинет и отправил туда всех троих обездвиженных. Жан и Хью, терпеливо дожидавшиеся своих подопечных, вскочили. Жорот с Арикой действительно уговорили не сопровождать их с большим трудом. И глядя на вытянувшиеся при виде пленников физиономии телохранителей, Жорот понял, что вряд ли им удастся «уболтать» их на подобное еще раз.

– Все в порядке, мы невредимы, – скороговоркой сообщил колдун. – Хью, Арика у себя.

Оборотень ту же исчез в портале. А Жорот связался с Н'еве, коротко рассказал о ситуации и попросил забрать пленников. Теоретически он должен был обращаться не к альбиносу, а к преемнику Окуса – Атли, поскольку вампиры были проблемой внутренней, а не внешней безопасности. Но с Атли колдун до сих пор почти не общался, перенеся на него неприязнь, которую испытывал к его предшественнику. Вроде как подобное предубеждение и не имело под собой почвы, но… В конце концов, разве он не имеет права на инстинктивные симпатии и антипатии?

Н'еве примчался сам, правда, в сопровождении двух сотрудников, которые быстренько отконвоировали куда‑то обездвиженных вампиров.

Альбинос заставил Жорота еще раз, с многочисленными подробностями, повторить рассказ, начиная с момента, как Арике стало плохо из‑за кровавого заклятия, и кончая пленением третьего вампира. Потом посыпались уточняющие вопросы – например, усиливал ли Жорот заклинания в гостиной с последнего визита Н'еве. Видимо, ушлый альбинос успел рассмотреть защиту, хорошо хоть, взламывать не стал. Заодно Н'еве уточнил количество амулетов, долго расспрашивал, какого они были уровня. Посетовал на то, что колдун не догадался перед массовым сжиганием собрать эти самые амулеты или любые другие, чтобы ребята Н'еве могли хоть с чем‑то поработать, выясняя, кто же из артефакторов сотрудничает с вампирами.

– Они могут и не знать, что продают амулеты вампирам, – пожал плечами Жорот.

– Проверить все равно не мешало бы, – возразил Н'еве.

В конце концов, альбинос настойчиво попросил при подобных ситуациях связываться с ним, а не заниматься самодеятельностью.

– А то когда контрабандистов нашел, ты спросил, что с телами делать, а сейчас сжег и успокоился…

– Не путай. Тогда это были действительно тела, а сейчас – только кома.

– Вот именно. Не факт, что ты выбрал их этой толпы для допроса кого надо!

– Раскрутишь на информацию тех троих, что ты получил, – терпеливо отозвался Жорот. – В конце концов, они нам недвусмысленно угрожали, напали. С какого я должен спрашивать, убивать их или нет? Если бы даже они были людьми, мы имели полное право их прикончить!