Эмигрант

Уставившись в тарелку, вампир вдруг выругался. Громко и с чувством – олень! Ну возвращаться поздно – от туши ничего уже не осталось... Кости и копыта не в счёт.

– Что‑то стряслось? – поинтересовался Эштин.

– Из‑за твоего любимого питомца я остался без свежего мяса, – вампир с нехорошим выражением уставился на тварь. – Может, тебя зажарить вместо оленины?

– Отравишься, – фыркнул тот.

Хеннер сплюнул, проглотил с дюжину ложек мяса с грибами, цапнул куртку и направился на улицу. Буркнув:

– Я на охоту.

– Постой, – окликнул его Мадж. – Что, обойтись никак?

– Я нормально поесть хочу! – возмутился вампир. – Один раз за сколько времени!

Квартерон, вздохнув, пробурчал что‑то нелицеприятное. И сообщил.

– Недалеко оленуха бегает... Или тебе охотиться по наводке гордость не позволяет?

Хеннер подумал и рукой махнул.

– Показывай. Спасибо.

...Буквально час спустя на костре жарилось свежее мясо. Причём Хеннер успел перехватить и сырого, ещё тёплого. Вкуснота!

Хотя жареное, свеженькое тоже очень неплохо. Наевшись до отвала, вампир развалился на спальнике и вполуха слушал затянувшуюся дискусию "что такое Источник и какими свойствами обладает". Шенд даже с Мэлтом связался через кристалл, спросить, знает ли тот что‑нибудь.

Кстати, с Анвила целитель ускользнул без проблем и теперь устраивался в Клане. Правда, после отлучения его магический уровень упал до минимума и развивать теперь его придётся долго и муторно. К тому же Мэлт мимоходом упомянул, что, как выяснилось, его познания в медицине оказались очень однобокими... Так что в клиники его никем, кроме как низшим медицинским работником, брать не соглашались.

Шенд возмутился, попытался даже денег целителю занять – тот только посмеялся. Уж с чем, а с финансами проблем у Мэлта не было – не зря же он столько лет был компаньоном Девита. Но надо было приводить в порядок магические способности, а заодно и "натаскиваться" по профессии. А никакой нормальный преподаватель с нынешним магическим уровнем целителя возиться с ним не соглашался, ни за какие деньги. Так что оставался только вариант "обучения на практике". Пусть даже и где‑нибудь санитаром – для начала.

Об Источнике Мэлт не сказал почти ничего, зато с любопытством принял участие в общем обсуждении и вывалил на Эштина, Хеннера и червяка кучу вопросов. Правда, ответы Хартнесса ему передавали вслух – говорить с целителем своим способом тот не мог.

В результате ни к чему сверхумному не пришли. Ясно, что Источник – концентрат местной, специфической магии. Только естественный или искусственный – непонятно. И ясно, что он воздействует на окружающее, и что можно пользоваться его мощью, причём по‑разному. Так, как это сделал Хартнесс – гусениц нехотя признался, что вырос "на пару витков" и что при нормальном развитии ему для этого лет сорок надо было бы. И просто "подзарядиться", как это сделали Хеннер с Эштином.

– Вы, ребята, на ваши новые возможности не рассчитывайте – как пришло, так и ушло, – менторским тоном вещал Хартнесс. – А если что и осталось, то немного совсем. Потому что силу надо уметь удержать и своей сделать. А не просто так, с наскока... Стражи, между прочим, так и получаются – заявился какой‑нибудь дуболом к Источнику, на халяву силы нажраться. А у самого ни мозгов, ни понятий, ничего. Силы‑то он хватанул, а удержать не может. И без силы этой больше обходиться не может – она как наркотик. Вот и остаются там Стражам. Живут, пока кто‑нибудь их не прикончит.

– Ты‑то откуда это знаешь? – хмыкнул Шенд, пока Эштин передавал монолог червяка Мэлту.

– Я что, зря у Маркуса почти полгода жил? Говорить не мог, а читать через неделю выучился, – он фыркнул, – достану старика как следует и к книгам, а он и рад, что я ему мозги не колупаю, и не ищет меня даже.

– Кстати, а кто ты сам, такой умный? – влез Мадж.

– Не знаю, – мрачно отозвался Хартнесс, – сколько себя помню, один был. И все говорят, что впервые такого, как я, видят.

– Не расстраивайся, – влез Эштин. – Если даже своих не найдёшь, не страшно. Будешь жить со мной, а потом вырастешь, станешь большим, красивым... Драконом, например.

– Надеюсь, что нет, – опять фыркнул Хартнесс. – Мне и так неплохо.

Под конец их содержательной беседы Хеннер практически заснул. Сквозь дрёму услышал, как Мэлт прощается и напоминает – если случится что‑то необычное, чтобы к нему обязательно обращались. Вампир поморщился. "Необычное" – читай "опасное", "непредвиденное". Ох, как бы целитель не накаркал!

В путь отправились ранным утром, засветло. Часа через три после выхода – город нортов только‑только скрылся за горизонтом – разыгралась сильнейшая ментальная буря. Причём Хеннер её начало пропустил, и догадался взглянуть на фэл только когда поднялся переполох из‑за потерявшего сознание Кайса, едущего в одном из фур. Его напарник, Каспин, сначала не разобравшись в чём дело, попытался реанимировать парня самостоятельно. Пока он понял, что это не просто обморок, пока объяснил, в чём дело, пока фуру остановили...

Парня откачать не удалось – из носа и ушей вытекло немного крови, больше никаких видимых повреждений не было, однако он был мёртв. Скорей всего, сказалось, что он два или три дня гулял без ментального амулета, тогда ещё, когда посеял его во время драки с волками.

Хеннер, наконец догадавшийся проверить фэл, по связи приказал всем устраиваться на срочную стоянку. Обложил матом возмутившегося Ланса, сунул ему под нос пылающий камень на браслете. И, напару с Хройном, поусыплял всех, оставив бодрствующими только Ланса и Шенда. Хорошо хоть, зарядов в амулете отказалось достаточно. Можно было не трогать и Эштина, но вампир решил перестраховаться. На всякий случай.

Хройну, как нынешнему главе охраны, Ланс отдал ментальный амулет отца, поэтому о том, чтобы усыплять его, речь даже не зашла. Чему вампир искренне порадовался – иначе пришлось бы общаться с молодым дебилом, а оно надо? Ланс до сих пор впадал в предобморочное состояние, едва лишь вампир оказывался к нему ближе, чем на пять шагов. Кр‑ретин.

Буря длилась почти пять часов, так что продолжили путь только во второй половине дня, ближе к вечеру. Ну и на ночлег остановились позже, никто не протестовал – ребятам хотелось быстрее оказаться дома.

Три последующие дня путешествия были почти спокойными, не считая того, что ребята уматывались до невозможности – из‑за катастрофической нехватки людей. И это несмотря на то, что Мадж, Эштин и Шенд, официально считающиеся уволенными, впряглись в дежурства наравне со всеми, а Хеннер вообще спал по четыре часа в сутки, практически не слезая с аэроцикла.

Очередной день начался, как обычно. Хеннер, как всегда на аэроцикле, оглядывался по сторонам, одновременно прислушиваясь к эфиру. Н‑да. Нервы у ребят от постоянного напряжения явно начали сдавать – с утра уже вторая ссора. На этот раз сцепились Раст с Оскаром. После того, как мет и не подумал вступиться за Шенда перед Лансом, Хеннер как‑то сразу исключил метаморфа из числа "своих". Да и не только он – из прежних друзей один Эштин продолжал относится к Расту так же... Ну он ненормальный, это даже в комментариях не нуждается. А Оскар вообще из ребят Хройна. Так что пусть Хройн и разбирается.

Новый начальник охраны наконец навёл порядок. Влепив спорщикам по внеочередному наряду, отправил Раста во внешнее патрулирование, а к Оскару посадил с "внешки" Эмиля. Ну, Хеннер просто разделил бы их по разным фурам, а так путаница получится, когда настанет время менять "внешних" и "внутренних". Но это уже не его, вампира, дело...

От мыслей о повздоривших охранниках Хеннера отвлекла странная серость впереди. Прищурившись, он пытался рассмотреть это "непонятно что" получше, но солнце с самого утра спряталось за низкими облаками, а в неверных сполохах сияния толком различить ничего не удавалось. Л‑ладно.

– Хройн, притормози немного. Я смотаюсь вперёд, гляну, что там.

Не дожидаясь ответа, Хеннер направил аэроцикл вперёд на предельной скорости.

...Туман? Да, пожалуй, это было наиболее точное определение для сероватой колышащейся субстанции. Только какой, к чертям, туман при таких морозах? И приближаться к нему очень не хотелось. Хотя, казалось бы, что такого страшного там может быть? Нет уж. Нафиг. Один раз вампир уже не послушался своего "не хочется", в лесу, возле проклятого Источника. До сих пор в кошмарах просыпается, вспоминая, как задыхался в ледяном аду. Одно хорошо, границы туманной области видны. То есть обойти можно... Хоть и придётся делать крюк.

Прикинув, каким маршрутом надо идти дальше, Хеннер, резко развернувшись, погнал обратно. И, прямо на ходу, заговорил по связи:

– Впереди объект, который надо обойти. Хройн, сворачиваем на правый квадрат, к руслу Льдянки. Помнишь, мы четыре года назад там проходили?

– Да. А что за объект?

– Туман.

– Какой... туман? – запнувшись, переспросил Хройн.

– Вот и я о том же. Какой может быть туман при морозе за тридцать?

Начальник охраны помолчал. Уточнил:

– Думаешь, это настолько серьёзно, чтобы делать крюк в полдня?

Хеннер поморщился. Хройн считает, что он перестраховывается.

– Ты хоть раз за Границей льда туман видел?

– Нет.

И он считает, что этого недостаточно?

– Всё. Соваться в него не стоит.

– Бред! – раздался самоуверенный голос мальчишки. – Чем может быть опасен обычный туман?

Начинается! Девит никогда не спорил с охраной, справедливо полагая, что каждый должен заниматься своим делом. Но его наследничек явно мнил себя специалистом во всех областях. И всем своим тоном демонстрировал тупое высокомерие:

– Никакой необходимости в том, чтобы сворачивать, нет! Тем более, терять столько времени. Едем обычным путём!

– Что ж, в таком случае садись на аэроцикл и езжай вперёд! – не выдержал Хеннер. Он добрался до каравана, остановился и уже начал прикидывать – может, просто дать Лансу в морду и на этом прекратить дебаты? – Если вернёшься живым, то убедишь меня, что законы природы – бред, и что ничего опасного в том дерьме, что впереди, нет и быть не может!

– Господа! Я связался с Мэлтом, – Шенд говорил быстро, отрывисто. – И спросил о тумане. Слушайте, сейчас переключу на громкую связь.

Голос Мэлта был немного искажён из‑за помех, но прекрасно узнаваем.

– Я это никогда не встречал вживую. Но в архивах видел четыре упоминания о "туманной смерти" и одно о "серой". Судя по всему, это одно и то же. Те, кто попадают в туман, исчезают. Обычно после того, как туман сожрёт дюжину‑другую людей, он рассеивается. Ну и оставшиеся иногда находили фрагменты тел и одежды невезучих товарищей.

Ланс, не мешай ребятам работать. Хеннер только что спас ваши жизни на голой интуиции... Кстати, поторапливайтесь, туман имеет свойство "догонять" жертвы, хоть и движется не очень быстро.

Ч‑черт, а ведь правда! Вампир только сейчас осознал, что стена тумана стала видна гораздо лучше, то есть, он приближался!

– Ещё будут вопросы? – зло спросил Шенд.

– Быстро, поворачиваем! – на этот раз начальник охраны не колебался.

Кажется, Хройна свидетельство Мэлта более чем впечатлило. Неужели.

После этого случая отношение Ланса к Хеннеру и его компании стало ещё хуже. Хотя, казалось бы, и некуда, но фантазия у мальчишки оказалась богатая. Молодой сопляк даже переборол свой ужас перед "страшным убийцей". По крайней мере, шарахаться от вампира, на потеху окружающим, перестал. Зато успешно выставлял себя на посмешище кретинско‑бессмысленными приказами.

Наследничек официально приказал присматривать за "предателями" и проверять каждое их действие, а в случае малейших подозрений – сажать под арест, вплоть до расстрела при неповиновении. Впрочем, охранники к его "официальным приказам" относились, как к бреду. Ребята дошли до того, что откровенно крутили пальцем у виска, а Хройн перестал даже делать вид, что выполняет распоряжения нового шефа.

"Отступники и предатели" откровенно забавлялись, а Ланс бесился, чем дальше, тем больше. Обладай мальчишка хоть какой‑то реальной властью, вампир, возможно, не стал бы обострять отношения, поскольку провоцировать конфликт ему отнюдь не хотелось. Но поняв, что если он не посягает на "физическую неприкосновенность" Ланса, то охрана не только не обращает на это внимания, а ещё и откровенно забавляется, Хеннер стал обсмеивать мальчшку при любой возможности.

Утром следующего дня вампир заскочил в автобус глотнуть чего‑нибудь горячего. Ночевали "отступники" своей палаткой, но пользовались общим котлом, не видя смысла заморачиваться готовкой.

В импровизированной столовой сегодня собрались все, исключая четверых часовых. И, хоть было тесновато, но вполне ещё оставалось место... Хеннер помрачнел. В начале путешествия сюда даже охрана втиснуться не могла, а сейчас вон и Ланс с Клео прекрасно устроились за отдельным столиком.

Ланс спокойно пропустить Хеннера, конечно же, не смог.

– Какое сегодня откровение выдаст господин кровопийца? Может, он своим орлиным взором углядел очередную опасность?

Вампир уставился на сопляка. Принюхался. Ну‑у... Сам нарвался.

– Откровением не порадую, вот разве советом. Трахаешься с Клео – на здоровье, только не вздумай прислушиваться к её мнению. А то плохо кончишь.

Ланс, кажется, в ступор впал от подобного хамского заявления. А вот Клео среагировала гораздо быстрей, вереща на отвратительно высокой ноте:

– По какому праву ты клевещешь на порядочную женщину! У меня ещё траур не кончился!

И даже сделала движение, словно хотела вцепиться вампиру в физиономию. Но тот так глянул на зарвавшуюся бабу, что она вмиг передумала.

Хеннер, хмыкнув – и прекрасно, а то мог и зашибить стерву ненароком – скривился.

– Хорошо вы его напару "блюдёте", ничего не скажешь.

Наследничек, наконец "отмерев" вскочил, взбешённый, даже замахнуться успел. Вампир, не желающий покалечить идиота, резким движением усадил мальчишку обратно, цапнул стакан, стоящий на столике и плеснул Лансу в морду его же вином.

– Охолони. С‑сопляк.

Уставился на побледневшего парня, который достал платок и дрожащими руками принялся протирать лицо. На посеревшую Клео, старавшуюся как‑то "держать марку". Два сапога пара!! Не сдержавшись, плюнул им на стол и, прихватив кружку с чаем – собственно, за чем и заходил – свалил наружу.

Привычно присел на колесо. Задумчиво смотрел на пар, поднимающийся над кружкой, время от времени глотал остывающий напиток. Услышав, как открылась дверь, привычно подвинулся.

– С чего ты взял? – полюбопытствовал присоседившийся Шенд. – Ну что они...

– Запах, – равнодушно пояснил Хеннер. – От них пахнет сексом, и они пахнут друг другом.

Маг хмыкнул.

– Любопытно, и давно?

– Сегодня точно. Раньше – не знаю.

...День перевалил за вторую половину, но до ночной стоянки было ещё далеко. Чем ближе к Границе Льда, тем пейзаж и растения принимали всё более привычный вид. А вампира эдаким раздражающим фоном продолжало одолевать предчувствие неприятностей, всё усиливающееся с приближением к этой самой Границе. И выхода он пока не видел.

А может дело в том, что сегодня Хеннер опять почти не спал? Хроническая усталость никому на пользу не идёт.

Неожиданно по связи раздалось:

– Бизоны!

Вампир огляделся. Действительно, в пределах видимости оказалось немаленькое стадо. В этот раз их появление вампир пропустил. Хотя такое бывало и раньше – бизоны любили выныривать "из ниоткуда", оказываясь, буквально, перед носом людей. И вообще местные бизоны были не совсем бизонами. Но до тех пор, пока они в этом обличье, существа ничем не отличались от обычных животных.

Трое из них перегородили путь передней машине с охраной. Громадные, с изогнутыми рогами и густыми, жёсткими гривами и бородами, плавно переходящими в шерсть на груди и плечах. Самый большой – под два метра в холке, и второй, чуть ниже, были обычного бурого окраса. Третий – поменьше двух других и потоньше, выделялся на фоне своих собратьев светло‑серой мастью.

Остальное стадо торчало неподалёку, звери меланхолично стояли, копались в снегу, выискивая пищу, кое‑кто разлёгся прямо на мёрзлой земле.

Машина затормозила, за ней остановился весь караван. Хеннер подъехал поближе, притормозил, слез с аэроцикла и небрежно облокотился о серебристый бок. Отнюдь не расслабляясь, внимательно наблюдая за окружающим пространством.

Интересно, что за светлый недоросток? Не баба – у тех вид совсем другой.

Ну и когда сопляк перестанет трястись и выйдет поздороваться? А то если эти дубы обидятся, может плохо кончиться. На их‑то территории.

Ланс наконец выполз наружу, сопровождаемый двумя ребятами. Приблизился к животным, не подходя, впрочем, вплотную, и замер. "Гляделки" длились недолго, наконец бизоны зашевелились, миг – и выпрямились, утвердившись на двух ногах, контуры тел почти неуловимо потекли, изменяясь, и перед караваном оказались три могучих огра. В дублёных меховых штанах и мокасинах, верхннюю часть могучих торсов прикрывали меховые же безрукавки. Длинные волосы, заплетённые в косы в сочетании с густыми, хоть и короткими бородами, выглядели... непривычно. Ну всё, раз перекинулись, напасть не должны.

Умение огров менять ипостась было сродни вампирьему. Только, в отличие от соплеменников Хеннера, у огров масса тела при превращении не менялась. Да и вообще, у Хеннера сложилось впечатление, что до конца огры не перекидываются. Слишком уж много в их "огрской" ипостаси сквозило звериных черт и наоборот. Баланс ухитрились поймать между двумя крайностями, что ли?

Так или иначе, выглядели огры что на двух, что на четырёх ногах весьма внушительно – мускулистые горы в тонну живого веса, без преувеличения. Правда, по‑настоящему гигантскими, под три метра, было лишь двое из них. Третий смотрелся похлипче, но это только в сравнении с соплеменниками – ростом он был выше двух с половиной метров.

Встреча с гигантами Хеннера не радовала. Нет, Девит как‑то находил с ограми общий язык – они беспрепятственно пропускали торговца через свои земли, в обмен на какую‑то мзду, вампир особо не вникал. И называлось это "дружественным договором". Дружили кот с мышью...

Хотя выглядело всё вполне пристойно. Огры регулярно, но нечасто – два‑три раза в год – наносили "дружеские визиты" Девиту. Кстати, в человеческих поселениях к ним относились терпимо – несмотря на превосходство в силе и кажущуюся тупость, огры вели себя вполне разумно. Пили в меру, буянили не больше людей, а когда случалось, то обычно забияку успокаивали свои же. Любили участвовать в воинских забавах, однако им редко удавалось найти себе партнёра‑неогра.

Хотя как‑то Хеннер наблюдал поединок Грома с огрским воином. Незабываемое зрелище. Огр брал силой, человек – ловкостью. Тогда сошлись на ничьей – счёт шёл раунд на раунд. Всё же воином Гром был выдающимся. Так же как Девит был выдающимся торгашом...

Хеннер слышал, что Девит трижды был в гостях в селениях огров, но это было ещё до того, как вампир нанялся на службу. Смысла постоянно туда ездить не было – огры сами обеспечивали себя всем необходимым, привозя товары из человеческих поселений. Однако встречи, подобные сегодняшней, тоже случались. При Хеннере раз пять‑шесть точно, так что ничего необычного в этом не было. Если бы не одно, очень весомое "но" – всё это было при Девите. Как на "смену власти" среагируют огры – неизвестно. Да и Ланс, обладающий ярко выдающимся талантом поганить всё, к чему прикоснётся, мог натворить дел даже при изначально благоприятном стечении обстоятельств. Так что сейчас встреча с ограми была не ко времени и не к месту. Только никуда не денешься. Придётся бдить и, если что, выпутываться.

Ланс тем временем обменялся с самым высоким огром традиционным приветствием и пожеланиями здоровья. Тот, кстати, был вождём – об этом свидетельствовала татуировка на щеке. Однако Хеннер конкретно этого вождя не узнал – их было почти полтора десятка, каждый верховодил в своём селении, всех не упомнишь. Огр пониже носил татуировку воина. А вот щуплый без знаков... Стоп! У огров не носили татуировок шаманы и лекари. Костоправа на подобную встречу не взяли бы. Шаман.

Вождь выразил сожаление по поводу смерти Девита (нет, ну нормально система оповещения в этой мёрзлой тундре работает!). Сообщил о том, что выбранный Советом Вождей представитель в ближайшее время появится в городе обсудить новые условия договора. Поскольку договорённость с отцом не переходит на сына, хотя, конечно, многолетнее честное сотрудничество почившего торговца с ограми будет учтено при заключении нового соглашения. Ланс вежливо кивал, иногда вставляя подходящие фразы, чаще междометия.

Хеннер, слушая нескончаемый монолог орка, всё сильней напрягался. Что‑то не то, попусту огры не болтают, тем более вожди, у которых сила совсем в другом. Не умеют просто, из них обычно с дюжину слов вытянешь и только конкретику. А этот шпарит, словно завсегдатай Гуманитарной Академии, где литераторов и крючкотворов готовят. Бред.

Ключевой момент всё длящейся речи вампир определил по воину – вдруг, вроде ни с чего, в его позе появилось напряжение. Хеннер навострил уши, и не зря. Вождь как‑то так извернулся, переходя с договоров и взаимовыгодного сотрудничества на сочувствие положению вдовы торговца. И предложил Лансу, как старшему мужчине, поручить "благополучие женщины" их народу. У них много молодых мужчин, нуждающихся в жёнах, вдове будет из кого выбрать нового мужа. И подобный союз, конечно же, очень хорошо скажется на дальнейшем сотрудничестве и бла‑бла‑бла...

Хеннер, слушая эту трескотню, невольно поморщился. Так. Суть ясна, на деле Клео прочили в жены конкретному воину, тому, что сейчас рядом с вождём ошивался.

Неожиданно пахнуло острым, нечеловеческим потом. Огры? Чего вдруг им потеть? И кто именно так взмок – запах явно только одного... Шаман?! Хеннер напрягся. Тихо буркнул в шлем "раз", давая приказ к боевой готовности.

Тяжёлым взглядом уставился на шамана, на висках и лбу которого проступили крупные капли. Этот чёртов колдун что‑то делает, но что?! Как узнать?

Вождь наконец закончил, и замер, ожидая ответа. Хеннер, во все глаза следящий за происходящим, вдруг увидел, что капельки пота на коже шамана сначала уменьшились, а потом исчезли.

– Ну, что скажешь?

На этот раз даже интонация вождя была иной. Вот сейчас она была стандартная для огров, привычная... Стоп! До вампира дошло. Может, конечно, он ошибается, но... Говорил не вождь – шаман, с помощью своих штучек. Вождь такую речь толкнуть не в состоянии, а шаман, у которого язык наверняка подвешен лучше всех в племени, не может вести переговоры с чужаками. Вот они и вышли из положения. Ну, если так, то опасности нет, никакой враждебной ворожбой шаман не занимается.

Н‑да. Клео им для чего‑то очень нужна. И первым делом Хеннеру в голову пришли самые неприятные варианты. Но нет, ни в каннибализме, ни в жертвоприношениях огры не замечены. Значит политика. Жена‑человек, престижно, наверное.

Размышляя, вампир сначала пропустил мимо ушей фразу Ланса. А когда осознал её...

– Хорошо, договорились.

Ч‑что‑о‑о?! Нет, понятно, Клео дура и сука. И дело даже не в жалости к бабе. Может, ей у огров и лучше будет. Но вот так, легко отдать своё? Без боя, даже без попытки выкрутиться? Само собой, открыто отказать невозможно – прибьют всех, как пить дать. Огр в драке двоих стоит, а по количеству отряд огров практически равен отряду людей, так что шансов нет. Но Девит наверняка обыграл бы этих – договорился, обманул, предложил что‑то на обмен – просто из чувства собственного достоинства, самоуважения! Тв‑вою!!!!

Однако Ланс явно о достоинстве и самоуважении не думал. Или по‑другому их понимал, что тоже очень вероятно.

Охранники, судя по всему, разделяли точку зрения Хеннера. Под их неприязненными взглядами "наследничек" подошёл к машине и принялся что‑то говорить Клео. Женщина была ошеломлена, раздавлена. А когда ей предложили выйти, устроила истерику, вцепившись в сиденье и вереща так, что уши заложило.

"Успокоил" женщину шаман. Огр оказался рядом, махнул перед лицом Клео своей громадной лапищей, она замолчала, отрешённо глядя в пустоту. И покорно вышла из машины.

Клео не повезло – это вампир не мог не признать. С другой стороны, она такая не первая, скорей всего, и не последняя. От подобных браков даже дети‑полукровки иногда рождались. И вообще, с её талантами, брак с огром не самое худшее, что может произойти в жизни этой дуры, однозначно.

– Разве в обычаях огров брать в жены женщину против её воли?

Эштин нарисовался. Ну да, чтобы он да не вступился за беззащитную бабу?

– Она просто не представляет своего счастья, – убеждённо заявил вождь.

Хеннеру показалось, или у шамана на лице мелькнуло ироничное выражение? И шаман сразу вмешался, бросив при этом любопытствующий взгляд на Хартнесса, по обыкновению восседающего у Эштина на плече:

– Если доблестный воин хочет заявить права на женщину, добро пожаловать в нашу деревню. Он будет желанным гостем и сможет участвовать в поединках. Вернуться в Стоун он сможет с нашими воинами – они часто бывают в человеческом городе.

– Я рад принять твоё приглашение, – спокойно кивнул Эштин.

Хеннер вытаращился на парня. Кстати, не он один – почти все охранники смотрели на Эштина, как на чокнутого. Нет, скорей всего, тому у огров действительно ничего не грозит. Но оно надо, писаться за ЭТУ?

– Но мне надо переговорить с друзьями.

– Конечно, мы подождём, – важно согласился вождь.

– Вы пока её вещи заберите, – ехидно посоветовал вампир. – И учтите, если что‑то потеряется или испортится, она будет очень недовольна.

– Я займусь этим, – опять влез шаман.

Выставляемые чемоданы он, судя по всему, прятал в некое подобие "выручалки". Хеннер хмыкнул про себя – он полжизни Клео спас, позаботившись о её багаже! Но наверняка ж не оценит, когда придёт в себя.

Эштин потянул вампира в сторону, к ним присоединились Шенд и Мадж.

– На этот раз в идиотизме ты превзошёл сам себя, – тихо фыркнул Хеннер.

Но при этом вампир не протестовал. Внезапно ему стало гораздо легче, давящее предчувствие не пропало, но уменьшилось – он впервые за долгое время смог нормально вздохнуть.

– Ты же не собираешься пытаться украсть у них Клео? – быстро спросил Шенд.

– Ты ведь не всерьёз хочешь драться с ограми? – одновременно уточнил Мадж.

– Не дадут мне её украсть, они не дураки, – спокойно ответил Эштин, поглаживая гусеница. – И в поединках я не выиграю, хотя почему бы не попробовать? Но Клео будет полегче, если кто‑то из своих окажется рядом, хотя бы на первых порах. Да и мало ли, может, всё же какой случай подвернётся.

– Не беспокойтесь, я его удержу в разумных рамках, – ехидно пробасил Хартнесс. Причём, судя по всему, Эштин его не слышал.

– И, Хеннер, ты прекрасно знаешь, что я против того, чтобы отпускать тебя одного. Но вчера Шенд с Хартнессом раскинули на тебя руны... – Эштин расстроенно махнул рукой.

– У тебя есть шанс выжить, только если выберешься с Анвила один, – объяснил Шенд.

– А я всё равно не выдержу, увяжусь за тобой, – вздохнул Эштин. – Лучше уж так... И у огров побываю.

Вампир растеряно оглядел людей. Это они так за него беспокоятся? Нет, он говорил, конечно, о своих предчувствиях... Ладно.

– Где мой дом в Клане ты помнишь, как со мной можно быстро связаться – тоже, – серьёзно сказал Шенд, обращаясь к Эштину. – Как только приедешь, жду.

Маг‑шпион всех, в том числе Хеннера, заставил вызубрить свой адрес, и ещё шесть мест в разных городах Клана, откуда можно послать ему весточку. Это не считая магазинов и складов его отца. "Через отца будет проще, но подольше, – ехидно ухмыляясь, объяснил Шенд, – он не всегда в курсе, где я."

Обнявшись на прощание с друзьями, Эштин сообщил, что готов. Вождь кивнул и повернулся к шаману. Тот сделал пару пассов, в воздухе возникло окно портала. Через него шагнул сначала вождь, потом второй орк, Клео и Эштин, за ними потянулись так и не перекинувшиеся бизоны. Шаман шёл последним, схлопнувшийся портал пахнул озоном и исчез без следа.

– Между прочим, – задумчиво сообщил Шенд, уставившись на истоптанный снег, над которым только что висел магический овал – в шаманизме в принципе нет порталов. Парень владеет магией.

– Действительно, – скривился Хеннер. – В очередной раз вижу подтверждение, что "на Анвиле магов нет!".

Последующие три дня прошли без происшествий. И совсем неинтересно, поскольку с Лансом охрана перестала разговаривать вообще, даже Хройн ограничивался междометиями, в крайнем случае цедил сквозь зубы "да" и "нет". Причём парень искренне не понимал, в чём причина, и в конце концов обиделся на всех и вся, пообещав, что "так это не оставит". Впрочем, и на это уже внимания не обратили.

Утром третьего дня вновь началась ментальная буря. Однако Хеннер засёк свечение фэла в самом начале, и, сообразив, что оно усиливается, вовремя принял необходимые меры, так что в этот раз обошлось без жертв.

На четвёртый день, ещё до полудня показалась Граница Льда. Если б не вынужденная остановка вчера, на время ментальной бури, караван добрался бы до Границы ещё до ночного привала. Зато все остались живы...

Вампир, углядев Границу на горизонте, на мгновение прикрыл глаза. Всё. Обязательства он выполнил. Свободен.

– Всё, дошли! Удачи!! – негромко бросил он по связи.

Не слушая заполнившего эфир многоголосья, сорвал с головы шлем. Прибавил скорость, проезжая мимо переднего охранника на аэроцикле, сунул шлем ему в багажник. Штука делалась на заказ, мало ли, какой маячок туда встроили.

Вновь увеличил скорость, до предельно безопасной. Немного отъехав, махнул рукой – кому надо, увидят. А нормально он со всеми вчера попрощался. И, оставив за спиной быстро отстающее "прошлое", выкинул его из головы. Полностью сосредоточившись на том, что и в какой последовательности ему лучше сделать перед спешным отъездом к ближайшему городу с космопортом. Чтобы не нарваться на предсказанные неприятности. Если это вообще возможно...

Караван обычно добирался до Стауна полтора дня. Хеннер подъехал к городу к вечеру, причём за городскую черту въезжать не стал. Оставил аэроцикл на окраинной стоянке, не только заплатив сторожу, но и как следует его припугнув. Вампиру на своей машине ещё не одну сотню километров отмахать придётся, так что огрести неприятные неожиданности в виде слитого топлива или заменённой запчасти совсем не хотелось.

Всё самое необходимое было у Хеннера с собой, заходить в комнату, где он жил в Стауне, вампир не собирался – слишком опасно. Как и не собирался заезжать в свою квартиру в доме Девита. По его просьбе ребята разберутся с вещами – что‑то заберут, что‑то выкинут, что‑то отправят на хранение. Но деньги ему понадобятся – в поездку к нортам Хеннер с собой наличности практически не взял – не нужна она там была. Разумно было держать деньги в выручалке, но вампир не доверял магическим изыскам, предпочитая свои способы.

Деньги он хранил не на банковских счетах, а в тайниках. Всего их было три, но в Стауне только один, два располагались в городе, где была главная резиденция Девита.

Здесь Хеннер устроил тайник в декоративном окошке на шпиле вычурного детского театра. Обрамлённое жестяным кружевом узоров, окошко было практически недоступно, поэтому Хеннер его и выбрал. До остальных двух тайников вполне мог добраться обычный человек, и к ним должен был наведаться Мадж.

Было уже темно, когда вампир доехал на такси до небольшого парка. Зашёл в попавшийся на пути бар и проторчал там до закрытия, наблюдая за посетителями и проверяясь на слежку. Вроде всё спокойно.

Когда его с последними посетителями наконец выпороводили, была уже поздняя ночь. Зайдя между домами так, чтобы его можно было увидеть только с одной стороны, и убедившись, что с этой стороны никого нет, Хеннер перекинулся и полетел к детскому театру. Зацепился коготками за жестяное украшение, повиснув вниз головой. Протянул лапки‑крылья, намереваясь скинуть полотняные мешочки вниз, на землю, чтобы потом, в человеческом обличье, подобрать. И загрёб коготками воздух – внутри было пусто. Тв‑вою!!!

Вампир мигом отцепился и спланировал вниз. Хреново‑о‑о... Тот, кто забрал деньги, мог оставить ловушку... Накаркал.

Его окутали дымка и холод. Знакомый, но это не радовало. Даже не видя ничего вокруг, Хеннер знал, что попался призраку.

Очнулся вампир на земле, уже в человеческой ипостаси. Причём, судя по боли, перекинулся он ещё в воздухе и грохнулся, явно не с маленькой высоты. Пошевелился, пытаясь приподняться и заодно сфокусировать взгляд – перед глазами плавала сероватая дымка. И тут до Хеннера дошло, что это призраки – несколько фигур взяли его в плотное кольцо. Он попробовал перекинуться – получилось! Но тут же вампира вновь обожгло всё тем же призрачным холодом, и опять "выкинуло" в человеческую ипостась.

– Лежи. Если не хочешь, чтобы я тебя выпил до конца, – прошелестел голос.

Вампир выругался. Сегодня не Мертвоночь, значит, это команда Эрдлаута. Какого черта шерифу от него надо? И вообще, стоит ли это выяснять?

Хеннер вновь шевельнулся, определяя повреждения. Сломаны ребра справа и правая же нога. Вроде остальное в порядке, но и с этим не порыпаешься.

– Дайте встать, холодно же.

– Сказано, лежи, – на этот раз голос, кажется, другой, но такой же шелестящий. – И заткнись!

Призраки продержали Хеннера в снегу почти час, под конец вампира от холода трясло, но призрачных сволочей это не интересовало. Правда – хорошая штука регенерация! – несмотря ни на что, за это время успели срастись ребра, да и нога должна было вот‑вот прийти в норму.

Когда вампир уже начал подумывать, а не стоит ли "рыпнуться", появился Эрдлаут в сопровождении двух амбалов – судя по росту, не горцев. От‑тлично. Три смертника, можно попробовать и с призраками поиграть.

Неожиданно на Хеннера вновь спланировал призрак. Вампир попытался увернуться, не успел. Опять?! Несмотря на боль и холод, он ощутил, как на запястьях сомкнулись оковы.

Призрак "отпустил" вампира, одновременно выпрямился окольцевавший пленника Эрдлаут.

– Какого... – даже не отдышавшись, выплюнул Хеннер.

Закончить фразу он не успел – ударила боль. Настолько сильная, что вновь перехватило дыхание, теперь не то, что пытаться напасть, даже встать было проблемно. Корчась, вампир, тем не менее, осознал, что призраки исчезли, а Эрдлаут негромко бросил своим спутникам:

– Берите его и пошли.

Его подхватили под руки, вздёрнули и поволокли к аэрокару, который, как выяснилось, стоял неподалёку. Пленника сунули в багажник, как только заклопнулся верх, боль исчезла. Захлопали дверцы, машина тронулась.

Вампир кое‑как отдышался, ругаясь про себя. Попытка перекинуться окончилась ничем. Как и попытка залезть в выручалку. Н‑наручники, чтоб им. Л‑ладно. Он стал энергично шевелиться, разминая окоченевшие мускулы. Надо собраться и попытаться свалить. Иначе... даже думать не хотелось, что будет иначе.

Когда аэрокар остановился, вампира вновь накрыло болью. Тем не менее, Хеннер, дождавшись, пока его выволокут из багажника – слишком невыгодная позиция для нападения – и поставят на ноги, напал. Всеми силами стараясь отвлечься, забыть про рвущую, на пределе выносливости, боль... Иначе будет во сто крат хуже.

Он врезал ближайшему амбалу в челюсть, тот брякнулся в снег. Увернулся от рук второго и побежал... Попробовал. На этот раз болью стукнуло так, что не удержался на ногах, скорчился, буквально ткнувшись в снег, пытаясь хотя бы просто вздохнуть.

Тот, кого он ударил, принялся дубасить вампира ногами. Правда Хеннер ни черта не чувствовал, всё перекрывала магическая боль. Только вот после очередного удара, попавшего в лицо, вампир потерял сознание.

Очнувшись, вампир приподнял голову и невольно застонал. Магическая боль ушла. Зато теперь нещадно болело избитое тело, а в глаза бил яркий свет. Хеннер перевернулся на бок, проморгался и бросил взгляд вокруг. Охренеть, как здорово!

Он лежал на полу в здоровенной клетке. Клетка торчала точнёхонько посреди комнаты. Скорей всего, подвала, судя по атмосфере и отсутствию окон. Что ж, для начала стоит хотя бы оглядеться.

Он сел, выпутался из куртки – здесь было относительно тепло – отшвырнул ненужную вещь. Сосредоточившись, встал сначала на колени, потом на ноги. В принципе, особой необходимости в этом и не было. Разве что теперь Хеннер уверен, что новых переломов нет, а нога уже зажила. Зато остальное... у‑й‑я‑я‑я... т‑твою.

Проблевавшись, вампир решил пока не повторять подобных попыток. Ну нафиг, час‑полтора ничего не решат – за это время он регенерирует до приемлемого состояния – а оглядеться и так сможет.

Прочная клетка, из толстенных, в человеческую руку, прутьев, четыре на четыре шага. Низковатая – когда он встал, коснулся головой потолка. И абсолютно пустая – даже туалета нет. Значит ли это, что он здесь ненадолго? Не факт, между прочим. Дверца заперта на замок. Серебрянный.

Подтянувшись к прутьям поближе, вампир огляделся. Самый обычный подвал, с кучами мусора, наскоро сгребенного по углам. Ни окна, ни отдушины. Вот дверь выделяется – явно новая, недавно поставленная, крепкая. И с окошком, через которое можно наблюдать снаружи. Кстати, источник освещения один и именно над клеткой – то‑то ему свет так глаза резал. В результате пленник как на ладони. Хреново. Всё говорит о том, что к его пленению готовились. Когда он успел перебежать Эрдлауту дорогу? Или шериф работает на кого‑то?

Вампир облокотился о прутья и замер. Теперь только ждать шерифа. Ну или заказчика.

Однако минула ночь, прошёл полдень, дело двигалось к вечеру, а в камере никто не появлялся. Хеннер даже успел полностью регенерировать и подремать. Кстати, пленнику до сих пор ни еды, ни даже воды не принесли, а о том, что ему скоро понадобится жертва, вампир вообще старался не думать.

Эрдлаут заявился почти через сутки, вновь с теми же двумя сопровождающими. И опять не порожняком – они приволокли с собой очередного пленника, связанного, с мешком на голове. Его небрежно бросили на пол. Хеннер уставился на Эрдлаута.

– Какого черта? – резко и напористо спросил вампир.

Шериф оскалился, сделал движение, вампира вновь скрутило так, что он брякнулся на колени, скорчившись в три погибели. Впрочем, пытка продолжалась недолго, видно, шерифу самому не терпелось высказаться.

– Ты, скотина, прикончил Неста, – дождавшись, пока пленник отдышится, заявил шериф. – И думал, что я всё прощу и забуду?

– Ты вообще о ком? – вампир скривился. Как всё предсказуемо. Видно, он выпил кого‑то из знакомых шерифа.

– В день, когда мы впервые встретились. Ты был с Растом и Шедом, и вы потом попёрлись в "Сытого папашу".

– И что? – Хеннер ничего не понимал. В тот день он никого не убивал! Ну кроме того дурачка...

– Я послал с вами Неста. И он не вернулся. Не знаю, как ты ухитрился уничтожить мертвостража, но ты заплатишь!

Т‑твою!!!! Привидение, которое убил Шенд.

– С чего ты взял, что это я? – вырвалось у Хеннера.

– Потому что больше некому! Расту незачем, он вообще тогда тише воды себя вёл, пока его соплеменнички бузили. И уж точно не этот пустышка‑бабник, который только и знает, что отца позорить!

Хеннер сжал зубы. Е... ... ..., он попал! Ну выдаст он Эрдлауту имя настоящего убийцы. И что? Только Шенда подставит. А его шериф всё равно не отпустит.

– Долго же ты ждал со своей "местью", – огрызнулся вампир. – С Девитом боялся связываться!

Шериф нехорошо усмехнулся. И сообщил:

– Я тебя за эти годы даже уважать стал. Столько лет отбиваться от призраков...

– Так нападения в Мертвоночи – твоих рук дело?! – дошло до вампира.

– ...Хотя сначала злило это меня безмерно. Зато, узнав о смерти Девита, я понял, что настало моё время.

– Откуда?

Эрдлаут пожал плечами:

– Призраки всегда знают о таких вещах. Так что, всё так или иначе сложилось к лучшему. Я даже рад, что ты дотянул до сегодняшнего дня...

– А Главе Сообщества о смерти Девита тоже ты настучал? – мрачно уточнил вампир, уже сложивший два и два. – Нафиг?

– Я не так глуп, чтобы оставлять тебе такого союзника, как Мэлт. Слишком уж этот жрец тебе симпатизировал.

Вот скотина. Не пожалел подставить мужика, прекрасно же представлял, чем всё это Мэлту грозит!

– Знаешь, ребята станут меня искать, – Хеннер сначала собирался Эрдлаута просто припугнуть, но вдруг до вампира дошло, что, возможно, это и правда. – Так что я тебе не завидую. Убить тебя не убьют, но с поста точно попрут. И твоя надежда на "загробную жизнь" развеется, как дым.

– Сомневаюсь, – усмехнулся Эрдлаут.

Хеннера опять накрыло болью. На этот раз сильно и надолго – за это время амбалы заволокли в клетку пленника, и, бросив его на полу, вышли.

Затем в клетку заперся шериф, который приблизился к скрученному судорогами Хеннеру и сорвал с него рубашку. Вытащил нож, вспорол кожу на груди, проткнул предплечье... Несмотря на непрекращающуюся боль, вампир ощущал каждое движение клинка – серебро. Но даже кричать не мог – судороги от магической боли не позволяли.

Эрдлаут нанёс ещё с дюжину неопасных ран и, удовлетворённо кивнув, вышел за пределы клетки. Защёлкнул замок, проверил его, и только после этого Хеннера отпустило. Вампир, тяжело дыша, приходил в себя. Относительно, потому что раны, только что нанесённые шерифом, жгло, как огнём.

– Тебя не станут искать, – ухмыльнулся Эрдлаут. – Как только найдут своего товарища, выпитого тобой. – Он кивнул на безликого пленника.

– Думаю, это произойдёт быстро, – выразительный взгляд на кровоточащие порезы на теле Хеннера заставил скрипнуть вампира зубами. – Тебя заждались в лаборатории Клана, а заставлять людей ждать нехорошо, тварь!

Как только отскрежетал ключ во входной двери, Хеннер перевёл взгляд на соседа по несчастью. И кому из ребят не повезло?

Честно говоря, выяснять это не хотелось. Пока лицо пленника было скрыто, оставалась надежда, крохотная, никакая, что шериф лажанулся и это кто‑то незнакомый... Вздохнув, вампир склонился над связанным, сорвал с него мешок и стиснул зубы. Доминго.

С одной стороны нахлынуло облегчение – не Эштин. Нет, понятно, что парень у огров, но мало ли... И... Доминго. Мать, мать и мать!!!!! Промучившись с четверть часа, Хеннер распутал мужчине руки и ноги. Кстати, в себя тот так и не пришёл, и, осмотрев Доминго внимательней, вампир понял почему – на затылке шишка, немаленькая такая.

Вампир устроил под головой Доминго его же куртку, так чтобы не давило на больное место, и уселся в противоположном углу клетки. Относительно противоположном – реальной он мог дотронуться до лежащего не двигаясь с места.

Наконец мужчина застонал, пошевелился. Усевшись, схватился за затылок, ругнулся. Осмотрелся вокруг и уставился на вампира. Хрипло спросил:

– Что за хрень?

Когда Хеннер закончил говорить, Доминго сплюнул.

– Ну б... И какого? Выпил бы, пока я в отключке лежал. Всё равно придётся.

Тот, оскалившись, продемонстрировал коллеге известный жест.

– Ещё посмотрим!

Хеннер прекрасно понимал, что человек скорей всего обречён. Рано или поздно его, вампира, накроет, и он вцепится соседу в глотку. Пусть даже в беспамятстве, как Стэнсетру. Легче от этого никому не станет.

Но неважно! Пока есть силы, он будет держаться. Черт знает, может, какое чудо, и Доминго удастся ускользнуть. Вдруг!

– Когда заметят твоё отсуствие? И начнут тебя искать?

Вампир понимал, что даже если Доминго хватятся, найти его будет непросто. Ведь к кому в таком случае обратятся в первую очередь? Правильно, к Эрдлауту... Со всеми вытекающими.

Но действительность оказалась ещё хуже. Как оказалось, по приезду вся команда телохранителей уволилась и подала жалобу в Гильдию. Ланс, в свою очередь, тоже отправил в Гильдию возмущённую ноту, они и пришли одновременно. Разбирательство назначили через три недели, а до него телохранители по правилам Гильдии отстранялись службы. Так что ребята разъехались поодиночке кто куда – отдохнуть, по делам, к семьям... И до самого гильдийского заседания никто Доминго не хватится. Да и потом не сразу... Так что на это надеяться было бесполезно.

К вечеру ситуация, само собой, не изменилась. Разве что пленники совсем извелись от жажды и голода. Правда, поздно ночью к ним заявился один из амбалов и притащил бутылку воды и пакет с какой‑то дрянью – для двоих катастрофически мало. И то и другое он закинул через прутья, предусмотрительно не рискуя приближаться. Вампир разочаровано скривился. Опять облом!

– Да уж, баловать нас тут не собираются, – резюмировал Доминго, разглядывая "паёк".

Вампир выпил немного воды, а пакет с едой отдал человеку, буркнув:

– Я это всё равно не проглочу.

Доминго пожал плечами, но спорить не стал. На следующий день их "покормили" дважды, и в этот раз Хеннер даже что‑то съел – порции были побольше и по составу не такие мерзкие. Но большую часть он старался оставлять человеку – вдруг это прибавит Доминго хоть какие‑то шансы, когда его, вампира, клинанет? Хотя какие там шансы... А что клинанет, Хеннер чувствовал – хоть отравление от серебра прошло, но он был уже на грани, сдерживаться становилось всё сложней.

Прошло ещё двое суток. Кормить, правда, стали относительно приемлемо, но в остальном ничего не менялось. Вампир плюс ко всему начинал беситься от безделья, да и звериная натура, ограниченная крошечной клетушкой, давала себя знать.

Доминго оказался на редкость спокойным мужиком, на психи вампира внимания не обращал, не обижался и даже подшучивал над их положением. И, что с точки зрения вампира, было совсем уж дико, жалел Хеннера, объясняя это с логикой, достойной Эштина:

– Ты меня выпьешь, и для меня на этом всё закончится. А вот если этот гребанный Эрдлаут не врал насчёт клановской лаборатории, то тебе не позавидуешь.

– Вы чокнутые, честное слово, – не выдержав, вызверился Хеннер, услышав эту дичь, – Так относиться к своему убийце!

– А что ж ты меня до сих пор не прикончил, убийца? – тихо спросил Доминго. – Час назад у тебя уже и клыки вылезли, и глаза стали бешеные. Так ты собственную ладонь когтями проткнул, вон, до сих пор раны не затянулись. И в решётку вжимался, чтоб подальше быть, пока не успокоился.

Хеннер устало сгорбился. Ну да, глупо было надеяться, что человек не заметит. Сколько раз вампир давил в себе зверя, из последних сил. И осталось совсем недолго.

– Прости, – Хеннер устало откинулся затылком на решётку, прикрыл глаза. Неожиданно ощутил пожатие тёплой руки, стиснул зубы. Пр‑роклятье!!!! Нет, Доминго он в эту секунду как еду вообще не воспринимал. Но чертовски хотелось разбить собственную голову о прутья. Только и останавливало то, что знал – не выйдет...

Вечером заявился Эрдлаут с вечными сопровождающими, раздражённый и недовольный.

– Что‑то долго ты тянешь, – процедил он, уставившись на Хеннера. – Придётся тебе помочь.

Вампир оскалился. Ну с‑сука, ты сюда зайдёшь. Нахер никакая боль не сработает!

Хеннера ожидаемо скрутило, амбалы, вломившиеся в клетку, накинулись на Доминго. Тот сумел уложить одного, но второй жестоким ударом в живот согнул мужчину пополам, следующим – по голове отправил Доминго в беспамятство. Помог товарищу подняться, оба выбрались наружу.

В клетку ввалился Эрдлаут, приблизился к Хеннеру, достал всё тот же, серебрянный кинжал. Резанул, вспарывая кожу... и явно не ожидая, что вампир вскинется, вцепившись ему в глотку.

Эрдлаута спас кинжал в руке, который шериф в ту же секунду засадил Хеннеру в живот. Вампир всё же успел рвануть горцу клыками шею перед тем, как сползти на пол. Окровавленного шерифа выволокли наружу, клетку заперли. Хеннер смотрел на всё это, бессильно привалившись к прутьям, машинально зажимая ладонью рану. Перед тем, как тюремщики убрались, магическая боль вновь исчезла. Жаль... Если б забыли отключить, он бы вырубился, а может, и просто сдох.

В своём состоянии справиться с раной Хеннер не мог. Он скорчился на полу, то приходя в себя, то вновь уплывая в беспамятство. В сторону человека даже и не смотрел.

Впрочем, регенерация всё же взяла своё. Очнувшись в очередной раз, Хеннер понял, что рана почти исчезла, зато жажда стала практически невыносимой. Доминго тоже пришёл в себя, сидел в противоположном углу, обняв руками колени и наблюдая за Хеннером. И, кажется, ждал смерти – спокойно, без малейших признаков паники или страха. А вот хр‑рен...

Последующие часы вампир помнил лишь отрывками. Как приходил в себя и убеждался, что он по‑прежнему в одном углу клетки, вцепившийся в прутья побелевшими костяшками пальцев, а живой и невредимый Доминго в другом. Только успокаиваться рано, дай он слабину, и всё... Поэтому Хеннер лишь сильней зажимал себя в узде.

В очередное "просветление" вампир вдруг увидел Доминго рядом. Человек сидел безобразно близко, к тому же болтал такое...

– Хватит уже, сколько можно! Убей и успокойся. Всё равно рано или поздно не выдержишь. Только доведёшь себя до сумасшествия, у тебя уже крыша едет...

Хеннер, зарычав, ударил идиоту в морду. В последний момент догадавшись – раскрытой ладонью, чтоб крови не было. Иначе он, вампир, точно не удержится... Но даже так удар получился неслабый, человека отшатнуло, щека мигом побагровела и распухла.

– Уберись... в свой угол. Понял?!!!

Доминго смотрел бестрепетно, в глазах было что‑то безумное. И возразил тихо, но с осознанием собственной правоты:

– Это глупо, Хен. И себя мучаешь и... меня тоже.

– А с какого хрена ты взял, что будет легко? – оскалился вампир. – Пошёл!!!

Проводил взглядом человека, мысленно выругался. Понятно, созерцать его, Хеннера, в таком вот состоянии много часов подряд, у кого угодно крыша поедет... Ничего. Мужик сильный, выдержит.

Но бесконечно это продолжаться не могло. И прийдя в себя в очередной раз, Хеннер, ещё даже не сфокусировав взгляд, уже знал, что всё, конец. Слишком уж он ощущал себя... Сытым.

На полу распростёрся Доминго. Мёртвый. И то, что у человека кроме следов от укуса была ещё и ножевая рана – неглубокая, но длиная, явно только для того, чтобы пустить кровь, ничего не меняло.

Хеннер опустился возле трупа, приподнял человека за плечи и положил его голову к себе на колени. Как... больно.

Если бы проклятья вампира имели хоть какую‑то силу, шериф бы сейчас подыхал, медленно и мучительно. Впрочем, проклятья проклятьями, а я всё сделаю, чтобы ты долго не прожил, с‑скотина!!!!

Наверное, за ними всё же как‑то наблюдали. Потому что не прошло и часа, как в камере появились трое – только на этот раз незнакомцы. Маги.

Хеннера в момент обездвижили и выволокли из клетки, так и бросив её открытой. Прямо в камере открыли окно портала, протащив пленника в радужный овал.

Вампир оказался в длинном, ярко освещённом коридоре, со множеством дверей по обеим сторонам. Хеннера тряхануло. Атмосфера в этом дерьмовом местечке душила, била по нервам, подавляла. Всё вокруг было пропитано болью, страхом, отчаянием. Клановская лаборатория? Он стал подопытной крысой магов. Тв‑вою... И почему у него нет яда?!

Первые два дня вампира продержали в точном подобии тюремной камеры, только покомфортей. Судя по всему, у него брали кучу анализов, попутно залечив все раны. Кормили как на убой, даже какую‑то там развлекательную дребедень типа фильмов и книжек предоставляли.

Хеннер не обманывался кажущейся комфортабельностью своей тюрьмы. С самой первой минуты он ждал малейшей ошибки людей, чтобы убежать. Но её не было. Вампира обездвиживали заблаговременно перед тем, как приблизиться и снимали заклинание только когда он вновь оставался один. В руки ему не попадало ни колющих, ни режущих предметов, даже самых крохотных. Мало того, одежда была такая, что как оружие её было применить невозможно – роба из мягкой и легко рвущейся ткани. И не лень же персоналу менять было её каждый день – Хеннер от нечего делать часами выматывал себя однообразными упражнениям, и эти никчёмные тряпки мгновенно превращались в лохмотья. Никакого возмущения, ему просто приносили новый комплект, скрупулёзно изымая остатки старого.

... На третий день период адаптации закончился. Хеннер это понял по тому, что его перевели в другое помещение – более просторное и комфортное, судя по обстановке, предназначенное для постоянного обитания.

Вампир мрачно огляделся. Ковёр на полу, удобная мебель, стеллаж с кристаллами – то ли видео, то ли аудио. Правда, без окон. За передвижной дверью душ и унитаз. Подобие уюта, е... ...! Именно что "подобие".

Ковёр, как и вся мебель, были намертво приделаны к полу – видно, магически, потому что никакого крепежа Хеннер не обнаружил. Зато, облазив помещение вдоль и поперёк, отыскал семь штук камер, расположенных так, что в комнате не было ни одной "мёртвой зоны". Даже санузел весь просматривался. И разбить же нечем, м‑мать твою...

Единственное, что Хеннера порадовало – здесь можно было выключить свет, чем он тут же воспользовался. Тьма наступила кромешная, но вампира устраивало. Он видел, не так хорошо, как при свете, но ориентировался нормально. И глаза отдыхали.

Буквально через четверть часа после переселения к вампиру заявился "гость".

Обернувшись на звук открываемой двери, Хеннер, сообразив, что в этот раз его не обездвижили, рванул к вошедшему, намереваясь свернуть тому шею. На самом деле вампир не слишком‑то верил в подобную возможность... Но попробовать же надо!

До человека оставалось два шага, когда Хеннера отшвырнуло назад, с такой силой, что он, упав навзничь, даже о мягкое покрытие ковра приложился так, что дыхание перехватило. Тут же вскочил, вновь кинулся – с тем же результатом. Третий раз вампир нападать не стал. Как и вставать с пола, просто закинул руки за голову и уставился в темноту.

Мужчина, с виду за сорок, среднего роста, с тёмными волосами, молча наблюдал за пленником. Похоже, ему, как и вампиру, отсутствие света не мешало – он даже не попытался воспользоваться выключателем. Когда вампир замер, человек подошёл, присел рядом, тоже на пол. Так близко, что кажется – протяни руку и коснёшься.

Но Хеннер в сторону человека даже не посмотрел. Он прекрасно уяснил, что защита у нежеланного гостя высшего класса, убить его не получится. А больше он вампира не интересовал. Никак.

Вот только у мужчины были другие планы.

– Здравствуйте. Меня зовут Паркер.

Приветливые интонации заставили Хеннера передёрнуться.

– Вам наверняка любопытно, где вы оказались и ваша дальнейшая судьба. А мне хотелось бы получить от вас определённую информацию, и, возможно, нам стоит прийти к некоторым соглашениям.

На этот раз вампир повернул голову. Уставился на собеседника с издёвкой, скривился:

– По законам Клана я никто. С единственным правом – сдохнуть тем способом, который вы, ублюдки‑маги, для меня выберете. О каком, нах... соглашении ты лепечешь?

– В чём‑то вы правы. Но не совсем. Вы находитесь в исследовательском центре...

– В качестве подопытной крысы.

– ...И вы достаточно любопытный объект, чтобы могли влиять на... скажем так, направления проводимых исследований.

Вампир поморщился. Договаривалась, бл..., мышь с кошкой, как та её жрать станет.

– Существуют два направления исследований, – продолжал вещать мужчина. – Грубо их можно определить как "физические" и "психологические".

Вами заинтересовались наши психологи. Но работа "психологической направленности" возможна лишь при согласии объекта. Не скрою, "физическое" направление исследований гораздо более неприятное. В случае же психонаправления от вас требуется лишь предельная откровенность и осознаное сотрудничество. При этом вы будете в гораздо более комфортных условиях, это касается и питания, и приятного времяпровождения, и возможности выполнения ваших желаний...

Хеннер, решив, что выслушал достаточно, одним слитным движением сел, уставившись в упор на мужчину. Отметил, что в лице у того что‑то дрогнуло, но сам он не дёрнулся. И запах не изменился, не появилось даже тени страха. Хотя, с такой защитой неудивительно.

– Нет, – отрубил вампир. – Я не сотрудничаю с магами. И уж тем более не соглашусь на твоё психодерьмо. Пошёл вон, утомил.

Маг пока вёл себя вежливо, поэтому обкладывать трехэтажно его Хеннер не стал. Да и понимал, что реально не может выпроводить "гостя", так что не видел смысла разоряться попусту.

Мужчина внимательно смотрел на вампира ещё несколько секунд. Потом, вздохнув, встал.

– Первая беседа должна длиться не менее полутора часов. Но будем считать, я выполнил вашу просьбу. И последнее. Вы ошибаетесь, надеясь, что "физическая направленность" не повлияет на вашу психику. Разница в том, как если вам по голове будут бить кувалдой или осторожно манипулировать тончайшими инструментами. Вы предпочли кувалду.

Если всё же передумаете, попросите сообщить мне. Надеюсь, не будет слишком поздно.

Вампир сделал неприличный знак в сторону закрывшейся двери. Нашёл чем испугать. К "кувалдам" он за свою жизнь как‑никак притерпелся.

Почти сразу Хеннера скрутила бесящая беспомощность – гребанное заклинание обездвиживания. Тут же нарисовались двое и поволокли пленника куда‑то – очень целеноправленно. Предчувствия при этом у вампира были отвратительные. Может, стоило потерпеть полтора часа монолога этого дебилоида? Хотя, вопрос уже праздный.

Хеннера затащили в пустую комнату, опять без окон. Сорвали с него одежду, ловко и быстро прилепили на грудь, руки, ноги и шею квадратики‑кружочки, небольшие, кажется металлические, почти невесомые, и вышли. Обездвиживание спало, Хеннер, ругнувшись, попытался содрать с себя эту фигню – датчики? Или ещё какая дрянь? Но сидели вещицы плотно, подцепить не получалось, пальцы скользили по поверхности, словно штуки были покрыты чем‑то невероятно гладким.

Да и особо поэкспериментировать вампиру не дали. Его скрутило болью. Хеннер добрался до стены, вцепился в неё, лишь бы удержаться на ногах. Он не пытался сдерживать крики, да вообще ни о каком "геройстве‑стоицизме" и мысли не было. У Хеннера цели были гораздо более приземлённые – как‑то пережить, перетерпеть то, что с ним вытворяли.

Боль усиливалась. Вампир давно скорчился на полу, стараясь не шевелиться – любое движение вызывало болевой спазм. Однако наступил момент, когда болью отозвался даже неглубокий вздох, и тут же включилась цепная реакция – болевая судорога вызывала новые, сильней, и так по нарастающей. Хеннер потерял сознание.

Очнувшись, вампир понял, что боль прекратилась. И постарался не двигаться, даже не менять ритм дыхания. Возможно, удастся убедить наблюдателей – а они наверняка есть – что он всё ещё в отключке. Наивный. То ли маги плевали, в отключке он или нет, то ли, что более вероятно, чёртовы датчики его выдали.

Прошло совсем немного времени, и боль появилась вновь. На этот раз Хеннера вырубило быстрее. Чередование боли, обычно до того, как вампир отключался, и кратковременных передышек продолжалось долго, вампир давно потерял счёт "сеансам".

Придя в себя в очередной раз, он понял, что пока был без сознания, его перетащили в другое помещение. Хеннер лежал на столе, лицом вверх, надёжно зафиксированный, это он проверил сразу же. И убедился, что двигать мог только головой.

Обстановка вокруг была... медицинская. Шкафчики с баночками‑пузырьками, запах специфический. И три безликих человека, с закрытыми повязками лицами. М‑мать! Что с ним опять собрались вытворять?!

– Уже очнулся? – один из "безликих" скользнув взглядом по вампиру, продолжал перекладывать блестящие железки, весьма смахивающие на пыточные инструменты.

Другой отозвался:

– Высокий болевой порог и быстро в себя приходит. Можно не обезболивать, ничего с ним не случится.

Хеннер оскалился и обложил умников трехэтажным, по ходу объяснив, что именно стоит проделать без обезболивания с ними, поскольку "ничего с ними не случится", даже не забеременеют!

Договорить не успел, ему заклеили рот.

– Всё правильно, – прокомментировал первый, – а то вякнет что‑нибудь под руку, скальпелем дёрну, а потом артерии сращивай.

Анестезию всё же использовали – местную. Так что Хеннер прекрасно видел, да и чувствовал, хоть и не в полной мере, как ему, взрезав в нескольких местах кожу и мышцы, засовывали те же штучки, что в начале посадили на тело. Только эти были с крохотными ножками‑волосками, которые цеплялись за подкожные ткани. Кстати, те, что были на теле, сняли.

Раны залечивали сразу, не рассчитывая на вампирью регенерацию. Через час "операция" закончилась, Хеннера обездвижили, одели всю в ту же мягкую робу и водворили обратно в "личную камеру". Только уже нашпигованного магическим барахлом.

Как только захлопнулась дверь, спало обездвиживание. Вампир сорвал со рта ленту, рыкнув, скомкал её и запустил в угол. Содрал с себя одежду и принялся ошупывать места, куда запихнули железки. Вроде как они были не слишком глубоко... Л‑ладно.

Сосредоточившись, Хеннер попытался перетечь в боевую трансформацию. Получилось! Похоже, "подарочек" Эрдлаута, мог лишь воспрепятствовать превращению в мышь, не больше. Пр‑рекрасно... Уселся на пол, поудобней опёрся спиной о стену. Взрезал когтем кожу и плоть, тем же когтем подцепил чёртово устройство... Промучался порядком, пока выцарапал железку наружу. Помогая зубами, с кровью и мясом, кривясь от боли. Отшвырнул и тут же взялся за вторую.

Вампиру претила сама мысль ходить с магическими штучками в теле. Да и если ему всё же удасться сбежать, с этой дрянью никуда не уйдёшь. Так что потерпеть очень даже стоит.

В процессе выдирания третьей на него вновь навалилось обездвиживание. Очнулись, с‑суки!

Ворвавшиеся охранники опять приволокли его в "операционную". Вновь распластали на столе, зафиксировали. Над ним склонился мужчина, на этот раз без маски. Но по голосу вампир его узнал – как раз тот, кто запихивал в него железки.

– Датчики тебе доставляют боль, неприятные ощущения? – уточнил человек.

– Нет, я .... просто .... от того, что вы напихали меня всякой дрянью! – ощерился Хеннер.

Мужчина недобро прищурился, резюмировал:

– Решил добавить мне работы. Знаешь, а я ведь могу делать её по‑разному. Могу быстро и относительно не больно, а могу и наоборот. Результат будет тот же, а как он достигнут, никого не заинтересует.

– Аж .... ..... весь, дрожу и плачу, – огрызнулся вампир.

Нашёл чем пугать, с‑скотина!

– Пережил день "визжалки" и думаешь, ничего хуже быть не может? – усмехнулся тот, словно читая мысли. – Очень скоро поймёшь, насколько ты ошибаешься. Ладно. Что с тобой время терять.

Он за десять минут вернул все три датчика на старые места. Один, без помощников, на этот раз не озаботившись анестезией. Впрочем, Хеннер и не рассчитывал, понимая, церемониться с ним не станут. Костоправ сгрудил окровавленные инструменты в коробку и, перед тем, как выйти, сообщил:

– Учти, заставишь меня ещё раз дурной работой заниматься – выпорю. Плеть с серебром, заживлять раны будешь долго.

Че‑го?! Вконец охренел?!!!!! Он что, пацан сопливый? Или эти ..... .... считают, что уже раз он, Хеннер, к ним попал, то теперь раб, собственность, со всеми потрохами?

– Убью, – негромко, но убедительно, с соответствующими интонациями, пообещал вампир.

Хеннер, если честно, отнюдь не рассчитывал на то, что его прямо так сразу испугаются и не тронут. Реально‑то он сопротивляться был не в состоянии. Но не спускать же беспредельное хамство! Да и зарубку "на память" сделать однозначно стоит – пока жив, всегда есть шанс выпутаться! И о "счетах" к кое‑кому Хеннер забывать не собирался, так почему бы ещё не прибавить "должничков"?

Но на врача рык вампира, пусть и беспомощного, явно произвёл впечатление. Костоправ нервно дёрнулся, покосился на пленника и поторопился исчезнуть. Считай, сбежал. Вампир успел отчётливо ощутить запах страха – несмотря на то, что Хеннер был обездвижен и привязан, а человек за щитом.

После водворения обратно в "спальню" вампир какое‑то время приходил в себя. Кстати, выдранные в прошлый раз датчики исчезли, в комнате в его отсутствие прибрались.

Наконец отголоски боли утихли, перестали дрожать руки, да и вообще, Хеннер оклемался. Не забыл напиться – после всего жажда мучила неплохо так... Вновь вырастил когти и, устроившись на полу, опять взялся "самооперироваться".

На этот раз Хеннер только и успел, что вытащить первый датчик и вспороть кожу напротив второго. Всё повторилось – обездвиживание, конвоиры и уже знакомая до чёртиков операционная. Взбешённый хирург молча запихнул обратно приборчик, небрежно залечил обе раны и вышел.

Порка так и осталась лишь угрозой – костоправ явно порядком перетрусил, хоть Хеннер так и не понял, с какого рожна человек такой нервный. Но безнаказаным пленника не оставили. Вместо "спальни" Хеннера отправили на ночь в небольшую клетку – он там даже выпрямиться не мог. Только сесть кое‑как, согнувшись в три погибели. Что, впрочем, не помешало ему опять взяться за выдирание датчиков. Самое проблемное было снять перед "операцией" одежду... А получившиеся в результате лохмотья пытаться одеть ещё раз смысла не было. Ну и черт с ним.

От последней, двенадцатой железки, вампир освободился спустя пару часов. На этот раз его не прерывали... Прогресс.

Свернулся клубком – лечь по‑другому не получалось – и спокойно заснул.

С утра пораньше его разбудили и опять отволокли в операционную. Только с этого дня хирург был другой – вампир это определил по запаху. Новый костоправ не открывал своего лица и никогда не заговаривал с пленником – молча проделывал необходимые манипуляции и исчезал. Идиоты. При желании Хеннер легко узнал бы его – опять‑таки по запаху.

Маги поняли, что вампир не собирался терпеть вживлённые датчики. Но и отступаться тоже не желали. Теперь Хеннеру запихивали датчики непосредственно перед тем, как отправить его в "пыточную". А как ещё назвать безликую комнату, где над вампиром измывались, буквально, часами?

Судя по всему, "исследования" шли на регенерацию – Хеннера последовательно калечили, раз от раза всё сильней. И до тех пор, пока он полностью не регенирировал, не выпускали в "спальню".

Причём если вампир в "пыточной" пытался вырвать датчики, его скручивало такой болью, что Хеннер терял сознание. Зато оказавшись в "спальне" вампир в первую очередь "самооперировался", зашвыривал выдранные железки в угол и шёл спать. Ему давали отдохнуть несколько часов, максимум – сутки, и всё начиналось сначала – операция, пытки, регенерация.

Нет, некая извращённая последовательность в их измывательствах присутствовала. Маги начали с неглубоких порезов, которые Хеннер залечивал за минуты. Следующие несколько дней его тыкали клинками разной длины, один за другим кромсая внутренние органы и наблюдая за скоростью их восстановления. Кстати, когда изрезали лёгкие, Хеннер чуть не окочурился. Прийдя в себя, вампир понял, что в этот раз его лечили – слишком уж ощущения напоминали те, когда с ним возился Мэлт. Да к тому же рядом торчали два костоправа, которые "протанцевали" вокруг ещё с час, прежде чем вампира отправили отдыхать. В этот раз его не трогали аж три дня и больше подобных опытов не повторяли.

Зато позже переключились на сдирание кожи, тоже начиная с малого, но увеличивая со временем "площадь поражения". Наверняка когда закончать с этим, придумают что‑то ещё.

Хеннер бесился, и не только от постоянных, непрекращающихся пыток – осознание себя лабораторной крысой было донельзя унизительным. Впрочем, он прекрасно понимал, что бессильная злость ни к чему не приведёт. И он со всей своей энергией принялся вглядываться, вслушиваться собирать любыми способами крохи информации, пытаясь нащупать способ побега.

Кстати, через какое‑то время вампир всё же одержал единственную свою победу – в него перестали вшивать датчики. Теперь перед началом "работы" на пленника цепляли те гладкие штучки, которые использовали в начале. И снимали их после того, как отправляли Хеннера на отдых. Правда, в очередной раз то ли забыли это сделать, то ли специально оставили. Вампир провозился с дрянью черт знает сколько времени, пока не дошёл, что снять их можно только с кожей. Что ж, тоже метод – уступать он не собирался. Ну и хрен с тем, что взамен датчиков оставались открытые раны. Заживут.

Под конец его ждал любопытный сюрприз. Когда осталось три датчика, Хеннер как‑то удачно чиркнул ногтем по гладкой невидимой дряни, мешающей уцепиться за железку, и вдруг услышал хлопок, словно детский шарик лопнул, а датчик упал на пол.

Вампир замер. А вот это уже любопытно. Мать, мать и мать! Эта ..... комната вся просматривается! Хотя, не такой он любопытный объект, чтобы постоянно за ним наблюдать. Так, одни глазом – между кружкой пива и видеокристаллом с голыми бабами. Да ещё и свет постоянно выключен, а люди не вампиры, в темноте не видят. Нет, есть специальные заклинания, но с их помощью можно отслеживать движения, перемещения, а не мелкие детали. И это хор‑рошо...

На месте удачно сколупнутого датчика Хеннер быстренько располосовал такую же рану, как и на остальных. А два оставшихся, провозившись ещё с пару часов, снял тем же странным способом. И замаскировал пустые места ранами. Чтоб о его открытии не догадались.

Кстати, до утра раны зажить не успели – так бывало и раньше, когда он "самооперировался" от вживлённых железок. Возможно, поэтому ему и перестали их вживлять. Но сейчас окровавленного вампира охранники увидеть явно не ожидали, Хеннер имел удовольствие наблюдать их круглые глаза. Само собой, от очередного сеанса "опытов" его это не спасло, зато датчики теперь снимали неукоснительно.

Но вампира это не волновало. Прекрасно запомнив, как именно вспарывать магию, он стал – временами, осторожненько, чтоб не заметили – экспериментировать на щитах охраны. Прикинув, что щиты охраны и датчиков должны хотя бы основу иметь одинаковую. Правда, для того, чтобы трансформировать когти и ничего больше, пришлось поизвращаться. Но вампир ухитрился.

Радость Хеннера невозможно было описать, когда ему впервые удалось "лопнуть" один из щитов. И пока охранник был рядом с Хеннером, это так и не заметили. Кстати, позже Хеннер сообразил, как повезло, что на нём в тот момент не висели датчики – подобный всплеск эмоций скрыть от приборов было бы невозможно, и им наверняка заинтересовались бы. Теперь вампир экспериментировал ещё осторожней, только когда был без чёртовых измерялок. И стараясь делать это не слишком часто – иначе вопросы возникли бы, так или иначе. Наконец, спустя долгие недели, он убедился, что теперь разрушает защиту достаточно уверенно. Это было одно из вырванных вампиром преимуществ, которые можно было использовать для побега.

Со временем Хеннер обнаружил ещё одну лазейку, правда, весьма сомнительную. Пока он маялся скукой в "пыточной" – ведь до полного выздоровления вампира не отпускали в спальню – он выяснил, что может различать разговоры из‑за стен. Причём со временем Хеннер приноровился так, что в долгие часы безделья почти всегда ухитрялся кого‑нибудь подслушать. Кстати, в спальне это не прокатывало, как вампир не старался – то ли соседей у Хеннера не было, то ли они молчали, черт знает.

Только вот, к сожалению, болтовня обычно была малоинтересной. Обсуждали кому и в чём повезло, судачили, кто с кем переспал, три или четыре фаната часами болтали о мышиных боях. Бред. Нет, иногда "ловилась" и относительно любопытная информация. Он несколько раз услышал сплетни о себе, любимом, но кроме того, что потешил гордость – его безоговорочно характеризовали "непробиваемой, упёртой и крайне опасной тварью", ничего полезного не вынес. Ну и ещё Хеннер получил довольно чёткое представление о некоторых методах магических исследований, как и о магии вообще – до этого он никогда подобным не интересовался, а здесь, от нечего делать, прислушивался и запоминал. Временами местная "учёная братия" такие споры устраивала, держись. Едва до потасовок не доходило...

Так или иначе, факторов, могущих посодействовать побегу, было ничтожно мало, зато препон хоть отбавляй. И, словно этого мало, добавилась новая.

Когда у обездвиженного Хеннера в очередной раз снимали кожу с груди и бока, вампир вдруг осознал, что у него непроизвольно заострились клыки, да и вообще произошла частичная боевая трансформация.

Как только его оставили одного, все признаки его вампирьей сути исчезли. Хеннер тяжело опустился на пол, пытаясь не двигаться – так раны болели меньше. И выругался – вообще‑то неудивительно, при таких издевательствах, что его подсознание стало реагировать на мучителей, как на врагов. Только, при всех объяснениях, это ничуть не радовало – слишком велика была вероятность, что подобная реакция будет на ВСЕХ людей. Ну или на любой испуг или опасность. Если уж она проявлялась инстинктивно, вампир даже отследить её сразу не смог... А если учесть, что Хеннер относился как к опасности почти ко всему, что вокруг, то даже ухитрись он сбежать, далеко не уйдёт. Мигом засветится перед первыми же встреченными людьми, ну или магами, в данном случае неважно... Е... ......, может всё же всё не настолько хреново, а?! Однако оказалось, что именно настолько.

Несмотря ни на что, Хеннер продолжал методично искать пути побега. Потому что иначе можно было сразу удушиться – от отчаяния и безвыходности. Что, кстати, при вампирских инстинктах выживания было оч‑чень проблемно. Альтернатива в виде безумия тоже ничуть не радовала... Но маячила всё реальней. Состояние, в котором он убил Доминго и Стэнсетра, у вампиров считалось такой же проблемой, как безумие у людей. Да и проявлялось оно не чаще, но вполне могло быть "благоприобретёно" – постоянные издевательства, плен и элементарное отсутствие свежего воздуха могли спровоцировать его не хуже жажды. И не факт, кстати, что из него удастся выйти...

Кстати, с жертвами, как выяснилось, маги не проблемались. Первой к вампиру в "спальню" запихнули женщину лет сорока. Это было на шестой день плена, когда Хеннер уже дошёл до грани – мало того, что время подошло, ещё и сказались многочисленные регенерации и потеря крови.

То, что гостья – жертва, вампир понял в первое же мгновение. От женщины несло запахом страха, она тряслась, вглядываясь в темноту – свет вампир так и не включал. И ни на шаг не отходила от двери, плотно прижавшись к ней спиной, словно это могло ей помочь.

Хеннер, который сейчас сидел на полу в дальнем углу комнаты, и знал, что баба его не видит, скривился. Если не убить её быстро, истерика обеспечена.

И хоть жрать из рук магов очень не хотелось, но выхода в любом случае не было – вампир это реально понимал.

Женщина вдруг пронзительно завыла, сползла по двери вниз и неразборчиво запричитала, обняв себя руками и раскачиваясь. Хеннера перекосило – всё же раньше он был поспокойней, сейчас же, после пленения, бесился по малейшему поводу.

Выпив дуру, Хеннер отшвырнул бесполезный труп, и больше не обращал на него внимания. Уберут, никуда не денутся. Ещё пару часов повыматывавшись своими упражнениями – хоть чем‑то заниматься надо, а то ведь чокнешься от безделья! – улёгся спать.

Утром, когда его уволокли в очередной раз на пытки, баба ещё лежала возле двери. А по возвращению тела уже не было.

После этого жертв ему "поставляли" регулярно, вампир на них вообще не смотрел, когда выпивал – даже не узнал бы среди других трупов.

Наступила весна. Об этом Хеннер узнал, когда стали открывать единственное окно, мимо которого его проводили – по‑другому отследить течение времени не выходило.

Видно через зарешеченный проем ничего не было, но запахи и звуки сводили с ума. Уловив в первый раз весеннюю какофонию, вампир всю ночь прометался по комнатушке, не в силах справиться с тоской, отчаянием и взыгравшим адреналином. Позже как‑то попривык... Относительно.

Зато несколько дней спустя Хеннера ожидал очень неприятный сюрприз. Видно, маги впечатлились его метаниями. А может, ещё почему‑то... Но тюремщики вздумали "скрасить" его жизнь.

Во время "отдыха", когда вампир упорно выматывался физическими упражнениями, неожиданно приоткрылась дверь и в комнате оказалась женщина.

Хеннер аж с ритма сбился, уставившись на гостью. И что это такое? Он выпил мальчишку позавчера, есть ему рано. Да и на жертву баба не походила. Вот на проститутку смахивала – специфическим нарядом и яркой косметикой. Кстати, выключателем она щёлкнула машинально при входе – Хеннер прищурился, свет ударил по глазам. Тоже отнюдь не поведение жертвы...

Но то, что это о нём решили вот так "позаботиться" до вампира дошло, только когда баба продефилировала поближе и "зазывно" предложила:

– Развлечёмся, красавчик?

– М‑мать!!!!!! Эти ... .... мудаки вконец ....?

Это Хеннер высказал вслух. И, смерив взглядом проститутку, которая вообще никакого желания не могла вызвать в принципе – ну разве желание настучать по роже – снизошёл до приказа:

– Пошла к выходу и сиди там. Услышу хоть звук, убью. И свет выключи.

Баба побледнела:

– З‑зачем?!

Панически огляделась, губы задрожали. Н‑дя. Только истерики ему не хватало. Ладно.

– Хорошо, свет оставь. Только ЗАТКНИСЬ!!!

Женщина попятилась, тихо присела у стены, сжалась, молча. Кажется, поняла, что здесь её "штучки" не сыграют. Ну хоть в голове что‑то есть... Тоже неплохо.

Хеннер продолжил упражнения, постаравшись забыть о разрдражающей гостье. Очень хотелось пришибить с..., потому что взбесило его очередное унижение конкретно. Но до реальных виновников не доберёшься, а смысл отыгрываться на бессловестном орудии? Её ж и саму подставили, если разобраться...

Бабу забрали быстро – видно, наблюдали. Ублюдки, они что, всерьёз рассчитывали на бесплатное представление?

Однако не прошло и часа, как Хеннера "осчастливили" второй "гостьей". Постарше, чем первая, и, кажется, гораздо глупей. По крайней мере, распоряжение вампира молча сидеть, она игронировала. Мало того, попыталась ему ещё и в штаны залезть... сдуру.

Хеннер вмиг свернул идиотке шею, подволок к выходу и швырнул труп на пол, перегородив дверь. Может хоть так до тюремщиков дойдёт, что не стоит доставать его .... бабами?

Сплюнул и пошёл дальше качаться. Готовясь к неприятностями – ясно, что эту его выходку безнаказанной не оставят.

И дюжины минут не прошло, как на Хеннера навалилось обездвиживание, он замер в неудобной позе, зло ругаясь. В камеру завалилось пятеро или шестеро, опять зажгли свет, труп выволокли, беспомощного вампира избили. Досталось ему сильно, и в лицо, и по почкам, и в самое оберегаемое мужикам место. Наконец люди выдохлись. Перед тем, как уйти, с пленника сорвали одежду. Один из экзекуторов, видно, главный, даже снизошёл до объяснения:

– Походишь в таком виде, животное, если человеческих правил не понимаешь.

Несмотря на обездвиживание и боль, терзающую измочаленное тело при каждом движении, даже вздохе, вампир засмеялся – коротко и зло, скорее заперхал‑закашлялся – нормально дышать ещё не получалось. Ох...ная аргументация! С какого это он должен учитывать человеческие правила и законы, если по ним он сам – вне закона? Даже не раб, так, бесправное сырьё для опытов.

Заодно люди унесли с собой постельное белье – единственное, что можно было в комнате использовать в качестве одежды.

Сверкать голой задницей было унизительно. Но просьб всё равно от него не дождётесь, вот хрен вам! Хеннер, бесясь и проклиная извращенческие методы наказания тюремщиков, долго пытался успокоиться. Получалось не очень, но, с другой стороны, деваться всё равно некуда.

Его и пытать повели – кстати, на следующий же день, перерыв из‑за побоев и закономерно хренового самочувствия делать не собирались! – всё в том же виде, и назад... В общем, после третьего или четвёртого захода вампир окончательно положил на унижение. Не хватало ещё из‑за всякой дури типа приличий и стыдливости нервы себе трепать.

И вдруг, словно компенсацией за беспросветность, вампиру предоставился шанс. Невероятный, единственный...

Когда его в очередной раз вели в пыточную, Хеннер вдруг понял, что заклинание недвижимости с него спало... Как? Почему? Это сейчас было неважно. Важно другое – если не рвануть сейчас, вряд ли появится ещё возможность.

Дождавшись, пока они поравнялись с пресловутым единственным окном, вампир "лопнул" защиту обоих сопровождающих, одновременно вспоров глотку одному и свернув шею второму. Абсолютно тихо и без проблем – они подобного не ожидали и среагировать не успели.

Рванул к окну, вцепился в решётку, и, напрягшись, выдернул её из пазов. Аккуратненько так поставил к стеночке... Хотелось швырнуть, но на шум тут же сбежались бы. Рывком открыл окно настежь, выглянул... Четвёртый этаж, м‑мать... Браслеты перекинуться не дадут... Ну значит так.

Вампир потратил ещё несколько секунд, чтобы содрать с одного из мертвецов башмаки, выкинул их на землю, предварительно удостоверившись, что внизу никого нет. На одежду время тратить не стал – не настолько необходимо.

Вылез наружу, и, не озаботившись прикрыть окно, стал спускаться, цепляясь за малейшие выпуклости на стене. Хорошо хоть, каменной, не кирпичной... И без штукатурки.

Добравшись до уровня второго этажа, мягко сиганул вниз, обулся и рванул прочь.

Пять минут – и Хеннер перемахнул через высокий забор, по ходу "лопнув" на нём щит. И очутился в лесу – ну, ещё бы, подобные дерьмовые заведения точно не в городе строят.

...Вампир бежал второй час. По дороге успел переплыть через озеро, слишком большое, чтобы его обходить, и перебрался вброд через речушку. Обогнул по широкой дуге одинокое человеческое жильё, которое почуял за километр... Казалось бы, всё нормально, он вырвался. Однако его не покидало ощущение ловушки. И Хеннер упрямо наращивал темп бега, задыхаясь, прислушиваясь к себе и окружающему миру, надеясь, что вот‑вот пересечёт невидимую границу и окажется в безопасности.

Вдруг впереди из воздуха соткалась фигура. Хеннер шарахнулся вбок, поднырнул под ветви, но на этот раз перед ним материализовались аж четверо. Боковым зрением вампир углядел ещё несколько... И Хеннер окончательно и бесповоротно осознал, что побег не удался. Но это ещё не значит, что он сдастся без боя!

Оскалившись, вампир метнулся в сторону. И, как оказалось, сделал это очень вовремя – правая рука, плечо и немного нога знакомо онемели, видно, заклинание обездвиживания цапануло краем. Второй рывок в сторону, третий... Пока ни под одно обездвиживающее заклинание он не попал, хотя непонятно как ощущал, что они "раскрываются" совсем рядом. По ходу Хеннер вспорол брюхо одному из людей, почти одним движением разорвав и защиту и тело. Что уж тут скрытничать... Теперь главное побольше ублюдков с собой утянуть. И не даться им в руки – лучше уж на тот свет, чем обратно.

В какой‑то момент большая часть нападавших сгруппировалась, и вампир тут же этим воспользовался, рванув к ним. То ли потому, что он был сейчас в окружении людей, то ли ещё почему, но заклинания обездвиживания кидать перестали. Хеннера просто пытались скрутить, повалить... Поймать. А он развернулся в полную силу – терять всё равно нечего. Драка осталась в памяти отрывками – как вампир, положившись на волю инстинктов, ускользал, бил, рвал, кусал, раздавал и получал удары. Пришёл в разум Хеннер от невыносимой, на грани шока, боли – на него накинули серебрянную сеть. А если учесть, что он был ещё и без одежды...

Продержался в сознании вампир секунд пять. Успев отметить, что уложил не меньше дюжины врагов, и провалился в беспамятство.

Придя в сознание, Хеннер бездумно уставился в знакомый потолок. Изученный за месяцы плена до мельчайших подробностях. Кстати, лежал он в одежде. Вампир шевельнулся, и желудок тут же скрутило спазмом – он едва успел нагнуться – а то блеванул бы прямо себе на грудь. Да и рвать‑то особо нечем было... Только желудок упорно не признавал очевидного, отвратительно сжимаясь и выворачиваясь. Отравление серебром, чтоб его. Вот только боли почему‑то совсем нет. Сняли, наверное.

Наконец он вновь откинулся в постели, отдышался. Вставать не хотелось. И вообще ничего не хотелось. Разве сдохнуть... Он искал ошибку в своём побеге и не находил. Хеннер сделал всё, что мог, и, тем не менее, его поймали. Всего пару часов спустя, с раздражающей лёгкостью. Значит, выхода отсюда нет. Выхода нет... Нет...

Пару дней вампира не трогали. А потом долбанные мучительские эксперименты возобновились. Только на этот раз ему сменили ограничивающие браслеты. И в новых Хеннер уже не мог трансформироваться в боевую ипостась.

Сдирание кожи прекратилось, сейчас вампиру стали отрезать конечности. Начали с правой кисти, без анестезии. И, в отличие от прошлых раз, датчики не одевали, а вампира сразу препроводили обратно в спальню. Зато теперь к нему через каждые три часа, неважно, день был или ночь, заявлялся человек, тщательно осматривавший и обмерявший культю. Само собой, в обездвиженном виде, причём сейчас заклинание явно усилили – Хеннер вообще своего тела не ощущал.

Рука восстановилась на шестой день. "Измеряльщик" доставал Хеннера все следующие сутки, а потом ещё день пленника не трогали.

Но вампиру было уже всё равно – делают с ним что‑то или нет. И последние четыре дня Хеннер перестал есть – он не ставил цель заморить себя голодом, просто не хотелось. Как неохота было и двигаться – почти всё время он лежал, бездумно глядя в одну точку. А уж про упражнения и думать забыл.

Утром пленника опять поволокли в операционную. На этот раз Хеннеру отхватили левую ногу выше колена, и опять без обезболивания. Вампир кривился, но больше никак не реагировал.

Его отправили в спальню – на этот раз на каталке – но в покое не оставили. В комнату заперлась какая‑то баба, и долго и нудно пыталась что‑то Хеннеру доказать. Он даже не стал вслушиваться, воспринимая её болтовню, как бессмысленный шум. В конце концов она ушла, пригрозив напоследок, что если Хеннер не начнёт есть сам, его станут кормить насильно. Это единственное, пожалуй, что он осознал из её монолога, и то потому, что баба, потеряв терпение, выплюнула обещание на повышенных тонах.

На очередное движение от двери вампир даже голову не повернул. Но взгляд на оказавшйся в поле зрения фигуре сфокусировал. А... Измеряльщик опять. И чего это он невовремя, недавно же заходил?.. Или он, Хеннер, уже и время не отслеживает? И выражение лица какое‑то странное. Словно не ожидал увидеть то, что видит.

Как вдруг до вампира дошло – его не обездвижили?! Что за черт? И... с мужиком тоже что‑то... Запах не его, другой. И вообще не мужчины, а женщины. И ещё какой‑то... Эштина?!!!

Хеннер вмиг оказался на ногах... ноге. Огрызком второй упёрся в кровать, даже не поморщившись от острой боли в ране, вцепился в плечи гостя. Уставился на человека сверху вниз.

– Хорошо, – деловито вдруг сказал незнакомец, выражение растерянности с его лица исчезло. – Цепляйся за меня, как угодно, тебе надо сделать шагов пять, не больше. Пош‑шли...

Всё вокруг подёрнулось дымкой, Хеннер машинально вышагнул, точнее, прыгнул на одной ноге туда, куда его тянули. Ещё прыжок... И ещё. Они оказались среди колышущейся серости. К ним тут же поднесся невесть откуда взявшийся Эштин, схватил вампира в объятия, сжал.

– Хен... Живой.

Незнакомец, ухитрившийся мигом сорентироваться и "сгрузить" вампира другу, деловито скомандовал:

– Сажай его. И держи или как там... Больно не будет, но будет хреново. Очень.

Последние фразы он адресовал вампиру. Он?! Она. Хеннер не успел отследить, как привычные ненавистные черты "измеряльщика" исчезли, с вампиром спокойно разговаривала незнакомая женщина. И запах Эштина от неё вампир чуял прекрасно, эдакий специфический. Вот с‑стервец, ни одной бабы не пропустит... – вампир резюмировал это без злости или зависти, скорее иронично. Только с чего эта взяла, что будет командовать?

– А ну стой! – рявкнул вампир, женщина остановилась на середине движения. – Сначала сними наручники.

– А... Да. Извини, – она склонилась над вампиром, небрежно скользнула по запястьям и, подхватив раскрывшиеся железки, швырнула их подальше, в серость.

И вот всё так просто?! Да она же... маг!!!!!!!!!

Хеннер рывком выпрямился, зафиксировал бабе запястья, чтоб не дёрнулась. И вообще, от того, чтобы её тут же не прибить, его удержало лишь присутствие Эштина.

– Что ты собираешься со мной делать? От чего мне будет хреново?

– Хеннер, успокойся, – влез Эштин. – Атана ничего плохого тебе не сделает...

Вампир на парня только покосился. Иногда он бывает пот‑ря‑сающе наивен! Женщина невозмутимо выдержала взгляд вампира. И терпеливо, так, словно перед ней был ребёнок, сообщила:

– Когда ты сбежал, тебя вычислили магией крови. В лаборатории есть образцы твоей крови, используя их, тебя и нашли. Чтобы этого не случилось опять, я изменю твою кровь. Немного совсем, если изменять сильно, ты умрёшь. Но достаточно, чтобы заклинание поиска давало сбой. Ну уж извини, приятного в этом процессе мало.

Не врёт. Л‑ладно. Остальное выясним потом. Вампир разжал пальцы. В конце концов, не все же маги смотрят на него, как на подопытного кролика. Наверное.

Женщина чуть кивнула и добавила тем же спокойно‑менторским тоном:

– Ещё раз повысишь на меня голос или дотронешься без позволения, получишь в морду.

У вампира отвисла челюсть. Ничего себе, сучка обнаглела! Ей, что ли, рожу начистить, чтоб не хамила?

Та, не обращая внимания на его возмущение, повелительно приказала:

– Сядь. И не отвлекай – иначе что‑нибудь может пойти не так, а Мэлт пока не в форме, чтобы тебя реанимировать.

Ого! Она уже и с Мэлтом знакомство свела... Хеннер молча сел. Действительно, пусть сначала сделает, что собиралась. Поучить дуру вежливости и потом можно будет. Хотя она его вроде как спасла... Но это не значит, что он станет терпеть бабское хамство!

Очень скоро Хеннеру стало не до рассуждений. Ему и вправду резко поплохело, в глазах потемнело, он начал задыхать. Тело скрутило судорогами, не болезненными, но отвратительно‑непредсказуемыми, так, словно кто‑то дёргал за верёвочки, играя мускулами вампира по своему усмотрению, а он ничего не мог сделать. Хеннер даже усидеть на месте не смог... То есть сам не смог бы – его надёжно удерживал в сидячем положении Эштин.

Когда Хеннер немного пришёл в себя, ощущение у него было, словно он сутки напролёт тренировался с ребятами. Усталось неимоверная, сил пошевелить руками‑ногами просто нет.

– Всё, домой, – выдохнула женщина.

– Подожди немного, ему слишком хреново, – попытался возразить Эштин.

– Извини, но я не железная, дальше вас удержать тут не смогу. Хоть на себе тяни, пусть оклемывается дома.

– Сам дойду, – буркнул Хеннер.

Женщина, покосившись на него, поморщилась и подошла поближе.

– Опирайся давай. Прыгать ты сейчас точно не в состоянии. Стоп. Эштин, снимай с него тряпки. Выкинем тут, а то черт знает, как они могут фонить.

Стерва, но права. Хеннер попытался раздеться сам, но реально его раздели баба с Эштином, лохмотья она уже знакомым жестом зашвырнула подальше. И те несколько шагов, что надо было пройти, вампира протащили – опять напару – она и Эштин на себе.

Они очутились в просторной комнате, залитой вечерним солнечным светом. Судя по звукам за распахнутым окном, дом стоял в лесу... Летнем лесу. Вампир, услышав птичье многоголосье, ощутив запахи деревьев, травы и земли, неожиданно, даже для себя, замер. Перехватило дыхание, пульс зачастил, даже в глазах потемнело. Неужели он... свободен?

А в следующий миг его чуть не задушили в объятиях. Мэлт, Шенд, Ната... Она тут откуда? Это же Клан, не Анвил? Блин, хоть одеться надо...

Когда наконец его отпустили, вампир поторопился вытянуть из выручалки одежду и башмаки. Кто‑то подставил ему стул, удерживать равновесие Хеннеру сейчас было достаточно проблемно. Правда, оказалось, что штаны и рубашка болтаются на нём, как на вешалке. Ничего, пояс есть, сойдёт. А пустую штанину вампир просто подвернул. Заодно Хеннер достал маскирующий перстень, но артефакт даже со среднего пальца сваливался. Вампир выругался. Ну ладно, пока так. И подниматься пока не стоит – с его‑то культёй.

Эштин с Натой кинулись собирать на стол, но Хеннер их остановил.

– Спасибо вам... всем.

– Вот только не говори, что ты сейчас развернёшься и уйдёшь! – черезчур догадливый Хартнесс, сверкая радужными переливами на белой шкурке, со всеми удобствами устроился на мягкой скамеечке. Подрос червяк, ничего не скажешь.

– И я по тебе скучал, – буркнул Хеннер. – Именно это и сделаю.

Вампир прикинул, что если дней за десять‑двадцать его не найдут, значит, не найдут уже никогда. Он и регенерировать за это время успеет. И поблагодарит ребят как следует, и расспросит... А то хорош он будет – вдруг его, несмотря на все штучки с изменением крови отследят? Хотя инстинкты сейчас молчали, но мало ли. Если они будут вместе, он и сам попадётся, и ребят подставит. Не‑ет...

Эштин, Шенд, Мэлт и Ната заговорили разом, перебивая друг друга. Разобрать слова было сложно, но общее направление высказываний более чем понятно – он, Хеннер, кретин и никуда они его не отпустят. Ага, сейчас.

– Тихо! – рыкнул Хеннер.

Ребята замолкли – сказалась привычка. И машинально расположились вокруг стула вампира так, чтобы он мог видеть всех. Атана присела в угол, за небольшой столик.

– Где мы сейчас? На какой планете, близко к какому городу?

– На Ноксе, – спокойно сообщила Атана. – Ближайший город за полторы тысячи километров, Лазерванд.

Вот это глушь, м‑мать... Он к тому же на этой планете ничего и никого не знает, не был даже. Л‑ладно. Неважно, выживет.

– Через две дюжины дней закажете ужин в кафешке на центральной площади Лазерванда. Когда стемнеет, я вас найду. Шенд, Мэлт. Отыщите к этому времени некроманта... Ну или ещё кого‑то, вы маги, вам видней. Мне нужна защита от мертвостражей на полчаса. Телепорт на Анвил, желательно в Стоун. И второй – обратно. Вот деньги, не хватит, добавлю.

Вампир выгрузил на пол рядом со стулом всю наличность, что у него была в выручалке.

– Собрался выставить Эрдлауту счёт? – лицо обычно невозмутимой Наты стало таким... нехорошо предвкушающим.

Хеннер при имени шерифа невольно оскалился, даже клыки появились.

– Я выпил Доминго... Из‑за этого ублюдка.

– Мы вызвали его призрака, он нам всё рассказал, – кивнула Ната. – И я в доле.

– Тоже, – кивнул Шенд.

– Мы все, – обычно спокойный Мэлт тоже явно не был склонён к милосердию.

– Посмотрим, – проворчал вампир.

Очень хотелось разобраться с шерифом самому. Но ребят тоже можно понять...

– Я подумаю, что можно сделать с мертвостражами, – вмешалась Атана.

– Ты что, некромант? – скривился Хеннер.

– Да. Кстати, имей ввиду, кольцо прекрасно замаскирует твою суть при переходе через порталы, так что нет необходимости встречаться именно в Лазерванде. Дай глянуть, может, что‑то смогу сделать, чтобы не спадало.

– Некромант, говоришь? Может, и артефактор тоже? – язвительно уточнил вампир, не торопясь отдавать кольцо.

– Да. К твоему сведению, у магов обычно...

– Про три специализации, я знаю, – буркнул Хеннер.

– У меня их четыре. Даёшь, или предпочтёшь потерять артефакт в лесу?

Хеннер неохотно передал ей вещицу через Эштина.

– Я так понимаю, раньше оно тебе было по размеру? – разглядывая кольцо, уточнила она.

– Да.

Атана вытянула из ниоткуда небольшой мешочек, сыпанула на стол кучу колец. Вернула вампиру его артефакт, и, порывшись, протянула ещё одно, гладкое, без камней и украшений.

– Это должно быть впору. Просто надень поверх, пусть придерживает. А то я тебе ободок сожму, а потом оно мало станет, когда в форму войдёшь.

Оригинальное решение. Вампир хмыкнул. Всё же полезно иногда иметь дело с бабами – мужик бы ни за что до подобного не додумался, мозги по‑другому устроены. Но почему бы нет? Вот только...

– Оно на что‑нибудь зачаровано? Может, на "маячке"? – подозрительно уточнил вампир, не спеша примерять украшение.

– Абсолютно чистое. Это заготовки, – Атана ссыпала кольца обратно в мешочек.

Не врёт. Ладно. Одев одно кольцо поверх второго, Хеннер подвигал рукой и признал результат удовлетворительным.

– Спасибо. Сколько я тебе должен?

Она махнула рукой. Что ж, ладно, с этим он потом разберётся.

– До встречи.

Оглядев всех ещё раз, Хеннер, даже не поднимаясь, перекинулся и вылетел в окно. Хорошо, что в мышиной ипостаси у него всё на месте. И ноги, и руки, и нюх... А запах‑то какой... И солнышко... Обалдеть!!!!!

Гюрза

Часть 1.

Исцарапанные надписями стены. Мутное окно за перекрестьем прутьев – неудивительно, стекло, небось, с самого строительства не мыли. Бетонный пол и массивная дверь с глазком. Атана выругалась в очередной раз. Тоска зелёная, от безделья девушка готова была на стенку лезть, хоть находилась тут не больше пары часов. Хоть бы в общую камеру посадили, что ли... А торчать ей здесь ещё порядком. Её арестовывали шестой или седьмой раз и всегда Оуэн, студент‑юрист, её хороший знакомый, вытаскивал её за полдня, максимум – сутки. Теоретически освобождение под залог должно быть процедурой быстрой и беспроблемной. Однако практически формальности могли весьма затянуться. Особенно если этим озаботились хреновы копы.

А они озаботились, ещё бы. Девушка усмехнулась. Нет, если она пошлёт зов матери или отцам, через полчаса выйдет. Ага, разбежалась. Не то, чтобы Атане нравилось в тюрьме, но она очень не любила, когда ей помогали влиятельные родственнички. Вляпалась, значит, огребай, а не беги под крылышко к папам с мамой.

Впрочем, она и сама могла прекрасно отсюда уйти – переданные Атане матерью по наследству возможности это позволяли. Только вот тогда у неё отобрали бы лицензию дознавателя, и Атана больше не смогла бы заниматься так забавляющими её расследованиями. Нет, лучше уж потерпеть. А пока она попросила "поводить" объект Миксата – своего коллегу, с которым они поддерживали неплохие отношения. Они не были напарниками, но при необходимости подменяли друг друга... Вот как сейчас.

Неожиданно дверь загромыхала, открываясь – в отличие от замка, петли работали отнюдь не бесшумно. Появившийся в проёме надзиратель, высокий, гориллоподобный, рявкнул:

– На выход!

Атана вздохнула. Оуэн так быстро вытащить её не мог. Родственнички, чтоб им. И какая муха укусила? Ведь просила... Придётся ругаться.

Однако вопреки опасениям, никого из родственников и даже знакомых в коридоре не было. Надзиратель распахнул перед ней одну из дверей, девушка, зайдя внутрь, удивлённо нахмурилась.

Вообще‑то это был кабинет старшего дознавателя, вредного Колладжи, с которым у Атаны не раз и не два пересекались интересы. Бывший военный, сержант в отставке, прямой, как устав, Колладжи не скрывал неприязни к ней, Атана платила ему той же монетой. И отнюдь не ожидала увидеть в кабинете давнего недруга по‑хозяйски расположившуюся за его столом женщину, с нашивками главного дознавателя. Оп‑с... Сюрприз.

Прежде чем сесть, Атана кинула взгляд вокруг и по множеству мелочей убедилась ещё раз, что дамочка здесь отнюдь не гость, обжилась всерьёз и надолго.

Девушка с интересом уставилась на дознавателя. Безусловно, леди, выжившая Колладжи из кабинета, подобный интерес очень даже заслужила. Симпатичная, с немного неправильными, но выразительными чертами лица, темно‑русыми густыми волосами, среднего телосложения, хотя со временем имеет все шансы пополнеть. Одета со вкусом, да и украшения, хоть и немногочисленные – кольцо и кулон на цепочке – отнюдь не дешёвые. И не просто побрякушки, амулеты, щит и комплексный. Атана вгляделась – не низкосортные поделки, но не эксклюзив. Так, качественный ширпотреб. Даже она сделает лучше, не говоря об отце.

– Добрый день, мистрис Линго. Я Алекс, главный дознаватель, вас задержали по моему распоряжению. Прошу прощения за неудобство, но дело очень серьёзное, поэтому я вынуждена пойти на крайние меры. Сразу после беседы вас освободят.

Атана фыркнула. Про себя. Любопытно, дамочка настолько вежлива потому, что считает её "мистрис"? То есть незамужней девушкой аристократического рода... Хотя чушь. Не может она не знать действительного положения вещей. Значит, играет.

Атана закинула ногу на ногу и язвительно сообщила:

– Титулом вы меня наградили незаслуженно. Я не аристократка, к Семейству Линго не принадлежу.

На лице Алекс мелькнуло насмешливо‑презрительное выражение. Она вкрадчиво поинтересовалась:

– Насколько разумно отказываться от родителей?

– Я разве сказала, что отказываюсь? – небрежно отозвалась Атана.

– А разве нет? Иначе в двух ваших заявлениях содержится логическое противоречие.

– Отнюдь, – пожала плечами девушка, которой давно остохорошела эта тема, поэтому, чтобы побыстрей её закруглить, Атана уточнила:

– Вы собираетесь "беседовать" со мной о моих родственниках?

– Нет, конечно. Просто мне говорили о вас, как о разумном человеке и мне жаль разочаровываться.

Начинается... И эта туда же.

– Знаете, мне глубоко плевать на "впечатление" окружающих, – сообщила Атана. – Например, по впечатлению вашего предшественника моё место или в тюрьме или дома, где я обязана приглядывать за детьми, ублажать мужа и никуда не соваться.

Алекс пожала плечами:

– Думаю, каждая самостоятельная женщина сталкивалась с подобным отношением. А теперь давайте к делу. Вы сообщили о трупе Мегеле, и, несмотря на просьбу дождаться коронёров, ушли с места происшествия.

Атана молча ждала продолжения. Колладжу она уже высказалась бы, что была занята, а уход с места происшествия не преступление – "гражданский долг" она и так выполнила, передав сообщение о трупе, на который наткнулась в рощице. Хрен бы его ещё кто нашёл в этом волчьем углу! Но Алекс вызывала смутную симпатию и собачиться с ней было неохота.

– Как вы оказались на месте происшествия?

– Работала – лаконично ответила Атана.

– Следили за кем‑то?

Атана кивнула, удивляясь себе безмерно, Колладжу она нахамила бы уже раз пять, не меньше.

– За кем? С какой целью? Кто вас нанял?

Атана поудобней устроилась на стуле и заметила:

– Вы наверняка знакомы с нашим Кодексом. Там, кстати, присутствуют пункты о запрете на выдачу третьим лицам информации, могущей прямо или косвенно повредить клиентам‑нанимателям.

– Если информация представляет интерес для дознания, я имею право...

– Не представляет, – уверенно возразила Атана.

– Это должна решать я, – терпеливо заметила Алекс.

– Я не собираюсь в начале своей работы нарушать Кодекс, – спокойно отозвалась девушка.

– Вы работаете самостоятельным частным дознавателем больше пяти лет. А до этого три года проработали под началом мэтра Эркиса...

– Я и говорю, в самом начале, – пожала плечами Атана, прерывая уверенный монолог собеседницы. Но сбить Алекс оказалось не так легко.

‑...И все эти годы упорно отказывались сотрудничать с официальными дознавателями. В отличие, кстати, от мэтра Эркиса.

– Насколько я знаю, после выхода высшего дознавателя Сондерна в отставку, сотрудничество мэтра с официальным дознавательством стало весьма номинальным, – провокационно уточнила Атана.

– Не буду спорить.

Несмотря на формальную уступку, Алекс решилась ещё на одну попытку:

– Как я могу вас переубедить?

Атана, "мило" улыбнувшись, развела руками.

Следователю ничего не оставалось, как отступиться. В отличие от Колладжа, давить Алекс не пыталась, Атана даже удивилась. Нет, понятно, что все предыдущие попытки успеха не возымели, но Колладжа, казалось, удовлетворял сам процесс. Алекс, попросив девушку заверить показания, тут же её опустила.

Очутившись на улице, Атана только головой покачала – как‑то не верилось, что выпустили просто так, без залога, без ругани и многозначительны обещаний, мол, "в следующий раз так легко не отделаешься!"

С другой стороны... надеяться на порядочность коронёров – идиотизм. Даже если главный дознаватель строит из себя симпатичную бабу. Поэтому Атана для начала переместилась к Хирону, вышагнув перед его домом.

Клановцы предпочитали жить в коттеджах или особняках, благо с местом проблем не было, семьям удобней было иметь свой дом. К тому же учитывая мгновенные перемещения порталами в любое место в системе планет Клана, местожительство практически не имело никакого значения. Поэтому почти все жили в личных домах, размеры которых варьировались исходя из финансовых возможностей и капризов хозяев. Исключения бывали, конечно, но достаточно редко. Вот Хирон был как раз одним из "исключений", он устроился в эдаком своеобразном пансионате, приспособленном для тех, кто не желает озабочиваться домашним бытом. С общей столовой, прачечной, уборщиками и ещё фиг знает чем, Атана особенно не вникала.

Она, как обычно и предпочитала, воспользовалась не стандартным порталом, а Зоной, девушка частенько здесь бывала и координаты знала прекрасно. Вообще она старалась пользоваться Порталами пореже. Во‑первых, принципиально полагалась на себя, а не на "бесплатный общественный транспорт". Во‑вторых, не понаслышке знала о тотальной системе слежки, встроенной в Порталы. То есть постоянно за всеми подряд не следили, но при необходимости можно было поднять все перемещения человека за полвека. Дознаватели, кстати, частенько этим пользовались. И кто знает, кого Атана может заинтересовать, если не сама по себе, то из‑за родственников. Оно надо, лишний раз светиться? Так что девушка предпочитала "непортальными" путями добираться до нужного места, снимала координаты для своего перехода через Зону и пользовалась ими.

Атана подошла к двери, приложила ладонь к серебристой пластинке, одной из полудюжины. Это были магические звонки, а у Хирона к тому же звоночек был продвинутый – самостоятельно определял гостя и пропускал, даже не информируя хозяина. Хотя такой "допуск", конечно, был далеко не у всех. Дверь подалась вперёд, девушка захлопнула её и двинулась к лестнице.

Хирон занимал полуподвальный этаж – основная стихия у него была Земля, и таким нехитрым способом маг увеличивал свои возможности.

Девушка спустилась вниз на четыре ступеньки, оказавшись в небольшой тёмной прихожей. Уверенно сделала несколько шагов и, повернув налево, толкнула почти невидимую дверь, очутилась на пороге полутёмной комнаты с зашторенными окнами, освещаемой лишь тусклой магической сферой, рядом с которой выпрямилась тёмная тень.

– Привет. С‑сядь пока вон на тот табурет... – и вновь склонилась над столом.

Атана послушно добралась до указанного насеста, угнездилась и замерла, терпеливо дожидаясь, пока друг освободится.

Наконец Хирон выпрямился, потянулся и накрыл стол светонепроницаемым колпаком, следующим жестом зажигая свет во всей студии. Для этого – очень просторного хоть и заваленного хламом помещения – определение студии подходило больше всего.

Хирон, двигаясь мягко, текуче, мигом очутился около Атаны. Девушка довольно прищурилась. В ярком свете кожа мага – змееподобного гуманоида – очень эстетично переливалась. Многие бы сказали, завораживающе. Это свойство, кстати, было одной из составляющих знаменитого "гипнотического воздействия" нагайнов, которое чаще оборачивалось против них самих, нежели реально могло им помочь. Обыватели, боящиеся инаковости нагайнов, как и раздутых слухов об их гипнотических способностях, частенько убивали змееподобных существ – как водится, без повода, просто как бы чего не вышло.

Правда, Клан в этом отношении был исключением. Да и нагайны со временем стали осторожней, не появляясь на улицах без однотонных трико, облегающих их, словно вторая кожа. В таком виде их хотя бы не грозило беспричинное линчевание.

Сейчас Хирон был без трико, да и вообще без одежды, так, как привык ходить дома. Кстати, его переливающаяся кожа и близко не воспринималась как нагота, а половых признаков ни у нагайнов, ни у нагайн не было. Различали змееподобных мужчин и женщин по узорам, которые образовывали чешуйки на их коже.

Конечно, в таком вот "домашнем" виде нагайны людям не показывались. Но Атану Хирон считал своей, да и не только он, так что её нагайны не стеснялись.

Девушка приподнялась, улыбнулась змееподобному магу, обнимая и касаясь щекой его щеки в традиционном приветствии нагайнов.

– Что с‑стряслос‑сь девочка?

У Хирона акцент его племени становился то сильней, то слабей, но не пропадал никогда. Нагайны растягивали шипящие согласные так, что их речь понять было очень сложно, хоть они и говорили на всеобщем. Впрочем, Атана, прожив среди нагайнов больше двух лет, приноровилась различать слова даже в сплошном шипении.

– Я только от копов. Проверь, пожалуйста, на меня ничего не навесили?

Хирон удивился, но просьбу выполнил. И, конечно же, "обрадовал" – как будто можно было рассчитывать на что‑то ещё.

– Следилка на щитовом браслете. У Колладжи новый бзик? Или ты попала на чужом участке?

Атана с чувством выругалась. Вот с‑стерва!

– На нашем. Только не Колладжи, а новому дознавателю.

Со слежкой надо было срочно что‑то решать – Атана собиралась перехватить объект после работы, хвост был ей совсем некстати. И времени почти не осталось.

Девушка сняла с запястья широкий браслет с четырьмя неограненными фэлами. И невольно поёжилась – она не снимала щитовик почти двадцать лет и без него ощущала себя голой.

Хирон вгляделся в артефакт, негромко сообщил:

– Заклинание очень надёжное, хоть и примитивное. На взлом нужно часа два, не меньше.

– Не вздумай даже пробовать. Отец с Распэ на него столько поналожили...

Сосредоточившись, Атана отправила артефакт домой. Мелкие предметы можно было перемещать вот таким, "опосредованным" способом – вполне надёжно и удобно.

– А сама с чем пойдёшь?

– У меня запасной есть, – Атана вытащила из выручалки гибкую полоску металла, обернула вокруг запястья. Примитив, без фэлов, но на пару раз хватит.

– Хорош‑шо... Удачи тебе.

– Спасибо. До встречи.

Реджинальд, нынешний объект Атаны, сумел заработать себе репутацию достойного магопарфюмера и магокометолога. Нет, звёзд с неба не хватал, но верхушка среднего класса охотно пользовалась его услугами. Кроме всего прочего он преподавал в специализированной школе курсы среднего уровня по магокосметологии. Вот туда‑то Атана сейчас и направилась – по расписанию Реджинальд должен был вот‑вот закончить лекции.

Возле входа в школу объект было ждать бесполезно – наверняка воспользуется порталом. Но не из лекционной аудитории – те были экранированы, чтобы не провоцировать эксцессы студенческой братии – а из коридора. Поэтому Атана просто прошла внутрь, благо, её ученический билет позволил это без труда. По‑хорошему ей стоило забежать к здешним целителям – разобрать кое‑какие вопросы по диссертации – местная кафедра как раз занималась интересующими её проблемами. Если удастся договориться, конечно. И если возможность будет... Если же нет, она зайдёт специально – когда будет посвободней.