Эмигрант

Занятия с Распэ сегодня пришлось отменить. Колдун был этому не слишком рад, но ничего не поделаешь. При любом исходе ему будет не до учебы.

Встретились на полигоне, специально предназначенном для поединков. В принципе, никаких ограничений на места для проведения поединков не существовало. Но если дуэли случались не спонтанно, их предпочитали проводить на полигонах – тогда дуэлянтам не было необходимости контролировать изолирующие щиты.

Полигон представлял из себя крытое поле, изолированное от внешнего мира специальными щитами. На этом, кстати, «специальность» заканчивалась. Поверхность не была выровнена, даже вытоптана, обычное поле, заросшее разнотравьем. Кое‑где на травяном ковре виднелись проплешины – следы предыдущих схваток. Иногда обугленные, иногда просто почерневшие, пожухшие круги или полосы.

С Жоротом увязалась вся взрослая часть семьи плюс Ларсен. Про Арику и речи не шло – женщина заявила, что пойдет обязательно. Роджер, к удивлению обоих супругов, тоже выразил желание присоединиться. И, само собой, Льюсилла, но ее‑то присутствие было более чем оправданно – решалась ее судьба. Причем аристократка выглядела так, что никто не сказал бы, что ее вчера вытащили с того света. Жорот, увидев магичку, уважительно хмыкнул – идеальная внешность, твердая походка, уверенные движения, стервозное выражение лица. Кстати, по связи от жены тоже пришло что‑то вроде волны насмешливого восхищения.

Противоположная сторона была представлена Мервином, (которому, кстати, Лью не преминула высказать что‑то насчет соблюдения слова и братских чувств. Того аж перекривило) двумя боевыми, скорей всего, его телохранителями, и собственно, выставленным противником – светловолосым душеличем. Целителя противники не взяли, да и смысл? Основной специализацией Лонгеров было целительство, и Остис и Мервин на нем специализировались, хоть у обоих оно было не первой профессией, но для нужд дуэли хватит.

Жорот досадливо поморщился про себя. Все же Остис… Впрочем, условия поединка колдуна удивили. Обычная дуэль, без смертельного исхода. Ну и зачем все затевалось? Или Патриарх действительно таким способом решил поинтересоваться, как Силы отнесутся к попытке вернуть дочь?

Секундантов не было. Ни та, ни другая сторона не видела в них смысла – формулу призыва Сил на дуэль‑судилище прекрасно знали все, сейчас ее произнесли Мервин и Жорот.

Затем душелич и колдун поклялись, что не имеют при себе амулетов и не использовали наложенных заклятий. Проверять правдивость их клятв, кстати, никто не стал. Все по той же причине – обманывать сейчас, уже в рамках ритуальной дуэли, себе дороже. Вплоть до того, что поединок мог закончиться, не начавшись, бывало и такое. Например, когда один из противников оступался еще на подходе к барьеру и вывихивал, а то и ломал себе что‑нибудь. Тогда поединок им считался проигранным, несмотря на то, что реально не начинался.

Схватка была стремительно‑короткой. Первым успел ударить душелич, заклинание разбилось о выставленный щит, Жорот ответил ударом ледяного замедления. Остис парировал огненным щитом – среди некромантских заклинаний были только нападающие, щитовые некроманты волей‑неволей брали из арсенала стихийников. Противники обменялись еще парой заклинаний, прежде чем Жорот допустил ошибку. Остис кинул двойное (силен, ничего не скажешь!), а колдун, парировав первое, не успел выставить щит перед вторым.

Обычно драка велась до двух‑трех пропущенных заклинаний. Поскольку в поединках не до смерти заклинания применялись только удерживающие, оглушающие, обездвиживающие и тому подобное, и пострадавший мог попытаться справиться с уже действующим заклятием. Жорот понял, что он поймал, почти сразу – Щупальца тьмы. Его запястья оказались перехвачены серыми лентами, словно из сгустившегося тумана. Колдун не мог двинуть руками – ленты удерживали не хуже веревок. Тут же резанула боль, впечатление было, что они прожигают плоть. Некромантское заклинание, на него лучшая управа – огонь, но у Жорота он был слишком слаб. Впрочем, лед тоже пойдет.

Остис остановился, глядя на противника и явно собираясь предложить сдаться. Но даже сказать ничего не успел – колдун использовал заклинание охлаждения на максимуме, резко рванулся. Серые ленты осыпались ледяными кристалликами, Жорот наверняка заработал обморожение, но освободился. И заодно частично уменьшил боль от ран, но, несмотря на это, ощущения были мучительнейшие.

Остис растерялся на миг, но тут же кинул в противника очередное заклятие. Колдун тоже ударил, но не сдвоенным, как Остис, а четырьмя одновременно. Это было на грани возможностей, теперь Жорот даже щит выставить не мог. И вести бой с помощью магии тоже, как минимум, ближайшую минуту. Что, практически, означало проигрыш. Но у колдуна уже выбора не было – либо он закончит бой немедленно, либо он проиграл. Поскольку рвущую, все усиливающуюся боль, он сможет вытерпеть дюжину‑другую секунд, не больше.

От заклинания Остиса колдун увернулся и, словно под ускорением, смотрел, как защита душелича гасит два его заклятия – обездвиживания и замедления. И как Остис успевает поставить щит перед третьим – оглушающим, а четвертое – удерживающее, фиксирует некроманта. Колдун добрался до противника, когда тот почти высвободился, жестко заломил парню руку, приставил кинжал к горлу.

– Сдаешься?

Душеличу ничего не оставалось, как признать поражение.

Колдун еле вытерпел, пока Мервин – как страшно медленно! – подтвердил поражение. Ларсен, едва аристократ замолк, открыл телепорт и потащил друга за собой.

Жорот от боли уже ничего не соображал. Единственное на что его хватало – возобновлять барьер, который поставил перед боем, чтобы его ощущения не передавались по связям. Портал вывел в кабинет Ларсена. Целитель сделал резкое движение, Жорота буквально швырнуло спиной вперед, он оказался сидящим в кресле, прикрученный к нему ремнями, так, что двинуться не мог.

Арика, которая тоже вышла из телепорта, удивленно уставилась на эту сцену.

– Что…

Ларсен поднял рукава мантии Жорота, Арика посерела. Действительно, зрелище было еще то. Там, где ленты Щупальца касались кожи, плоть почернела, сочась гноем и едва не отваливаясь кусками.

Льюсилла, вышагнувшая из портала предпоследней, перед Роджером, упала в обморок. Робот успел ее подхватить, Ларсен сквозь зубы бросил:

– Положи где‑нибудь, некогда с ней сейчас.

Одновременно целитель приложил к рукам колдуна обезболивающий амулет. Стало полегче, но не слишком.

– Арика! Ко второй руке, делай то же, что я…

Следующие несколько минут были похожи на кошмар. Ларсен вычищал сгнившую плоть, женщина, по мере сил и возможности, старалась делать то же самое.

– Чем быстрей, тем лучше, – все так же, сквозь зубы, бросил Ларсен, – пусть даже прихватишь здоровую ткань. Эта гадость слишком быстро распространяется… Наконец! Замени девочку.

В комнате появился Мортер, который, мигом сообразив, что к чему, принялся за дело.

Арика выпрямилась, но вместо того, чтобы уйти, встала за спиной кресла и положила руки мужу на плечи, разделяя боль. Жорот протестовать даже и не пытался, мало того, что жена не послушается, так он, скорее, вообще не смог бы сказать ничего членораздельно. Даже по связи.

Еще пара минут и Ларсен с Мортером закончили, напоследок сняв часть кости – на одной руке пришлось убирать два подгнивших пятна, на другой одно.

– Ты там живой? – уточнил Ларсен.

– Да, – выдавил колдун, поднимая голову. Лицо блестело от пота – обезболивание не справлялось. – Успели. Я уж решил, ампутировать придется.

– Знаешь, немногим отличается, – выдохнула Арика, стараясь не смотреть на дело рук целителей. А если учесть, что она еще и боль на себя тянет…

«Спасибо и… прекращай свое самоистязание. Уже все.»

«Вот долечат, тогда и прекращу», – упрямо отозвалась жена.

Ларсен тем временем залил раны на обеих руках лекарством и накрыл левое запястье ладонями. Морвин, покачав головой, выпрямился.

– Я не рискну.

– Неважно, – отозвался Ларсен. – Спасибо.

Светловолосому целителю потребовалось больше четверти часа, чтобы рука стала невредимой, лишь кожа на запястье была гораздо светлей, чем на кисти. После этого Ларсен переключился на вторую руку. Пока он занимался ранами, Морвин привел Льюсиллу в чувство. Магичка села, выпрямившись, на лежанке, но в сторону Жорота и Ларсена старалась не смотреть. Мортер, посчитавший свой долг целителя выполненным, перестал обращать на аристократку внимания. Зато прицепился к Жороту, решив не сдерживать здоровое любопытство.

– Где вляпался?

– Ритуальная дуэль, – хрипло сообщил Жорот. – Остис наградил.

– А, у Лонгеров похороны, – хмыкнул Морвин.

– Отнюдь, – на этот раз предварительно откашлявшись, возразил колдун. – Дуэль была не до смерти, обычная.

– Что‑о?! – уставился на него Морвин.

– Снайпер хренов этот душелич, – буркнул Ларсен. – Он Щупальца прицельно послал, так, что они только руки задели.

Он наконец закончил со второй рукой и встал, устало встряхнув кистям. Сделал небрежное движение, ремни, удерживающие пациента, исчезли. Колдун помассировал запястья и, вместо того, чтобы встать, устроился поудобней. Хоть Ларсен раны и залечил, самочувствие было не очень, и Жорот рассчитывал, что удастся посидеть хотя бы немного. Арика прервала связь, но рук не отняла, наоборот, сильней облокотилась о спинку кресла и поудобней обняла Жорота поперек груди. Тот, улыбнувшись, накрыл ее руки своими.

– Да какое это имеет значение? – возмутился Морвин. – Заклинания уже с четвертого уровня допустимы только в смертельных поединках! А Щупальца – второго!

– Правило неписанное, а мои раны никак нельзя назвать опасными для жизни, – возразил Жорот. Если Остис в состоянии настолько ювелирно пользоваться Щупальцами, предъявлять претензии глупо.

– Отец хотел отыграться – любым способом, – тихо вмешалась Льюсилла. – За то, что ты принял меня. Я знала это, но что именно он задумает… – она развела руками.

– А пару лет твоей беспомощности его бы удовлетворило, – нехорошо усмехнулся Ларсен. И пояснил, в ответ на вопросительный взгляд Арики. – Дойди дело до ампутации, раньше руки не восстановишь.

– Обошлось же, – пожал плечами колдун. – Спасибо, Ларсен.

Он расцепил руки жены, осторожно поднялся, замер, привыкая к стоячему положению. Все же подобные раны бесследно не проходят.

– Да, а что с Распэ? – негромко поинтересовался он у друга.

– Думаем пока, – отозвался тот. – Но шансы есть.

– Только не говори ему ничего, – это вмешался Мортер. Конечно, о его ненаглядном зашла речь. – А если Рас вылечится, я вам должен по гроб жизни буду.

Жорот поморщился. Если целитель/некромант так же экспансивен в отдаче долгов, как в ревности, лучше бы таких должников не заводить… Впрочем, это будут проблемы Ларсена и Эркиса. Последняя мысль заставила колдуна усмехнуться – ни одно доброе дело не остается безнаказанным!

Кстати, насчет долгов и добрых дел. Щитовой амулет с фэлами, который он сделал Ларсену, уже давно окупился помощью целителя. Это опять с ним спорить по поводу оплаты… И ведь придется. Единственное, не сейчас. И не забыть сделать защитный амулет сестре. Но это тоже не сегодня.

Очутившись дома у Жорота, магичка немедленно вцепилась в Роджера на предмет предстоящего вечера, который должен был состояться послезавтра.

– Может, перенесем? – рискнул предложить колдун. Беспокоясь, в основном, о сестре, организация приемов была процессом довольно утомительным.

Льюсилла уставилась на брата и холодно сообщила:

– Отмена подобных мероприятий не просто дурной тон, а показатель слабости! Оправданием может послужить разве смерть кого‑то из семьи. И тебе лучше усвоить это, если ты намерен хоть немного походить на воспитанного человека! Впрочем, похоже, для тебя это нереально. Но хотя бы младших постарайся не портить!

Несмотря на то, что Арика не дотрагивалась до него, язвительную мысль жены Жорот услышал очень четко:

«Мазохист. Такой кровью залучить себе в родственницы ЭТО…»

Колдун сдержав улыбку, пожал плечами:

– Как скажешь. Только, пожалуйста, отпусти Роджера через пару часов. Все слуги в твоем распоряжении. И не появляйся пока дома – завтра‑послезавтра поставлю тебе защитную сеть. Если что понадобится, отправляй слуг. Дуэль дуэлью, но мало ли. Надеюсь, эту мою просьбу ты оспаривать не станешь?

– Конечно нет. Спасибо за помощь. – Льюсилла сделала что‑то вроде реверанса, и, подхватив Роджа под руку, величественно удалилась.

– Это что было? – проводив магичку взглядом, уточнила Арика.

Жорот тихо рассмеялся.

– Это она так высказывает уважение Главе. Юмористка. Ты сегодня занята?

Арика отрицательно покачала головой.

– Идем в сад, я на солнышке побыть хочу.

Работа с Распэ на сегодня заканчивалось, когда в лабораторию, деликатно постучав, зашли Мортер с Ларсеном. Колдун, догадавшийся о причине визита, сдерживая улыбку, заканчивал работу. Со времени дуэли прошло уже дней пять, наконец целители разродились…

Артефактор, увидев гостей, поморщился.

– Морт, опять?

– И опять, и снова, – ехидно отозвался некромант. – Сам такое условие супружества поставил! Нет, если ты согласишься просто так за меня выйти, я перестану тебя доставать. Наверное.

– Нет уж, – хмыкнул Распэ. – Уговор есть уговор.

Жорот с трудом подавил смех. Мужик попал.

Целители тем временем усадили Распэ и, под неумолчную болтовню Мортера, который «уговаривал‑успокаивал» артефактора, что, мол, потерпеть ему совсем немного, они лишь быстренько его еще раз обследуют, стандартная процедура, ничего особенного… Заодно Распэ сунули в руки стакан с каким‑то варевом, артефактор сначала поморщился, потом все же выпил, сопровождаемый воркованием Мортера:

– Травить тебя никто не собирается, ты мне живой нужен…

– Ага, знаю я вас, некромантов, – проворчал Распэ. – Вам когда неживой даже лучше…

– Ну вот, – картинно оскорбился тот, – грязные поклепы!

– И анекдоты, – хмыкнул Распэ, – а дыма без огня не бывает.

Ларсен тем временем, пока Мортер отвлекал пациента болтовней, явно что‑то делал.

– Как там, – продолжал изощряться артефактор, – Поднял, поимел… Жорот, что скажешь? Ты же тоже некромант?

– Мне больше нравится «убил – поднял – обрадовался, что наконец стала идеалом» – хмыкнул колдун. Кстати, когда я рассказал этот анекдот жене, она посетовала, что женщины‑некроманты в этом отношении дискриминированы.

У Мортера живописно отвисла челюсть, потом он расхохотался. Распэ тоже ухмылялся, хоть и со смущенным видом – не привык к подобным шуткам.

– Я закончил, – вмешался Ларсен.

Артефактор встал, ворчливо поинтересовался:

– И что нового скажете?

– Ты лучше взгляни, возможно, ты скажешь что новое? – Мортер сунул под нос магу подвеску‑артефакт.

Распэ всмотрелся, судорожно переглотнул, перевел взгляд на Жорота.

– Это… Ты…

– Я контуры не ставил, – сообщил колдун, сообразив, что лечение прошло удачно.

Маг кинулся к столу, где было разбросано несколько артефактов и пара заготовок, уставился… И судорожно всхлипнул, спрятав лицо в ладонях.

Жорот, переглянувшись с Ларсеном, собрались тихо исчезнуть, но не успели. Мортер подошел к Распэ, обнял, прижав к себе.

– Теперь все будет хорошо, – тихо сказал он.

– А это… Не временно? – вдруг рывком отстранившись, спросил Распэ. Со мной такое бывало, на минуту, две, но все потом возвращалось обратно…

– Не временно, – вмешался Ларсен. – Ты говорил, что «бывало» только поэтому я за лечение и взялся. Понял, что у тебя повреждение не необратимое. Есть шанс, что со временем все само пришло бы в норму… Только очень не скоро. Через десятки, если не сотни лет. А сейчас исцеление – навсегда, обещаю.

Распэ явно и хотел верить целителю и боялся, что поманившая надежда окажется ложной.

– Я понял, – вмешался Мортер. – Это ты не хочешь обещание выполнять. «Уговор есть уговор…», – передразнил он Распэ. – Нет уж!

Мужчина собственнически притиснул к себе артефактора и твердо заявил:

– Ты вылечился? Вот и идем в постель, без разговоров.

– А если…

– А если опасаешься, что магослепота вернется, давай пока не станем регистрировать брак в Храме. Просто установим супружескую связь. И если болезнь вдруг вернется – я больше к тебе не пристаю. Договорились?

Против подобных аргументов, да еще высказанных таким тоном, Распэ возразить было нечего. Жорот с улыбкой наблюдал, как мужчины в обнимку вышли из комнаты. Что ж, теперь, конечно, Распэ станет уделять колдуну меньше времени. И в связи с супружеством и постольку, поскольку станет отрываться за годы вынужденного бездействия. Но окончательно ученика не бросит – в этом Жорот был уверен. А заполучить такого учителя… Повезло ему, однако. Едва не больше, чем Распэ. А вот Ларсену повезло не очень.

– Приятно видеть воссоединение любящих сердец, – хмыкнул целитель. – Ладно, мне пора.

– Задержись, пожалуйста… И давай все же решим как я буду оплачивать твои услуги. Иначе, – перебил колдун вознамерившегося что‑то сказать Ларсена. – Мне придется искать другого целителя. А не хотелось бы.

Тот страдальчески поморщился. Впрочем, в этот раз Жорот своего добился, хоть и не сразу. Неужели!!! И было бы из‑за чего спорить вообще?

Заканчивалось заседание Совета. Сегодня, в числе других вопросов, разбирался план установки маяков в одной из новых областей. В горах было найдено крупное месторождение фэлов, и решили для его разработки построить рядом поселок, а для этого нужно было сформировать хотя бы минимальную сеть маяков. Поэтому пригласили всех троих супругов. Женщина недовольно фырчала, она считалась чем‑то вроде консультанта и, вроде как, на планирующих заседаниях Совета ей делать было нечего. Однако временами Арику вызывали, так как выяснилось, она может не только настраивать маяки, но и зачаровывать их заново, причем тоже очень быстро. Роджер – напару с мужем – бывал на заседаниях гораздо чаще. Робот располагал наиболее полной информацией по состоянию порталов, да еще и считался лучшим аналитиком.

Тот вопрос, ради которого их пригласили, обсуждать уже закончили. Сейчас рассматривали налоговые пошлины в которых колдун вообще ничего не понимал. Однако уходить с Совета раньше считалось дурным тоном. Кстати, это было еще и своеобразным гарантом оперативного решения вопросов – можно запросто было огрести от соседа какое‑нибудь мелкое, но прочувствованное проклятие за излишнюю словоохотливость или просто за то, что тянут время. Впрочем, так или иначе, приходилось сидеть и ждать. Колдун то разговаривал с Арикой – по связи – то наблюдал за летящими за окном снежинками.

Новый год отпраздновали почти месяц назад. Причем, поскольку в Клане такого праздника не было, Льюсилла оторвалась по полной, закатив бал и пригласив кучу народу. Жорот уже, посмеиваясь, прикидывал, что через десяток‑другой лет в Клане запросто может появиться новый праздник. Новизна елки и соответствующих атрибутов приглянулась многим. А еще и Лью постаралась, организовав феерический вечер.

Подобное празднество – тоже весьма удавшееся и запомнившееся – Льюсилла устроила у себя, по действительно важному для нее поводу. В конце осени целители сняли у транспортников, и заодно у Лью, настройку на Роллейну, и магичка наконец снова смогла в полной мере пользоваться своим потенциалом. У Жорота министерство пополнилось ценными кадрами, что весьма упростило работу. А Льюсилла почти месяц ходила в состоянии эйфории. Еще бы, долгие месяцы магичка пользовалась едва десятой частью своих возможностей, и когда все наконец вернулось на круги своя, аристократка не преминула достойно отметить радостное событие.

Наконец, вопрос по налоговым пошлинам завершился, ко всеобщему удовлетворению. Маги заговорили, стали подниматься. Тодерс внезапно встав, объявил:

– Внимание! Патриарх Илг попросил уделить несколько минут его вопросу. Личному.

Арика, которая уже вскочила, скорчила недовольную физиономию и села обратно. Роджер не высказал никаких эмоций, а колдун, поморщившись, сменил позу, устраиваясь поудобней. Что еще за новости? Личные вопросы выносить на Совет.

Увидев вошедшего, колдун прищурился и напрягся. Ему происходящее не нравилось все сильней. Впрочем, паранойя, наверное… По крайней мере, Жорот на это сильно надеялся.

Вошедший представился, хотя вряд ли кто в зале его не знал. А, нет, Арика не знала. Гедер, сын Патриарха Семейства Кайри. По связи от жены пришло ощущение ехидной насмешки – мужчина мало того, что был очень красив, еще и выглядел безукоризненно, так, словно сошел с рекламной картинки. С ее точки зрения подобное больше приличествовало женщине. Впрочем, для специализаций Гедера – стилист, визажист – подобный вид был нормален. И, кстати, в отличие от большинства своих коллег, маг вовсе не был женоподобен, и в постели предпочитал противоположный пол.

Гедер сделал пару шагов вперед и громко и четко сообщил:

– Я хочу признать права своего сына, Жорота. Я хочу, чтобы он вошел в семью Кайри, заняв в ней подобающее место.

Колдун внешне постарался остаться невозмутимым, но в голове сложилась сложноподчиненная характеристика ситуации. Нет, его одолела отнюдь не паранойя. А предчувствие гребаных неприятностей!!!!

Гедер действительно был отцом Жорота. Целесина позаботилась о том, чтобы воспитанник нашел после ее смерти документы, полностью это доказывающие. Колдун был неизъяснимо благодарен старой магичке за заботу. «Предупрежден значит вооружен». Но, само собой, полностью решить это нынешнюю проблему не могло.

Реально вхождение в Семейство Кайри для Жорота и его семьи означало кучу минусов и абсолютно никаких плюсов. Главное – они все попадут в зависимость от Илга, да и всех Кайри, для которых всегда будут чужаками. Расходным материалом. Да речи об этом идти не может! На что этот кретин вообще рассчитывает? Само собой, колдун не замедлил с ответом:

– Я отказываюсь. Будучи совершеннолетним, самостоятельным магом, не вижу необходимости в восстановлении родственных связей.

– Я имею право настаивать, – уверенно возразил Гедер.

– Нет за тобой никакого права, – спокойно сообщил колдун.

Гедер прищурился.

– Ты моей крови, ты обязан…

– Да, не отрицаю, ты посодействовал моему зачатию, – Жорот постарался, чтобы его тон прозвучал максимально оскорбительно. В любом случае, лучше врага вывести из равновесия – больше преимуществ будет, в споре ли, в драке, неважно. – Только это не дает тебе права называться отцом и уж, тем более, никаких других прав.

– Правом крови я приказываю тебе подчиниться! – жестким, уверенным тоном приказал Гедер.

Колдун замер. А вот это была официальная формула, после которой необходимо было либо подчиниться, либо посылать вызов на дуэль. Действительно, если уж Гедер заявился с подобным требованием, глупо было бы надеяться, чтобы он так легко отступится. Что ж.

– Я вызываю тебя на поединок. До смерти. Здесь и сейчас, немедленно.

Гедер ошеломленно уставился на сына. Явно не ожидал подобного. Он что, совсем дебил? На что рассчитывал? И, главное, на что рассчитывал Илг? Поскольку источником был явно Патриарх, Гедеру Жорот вообще нужен не был, ни под каким видом.

– Здесь достаточно места, я думаю, – бросил колдун, направляясь в угол зала.

И одновременно напряженно размышляя. Итак, на что мог рассчитывать Илг? На то, что Жорот попытается договориться, торговаться, и Гедер, а точнее, Илг будет ставить свои условия? Скорей всего… У клановцев, а аристократов особенно, в подкорке сидит благоговение перед старшими родственниками и чуть не непререкаемость права крови. Только господа интриганы не приняли во внимание Роллейну и все сопутствующие обстоятельства. Как результат, в Жороте эта установка давно отсутствовала напрочь. Если и было что‑то, он успешно это вытравил, еще черт знает когда, иначе давно бы уже лежал в могиле!

– Ты… Рискнешь драться со мной? – кажется, все еще не веря, переспросил Гедер.

Колдун хмыкнул про себя. Похоже, его рассуждения верны. Хорошо бы, этот дурак сообразил, что Жорот пойдет до конца. Тогда, возможно, аристократ останется жив.

– Не вижу этому никаких препятствий.

Гедер молча встал напротив. Оба сделали синхронные движения, очерчивающие защитные поля.

Бой был коротким. Почти сразу аристократ оказался обездвиженным, с парой неопасных ранений. Гедер был силен, но опыта в поединках – даже в обычных, не до смерти – явно не имел. И против Жорота оказался практически беспомощен. Поэтому, кстати, колдун и настоял на немедленной дуэли – иначе Кайри выставили бы против него опытного боевого… Почему сразу его с Гедером не послали? Патриарх так был уверен, что сыну ничего не грозит? Или решил таким способом избавиться от неугодного? Впрочем, сейчас колдуна это не интересовало. Ему нужно обезопасить себя и свою семью, а жизнь Гедера сейчас зависит только от него самого.

Не двигаясь с места, Жорот предложил:

– Ты отказываешься, при свидетелях, – движение головой в сторону Совета – от права Крови в отношении меня и моей семьи.

– А если нет? – уточнил Гедер.

– Убью, – спокойно ответил колдун. – Своего я добьюсь в любом случае.

Сознательным убийством кровного родственника – тем более отца, тем более, по такому поводу – Жорот прервет все связи с Кайри. Правда, колдуну придется очень дорого за это заплатить, но уж это никак на решение Жорота повлиять не могло. Казалось, аристократ задумался. Неужели прислушается к голосу разума?

– Ты не сможешь, – уверенно заявил Гедер.

Нет, даже надеяться было глупо. Впрочем, почему не попробовать еще раз? Хотя бы для очистки собственной совести. Нет, моральных препятствий к убийству Жорот не видел никаких. Ему лишь было жаль мужчину, который вынужден будет умереть пешкой в игре отца‑Патриарха.

Колдун подошел к обездвиженному, в руке появился кинжал.

– Спрашиваю последний раз.

– Сопляк…

Гедер не договорил. Жорот уверенным движением перерезал ему горло, почти отделив голову от шеи. Кровь фонтаном обдала колдуну руки, лицо и одежду. Жорот отступил, позволив трупу упасть на пол. Наступила мертвенная тишина. На лица членов Совета стоило посмотреть. Впрочем, они колдуна не интересовали. Он машинально сотворил заклинание, очищающее от крови – замешкался, вовремя не успел отстраниться – занятый совсем другим. Жорот сосредоточился, прислушиваясь к окружающему миру и самочувствию. И вяло удивился – даже намека на откат Сил не было. Что еще за новости? Колдун, конечно, надеялся, что откат будет не очень сильным. Хотя при убийстве столь близких кровных родственников убийцу иногда и реанимировать не удавалось – умирал тут же… Кстати, кто‑то уже Ларсена вызвал. Наверное, Арика. Сама женщина была рядом, стояла, прижавшись к нему, как и Роджер.

– Чем‑то помочь? – тихо спросил робот.

Жорот покачал головой. Отошел подальше от окровавленного тела, отведя, таким образом, и супругов. Арике‑то еще ладно, а Роджеру точно не стоит на это любоваться. Колдун повернулся к Главе.

– Тодерс, извести Илга.

– Выродок!

Яс‑сно… У Главы Совета на лице было выражение, не оставляющее сомнения в том, что будь его воля, он раздавил бы колдуна, как отвратительнейшего, мерзейшего подонка… Тодерс постарается восполнить отсутствие Отката Сил. И сделать это вполне вправе. Что ж. Колдун и не рассчитывал на безнаказанность. Слишком уж беспрецедентным, с точки зрения большинства, был его поступок.

Жорот повторил с тем же выражением, ничуть не повысив голос:

– Извести Илга. И вызывай палача, – впрочем, отказаться от шпильки пылающему праведным гневом Главе Жорот не посчитал нужным. – Ты же настоишь на приговоре по максимуму? Хотя отката нет, заметь!

– Плевать! – прорычал Тодерс. – То, что ты…

– Избавь меня от морализаторства, – презрительно отозвался Жорот. Негромко сказал супругам:

– Простите. Выхода не было.

– Издеваешься? – прошипела Арика, по связи хлынуло возмущение.

– Отнюдь. То, что со мной за это сделают, – Жорот кивнул в сторону трупа. – Вам нервы потреплет. Только, я прошу, не вмешивайтесь. Пусть идет, как идет.

Арика нахмурилась. Объятия Роджера стали крепче.

– Что тебе грозит? – тихо спросила женщина.

– Порка. Позорный столб на сутки, статус ниже некуда.

Семья тоже потеряет статус. Но Арике, как и Роджу, на это плевать. Детей трогать не рискнут, а когда те подрастут, все уже подзабудется, выправится. А Лью переживет. Если сильно возмутится – пусть выходит замуж, сейчас у нее какой‑никакой выбор есть. Арика же продолжала допрашивать мужа.

– Тюрьма? – по связи пошли чуть не ужас, паника. Скорей всего, жена вспомнила Проверку. Колдун поспешил ее успокоить.

– Для заключения повода нет. Только с поста снимут, из Совета вышвырнут. Не уверен насчет преподавания, но, скорей всего, тоже.

По поводу потери должности колдун испытывал облегчение, что скрывать. Достала его эта чиновничья работа, хуже некуда. Он уже начал подыскивать себе замену. Сеть маяков почти была настроена – спасибо Арике! – еще месяц‑полтора, и порталы работали бы в полном объеме. Обязательства он выполнил и может уйти с поста. Теперь же – даже быстрее, чем рассчитывал. А порка и сутки на помосте, хоть и зимой, хоть и со всеми «приятными» дополнениями – не слишком высокая плата за преждевременную, к тому же гарантированную, свободу. А то черт знает, может, Лью права, и его бы не захотели отпускать…

– То есть из Клана придется уехать, – судя по тону, Арика уже не была рада подобной перспективе.

– Посмотрим, – пожал колдун плечами. – Боевым, артефактором и здесь работать вполне реально.

Жорот покидать Клан не хотел. Уже не хотел. Распэ от него наверняка не откажется, а где колдун еще найдет учителя‑артефактора подобного уровня? Нет. Если даже Арика будет настаивать, Жорот постарается уговорить жену остаться.

Почти все члены Совета разошлись, остались лишь Тодерс, Н'еве и еще пара человек. Открылся портал, из которого появился высокий темноволосый мужчина. Илг, Патриарх Кайри, отец Гедера. И дед Жорота – колдун, не выдержав, усмехнулся – до сих пор он так Патриарха не воспринимал.

Илг подошел к окровавленному телу сына, наклонился и, проведя рукой, осторожно прикрыл мертвые глаза. Провел над трупом ладонями, мертвец исчез. Мужчина выпрямился, уставился на отпрыска‑убийцу жестким взглядом темно‑карих глаз.

– Ты заплатишь.

– Собираешься вызвать на поединок? – спокойно поинтересовался Жорот.

– Слишком много о себе возомнил, – мужчина изогнул губы в нехорошей усмешке. – Таких как ты, ставят на место выволочкой, а не дерутся с ними на равных.

– Да уж. Методы воспитания Кайри безупречны, – издевательски протянул колдун, который решил эту сволочь довести до белого каления. А то Патриарх еще вообразит, что его боятся. – Как результат, взять хотя бы покойного Гедера. Всего‑то и недостатков – патологическое отсутствие мозгов при непомерном самомнении.

Глаза Патриарха стали ледяными. Похоже, он сдержался от немедленного нападения лишь колоссальным усилием воли. Жорот же, с удовлетворением отметив реакцию мужчины, еще и добавил с мерзейшей улыбкой:

– Из‑за чего головы и лишился, кстати.

– Я посмотрю, куда ты у столба свой поганый язык засунешь, – бросил Илг и ушел в портал.

– Да уж точно не туда, куда тебе хотелось бы, – фыркнул вслед Жорот. Мельком подумав, что Тодерс явно уже отчитался перед Илгом, какое наказание выбрал для убийцы его сына. Судя по напрягшейся спине, маг реплику услышал, но не счел нужным отвечать.

Палач уже появился, Тодерс, стоя рядом с ним, что‑то втолковывал исполнителю закона. Ларсен подошел к супругам и негромко заявил, обращаясь к Жороту:

– Я побуду с тобой.

Колдун нахмурился. Начинается.

– Дурью не майся. Лечить меня все равно нельзя будет. Смысл? Только статус потерять?

– За идиота меня не держи, – негромко, но агрессивно отозвался целитель. – А когда Кайри заявятся?

Жорот поморщился. Вот зачем целитель влез? Колдун собирался втихую отправить супругов домой… По крайней мере, был шанс. А сейчас точно не выйдет. Колдун заметил:

– Ты один ничего не сделаешь.

– А я за единицу не считаюсь? – тут же уточнила женщина. – И что вообще можно сделать?

Ну вот, кто бы сомневался. А ведь жена об условиях наказания ничего не знала. До сего момента. Целитель коснулся руки Арики, похоже, передавая ей информацию.

Приговоренный, выставленный у позорного столба, практически отдавался на потеху толпе. Конечно, до смерти не доходило, но нередки были серьезные травмы, вплоть до переломов. А любые, даже самые жестокие, неопасные для жизни издевательства считались нормой. Сейчас же к толпе присоединятся Кайри, которые вовсю воспользуются представленной возможностью.

Но – по давней сложившейся традиции – приговоренного могли защищать от толпы друзья – если, конечно, таковые находились. Поскольку, вставая рядом, они подвергались всему тому же, что и приговоренный – опасности издевательств, и последующему понижению статуса. Единственное, в отличие от приговоренного, они могли пользоваться магией, да и понижение статуса было гораздо меньшим, чем у виновника. Правда, нападать первыми они не имели право, как и не имели права убивать.

– Нас уже семеро… Нет, девять, – сосредоточенно отозвался Ларсен.

– Да хоть двадцать! – вспылил колдун, – Кайри запустят фамильную магию и возьмутся не только за меня, а за всех вас!

– Он прав, – заметил подошедший альбинос. – Ларсен, давайте не устраивать противостояние, а я прослежу, чтобы Кайри не слишком лютовали.

– «Не слишком» – это как? – прищурилась Арика.

Н'еве покосился на женщину. И, вместо того, чтобы ответить на вопрос, проявил «заботу»:

– Вам вообще подобные зрелища не рекомендуются…

Жена уставилась на Н'еве с таким выражением, словно ей оч‑чень хотелось прикончить его на месте. А если учесть, что такая возможность у нее была… Впрочем, не настолько Арика глупа, чтобы нарываться из‑за подобной мелочи.

– Долго еще будете время тянуть? – недовольным тоном поинтересовался подошедший Тодерс. Палач держался рядом с Главой.

– Подожди, – решительно одернул его Н'еве. – Вы согласны, Ларсен?

– Нет, – мотнул головой тот. – Если мы не сможем остановить Кайри, то вы – тем более.

– Я не собираюсь с ними драться, – поморщился альбинос. – Но договориться смогу.

Вмешалась Арика:

– Я никуда не уйду.

Ларсен хмыкнул и энергично кивнул:

– Тоже.

Альбинос покачал головой и замолчал. Жорот поняв бесполезность споров, повернулся к Тодерсу.

– Я готов.

– Неужели, – язвительно бросил тот. И сообщил, с каким‑то ожиданием уставившись на колдуна. – За преступление против крови, полсотни ударов кнутом и сутки у столба.

Жорот мысленно пожал плечами. Само собой, Тодерс назначил максимальное количество ударов и наиболее позорное орудие наказания. И черт с ним. Правда, пришлось тут же успокаивать запаниковавшую Арику. Конечно, кнутом можно и убить с пары ударов, но палач наверняка обращаться со своим инструментом умел, значит, случайность исключалась. А приказать забить колдуна насмерть Тодерс не рискнет. Так что кнут был лишь показателем низости проступка. Это Жорот и попытался объяснить жене.

Н'еве поморщился, ему ситуация явно не нравилась. Но вмешиваться безопасник не посчитал нужным. Ларсен взглянул на Главу с очень нехорошим выражением, хоть и промолчал. Тодерс мог бы прислушаться к мнению Н'еве, но на целителя наверняка бы внимания не обратил.

Тодерс в упор смотрел на Жорота. Ждал чего‑то? Что колдун просить пощады будет, что ли? Или возмущаться несправедливостью приговора? Дождется эта сановная скотина, как же…

– Ну и кто сейчас время тянет? – язвительно уточнил колдун. – Сколько тебя ждать?

Неожиданно вмешалась Арика:

– Тодерс, у меня предложение. Вы оставляете мужа в покое, а я стану без всяких условий помогать вам в случае необходимости. Наверняка проблема с вампирами не была последней. Идет?

«Ар, пожалуйста…»

В ответ по той же связи Жорот получил экспансивное и столь же нецензурное высказывание, на конце фразы переходящее в рык.

– Это не обсуждается, – отказался Глава. – Существуют вещи, которые неэтично делать предметом торга.

– Что ж, сами выбрали, – процедила Арика.

А по связи пошло настолько мощно‑злобное «Ну, с‑сука, ты попал!», что колдун поперхнулся. И – из‑за связи, наверное – Жорот увидел упавшее на Тодерса тень‑проклятие, основательное такое, прочувствованное… Хрен снимешь. Вот еще новость, колдун не знал, что Арика так умеет. Или просто удачно наложилось?

Тодерс, не заметивший проклятия, открыл портал. Площадь, невысокий, в пять ступенек, помост. Жорот, поднимаясь, окинул взглядом место, где ему придется проторчать ближайшие сутки. Не сильно вдохновляет, конечно. И прохладно. Особенно это колдун прочувствовал, когда снял мантию, оставшись в одних брюках. Но ничего не поделаешь.

Жорот поднял руки, которые сразу зафиксировались в воздухе так, словно были растянуты на веревках. Что‑то было не то… Антимагические кандалы на него так и не одели! Скотина Тодерс. Редкостная. Маги, если подходили близко к болевому порогу, часто не контролировали себя. Жорот, например, запросто мог, находясь на грани сознания от боли, прикончить того же палача. И сесть всерьез и надолго за убийство госслужащего при исполнении. Что ж. Придется держаться.

…Ледяная вода плеснула в лицо. Колдун вынырнул из бреда в реальность, поднял голову. Осознавая, что он не на каторге, а в Клане, и что стоять ему здесь, на площади, еще почти сутки. Возле губ оказалась кружка с чем‑то дымящимся. Жорот глотнул, от желудка волной разлилось тепло, одновременно его затрясло от озноба. Заболела иссеченная спина и руки, зафиксированные в неудобном положении. Зато он ощутил не холод, а вполне комфортную температуру.

– Согрелся? Или еще одно согревающее кинуть? – уточнил сбоку Ларсен.

– Согрелся… – Жорот усилием воли расслабился, изгоняя бьющий его озноб. Это остаточный эффект, он действительно уже не мерз.

Его решили заклинаниями согревать? Или все же… Колдун сфокусировал взгляд – так и есть, ребята поставили куполообразные защитные поля, организовав на помосте микроклимат. Арика сунула ему к губам вторую кружку. Он выпил, отказавшись от следующей. Выпрямившись, утвердился на ногах поустойчивей, хотя бы немного подвигал руками, разминая их, и огляделся. Народу собралось порядком. Кроме супругов и Ларсена на помосте торчали Ллорг, Коннор и Ронин (близнецы, любовники Жорота еще до первой женитьбы. Ну, с ними ясно, их хлебом не корми, дай ввязаться в свару), Дарика (она‑то зачем здесь? Ведь не боевой!), Вел (бывшая жена после Клова упорно осваивала профессию боевого. И, конечно, не преминула примчаться на помощь), Норис (Жорот его видел чуть не впервые со времен Клова), Эркис (этот‑то что здесь забыл? Или Хайна санкционировала его присутствие?), Вулх (на него колдун вообще уставился в полном ошалении. Нет, ясно, что Патриарх тут как частное лицо, Семью он не станет вмешивать. Но все равно) и Морвин. Силы! Хорошо хоть, Распэ с Лью не заявились… Но действительно, с таким составом шансы отбиться от Кайри есть. Теоретически. А практически, неизвестно, сколько человек Илг притащит с собой.

Арика, словно прочитав его мысли, сообщила:

– Льюсилла с Тойди поддерживает сеть дома и присматривает за детьми.

Все верно. После того, как сестра вернула себе силу, Жорот дал ей возможность управлять охранной сетью – мало ли, она почти всегда дома, а он и Арика могут оказаться в нужный момент слишком далеко.

По контуру помоста уже стояли не только поля, защищающие от непогоды, но и боевые щиты. Частично активированные, поскольку зеваки, потихоньку собирающиеся на площади, временами кидали на помост всякую гадость. Впрочем, ясно было, что обстрел цели не достигнет, и шел он вяло. Больше для порядка.

Вдруг Арика подскочила и, выругавшись, вытянула из‑за Роджера Атану.

– Что ты здесь делаешь?

– А что вы все здесь делаете? – пробурчала девочка, не поднимая глаз.

Вулх, увидев ребенка, оглушительно расхохотался.

– Домой, быстро!

– Я никуда не пойду!!!

– Как ты вообще здесь оказалась?!

Эркис откашлялся.

– Я заходил к вам домой, спрашивал, нужна ли помощь. Наверно, юная леди воспользовалась порталом за моей спиной.

Арика уставилась на аристократа с многообещающим выражением. Под взглядом женщины Эркис поежился, но та уже переключилась на дочь.

– Домой. Немедленно. Ты меня поняла?!

Ответить Атана не успела. На площади появились Кайри, довольно многочисленная группа, приближающаяся к помосту. Жорот напряженно попросил:

– Арика, отложи разборки, хорошо? Ата, если не хочешь уходить, по крайней мере, не мешайся.

Девочка тут же исчезла за спинами взрослых. Жорот выпрямился, насколько, насколько у него была такая возможность, стал поустойчивей.

Кайри, тем временем, подошли к самому помосту. Илг оглядел людей, стоящих на помосте и с кривоватой усмешкой заметил:

– Приятно видеть, что даже этот подонок обзавелся какими‑никакими друзьями… Могу пообещать, что никому из вас ничего не сделают.

– А ты не боишься, что ТЕБЕ что‑нибудь сделают? – язвительно поинтересовался Вулх.

– Ублюдок под защитой Рэндаллов? – вкрадчиво уточнил Илг.

– Намекаешь, я без Семейства ничего не стою? – прищурился Патриарх.

– Все же «без Семейства»?

– Я ничего не обещаю, – мурлыкнул Вулх.

– Как скажешь… Но не все же настолько круты.

– А это неважно, – влез Эркис. – Мать посмотрела вероятности – шанс, что ты выиграешь не просто мал, он ничтожен. – Издевательски добавил. – Можно сравнить с шансом рождения – именно у тебя, а не от тебя – ребенка. Причем двухголового. Хочешь попробовать?

Илг нахмурился, но, игнорируя аристократа‑дознавателя, повторил:

– Так вот, я всем гарантирую неприкосновенность. За исключением убийцы и его… супругов. Последнее слово он вытолкнул крайне презрительно.

– Иди‑ка ты, Илг, вместе со своими гарантиями… – вмешался лич, в короткой, но весьма изощренной тираде назвав конкретное местоназначение предполагаемого путешествия.

Норис лениво заметил:

– Вообще‑то, все здесь собравшиеся – за единственным исключением – совершеннолетние маги, отвечающие за любые действия и решения. Своей милостивой амнистией ты ставишь это право под сомнение?

Илг побагровел. А Норис, все так же лениво, закончил:

– Нешуточное оскорбление… Вызов я тебе пришлю, как только покончим с этим делом.

– Последний раз предлагаю – не вмешиваться, – сквозь зубы прошипел Илг.

– Вали отсюда, аристократ хренов, – вылезла Дар, – воспитывать деток лучше надо, чтоб заботились о потомстве, а не предъявляли дебильные претензии на восьмисотый день рождения!

– Да он сам эти претензии и санкционировал, – заметил Жорот.

– И теперь пытается ответственность за смерть сына на тебя переложить? – хмыкнула Арика. – Продуманный господин, ничего не скажешь.

Реплика женщины переполнила чашу терпения Патриарха Кайри. Он засиял ярко‑золотым свечением, облившим его с ног до головы, у его спутников засветились руки. Вулх резко приказал:

– Щиты!

Вдруг Жорот увидел хлынувшее от своего тела золотое сияние. А еще ощутил, как он связывает всех, кто стоит на помосте, воедино. Собирая нити их магии, дополняя и увеличивая возможности… Всех, кроме Вулха. Ощущение, напоминающее Клов, но немного другое.

Вулх стремительно обернулся, уставившись на колдуна. Быстро стал рядом, вгляделся в плетение, сделал резкое движение, расправляя и перенастраивая, но не подключая свою энергетику, не вмешиваясь в структуру. Плетение действительно стало гораздо лучше… Правильней. Патриарх коротко спросил:

– Понял?

Жорот кивнул. Вулх, тем временем, освободил руки колдуна, заметив:

– Не думаю, что сейчас кто‑нибудь рискнет настаивать на приговоре.

До Жорота только сейчас дошло – с опозданием – что значит это свечение и объединение. Силы дали ему статус Патриарха. Аристократа. М‑мать‑перемать!!! Может, он все же ошибается? Колдун бросил быстрый взгляд вокруг. Увы. Все классические признаки налицо. Арика и Роджер были облиты свечением целиком, хоть и менее интенсивным – супруги, на ступень его ниже. У остальных, так же, как у спутников Илга, светились только руки. Аристократы. Семья.

Вулх прав, такое явное благоволение Сил отменяло приговор Тодерса. Жорот мог прямо сейчас возвращаться домой, как и пользоваться лечебными заклинаниями, а о понижении статуса и остальных санкциях речи вообще не шло. Колдун вновь мысленно выругался. Лучше бы уж Силы обошли его своей «милостью»!!!!

Илг стоял, замерев, с отвисшей челюстью, без преувеличения. Наконец выругался, его сопровождающие принялись возбужденно переговариваться. Илг что‑то резко рявкнул, открыл портал и ушел, вместе со всей своей командой.

Жорот выдохнул, свечение вокруг него стало блекнуть, да и вокруг остальных тоже. Вулх подсказал колдуну что делать, чтобы быстрей и легче свернуть связь. Роджер открыл портал домой, Вулх отправил туда всех, заявив, что они еще нужны.

Сказать, что Жорот чувствовал злость, это не сказать ничего. Бешенство было почти неконтролируемое, перехлестывающее через край. Он ощущал себя загнанным в ловушку. Поманили свободой и захлопнули выход перед носом! Только‑только разгребся с делами, понадеялся, что сможет спокойно заняться артефакторством, своими разработками. А вместо этого, плюс к должности – теперь с поста наверняка не отпустят! – на него повесили титул Патриарха! Это куча новых обязанностей, требований, десятилетия напряженной работы, пока он хоть как‑то сможет освоиться с новым положением! И ради чего? Ему этот титул нахрен не сдался!!! Нет. Должен быть выход. Можно, наверняка можно как‑то отказаться от этой сомнительной «чести».

Правда, сейчас мысли в голову не шли. Абсолютно. Колдун едва держался на ногах, кружилась голова, знобило, болела не только спина, а все тело. Жороту нужно было время – прийти в себя. Хотя бы немного. Очутившись в гостиной, колдун негромко сказал:

– Спасибо за помощь. Согласитесь, случившееся несколько неожиданно. Я хотел бы побыть один…

– Секунду, – прервал его Вулх, – Ты должен закрепить связь с теми, кто этого захочет…

– Это так срочно? – раздраженно повернулся к нему колдун. – Или все же потерпит несколько часов?

И тут же получил оплеуху от Вулха. Кулаком, довольно увесистую. С трудом сдержался, чтоб не врезать в ответ – еще драться с бывшим учителем не хватало. Но мозги прояснило конкретно. Похоже, Вулх этого и добивался. Зато жена взбесилась.

– С ума сошел? – заорала она на Патриарха и запустила в Вулха заклинание. Тот легко отразил его и лишь фыркнул:

– Ничего, зато он в себя пришел. Немного. На твои психи тебе ровно пять минут, – процедил Вулх, уставившись на колдуна. – Понял? Для туго соображающих поясняю перспективы. Если откажешься от аристократического титула, ты бросишь вызов Силам! И откат пойдет не только тебе, а и твоим близким. Всем, включая детей. Силы очень не любят пренебрежения их волей. Ну и все присутствующие огребут так, что мало не покажется. Почему – объяснять не надо?

Колдун стиснул зубы. Мать, мать и еще раз мать!!!! Вулх просчитал его, как младенца. Неужели настолько явно видно? Или… сам когда‑то так же «радостно» встретил свое «посвящение»?

Жорот ощутил осторожные прикосновения, ему резко стало лучше. Ларсен. Бешенство уходило, оставляя опустошенность. И понимание того, что придется подчиниться. Опять. Что там Хайна говорила? «Не идти против судьбы… По‑твоему все равно не будет». И что‑то о неприятностях. Скорей всего, имела ввиду именно попытку отказаться от титула. Издевательство какое‑то. Так обламываться в который уже раз! Впрочем, этот будет последним. Дальше уже просто некуда. Хотя… Это он сейчас так считает. А предела «совершенству» может и не быть.

Неожиданно пришла мысль, заставившая Жорота криво усмехнуться. Не зря, похоже, первые Патриархи почти все исчезали. Не умирали, именно исчезали, передавая бразды правления. Словно скидывая ненавистный груз. А вот следующие поколения Патриархов расстаются с властью только посмертно. Наводит, однако, на размышления…

– Вулх, давайте не драматизировать, – негромко прошипел лич. – Один из друзей моего отца отказался от титула, он мне не раз это рассказывал. Да, Рейн уже умер. Но не скажу, чтобы рано, так же и не скажу, чтобы он жил сильно плохо. А уж чтобы на нас откат пошел – маловероятно. Так что…

– Ты знаешь одного Рейна, – возразил Вулх. – А я могу назвать четверых. Минимум. Именно как иллюстрацию того, что я перечислил. Если считаешь разумным рискнуть, Жорот, давай. Возможно, обойдется.

Колдун помассировал глаза. И устало сказал:

– А можно не галдеть, хотя бы немного?

В гостиной наступила тишина. Почти полная. Жороту даже неудобно стало – он не ожидал, что его просьбу выполнят настолько буквально. Он‑то всего лишь хотел прекращения спора Вулха и Ллорга. Ну, еще, может, поучений Вулха. А отнюдь не того, чтобы замолчали все сразу… Ларсен отошел – тоже молча – но колдун по самочувствию понял, что тот все залечил.

Жорот достал из пространственного кармана мантию, накинул на себя – хватит полуголым разгуливать. И, усмехнувшись, сообщил:

– Спасибо, пятиминутку тишины заканчиваем. Вулх, будь добр, просвети, как происходит «закрепление связи»?

Вампир в Клане. Инструкция по выживанию.

Хеннер уверенно шёл по лесной тропинке, едва видимой среди травы и листьев. Желтеющей травы и уже начавших потихоньку опадать листьев. Осень. Поздняя. Вот‑вот придётся перебираться в город. Охотиться зимой в лесу дело гиблое. Зимой, чтобы выжить, нужен город, причём покрупнее...

Он не любил зиму. Очень. Как не любил и города – людские муравейники, где жизнь – сплошная толкотня и подчинение законам тупого, жвачного стада. Но ничего не поделаешь.

Бесшумной тенью мужчина скользил по вечернему лесу. Чутко схватывал запахи и звуки, машинально складывая картину происходящего вокруг. Всё вполне спокойно и тихо. Разве около часа назад пришлось обойти охотящуюся волчью стаю, чтоб не оказаться на их пути.

До захода солнца было ещё далеко, впрочем, как и до логова. Домом назвать то место, где он жил, язык не поворачивался. Это была полупещера‑полуземлянка, отвоёванная у медведя и приспособленная для нужд Хеннера. И замаскированная так, чтобы никто найти не мог. Впрочем, хозяина она более чем устраивала. И сейчас он предвкушал отдых, когда через несколько часов, наконец, доберётся до безопасности укрытия. И отоспится перед дорогой. Поохотился он сегодня, значит, завтра с утра можно отправляться в город. До которого придётся – в нетопырином облике – лететь больше двух суток. Можно было бы и сейчас, в логово, нетопырём долететь, но Хеннер предпочёл прогулку. Своеобразное прощание с лесом до весны.

По дороге в город Хеннер охотиться не рискнёт. Значит, после прибытия у него будет ещё пара дней до того, как жажда станет невыносимой. Вполне достаточно для акклиматизации и удачной охоты. Расчётливой, разумной охоты, а не когда мозги отключаются в безумной жажде крови, заставляя делать глупости.

Хенер почуял запах – слабый, почти намёк – и насторожённо замер, пытаясь определить направление... Пахло человеческой кровью и смертью. Лю‑бо‑пыт‑но.

Он резко сменил направление. Есть шанс, что трупы не обобраны или обобраны не полностью. Хорошо бы. Деньги лишними не бывают. По пути Хеннер внимательно прислушивался, приглядывался и принюхивался. Но никаких признаков того, что впереди живые люди не обнаружил. Отлично.

Наконец он добрался до места. Прищурился, оглядывая картину побоища. Судя по расположению тел... Четверо против одного? Лю‑бо‑пыт‑но. Среди нападающих живых не было. А вот пятый...

Хеннер опустился на колено возле крупного, мускулистого мужика. Тот дышал, раны были отнюдь не смертельны, хоть и опасны, да и крови много потерял... Нет, в холоде осеннего леса ему не выжить. А телепорта у раненого не было – иначе давно воспользовался бы. Это сейчас лежит без сознания, но явно уже приходил в себя, отполз к дереву, стараясь устроиться поудобней и перевязал себе раны.

Пожав плечами, вампир поднялся на ноги. Если бы не был сыт, выпил бы раненного с большим удовольствием. Ну а переедать не стоило. Кто‑то считал, что еда на сытый желудок провоцирует увеличение потребности в крови. Кто‑то говорил, что это чушь, но Хеннер рисковать не собирался. Чем чаще требуется пища – а он после охоты оставлял мертвецов – тем труднее выжить.

Он методично обыскал трупы, изымая только деньги. Амулеты, украшения, оружие – всё возвращал на место. Хотя один из кинжалов его очень заинтересовал. Среднего размера, прекрасно сбалансированный, удобная рукоять и упор, ножны, пристёгивающиеся к ноге. Но забрать оружие вампир не рискнул. Слишком приметный, запросто фамильный, или, того хуже, с наложенным заклинанием. А в человеческой магии Хеннер ничего не смыслил.

Мужчина выпрямился, равнодушно скользнув взглядом по раненному, собрался направиться дальше. Живых он не обирал. Принципиально. Как и не убивал без необходимости. И неожиданно услышал:

– Помоги.

Голос был слабый, едва слышный.

– Отвали, – буркнул вампир.

– Я заплачу.

А вот это уже любопытней. Хеннер присел над раненным, который приподнял голову, не в силах сделать что‑то ещё. Даже в нынешнем беспомощном состоянии мужчина выглядел опасным. Хоть реально опасности и не представлял, тем более, для Хеннера. Вампиры были сильней людей. Так же как и оборотни и другие представители нечеловеческих рас. Зато в численности нечеловеческие расы людям уступали... Почти всё.

– А не боишься, что я тебя прикончу и заберу деньги?

– Они не при мне.

Хеннер вздохнул мысленно. Лжёт. При нём деньги. Но достать их без согласия хозяина было проблематично. Вампир зуб давал, что хранил здоровяк деньги в этой их магической выручалке. У Хеннера была когда‑то такая. Увы, однажды, когда его чуть не убили, магическую вещицу забрали вместе с остальным имуществом. Но со здоровяком такое не пройдёт. Хеннер свою выручалку покупал через десятые руки, без настройки на хозяина, которую обычно делали маги для подобных артефактов. А этот наверняка всё сделал, как надо – дел‑то, зайти к артефактору и купить нужную вещь. Это вампиру к магам соваться нельзя... Но сейчас вопрос был в другом. Достаточно ли этот кретин мог заплатить?

– Сколько?

Раненный назвал сумму. Неплохо. Хоть и не запредельно много, но... Ради этого стоило задержаться с переездом. Только ещё кое‑что.

– С одним условием. Я делаю, что считаю нужным, а если тебя это не устраивает, разворачиваюсь и ухожу.

Раненый кивнул. Что ж. При образе жизни Хеннера деньги лишними не бывали. А зарабатывать их было проблематично. Дня за два‑три он этого идиота на ноги поставит. И тот сможет добраться до ближайшего жилья. А попытается обмануть – ему же хуже.

Тащить раненного куда либо Хеннер не планировал. Далеко. Слишком. Значит, тут придётся создавать ему приемлемые условия. Для начала вампир сменил повязки, наложив их как следует, а не как попало. Заодно тщательно осмотрев раны. Неплохо мужика потрепали. Впрочем, при таком раскладе он ещё и легко отделался. Шесть поверхностных ран от режущих заклинаний и плюс одно, от огненного. Ожог украсил шею с левой стороны. И два глубоких проникающих ранения. Хотя нет, то, что в грудь – не слишком и глубокое. Лезвие скользнуло вдоль грудных мышц, и ранение хоть и выглядело плохо, но не всё же было не опасным. А вот второе под рёбрами, мало того, что было глубоким, там, оказывается, ещё и лезвие застряло... Или что это такое?

Помучавшись с четверть часа, вампир извлёк небольшой – в ладонь – дротик с "крыльями" на конце. Во время операции раненный ругался сквозь зубы. Хеннер плотно перевязал рану, и, увидев, как на перевязке проступает кровь, понял, что без заживляющих средств не обойтись. Кое‑что подобное у него было, но воспользоваться прямо сейчас не выйдет. Поскольку после применения от пациента отойти будет нельзя.

Поэтому вампир взялся за обустройство лагеря. Для начала развёл костёр, натаскал лапника, проредив близрастущие ели. Устроив раненного, унёс трупы подальше – звери о них позаботятся. И, натащив побольше сушняка, так, чтобы лежащий мог до него легко дотянуться, отправился на охоту.

Это только идиоты уверены, что вампирам для пропитания достаточно крови. Реально вампиры едят то же, что и любые теплокровные всеядные. Хотя они ближе к хищникам, чем люди. Гораздо ближе, поэтому растительную жвачку не очень‑то любят. Но при необходимости и ею удовлетворяются.

К счастью, сейчас таковой необходимости не было. Хеннер, который большую часть жизни провёл в лесах и степях, обеспечивая себя охотой (и отнюдь не только на двуногих), завалил оленёнка. Ещё не взрослого, но и не малыша, родившегося в этом году – такого для двух мужчин не хватило бы. И приволок тушу к костру, целиком. Выпрямился, замер, прислушиваясь к окружающему миру, лесу... Нет, в ближайшие сутки дождя точно не предвидится. Так что озабочиваться навесом смысла нет.

Так. Основное сделано, разделка туши и всё остальное может потерпеть. Пора было заняться лечением, иначе он тут проторчит не три дня, а все десять.

Хеннер вновь склонился над раненым. Снял повязку, вгляделся – заражения нет, но без лекарств быстро человек на ноги не встанет.

– У тебя никаких заживляющих средств нет? – поинтересовался вампир скорее для очистки совести.

– Всё... закончилось.

Вампир покосился на человека, впервые принявшись его разглядывать. Ну, что здоровый, как бык, сразу было видно. Тёмные, почти чёрные, волосы до плеч. Простые черты лица, крупный нос, квадратный подбородок, тёмные глаза... Шальные какие‑то. Или кажется просто? А лю‑бо‑пыт‑но... Чтобы в выручалке, закончились лекарства? Оч‑чень лю‑бо‑пыт‑но...

Сам вампир красотой не отличался. Высокий, худой, с большим носом и вытянутым, немного ассиметричным лицом, он, тем не менее, обычно ухитрялся располагать окружающих к себе. То ли спокойной уверенностью, то ли голосом, приятным глубоким баритоном, то ли ещё чем... Впрочем, Хеннер к своей "обаятельности" относился наплевательски. Хотя можно было бы воспользоваться и удовлетворить любопытство – куда же мужик вляпался? Но... Не стоит. Меньше знаешь, крепче спишь. Вампир лишь бросил:

– Ладно. Я попробую по‑своему. Не дёргайся.

Склонился над раной, заодно отведя пациенту глаза. И, прокусив на запястье кожу, выдавил немного крови в рану мужчине. Такое количество не сделает раненного вампиром, но через свою кровь Хеннер сможет усилить регенерацию человека. Правда, процесс придётся постоянно контролировать, хотя бы первое время – поэтому, собственно, вампир далеко уйти и не мог – контроль был возможен шагах в пяти‑восьми, не дальше. Ну, и ещё был шанс, что раненный просто сдохнет – некоторые люди не переносят кровь вампиров ни в каких количествах. Тогда и черт с ним.

Однако мужчине хуже не стало. Человек видел, как Хеннер, склонившийся над раной, что‑то шепчет... Наконец вампир выпрямился.

– Если всё будет нормально, к утру рана закроется.

У самого Хеннера ранка уже бесследно исчезла.

– Кто ты? И как тебя зовут?

Вампир скривился. Ну да. Он и забыл, что в человеческих обычаях ритуал знакомства обязателен...

– Охотник. Хеннер, – отрывисто ответил он. И собрался вернуть вопрос – слишком уж странно он будет выглядеть, если этого не сделает. Но раненный опередил его.

– Эштин. Телохранитель.

Ага. Телохранитель. С кем же ты, красавчик, так характерами не сошёлся? Впрочем, не моё дело.

Вампир взялся за разделку оленя и за готовку. Мужчина, поняв, что спаситель не расположен к беседам, молчал. Так же молча прошёл ужин, как и последующий отдых, и устройство на ночлег. Вампир просто растянулся на земле, точнее, на постели из еловых веток, покрытых плащом и наслаждался бездействием. Ну, относительным, конечно. Поскольку за регенерацией он всё же следил. Но даже такие вот часы ничегонеделания выпадали ему редко.

Хеннер даже не сильно злился на сопящего соседа, понимая, что человек тише себя вести не сможет. И так, небось, держится из последних сил – с разговорами не пристаёт.

Проснулся вампир от ощущения опасности. Не открывая глаз, прислушался. И мысленно выругался. На этот раз пятеро. Шагов за сто. Наверняка по душу этого... телохранителя. Надо было сообразить, что просто так не отстанут.

Хеннер откинул плащ и сел. Глубокая ночь, что, впрочем, он ещё с закрытыми глазами по лесным звуками определил. По ночному лесу, учитывая расстояние и пересечённость местности, люди будут тут минут через восемь.

Вообще‑то защищать этого он не нанимался. Поэтому можно было просто перекинуться в нетопыря и исчезнуть. С другой стороны, а кто сказал, что будет легко? За деньги, которые обещал человек, вампиру пришлось бы как минимум, выполнить заказ на убийство двоих. К тому же эти заказы надо было найти. И работать пришлось бы в городе, исхитряясь, чтоб не вычислили, кто ты есть... Или бросить нафиг? Здесь всё же профессионалы.

Хеннер подобрался к соседу и тронул его за плечо, одновременно закрывая ему рот рукой.

– Тш‑ш... Приближаются пятеро.

Приподнявшийся мужчина выдохнул.

– За тобой охотятся?

– Да...

– Почему раньше не сказал?

– Не думал, что найдут так быстро.

– Врёшь, – констатировал вампир. – Ладно. Сколько прибавишь, если я с ними разберусь?

Человек, судя по тону, посчитал, что у собеседника не все дома.

– Шутишь? Это...

– Я задал конкретный вопрос, – прервал его излияния вампир.

– Половину от того, что обещал.

– Маловато, – язвительно сообщил Хеннер. – За пятерых "этих"...

– Больше у меня просто нет, – угрюмо отозвался тот.

– А вот это – правда, – хмыкнул вампир. – Веди себя тихо.

Хеннер пошёл нападавшим навстречу. Не на стоянке же их дожидаться. Те пробирались по лесу довольно тихо – для людей. Но с вампиром им было не сравниться.

Встретился он с врагами шагах в тридцати от лагеря. Аккуратно идут, осторожно... Но ему это не помешает. Главное, постараться сразу вывести из строя как можно больше народу.

Двоих Хеннер прикончил, противники даже не успели сообразить, что к чему. Одного полоснул по горлу кинжалом, другому вцепился пальцами с выпущенными когтями в глаза. И вырвал то, до чего достал. У вампиров коготки вроде и не сильно большие, не чета тем же кошанам, но человеку хватило.

Оставшаяся в живых тройка мгновенно встала спиной к спине, ощерившись оружием и заклинаниями. Вот только увидеть врага люди не могли. Вампиры в ночное время умеют маскироваться. Не становиться невидимыми, а именно маскироваться, теряясь в тенях. Нет, если бы люди сообразили, что имеют дело с вампиром, всё было бы гораздо проще. Для них. Ну так это ж ещё сообразить надо...

Хеннер только нацелился на следующую жертву, как один из людей сделал резкое движение рукой вверх. Над головой вспыхнуло солнце. М‑мать!!! Вампир не успел прикрыть глаза, да и не факт, что помогло бы. Перед зрачками плавали радужные пятна. Ни черта не видно... Хеннер ухитрился загнать под ребро намеченной жертвы кинжал, не промахнувшись. Ещё на одного противника меньше. Зато двое остальных кинулись в атаку. От одного он увернулся, на слух и по движению воздуха. Второй ударил заклинанием, достал... Сильно достал, с‑скотина! Хеннер успел перекинуться в нетопыря, избавившись от ранений и вновь обретя зрение – к сожалению, только в летучем обличии. Магический свет погас. И прекрасно, иначе вампиру было бы весьма некомфортно. Он спланировал к дереву, прицепился к мощной ветке, обняв её крыльями, прижавшись всем телом. И только голову поворачивал, следя за оставшейся в живых парой.

Воины принялись панически озираться по сторонам, не понимая, куда делся противник. Попытались реанимировать товарищей – бесполезно. И, посовещавшись, вновь двинулись в прежнем направлении. Упорные, сволочи!

Он, вновь трансформировавшись в человеческую ипостась, напал сзади, прикончив предпоследнего, почти вслепую. Оставшийся в живых ударил огненным заклинанием, одежда на вампире загорелась, лицо и руки украсились ожогами. Хеннер покатился по земле, надеясь сбить пламя... Но оно вдруг погасло само. То есть, не само. Зрение уже начало восстанавливаться, поэтому вампир разглядел раненного, который припёрся‑таки помогать. Идиот! Последний оставшийся в живых воин закономерно попытался добить основную жертву... Хеннер рванул вперёд, вцепился в плечи противника и вгрызся в его шею, высасывая кровь, ощущая, как регенерирует. Затягиваются раны, осыпаются корки ожогов. Да и зрение вернулось почти мгновенно. Разжал руки, роняя труп на землю. Уставившись на посеревшего человека, стоящего в каких‑то четырёх шагах, облизнулся, демонстрируя удлинившиеся клыки и нечеловеческий блеск глаз, приспособленных к ночному времени суток. Плавным движением скользнул вперёд, не сводя с человека пристального взгляда. Раненный поперхнулся воздухом, попятился и даже, кажется, попытался запустить каким‑то заклинанием. Развеселившийся Хеннер – до чего всё же люди предсказуемы! И думать при этом не хотят, вот ни на грош, сразу скатываются в дремучие инстинкты! – добрался до мужчины, мгновенно лишив его возможности двигаться. Жаль, что больше чем на двоих этого его умения не хватает... А когда Хеннер ранен, то и с одним может не получиться. Впрочем, сейчас вампир был здоров и полон сил. Спасибо обескровенному трупу.

Хеннер, практически подхватив раненого под мышку, доволок его до импровизированной лежанки. Стараясь, впрочем, действовать не слишком грубо. И усыпил – это вампиру давалось с трудом и не всегда. Но сейчас получилось. Пусть хоть до утра поспит, наверняка же разборки начнёт устраивать. А при дневном свете мозги будут лучше работать. И паниковать станет меньше.

Сам вампир спать не стал – ему достаточно было тех часов сна, которые он успел урвать. Да и свежая кровь капитально взбодрила. От нечего делать он проверил раны человека. Повезло, дебильная эскапада состояние раненного не ухудшила. Этому идиоту вообще неоправданно везёт.

Заодно Хеннер прошёлся и собрал трофеи с трупов. Не так много, как хотелось бы, но всё равно неплохо. Мёртвых оттащил подальше, нечего зверьё запахом привлекать. За исключением голов, которые, аккуратно отделив, принёс на стоянку и выложил рядком. С одной стороны, забавно будет полюбоваться на физиономию человека. С другой, пусть взглянет на убийц – лишней подобная информация не бывает. Не то, чтобы Хеннер сильно сочувствовал и рвался помогать раненному. Однако ему не нравилось, когда одного травят сообща. Исходя из своего опыта.

Человек проснулся, когда солнце стояло достаточно высоко. Резко подскочил, бросив панический взгляд на вампира, который сидел, меланхолично жуя травинку. Заодно приглядывая за костром и за котелком, который над ним висел. Тут же раненный увидел окровавленные головы, прищурился и неожиданно успокоился. Внимательно осмотрел каждую.

– Ты...

– Знакомые? – перебил его Хеннер.

– Двое.

То ли человек действительно был немногословен, то ли подстраивался под собеседника.

– Когда ждать следующих гостей? – поинтересовался вампир.

Вместо ответа человек уточнил:

– Где тела?

Хеннер неопределённо махнул рукой.

– У второго слева наверняка есть лекарства. Не в выручалке, при себе, – объяснил человек свой интерес к трупам.

– Это? – вампир перебросил ему полотняную сумку. Он прихватил её специально для раненного, сам Хеннер в людских лекарствах ничего не понимал, да и не нуждался.

– Спасибо, – мужчина вывалил на плащ содержимое. Быстро рассортировал, почти всё спрятал, что‑то проглотил. И вскочил.

– Идём!

– Куда? – не двигаясь, поинтересовался вампир.

– К месту, откуда можно телепортироваться. Или тебе деньги не нужны? – язвительно уточнил человек.

– Голодным я никуда не пойду, – сообщил Хеннер. – И тебе не советую. До ближайшего городка топать дней пять, не меньше...

– Какого ещё городка? – Мужчина стоял рядом, с нетерпением глядя на вампира сверху вниз. – Сеть совсем рядом, часа три ходьбы.

Хеннер пожал плечами:

– Давай деньги и вали.

– У меня с собой не всё. Надо будет зайти в банк...

– Значит, отдашь те, что есть, – поморщившись, потребовал вампир. Он чуял, что человек не лжёт. – И надеюсь, денег не сильно мало, а то я могу и разозлиться!

– Что обещал, то и отдам, – буркнул мужчина. – Говорю ж, в банк надо!

Хеннер только головой покачал. Этот издевается или действительно не соображает? Варево, основную часть которого составляло мелко нарезанное мясо, приправленное травами, поспело. Вампир, убедившись в этом, поднял глаза на человека:

– Тебе накладывать?

– Да, – пробурчал мужчина, неохотно опускаясь рядом с костром. – Можно подумать, тебе вчерашней крови мало!

– А ты сам на одном молоке посиди, и я посмотрю, как тебе это понравится, – язвительно отозвался вампир.

Он сунул соседу в руки миску и, усевшись поудобней, принялся за еду. Человек последовал его примеру, при этом покосился на него и вдруг расхохотался.

– Дурдом, – сообщил он. – Жрать суп с вампиром напару... Может, я умираю и у меня бред?

– Всё может быть, – отозвался Хеннер философски. И злорадно предложил. – Ущипнуть? Или укусить? Чтоб убедился, что всё взаправду?

– Не стоит, – фыркнул тот. – Ты в лес после бойни сбежал?

– Это ты в лесу "пробежкой", а я тут живу... Какой бойни? – нахмурился Хеннер.

Человек уставился на собеседника.

– И давно ты здесь... живёшь?

– Давно. Это у тебя манера такая, отвечать вопросом на вопрос?

Мужчина помялся и сообщил:

– В начале лета... Кучу ваших по всему Клану перебили.

Вампир уставился на собеседника. Не лжёт. М‑мать‑перемать...

– Какую "кучу"? – угрюмо уточнил он.

Человек неохотно ответил:

– Вырезали семьями, всех подряд. Везде.

Хеннер продолжал машинально есть, не ощущая ни вкуса, ни запаха. Семьями. Везде...

Около пяти веков назад что‑то подобное уже было. Хеннер, тогда подросток, спасся чудом. Мальчишка прорвался в лес, плутал несколько дней и наконец наткнулся на хижину охотника. Тот понял, кто постучался к нему в дверь, но почему‑то не только не попытался убить вампира, но оставил подростка у себя. Охотник был одиночкой, со странным характером и своеобразной жизненной философией. Заключающейся в убеждении, что "жить хотят все".

Оставил вампира в своём доме, обучил всему, что знал сам. Не обращал внимания на его периодические отлучки – вампиру приходилось разыскивать себе жертвы – и абсолютно не боялся. Лет через десять‑двенадцать после своего появления в лесу, вампир нашёл своего друга мёртвым, в доме. Это было зимой, Хеннер жил, как обычно в это время года, в городе. Исходя из многолетнего опыта вампир понял, что ему выжить в лесу можно только в тёплое время года. Но и зимой Хеннер наведывался к другу.

В тот раз он опоздал дня на три. Судя по ранам, охотник столкнулся с медведем‑шатуном. Хеннер, идя по следу уже мёртвого друга, разыскал то, что осталось от зверя.

В схватке охотник победил и до дома добрался, но оклематься не сумел. Он почему‑то не любил телепорты, в одиноком домике маяка не было. Хеннеру это было на руку, но самому хозяину стоило жизни.

Вампир так и остался жить в лесу, хотя дом охотника пришлось оставить – слишком уж легко его можно было найти. А незваных гостей вампир не любил. То есть, любил, и даже очень, но отнюдь не как гостей. Хеннер во всех смыслах предпочитал жизнь одиночки. Конечно, с соплеменниками он общался. Но редко и только когда бывал в городе. Хеннер не понимал их беспечности – за эти пять столетий вампиры обосновались в Клане как дома. Даже с телепортами что‑то намудрили, сумев блокировать сигналы, оповещающие службы безопасности о перемещении их через порталы. Такая милая местная особенность – единственное в Клане средство передвижения было для вампиров закрыто. Но Хеннер даже не стал выяснять, где телепорты адаптированные, а где нет. Он принципиально рассчитывал только на себя. Слишком впечатлился бойней в детстве и уяснил – вампиры везде и всегда будут нежеланными чужаками. Да и глупо ожидать другого...

Неудивительно, что среди соплеменников Хеннер слыл странноватым. И именно поэтому, дожив до средних лет, не обзавёлся до сих пор семьёй. Ни одна из приглянувшихся ему девушек не согласилась разделить его образ жизни, а менять его Хеннер не собирался. Он понимал, что беспечное благоденствие его народа в Клане не вечно и хотел выжить. Но, если честно, был очень не рад тому, что оказался прав и, тем более, что это случилось так скоро...

Впрочем, сожаления и прочие эмоции следовало отложить. Сейчас надо было решить, что делать. Насколько разумно перебраться в город? И какой шанс выжить, если он рискнёт остаться на зиму в лесу? Про человека, сидящего напротив, Хеннер и думать забыл. Пока тот не напомнил о себе шумным вздохом. Человек уже опустошил миску, поставил её на землю и теперь нетерпеливо смотрел на соседа.

– Так ты идёшь?

– Нет. Давай деньги и свободен.

В глазах мужчины появилось издевательское выражение:

– Так впадлу до банка прогуляться? Или боишься, что магам сдам?

Хеннер взбесился. Какого эта скотина к нему прицепилась? Вампир схватил человека за ворот, рванул к себе, лицом к лицу.

– Ты... Дебил‑недоумок! Как по‑твоему я могу "прогуляться до банка"? Воспользуйся я порталом и сразу окажусь в СБ! Или просто прикончат. Все порталы Клана настроены на то, чтобы нас отслеживать!

На лице человека отразилось такое искреннее недоумение, что Хеннер, плюнув, резким движением отшвырнул его от себя. Тот почти опрокинулся навзничь, но подставил локоть и опять сел. Странно, человек не обиделся, лишь растеряно заметил:

– Я не знал...

Вампир скривился. Ну да. Мог и не знать, ему‑то какое дело...

– Теперь знаешь.

– Но ваши же как‑то ухитрялись...

– И где теперь все, которые "ухитрялись"? – ядовито осведомился Хеннер.

Мужчина промолчал. В его руках появился мешочек, он протянул его вампиру:

– Это всё, что у меня с собой есть.

Хеннер забрал, не собираясь пересчитывать. Человек не лгал, больше с него взять всё равно нечего.

Вампир молча принялся собираться. Человек делал то же самое, несколько неловко, но ни о какой угрозе его жизни речь уже не шла. Вампир кивнул про себя. Хорошо, что попались эти лекарства, Хеннер своё обязательство "помочь" выполнил буквально за одну ночь. И теперь может направляться по своим делам. Вот только куда именно... Прежде всего – в свою землянку. А там решит.

Кстати, теперь вампир ощущал насторожённость, исходящую от мужчины. Действительно, хмыкнул Хеннер про себя, деньги человек отдал, и теперь опасался, что вампир его прикончит. Мы же, вампиры, существа подлые, бесчестные, от нас можно ожидать чего угодно. Хорошо хоть только опасается, а не пытается нанести "предупреждающий удар". А то с этих идиотов‑людей станется... Впрочем, конкретно у этого шансов нет. Может, поэтому и не дёргается.

Оглядевшись последний раз, Хеннер, не прощаясь, быстро пошёл прочь, только не прямо к землянке, а взял южнее. Через полчасика повернёт, куда надо. Причём уже в нетопырином облике.

Перекидываться могли отнюдь не все вампиры. И давать о себе лишнюю информацию человеку Хеннер не собирался.

Он даже не сразу сообразил, что его окликают по имени. А когда понял, не стал оборачиваться. Оно надо?

– Хеннер! Оглох, что ли? – на этот раз вопль человека смахивал на рёв медведя.

Ну идио‑от... Это ж надо так орать! Вампир оглянулся и, прищурившись, нехорошо взглянул на спешащего к нему мужчину.

– А ты чокнулся, что ли? Или обнаглел? – Хеннер уставился на остановившегося в нескольких шагах человека, прикидывая, что, кажется, стоит свернуть ему шею, не выпивая. Поскольку тот уже становился досадной помехой. Вампир ощерился, ощущая, как клыки самопроизвольно удлинились. Да он особо и не сдерживался.

Человек побледнел, но не кинулся бежать, даже не отшатнулся. Выставил вперёд ладони:

– Подожди... Мне кажется, у тебя проблемы.

– Это у тебя проблемы, – прошипел Хеннер, скользя вперёд.

На этот раз мужчина стремительно отшагнул, запнулся, едва не упал, но удержал равновесие. И замахал руками:

– Стоп! Дай мне две минуты. Выслушай, пожалуйста!

Хеннер всерьёз задумался над его просьбой. Ровно на секунду, потом бросил:

– Отвали. Сделаешь за мной хоть шаг, убью.

И даже секунды больше не уделил человеку, справедливо полагая, что тот не рискнёт ни идти за ним, ни окликать. Просто повернулся и пошёл своей дорогой. Но неожиданно услышал за спиной:

– Упырь дебильный, блин. Круче только варёные яйца!

Ну, всё. Достал. Хеннер резко развернувшись, врезал ублюдку по роже. Человек удар ухитрился парировать... Первый. Вторым вампир отправил его на землю. Упавший тут же попытался подсечь его, и едва не получилось... Кретин! Вампир уклонился, а человек уже стоял на ногах, в боевой стойке, набычившись. Нормально. Он ещё и драться собрался?

– Только вякни что‑нибудь, – предупредил Хеннер.

– Что, правда не нравится? – человек облизывал разбитые губы. – Дебил и есть. Сейчас по всему Клану идёт охота на выживших вампиров. Наверняка.

– Точно ты не знаешь, – поморщился вампир.

– Точно – не знаю. Нас собирали на четыре‑пять дней, тогда, летом. Но знаю, что некоторым предложили перейти в службу по розыску вампиров. На постоянную работу.

Хеннер высказался – сквозь зубы и прочувствованно. Человек, тем временем, продолжал:

– Да, ты прав, у меня неприятности, и в Клане я остаться не рискну. Есть возможность наняться на службу, на седьмую планету Клана.

– Где магов нет?

– Да. Но нужны, минимум, двое. Ты не профессионал, но поднатаскать можно. И свалить тебе надо не меньше, чем мне. Ну как?

Изумление вампира могло соперничать разве с сумасшествием этого ненормального. Это был один из тех редких случаев, когда Хеннер не нашёлся, что сказать. Он уставился на человека, покрутил пальцем у виска.

Тот хмыкнул:

– У меня на раздумье сорок часов... Уже тридцать шесть. За это время напарника найти нереально. Да и показываться мне у своих нельзя.

– Настолько всем насрал? – ехидно уточнил Хеннер.

Мужчина криво усмехнулся, покачал головой:

– Всегда найдётся подонок, решивший подзаработать на моей голове.

– А ты белый и пушистый, – пробормотал вампир.

Безумие какое‑то. Причём заразное. Над чем он вообще размышляет? Просто послать этого... Эштина подальше и всё!

– Сколько тебе надо времени на "подумать"? – подтолкнул его вопросом человек.

Вампир потряс головой. Он же всерьёз задумался над предложением! Нет, безумие этого ненормального точно заразно.

– Идём до порталов, по дороге как раз подумаешь...

– Да нахрен мне твои порталы! – взъярился вампир.

– Не ори! – рявкнул Эштин. – Ты в нетопыря превращаться можешь? Мне не показалось?

– Не показалось, – буркнул вампир. Глазастая скотина...

– Через порталы нетопырём проходить пробовал?

Вампир подозрительно уставился на человека. Он подобного никогда не проделывал, но знал, что в нечеловеческом обличье порталы на вампиров не реагируют... Впрочем, вампирам от этого было мало пользы, в своей мышиной ипостаси они активировать переходы не могли. И проскальзывали – только иногда – вместе с людьми. Но Эштин‑то откуда это знает?

– Не надо меня сверлить взглядом, – проворчал человек. – Нас перед зачисткой инструктировали. Пройдёшь в портал вместе со мной. Под одеждой, как угодно. Устраивает?

Хеннер поморщился. Устраивало не очень. В нетопырином облике и сила у вампира была мышиная. Вздумай человек свернуть ему шею, вмиг справился бы... Если б поймал.

– Так идём? – нетерпеливо подогнал его Эштин.

Что ж. Послать его вампир всегда успеет.

– Кому и чем ты так насолил? – поинтересовался Хеннер, подстраиваясь под шаг мужчины. У того всё же сказывалось ранение, да и вампир двигался по лесу быстрей горожан. Привычка.

Эштин вздохнул, вероятно, раздумывая, какую именно дозу информации выдать потенциальному соратнику. То, что Хеннер легко отличает правду от лжи без всяких амулетов, человек уже явно сообразил. Но это отнюдь не гарантировало, что Эштин скажет всю правду.

– Ну, в общем... Перешёл дорогу племяннику работодателя, – наконец буркнул Эштин.

– Что за работодатель? И как именно перешёл?

– С девчонкой его переспал, – всё так же буркнул мужчина.

– И из‑за этого на тебя натравили две группы?

– Три... Девчонка оказалась девственницей... И вообще...

– Вообще – что? Изнасиловал, что ли?

– Ещё не хватало! Она сама всем подряд глазки строила, откуда я знал, что... В общем, на меня не только её жених, но и родители ополчились.

Вампир чуть за голову не взялся. Нет, кретин не врёт. И действительно, на немагическую планету Клана за ним – по такому поводу! – никто не попрётся. Туда просто порталами не проберёшься, придётся на корабле лететь. Правда, небольшом, скорее челноке, курсирующем между одной из планет с магами и седьмой, последней, что стояла наособицу... Это всё понятно, но каким же недоумком быть надо, чтоб в такое вляпаться!

– Ты вообще чем соображал, когда хозяйскую невесту в постель тянул? Девственница, не девственница, дело не в этом...

– Ну... Выпил я. И нечего мне нотации читать, в конце концов! – огрызнулся тот.

– Да уж. Тебе надо не нотации читать, а ум вгонять через задние ворота, – фыркнул вампир. – Только уже поздно, в твоём‑то возрасте. Сколько тебе? Тридцать пять? Сорок?

– Двадцать три, – неохотно отозвался Эштин.

Вампир, поперхнувшись воздухом, уставился на... мальчишку. Выглядел он гораздо старше. Хеннер даже преуменьшил предполагаемый возраст, учитывая возможность омоложения. А оно вон как...

– Да чары это, чары, – проворчал тот. – Иначе меня вообще всерьёз никто бы не принимал.

– Зато сейчас приняли! – язвительно заметил Хеннер. – Сначала девчонка, потом её родственнички!

Всю дорогу Хеннер продолжал расспрашивать парня, дополняя его скуповатые откровения всё новыми и новыми деталями. Нет, мальчишка ни лгал ни единым словом. Тем дебильней выглядели его поступки. И связываться с этим сопляком? Никогда не алкал педагогических лавров! Даже маловероятная перспектива потомства кидала в нервную дрожь... Зато теперь понятно, какого Эштин рискнул предложить вампиру сотрудничество. Молодой, дурной и наивный. Дружба, благородство, бла‑бла‑бла...

Когда они добрались до порталов, вампир потребовал:

– Сначала ты отправишь меня в Рирр.

Это был тот самый город, куда вампир собирался добираться нетопырём. Хеннер намеревался, прежде всего, выяснить обстановку. Настолько ли всё беспросветно, как представлялось по словам сопляка.

– Я обернусь и сяду тебе на плечо, сзади. И только попробуй руку поднять, понял! И выбери какое‑нибудь место... не людное.

– Ладно, – проворчал Эштин.

Вампир устроился скорее на спине, чем на плече. Вцепился когтями, прижался, распластался тельцем, стараясь не выделяться. И благополучно очутился в нужном месте. Сопляк не обманул – они оказались возле глухой кирпичной стены и вокруг никого не было.

Хеннер перекинулся, бросил парню:

– Встретимся тут же, около часу ночи. И... если придёт фантазия меня сдать, учти, убить меня не так легко, а я тебя из‑под земли достану.

Возможно, всё же придётся сваливать с этим идиотом. Хотя бы для начала.

– Испугал, – буркнул Эштин, поёжился, – с когтями поаккуратней никак нельзя? – и уверенно пошёл куда‑то влево.

Хеннер шатался по Рирру уже больше, чем полдня. И всё сильней осознавал, что прежняя жизнь невозможна. Он побывал в двух домах, где раньше жили самые близкие его друзья... Относительно, конечно. Молодожёны и семья с двумя детьми. Один дом был сожжён и на его месте строился новый. Второй явно поменял хозяев.

После этого Хеннер наведался в места общего сбора вампиров... Ничего. Впечатление, что не осталось в живых вообще никого из его соплеменников. Возможно, так и было. А скорее те, кто ухитрились выжить, так попрятались, что теперь их вообще не найдёшь... Хотя нет, скорее всё же первое. Себя‑то зачем обманывать?

В конце концов, мрачный вампир зашёл в таверну "Весёлый кабан", где его хорошо знали. Естественно, как человеческого охотника. Причём просто как охотника граждане законопослушные, а пара человек из тех, кому можно доверять, как убийцу‑профессионала, удачливого и умелого, немало берущего за свои услуги.

Вообще наёмных убийц в Клане было не много. Чёртовы Силы постарались. Далеко не все люди могут убивать с уверенностью в необходимости этого. А при начинающихся угрызениях совести убийца, можно сказать, был уже на том свете – вступал в силу принцип "невезения". Совестливый бандит или попадал в руки правосудия, или убирали свои же. Или в той же пьяной разборке. Это Хеннеру было всё равно – он убивал, чтобы выжить, и альтернативы у него не было. Впрочем, даже при столь "удачных" для него условиях, он далеко не единственный зарабатывал на жизнь этим весьма сомнительным способом. И остальные были люди, не вампиры. Причём не всегда из "низов". Примером высокопоставленных убийц были Теневые. Так называли боевых, использующих свои умения не для защиты, а для заказных убийств. В основном Теневые находились на службе у аристократических или влиятельных Семейств, причём обычно они были членами этих самых семейств. Поскольку тогда у них с совестью было всё в порядке – необходимость отправить того или иного человека на тот свет диктовалась, во‑первых, семейными интересами, во‑вторых, прямыми требованиями Старшего или вообще родителя. А родителям подчинение шло беспрекословное – какой дурак рискнёт пойти против! Кстати, вампиры подобных "родственных зависимостей" придерживались отнюдь не так строго, как люди...

Таверной, в которую заявился вампир, владели две подруги, Эльза и Шийна, дамы весьма примечательные. Женщины ухитрились подняться, считай, с самого низа. Обе выросли на улице, по молодости обе промышляли в банде. Кстати, эта банда, состоящая из девчонок‑малолеток, и сейчас контролировала один из районов. И уверенно держала территорию, периодически устраивая вызывающие по жестокости "демонстрационные акты" тем, кто пытался на неё посягнуть. Правда, повзрослев, мало кто из девчонок находил себе место в жизни. Даже в жизни "низов". Кто‑то становился во главе новых поколений малолеток. Кто‑то ухитрялся скопить денег и выбраться – вот как Эльза с Шийной. Но девять из десяти девчонок умирали, не дожив и до двух дюжин лет, часто оставляя после себя новых беспризорников.

Подруги хоть и выбрались, но не сказать, чтобы их взлёт был таким уж быстрым или феерическим. Девчонки добрых пару дюжин лет торговали пирогами вразнос, было это, правда, уже больше полусотни лет назад. При этом они ухитрились собрать деньги ещё и себе на омоложение, что было удовольствием отнюдь не дешёвым. Потом выкупили этот домик, который тогда был развалившимся притоном. И за год привели его в порядок, сделав тем, что он есть сейчас – вполне приемлемой таверной, где можно посидеть, поесть и выпить без опасности отравиться или вляпаться в пьяную разборку.

Здесь частенько бывали люди, не ладящие с законом. Хозяйки, прекрасно отличающие подобных от "честных граждан", ничего не имели против, лишь бы те не работали ни в заведении, ни поблизости. Так и получилось, что здесь можно было встретить и студента, и купца средней руки и удачливого вора, причём никаких конфликтов это не провоцировало. Наоборот, таверна служила как бы местом встреч людей разных слоёв... В том числе тех, которые нуждались друг в друге. Такой спокойной, тихой гаванью. Здесь, в отличии даже от более респектабельных заведений, было в порядке вещей, что перебравшего посетителя отправляли или домой или в одну из комнат на верхнем этаже – отсыпаться, причём все деньги и вещи оставались в неприкосновенности. Кажется, за всё время существования таверны тут не были ни одного убийства. А этим похвастаться могли немногие заведения.

Под общий зал была отведена большая комната, всегда хорошо освещённая, днём солнцем из больших стрельчатых окон, ночью множеством магических светильников. Деревянные столы, словно покрытые лаком, удобные сиденья – то ли стулья, то ли кресла. Вечерами здесь играли двое‑трое музыкантов, причём весьма неплохо. Была и своя певица, девушка с действительно неплохим голосом, тоже из "бывших". Вполне приемлемая кухня и ловкий предупредительный персонал. Но первое, что бросалось в глаза любому посетителю – множество висящих разноцветных масок, за ними даже стен не было видно. Начало этой коллекции было положено после одного из карнавалов, когда подвыпившая Шийна никого не пускала в зал без маски и не выпускала с ней, взамен выдавая стакан любого напитка, который пожелает посетитель. С тех пор это стало традицией, причём гости изощрялись в придумывании самых невероятных заказов... А делом чести хозяйки было желаемое предоставить. Скажем, при Хеннере уже несколько раз просили кровь, однако явно не вампиры, и, что самое любопытное, ещё и выпивали! Поскольку условие выпить заказное тоже стало частью ритуала.

Вампир, впрочем, так не извращался. И отнюдь не потому, что боялся разоблачения, просто кровь в таком виде, да ещё нечеловеческая, его не привлекала. То ли дело – прямо из вены... Живая, тёплая... А ещё и ощущение полной власти над жертвой... При этом вампир пил отнюдь не только кровь, а ещё и высасывал жизненные силы. Хотя вкус крови ему тоже нравился, ублажая инстинктивные потребности хищника.

Вот и ярко‑варварские стены "Весёлого кабана" вампиру нравились. Ну чем‑то они ему импонировали. Как и чистота таверны, и атмосфера: вежливые официантки, работающие быстро и аккуратно. Кстати, в весьма скромных нарядах, хоть и отнюдь не монашеских. Само собой, девочки подрабатывали на стороне, как без этого, но тех, кто начинал подобным увлекаться хозяйки или осаживали или увольняли.

Хеннер направился к стойке, за которой сейчас стояла Эльза – высокая, с пышными формами, одетая в ярко‑алую блузку и синюю с алым юбку. На полных руках красовались яркие золотые браслеты и кольца, на шее ожерелье. Наверняка часть побрякушек зачарованы, если не все.

Шийна внешне была полной противоположностью подруги – небольшая, худенькая, предпочитала одеваться в брючные костюмы. Но и украшений не чуралась, только предпочитала серебро. Из‑за этого Хеннер, находясь рядом с ней, осторожничал – вампиров серебро обжигало.

– Добрый вечер, – кивнула Хеннеру хозяйка. – На зимовку?

Вампир кивнул. И, спохватившись, добавил.

– Как получится. Пока возьму комнату дня на три, а там посмотрю.

В зимнее время, живя в Рирре, Хеннер снимал жильё на втором этаже таверны – почти с момента её основания.

Хозяйка кивнула. И сообщила.

– Таниа просила зайти, как только появишься.

Вампир поблагодарил и, сделав заказ, направился к любимому столику в углу, подальше от окон – сегодня он был свободен. Перед визитом к Таниа не мешало подкрепиться и заодно подумать, что ещё за странная просьба – зайти?!

Таниа вышла из той же банды малолеток, что и Эльза с Шийной, только несколькими поколениями позже. Как большинство беспризорников, она не знала родителей, но по женщине было видно, что она полукровка, скорей всего, по отцу. В Таниа явно текла кровь горного народа, довольно малочисленного. Собственно, от людей они почти не отличались, разве средний рост горца был ниже человеческого. Но при этом горцы держались обособленно, браки заключали друг с другом, живя в горных посёлках. Работать предпочитали в шахтах и славились своими оружейниками и ювелирами. Кстати, магов среди горцев практически не было.

Однако в отношении магии Таниа оказалась исключением. Наверное, способности ей достались от человеческого родителя, и она ухитрилась по книгам, то есть почти самостоятельно, научиться зачаровывать артефакты. Прибавить к этому то, что Таниа с детства обучилась вскрывать замки, да ещё и с одного взгляда могла определить ценность украшения, как заправский ювелир, а при нужде и переплавить слишком уж приметную вещь. Однако профессиональным вором Таниа не стала, предпочитая заниматься перепродажей краденного.

Недавно – всего около трёх лет – женщина обзавелась небольшой лавочкой, которая находилась через дорогу от таверны. Официально Таниа торговала антиквариатом, реально к ней частенько несли краденое, иногда и артефакты. Таниа могла выяснить не встроен ли в артефакт маячок, даже сбить настройку, по которой сделавший артефакт маг мог отыскать своё изделие... Хотя именно подобным она занималась редко и только за очень большие деньги. Предпочитая просто деактивировать артефакты и продавать их как обычные украшения, или зачаровывать заново. Конечно, качество её артефактов не шло ни в какое сравнение с поделками артефакторов‑профессионалов, зато она делала то, на что законопослушные маги никогда не согласились бы. А все "официальные" артефакторы были законопослушны, отыскать их по изделиям было легче лёгкого. Это Таниа ухитрялась маскировать своё авторство, да и, в любом случае, официально она артефактором не была, так что с неё и взятки гладки.

Но и к ней Хеннер не рисковал обращаться лишний раз. Мало ли, вдруг увидит, кто он такой, маг всё же, хоть и самоучка. Впрочем, дважды он пользовался услугами Таниа. Один раз услышал, что у неё продаётся немагический миниатюрный арбалет, вампир до сих пор им пользовался. Ещё раньше, когда у Таниа и лавки‑то не было, он брал у неё, опять‑таки немагические, метательные ножи горской работы. Женщина приторговывала оружием горских мастеров, увы, не так часто, как хотелось бы. К сожалению, те шесть клинков у него пропали вместе с выручалкой. Да ещё Таниа каким‑то образом узнала о его специализации убийцы и иногда подкидывала заказы. Причём в первый раз вампир, прекрасно поняв, что заказ не от постоянных его поставщиков, уже собирался устроить охоту на нового "знатока". Но Таниа вместе с полной информацией о "клиенте" передала своё имя, как посредника, а заодно конкретный процент, который она планирует получать от посреднических услуг. Вампир подумал... И неохотно включил Таниа в число "поставщиков" работы. Иначе пришлось бы её убить, а это было слишком нерационально. Мало ли, вполне могло выплыть наружу, и тогда у Хеннера появились бы значительные неприятности – даже "бывшие" бандитки стояли друг за друга горой. Вампир успокаивал себя тем, что Таниа ничем не лучше и не хуже остальных двух поставщиков работы, за исключением того, что баба и маг. Но на первое можно было, хоть и с трудом, не обращать внимания, а второе он "сгладил" тем, что потребовал минимальных личных встреч. Таниа отнюдь не была против, и почти всегда он получал от неё информацию через посредников. Но сейчас явно не заказ – не полная же она дура, передавать подобное через Эльзу и Шийну. Да и не требовала Таниа в случае заказов личной встречи...

Все мысли‑рассуждения шли фоном, заодно Хеннер расправлялся с поданным заказом и наблюдал за посетителями. Как за теми, что сидели за столиками, так и за теми, которые появлялись или уходили. Кстати, место поэтому и было у Хеннера любимым, что давало подобную возможность, при этом сам вампир оставался почти незаметным.

Зал был заполнен почти наполовину. В одном углу сидела группа студентов, это легко определялось по их виду и тому, что четыре парня и три девушки заказали типично "студенческий" набор – бобы с мясом – самое дешёвое и сытное блюдо здесь, сопроводив его значительным количеством пива. За дальним столиком два мужчины купеческого вида беседуют с Миргером, домушником, широко известным в узких кругах. Хеннер отметил для себя, что, похоже, у вора наклёвывается заказ, но ему было всё равно – сфера его интересов и интересов воров не пересекались. Стол ближе к стойке был занят пятью ворами, Хеннер знал их только по кличкам. Они явно не искали никакой работы, а наоборот, праздновали. Либо удачное окончание дела, либо ещё что... Ага! Судя по очередному тосту, день рождения Кабана – здоровенного мужика с лицом, изрытым оспинами. Надо же, и такое случается, – усмехнулся про себя Хеннер.

В глубине зала сидели две пары, явно добропорядочные горожане, скорей всего супруги, тоже, кажется, что‑то празднующие... В одиночестве за столиком мрачно пил пожилой вор, Чедвик. Хеннер мысленно кивнул – он ещё в прошлом году понял, что старик сдаёт позиции, и теперь убедился в этом ещё раз. Воры, которые хотят оставаться на плаву, так не пьют. Скорей всего, до весны Чедвику не протянуть.

Вдруг вампир встрепенулся, разом забыв и о любимом развлечении, наблюдении за окружающими, и даже о еде. Ему неожиданно захотелось оказаться в другом месте, причём чем дальше тем лучше. Подобные предчувствия у него бывали достаточно редко, но пока его не подводили.

Хеннер, даже не попробовав второе заказанное блюдо, оставил на столе деньги и пошёл к выходу. На улице вампир огляделся, соображая, куда же направиться... Желание сбежать ушло, но это отнюдь не значило, что он был в безопасности – это Хеннер на горьком опыте прошлых лет уже уяснил. Просто не настолько у него было развита эта его интуиция на неприятности.

Взгляд Хеннера остановился на дверь в лавчонку Таниа. Ну... почему бы и нет? Когда вампир подошёл к тёмной невысокой двери лавочки, в "Весёлый кабан" зашли трое мужчин, вид которых вновь толкнул Хеннера тревогой. Слишком уж они походили на стражей порядка. Но всех местных копов вампир знал. Разве новенькие... Но чтобы новенькие ходили вот так, без сопровождения хоть одного старожила?

Хеннер запретил себе даже думать, что это могут оказаться те самые "охотники на вампиров" о которых говорил Эштин. Ну нельзя же быть настолько параноиком, в конце концов! С этой мыслью вампир толкнулся в лавочку Таниа.

Захлопнув за собой дверь, он вынужден был замереть на пару секунд, привыкая к темноте. На Хеннера обрушилась мешанина запахов – старого здания, табачного дыма, пересохшего дерева, пыльных книг и тканей, благовоний и ещё не поймёшь чего. Вампир с трудом подавил позыв расчихаться, сразу припомнив свой прошлый сюда визит.

Он оказался в знакомой уже небольшой комнате. Помещение не сильно изменилось с прошлого его посещения, заставленное множеством забитых всякой всячиной стеллажей. Крупные предметы стояли сами по себе, загромождая оставшееся свободным от полок пространство. Как в любой лавке старьёвщика, чего здесь только не было. Это Таниа гордо называла себя "антикваром", Хеннер предпочитал более соответствующее сути определение.

В конце комнаты находился прилавок за которым и расположилась хозяйка. Хеннер отыскал её взглядом, женщина кивнула, произнося слова приветствия.

– Проходи, садись, – Таниа кивком указала на старый, но довольно крепкий ещё стул.

Это вампир выяснил, угнездившись на нём со всевозможным удобством и уставившись на хозяйку. Часто люди под взглядом охотника чувствовали себя неуютно – впрочем, неудивительно. Они инстинктивно чуяли в нём врага, охотящегося на им подобных. Но Таниа ничем своего неудобства не показала, держа себя вполне приветливо и уверенно. Однако под рукой у женщины лежал арбалет, похожий на тот, который купил у неё сам Хеннер. И арбалет наверняка не был единственным оружием, просто остальное не демонстрировалось столь явно. Всё верно, учитывая, с кем она имеет дело, только последний идиот не станет принимать меры безопасности. Правда Хеннер был уверен, что против него Таниа беспомощна. Впрочем, он женщине зла не желал. Пока.

– Сколько мы с тобой знакомы? – задала Таниа риторический, с точки зрения вампира, вопрос.

Впрочем, он всё же ответил, хоть и не особенно охотно, не любил болтать попусту.

– Около семи.

– И у нас никогда не возникало причин сомневаться друг в друге, верно?

Вот тут вампир понял, что Таниа нервничает. И очень насторожена, обычно женщина всегда, когда он её встречал, курила, а сейчас нет. Хочет, чтоб руки были свободными? Хеннер непроизвольно напрягся. Собеседница явно это отметила, но лишь повторила вопрос, правда, уже другим, требовательным тоном.

– Да, – буркнул вампир, прикидывая, что всё это значит.

– Хорошо. Надеюсь, ты не станешь меня убивать, если я предложу купить тебе это.

Она положила на прилавок мужское золотое кольцо‑печатку. И, не дожидаясь вопроса, сообщила:

– Это экранирующий амулет, блокирует артефакты, определяющие вампиров.

Хеннер не среагировал даже не потому, что сдержался. А потому, что офигел – вот этого он не ожидал точно. Он лишь уставился на Таниа, и вдруг заметил, что она уже держит руку на спуске арбалета, который направлен прямо ему в грудь. И, посмотрев на стрелы в арбалете – в этой конструкции их было две – понял, что они из серебра. Возможно, Таниа не успеет выстрелить. А возможно и успеет... С перепугу.

– Ты ведь не станешь делать глупостей, правда?

– Чокнулась? – фыркнул он, наконец прийдя в себя. – Нахрен мне этот хлам?

Женщина чуть расслабилась. Однако совсем чуть‑чуть, и руку с арбалета не сняла.

– Летом по Клану прошла зачистка вампиров. И нашим любимым магам не понравилось количество живущих у нас кровососов. Теперь отряды стражи пополнились новым – охотниками на вампиров. Ходят по двое, трое... Минимум дважды в сутки обходят все хоть сколько‑нибудь сомнительные заведения. "Кабан" тоже, само собой.

Вампир мысленно ругнулся. Очень похоже, что насчёт той тройки он всё же не ошибся.

– Впрочем, если тебе не нужен этот хлам, – Таниа глазами показала на кольцо. – Я же тебя не держу здесь, верно?

Интересно, как долго эта стерва знает, кто он такой? И почему не донесла? Убивать её слишком опасно – наверняка подстраховалась. И раз до сих пор не настучала, вряд ли сделает это теперь. И амулет такой нужен... Иначе придётся сваливать из Клана, а сколь бы не проблематично было сейчас тут жить, на новом, чужом месте ещё надо суметь обустроиться... И не факт, что там не будет хуже. Вампир был сторонником убеждения "от добра добра не ищут".

Ч‑черт! Хеннер гордился своей мобильностью, тем, что имел лёжки, как минимум, в полудюжине крупных городов. Хотя предпочитал Рирр, но отнюдь не зацикливался на нём. Конечно, все города были только на этой планете, поскольку на другие добраться можно было только через порталы. Но чтобы весь Клан стал для вампиров буквально раскалённой сковородкой... Ладно.

– Он скрывает только от амулетов или и от слежки порталов?

– Вот насчёт порталов не знаю, – Таниа пожала плечами. – Экспериментируй сам.

Вампир едва не выругался в слух. Подобные советы вызывали у него желание прибить собеседника сразу, не откладывая в долгий ящик. Ладно. Если даже только от амулетов, тоже хорошо.

– Сколько?

Таниа назвала сумму настолько астрономическую, что вампир чуть не присвистнул. Ну, ещё бы. Дорвалась, с‑сучка. Деньги у него такие были, и даже больше – Таниа не наобум цену сказала. Но, заплати Хеннер требуемое, и ему едва хватило бы оставшегося, чтобы пережить эту зиму. Впрочем, он же не мальчик сопливый... Поторгуемся.

Кстати, женщина ещё сильней расслабилась, поняв, что он не собирается её убивать, по крайней мере, немедленно. Но руку с арбалета так и не сняла. До самого конца торга, яростного, перемежающегося весьма лестными эпитетами, вплоть до "кровосос хренов!" и ответного "уж кто бы говорил, на себя посмотри!!!!". Сошлись на двух третях первоначальной цены. Что тоже для Хеннера было весьма напряжно, но приемлемо. Договорились что вампир принесёт деньги сегодня вечером, и Таниа кивнула ему на кольцо.

– Само собой, его ты возьмёшь сейчас. Я всё же рассчитываю получить с тебя долг, а с трупа, что человеческого, что вампирьего, фиг что стребуешь!

– Как мне повезло, что в число твоих умений не входит некромантия! – фыркнул Хеннер, одевая кольцо. – Как его проверить?

Женщина достала откуда‑то из под стойки кольцо, без камней и гравировки, одела его. Вампир вдруг ощутил укол, довольно чувствительный, словно игла пронзила палец с кольцом‑печаткой. К тому же он почувствовал, что из него уходить энергия... Немного, но ощутимо.

– Что за черт?

Таниа кивнула.

– Больно, да? Это как сигнал, что рядом находится определитель вампиров. По крайней мере, так задумывалось.

– А какого он с меня... сосёт?

– Ну откуда‑то ему энергию для маскировки брать надо, – резонно отозвалась женщина.

– Ч‑черт! Он слишком сильно тянет, – вдруг сообразил вампир. – Мне придётся охотиться гораздо чаще... С этим что‑нибудь сделать можно? – он требовательно уставился на собеседницу.

– Нужен фэл, – неохотно отозвалась та. – А без него – только так.

Она совсем обнаглела?! Накатило бешенство. Хеннеру очень захотелось пришибить зарвавшуюся бабу:

– Тебе не кажется, что для недоделанного амулета запрошенная тобой цена великовата?!

– А ты хотя бы такой найди! – огрызнулась Таниа, но, сообразив, что вампир действительно разозлён, быстро сказала:

– Принеси фэл, и я бесплатно встрою тебе его в кольцо.

Вампир подумал и, остывая, кивнул. Фэлы – полудрагоценные камни, обладающие свойством аккумулировать магическую энергию, стоили достаточно дорого, То есть, если б амулет был с фэлом, он вряд ли сошёлся с Таниа в цене. Ну а так... Вполне приемлемо. А фэл он раздобудет. Хеннер снял кольцо, помассировал уколотое место.

– Слово, что когда найду фэл, сделаешь всё бесплатно? – уточнил въедливо. А то мало ли, может завыделываться.

Таниа, поморщившись, произнесла простейшее обещание, призвав в свидетели Силы. Вампир удовлетворённо кивнул. Вот то‑то. Теперь отказываться ей будет не с руки.

– А ощущение на какое‑нибудь другое сменить нельзя? – поинтересовался он.

– Такой чувствительный? – ехидно отозвалась Таниа. – Я не настолько великий специалист, чтобы менять что‑то в схеме. Кстати, насчёт фэла, учти, если хочешь, чтобы артефакт вообще ничего с тебя не тянул, нужен девственный камень. Тот, что раньше не работал с амулетами, чистый.

– Да понял, понял, – буркнул мужчина. И тут же воспользовался сложившейся ситуацией:

– Раз уж мы с тобой достигли взаимопонимания, ты же поможешь мне ещё с кое‑какими мелочами?

– Что именно тебя интересует? – подобравшись, но не тревожно, а почуяв, что можно ещё раскрутить вампира на денюжку, уточнила Таниа.

– Скажем, настроенная выручалка...

Торг возобновился. После предыдущей сделки Хеннер мало что мог себе позволить, но не использовать представившуюся возможность совсем было слишком уж нерационально. Впрочем, пока Хеннер решил ограничиться покупкой выручалки.

Когда собеседники уже почти договорились, вдруг распахнулась входная дверь. Резко, так заходят или бандиты или стражники. Хеннер, уже поворачивая голову, знал, что увидит. Точнее, кого – давешнюю тройку, которая входила в таверну. И, конечно, оказался прав. Вампир вмиг перекинулся в нетопыря, рванул к окошку, но уже подлетая, понял, что стекло вышибить не удастся. Зачарованное. Только резкий бросок в сторону спас Хеннера от свистнувшей стрелы. Кажется, придётся драться.

Вампир тенью метнулся через комнату, перекинулся рядом с одним из тройки, вмиг свернув ему шею. Остальные кинулись на него. Схватка продолжалась несколько секунд, не больше. Последнего противника вампир использовал, чтобы залечить раны, одна из которых была достаточно серьёзной. И, отшвырнув мёртвое тело, мрачно обозрел три трупа, валяющихся в разных позах в залитой кровью комнате... Три?! Четыре!!! М‑мать‑перемать!!!!!!

Наверное, в Таниа попала случайная стрела, оперение вызывающе торчало у неё из спины. Женщина лежала под прилавком в неестественной позе, под ней растеклась лужа крови. Хеннер стремительно нагнулся, приложил пальцы к шее. Жива. Торопливо прокусил собственное запястье, пытаясь повторить трюк, сработавший на Эштине. Но жизнь из Таниа ушла буквально под его пальцами. Вампир выпрямился и беспомощно выругался. Теперь Рирр был для него закрытым городом. И хорошо, если только Рирр. Неизвестно, кого предупредила Таниа перед тем, как послать ему приглашение. У неё ж большая часть подружек – чокнутые! Надо сматываться. И чем быстрее, тем лучше.

Хеннер торопливо одел амулет‑печатку и уже направился к выходу. Как вдруг замер, услышав захлёбывающийся, безысходный плач. Это ещё что?! Незамеченный свидетель? Может, всё же удастся выкрутиться?.. Вампир огляделся, даже принюхался, но никого не обнаружил. Совсем. Тем не менее, отчётливо слышался плач, со стороны прилавка.

– Галлюцинации, что ли? – пробормотал Хеннер.

– Скотина! Сам ты галлюцинация, – возмущённый вопль заставил его подскочить. – Всё из‑за тебя!

– Что за дьявол? – вампир уставился на тело Таниа, однозначно мёртвое. Но голос был её!

– И только попробуй кинуть меня с деньгами, я тебе такое устрою!

Хеннер потряс головой. Нет, с ума он точно не сошёл. Не с чего. Значит, оставался только один вариант. Очень маловероятный, но единственный. Мужчина подошёл к окну, задёрнул шторы, к счастью, оказавшиеся достаточно плотными. В комнате сразу наступил полумрак, и... Так и есть! Над телом Таниа, прямо в воздухе, поджав ноги, сидело её привидение. С красным, опухшим от слез лицом, причём выражение этого самого лица было раздражённо‑злым.

– Вот какого черта ты снял амулет? – опять завелась призрачная Таниа, – Пальчик ему, видите ли, колет! И что теперь? Меня убили, ты это понимаешь? – она всхлипнула и вновь разрыдалась.

– Ну а ко мне какие претензии? – буркнул вампир. В призрачном виде женщина раздражала его даже больше, чем в живом. – Я тебя и пальцем не тронул! Нечего под стрелы подставляться! И прекращай реветь, в конце концов!

– Не смей мне указывать! – Таниа попыталась накинуться на Хеннера с кулаками, но, само собой, ничего у неё не вышло.

Вампир хмыкнул, глядя, как руки женщины проходят сквозь его грудь.

– Ты вообще радоваться должна, – фыркнул он. – Что избавилась от тягот этого ужасного мира. Летай себе беззаботным привидением и наслаждайся жизнью!

Глядя на выражение, появившееся на лице Таниа, вампир понял, что сморозил что‑то не то.

– Радоваться?! Наслаждаться?!!! А моего сына ты воспитывать будешь?

Хеннер прихлопнул отвисшую челюсть.

– У тебя... сын?

– Вот представь себе! – раздражённо отозвалась Таниа, внезапно прекращая истерить и переходя на деловой тон. – Идём‑ка к Эльзе. Вместе.

– Иди, – пожал плечами вампир. – У меня дела.

Хеннеру пора было идти на встречу с Эштином. А то, что сваливать отсюда необходимо, причём подальше, вампир прекрасно осознавал. Особенно имея перед глазами живописно разложенные трупы. Так что вариант сопляка с эмиграцией – вампир надеялся что временной! – беспросветной глупостью уже не выглядел. Нет, можно было, конечно, просто исчезнуть в другой город... Но лучше перестраховаться.