Эльфы Цинтры

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кирисин тащил свое утомленное тело домой в наступающих сумерках, окруженный все более густыми вечерними тенями. Он шел по тропам и дорожкам, огибающим город и ведущим к его дому, погруженный в мысли, наступающая темнота отражала его глубокое разочарование напрасно потраченными сегодня усилиями.

Он был так уверен, что они что–нибудь найдут.

Он встретился с Эришей и Калфом, как планировалось, у входа в могильники Ашенелл в минувший полдень, взволнованный и торопящийся начать поиски. Но Ашенелл был огромным местом, лес надгробных камней и памятников, мавзолеев и простых маркеров, которые не подчинялись никакой сортировке. Сам ландшафт был сложным, холмистым и лесистым, секции захоронений разделялись друг от друга глубокими оврагами и скалистыми обрывами, которые затрудняли определить, где что находилось. Найти какую–нибудь единственную могилу, не зная точно, где она находилась, казалось невозможным. Тем не менее, они начали на оптимистической ноте с более старых секций, тех, где наиболее вероятно должны быть похоронены члены семьи Круэр. Довольно быстро они нашли распознаваемые маркеры, десятки могил и простых надгробных камней, врытых в землю, на которых были выбиты имена, даты рождения и смерти членов этой семьи. Как ни странно, но у семьи, обладавшей такими престижем и властью, не было гробниц и склепов, куда их могли поместить. Они закончили просматривать их, потратив чуть более часа, но так ничего и не обнаружили.

— Иногда эти семьи предавали своих умерших земле без каких–либо маркеров вообще, — произнес Калф. — Иногда они хотели быть похороненными в стороне от семьи. Этого никак не узнать. Мы должны продолжать поиски, пока не будем уверены.

Так они и делали весь остаток дня, прочесывая могильник с одного края до другого, просматривая каждое место захоронения, входя в каждую гробницу и склеп, и откапывая все, что могло оказаться маркером Круэров, покрытым временем и природой.

Это был тяжелый, изнурительный труд, и к тому времени, когда потемнело так, что уже нельзя было четко что–либо увидеть, все трое были покрыты грязью и мусором, разгоряченные, вспотевшие и воспаленные от своих усилий.

— На сегодня мы закончили, — объявил Калф, с гримасой выпрямляя больную спину. — Мы проверили, сколько смогли за этот день. Мы можем продолжить послезавтра. Это лучшее, что я могу сделать. Встретимся в полдень. Может быть, нам повезет, но я бы не стал на это заключать пари.

С этим почти был согласен Кирисин. Они еще не обыскали все вокруг; им еще предстояло исследовать огромные секции Ашенелла. Сейчас Кирисина больше всего волновало то, что Панси Ролт Круэр, Королева эльфов и мать Королей, могла решить предать себя земле и не оставить никакого маркера, как и предполагал Калф. Если это так, то они никогда не найдут ни ее, ни утерянные синие Эльфийские камни.

Он стряхнул пыль с бедер и переда рубашки и задался вопросом, насколько плохо он выглядел для любого встречного. Довольно плохо, подумал он. Как будто он вывалялся в грязи и листьях. Как будто он потерялся в лесу.

Ну, ладно, но потерялся. Он потерялся так, что с трудом верилось, что его когда–нибудь отыщут. Эллкрис должна выбрать кого–то еще, кто помог бы ей. Все, с чем он мог справиться, это носиться по полю мертвых, растрачивая впустую данную ему возможность. Он пнул по грязи на дорожке, разъяренный, разочарованный и испуганный в одно и то же время. Время уходило, сказал он про себя. Время, которое он не должен растрачивать.

Все еще бормоча шепотом и проклиная себя за то, что был таким глупым и ничего не стоящим, зная, что ничего не сделал, что могло помочь, он вышел из–за деревьев, растущих перед его домом и остановился.

Кто–то сидел на ступеньках веранды, прислонясь к столбику, поддерживающему крышу, с руками, расслабленно лежащими на коленях согнутых ног, держа в одной руке стакан эля. Не отец или мать. Они уехали на несколько дней в дом его бабушки и дедушки в небольшой общине на юге. Это был кто–то еще, кто–то похожий на…

Он моргнул, не веря в это. Симралин! Это была Симралин!

Она увидела его и помахала рукой.

— Эй, Малыш К! — позвала она, используя придуманное ею прозвище.

— Сим! — закричал он в восхищении и помчался вперед по ступенькам, чтобы приветствовать ее, разведя руки по сторонам, а затем заключив ее в плотные объятия. — Ты вернулась!

— Полегче, полегче! Ты же сломаешь меня!

Говоря это, она смеялась и в свою очередь обняла его. Она была сильной и атлетичной, поэтому ему пришлось бы приложить очень много усилий, чтобы повредить ей. Кирисин боготворил свою сестру так же, как все маленькие братья всегда боготворят своих старших сестер: как она никого никогда не будет. Она была на шесть лет старше и на целую жизнь опытнее его. Более того, он считал ее всем, чем не являлся сам — высокой, умной и красивой. Она была следопытом с большой буквы, ее любили и уважали все, и она была тем другом, которого вы всегда надеетесь найти и сохранить.

— Я скучал по тебе, — сказал он.

— Хорошо. Мне бы не понравилось, если бы это было не так.

Она взглянула на его одежду.

— Где ты побывал? Валялся в грязи? Ты похож на сурка! И вдобавок не очень хорошо пахнешь. — Она оттолкнула его и усадила на ступеньках. — Вот, — сказала она, протягивая ему стакан эля. — Выпей и расскажи мне, что ты делал.

Он никогда даже не думал что–то скрывать от нее. Она была Симралин, и он всегда рассказывал ей все, даже то, чего он никогда не скажет родителям. Он начал с Эллкрис, говорившей с ним и просившей его помощи, затем подробно рассказал о своих усилиях получить помощь у Короля, о том, как он обнаружил, что ему лгут, о конфронтации с Эришей и изменениях в ее душе. Закончил он сегодняшними бесполезными поисками места захоронения Эльфийской Королевы Панси Ролт Круэр.

Он объяснил, как он и Эриша решили найти какие–нибудь упоминание о Эльфийских камнях в Эльфийских хрониках, как их обнаружил старик Калф, угрожая сначала выдать их, а затем ставший их союзником. Он даже добавил свое беспокойство по поводу поведения Короля, и насколько странным показалось ему, что тот пожертвовал бы Эллкрис ради спасения своей дочери.

Когда он закончил, Симралин посмотрела на него с минуту, как будто что–то прокручивая у себя в голове, а затем сказала:

— Довольно странная история, Маленький K. Ты уверен во всем этом? Ты ничего не приукрасил для меня, не так ли?

— Конечно, нет! Я не сделал бы этого! — Он был возмущен и раздражен на нее. — Зачем ты об этом спрашиваешь?

— Успокойся, — произнесла она, дотрагиваясь до его плеча. — Я сказала это, потому что все гораздо более странно, чем ты думаешь. Послушай то, что случилось со мной.

Затем она рассказала ему о своей встрече с Рыцарем Слова, Анжелой Перес, и бродяжкой Эйли. Она тщательно объяснила, как это произошло, о странном способе, которым она услышала, как Эйли позвала ее, как они нашли ожидавшую их парочку, и как те раскрыли, что привело их в Цинтру к эльфам.

Потом она рассказала ему, что Анжела говорила о «Путеводной звезде» и Эльфийских камнях и конце мира.

— Я знал это! — воскликнул он твердым голосом. — Это не было только для меня и Эриши! Эллкрис действительно знала, что она в опасности и что в каком–то роде эльфы оказались под угрозой, и ей нужно, чтобы мы что–то сделали! Это не было лишь моим воображением!

— Но Король так не думает так, — надавила Симралин.

Кирисин покачал головой.

— Я не знаю, о чем он думает. И Эриша не знает. Однако, он знает что–то, чего не знаем мы. Иначе он бы так не действовал. Он даже не думает разрешить Эрише сделать то, о чем просила ее Эллкрис, и он несколько дней избегал меня. Он лгал мне, понимаешь?

— Возможно. Или, может быть, просто так кажется. Ты не можешь знать, каковы его причины не желать действовать в вопросе, о котором ты рассказал ему, — покачала головой Симралин. — Наша семья в течение некоторого времени не была близка к Ариссену Беллоруусу, начиная с его размолвки с нашими родителями. Но я знаю его достаточно хорошо, он никогда не сделает ничего, чтобы поставить под угрозу наш народ. Он предан эльфам. Я видела, как он демонстрирует это снова и снова. Думаю, должно быть что–то еще.

— Может быть, и так, — допустил Кирисин. — Но я не знаю, что это такое, или как это найти. Может быть, Эриша сможет с этим справиться, но пока что и она не достигла большого успеха. Она говорит, что ее отец стал другим. Даже старик Калф думает, что что–то в нем изменилось.

Симралин снова села, подтянув колени к груди, лицо ее помрачнело. Они оба погружались во мрак, ночь быстро опускалась, от дневного света осталась лишь бледная дымка на западе горизонта над стеной леса.

— Давай–ка еще выпьем эля, — предложила она

Она зашла внутрь и вернулась с новыми стаканами. Они сидели вместе в сгущающейся темноте, потягивая темно–янтарную жидкость, ничего не говоря.

— Я помню Эришу еще совсем маленькой, — наконец, сказала Симралин. Она скривила губы в сторону Кирисина. — Обычно она следовала за тобой, как новорожденный щенок. Она считала тебя таким умным, — она улыбнулась. — Я всегда думала, что из этого что–то может получиться. Особенно после того, как вы оба стали Избранными.

Кирисин скорчил гримасу:

— Ну, по крайней мере, она снова разговаривает со мной. Какое–то время, она даже этого не делала.

— Кажется, сейчас она делает гораздо больше этого. Она идет против своего отца. Опасно, для молодой дочери Короля.

Кирисин подумал над этим. Это было опасно. Но он не был уверен, что точно понял природу этого риска. Он почувствовал, что он больше угрозы наказания за неповиновение.

— Мне нравится она еще больше за то, что она так рискует, — сказал он.

— Верю.

Он подарил ей озорную улыбку.

— Но больше всего она мне нравится, потому что выглядит и пахнет как я.

— Что касается этого, то не мешало бы тебе привести себя в порядок, — она развязала ленту и встряхнула свои длинные светлые волосы. — Кстати, мне тоже стоит об этом подумать. Наши гости были вызваны предстать перед Верховным Советом, чтобы сделать свои заявления, и мне сказали присутствовать там. Я могла бы обойтись без этого, но мне не дали выбора.

— Ты считаешь, что попала в беду за то, что привела человека в Арборлон? Даже сделав это наилучшим образом и по веским причинам?

Она пожала плечами.

— Вероятно. Праксия была достаточно озлоблена этим, и она известила об этом каждого, кто мог ее услышать. Будут и другие, такие же недовольные. Но это был правильный выбор.

— Король может не увидеть этого.

— Скорее всего, нет. Но вопрос решен.

Кирисин усмехнулся. Именно таким образом Симралин говорила, что дело сделано и со всем покончено, поэтому есть ли смысл теперь об этом рассуждать? Ему нравилось, как она воспринимала все, что сделала. Ей совершенно не нравилось пересматривать свершившееся.

— И вот мы здесь, — сказал он.

— И вот мы здесь.

Они снова помолчали минуту, затем Кирисин сказал:

— Я вот подумал. Не кажется ли странным, что посланники Слова призвали тебя, а Эллкрис призвала меня, чтобы сделать в сущности одно и то же? Донести послание эльфам об опасности, в которой они находятся, и как им ее избежать? Тебя и меня, сестру и брата, из всех возможных выборов? Это кажется довольно большим совпадением.

— Не большим, Маленький K. — Симралин опустошила свой стакан эля и потянулась, как большая кошка. — Огромным.

Кирисин нахмурился.

— Не думаешь ли ты, что так и было задумано? Бродяжке было приказано привести Рыцаря Слова к тебе специально, может быть, потому что мы брат и сестра?

— Как ты сказал, Эйли могла позвать к себе любого из всего эльфийского народа. Но она позвала не любого; она позвала меня. Это выглядит преднамеренным.

Они в молчании посмотрели друг на друга.

— Можно мне пойти с тобой? — сказал Кирисин. — Это может помочь мне убедить Верховный Совет в том, что рассказанное перед ними Рыцарем и бродяжкой, является тем же самым, что мне и Эрише уже рассказала Эллкрис.

Симралин с сомнением покачала головой.

— Они захотят узнать, почему ты сразу же не пришел к ним. Если ты расскажешь им, что ты делал, что ты разговаривал с Королем, то рискуешь стать очень непопулярным членом королевской семьи Беллоруус.

— Я буду в хорошей компании, — сказал он, быстро взглянув на нее.

Она мягко засмеялась.

— Как же здорово снова быть дома, Малыш К. Я так по всем вам соскучилась. Иди прими ванну и смени одежду. Затем посмотрим, сможем ли мы найти, откуда все это происходит.

Час спустя они шли к зданиям, соседними размещались залы заседаний Эльфийского Верховного Совета. Уже наступила ночь, дневной свет полностью исчез, на небе сквозь рассеянные облака светили булавочные головки звезд. Они шли по задним тропам, огибавшим город, избегая загруженных проезжих дорог. Они уже опаздывали, и должны были добраться к месту своего назначения, не останавливаясь. Пока они шли, никто из них не разговаривал, держа свои мысли в себе. Но каждый знал, о чем думал другой.

Кирисин посмотрел на сестру, потом на себя. Они оба вымылись и оделись в чистый комплект одежды — свободно–облегающие штаны, рубашки с капюшоном и мягкие сапожки, так любимые большинством эльфов. Они были презентабельны, если не впечатляющи. Но в любом случае не могло быть и речи о том, чтобы произвести впечатление на членов Верховного Совета и Короля. Все знали, кем они были. Все знали, что они не были незнакомцами.

Тем не менее, Кирисин чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Он поправил свой широкий пояс. Оружейные петли висели ослабленными и пустыми. На нем не было ничего, даже длинного ножа. Если им понадобится оружие сегодня ночью, они окажутся без него с голыми руками.

Даже в этом случае, Кирисин хотел, чтобы у него было хотя бы одно лезвие.

Он не мог объяснить это дурное предчувствие, ноющее беспокойство, источник которого оставался неизвестным, но тем не менее оно присутствовало. Он почувствовал себя глупо, позволяя тревожить себя, и грубо отбросил это ощущение.

Когда они прибыли к зданию, в котором размещались палаты Совета, они обнаружили стражников, стоявших возле дверей, вооруженных и настороженных.

Здание было большим, круглым строением из перекрещивающихся бревен, расположенных между огромных старых елей и скрепленных уплотняющим составом.

Крыша была высокой и куполообразной, пол сделан из досок. Вход осуществлялся через пару широких двойных дверей, открывающихся в коридор, который образовывал внешний обод колесообразного здания и окружал сами палаты, которые размещались в середине. С внешней стороны здание не сильно отличалось от окружавшего леса, но внутренняя часть, где располагались палаты, была гладкой и отполированной, приют спокойного и мягкого света.

Стражники сразу же узнали Симралин и пропустили ее через двери в коридор.

Кирисин следовал за ней, не отставая ни на шаг. Уже внутри, они вплотную подошли к Трэйджену. Задумчивое лицо большого эльфа стало еще темнее этой ночью, когда он нахмурившись приветствовал Симралин.

— Мы ожидали тебя здесь немного пораньше.

Кирисин оглядел мимо него туда, где на скамье около внутренней стены сидели две фигуры, почти теряющиеся во мраке темного пространства, которое они заняли между скобами бездымных факелов.

Одна оказалась крошечной девочкой, существом настолько иллюзорным, что появись здесь сильный порыв ветра, она исчезла бы с ним. У нее были длинные синеватые волосы, темные как омут глаза и бледная как мел кожа. Она носила одежду, которая казалась свободной от ее тела, как мох на ветках деревьев, как какая–то часть ее самой, а не что–то носимое. Она взглянула на него с любопытством, которое быстро сменилось узнаванием — что вообще не имело смысла, потому что он никогда прежде ее не видел.

Вторая была молодой женщиной, старше и сильнее, у нее была коричневая кожа, черные волосы, тяжелые и бросающие вызов глаза, когда она посмотрела на него. В своих руках она держала черный посох, из отполированного по всей длине дерева, от конца до конца покрытый вырезанными символами, которые он не распознал. Он снова посмотрел на нее и она отвела взгляд. Ее глаза больше не были такими темными и сердитыми; вместо этого, они просто выглядели усталыми.

— Что случилось? — спросила Симралин Трэйджена.

Тот проворчал:

— Праксия еще не научилась вести себя. Она попыталась забрать посох у Рыцаря. Я сказал ей не делать этого, но она настаивала, что это оружие, а его нельзя носить в присутствии Короля. Хотя это было не ее дело, но ты знаешь Праксию. Рыцарь отбросила ее через весь зал к дальней стене. Она опустилась на пол и не встала.

— Праксия, — с тревогой сказала Симралин.

— Ке'рю и Руслан унесли ее. Я остался, потому что кто–то должен был остаться, но я и близко не подходил к тем двоим. Даже стражники воздерживаются, пока кто–нибудь не скажет им, что делать. Есть какие–нибудь мысли?

— Твой совет был правильным, — кивнула Симралин. — Оставьте их в покое. Они — гости, а не пленники. Рыцари Слова считают свои черные посохи символами своего служения. Они никогда никому не отдают их по любой причине. Вероятно, эти посохи являются каким–то видом оружия, но я не думаю, что Рыцарь и бродяжка пришли сюда кого–нибудь убить. Если бы они хотели сделать это, то не стали бы нас призывать. Праксия поняла бы это, если бы остановилась, чтобы поразмыслить над этим.

— Дай мне знать в следующий раз, когда она остановится, чтобы о чем–нибудь подумать, — пробормотал Трэйджен. Он впервые посмотрел на Кирисина. — Вечер добрый, Малыш К.

Кирисин покраснел. Он не знал, что прозвище, которое Симралин придумала для него, было общеизвестным. Услышав, как кто–то еще кроме его сестры использует прозвище, он почувствовал себя маленьким мальчиком.

Симралин подошла к тому месту, где перед ними стояли и ожидали Рыцарь Слова и бродяжка.

— Я приношу извинения за то, что произошло, — сказала она Анжеле. — Праксия должны была лучше знать.

Анжела с мгновение изучала сестру Кирисина, а затем кивнула:

— Я слишком сильно отреагировала. Мне тоже следует извиниться.

Кирисин выглянул из–за Симралин.

— Мой брат, Кирисин, — представила она его. — Кажется, он кое–что знает о том, почему вы искали эльфов. — Она выдвинула его перед собой. — Может быть, он объяснит это.

Но прежде, чем мальчик смог задать какой–либо из вопросов, которые жаждали получить свои ответы, двери во внутренние залы раскрылись и появился Морин Ортиш, капитан стражи, направившийся к ним.

— Симралин, — приветствовал он. Это был высокий стройный мужчина средних лет, с ярко выраженными эльфийскими чертами и неожиданно мягким голосом. — Вам следует сейчас пройти внутрь. И, пожалуйста, приведите с собой ваших гостей.

Он сильно хромал после несчастного случая, случившегося несколько лет назад, после которого одна нога стала короче другой. Но он все еще был командиром, успокаивающе воздействуя везде, где бы ни появился, и его до сих пор отождествляли с его службой, поэтому никогда не проявлялось никакого реального намерения заменить его, даже после травмы, которая затрудняла ему передвижение.

Он взглянул на Кирисина.

— Что привело тебя сюда, молодой Беллоруус? Разве ты не должен спать, чтобы проснуться рано утром и приступить к своим обязанностям Избранного?

— Я надеялся, что тоже смогу поговорить с Советом, — решился Кирисин. — Я кое–что знаю о причине, по которой здесь посторонние.

— Это правда, — подтвердила Симралин. — Его присутствие было бы полезным.

— Может быть и так, — признал Ортиш, бросив быструю улыбку Кирисину. — Но Верховный Совет просил, чтобы никто не присутствовал, кроме тебя и твоих гостей. Это твердое решение.

— Но они должны узнать… — начал Кирисин.

Капитан стражи поднял руку, заставляя его замолчать.

— Сам король отдал такой приказ. Никто из нас не в состоянии отменить его. Возможно после того, как Совет услышит, что скажут гости Симралин, он согласится позднее поговорить с тобой.

Сам Король. Кирисин почувствовал прилив крови к шее и щекам. Король позаботился, чтобы он не вмешивался в это, чтобы он держал при себе то, что знает.

Именно так это виделось и именно так он поверил в это.

— Терпение, Маленький K, — нежно произнесла его сестра.

Она подозвала Рыцаря Слова и бродяжку и они втроем последовали за Морином Ортишем в палаты Совета. Как только за ними закрылись двери, возле них на караул встала пара стражников. Кирисин остался стоять на своем месте, расстроенный, думая о том, как все это несправедливо и неправильно. Он испытывал желание прорваться внутрь и настоять, чтобы ему позволили говорить. Однако, это отбросило бы все шансы убедить членов Совета в том, что его слова достойны доверия. Симралин была права.

Он должен быть терпеливым.

Но как долго?

Он все еще думал об этом, когда внешние двери здания открылись и в них появилась Эриша.

— Вот ты где! — выдохнула она с очевидным раздражением. Она подскочила к нему, тяжело дыша с покрасневшим лицом. Видимо, она бежала. — Что ты здесь делаешь? Я ждала, что придешь за мной!

Он был удивлен ее гневом, но не моргнув прямо посмотрел на нее:

— Я подумал, может быть Симралин сможет провести меня в палаты, где я смог бы выступить перед Верховным Советом. Но она не смогла. Твой отец позаботился, чтобы меня не впустили.

— Я могла бы рассказать тебе это, если бы ты потрудился посвятить меня в свои планы. Я просила его то же самое несколько часов назад, когда случайно услышала, как он сказал Морину Ортишу закрыть двери перед всеми, кроме твой сестры и теми двумя, которых она привела в город. Он сказал мне держаться подальше от того, что меня не касается. Он отмахнулся от меня, как от ребенка! — она схватила его за руку. — Я думала, что ты придешь к дому, не сюда. Пойдем!

Он позволил ей дотянуть себя до дверей.

— Куда мы направляемся?

Она посмотрела на него.

— Наружу.

Ее глаза мелькнули на стражников, и он понял, что она не хотела говорить что–либо, если могли подслушать.

Когда они прошли через двери и немного удалились от здания, она перестала тащить его и подождала пока он не остановится возле нее. Ночной воздух был прохладен и сладок и наполнен запахом жасмина, цветущего по периметру зданий Совета.

— Мы не собираемся сидеть и надеяться на моего отца, независимо от того, что он думает. — Она сжала кулаки и посмотрела на него. — Что происходит, Кирисин? Почему Симралин привела в город человека? Она потеряла разум? Мой отец в ярости!

— Не вини Симралин, — быстро ответил он. — Она знала, что делала. Бродяжка, Эйли, уже знала, где находится город и как найти эльфов, поэтому никакой разницы не было, кто это сделает. А человек, Анжела Перес, является Рыцарем Слова. Ты не можешь препятствовать созданию магии. Если бы Симралин не привела их туда, куда они просили, они бы пришли сами в любом случае. Вот тогда действительно появилась бы проблема.

Эриша с минуту ничего не говорила.

— Допустим. Но что они здесь делают? Какое это имеет отношение к нам?

Кирисин бегло осмотрелся вокруг.

— Рыцарь говорит, что эльфы в опасности, которая исходит от демонов. Она говорит, что эльфы должны покинуть Цинтру и уйти в более безопасное место, что для этого мы должны использовать «Путеводную звезду». Она повторяет все то, что нам уже рассказала Эллкрис!

Он подождал ее ответа, но молчание затянулось.

— Почему мой отец сопротивляется этому совету? — спросила она тихо, почти про себя. Она рассеянно теребила свои темные волосы, лицо ее заполнила тревога. — Я не понимаю.

Кирисин покачал головой.

— Я не знаю. Я все еще считаю, что он что–то скрывает. Как ты думаешь, что он скажет членам Верховного Совета, когда Рыцарь и бродяжка расскажут, зачем они здесь?

— Не знаю, — ответила Эриша. Она резко взяла его за руку примерно и потащила вперед. — Но мы собираемся это узнать.