Эфир Терра 10

Глава 16

Портал поглотил нас целиком, и мир вывернулся наизнанку.

Свет ударил в глаза первым — белый, режущий, невыносимый. Я зажмурился инстинктивно, но это не спасло. Яркость проникала сквозь веки, жгла изнутри черепа, словно кто-то воткнул раскалённые иглы прямо в мозг.

Тело растянулось в невидимых тисках, каждая мышца напряглась до предела, сухожилия натянулись струнами. Ощущение падения накрыло волной. Не физического падения, когда земля уходит из-под ног, а какого-то другого, более глубокого. Словно меня тянули одновременно в десяти направлениях, скручивали, выворачивали, пытались разорвать на части.

Желудок скрутило в тугой узел, желчь подступила к горлу. Во рту появился металлический привкус, смешанный с чем-то кислым. Уши заложило так сильно, что собственное дыхание оглушало барабанные перепонки.

Пространство вокруг корчилось в агонии. Стены туннеля, если это можно было назвать стенами, складывались, расползались, меняли форму. Цвета смешивались в безумную палитру, которой не существует в нормальном мире. Время потеряло всякий смысл — каждая секунда растягивалась в вечность, одновременно сжимаясь до мгновения.

Я пытался дышать, но воздуха не было. Или он был, но лёгкие отказывались его принимать. Грудь сдавило железным обручем. Сердце колотилось яростно, неровно, пропуская удары. В висках пульсировала боль, острая и настойчивая. Кожу покрыла испарина, холодная и липкая. Пальцы свело судорогой, я не чувствовал их, не мог пошевелить.

А потом всё оборвалось.

Резко, как натянутая струна, которую обрезают ножом. Мир собрался обратно, сложился в привычные формы, вернул цвета и звуки.

Я вылетел из портала кубарем, ноги подкосились, колени не держали вес. Руки выбросил вперёд инстинктивно, пытаясь поймать равновесие. Пальцы наткнулись на что-то твёрдое и холодное. Камень? Я вцепился в него, удержался на ногах через силу, хотя тело требовало упасть и не двигаться.

Холод ударил следующим. Пронзил насквозь, обжёг кожу ледяным огнём. Воздух врезался в лёгкие острыми кристаллами. Я сделал глубокий вдох, воздух был тонким, разреженным, его не хватало. Приходилось дышать чаще, жаднее, втягивая кислород с усилием. Лёгкие горели, словно я вдыхал не воздух, а ледяную пыль.

Я открыл медленно глаза. Веки словно налились свинцом, подчинялись с трудом.

И замер.

Снег?

Белый, чистый, бескрайний. Он лежал везде — на земле толстым покровом, на камнях шапками, на ветвях редких искривлённых деревьев пушистыми комьями. Солнце било в глаза нещадно, отражаясь от белой поверхности миллионами искр. Каждая снежинка играла светом, словно крошечный бриллиант. Я прикрыл лицо ладонью, защищаясь от яркости, но это почти не помогало. Глаза слезились, приходилось щуриться, пока зрачки не привыкли.

Мы были на склоне горы: крутом, каменистом, покрытым снегом и льдом. Скалы торчали острыми пиками из-под белого покрова, как зубы гигантского зверя. Ветер дул постоянно, не переставая ни на секунду. Он был холодным, пронизывающим до костей.

Я поднял воротник выше, прикрывая шею и подбородок, но холод всё равно проникал внутрь, находил каждую щель в защите.

Я наклонился, зачерпнул горсть рукой. Сжал в кулаке, почувствовал, как он тает от тепла ладони. Холодный, мокрый, реальный. Вода потекла между пальцев, капая на камни.

— Какого… хрена? — голос Лока прорвался сквозь вой ветра.

Я обернулся. Он стоял в нескольких шагах, обхватив себя руками, дрожал мелкой непрерывной дрожью. Зубы стучали так громко, что я слышал это даже через ветер. Губы посинели, приобрели нездоровый оттенок. Кожа на лице побледнела, стала почти прозрачной. Он смотрел вокруг широко распахнутыми глазами.

— Это… это что, снег? — он облизнул губы, сглотнул с трудом. — Реальный гребаный снег?

— Похоже на то, — буркнул я, отряхивая руку от остатков влаги.

Торс молча осматривался по сторонам. Лицо сохраняло обычную невозмутимость, но я заметил, как блеснули его глаза. Удивление… Редкая эмоция для него. Он медленно поднял правую руку, развернул ладонь вверх и застыл.

На кожу упало несколько снежинок. Они лежали секунду, две, потом начали таять, превращаясь в капли воды. Торс наблюдал за процессом внимательно, словно изучал диковинный артефакт. Потом кивнул коротко и чётко, подтверждая для себя факт существования этого странного явления.

Ульрих присел на корточки рядом с сугробом, зачерпнул снег обеими руками. Поднял его к лицу, понюхал осторожно. Высыпал обратно, наблюдая, как белая масса рассыпается облаком мелких кристаллов и оседает на землю. Усмехнулся криво, качнув головой с явной иронией.

— Первая терра, значит, — пробормотал он себе под нос. — Снег. Холод. Горы. Интересное начало выбрали нам кирмиры. Могли бы кинуть куда-нибудь потеплее.

Я выпрямился и обернулся на все триста шестьдесят градусов, оценивая местность. Мы были высоко. Склон уходил вниз резким обрывом, покрытым толстым слоем снега и льда. Местами проглядывали острые камни, чёрные на фоне белизны. Внизу, невероятно далеко, виднелась долина. Широкая, плоская, тянущаяся до самого горизонта ровной поверхностью. И там, посреди этой долины, стоял город.

Я прищурился, всматриваясь сквозь снежную пыль, которую поднимал ветер. Город выглядел… обычно. Просто город, без высоких стен, которые должны защищать от монстров, без магических барьеров, мерцающих на границах. Без сторожевых башен по периметру.

Просто здания, улицы, площади. Всё было спокойно, мирно, тихо до абсурда. Никаких признаков войны, которая, казалось, бушевала в каждой терре. Ни дыма над крышами от пожаров. Ни магических вспышек, разрывающих воздух. Ни криков сражающихся.

Странно. Очень. Подозрительно странно.

Все последние терры, через которые мы прошли, были либо в состоянии активной войны, либо балансировали на грани катастрофы. Здесь же царило абсолютное, почти гробовое спокойствие.

Город слово существовал в своём ритме, не обращая внимания на внешний мир. Я вгляделся внимательнее, напрягая зрение до предела. Дома стояли ровными рядами вдоль улиц. Крыши целые, не пробитые, не обрушенные. Улицы прорезали город аккуратной сеткой, как будто кто-то чертил их по линейке. Площади виднелись светлыми пятнами между зданиями. Всё было на своих местах, всё выглядело функционирующим.

Но что-то скребло изнутри. Неприятное ощущение, которое невозможно игнорировать. Словно смотришь на картину, где каждая деталь идеально правильная, каждый мазок на своём месте, но общее впечатление кривое, искажённое, фальшивое. Что-то в этой картине не сходилось, не складывалось в логичное целое.

— Тихо как-то там, — пробормотал Лок, не отрывая взгляда от города внизу. — Слишком тихо для города такого размера. Должны быть: люди, машины, животные. Хоть что-то.

— Согласен, — кивнул Ульрих, прикрывая глаза ладонью от солнца. — Словно все вымерли или ушли.

Ветер стих на короткое мгновение, дав нам передышку от своего воя. Тишина накрыла плотной стеной, давящей и неестественной. Я прислушался внимательно, напрягая слух до предела, пытаясь поймать хоть какой-то звук оттуда, снизу. Ничего.

Я отвёл взгляд от города и сосредоточился на себе. Закрыл глаза, прощупал себя изнутри медленно и аккуратно, как хирург исследует рану перед операцией. Кристалл души откликнулся мгновенно, без задержки. Яркий, сильный, пульсирующий ровным ритмом. Эфир внутри бушевал мощным потоком, переполняя каждую клетку тела до краёв. Он тёк свободно, без малейших препятствий, заполняя всё пространство, не находя границ.

Я замер, сосредоточился сильнее.

Стоп. Что-то не так.

Эфир был… полным. Не частично восстановленным, не на семьдесят процентов, даже не на девяносто, а на сто процентов. Может даже больше, если это вообще возможно. Он переливался через край, бурлил, готовый вырваться наружу при первой же команде. Я почувствовал его силу, его мощь, его абсолютную готовность повиноваться любому желанию.

Как это возможно?

Я только что восстанавливался в пещерах кирмиров. Впитывал методично кристаллы, один за другим. Дошёл до шестидесяти процентов, может чуть больше. А сейчас — полный «бак» энергии. Словно кто-то незаметно долил топливо до самого верха, пока я моргнул или отвлёкся.

И тут я почувствовал ЭТО.

Энергия. Магия. Сила.

Океан силы, бескрайний и глубокий. Она была повсюду. В воздухе, который я вдыхал, в земле под ногами, в камнях, торчащих из снега, в самом снеге, в его кристаллах. Она пронизывала всё вокруг невидимыми нитями, текла мощными потоками, заполняла пространство до краёв и выше.

Я сделал глубокий медленный вдох через нос и почувствовал, как энергия входит в меня вместе с воздухом. Просто так, без малейших усилий с моей стороны, без концентрации, без техник впитывания. Она текла сама, естественно, находила пустоты и заполняла их, насыщала кристалл души новыми порциями силы.

Это место было другим. Совершенно, принципиально другим. Здесь магия не просто присутствовала фоном, а доминировала. Она была основой мира, его фундаментом, его сутью. Каждый атом воздуха, каждая частица земли, каждая капля воды были пропитаны силой до такой степени, что обычный человек, не имеющий защиты, просто сгорел бы от перенасыщения.

— Чувствуете? — спросил я тихо, не поворачивая головы к остальным.

— Что именно? — не понял Лок, который всё ещё пытался согреться, прыгая на месте.

— Энергию. Магию. Она здесь повсюду.

Лок замер на полуприседе, прекратил прыгать. Закрыл глаза, сосредоточился на ощущениях. Дышал глубоко и ровно, пытаясь поймать то, о чём я говорил.

Лицо медленно менялось — удивление сменилось шоком, потом благоговением. Глаза распахнулись широко, когда он их открыл. Он посмотрел на меня, потом на свои руки, потом снова на меня.

— Я… — начал он и осёкся. Сглотнул с трудом, прочищая горло. — Я чувствую её. Она… она везде. Словно я погрузился в океан чистой силы и плаваю в нём. Я могу дышать ею, пить её, она сама течёт в меня.

Ульрих закрыл глаза тоже, не дожидаясь приглашения. Вытянул руки в стороны медленно, словно пытался обнять весь окружающий мир. Дышал глубоко, размеренно, впитывая каждый вдох полной грудью. Лицо постепенно расслабилось, напряжение покинуло мышцы, морщины разгладились. Когда он открыл глаза несколько секунд спустя, в них горел яркий огонь восторга и изумления.

— Невероятно, — выдохнул он с придыханием. — Я никогда… никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. Это как… как всю жизнь дышать застоявшимся воздухом в подвале без окон, а потом выйти на вершину горы и вдохнуть чистейший воздух полной грудью.

Торс просто кивнул. Коротко и чётко, как всегда. Но я видел изменения в его позе. Спина выпрямилась сама собой, плечи расправились. Руки опустились свободно вдоль тела, а не были напряжены постоянно. Он стоял спокойнее, увереннее, устойчивее. Словно невидимый груз, который он тащил на себе всю жизнь, внезапно свалился с плеч.

Первая терра.

Место, где всё началось когда-то давно, исток всех остальных терр. Я наконец понял, почему именно это место называлось Первой террой. Не потому что оно было создано первым по времени. А потому что здесь концентрация магии была первичной, изначальной, максимально возможной.

Я снова посмотрел на город далеко внизу в долине. Вгляделся внимательнее, изучая каждую деталь, которую мог разглядеть с такого расстояния. Здания определённой формы. Улицы, идущие под конкретными углами. Площади в характерных местах. Общая планировка всего поселения.

Что-то в этой картине цепляло взгляд настойчиво, не давало покоя, скребло изнутри черепа. Я прищурился сильнее, напрягая зрение до предела, пытаясь рассмотреть детали.

Стоп. Я знаю это место.

Не просто «вроде похоже на что-то виденное». Нет, я точно знаю его. Я помню эти улицы, я помню форму этих зданий. Я помню расположение площадей. Я помню планировку этого города. Я видел всё это раньше.

Сердце ёкнуло, пропустило удар. Дыхание перехватило на секунду. Я почувствовал, как по спине пробежала волна холода, не имеющая ничего общего с морозом вокруг.

Это был…

Нет. Этого не может быть. Это невозможно. Это абсурд.

Но чем дольше я смотрел на город, тем яснее становилось. Расположение главных улиц относительно друг друга. Форма центральных зданий. Большая площадь посреди города. Всё совпадало один в один. Каждая деталь была на своём месте. Никаких отличий.

Это был мой город.

Город, где я вырос. Где провёл детство и юность. Где жил до того, как всё пошло к чертям, где всё началось и всё закончилось одновременно.

Как это вообще возможно?

Меня вырвали из моего мира насильно. Украли кристалл души, лишили силы, выбросили в эту реальность без объяснений и причин. Я путешествовал по террам, сражался, выживал, пытался найти ответы. И теперь я стою на горе в снегу и смотрю на город из своего прошлого, который не должен существовать здесь ни при каких обстоятельствах.

Что происходит? Какая игра ведётся? Кто за этим стоит?

Сердце застучало сильнее, быстрее. Дыхание участилось против моей воли. Руки сжались в кулаки непроизвольно, ногти впились в ладони. Я не мог оторвать взгляд от города внизу. Каждая деталь кричала мне прямо в лицо: «Это мой дом, настоящий дом…»

Но это было невозможно. Логически, рационально, физически невозможно.

И всё же город стоял передо мной, реальный и осязаемый.

Что-то тёплое и мягкое коснулось моей ноги внезапно. Я вздрогнул от неожиданности, дёрнулся инстинктивно, едва не потеряв равновесие. Посмотрел вниз быстро, напрягаясь к возможной угрозе.

Амика.

Она выползла из-под моей одежды, где пряталась весь путь через портал и после него. Шерсть была взъерошена во все стороны, торчала смешными клочками. Глаза сонные, полузакрытые, недовольные происходящим. Она посмотрела на снег вокруг с явным и неприкрытым отвращением.

Сморщила брезгливо нос. Осторожно, словно боясь обжечься, дотронулась одной передней лапой до белой массы. Снег холодный и мокрый. Она отдёрнула лапу мгновенно, как от огня. Встряхнула её резко несколько раз, пытаясь стряхнуть неприятные ощущения.

Потом подняла морду вверх, посмотрела на меня жёлтыми глазами. Мяукнула один раз. Тихо, жалобно, с явной просьбой убрать это холодное дерьмо. Прижалась к ноге всем телом, начала тереться боком. Мурлыкала негромко, вибрация проходила сквозь ткань штанов, доходила до кожи.

Я наклонился, почесал её за ухом. Она прикрыла глаза, мурлыканье стало громче и увереннее. Поднял монстра, окутал эфиром и убрал себе под куртку. Мелкая засранка, тут же начала себе строить домик. Когти выпустила, впилась мне в живот.

— Марк? — голос Лока прорезал туман в голове, вернул к реальности. — Ты чего застыл как статуя?

— Всё нормально, — буркнул я, не глядя на Лока. — Просто думаю.

— О чём? — он не отставал, подошёл ближе.

— О том, что нам делать дальше. Куда идти и какой план.

Лок посмотрел вниз на город, оценивая расстояние, потом перевёл взгляд обратно на меня.

— Спускаться, очевидно же. Или ты собираешься здесь замёрзнуть насмерть, любуясь пейзажами?

— Спускаться, — согласился я.

Ульрих подошёл ближе, остановился рядом с нами. Посмотрел на склон горы оценивающе, прикидывая возможный маршрут спуска.

— Путь будет непростым, — заметил он спокойно, но с долей сомнения. — Снег скользкий. Лёд ещё хуже. Склон крутой местами. Один неверный шаг — и полетишь кубарем вниз метров на пятьсот. Если повезёт, разобьёшься насмерть сразу. Если не повезёт… будешь катиться, ломая кости по пути.

— Справимся, — произнёс Торс негромко. Это были его первые слова за последнее время.

— Тогда пошли, — я двинулся вперёд к другому краю склона, не дожидаясь дальнейших обсуждений.

Остальные последовали за мной молча, выстроившись цепочкой. Мы начали спуск, проверяя каждый шаг перед тем, как перенести вес.

Первые метров двадцать оказались относительно простыми. Снег плотный, утрамбованный ветром, держал вес без проблем. Я шёл медленно и методично, ставя ногу аккуратно, переносил вес постепенно, следя за реакцией поверхности. Снег хрустел под ботинками глухо, проваливался на пару сантиметров, но не больше.

Лок шёл следом за мной, постоянно ругаясь вполголоса. Он поскальзывался регулярно, махал руками смешно, пытаясь удержать равновесие. Едва не падал каждые десять шагов. Ульрих двигался аккуратнее и внимательнее, контролируя каждое движение тщательно. Торс просто шёл. Тяжело, медленно, но абсолютно уверенно. Словно никакой снег и лёд не могли сбить его с ног.

Склон начал становиться круче постепенно. Угол увеличивался плавно, но неумолимо. Снег стал глубже, рыхлее. Я проваливался теперь по колено, иногда выше. Приходилось вытаскивать ноги с усилием, напрягая мышцы. Холод пробирался сквозь ткань штанов всё настойчивее, морозил кожу, добирался до костей. Дыхание вырывалось изо рта облачками густого пара, который мгновенно рассеивался ветром.

— Как же холодно, твою мать, — пробормотал Лок сквозь стиснутые зубы, которые стучали от холода. — Всё-таки я ненавижу холод и снег, а ещё гребаные горы. Лучше уж в тренашке гулять.

— Спокойно и ладно, — пожал плечами. — Никто нас не пытается убить, вокруг нет конца света. Так что прямо тихий рай.

— Холодный и колючий, — дал другое определение Лок.

— Хватит ныть девочка, — хмыкнул Ульрих.

— Пошёл ты старый хрен. — тут же возмутился паренёк. — Тебе плевать, ты уже своё отжил, отморозить нечего.

Улыбнулся, да уж я уже начал скучать по их перепалкам. Мы прошли ещё метров пятьдесят вниз. Склон стал совсем крутым, почти отвесным местами. Я уже не мог идти прямо. Приходилось спускаться боком, держась за камни, за редкие выступы, за всё, что могло служить опорой. Снег срывался под ногами постоянно, катился вниз небольшими комьями, оставляя за собой белый след.

— Осторожнее там! — крикнул Ульрих сзади предупреждающе. — Не провоцируйте сход лавины! Одно неверное движение — и нас всех накроет!

Слишком поздно для предупреждений.

Где-то выше, метрах в двадцати над нами, что-то хрустнуло. Тихо сначала, еле слышно. Но этот звук разнёсся по склону эхом, отразился от скал. Мы все замерли одновременно, словно по команде. Подняли головы вверх синхронно, всматриваясь в белизну.

Снег начал двигаться, медленно в начале. Небольшой ком размером с кулак оторвался от массы, покатился вниз лениво. Потом ещё один, побольше, ещё. Они набирали скорость по пути, становились крупнее, захватывали новые порции снега, превращались в шары размером с человека.

— Лавина, — выдохнул Ульрих тихо, но его голос был слышен отчётливо в наступившей тишине.

Снег пошёл волной сверху. Целая белая стена начала двигаться на нас неумолимо, набирая мощь и скорость с каждой секундой. Масса становилась больше, плотнее, тяжелее. Рёв нарастал быстро, заполняя всё пространство вокруг, заглушая даже вой ветра. Гул, грохот, треск ломающихся камней — всё слилось в один сплошной оглушительный рёв.

— Бежим! Сейчас же! — крикнул я во весь голос, перекрывая шум.

Мы рванули вниз по склону, забыв про осторожность. Не разбирая дороги, не думая о последствиях, не оценивая риски. Просто бежали изо всех сил, как только могли. Ноги скользили по снегу и льду, проваливались, цеплялись за невидимые камни под снегом. Я падал на колени, тут же вскакивал, бежал дальше, игнорируя боль.

Лавина догоняла нас методично и неумолимо. Рёв становился оглушительным. Я рискнул обернуться на долю секунды, оглянуться через плечо. Белая стена была в пятнадцати метрах позади. Нет, уже в десяти. Она двигалась быстрее, чем мы бежали. Она накрывала всё на своём пути. Не успеем добежать до безопасного места, не хватит скорости.

— Марк! Делай что-нибудь! — крикнул Лок отчаянно, голос срывался от напряжения.

Я резко остановился, едва не упав от инерции. Развернулся лицом к надвигающейся лавине. Ноги расставил широко, уперся в землю. Выбросил обе руки вперёд резким движением. Эфир внутри взорвался мощным потоком, хлынул наружу волной. Я не сдерживал его, не контролировал поток. Просто выпустил всю доступную силу сразу.

Я начал формировать барьер перед нами. Плотный, твёрдый, максимально прочный. Невидимую стену из чистого эфира. Вложил в неё всю волю, всю концентрацию, всю силу, которая была доступна.

Лавина ударила в барьер всей своей массой секунду спустя.

Удар был чудовищным. Меня отбросило назад на несколько метров. Ноги проехали по снегу, оставляя глубокие борозды. Я едва удержался на ногах, чудом не упав. Руки горели адским огнём, мышцы напряглись до предела. Эфир внутри трещал, барьер прогибался под тоннами снега, льда и камней, которые давили на него со страшной силой.

Лок материализовался рядом со мной мгновенно. Встал плечом к плечу. Выбросил свои руки вперёд тоже. Огонь вспыхнул перед нами яркой ревущей стеной высотой в несколько метров. Пламя било вверх языками, плавило снег на подлёте, испаряло его, создавало густые облака горячего пара. Жар был невыносимым, обжигал открытую кожу лица, сушил глаза, заставлял щуриться.

— Держим вместе! — рявкнул Лок.

Ульрих и Торс оказались по бокам от нас почти одновременно. Ульрих упёрся обеими руками в землю под снегом, призывая свою магию земли. Почва дрогнула ответно, откликнулась на зов. Земля поднялась мощной стеной перед огненным барьером Лока, добавляя ещё один слой защиты. Камни, грунт, всё смешалось в единую преграду. Торс просто встал сзади всех нас и упёр руки нам в спины.

Лавина давила на нас всей своей колоссальной массой. Тонны и тонны снега, льда, камней. Барьер трещал, прогибался внутрь, но всё ещё держался. Огонь Лока непрерывно плавил передний край лавины, превращая твёрдый снег в воду и густой пар. Земляная стена Ульриха добавляла прочности конструкции, не давала разрушиться.

Секунды тянулись. Каждое мгновение казалось часом. Я чувствовал, как эфир вытекает из меня мощным непрерывным потоком. Кристалл души пульсировал яростно и неровно, отдавая энергию без остатка, на грани истощения. Руки дрожали от чудовищного напряжения. Пот лился ручьями по лицу, спине, груди, несмотря на окружающий холод.

И вдруг давление начало ослабевать. Лавина замедлилась, снег начал оседать, терять импульс. Масса перестала давить с прежней силой. Рёв затихал. Облака пара, созданные огнём Лока, рассеивались постепенно, уносимые ветром.

Ещё несколько секунд — и всё остановилось полностью.

Лавина застыла перед нами неподвижной белой стеной. Снег осел плотной массой. Больше не двигался. Тишина вернулась постепенно, вытесняя рёв.

Я медленно опустил дрожащие руки. Барьер рассыпался, растворился в воздухе. Лок выдохнул с облегчением и погасил пламя. Стена огня исчезла, оставив после себя только горячий воздух. Ульрих убрал земляную защиту, позволив грунту осесть обратно.

Мы стояли посреди заснеженного склона, окружённые огромными массами застывшего снега. Перед нами лежала остановленная лавина, её край замер в каких-то пяти метрах от того места, где мы создали барьер.

Молчание длилось секунд десять или пятнадцать, никто не двигался, все просто стояли и тяжело дышали, приходя в себя.

Потом Лок внезапно рассмеялся.

Громко, надрывно, почти истерично. Он согнулся пополам, держась руками за живот. Смеялся так сильно, что слёзы потекли по щекам ручьями, оставляя мокрые дорожки.

— Природа! — выдавил он между приступами смеха, задыхаясь. — Гребаная природа захотела нас убить! Понимаете? Не тысячи магов! Не армии монстров! Не древние артефакты! Обычный, мать его, снег решил, что мы достойны смерти!

Ульрих усмехнулся тоже, качая головой с явной иронией.

— Ну да, логично. Мы спаслись от десятков тысяч врагов в той битве. Закрыли межпространственную аномалию голыми руками. Выжили в настоящем аду. А тут едва не сдохли под лавиной на какой-то горе.

Торс издал звук, который можно было интерпретировать как хмыканье. Редчайший звук от него. Почти улыбка мелькнула на его обычно каменном лице и тут же исчезла.

Я тоже не удержался и усмехнулся уголком рта. Напряжение спадало волнами, уходило прочь, оставляя после себя лёгкость и странное веселье. Мы снова остались живы. В очередной раз. И это действительно было смешно, если подумать.

— Идём дальше, пока ещё одна лавина не решила нас навестить, — сказал я, отряхиваясь от прилипшего снега.

Мы продолжили спуск, но теперь двигались намного осторожнее и медленнее. Проверяли каждый шаг по два раза. Прислушивались к звукам сверху, опасаясь повторения. Склон постепенно становился положе, угол уменьшался. Снега становилось меньше с каждым метром. Земля начала проступать местами коричневыми пятнами.

Ещё минут сорок неспешного спуска — и мы наконец добрались до подножия. Вышли на равнину. Твёрдая сухая земля под ногами вместо снега. Никакого холода и ветра. Температура стала нормальной, ну либо мы привыкли. Солнце грело мягко, не обжигая.

Я остановился, оглянулся на гору позади нас. Мы прошли весь этот путь сверху вниз. Преодолели опасный склон. Остановили лавину. Выжили в очередной раз.

— Ну что, командир, — Лок подошёл, хлопнул меня по плечу дружески. — Куда теперь ведёшь свою верную команду?

Я посмотрел вперёд на город, который был теперь гораздо ближе. Минут двадцать неспешной ходьбы по ровной местности, не больше.

— К городу, естественно, — ответил я коротко.

— А дальше что? — спросил Ульрих серьёзно, подходя ближе. — Какой у тебя общий план действий на эту терру?

Я помолчал несколько секунд, собирая мысли в кучу, формулируя ответ.

— План простой, — начал я медленно. — Первое: найду и соберу остальные части чаши жизни. Это приоритет. Второе: восстановлю артефакт до рабочего состояния. Третье: вернусь в изнанку за своей утраченной силой. Заберу то, что принадлежит мне по праву. И четвёртое: попытаюсь наконец узнать, какого хрена вообще тут произошло. Кто и зачем меня сюда затащил. Почему украли мой кристалл души. Что случилось с советом видящих.

Ульрих кивнул, потом нахмурился, посмотрел на меня внимательно.

— А что если… — начал он тихо и замолчал на полуслове.

— Договаривай, — я повернулся к нему полностью.

— Что если тебе совсем не понравится то, что ты узнаешь? — он говорил осторожно, подбирая слова. — Что если правда окажется намного хуже и страшнее, чем ты сейчас думаешь? Что если ты пожалеешь, что вообще начал искать ответы?

Я посмотрел ему прямо в глаза. Держал взгляд несколько секунд, не отводя. Потом пожал плечами и усмехнулся криво.

— Значит… забью на всё это дерьмо, — сказал я спокойно. — Выберем какую-нибудь тихую спокойную терру подальше от проблем. Построим нормальные дома, а не временные лачуги. Будем жить обычной жизнью. Ходить друг к другу в гости за кружкой пива или чего покрепче. Я буду пытаться готовить суп и валить деревья. Ты будешь критиковать мои кулинарные способности и давать непрошенные советы. Лок будет рассказывать бесконечные байки про своих многочисленных женщин, половина которых выдумана. Торс будет молчать и кивать. Обычная спокойная жизнь без приключений. Звучит неплохо?

Лок фыркнул с усмешкой.

— Звучит скучно до тошноты. Я умру от скуки быстрее, чем от меча врага.

— Зато живым, — парировал я. — Это лучше, чем интересно, но мёртв.

— Справедливое замечание, — согласился Ульрих, кивая.

Мы двинулись к городу. Шли молча, каждый погрузился в свои мысли и размышления. Равнина вокруг была абсолютно плоской и пустой. Жёлтая сухая трава под ногами шуршала при каждом шаге. Редкие низкие кусты попадались изредка. Никаких деревьев поблизости. Никаких животных, даже птиц не было видно. Тишина стояла абсолютная и давящая.

Город медленно приближался с каждым нашим шагом. Становился больше, чётче, детальнее. Здания вырастали из земли постепенно, обретали конкретные формы и размеры. Улицы прорисовывались чёткими линиями между домами. Площади открывались широкими пространствами.

Но чем ближе мы подходили, тем сильнее и настойчивее росло ощущение глубокой неправильности происходящего.

Город был абсолютно пуст.

Я не видел ни единой живой души на улицах. Ни людей, идущих по своим делам. Ни машин, едущих по дорогам. Ни детей, играющих на площадях. Ни торговцев у лавок. Окна всех домов были тёмными, пустыми, безжизненными. Двери плотно закрыты. Ставни на многих окнах заколочены досками наглухо.

Стены домов стояли целыми, не разрушенными войной или временем. Улицы были чистыми, мощёные камнем. Всё казалось на своих местах, всё выглядело функционирующим.

— Где все люди? — прошептал Лок тихо, словно боясь нарушить тишину громким голосом.

Никто не ответил ему. Мы просто продолжали идти вперёд молча, вглядываясь в пустые безжизненные улицы города. Напряжение росло и сгущалось с каждым нашим шагом. Инстинкты кричали в голове не переставая.

Магия в воздухе начала сгущаться заметно, становилась плотной и почти осязаемой, словно густой туман, я чувствовал её кожей.

Мы подошли вплотную к первому зданию города. Обычный дом из серого камня, двухэтажный, с большими окнами на первом этаже. Я осторожно протянул руку вперёд, намереваясь коснуться холодной каменной стены.

И моя рука наткнулась на барьер. Как толстое стекло или прозрачный металл. Ладонь упёрлась в него, не прошла дальше ни на миллиметр. Я надавил сильнее, приложил больше силы. Барьер не поддавался даже на миллиметр, словно упёрся в стену из чистого алмаза.

— Защита, — констатировал Ульрих, подходя ближе и внимательно изучая невидимую преграду. — Мощный магический барьер окружает весь город по периметру.

— Так может быть это иллюзия? — предположил Лок. — То, что мы видим? На самом деле там внутри всё по-другому?

— Может быть… — ответил.

Я медленно провёл рукой вдоль поверхности барьера в разные стороны, изучая его структуру. Чувствовал его поверхность ладонью.

— Попробую пройти сквозь, — сказал я, отступая на шаг назад.

Я закрыл глаза. Выпустил эфир тонкой контролируемой струйкой. Направил его точно на барьер перед собой, пытаясь проникнуть внутрь структуры и аккуратно растворить магическое плетение по частям.

Эфир послушно проник внутрь защиты, начал медленно разматывать сложные узлы магии. Но барьер восстанавливался мгновенно же, быстрее, чем я успевал его повредить. Словно разрушаешь паутину, а она тут же отрастает заново.

— Не работает, — буркнул я, открывая глаза с раздражением. — Восстанавливается слишком быстро.

Лок выступил вперёд, оттеснив меня. Поднял руки, собрал в ладонях яркое пламя. Выпустил мощный концентрированный поток огня прямо на барьер перед собой. Пламя лизнуло невидимую поверхность жадными языками, скользнуло по ней. Но барьер даже не нагрелся, не изменил цвет, не дрогнул.

— Бесполезно, — сказал Лок, гася огонь с недовольным видом. — Он даже не реагирует на жар.

Ульрих попробовал свой метод. Присел на корточки, уперся обеими ладонями в землю под ногами. Призвал магию земли на помощь. Поднял длинные острые каменные шипы из-под барьера, пытаясь пробить его снизу. Шипы выросли быстро, устремились вверх. Но тут же уперлись в невидимую стену под землёй и остановились.

— Тоже не работает, — констатировал Ульрих, убирая шипы обратно. — Защита идёт и под землю тоже глубоко.

Торс молча подошёл последним. Вытащил свой огромный меч из ножен. Размахнулся, вложив в удар всю свою физическую силу. Ударил по барьеру, металл клинка звякнул громко о невидимую твёрдую преграду. Меч отскочил назад от удара, вибрация прошла по всему лезвию волной. Барьер даже не дрогнул, не треснул.

Торс медленно опустил меч. Мы все отступили на несколько шагов назад, образовав неровный полукруг перед невидимым барьером. Стояли молча и смотрели на него. Город находился буквально в десяти метрах от нас. Но мы физически не могли войти внутрь.

— Что теперь делаем? — спросил Лок, глядя на меня вопросительно.

Я услышал новый звук, еле уловимый сначала. Стрёкот. Тихий, ритмичный, механический. Похоже на работу точного часового механизма. Или на щелчки острых когтей по твёрдому камню.

Замер на месте. Все остальные застыли одновременно со мной, словно по безмолвной команде. Лок, Ульрих активировали магию, Торс направил меч вперёд.

Стрекот становился громче, звук приближался.

И тут появились они.

Три высокие фигуры двигались в нашу сторону. Высокие, худые до неестественности, угловатые и неправильные. Они перемещались плавно и беззвучно, словно скользили над поверхностью земли, не касаясь её. На тела наброшены капюшоны.

— Это же тот… как его там? — поморщился Лок.

— Хранители изнанки, — выпустил эфир. — Вот только какого хрена они тут и почему так много?