Призрачный отель III. Двойная игра

Глава 9

Мысль о стукаче в наших рядах Мстислава восприняла спокойно. Пыхнула трубкой, выпустив задумчивый клуб дыма. Предположила:

— Алинка?

— Маловероятно. Умом не вышла. Да и разговаривали мы осторожно, уши никто не грел поблизости.

— Николай этот, следователь?

— Вот это уже более возможный вариант. Однако Николай у меня на глазах выяснил, что убийцей был его опер. Удивился, мягко говоря.

— Разыграл, только и всего. Мёртвого-то покрывать смысла нет.

— Есть такая вероятность, но сомневаюсь по двум причинам. Во-первых, об этом до сих пор все новости гудят — а Николай шумихи опасался больше всего. Местную полицию сейчас все шеймят, буллят и троллят в хвост и в гриву…

— Я сейчас батюшку вызову, — пригрозила Мстислава, — у меня прикормленный есть. Говори человеческим языком!

— Я говорю, что Николаю невыгодно было сливать опера, даже мёртвого — раз. Само участие в операции этого опера было невыгодно — два. И, наконец, три: даже если Маэстро ему что-то посулил. Ну ладно, там, крышевать банду, мзду с бизнесменов брать. Но покрывать серийного убийцу? Это бред. И лишний элемент, к тому же, опер и без Николая прекрасно справлялся. Маньяк — сольная профессия, и Маэстро об этом знает. Лишний посвящённый — лишний риск. Короче, по совокупности данных — я бы сказал, что не верю в виновность Николая. К тому же лично он призраков не видит.

— Так. Ну и откуда, в таком случае, утечка?

Я вздохнул, утомлённый долгим разговором. В голове все эти мысли роились как-то кучно, точечно. И только начав проговаривать вслух, я осознал, какие там разветвлённые сети рассуждений. После того, как вывалил на Мстиславу весь ворох, оставалась одна, последняя ниточка. Которой от меня ждали. Мстислава, судя по лицу, была готова услышать именно то, что я собирался сказать.

— Изольда для этой операции меняла внешность, — сказал я. — Мы специально ездили в Заднепровье. С Вадиком, их главой, вы согласовывали визит?

— Согласовывала, — вздохнула Мстислава. — Он параноик тот ещё. Всё думает, мы у него души воровать будем.

— Салон красоты — в том же здании, что и больница Вадика, — развёл я руками. — То есть, как минимум, двое видящих узнали, что Изольда кардинально сменила облик. Чудесным образом — именно на тот, что заходит маньяку. Кто-то из них забил тревогу и маякнул Маэстро. А дальше тот дёргает Алину — и она следит за Изольдой до магазина. Хотя это предположение, Алины могло и не быть. Просто через день опер сообщает Маэстро о нездоровом движняке с какой-то непонятной подсадной брюнеткой. Тот не дурак, складывает два и два, и на его гнусной роже появляется омерзительная улыбка. Дальнейшее — уже дело техники. Раз Изольда попалась на удочку с Кимом, в которого вселился Маэстро, отчего не попасться второй раз на оперативника? Кима она знала, и то до последнего не понимала, что происходит. А тут — с одной стороны незнакомый мужик, а с другой — мужик, которому она вроде как может доверять, он ведь её защищает. Самого опера Маэстро сразу задумал слить. Иначе никак не объяснить этого дурацкого убийства напарника. Сбросил лишнюю карту.

— Хорошо описал. — Мстислава принялась выбивать трубочку. — Ярко. Образно. Ну, вот мы и приехали. Вадик, значит.

— Или женщина из салона, — сказал я на всякий случай.

Мстислава покачала головой.

— Леонидовну я знаю. Она простая как палка, не предаст. А Вадик… Ох, этот вечно круговертит чего-то. Всё-то ему неспокойно. И эта его мания: души больны, их лечить надо… Ты знаешь, сколько у него бусин?

— Откуда бы? Он не показывал.

— Кот наплакал у него бусин, потому и не показывал. Контора его дай бог если одной душе в месяц помогает. А остальных у него местные с кровавым боем вырывают. Он ведь этих бедолаг иной раз до того долечивает, что растворяются. Та же Леонидовна почему салон там открыла — чтобы поближе быть. Перехватывать тех, с кем он не справляется. И обходчики тамошние тоже всё понимают. В редких случаях душу к Вадику привозят. Но самотёком попадают иногда… Летят, как мотыльки на свет. Нет, я ничего не скажу, Вадик — специалист. Только одного понять не может. У нас потому столько разных заведений, что каждой душе своё нужно. И далеко не всем — врач.

— Этих, которые в подземелье, Маэстро, может, у Вадика и забрал, — предположил я. — Из тех, про которых все думали, что растворились.

Мстислава молчала. Вряд ли потому что я ей глаза раскрыл. Скорее, просто мерзко было обо всём этом говорить. Но я остановиться не мог:

— А потом Маэстро, видимо, понял, что Вадик — плохой поставщик, ему самому души подтаскивают через пень колоду. И задействовал маньяка. Чтобы души — свежак, с пылу с жару.

— Про артефакт Вадик, значит, проболтался. Но отдать — тот, что в больнице, не отдал, хоть на то ума хватило, — буркнула Мстислава. — А на отель наш у Маэстро зуб. Вот и решил одним махом покончить.

— То есть, если я ему артефакт принесу, у него даже тени сомнений не возникнет, что я на его стороне?

— Угу. Только, знаешь, Тимур, вот тут уже пять душ никак не перетянут. Этого не будет.

— Да я не об том. Не настолько тупой, чтобы продавать фундамент, на котором отель стоит. Видите — даже не спрашиваю, ни как этот артефакт выглядит, ни где вы его храните. Меньше знаю — меньше выболтаю. У меня другое предложение. Что если нам раскулачить Вадика?

— Вадика? — Мстислава посмотрела на меня с недоумением.

— Ну, у него ведь тоже есть артефакт. То, из-за чего иногда души приходят, как мотыльки на свет. Эту штуку можно украсть или отобрать. Всучить Маэстро. Он вряд ли отдуплит, чьё это, но силу почувствует.

— И получит вечно действующую ловушку для душ. Нет! Не бывать этому.

— Да я же не предлагаю навсегда отдавать! Риск большой, понимаю. Операцию надо будет тщательно продумать.

— Одну уже продумали! Чуть половина видящих нашего берега не полегла.

— Тогда мы ещё многого не понимали. А сейчас видим гораздо больше. Сейчас мы знаем, что в наших рядах есть предатель, работающий на Маэстро. Мы целую сеть накрыть можем сразу!

— Предполагаем, а не знаем, — отрезала Мстислава. — Вадик — тот ещё бесогон, однако я его всё же не один десяток лет знаю. Мысли твои звучат складно, сама так же думала — потому и трясла тебя, чтобы со стороны послушать. Оно полезно — других слушать, не только себя. Да только и с Никитой твоим тоже поначалу всё складно было. А в результате всей задницей в лужу сели.

— Ну и что вы предлагаете?

— А я, Тимур, не предлагаю. Я пока ещё твоя начальница, над отелем смотрящая. Поэтому я приказываю: сиди спокойно и работай. Нам, вон, ещё нужно разобраться с той напастью, что души в плену у Маэстро держит. Денис должен был с Николаем этим связаться, список для тебя раздобыть.

— Ясно, — поморщился я. — Ну… Что тогда? Спать пойду, что ли.

— Иди, дело хорошее. Только, смотри, утром не залёживайся. Старики рано поднимаются.

— Какие старики?

— Гостья наша сегодняшняя — твоя.

— Мстислава Мстиславовна, да вы смеётесь? Она же с вами сразу общий язык нашла.

— Ты слышал, что я сказала. Вот вознесусь — устроите демократию, а до тех пор…

— Ладно-ладно. — Я встал. — Понято, принято. Но если я облажаюсь…

— Облажаешься — найдётся, кому подхватить. Ты главное специально не лажай.

— Обижаете. Доброй ночи.

— Сладких снов.

Я сделал несколько шагов по направлению к двери, а потом, как лейтенант Коломбо из старого сериала, внезапно повернулся и поднял палец.

— Только ещё одна вещь.

— Ну? — устало посмотрела на меня Мстислава.

— Ева слышала, как наша гостья готовится умереть.

— Чего?

— Заранее слышала. И не какой-то невнятный зов, а громкий крик. Обходчики не слышали. Пожиратели раздуплились только к ночи. А Ева слышала, когда старушка была ещё жива. Вот такая у неё суперспособность, как у видящей. Вот кого вы спокойно отправили домой.

Я постоял, наслаждаясь ошеломлённым выражением лица Мстиславы. Потом демонстративно поклонился и, повторно пожелав спокойной ночи, отбыл к себе в номер.

— Зачем тебе? — нахмурилась Алина за стойкой.

— Ну, надо, — туманно ответил я.

— Вообще-то, не полагается…

— Ты, если что, на меня всё вали. У меня справка есть.

— Хм!

В том, что у меня справка есть, Алина не сомневалась, я это уже доказал неоднократно. Поэтому и сопротивляться дальше смысла не было. Оглядевшись, она стянула с шеи форменный платок и отдала мне. Приложила к нему светло-зелёную девчачью резиночку.

Резинкой я стянул волосы в хвост, а платок повязал как бандану. Посмотрел на Алину.

— Как я выгляжу?

— Как будто собираешься продать мне марихуану. Нормально, в общем, ты всегда так выглядишь.

— А на маленькую тучку совсем не похож?

— Ну, разве что на очень маленькую…

— Эх… Ладно, была не была. Спасибо!

Мысленно перекрестившись, я направился к лифту. Пора было начинать работу с клиенткой. И надеяться, что бандана выбесит её меньше, чем дреды. Не причёску же менять из-за каждого гостя с закидонами.

В дверь номера я постучал деликатно, но настойчиво. Отметив про себя, что сделал это на автомате, не задумываясь. На таком уровне в новой профессии уже освоился.

— Войдите, — донеслось из-за двери.

Вошёл. Подходить к двери для того, чтобы её открыть, нашим призрачным гостям не требовалось. Разрешение войти само по себе означало, что дверь не заперта — здесь это так работало.

Старушка сидела в кресле, сложив руки на коленях, и смотрела в окно. Призрачный отель обладал свойством видоизменять номера под желания постояльцев. Я заметил, что кровать стала меньше, а в изголовье и изножье появились блестящие металлические прутья с шариками наверху. У кровати лежал вязаный коврик. Полукруглое кресло превратилось в старомодный деревянный стул. Я невольно вздрогнул — показалось, что чую вайб незабвенной Лидии Ивановны.

Впрочем, в следующую секунду ощущение развеялось. Больше никаких изменений в комнате не произошло. И моя новая клиентка агрессию источать не спешила. На алинин платок, украшающий мою голову, посмотрела с удивлением.

— Неужто замерз? Тепло вроде, на улице-то. Хоть и пасмурно.

— Не замёрз. Решил принарядиться перед визитом.

— Свидание, что ли?

— Ну, можно и так сказать.

Старушка покачала головой.

— «Можно сказать», «можно не сказать»… Всё-то у вас, нынешних, не слава богу. Никогда не знаете — то ли да, то ли нет. Чего хотите — и то не знаете.

— А вы всегда знали, чего хотите? — вырвалось у меня. Так себе профессионализм, конечно — начинать беседу с перепалки. Но ничего не смог поделать — ненавижу такие наезды. — Всю жизнь, даже в молодости — твёрдо знали, чего?

— Конечно. — Старушка даже удивилась. — Малая была — хотела, чтобы война поскорее закончилась. Чтобы папка с фронта вернулся. Не знала ведь, что погиб под Сталинградом, мать не говорила нам. Постарше стала — вырасти хотела, чтобы работать пойти, матери помогать. Нас, детей, у неё четверо было — мал мала меньше. После, как на фабрику пошла, учиться хотела, учёба мне всегда легко давалась. После работы в вечернюю школу бегала. Потом хотела парня встретить хорошего, доброго и работящего. Потом — детей поднять, на ноги поставить. Потом, как на пенсию пошла, участок у нас появился. Домик, огород, на лето внуки приезжали. Дочь моя, невестки — как в земле ковыряться, так перчатки надевают. А я этого не люблю. Самое счастье ведь — земли руками касаться. Чувствовать. Глядеть, как по весне на деревьях почки распускаются. Как жизнью наливается всё то, что тобой взрощено… А ты спрашиваешь — знала ли, чего хочу? Конечно, знала. Всегда. Как можно не знать?

— Ну-у…

Собственно, при таком раскладе вопрос у меня был единственный: почему эта женщина сидит сейчас здесь? Почему не вознеслась сразу, без нашей помощи? Теоретически — все составляющие для этого налицо. Но, тем не менее — что-то её гложет, не даёт покоя. Что?

— Тут видите, какое дело. Вашему поколению, конечно, очень тяжело пришлось. Война, послевоенные годы, страна в руинах. Но, с другой стороны — в чём-то и проще. У вас цель была — понятная, одна на всех. Восстанавливаем страну! Строим коммунизм! Покоряем космическое пространство! И — никаких сомнений ни в чём, потому что это было вопросом выживания. А сейчас всё сложнее. К тому, чтобы выжить, никаких усилий прикладывать не надо. Теоретически, можно хоть всю жизнь на чужой шее просидеть — сначала у родителей, потом ещё к кому-нибудь присосаться. Шиковать вряд ли будешь, конечно, но и с голоду помереть тебе не дадут, не те времена. Вариативность появилась, понимаете? А вариативность — это всегда непросто. Сомневаться сложнее, чем верить.

— Да понимаю. Чего ж тут непонятного.

Старушка вздохнула и снова уставилась в окно. Я понял, что продолжать общение ей не хочется.

Хотя по сравнению с тем, что было вчера, что-то всё же изменилось. О чём-то я её заставил задуматься. И разговаривает она со мной по-другому. И ведёт себя иначе.

— Вам, может, нужно что-нибудь? — окликнул я. — Не знаю, там… Может, огород свой посмотреть хотите? Как сады цветут?

Старушка засмеялась.

— Сады уж отцвели давно, июнь на дворе. Хорошо цвели — и яблони, и вишня. Урожай добрый должен быть. Чего мне на него глядеть? У меня уж и сыновья, и дочь — все на пенсии. Есть кому за огородом ухаживать. Не нужно ничего. Ступай с богом.

Она опять отвернулась к окну.

— Если вам что-то понадобится, позвоните.

— Да-да. Позвоню.

Ну, блин. Здесь, похоже, тот случай, когда на старуху случилась проруха — в буквальном смысле. Мстислава ошиблась, работать с клиенткой должен не я. Со мной ей разговаривать не о чем, это ясно даёт понять.

Я пошёл к двери.

— Постой-ка…

Я обернулся с вопросительным выражением лица.

— Девочка-то. Как она?

— Какая девочка?

— Ну, вот эта, молоденькая. Соседка моя.

— Ева? Да нормально. Наверное. Думаю, что ещё спит. Вряд ли в такую рань подрывается.

— И то верно. Молодые долго спят. Это нам, старикам, не спится. Сам-то — всегда рано встаёшь? Или из-за меня вскочил?

— Ну-у, честно говоря…

— Поняла. — Старуха махнула рукой. — Не нужно. Так и передай вашей главной. Я тут и одна не скучаю.

Угу. Вот в этом-то, блин, главная проблема и есть! Что ничего тебе не нужно. Было бы нужно хоть что-то — я бы до потолка прыгал… Ладно. Растворяться клиентка пока не собирается — уже неплохо. Не всё и не всегда будет получаться сразу. Это, похоже, скоро моим девизом по жизни станет.

Подбадривая себя таким образом, я дошёл до лифта.

Правда, что ли, Еве позвонить, узнать, как она там? Объективно, половина десятого утра — не такая уж рань. Сейчас только до ресепшена дойду, платок верну Алине. И… Я хлопнул себя по пустому карману. И телефон в номере возьму. И новую сим-карту.

Привычки видящего во мне, похоже, укореняются чем дальше, тем глубже. Третьи сутки живу без телефона и не парюсь. Напрочь забыл, что симка улетела за обочину, а сам аппарат, вероятнее всего, сел… Ладно, план такой: сначала Алина, потом новая симка, потом Ева.

Но, стоило мне подойти к стойке ресепшена, как жизнь внесла коррективы.

— Тебя разыскивал Николай, — доложила Алина. — Сказал, что не может дозвониться на мобильный. Я переключала на твой люкс, но тебя там не было.

— Понятное дело, не было. Я же здесь. Ладно, спасибо. — Я протянул Алине платок и резинку. — Выручила. Пойду.

— Набрать Николая? — огорошила меня Алина.

— В смысле?

— Ну, он оставил номер. Просил, как только ты появишься, сразу перезвонить.