Призрачный отель III. Двойная игра

Глава 25

В этот раз Ева подготовилась. Надела плотные джинсы, кожаную куртку и удобные кроссовки. На шею повязала платок, чтобы не так продувало. Не пригодилось: оказалось, что они поедут на машине, втроём с Ваном.

Ван сел за руль, Денис рядом с ним, Ева позади.

Думала, что Денис будет общаться неохотно — она ведь его прогнула, заставила поменять решение, — но он держался как ни в чём не бывало. Шутил, распахнул перед ней дверь, когда садилась в машину, и подал руку, когда выходила.

— Ты не сердишься? — вырвалось у Евы.

— На что?

— Ну, что вышло по-моему, а не по-твоему.

Денис пожал плечами.

— Вышло всё по-правильному. Так, как для дела нужно. На что сердиться? Я упирался из-за того, что не хотел подвергать тебя опасности. Мстислава объяснила, что это сделать придётся — иначе рискуем завалить операцию. Мстислава права, я это признал. Теперь мне, помимо всего прочего, нужно будет ещё и присматривать за тобой, чтобы дров не наломала.

Ева нахмурилась.

— То есть ты, получается, не обо мне переживал, а о себе? Чтобы самому не напрягаться?

— Разумеется.

— И это, по-твоему, честно?

— Абсолютно. Сам о себе не позаботишься — не заметишь, как у паперти окажешься, в очереди за подаянием.

— Это эгоизм!

— Это — взрослая жизнь. Привыкай. Так, Вано. Остаёшься здесь. Кондратий с парнями должен быть на подходе.

Китаец Ван, за всю дорогу не проронивший ни слова, промолчал и сейчас. Кивнул и исчез, перенёсся в призрачный мир.

Следом за ним туда шагнули Ева и Денис. В этот раз Ева разглядела, что окружавшие их в реальном мире старые, обшарпанные дома в призрачном выглядят, как новые. Некоторые вообще ещё на стадии строительства. А там, где сейчас соседний квартал — большой пустырь.

Люк обнаружился неподалеку. Открывать его Денис не стал, просочился насквозь. Ева за ним.

По тоннелю, помня о пожирателях, она старалась идти как можно тише. Увидев мерцающую паутину, невольно посмотрела туда, где в прошлый раз в прорехе барахтался пожиратель. Никаких следов, конечно же, не осталось. Паутину как будто вовсе никогда не разрезали.

Денис так же, как в прошлый раз, провёл по паутине саблей. И выругался. Клинок соскользнул вниз, не причинив защите вреда.

— Так и знал, — буркнул Денис.

Полез во внутренний карман куртки и вытащил оттуда огромные ножницы.

Ева видела такие в шоу «Подиум», где соревновались дизайнеры одежды. Вот только эти как будто достались кому-то из мастеров в наследство от прабабушки. Рукояти с кольцами причудливо изогнуты, металл потемнел. Только на лезвиях сверкает — видно, что ножницы острые.

Денис поднёс ножницы к преграде. Теперь дело пошло.

— Аккуратней, — шепнул Денис Еве, отогнув отрезанный лоскут. — Тварь усилила защиту. Заденешь — мало не покажется.

Ева проскользнула в пещеру. И тут же бросилась к гамаку, где лежала Анастасия Феликсовна.

Старушка лежала в гамаке с закрытыми глазами. Добежав, Ева остановилась как вкопанная. Ей показалось, что старушка умерла.

«Тьфу!» — тут же мысленно сказала Ева, вспомнив, что Анастасия Феликсовна действительно мертва, и подобного рода страхи уже, мягко говоря, неуместны.

— Здравствуйте! — тихо сказала она, коснувшись плеча старушки.

Ничего не произошло. Денис подошёл к Еве, заглянул в лицо спящей.

— Ну что? Где чудеса переговоров?

— Что-то не так, — нахмурилась Ева. — Она вообще не реагирует.

В руке Дениса появилась сабля. Он развернулся и окинул подземелье взглядом.

— Ты чего? — испугалась Ева. — Ты понял, что случилось⁈

— Нет, — процедил сквозь зубы Денис. — Но я из опыта хорошо знаю, что когда «что-то не так», можно ожидать чего угодно. В основном — самого худшего.

Ева тоже огляделась, но не увидела ничего худшего. Всё было тихо и спокойно. Призраки висели в своих гамаках. Хотелось сказать «покачивались». Даже гроб хрустальный, если верить классике, качался во тьме печальной. Но здесь не было никакого движения.

— Анастасия Феликсовна! — повторила Ева более настойчиво. — Проснитесь!

Она бесцеремонно потрясла старушку за плечо, и ей показалось, что у той задрожали веки. Поняв, что метод, в целом, работает, Ева удвоила усилия. Буквально затрясла душу, как куклу. И лишь услышав слабенький стон, остановилась.

Анастасия Феликсовна приоткрыла глаза, но взгляд её был расфокусирован. Она смотрела на Еву и не то что не узнавала, скорее даже не видела её.

— А-на-ста-си-я Фе-лик-сов-на! — прокричала соседке на ухо Ева. — Вставайте! Молодёжь совсем распоясалась! Вы слышали, какую музыку они слушают? Вот я вам сейчас включу!

Ева достала смартфон из кармана джинсов. Дома она уже вдосталь наэкспериментировалась с «ghost mode», как стала называть призрачный режим, и знала, что смартом пользоваться, в целом, можно. Только связи нет. А вся имеющаяся там инфа отображается по очень интересному принципу: настолько, насколько запомнилась.

Это было несколько странно. Ева была уверена, что подсознание помнит вообще всё, и в призрачном мире, по идее, информация должна вытягиваться именно оттуда. Однако призрачный мир явно не спешил выверять свои законы по евиным представлениям о правильности и логичности. И среди всех фотографий чёткими оставались лишь несколько последних, да самые памятные из старых.

Зато почти вся дискография «Dirty Kissess!» была в наличии и звучала худо-бедно так, как и должна была. Наверное, дело было в том, что у Евы с детства был отличный музыкальный слух. Она даже в музыкалку ходила, до восьмого класса. А потом бросила, несмотря на мамины протесты. Однако Ева к тому моменту уже совершенно точно поняла: слушать музыку ей нравится куда больше, чем играть.

Ева включила дебютный альбом и поднесла смарт к уху старушки. Зазвучали первые аккорды, нарочито жёсткие, в панковском стиле. Впрочем, уже через две секунды гитара сменилась электроникой, и к ней подключился вокал.

Анастасия Феликсовна опять застонала, взгляд её прояснился. Глаза сфокусировались на лице Евы.

— Убери! — Сухонькая рука ударила Еву по запястью. — Выключи эту бесовщину!

— Ну, вот, — удовлетворённо сказала Ева, заглушив музыку. — Что с вами было?

— А что со мной было? Спала, — проворчала Анастасия Феликсовна. — Кошмаром каким-то разбудила… И как это слушать можно? Ни музыки, ни голосов…

— Узнаю старую добрую Анастасию Феликсовну! — улыбнулась Ева.

— Я тебе щас устрою «старую»! Ишь, молодая выискалась.

Тут подошёл Денис, глядя на Еву так, будто прикидывал, не отрубить ли ей голову от греха подальше.

— Ты что устроила?

— Что могла, то и устроила, — огрызнулась Ева.

— А если сейчас сюда все пожиратели города слетятся?

— Ты их всех порубишь, вон, у тебя сабля какая крутая. Чего ты на меня смотришь? Она по-другому не просыпалась!

Денис смерил взглядом Анастасию Феликсовну. Успокоился.

— Должно быть, знак с каждым днём влияет на души всё сильнее.

— А мне вчера так хорошо было, — прошептала Анастасия Феликсовна. — Так светло… И спать совсем не хотелось. А потом — сама не помню, как…

— Да, понимаю, — кивнул Денис. — Это такое болото… Приходилось мне бывать под подобными знаками. Сам не свой становишься. Вы нашли то, что мы просили?

Но Анастасия Феликсовна даже не смотрела на него. Она выбралась из гамака — Ева его придерживала — и уставилась на бывшую соседку.

— Что ж этот злыдень с нами делает-то, а? Нельзя ж так с людьми. Я бы этак, глядишь, и сутки проспала… И эти все…

— Вот поэтому мы и хотим помочь, — сказала Ева. — Поэтому и просили о помощи вас. Вы нашли знак?

— Нашла. Чего искать-то — он сам приходил, злыдень этот, взлетал, его проверял. Вы же тут тарарам устроили.

— Мы не хотели…

— Да понятное дело, что не специально. Там вон, — показала старушка пальцем. — Высоко.

Ева с Денисом подошли к указанному месту. Денис немедленно подлетел и, найдя знак, удовлетворённо кивнул. Сунул руку за пазуху и вдруг забористо, по-гусарски выругался.

— Совсем стыд потерял, — попеняла ему Анастасия Феликсовна. — Как пьяный сапожник, да ещё при детях!

— Не видали вы пьяных сапожников, Анастасия Феликсовна, — отозвался Денис. — Эти ребята оскорбились бы, вас услышав.

Он опустился на землю.

— В чём дело? — спросила Ева.

— Знак нужно перекрывать в человеческом мире.

— И что?

— То, что в человеческом мире я летать не умею. Собирался научиться, да всё как-то… То крылья не отрастают, то антигравитационных ботинок на рынке не досталось. Не везёт, в общем.

— Оу, — осознала Ева проблему. — Так давай я.

— Взлетишь? Или у тебя стремянка есть?

— Есть, конечно. Я же тебя не просто так с собой взяла.

Переместившись в реальный мир, Ева оказалась в кромешной темноте. Включила фонарик на мобильнике, положила его так, чтобы снизу светил на знак. Подземелье в холодном и тусклом свете выглядело ещё более мрачно и уныло, чем раньше. Хотелось свалить отсюда подобру-поздорову, чем скорее, тем лучше. «Чем я, собственно, и занимаюсь», — сказала Ева сама себе.

Денис передал ей зажигалку, пробирку и кисточку. Ева уже видела и то, и другое, ещё в отеле. Подумала тогда почему-то, что этой кисточкой Ван пишет иероглифы. Ей же предстояла задача попроще: всего лишь закрасить чужой рисунок. Уж с этим-то должна справиться.

— Ну, давай, — вздохнул Денис и опустился на корточки у стены.

Ева вылезла из кроссовок и осторожно наступила ему на плечо. Перенесла вес тела в одну ногу.

— Не тяжело?

— Переживу.

Ева, затаив дыхание, совершила нечто вроде прыжка и обеими ногами взгромоздилась на плечи Дениса. Руками упёрлась в стену.

— Готова? Лифт отправляется.

Стена поползла перед глазами. Ева быстро перебирала руками, стараясь придерживаться за выступы. Попыталась представить, как всё это выглядит со стороны. Высота-то смешная, бояться нечего!

Ну да, смешная… А пол-то — каменный. Даже с такой высоты брякнуться — можно и насмерть голову разбить. Или сломать чего-нибудь. Если очень повезёт, то позвоночник. И остаться инвалидом на всю жизнь. Вот так вот и стать бессмертной восемнадцатилетней инвалидкой-видящей… Клёвый персонаж для сериала, наверное, только вот самой играть такую роль отчего-то не хочется.

Ева закусила губу. Надо просто поскорее сделать всё и спуститься. «К тому же, — успокоила она себя, — если буду падать, успею перекинуться в ghost mode. Тимур говорит, что там можно хоть с балкона прыгать».

Когда закончился подъём, Ева на уровне чуть выше глаз увидела небольшой символ. Кивнула ему и, буквально оторвав одну руку от стены, полезла в карман. Нащупала пробирку и кисточку, осторожно их вытащила.

— Ну? — послышалось снизу.

— Гну, — огрызнулась Ева. — Не мешай, работаю.

Она выдернула затычку из пробирки зубами и сплюнула её на пол. Судя по звуку, угодила Денису в спину.

— Вот спасибо тебе, добрая душа…

— Не за что, обращайся.

Теперь наступил черёд поистине цирковых трюков. Макнуть кисточку в пробирку. Для этого нужны две руки. А с удержанием равновесия у Евы всегда было так себе. Запястьем левой руки, в которой держала пробирку, она упёрлась в стену. Макнула кисточку…

— Что вы делаете⁈ — послышался вопль.

Это был именно вопль. Яростный, отчаянный, и такой громкий, что Ева дёрнулась.

Рада была бы свалить всё на Дениса, но тот стоял, непоколебимый, как скала. А Ева откачнулась назад. Тут же в ужасе от возможного падения спиной на каменный пол всем телом рванулась впрёд и врезалась в стену с такой страстью, будто бросилась в объятия любимого.

Стена спасла. Ева почувствовала себя в безопасности. А боль пришла только через мгновение. Резкая боль в левой ладони.

Ева оторвала ладонь от стены и взвыла от злости и досады на саму себя. Слёзы бессилия навернулись на глаза.

С окровавленной ладони вниз ссыпались осколки пробирки.

Ева повернула голову, нашла взглядом источник крика. Им оказалась девчонка, её ровесница, севшая в гамаке. Еве сейчас было не до построения закономерностей: кто из них в каком мире, откуда и как увидел другого. Факт налицо: она видела эту… дуру. И дура видела её.

— Дура! — заорала на неё Ева. — Тварь тупая! Что ты наделала⁈

— Это вы что делаете? — Девчонку в гамаке потряхивало, гамак начал качаться. — Зачем вы сюда пришли?

— Уходите, — подключился, выбираясь из гамака, старик. — Прочь убирайтесь, мы вас не звали!

— Давай-давай! — присоединился к ним парень возраста Тимура.

Следом за ними вылезли пожилые мужчина и женщина. Все они с ненавистью смотрели на Еву.

Анастасия Феликсовна пятилась от этого спонтанно сформировавшегося отряда. Денис продолжал стоять спокойно.

— Ева, доложи обстановку, — потребовал он ровным голосом.

— Дерьмо! — завопила Ева и, повернувшись, врезала по стене кулаком.

— Уходим?

Она хотела сказать «да». Уже представила, как будет смотреть на неё Мстислава. Почему-то одобрение этой старушки стало для Евы важно.

Пронзило вдруг: а если Тимур погиб⁈ Об этом даже думать не хотелось. Но если он погиб, а она не сумела даже закрасить дурацкий крохотный значок, тогда всё совсем плохо. И всё из-за какой-то малолетней идиотки, которой приспичило завопить, защищая своё сонное царство!

— Ева, они приближаются. Я не знаю, чего от них ждать, — всё так же ровно сказал Денис.

Ева посмотрела на стену. Чёрное в свете фонарика пятно крови растеклось в десятке сантиметров от знака. Попало туда, когда лопнула пробирка. Ну вот почему не на десять сантиметров выше⁈

— Стой, — велела Ева.

И провела кровоточащей ладонью по пятну. Кровь — её и петушиная — размазалась, полностью перекрыв знак. Для верности Ева повторила движение ещё два раза. Потом вынула из кармана плоскую зажигалку. Трижды чиркнула колёсиком, прежде чем сопло исторгло длинный язык пламени. Ева поднесла его к тому месту, где находился знак, теперь скрытый под кровью.

— Всё! — поторопилась она отчитаться.

И в тот же миг на том месте, где только что был знак, полыхнула ослепительная вспышка. Ева отшатнулась, но недалеко. Выронила зажигалку. Моргнула. В чехарде заплясавших перед глазами бликов увидела выжженное в камне круглое пятно.

Знак был ликвидирован.

— Готово!

Что сделал Денис, она толком понять не успела. Просто почувствовала, что падает, а в следующий миг осознала себя у Дениса на руках. Он, не глядя, поставил её на пол. Ева скользнула в кроссовки. И сама не поняла, как снова оказалась в призрачном мире.

Души замерли. Они, казалось, в самом деле проснулись. С изумлением переглядывались и молчали.

— Ну? — спросила Анастасия Феликсовна. — Всё?

— Да, всё получилось, — сказала Ева. — Спасибо вам большое!

— Тебе спасибо, девочка.

— Мне-то за?..

И тут Анастасия Феликсовна засветилась, как… Как призрак в кино. Свет лился изнутри неё. Он стремился вверх. А сверху упал ответный Свет, в сто раз более яркий. Он пробил потолок, для него не существовало преград. И в этом Свете Анастасия Феликсовна покинула мир.

Всё погасло.

Кроме тепла, разлившегося вдруг внутри Евы, где-то глубоко-глубоко. Когда она сказала Тимуру, что для неё, быть может, оказаться сегодня в пещере — главный поступок в жизни, сама не подозревала, насколько верно то, что говорит.

— Вы видели? — прошептала женщина-призрак. — Это ведь… Это ведь из неё свет шёл. Это она туда стремилась.

— И как же ей хорошо было, — прошептала девчонка-призрак, прижимая руку к груди.

Старик заплакал. Мужчина бесцветным голосом сказал:

— Он врал нам.

— Конечно, врал, — кивнул Денис. — Если бы Маэстро не врал, он бы далеко не уехал.

Странное чувство возникло на запястье. Ева почему-то подумала, что это — заражение. Она ведь порезалась, смешала свою кровь с петушиной, хваталась за грязную стену. Надо как можно скорее в больницу и молиться, чтобы удалось сохранить руку хотя бы от запястья и выше…

Она посмотрела на ладонь. Та была чистой, без единого пореза. А на запястье появился шнурок с темно-синей бусиной, такой же, как у Тимура и Дениса. Внутри бусины светилась золотистая искорка.

— Я никогда вас не забуду, — прошептала Ева.

Ей показалось, что искорка улыбнулась в ответ.