Призрачный отель III. Двойная игра (Василий Криптонов) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 23

Обычно, если ложусь поздно, будильник мне до лампочки. Даже в памяти не остаётся, как его отключаю. Вот и в этот раз я его отключил, прежде чем лечь. Но когда около пяти утра у меня над ухом заорал петух, я тоже заорал и вскочил. Сон выбило моментально.

Я смотрел на петуха. Петух, стоя на тумбочке, смотрел на меня.

— Бли-и-ин… — Я потёр лицо ладонями. — И тебе доброе утро.

Петух повторил свой задорный клич. Я же, натянув джинсы и сунув ноги в тапочки, схватил до странного безучастную птицу под мышку и вышел из номера.

В коридоре немедленно наткнулся на идущего от лифта обитателя соседнего люкса. Это был лысый худой мужчина в очках и сером деловом костюме, со спортивной сумкой через плечо. Он с удивлением окинул меня взглядом, задержав его на петухе.

— Доброе утро, — по устоявшейся привычке сказал я.

— Доброе утро…

— Вам случайно петуха в номер не приносили?

— Н-не знаю…

— Вы проверьте. Безобразие, на самом деле. Заказал яичницу на завтрак, а принесли петуха. Ладно бы курицу, ещё худо-бедно понятен юмор. Но петух⁈ Пойду, жалобу напишу.

Обалдевший мужчина вошёл в свой номер, сперва заглянув туда с опаской. А я подошёл к номеру Вана и постучал.

Ван открыл спустя минуту.

— Это что? — показал я ему петуха.

— Петух, — сказал Ван.

— Вижу, что не курица. Спрашиваю, на кой-ляд ты его приволок ко мне в номер, больной извращенец?

— Аллельгия, — невозмутимо сказал китаец и чихнул. — Уноси!

— В смысле, «уноси»? Вот, ты красавец, конечно!

— Залежь его. Нам нужна только кловь.

— Не буду я его резать. Он этого не заслужил.

— Но нам нужна кловь.

— Твоя нация, Ван, очень жестокими категориями мыслит. Посторожи пока.

Я сунул петуха не успевшему сгруппироваться Вану, и тот его схватил.

— Стой! Тимул, ты куда?

— В аптеку за шприцем.

— А-а-апчхи!

— Вот-вот, и я о том же.

* * *

Аптека находилась недалеко, в том же доме, что и цветочный салон. Проходя мимо салона, я приветственно помахал хозяйке. Нарине Рафаэлевна, любовно собирающая букет, ответила кивком. Кажется, в отношении меня сменила гнев на милость.

В аптеке я подошёл к прилавку.

— Будьте добры, от аллергии что-нибудь. И шприц.

С таблетками от аллергии вопрос решился быстро. Со шприцем внезапно возникли сложности.

— Какой вам шприц? Двойку, пятерку?

— Не знаю. Мне чтобы кровь взять. У петуха.

— У петуха? — изумилась девушка в красивом зеленом халате, стоящая за прилавком.

— Ну да. Петух у меня как-то странно себя ведет. Крыльями бьёт, орёт на весь квартал. В агрессию, впадает, в общем. Того гляди, на людей кидаться начнёт. Ну, в смысле, на меня. Я на пятнадцатом этаже живу, а петух на балконе. Когда орёт, слышно, соседи жалуются. Да и в принципе беспокоюсь, раньше он себя так не вёл. Нестандартное поведение, понимаете? Может, конечно, это у него гены проснулись, мне говорили, что предки по материнской линии в петушиных боях участвовали. А может, петушиное бешенство — тьфу-тьфу-тьфу, конечно.

— Петушиное бешенство? — окончательно офигела девушка.

— Угу. Не слышали?

— Нет.

— Ну, и слава богу. Мерзкая штука. Вы мне шприц продайте, пожалуйста.

— Если для птицы, то, наверное, двойка нужна, — пробормотала девушка. — А вы сами будете кровь брать?

— Ну да. А что? Думаете, не справлюсь?

По выражению лица девушки было ясно, что она в принципе не знает, что обо мне думать. То ли сочувствовать переживаниям за питомца, то ли в психиатричку звонить.

В итоге мне продали два шприца поменьше и два побольше, на всякий случай. И резиновый жгут.

С аптечным пакетиком в руках я вернулся в отель. Постучался к Вану.

Выглядел он не очень. Аллергия успела расцвести в полный рост. Глаза у Вана слезились, нос распух, а рот кривился.

— Апчхи! — приветствовал меня Ван.

Я вошел в комнату. Петуха нигде не увидел.

— Ты! Живодёр! Уже зарезал, что ли? Кровь собрал, останки уничтожил?

Ван молча ткнул пальцем в закрытую дверь ванной комнаты. Я открыл. Петух, сидящий в раковине, возмущённо заорал.

Справедливости ради, было от чего. Чёрную пернатую тушу обмотали красным шёлковым шнуром с красивыми кистями на концах. Петух больше не мог махать крыльями. Он и ходить-то толком не мог.

Увидев меня, подпрыгнул в раковине — демонстрируя, до чего довели бедную птицу. И снова негодующе заорал.

— Лежь, — сказал Ван.

И протянул мне кинжал из тёмной стали. На клинке мелькнул красивый волнообразный узор. Лезвие было обоюдоострым, похожим на зуб хищного животного. И у широкого основания — зубцы. Рукоять обмотана то ли кожей, то ли чем-то подобным.

Руки у Вана были исцарапаны в кровь, я невольно покосился на мощные когти петуха. За свою свободу он, видимо, сражался до последнего.

— Да иди ты на фиг! — возмутился я. — Сказал же, не буду никого резать. Если для тебя это так легко и запросто, почему сам не зарезал?

— Аллельгия, — повторил Ван и оглушительно чихнул. — Залежу — ещё хуже будет. Забели его!

Хуже ему реально становилось прямо на глазах. Как бы до отёка не дошло.

— Это тебя Гринпис так наказывает, — буркнул я. — На, лечись.

Сунул Вану в руки коробочку с таблетками. Взял подмышку петуха и пошёл к себе.

Выйдя из лифта, увидел дядьку, которому полчаса назад пожелал доброго утра. Он сменил деловой костюм на спортивный, а вместо сумки держал в руках портфель для ноутбука. Увидев нас с петухом, чуть очки не уронил.

— Не берут, представляете, — сказал я. — Говорят, в пункте доставки ошиблись. Перепутали заказ. Если не нужно, говорят, выкиньте да и всё. Нормально? Куда я его выкину, в окошко?

Дядька обалдело-сочувственно покачал головой.

— Перевязал вот ленточкой, — продолжил я. — Сейчас гуглить буду, может, в детский сад какой пристрою. Или ещё куда.

Поправил петуха подмышкой и пошёл было.

— В детский сад вряд ли возьмут, — изрёк вдруг дядька.

Я удивлённо обернулся. По опыту, на такого рода гон люди реагировали однозначно: кивали, чтобы меня не обидеть — ничего ж плохого не делаю, — и шли дальше по своим делам. А дядька даже в лифт садиться не стал. Поправил очки и серьёзно смотрел на петуха.

— У некоторых детишек может быть аллергия на птичьи перья.

— Угу. Знаю я одну такую детишку. Только что таблетки заносил.

Петух возмущённо заорал. Так, будто понял, о ком идёт речь.

— Увы, — кивнул дядька. — Аллергия — болезнь века. Вы попробуйте контактные зоопарки погуглить. Знаете, устраивают иногда в парках, в торговых центрах. У нас в Новосибирске полно.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Да не за что.

Дядька сел в лифт и скрылся за закрывшимися дверями.

В номере, едва я поставил петуха на пол, он снова возмущённо заорал.

— Даже не проси, — помотал головой я. — У тебя кровь взять надо. И что-то мне подсказывает, что эта процедура тебя обрадует еще меньше, чем Ван. Сиди пока спелёнутый.

Подошёл к стационарному телефону и набрал Дениса.

— У? — сонным голосом отозвался он.

— Ты ещё дрыхнешь, что ли? — возмутился я. — Заходи, дело есть.

— Какое?

— Придёшь — увидишь.

— Да щас, ага. — Денис зевнул. — Гусара на мякине не проведёшь. Или говори, что нужно, или до свидания.

— Нужно взять кровь у петуха.

Денис помолчал. Потом осторожно переспросил:

— Чё?

— Нужно взять кровь у петуха, — повторил я. — Для ритуала. Петуха Ван раздобыл, теперь нужно взять кровь. От самого Вана толку мало, у него, оказывается, аллергия на перья.

— Ты серьёзно? Вместо того, чтобы петуха попросту зарезать…

— Да вы сговорились, блин⁈ — возмутился я. — Хлебом не корми — дай зарезать кого-нибудь! Там крови-то, небось, надо — две капли, а вы из-за этого целую птицу губить собираетесь. Живую, между прочим.

Петух солидарно заорал.

— Это он, что ли? — спросил Денис.

— Ну.

— Гну! С чего ты взял, что я кровь брать умею?

— Так ты сам говорил, что санитаром работал.

— И что? Во-первых, я не говорил, что работал, а рассказывал, как устраивался на работу. Во-вторых, санитар и медбрат — разные вещи. Санитар — это, по сути, обслуживающий персонал. Палату помыть, горшки вынести, каталку в морг отвезти. А кровь санитары не берут, это другая специализация.

Денис замолчал. Я тоже молчал. Петух, решивший, что о нём забыли, снова истошно заорал. Мне постучали в дверь номера.

— Я прошу прощения! — раздался из-за двери раздраженный женский голос. — Не могли бы вы сделать телевизор потише? У меня онлайн-совещание, а у вас, я извиняюсь, петухи орут. Не отель, а птицефабрика.

Денис в трубке заржал.

— Да-да, — крикнул двери я. — Сейчас наушники надену, извините, пожалуйста.

Недовольная тётка, судя по шагам, удалилась совещаться дальше.

— А Изольда умеет кровь брать? — упавшим голосом спросил я.

— Не знаю. Может, и умеет. Но смена у Изольды закончилась вчера, и после ночного разговора она к себе на квартиру уехала. Сказала, что вернётся к началу операции.

— А Мстислава…

— Мстислава тебя зарежет вместе с петухом. Чтобы мозги ей не делал. Я-то твои гуманистические позывы понимаю с трудом, а Мстислава постарше меня будет.

— Ну, блин. Ты хотя бы просто зайти можешь? Сейчас посмотрю в сети, как брать кровь у петухов. Но один точно не справлюсь, нужно, чтобы эту тварь держал кто-то.

Петух снова заорал. Видимо, обиделся на «тварь». Денис в трубке заржал.

А у меня зазвонил мобильный.

— Привет, — сказала Ева. — Как дела?

«Отлично, как раз тебя не хватало», — чуть не ответил я. Но сдержался.

— Ну так, занят немного. Гуглю, как брать кровь у петуха. — Я действительно открыл ноут и залез в поисковик.

— У настоящего? — удивилась Ева.

— Нет, блин! У анимешного.

— А зачем ты это гугулишь? Отвезти петуха в ветеринарку — вариант для слабаков?

— Да тут, видишь ли, нюанс. Кровь мне нужна не для того, чтобы сдать на анализ, а чтобы разрушить заклинание Маэстро. И я плохо представляю, как буду объяснять в ветеринарке, на кой-она мне сдалась.

— Можно не объяснять. Просто забрать. Это же твой петух?

— Ну… — Я покосился на петуха. — Теперь, видимо, уже да.

— Ну и всё! Петух твой — значит, и кровь твоя. Имеешь полное право забрать. Аккуратно. Через призрачный мир.

— Хм-м. Ну, в принципе, можно попробовать. Только пока слабо представляю, как я его потащу в ветеринарку.

Я посмотрел на спеленутого петуха. Тот заорал громче, чем прежде.

— Слышишь? Он что-то подозревает.

— Да что же это такое! — В дверь снова постучали. — Молодой человек! Я же вас попросила!

— У нас на балконе кошачья переноска лежит, — сказала Ева. — Кот удрал, когда мы на даче были, ещё лет пять назад, а переноска осталась. Сейчас привезу. Петух должен поместиться.

— Договорились.

Я сбросил звонок. Заодно положил трубку стационарного телефона — Денис, когда я начал разговаривать с Евой, отключился. Взял петуха подмышку и потопал к выходу.

Когда распахнул дверь, от неё отскочила женщина в деловой блузке, пиджаке, с аккуратной причёской и в спортивных штанах. Ну, логично — ниже блузки не видно.

Перед собой женщина держала ноутбук. Он показывал четыре головы — совещание шло вовсю.

— Обещал выключить — выключаю, — сказал я женщине.

Продемонстрировал перевязанного шнурком петуха и потопал к лифту. Петух проорал на прощание что-то презрительное.

Спустился я через призрачный мир и на парковку вышел так же. Были некоторые сомнения, что удастся протащить петуха — живое существо, всё-таки, — но получилось без проблем.

Я обрадовался. Хватит уже постояльцев шокировать, они, в конце концов, за присутствие в отеле петухов не доплачивают. Сердце подсказывает, что я за свои гуманистические идеи от Мстиславы и так огребу.

Ева появилась через пятнадцать минут. В руке она держала пластиковую переноску.

Посмотрела на неё, на петуха. Решила:

— Норм. Влезет.

Совместными усилиями мы затолкали петуха в переноску. Получилось и правда норм, если не присматриваться — фиг поймёшь, кто там внутри сидит. Пока не заорёт, конечно.

Ветеринарка находилась недалеко; я, пока ждал Еву, погуглил.

А в ветеринарке внезапно обнаружилась очередь.

— Это кто у нас такой хороший? — заинтересовалась бабулька, держащая на коленях жирнющего кота. И попробовала заглянуть в переноску.

Петух заорал. Бабулька шарахнулась. Лохматая собачонка размером с крысу забрехала так, что заложило уши. Если бы я не видел это существо своими глазами, решил бы, что лает как минимум волкодав.

— Офигеть, конечно, с вами не соскучишься, — сообщила Ева, плюхаясь на скамейку рядом со мной.

— Вообще, когда меня вербовали, всё выглядело иначе, — вздохнул я. — Сидишь, говорят, спокойненько, души возносишь. В свободное время хочешь — копирайтером подрабатывай, хочешь — крипту майни… Да, никто не предупреждал, что придётся воевать с пожирателями, бегать с петухом по ветеринаркам…

— Ладно, прикольно, чё. — Ева явно получала удовольствие. — Когда ещё такие приключения будут.

— Да вот как бы не всегда… А ты чего звонила-то?

— А. Да спросить, как там, с баб… с Анастасией Феликсовной?

— Пока не звонила, — усмехнулся я.

— Ну я тебя серьёзно спрашиваю!

— А я тебе зубодробительно серьёзно отвечаю. Знаю столько же, сколько и ты. Нынче ночью будем проверять, видимо.

— Я с вами.

— Думаешь?

— Ну конечно! Я же её убедила. Она, наверное, со мной и станет разговаривать.

— Хочешь сказать, никому другому она пальцем на символ не покажет?

Ева пожала плечами. Выглядела немного смущенной, и у меня появилось подозрение, что что-то в этом ее невинном вопросе не так. Но додумать мысль не успел.

— Птица у кого⁈

Я дёрнулся и повернул голову. В «зал ожидания» вышел коротко стриженный мускулистый дядька, на котором врачебная форма смотрелась так, будто он её чисто для стриптиза купил. На шее болталась золотая цепь, толщиной незначительно уступающая якорной. Взглядом мужчина водил по залу, будто лев, выбирающий антилопу на завтрак.

— Мы, — сказал я, поднявшись.

— Заходите, — буркнул врач и пошёл куда-то в недра клиники, предлагая следовать за ним.

Ева пошла с нами. В смотровой помогла вытащить петуха из переноски.

— На что жалуемся?

— Сожительствовал с заражёнными курами, — сказал я. — Опасаемся…

— Чем заражёнными?

— Да кто их знает. Чихали, потом кровью кашляли. А вчера вечером все полегли. Можно ему анализы какие сделать, или типа того?

— Симптомы есть какие-нибудь?

— Он стал каким-то вялым…

— И всё? Выделения? Нарушения координации?

— Падает, — подтвердил я. — Иногда нормально, а иногда два шага сделает — и набок. И сегодня утром ещё в дверь вылететь хотел — об косяк долбанулся.

— Ясно. Оставляйте, проведём обследование. Сейчас…

Врач отошёл к открытой двери и крикнул:

— Юль! Юля, зайди.

— Блин, всё больше склоняюсь к мысли, что зарезать и вправду было бы проще, — буркнул я.

— Сдурел? — прошипела Ева. — Нафига резать, он же жить хочет! Чё совсем-то уж, как сатанисты какие-то. — Ева погладила петуха по клюву. Он её немедленно цапнул за палец. — Ай! У, скотина злая.

— Осторожнее, — отодвинул я петуха. — Твоя кровь нам не поможет.

— Угу. — Ева лизнула палец. — Спасибо. Значит, я не курица.

— Увы. Это всего лишь значит, что ты не петух.

Пришла медсестра Юля. Симпатичная, с родинкой на щеке.

— Оформи пациента на передержку, понаблюдаем, — сказал врач.

— А вы кровь у него не возьмёте? — спросил я.

— Понаблюдаем сперва.

Через пять минут мы с Евой стояли на улице в лёгкой растерянности.

— Так, — подытожил я. — Итого. Петуха мы продолбали, ещё и полторы тысячи аванса просраны безвозвратно.

— Чего ты на меня так смотришь, как будто это я виновата? — возмутилась Ева.

— Думаю, как бы на тебя всё свалить.

— Угу. Тоже мне, герой-мужчина!