Призрачный отель III. Двойная игра

Глава 22

Я кивнул.

— Артефакт вернуть — не вопрос. Я его сюда притащил только для того, чтобы узнать, это оно или нет.

— Я бы не спешил возвращать, — обронил Денис. — На артефакт можно выманить Маэстро. Он ведь из Заднепровья сдриснул, не попрощавшись, правильно я понимаю? Потому ты с Зойкой так запросто и…

— Сдриснул, — оборвал дальнейшее я. — В пещеру понёсся?

— Угу. Я надеялся, что получится обернуться быстро — тогда защита, которую нарушил, просто затянулась бы, и всё. Но мы задержались. Крепкий орешек оказалась твоя Анастасия Феликсовна, долго с ней возились. Пришлось пробиваться ещё раз, и это Маэстро уже почувствовал. Вот я давно говорю, Мстислава Мстиславовна! — Денис с упрёком посмотрел на старуху. — Сообразите заклинание получше! Объясните как-то ангелу, что текущее — малоэффективно. Прогресс, как известно, не стоит на месте. Наверняка уже появились новые, более современные заклинания. А мы всё на дровах ездим.

— Не дают других — значит, не положено, — отрезала Мстислава. — Значит, головой своей да руками работать надо, а не заклинаниями! Сообразил ведь ты, что делать?

— Можно подумать, у меня варианты были.

— Вот именно. На ангела надейся, а сам не плошай. Тогда будет тебе счастье и конструктивная профессиональная деятельность.

— Угу, — вздохнул Денис. — Будет-будет. Непременно. А пока, Тимур, готовься к тому, что дружок твой пожиратель с тебя двойное вознесение запросит. В качестве компенсации за моральный ущерб.

— В смысле? — удивился я. — За какой ущерб?

— Да неважно. Важно, что хитрость мою Маэстро, судя по всему, не разгадал. Коль уж не вернулся в Заднепровье, башку тебе отрывать, а в пещере остался. Значит, тебе он по-прежнему условно доверяет — что и требовалось. А у нас, повторюсь, теперь есть артефакт, на который Маэстро можно выманить. Да ещё ты, внезапно — смотрящий. Сердцем чую, что и этот козырь можно разыграть. Только пока не понимаю, как.

— А я догадывалась, что Тимур — не обыкновенный видящий, — обронила Изольда.

— Ну да, — хмыкнул Денис. — Раз тебе нравится, значит, необыкновенный. Чего уж проще.

Изольда покраснела.

— Я не говорила, что Тимур мне нравится!

— Не нравлюсь? — расстроился я.

Изольда покраснела ещё больше.

— Не в том смысле! Я ко всем вам отношусь с теплотой и симпатией, даже к Денису…

— «Даже»⁈ — возмутился Денис.

Но больше Изольда сбить себя с толку не дала.

— Я говорю вообще о другом! Вспомните: Маэстро без труда вселился в Кима. В Кондратия Степановича. Пытался вселиться в меня, и, если бы не амулет, ему бы это удалось. А в Тимура вселяться он даже не пробовал. Хотя в тех обстоятельствах сделать это было бы логичнее всего, Тимур не раз оказывался ключевой фигурой. От его действий зависело многое.

— А ведь верно, — протянул Денис. — Соображаешь, Изольда Генриховна.

Мстислава кивнула.

— Я тоже догадывалась, что Тимурка наш не так прост. И по всему выходит, что и Маэстро догадался. Сам-то он артефакт не видит! Разузнал где-то, что его только смотрящие различить могут — вот и вцепился в Тимурку.

— Ну да, — пробормотал я. — Теперь понятно, почему он за мной по пятам таскается.

Денис вздохнул.

— Теперь уж Амалия Еву точно к себе в Заднепровье затребует. Скажет, у вас тут аж два смотрящих, а у нас сплошной разброд и шатания. То Вадима обходчики загребли — по вашей, между прочим, вине! — то теперь Зойку утащат. А с клиентами — как хотите, так и работайте. В невыносимых, можно сказать, условиях.

— Амалия петь умеет гладко, — подтвердила Мстислава. — Но думать сейчас не об этом надо. А о том, что камня-то Зойка спохватится. Если уже не спохватилась. — Посмотрела на меня.

— Ну… Спохватится, наверное. Решит, что потеряла.

— В порыве страсти — запросто, — подтвердил Денис. — Бывает, что ещё и не такие вещи теряются. Потом найдёшь и в полное недоумение приходишь — как оно туда попало-то?..

— Искать станет, — продолжила Мстислава.

Я пожал плечами.

— Ну, поищет; не найдёт. Подумает, что камень закатился куда-то. Не Маэстро ведь жаловаться побежит.

— А вдруг?

— Да с какой стати? Она ведь не знает, что это не просто украшение.

— Знать-то — не знает, наверняка. Но насторожиться может. Ты пропал, и камень вместе с тобой. А даже если одно с другим не свяжет, решит, что сама потеряла, Зойка — баба корыстная. И любовника, чтобы подарки дарил, у нее больше нету. Запросто может Маэстро счёт выкатить. Дескать, по твоей вине я золотого тельца лишилась, компенсируй. Жить без этой цацки не могу. Расскажет, где её взяла — тут-то у Маэстро в голове и щёлкнет.

— Ну и что вы предлагаете?

— Будь у нас побольше времени — можно было бы подделку сработать, — сказал Денис. — Но времени, насколько понимаю, нет.

Мстислава кивнула.

— Правильно понимаешь. Поэтому вариант один — вернуть камень Зойке. Теперь-то уж мы знаем, где он. Тимур может сказать Маэстро, что нашёл артефакт. Маэстро наверняка захочет испытать его действие, проверить, стремятся ли к этому камню души. Увидит, что стремятся, возрадуется, от жадности бдительность потеряет. Тут-то Тимурка его и прихлопнет.

— Как гладко звучит, — усмехнулся Денис.

Мстислава развела руками:

— Может, и пройдёт так же гладко. Кто его знает. Не попробуем — не узнаем. А сейчас надо цацку Зойке отдать.

— Тимуру нельзя возвращаться в больницу, — влезла Изольда. — Если вдруг Маэстро тоже захочет вернуться…

— О Тимуре речь и не идёт. — Мстислава повернулась к Вану.

Тот до сих пор не проронил ни слова, всё это время сидел молча, полуприкрыв глаза. Время от времени позёвывал. Если бы я не знал Вана, решил бы, что дрыхнет. Говорите-говорите, я всегда зеваю, когда мне интересно.

Так же молча Ван встал, подошёл ко мне и протянул руку.

Я вынул из кармана синий камень на цепочке, вложил в его ладонь. Сердце кольнуло — как будто расставался с чем-то безумно дорогим. В смысле — дорогим для меня. С чем-то личным.

— Где бы́ри? — обронил Ван первые за сегодняшний день слова.

— Да много где, мы полбольницы обошли. Сначала в палате, где лежит пациентка Вадима. Потом пошли в подвал, но вниз не спускались, остановились на лестнице. Маэстро почуял шухер, который Денис устроил, и убежал. Потом мы с Зоей были в ординаторской.

— Ординаторская, — взглянув на Вана, сказала Мстислава. — Там Зойка первым делом будет искать.

Ван молча сжал кулак с артефактом и всё с тем же каменным выражением лица вышел за дверь.

Когда вошёл Маэстро, пожиратели замерли возле потревоженной завесы. В прорехе висел опустошённый, высосанный досуха остов ещё одного. Контур постепенно таял, растворяясь.

Маэстро остановился и окинул взглядом своих слуг. Все они хранили молчание.

— Я жду, — тихо сказал Маэстро.

Один из пожирателей подал голос:

— Он пытался проникнуть к душам.

Маэстро одним стремительным шагом приблизился к заговорившему, уставился в пустые глазницы.

— Зачем?

— Я не знаю этого. Наверное, чтобы съесть их. Для чего ещё нужны души?

В голосе пожирателя прозвучало нечто, до смешного похожее на пассивную агрессию. Маэстро не выдержал — улыбнулся.

— Вот, значит, как. И вы все так думаете?

Пожиратели молчали.

— Ну, смелее! Вы все считаете, что души нужны только для того, чтобы их жрать? А я, по-вашему, отобрал у вас еду, запер холодильник и запрещаю к нему приближаться? Больше того, заставляю его охранять?

— Он, наверное, так думал, — еле слышно пролепетал всё тот же единственный говорящий пожиратель.

— Меня интересует, что думаешь ты! — Маэстро стукнул тростью, и по полу прокатилась вибрация, от которой все пожиратели задрожали.

— Я… Я не знаю, Маэстро. Я доверяю тебе.

— И правильно делаешь. Эти души мне нужны для того, чтобы достичь большего. Когда я закончу, все вы будете пастись на злачных полях… — Маэстро помолчал, размышляя над тем, сколь велика способность пожирателей понимать метафоры. — Все души мира будут идти вам на жратву, — перефразировал он уже безо всякой энергии в голосе. Но слугам хватило и смысла слов.

— Этот день близок, как никогда. Мне нужно ещё лишь две души. Пойдите и найдите их!

Дождавшись, когда пожиратели уйдут, Маэстро взмахом руки устранил завесу. Останки незадачливого воришки упали на пол. Хорошо, что он не успел добраться до кукол. Хорошо, что верные слуги его остановили. Хотя какие они верные? Не смешно. Скорее уж, возмутились, что этот захапает всё себе, и уничтожили его от злости. Ещё мгновение — и ринулись бы в пещеру сами, всей толпой.

Он пришёл вовремя, вот и всё. Оставил Тимура… Тот наверняка воспользовался ситуацией и сбежал домой. В отель.

Что ж, пускай. Будет следующая ночь. Сейчас приоритетная задача — найти артефакт. Души пожиратели ему принесут, так или иначе. И если ритуал получится на этот раз — а он не может не получиться — значит, начнётся игра. Она может быть короткой, а может быть долгой. Маэстро понятия не имел, в каком состоянии, в каких силах придёт тот, кого он жаждет призвать.

Маэстро надеялся, что сил у призванного будет много, но явится он измождённым длительным заключением. И второй ритуал, самый важный, сработает. Маэстро убьёт призванного и получит его силы.

В любом случае останутся эти утлые очаги во главе со смотрящими. Останутся видящие, расчищающие дорогу душам. Они будут бороться, не сдадутся. А те силы, которые Маэстро заберёт у падшего, нужно будет кормить, иначе они разорвут самого Маэстро.

И для этого ему нужен артефакт. Чтобы души летели на огонёк сами. И совсем будет хорошо, если получится достать все артефакты. Но это уже мечты. Сейчас заполучить бы хотя бы один. Чтобы был козырь в рукаве.

Маэстро вошёл в пещеру и окинул взглядом гамаки. Лицо его содрогалось. Он то пытался улыбнуться, то готов был оскалиться в ярости.

Старики становились всё более прозрачными. Побледнела девчонка. Лучше всех держались парень, который оказался кладезью оккультных знаний, да новенькая.

Приблизившись к крайнему гамаку, Маэстро заглянул в лицо Анастасии Феликсовне и заставил себя улыбнуться.

— Ну, как вы тут? Чего-нибудь хотите?

— Нет, ничего не хочу, — улыбнулась в ответ одними губами Анастасия Феликсовна.

Лицо её было безучастным, словно маска. Полностью вписалась.

Маэстро неприятно было это признавать, но Тимур оказался прав. С этой душой проблем не возникло. Вспомнив, как приходилось усмирять девчонку, Маэстро поморщился. Следующую такую он, учитывая опыт, сразу посадил отдельно — чтобы вымотать и подрезать крылья. Но проклятые видящие разнюхали и похитили добычу. А затраченные на удержание силы кто-то будет ему возмещать⁈

Возместят, — успокоил себя Маэстро. Сторицей возместят!

— Это хорошо. — Маэстро ласково похлопал старушку по плечу. — Отдыхайте.

Вспомнил душу в госпитале Вадима. Такая доступная… И, как всё доступное, бесполезная. День, максимум два — и растворится окончательно. Как все пациенты этого альтруиста, других ему давно перестали привозить.

Маэстро отошёл на пару шагов, когда до него донёсся шёпот:

— Что воля, что неволя — всё едино…

— Что вы сказали? — развернулся Маэстро.

Это было необычно. Никто из кукол не раскрывал рта, если не обратиться первым.

— Ничего. — Лицо Анастасии Феликсовны осталось безучастным. — Ничего…

Он ещё постоял, ожидая продолжения. Но безмолвно висели гамаки, и ни звук, ни движение не нарушали гробового покоя этого места.

В порядке ли знак? Нужно проверить. Может быть, сырость его повредила.

Маэстро отошёл от гамаков, поднялся в воздух и приблизился к камню у самого входа. Знак, очень мелкий, незаметный снизу даже при условии, что тут появится яркий свет, был на месте. Как будто бы целый. Нарисованный серой краской на сером камне.

Но Маэстро отдавал себе отчёт в том, что видит лишь призрачную проекцию знака, которая цела постольку, поскольку он её таковой запомнил. Истинный знак был нарисован в физическом мире. Бросить туда взгляд Маэстро, в принципе, мог, но против него выступала кромешная тьма. А зажечь свет в этом месте никто сейчас не мог просто физически.

Маэстро нахмурился. Знак рисовала Зоя. Её он привёл сюда единственный раз, с величайшими предосторожностями. Привести ещё раз, чтобы подновила?

Не хотелось вновь подставляться. Конечно, у Зои хорошие резоны быть с ним. Страх. Она боится смерти, боится посмертия. Когда они познакомились, Зоя была поражена. Смотрела на него, как на чудо. Чудо, но не от бога, а от его извечного конкурента.

Она видела призрака, который сохранял человеческий облик и полную осознанность уже дольше года. Она впервые увидела картину посмертия, которое её не пугало и даже казалось привлекательным.

Страх — лучший мотиватор. И всё-таки людям свойственно менять убеждения. Например, если их внезапно что-то напугает ещё больше. Или они вспомнят о долге, любви, вере, о какой-нибудь другой ерунде. И передумают.

Тимур?..

Этот парень по-прежнему оставался для Маэстро загадкой. Верить ему не хотелось. Но факт оставался фактом: Тимур раздобыл для Маэстро идеальную душу. И ведёт себя не так, будто старается любой ценой втереться в доверие. Чего стоила одна только его выходка в госпитале. Маэстро был готов его разорвать за эти слова, но вынужден был признать: он говорит с равным соперником.

Тимур чётко знает, чего хочет. Взять мироздание за глотку и получить ответы. Его ведёт не страх. Им управляет бунтарство. Злость на устоявшиеся правила, ненависть к требованию принимать на веру. Маэстро видел в Тимуре самого себя.

Ох, как ему не хотелось доверять такому, как он…

Ладно. Над этим всем ещё нужно будет подумать. До следующей ночи души никуда не денутся. Вон, лежат себе, спят. Блаженствуют. Чего им ещё нужно…

Маэстро опустился на пол и пошёл к выходу. Восстановил завесу, потратив часть своих сил — которые тут же возместились энергией призраков.

Он был слишком погружен в свои мысли и не заметил, что одна из душ не спит. Два внимательных глаза следили за тем, как он взлетел к потолку, повисел там пару минут и опустился. Эти глаза проводили Маэстро, когда он уходил, и вернулись к камню, на котором был изображён знак.

Спустя время, когда Маэстро, восстановив завесу, удалился окончательно, Анастасия Феликсовна попыталась вылезти из гамака. Без девчонки, которая придерживала гамак, ничего не получилось. Гамак закачался, и она в испуге вцепилась в него обеими руками. С пугающей яркостью представилось, как падает, ломает ноги. А скорая сюда не приедет, и придётся медленно-медленно умирать на полу от боли и истощения…

Так. Какой «умирать»?.. Какие ноги?.. Пигалица-соседка права, нет у неё больше ни ног, ни рук. Смерть, и та уже позади. А тот красавец, на гусара похожий, так уверенно говорил, что она может летать. Вдруг и правда?

Как летать, Анастасия Феликсовна не знала. Этому её в далёкие школьные годы на физкультуре не обучали, она понятия не имела, какие нужно напрягать мышцы. Но из того же далёкого детства вдруг пришло воспоминание, как летала во сне. Как захватывало дух от невероятного чувства лёгкости и свободы. Каким простым и естественным во сне казался этот процесс.

Воспоминание охватило её всю, и Анастасия Феликсовна взлетела. Просто, без всяких усилий приняла вертикальное положение между полом и потолком.

Усмехнулась. Ну, вот! Оказывается, всё ещё чему-то можно удивиться и обрадоваться. Может, и нет смысла вот так болтаться в гамаке, ожидая небытия? Может быть…

Она подняла взгляд вверх и как будто бы увидела что-то сквозь камень и толщу земли. Как будто бы сама начала светиться, внутри сделалось так легко, хорошо…

— Ну, — шёпотом прикрикнула на себя. — Не время. Обещалась помочь — помогай! Ишь, куда захотела, грымза старая! Сто лет ждала — и ещё подождёшь, не развалишься.

Свечение потухло, едва разгоревшись. Старушка подлетела к тому месту, где недавно парил Маэстро. Нашла взглядом знак, который гусар рисовал на полу. И, кивнув, вернулась в гамак. Закрыла глаза.

Теперь оставалось лишь дождаться.