Призрачный отель III. Двойная игра

Глава 2

— Ну наконец-то, — выдохнула женщина. — Закончилось.

И улыбнулась. Посмотрела на меня, на Маэстро.

— Прекрасно, — оскалился тот. — Просто великолепно…

Он протянул руку к лицу женщины. Пока рука приближалась, лицо женщины мрачнело. Эйфория от расставания с тяжело больным телом улетучилась. Её место занял нарождающийся страх.

— Не так быстро, — перехватил я руку Маэстро.

Он вздрогнул, метнул на меня яростный взгляд.

— Мне напомнить наш договор?

— Себе напомни. Пять душ! Ты должен их освободить. И уже потом, после этого, мы начнём работать.

— Но эта…

— Эта душа отправится в отель. Или ещё куда. Тебе она не достанется. Мы условились, что души выберу я.

— Тогда зачем привёл меня к ней?

— Ты хотел испытать, могу ли я быть полезным в поиске душ. Я доказал. Вот душа. Это бесплатный ознакомительный фрагмент с запретом на скачивание, если понимаешь, о чём я.

Маэстро опустил руку. Этот человек при жизни не привык проигрывать. В его стиле было гнуть реальность под себя. Но тут нарисовался персонаж, который не гнётся. Который силён. И с которым необходимо считаться.

Подавив ярость, Маэстро улыбнулся.

— Что ж, честно. Но чем другие души будут хуже этой? Ты, боюсь, не понимаешь. Пустышки меня не устраивают. Пожиратели — тоже. Годятся только души вроде этой. А тебе всех их будет жалко.

— Дело не в жалости. Дело в справедливости. Эта женщина долго болела, мучилась. Она заслужила чего-то хорошего в конце тоннеля.

— Так ты собираешься ловить внезапно умерших? — Маэстро вопросительно изогнул бровь. — Реанимация? Все больницы — территория ваших.

Вот этого я не знал. Знал только про Вадика из Заднепровья. А выходит, что подобные пункты есть в каждой больнице?

Хотя нет. Вадик-то предводительствовал в призрачной. Но имел работу и в настоящей — раз уж следователь Николай где-то умудрился показать ему своего сына. Видимо, по каким-то причинам устроить пункт вознесения в действующей больнице было нельзя, но дежурить там надо. Это подсказывает логика. Где чаще умирают люди — там должен стоять специально обученный человек. Проводник или обходчик.

— Ну вот сейчас я взял и обо всех своих планах рассказал, — ответил я Маэстро. — Всему своё время. Степ бай степ. Я вытащил тебя из цепей, я доказал, что могу приводить к душам. Теперь сделай уже хоть что-нибудь ты. Покажи мне пленённые души.

Однако прежде чем Маэстро успел ответить, заговорила женщина. До сих пор стояла так тихо и неподвижно, что я успел про неё позабыть, списав по статье «декорации». Но женщина не была декорацией. Она была в ярости.

— Какие же вы мрази!

Мы с Маэстро повернулись к ней и посмотрели с примерно одинаковым выражением лиц.

— В какое же дерьмо вы превратили загробный мир! — Призрачное лицо покраснело, как будто от прилива крови. — Как вам не стыдно⁈ Бандиты! Сволочи! Всю жизнь в дерьме прожили, и тут всё в дерьмо превратили! Нет… Это что же, и вся вечность — эта банька с пауками?

— Банка, — услужливо поправил Маэстро.

— Банька, — возразил я. — Матчасть надо учить.

Наши слова, похоже, вовсе не достигли внимания женщины. Она, казалось, вот-вот взорвётся от негодования. Сжала кулаки, выкатила глаза.

— Нет! — взвизгнула она и топнула ногой. — Не верю! Не может такого быть!

И подняла взгляд к небу.

С неба ударил ярчайший луч, а потом и вправду как будто что-то взорвалось. Меня толкнуло в грудь. Я, не удержавшись, рухнул на призрачный асфальт. Рядом со мной приземлился Маэстро.

Когда я приподнялся, женщины не было. Я поднёс к глазам правую руку и увидел, как на нитке появилась ещё одна бусина.

Кряхтя поднялся и сел Маэстро. Я поспешно опустил руку, чтобы не акцентировать внимание на чётках.

— Вот так, значит, ты приводишь к душам? — бросил на меня взгляд исподлобья Маэстро.

— Извини, — помотал я головой. — Со мной такое впервые. Обычно всё происходит гораздо дольше.

Мне даже притворяться не требовалось, я на самом деле был в полном ауте от произошедшего.

Ну ладно — вознеслась, ладно — быстро. Но бусину-то с какого перепугу мне? Она ж на меня мразью и сволочью обзывалась, и паук из баньки — это тоже явно был я в её интерпретации. Но, тем не менее, «система» почему-то записала это вознесение мне.

Может, тупо потому, что я рядом стоял? И в этом вся суть? А вдруг от проводников на самом деле зависит примерно столько же, сколько от табуретки? Души просто возносятся, когда приходит время, а тот, кто стоял рядом, получает пирожок? Хотя не, ерунда. Если бы было так, видящие эту закономерность вычислили бы давным-давно. И вряд ли стали бы скрывать от меня.

— Ну что ж, допустим. — Маэстро поднялся, опираясь на трость и протянул мне руку. — Я проникся.

После короткого колебания я взялся за предложенную ладонь и, опираясь на неё, встал.

— Это был взрыв, — сказал я. Что характерно — даже не соврал.

— Что?

— Взрыв. Совсем не похоже на то, о чём мне говорили.

Маэстро удовлетворенно кивнул.

— Начинаешь понимать. Когда позволяешь себе сделать шаг в сторону от наезженной колеи, привычные вещи меняют очертания. Да, ты прав. Эта душа погибла, её больше нет. И они погибают все! С каждой так называемой вознесённой душой происходит то же самое! Вашими стараниями. Я же хочу уничтожить лишь восемь. Не затягивай с выбором, Тимур. Каждый час промедления — новые жертвы по всему миру.

— А когда вот это вот всё случится? Ну, когда мы с тобой добьёмся своего. Разве тогда нам не придётся питаться душами? Это не то же самое?

— Пять душ кормят меня уже… Сколько? Я не знаю, мне трудно уследить за человеческим временем. Месяц? Наверное, около того. Их всегда будет больше, чем пожирателей.

— Но они всё равно погибнут.

— Истают. Медленно, незаметно угаснут. Отдав энергию тем, кто набрался смелости шагнуть за пределы человеческого. Те, кого вы называете пожирателями, это следующий этап эволюции. Это сверхчеловек. Тот, кто забирает у других, чтобы идти вперёд.

«Куда именно?» — хотел было спросить я.

И не спросил.

Потому что было у меня подозрение, что ответа на этот вопрос у Маэстро нет. Что потолок его мечтаний — переполненная кормушка. И я, в его представлении, мечтаю о том же самом — иначе не стоял бы здесь. А если задам сейчас вопрос, заставлю усомниться во мне.

— Чего ж твои пожиратели такие страшные тогда? — проворчал я.

— Сверхчеловек должен чем-то отличаться внешне от обычного человека, — улыбнулся Маэстро. — В них видны звериные черты. Человечество совершило ошибку, слишком далеко отойдя от животных. Мы похоронили своё счастье, своё предназначение вместе с примитивной частью себя. Моя задача — возродить это. Здесь, в призрачном мире. Самом прекрасном из миров. Идём.

Маэстро повернулся и двинул в обход дома, я поспешил за ним. На ходу призвал обычное зрение и скользнул им по реальному миру. Увидел «Вольво».

Сидящий за рулём парень оклемался, взгляд его стал осмысленным. Он смотрел перед собой, держа во рту незажжённую сигарету. Казалось, напряжённо о чём-то размышлял. Явно не о том, какого сорта пиво купить вечером.

Может быть, теперь это уже не пустышка? Или, по крайней мере, теперь он начнёт двигаться к тому, чтобы перестать быть пустышкой. Пока запала хватит…

Сверля взглядом затылок Маэстро, я мысленно отвечал ему на вопрос, который он задал немногим ранее. Вот в чём разница между бесплотной пустышкой и пустотой внутри живого человека! У живого есть шанс. Всегда. Даже за минуту до смерти, наверное, можно ещё сделать что-то такое, чтобы превратиться пусть в слабенькую, но — душу.

А потом уже все шансы заканчиваются. И то, что толпами слоняется без всяких целей по городу, это и вправду марионетки, не более.

Что же до основного тезиса Маэстро — души, мол, просто сгорают и всё, на самом деле ничего тем дальше нет, — то возразить я на него мог только одним. А именно: когда вознеслась эта женщина, меня вновь посетило то самое чувство невероятного счастья, от которого хотелось плакать.

Оно до сих пор жило во мне, постепенно истаивая. И я откуда-то твёрдо знал: именно на этом чувстве стоит вселенная. Не только моя личная, но и вообще, в целом. Не доверять ему нельзя. Нельзя даже мысли такой допускать. Потому что если хотя бы попробовать, то я встану плечом к плечу с Маэстро на полном серьёзе.

А если он того и добивается? Если он раскусил мою игру, но у него есть план, как завербовать меня по-настоящему? Положа руку на сердце, что я знаю об этой твари? Ровным счётом ничего.

Маэстро, шагая, начал насвистывать беззаботный мотив. А у меня по призрачной коже побежали призрачные мурашки.

Маэстро покосился на меня. Спросил:

— Боишься?

Прозвучало неожиданно добродушно. Как будто бодрый дедушка усадил на санки малолетнего внука и собирается отправить вниз с высокой горки.

— С чего ты взял?

— Боишься, — кивнул Маэстро. — Ничего, это пройдёт. Пугает страх перед неизвестностью. Но когда ты поверишь мне сердцем, а не разумом, когда поймёшь, что ждёт тебя впереди, проникнешься этим — бояться перестанешь раз и навсегда. Обещаю.

— Спасибо, — буркнул я.

Подумав, до чего же удобны люди, привыкшие судить других по себе. Ничего придумывать не надо, сами всё за тебя придумают. От того, что Маэстро человеком быть перестал, суть не меняется. Привычки остались прежними.

Мы вышли из дворов на дорогу.

— Так куда мы направляемся? — спросил я.

— К пятерым душам. Я ведь должен исполнить обещание.

— Это я понял. Я про конкретное место. Где ты их держишь?

Маэстро рассмеялся и погрозил мне пальцем.

— Зачем тебе знать?

— Затем, что я, в отличие от тебя, не призрак! И ноги у меня не казённые. Если до этого места через весь город топать надо, давай на маршрутку сядем. Или в троллейбус. Такси-то вызвать я не могу… Говори адрес.

— Нет. — Маэстро нахмурился. — Адрес я тебе не скажу.

— Почему?

— Потому что не настолько тебе доверяю. Что, если ты меня обманываешь, и как только узнаешь адрес, немедленно отправишь туда старуху с командой? Чтобы они организовали мне встречу?

Я усмехнулся.

— Вот сейчас даже интересно стало, как я это сделаю? Каким образом свяжусь с Мстиславой? Симку я при тебе выкинул.

— У тебя в телефоне может быть вторая сим-карта. В кармане может лежать второй телефон. Может быть наготове какой-то иной способ связи, о котором я не знаю. Человеческий мир обожает обкладывать себя всякой высокотехнологичной дрянью.

Мне стало совсем смешно.

— Слушай, ну я не в ФСБ работаю. Нет у меня второй симки. Как и второго телефона, передатчика в ухе и чипа, встроенного в пуговицу. Хочешь — обыщи.

— Как я тебя обыщу? Я нематериален.

— Ну…

— Нет, — категорично отрезал Маэстро. — Адрес я не назову.

— Но я его рано или поздно всё равно узнаю. Ты ведь меня туда отведёшь.

— Нет!

— Вот теперь стало ещё интереснее. А как же я туда попаду?

— С завязанными глазами.

Мне понадобилось довольно долго смотреть Маэстро в лицо, чтобы убедиться — это не прикол. Он реально собрался вести меня на адрес с завязанными глазами, как в шпионском фильме.

— Интересная схема. А если я откажусь завязываться?

Маэстро развёл руками. Дескать, дело твоё, ни на чём не настаиваю. А я подумал, что если бы у меня было больше времени на подготовку и хоть какой-то опыт шпионских игрищ, мог бы реально сообразить какую-нибудь приблуду на себя навесить, мало ли, когда пригодится.

Всё же освободить души — это моя задача минимум. А задача максимум — узнать как можно больше о самом Маэстро. Откуда он взялся, как сумел стать тем, кем стал. Чтобы после того, как мы его уничтожим, не появился другой такой же нарядный. Основная цель моего внедрения во вражеский лагерь — именно это. Ну, формальная, обговорённая с Мстиславой. Помимо основной цели, был ещё небольшой личный вопрос. Ответ на который я также надеялся получить.

— Ну хотя бы далеко это или близко? Судя по тому, что завязывать мне глаза ты не спешишь, ещё шагать и шагать?

— Наверное, — подумав, решил Маэстро. — Наверное, не близко. После того, как становишься призраком, такие вещи, как время и расстояние, перестают иметь значение.

— И спрашивать тебя, на какую маршрутку садиться, бесполезно?

— Абсолютно. Никогда не задавался этим вопросом.

— Ну круто, чё. То есть, топать в твоё душехранилище пешком я могу до вечера. Причём наверняка — через центральные улицы, которые патрулируют обходчики. С риском нарваться на них.

— Тебе не обязательно идти пешком.

— Предлагаешь взлететь?

— Предлагаю воспользоваться твоими возможностями! — проворчал Маэстро. — Ты можешь призвать пустышек.

— И?

— И приказать им нести тебя.

Тут я уже не сдержался и заржал в голос.

— Одна из причин, по которой я ненавижу человеческий род — ваша готовность хохотать над чем угодно! — рявкнул Маэстро. — Можешь объяснить, почему моё предложение кажется смешным?

— Да просто представил, как это будет выглядеть.

— Тебя понесут на руках! Те, для кого любое твоё желание — закон! Величественно! Вот как это будет выглядеть.

Н-да. Вот и дополнительный — хотя хрен его знает, может, на самом деле основной — пунктик, из-за которого мне, видимо, попросту не дано стать таким, как Маэстро.

У меня описываемая картина ничего, кроме безудержного ржача, вызвать не может. А для него это — вполне себе серьёзные щи. Кажется, Маэстро совершенно не возражал бы, если бы пустышки таскали на руках его. Но ему они почему-то не подчиняются.

И велика вероятность, что именно поэтому он так вцепился в меня…

— Что? — глядя мне в глаза, спросил Маэстро.

Видимо, я сам начал слишком настойчиво буравить его взглядом.

— Не-не, ничего. — Я отвёл глаза. — Пустышки, говоришь…

Подумав, пришёл к выводу, что если отбросить комическую составляющую, то идея здравая.

В призрачном мире Маэстро, как и я, может сквозануть напрямик туда, где держит души, не обращая внимания на такую ерунду, как здания, машины, люди и любые материальные объекты. Но тащить за собой меня, завязав мне глаза, ему не очень улыбается. Лёжка, видимо, расположена неблизко, добираться с прицепом — такое себе удовольствие, может и вообще все силы потратить да раствориться окончательно. А не завязывать глаза — не вариант, слить координаты душехранилища Маэстро не заставишь. Осторожен, собака. Вот и предлагает ехать на пустышках.

Которые, справедливости ради, не устают и способны развить очень приличную скорость. Ну и мне надо набирать очки в глазах Маэстро, а то вон как настороженно смотрит.

— Ладно, хрен с тобой, — буркнул я. — Пустышки так пустышки.

Через несколько минут в призрачном мире меня окружили шестеро пустышек.

— Следовать за ним, — приказал я, кивнув на Маэстро. — Никуда не сворачивать. Меня потащите на себе.

Пустышки молчаливо выразили готовность следовать за кем угодно хоть на край света. А Маэстро подошёл ко мне и на полном серьёзе снял с шеи галстук. Завязал мне глаза. Мир погрузился во тьму.

Вот, ей-богу — понятия не имею, как это работает. Как можно, завязав глаза тем, чего не существует, перестать видеть в мире, которого не существует? Видимо, так же, как отпить из несуществующей чашки кофе и почувствовать вкус.

Пустышки подняли меня над головами и рванули с места. Ощущения — тоже вполне себе правдоподобные. Меня покачивало, я ощущал сопротивление воздуха. Только происходило всё в полной тишине. Маэстро молчал, пустышки в принципе делать два дела одновременно не умеют.

Перемещались мы довольно долго. Если пёрли напролом, то запросто могли пересечь из конца в конец весь город. Но — где Маэстро, а где «запросто». Может, специально кружными путями вёл, а схрон был прямо на Николаева, в паре кварталов от того места, где я собирал пустышек. С этого станется.

— Мы на месте, — объявил наконец Маэстро.

Меня поставили на ноги. Я почувствовал, как развязывают узел на затылке. Огляделся по сторонам.

Подземелье. Мрачное, как положено. Низкий сводчатый потолок, кирпичная кладка. По виду старинная — хотя здесь, в призрачном мире, это не важно. Здесь подземелье может выглядеть как угодно.

— Шагнёшь в реальный мир — можешь считать наш договор расторгнутым, — быстро сказал Маэстро.