Древесный маг Орловского княжества (том 10)

Глава 4 Звоночек с Запада

Польская делегация состояла из шести человек — пять помощников и посол. Низенький белобрысый холёный мужик возрастом уже к пятидесяти годам. Ушлый, хитрый, вопросами с подхалимством буквально засыпал на пирушке.

Поднялся по винтовой лестнице, пыхтя, встал передо мной, поклонился и рассматривает. Будто чудо увидел. Скалится, сияя искусственной улыбкой. А глаза злые нихрена ведь не улыбаются.

Веет от него артефактами неслабо. Поэтому я на стороже. В любой момент могу уйти в изнанку, натренировав практически мгновенный переход в максимальное ускорение.

— Простите мою дерзость, — начинает он петь. — Беспокоить вас в столь поздний час — это бестактность с моей стороны. Но дело безотлагательное.

— Слушаю вас, Миколай? С чем пожаловали?

— Во — первых, хотел лично поздравить вас с коронацией и отделением от Империи…

— Вы уже поздравляли, — перебил сварливо. — И это не отделение, потому что Империи уже нет. Рассыпалась, сами знаете.

— Скажем… да, — немного замялся посол. — Мы наблюдаем скорый распад и децентрализацию.

Надо же какие слова знает.

— В этой связи у нашего правителя к вам есть предложение, — продолжает Миколай уже более уверенно.

— И какое же? — Усмехнулся я.

— Светлейший император Сигизмунд первый предлагает вам своё покровительство и признание вашего королевства, как законного. Так же он признает вас и королём своих земель. В обмен вы должны присягнуть ему на верность и выполнить ряд, скажем… формальных условий.

— Быстро же он отреагировал, — прокомментировал я.

— У нас везде свои люди и самое быстрое оповещение, какое только возможно, — выпалил Миколай с ухмылочкой. — Как видите, от вас у нас секретов нет.

Похоже, у меня будет долгий разговор с начальником тайной полиции Гойником. Нахера было раздувать штат до двух сотен, если толку никакого⁈

— Подождите, а когда Польское королевство успело стать империей? — Встрепенулся я.

— Понимаю, понимаю, — захихикал посол. — С вашими проблемами не до соседей. Откуда вам знать, что наш гениальный правитель заключил выгодный брак между его сыном и дочерью герцога Саксонии. Объединив две могучие армии, всего за год мы захватили всю Европу, склонив многих герцогов и королей.

— Я рад за вас, — покривился. — Рад, что Европу не беспокоят ни легионы волотов, ни полчища курий.

— Согласен, у вас поистине удивительная земля, притягивающая всякую нечисть, — выпалил посол. — Именно поэтому вам и нужна поддержка великой державы.

— Польской империи? — Уточняю с иронией.

— Именно.

— Вы уже давно к нам подбираетесь, разве не так?

— Простите, ваше величество, не совсем вас понимаю, — снова заулыбался, но на этот раз как дебил.

— Позвольте, поясню. Брянские земли уже давно топчут ваши войска, вы копите оружие в лагерях, собираете наше золото, наполняя землю своей валютой. Вы подбираетесь к моим землям, выискивая слабые места. Вы даже планировали, а может и не оставляете идею отравить реки вокруг. В Сосково у вас был сторонник — барон Здеслав, которого я накрыл очень удачно, вскрыв всю переписку с вашими властями. Вы даже попытались ослабить нашу рать, внедряя некачественные кольчуги.

Посол захлопал глазами, но улыбаться не перестал.

— Поначалу мне казалось, — продолжаю. — Что вы просто хотите добраться до Зерна жизни, которое хранилось в недрах моих земель. Но, похоже, вас интересовала именно дестабилизация нашей Империи.

Высказался, жду комментариев. Миколай около минуты думает, а затем выдаёт:

— Полагаю, вы не только извлекли Зерно, но и сумели его уничтожить?

О! А это уже конструктивный диалог.

— Да, сумел, — отвечаю уверенно. — А вы что думали? Я буду ждать новых вторжений? Великанов с Драханы или Легеи?

Вот тут — то у посла улыбка слезла с побритой рожи.

— А вы весьма… осведомлены, — говорит он с нотками подхалимства.

— По этой части да, — отвечаю со вздохом. — Что касается внешней политики — здесь у нас провал, не спорю. Что — то на этот раз ваша Польша разбушевалась, что Франция в своих амбициях.

Посол вытянул удивлённое лицо. А я спохватился.

— Светлейший император Сигизмунд первый, — заводится Миколай с важным тоном. — Легко завоевал разрозненные герцогства Франции. Как можно сравнивать жалких и недостойных французов с самой Польшей⁇

— Да всё, всё, — проворчал я. — Много слов. В чём вообще срочность?

— Простите за прямоту, ваше величество. До вас не пробиться, — заговорил деловито. — Но дело действительно безотлагательно. Потому что буквально перед вами состоялся непростой разговор с князем калужских земель Григорием. Он и другие его сторонники недовольны вашим своеволием, простите за дословность. Князь Григорий прежде беседовал с моим коллегой послом Опальским, о чём я осведомился сегодня. Тенденции таковы, что Калужское княжество с поддержкой западных лордов хочет заключить свой союз с нашей Империей, направленный против вас и вашего тогда ещё княжества. Григорий при личной беседе со мной показал крайнее недовольство и выразил большое опасение, касаемо вашего стремительного развития и роста военных сил. Поэтому я и отправился скорее к вам, чтобы предостеречь от предательств.

Как же заливает. Я даже заслушался, подперев головушку локтем.

— То есть вы хотите сказать, что Калуга что — то замышляет против меня? — Уточняю с наигранной заинтересованностью.

— И не только. Тульское княжество тоже не желает мириться с вашим титулом.

— И Юрий с вами успел перетереть? — Спрашиваю не без тени сарказма.

Посол перестаёт улыбаться.

— Простите за прямоту. Вы слишком молоды, вам не хватает мудрых советников, — выпалил Миколай. — Ваша победа над волотами и куриями вскружила вам голову. Вы думаете, что соседи ваши рады ей. Отчасти да. Но ваше возвышение им не на руку. Не стоит терять бдительность. Друзей у вас среди князей нет. Без нашей Империи вам не выстоять.

Напоминает слова Морозовой.

Думаю, примерно то же самое его коллега посол затирал и Григорию. Тут и дураку ясно, что Польша пытается нас рассорить. Но посылать Миколая нельзя прямым текстом.

— Так, а чем вы нам поможете в случае, если соседи нападут? — Включаю дурака. — Золотом? Войсками? У Григория и сторонников рать в сорок тысяч, наскребут ещё десять, итого — полсотни тысяч. У вас в брянских землях едва десять наберётся, и то разбросаны по всей территории.

— Вы мыслите не как политик, — усмехнулся Миколай, глаза его загорелись. — Есть такое понятие, как «политическое сдерживание». Иными словами — предупреждение любого врага и угроза возмездия.

— То есть меня сметут, а потом вы отомстите?

— Это слишком прямолинейно, и не совсем верно. Если вы согласитесь стать подданным нашего императора, мы введём в ваш город свой гарнизон и установим на шпилях полотна с нашим гербом, предупреждая о посягательстве на нашу корону. Это будет означать, что нападая на вас, враг нападает на саму Польшу. Это объявление войны великой державе — никому не на руку.

— А если орда кочевников нагрянет? — Подтруниваю. — Они ж читать не умеют, гербов не различают.

— Это дикари, мы легко с ними справимся, — отмахнулся посол, посмеиваясь. — Тем более ваши неприступные стены не смогли пройти даже великаны. Пока вы будете держать осаду, мы прибудем с большой армией.

— Насколько большой? — Зацепился я.

Посол задумался. Но вскоре выпалил:

— Сейчас армия Польской империи насчитывает триста тысяч солдат. У союзной Саксонии ещё двести. Всего полмиллиона. Учитывая, что Европа завоёвана, интересы Светлейшего императора Сигизмунд первого, как и вся мощь теперь будут обращены на восток. Вы либо примкнёте к нему, либо будете стёрты с этой земли.

— Вы угрожаете мне, Миколай? — Подхватил я. — Как не тактично, как аполитично с вашей стороны.

— Нет, что вы, ваше величество. Я просто констатирую факты, — ответил тот, не растерявшись.

— И когда вы собираетесь вторгаться в земли бывшей Российской империи, просветите меня за прямоту? — Пытаюсь раскрутить посла и выяснить, как можно больше.

— А вы очень умный правитель, несмотря на отсутствие опыта, — неожиданно расплылся посол, похвалив меня.

То есть всё — таки собираются!

— Когда мне готовить караваи, самую лучшую соль и сисястых девок, чтоб встречать ваших воевод? — Посмеиваюсь.

— Если вы ещё не поняли, наша армия уже на землях Империи, — за явил неожиданно надменно.

— В Брянске?

— В частности, — согласился тот елейным тоном. — Войска стоят в Смоленске и в Великом Новгороде. Правители этих городов уже склонились перед нашим Светлейшим императором.

Он это серьёзно⁈

— Повезло вам, что волоты не двинулись в том направлении, — произнёс, вздыхая.

— Их интересовало другое, вы сами знаете, что, — ответил Миколай ехидно.

А мне всё больше интересно, какую роль в подобной катастрофе сыграла Польша? Но, думаю, не стоит пытать посланника. Так я только больше раскрою свои слабости и опасения. Нельзя исключать, что Миколай пытается меня прощупать.

— Если вы согласны присягнуть императору Сигизмунду первому, подпишите грамоту, — выпалил он, доставая из — за пазухи тубус.

Подал его мне. Хм, чехол запечатан печаткой с золотым напылением. Не почуяв никаких магических ловушек, я смело разломил печать, снял крышку и вынул рулон, в котором оказалось сразу две украшенные золотым орнаментом бумаги с польским гербом: красным щитом, на котором развернули, как цыплёнка — табака, золотого ястреба.

На первом бланке письмо:

«Я Светлейший император Сигизмунд первый — правитель Польской империи и Европы дарую вам милость опуститься под моё крыло и получить покровительство…»

Похоже, обезличенное обращение. То есть, любому подойдёт.

Второй бланк такой же. На нём реквизиты, дальше якобы моё обращение с нижайшей просьбой вступить в Польскую империю, написанное каллиграфическим почерком. Остаётся только поставить подпись с расшифровкой и свою печатку.

Кстати, о печатке. Сейчас у меня имеется только перстень рода Морозовых, чтоб штамповать всякое. Но я готовлю свою большую крутую печать. Пока с дизайном оттиска не определился. Однако решил уже, что печать сделаю, как в Китайской империи — тяжёлую штуку с замысловатым оттиском, который сложно будет подделать с нынешними технологиями.

Похоже, стоит в ближайшее время этим заняться. А тут такой интересный случай, а мне бумагу измарать нечем. Только жалкой печаткой рода Морозовых.

— Я могу подумать? — Спрашиваю, откладывая бланки, каких, похоже, наштамповали поляки немало для всех сошек.

— Да, но подобное предложение мне пришлось озвучить и Григорию. Если ваши интересы не совпадают, вам следует поспешить с положительным решением, дабы его опередить, — заявил посол.

— И сколько у меня времени?

— Я пробуду у вас до празднования бракосочетания, — ответил учтиво.

— Понятно.

— Ваше величество, если у вас ко мне нет вопросов. Больше не смею отнимать ваше драгоценное время.

Поклонился низко. И свалил. Успел уловить его профиль, который внезапно переменился, стоило ему отвернуть голову. А рожа — то у посла недовольная. Понял, что я крепкий орешек? Или почуял неладное?

Утром ко мне в покои ломилась Морозова. Крикнул гвардейцам, чтоб пустили. Учитывая, что до брака я сплю отдельно от Василисы, мамка не обломалась усесться ко мне на кровать.

— Плохи дела, — начала сразу портить мне настроение. — Твоя коронация многих сбила с толку.

— Ты сама посоветовала провести церемонию.

— Я знаю. После объявления королевства, иного пути не было. Легитимность нужно подкреплять. Мне интересно, как ты провернул те чудеса. Ни один оберег не вспыхнул. Дрессировал животных? Зачаровал их особым образом?

— Галь, ты за этим пришла?

— Нет, прости. Дело в Григории. Я всегда ему доверяла, но теперь даже не знаю, — зашептала. — Если разговор с польским послом в Калуге он не скрывал, то вчера ревностно отнёсся к расспросам.

— В чём твои опасения, Галь?

— Хоть люд и не оправился от волотов, но с запада вести уже приходят всякие. Пока мы тут возились с нечистью, Польша Европу захватила и теперь грозит вторжением. Они, будто ждали, когда мы рассыплемся. Но даже при этом собрали огромное войско.

— Полмиллиона? — Уточняю.

— Говорят, больше, — заохала Галя.

Понятно, похоже, пускают пыль в глаза. И можно заявленное Миколаем смело делить на три. Но даже если у Поляков тысяч сто пятьдесят — это проблема.

К вечеру этого же дня мне удаётся собрать князей на ужине в малом зале. Чтобы побеседовать с ними в узком кругу без посторонних. Даже без Морозовой. Десять властителей набралось, которые сразу и уставились на меня вопросительно.

— Что случилось, Ярослав? — Первым осмелился подать голос именно Григорий, который упорно не обращается ко мне «выше величество».

— Да, заинтриговали, — впился глазами Курский князь.

— В чём срочность — то? — Высказался раздражённо Саратовский, которого еле вырвали из Игрового дома. Он уже там пятьсот золотых спустил. А всё потому, что жена за ним не смотрит, так бы дала своей тяжёлой рукой по шее.

— Ваше величество? — Насторожился Рязанский, когда я выдержал паузу почти в минуту. А затем кинул на стол два польских бланка.

— Сегодня ночью мне это сунул посол, — комментирую. — Предложил приклонить колено перед императором Сигизмундом. Чтоб ни у кого вопросов не возникло, скажу сразу — для меня это неприемлемо. Хотя ответа я ему никакого не дал, обещав подумать. Но решение принял сразу. И вам, друзья мои, чтоб поляки воду не мутили, говорю, как есть.

Князья переглядываться стали. Вижу, как у некоторых лица нахмурились. Юрий задумался, а затем первым из — за пазухи такие же бумаги достал и на стол кинул.

— И мне предложили, — произнёс сквозь зубы.

Григорий вальяжно бросил и свои бланки. Ещё двое князей сделали то же самое. Остальные в ужасе смотрят на этот мусор. Лишь один брянский князь Емельян сидит смирно, глазки у него бегают. Этот давно уже всё подписал.

— У них армия в двести пятьдесят тысяч, — слышу от Григория с нотками иронии. — И что делать будем?

Так, цифры разняться.

— Посол плёл, будто вместе с Саксонией значительно больше, — говорит задумчиво Юрий. — Я тоже думаю, что преувеличил.

— А вот и стервятники пожаловали, — буркнул себе под нос Рязанский князь. На вид самый дружелюбный дедок.

— Мало мне тюрок, — завыл Саратовский. — К весне обещались ордой тысяч в сто. Так что мне своих проблем хватает, братцы. И от Казанского да Воронежского княжеств помощи не жди. Первое гильдия воров захватила, а второе обнищало, что рать последняя разбежалась.

— Поодиночке они нас сожрут, — заявляет Юрий. — Объединять силы надо.

— Суетиться рано, — возражает Григорий. — На зиму поляк воевать не сподобится. До весны подождёт. Да и с объединением ещё вопрос. Молва идёт, что императора и наследника убили, остальную родню волоты затоптали. Кто соберёт нас вместе?

— Так Ярослав, — кивнул на меня Рязанский.

Остальные загалдели недовольно. Один Вячеслав всё молчит, то на меня поглядывает пытливо, то на Григория.

— Мал ещё, чтоб нас объединять, — заявил вдруг Григорий недовольно. — Один город на клоке земли королевством обозвал. И что мы теперь должны под его дудку плясать? Не, Ярослав, извиняй. Воин ты хороший, спору нет. Но в остальном авторитета не заработал. Да и король ты только для своего люда.

Вроде по — свойски высказался. И даже не обидно.

— А ты говори, Гриш, да не заговаривайся, — выдал вдруг Вячеслав сварливо. — Я ему землицы — то подкину, побольше твоей Калуги будет. А там посмотрим, как он её подымет. И кому королём станет.

— Да не подымет, — вмешался Курский. — Некогда будет, коль поляк уже копытом у границ бьёт.

— Его Ярило короновал, — поддерживает меня Рязанский. — И не зря, за сущий мир наш благословил, за избавление от зла и нечисти.

— Я готов возглавить нашу рать, — заявил вдруг Григорий решительно, игнорируя выпады.

— А чего ж не я? — Возмутился Курский. — Мои земли будут первыми топтать. Сколько раз на половцев собирались? Землю мою жгли, люд угоняли. В последний раз никого не дозваться было. Один Слава пришёл.

— И я был, — возмутился Юрий.

— Твоя рать и явилась на готовое, — огрызнулся Курский. — А ты, Гриш, где был? Отсиживался?

— Ты бы не бросался такими словами, — возмутился Калужский.

— А чего ж не бросаться?..

Спор стал только разгораться. Молчавшие прежде князья тоже подали голоса и заорали громче других. Да все, как с цепи сорвались! Минут пятнадцать грызлись, пока я сидел спокойно и думал. Думал… что нихрена мы не договоримся. У каждого есть прошлые обиды. И амбиции. И в самую последнюю очередь управление всей армией дадут мне.

Да и не будет у нас армии. Вскоре я это понял.

Один Брянский князь сидит тихо, да посмеивается на нашу грызню. Полагаю, чуть позже он полякам всё доложит.

Разошлись, ни о чём не договорившись. Хотя не сказать, что бесполезно собрались. По крайней мере, обозначили позицию, что никто с поляками договариваться не будет. По крайней мере, пока.

Утром я собрал командиров разъездов и позвал Гойника. Поставил задачу в кратчайшие сроки разведать, где поляки сидят и сколько их на самом деле. И в Брянских землях, и на западе у Саратова, и на севере у Великого Новгорода.

Через неделю свадьба. Ещё гости едут, уже каких и не звал — тащатся. Но я гостеприимный хозяин, всех приютить могу. Да и клиенты в нашем городе — не лишние. Таверны, казино — милости просим.

Вроде спокойно отреагировал на критику во время совещания. Но всё же задели меня нелестные мнения. Мал ещё, неопытен. Посмотрим, как вы запоёте, когда я города начну, как грибы растить. С землями тестя мне будет, где развернуться.

А что до поляков. До зимы дожить надо! И из Нави выбраться. А там уже решим, как будем от новых захватчиков отбиваться. Главное не прекращать доспехи да оружие штамповать. Ну и стрелы. Много стрел, много — много стрел!!

Пока все заняты делом, их король решил помаяться дурью. А точнее устроить масштабные эксперименты. Изучив местами Книгу рун зодчества, я напоролся на кое — что очень интересное. И решил проверить всё на практике.

С раннего утра я зацепил с собой Дарью, Пересвета, Гайку и Руяну. С заранее подготовленными ингредиентами и материалами выехали через южные ворота за пруд, оттуда на север вдоль реки, и через полтора километра остановились в чистом поле.

Вокруг ни души, как раз то, что надо.

Посмотрим, почему наш император держал эту Книгу под семью замками.