Древесный маг Орловского княжества (том 10)

Глава 15 На пути к Артефакту

— Он — это кто⁈ — Наезжаю на воровку, с ужасом наблюдая, как необычное пламя, будто живое, сжирает всю деревню, как вафельное печенье.

— Не важно, — бросает та. — Кто бы он ни был, если обладает таких мощным артефактом, лучше даже не лезть.

С этими словами Белка уносится прочь, скрываясь за большой сугроб, напоминающий волну. Наверное, благодаря таким нас тут ещё не вычислили. Пока не вычислили.

Как же хочется ворваться и всех поубивать, не взирая на предостережения. Но тогда всполошится вся вражеская группировка. Вон, уже с лагеря всадники выдвигаются в сторону деревни полюбопытствовать. Вижу на вышках и сигнальные костры заготовлены, которые быстренько оповестят всех, кого нужно.

А в условиях погони мы просто не найдём Пещеру. Я уже проходил подобное в Китае. Помню, как было невесело чувствовать себя загнанным зверем. Ладно бы один. Со мной Белка, за которой придётся смотреть, чтоб её не зацепило.

Смирившись с тем, что ничего сделать уже не могу во спасение, спешу за подружкой, которая спустилась в низину и несётся ещё быстрее по свободной от снега полоске земли. Догоняю её быстро. Метров через пятьсот мы скрываемся за холмом, только тогда Белка выдыхает с облегчением и притормаживает лошадь.

— Что за артефакт? — Не слезаю с неё, поравнявшись.

— Боевой скипетр «Холодное пламя», — ответила недовольно. — Судя по мощи, уровня семнадцатого.

— Впервые слышу. Это магия сапфира?

— Не совсем, это особая гибридная магия одного из артефактов «Разрушения», их ещё называют артефактами Чернобога. О них мало кто знает, потому что такие артефакты под запретом даже хлеще, чем ирские руны. О редкости я вообще молчу.

Ещё один артефакт Чернобога⁈ Интересно, а какого уровня мой «Змеевик»? Третьего, пятого? Явно дохлее скипетра.

— Ну а ты откуда знаешь о таком? — Пытаюсь подловить, вспоминая, видела ли Белка, как я применял особый лук.

— Я много чего знаю. Удивлён? — Кочевряжится.

— И как защищаться от «Холодного пламени», не подскажешь?

— Никак. Будь уверен, тот, кто им обладает, достаточно силён, чтобы возразить любому посягнувшему на это оружие.

— Знаешь, кто это? — Подхватываю. Белка смотрит на меня с полуулыбкой.

— Я и так слишком много тебе рассказываю. Обычно так не делаю.

— Мы же друзья, — напомнил деловито.

— Напарники, — возразила вдруг недовольно. — В любом случае, тебе стоит поумерить пыл. Кто бы он ни был — тут не просто так. Книга точно здесь. Где — то здесь. Не сложно догадаться, что поляки ещё не нашли её, раз они тут вылавливают всех подозрительных.

Похоже, Сигизмунд сделал на эту Книгу большую ставку, раз бросил сюда такого крутого мага. Не очень хочется попадать под раздачу и выхватывать неизвестной природы стихию. А то никакой пояс паладина не спасёт. И никакие доспехи Разлома.

Раз сама Белка бежала без оглядки, гонимая страхом, стоит и мне задуматься. А не лезть на рожон.

Проскакали около четырёх километров по ветродую через поля и рощицы, миновав несколько оврагов с мелкими речками, три захудалые деревеньки да каменные развалины, и уткнулись в небольшое ущелье, через которое проходит дорога. Но над ней с обеих сторон нависли польские вышки, а дальше небольшой лагерь показался. Правее уходить — это уже к берегу, где из — за ледяных наростов ни пройти, ни проехать. Только по воздуху. А слева возвышенность с соснами, куда тоже соваться не хочется. В общем, поляки знают, где занять позиции.

А нам, кровь их носу, надо дальше. Потому что на затылке волосы шевелятся от ощущения, что за нами идёт по пятам злющий маг со своим боевым скипетром.

— Попробуем откупиться, — выпалила Белка, завидев огни, и собралась уже уверенно топать дальше.

Но я — то со Светлячком вижу полную картину, поэтому придерживаю подругу.

— Пошли повыше поднимемся, поглядим, — предлагаю пока, не раскрывая радикальных идей.

Лошадей привязали за выращенные коряги, поднялись слева в горку. До вышек метров триста, лагерь — на двадцать дальше: три сарая, два навеса под дрова, хлипкий частокол, одна повозка. Человек пятнадцать, если навскидку. Перед вышками горят костры, которые почти потухли. В лагере слабый свет проклёвывается из узких окошек сараев, судя по запаху — печки коптят хорошо.

— Ты что удумал? — Спохватывается Белка, увидев, что я взялся за «Ветерок».

— Поснимаю постовых, — отвечаю деловито, прицеливаясь в голову солдата на вышке слева, что отдельно стоит.

— С дуба рухнул? С такого расстояния не попадёшь, только шума наделаешь, — жужжит в ухо.

— Не мешай, лучше прикрой с тыла, — говорю и пускаю стрелу. Пошла, родимая! Пошла, моя хорошая!! Ровненько, как лазерный луч! Затаив дыхание, не отрываю сосредоточенного взгляда от постового. Только бы не дёрнулся… полторы секунды и падает, как подкошенный!

— Сожри меня упырь, — ахает Белка. — Ты его поразил⁈ Или мне привиделось⁈

— Да тише ты, — прошипел, молниеносными и чёткими движениями взводя вторую стрелу и прицеливаясь во второго!

Как и полагал, постовой на другой вышке тут же засуетился, вероятно, услышав шум. Подошёл к перилам в его сторону и замер. Отлично! Пользуясь заминкой, пускаю вторую. Точно в висок прилетает, пробивая ухо шапки.

— Весьма, весьма неплохо, — хвалит подружка и дальше ехидно: — а с теми, что делать будешь, стрелок?

Из сарая на шум выходят другие. Идиоты даже щиты не взяли.

Очередного кладу выстрелом в сердце, следующего в голову. У обоих вспыхивают защиты, но это их не спасло. Ещё один ринулся было к вышке, чтоб сигнальный костёр зажечь и получил в голову от выстрела с упреждением!

— На, сука! — Возрадовался я отличному выстрелу.

Ещё трое поляков пригнулись, не понимая, откуда ведётся огонь. Когда повалились, последний вышедший, протаранил забор и побежал по полю, стремительно удаляясь. А затем кувыркнулся, поражённый стрелой в затылок.

Не теряя времени, убрал лук и прыгнул, раскрывая крылья для планирования, чтоб быстрее форсировать расстояние. В процессе поддал, махнув крыльями, и ворвался в лагерь, когда ещё вывалились проснувшиеся голубчики.

Порубил солдат в полумраке мечом Лимубая. Последним вывалился из укрытия матёрый на вид командир в металлической броне со щитом и мечом, готовый к бою. Когда сломал его клинок и порубил на лоскуты щит, тот принялся кувыркаться от меня в разные стороны, затем попытался метнуть магический кинжал. Но я оказался быстрее, вогнав ему в глаз свой.

Когда подгребла Белка с лошадьми, я уже обчистил трупы.

— Утром их найдут, — прокомментировала она и вздохнула. — Доволен? Хороший лук тебе Еся сделал. Но надо признать, что в кривых руках с косоглазием так не постреляешь. Хвалю.

— Если и дальше продолжишь водить вокруг озера, я тут всех поляков перебью.

— Не зазнавайся, оборванцев побил, что щенят. Не стыдно?

— Стыдно ратникам мирных убивать, — ответил уже со злостью. — А тот, кто взял в руки оружие должен быть готов к смерти.

— Ой, ой, какой злой, — парировала Белка и, запрыгнув в седло ловко, понеслась вперёд. Выпустила моего коня специально. Пока ловил, умотала метров на двести и дальше спокойно уже поковыляла.

К утру углубились в сосновый лес, где по сугробам вышли к селу Буреги. Правда, от него остались только развалины в ледышках уже припорошенные. Ни живых людей, ни тел. Только запах застарелой крови, на который, вероятно, и пришли серые тощие волки, шныряющие сейчас с противоположной стороны.

Поляки что — то разошлись, мирняк совсем не жалеют. За это в первую очередь стоит спросить у местного Новгородского князя, который свою задницу продал Сигизмунду.

— Нас опередили, — прошипела Белка, негодуя, и поспешила туда бесстрашно.

— Что мы ищем? — Последовал за ней.

— Дом из красного кирпича, а теперь уже фундамент, — пояснила. — Там кузнец прятал карту. Если нам повезёт, её не нашли.

Побрели искать. И вскоре пришли к выводу, что разорили село примерно неделю назад. Поэтому от нашей скорости и прыти ничего не зависело. Следы «Ледяного пламени» говорят о том, что тот же маг здесь побывал. А ещё стало ясно, что и поляки на верном пути по поиску пещеры.

Дом кузнеца нашли довольно быстро. И пока Белка ковырялась в руинах кузни, теплилась надежда, что враг не нашёл подсказок.

Чуть повозившись с завалом, она расчистила область и принялась чертить на кирпичах небольшие руны, при этом воровато поглядывая на меня. Я, конечно, сделал вид, что охраняю периметр, внимательно осматривая его и пытаясь упредить возможное нападение. Но быстро намотал на ус.

Похоже, Зорина использовала поисковую руну, которая быстро выявила ниши без всяких там сканеров. К тому же мой прибор вычисляет лишь металл, остальное нужно додумывать, а здесь руна подсветила зелёным все пустоты. Видимо, в прошлом она использовала нечто подобное, чтобы определить точное местоположение моего Зерна, закатанного в бетон. Всё никак не могу забыть её дерзость и предательство. Хотя и простил.

Выявив ниши, Белка начала орудовать рунами, размягчающими камень, и с третьей попытки отыскала кожаный свёрток. Живенько развернув его, она уложила отдельный клок кожи, на котором выжжены какие — то незнакомые символы. Ожидая карту, я даже опешил. А Белка с горящими глазами произнесла:

— Вот вы где, мои милые. Как же долго вы дожидались меня.

Момент торжества прервала треснувшая со спины ветка. Из — за развалин на нас уставился огромный серый медведь с нотками укора. Чуйка сразу подсказала, что это берендей уровня так пятого. Лошади забеспокоились, Белка потянула меня за собой.

— Всё, не будем возиться, — засуетилась. — И так наследили.

— Он нас сдаст, — заподозрил я, когда рыло зверя едва заметно улыбнулось.

Через пару мгновений я уже взвёл «Ветерок». Но берендей даже не дёрнулся. Я уже собрался пробить ему башку, но тут увидел на заднем плане два разорванных польских ратника, едва узнав их по кускам брони и обрывкам экипировки.

Опустив лук, кивнул берендею. Тот кивнул в ответ, развернулся и пошёл доедать. А мы погнали дальше. Но разогнаться не дали, очередной пост возник буквально через полкилометра. Уроды расположились в роще у двух палаток, припахали троих крестьянских мужиков, которые уже принялись собирать первый сарай.

Белка даже ничего толком сказать не успела, я спрыгнул с седла и рванул в изнанке к ним, ни на секунду не сомневаясь, что они причастны к уничтожению села. Пока двигался, те успели всполошиться из — за поднявшегося неестественно снега. Тем проще было разить стоячих. В восьмикратном ускорении с ювелирной точностью я срезал им головы.

Когда вышел в нормальный режим, трупы попадали почти одновременно вместе с осыпавшимися головами. Крестьяне не сразу сообразили, что произошло, но когда дошло, наконец, упали на задницы и взмолились.

— Вы нас не видели, ясно? — Да указание строго.

— Да, витязь, — закивали. — Не видели, добрый молодец!

— Стыдно, мужики, — укорил следом. — Супостату прислуживать.

— А куда деваться, — застонал один.

— Верно, говоришь, витязь, — согласился вдруг другой и признался ожесточённо, кинжал вынимая: — Я всё момента ждал, но ты опередил нас.

— Ничего, врагов на всех хватит, — оскалился я. — Убьём побольше.

— Как звать тебя, добрый молодец? — Обозначился третий уже в возрасте.

— Король Ярослав я, — представился. — Даст Перун, ещё свидимся.

Заохали, заахали. А я козырнул и обратно пошёл. Белка вон уже встречает. По взгляду шальному понятно, что готова меня прибить за самодеятельность. Однако ничего не сказав, подала лошадь.

К берегу озера вышли, которое промёрзло так, что превратилось в холодную пустыню. Думаю, по нему можно и на коньках. Но мы плетёмся по краю у берега, обходя ледяные глыбы, что наросли друг на друга местами.

Небольшой мыс огибаем, и приходится отступить, пряча лошадей. Потому что дальше на площади обширной низменности развернулся огромный лагерь поляков! И, похоже, чтоб его обойти, нужно километров пять пилить по снегу в обход или прорываться по льду, но там будем, как на ладони.

До границ лагеря метров четыреста. Местами он обнесён частоколом, но в целом, периметр не замкнут. Много вышек, уйма палаток, но виден и костяк из местных домов. Похоже, оккупировали деревню, стоящую на берегу. Настроили сараев, навесов и шалашей. Костров горит множество, солдат шарится тьма, сотни телег с провизией и боезапасом, лошади целыми табунами в загонах. Флаги развеваются на шпилях.

Тысячи три поляков тут засело. И чего им зимой на квартирах не сидится?

— Туда посмотри, — указала Белка на дальнюю часть лагеря, где скопилось немало людей.

Не трудно разглядеть большие земельные навалы вперемешку со снегом. Чуть левее ещё три такие области, где поляки раскопки ведут. Там мелькают не только вражеские солдаты, много наших крестьян припрягли, сволочи.

— Вход ищут, — хмыкнула подружка. — Наивные.

— Пещера не там? — Интересуюсь.

— Примерно там, — выпалила. — Но так они до лета искать будут.

— Нам дальше куда?

— Надо ночи ждать, чтоб незаметно пройти, — предлагает, оборачиваясь.

— Долго ждать, возвращаемся? — Уточняю и вижу, как у Белки меняется лицо, становясь крайне беспокойным.

Оборачиваюсь! Да твою ж мать! Огромная толпа всадников скачет по нашему следу. И что — то мне подсказывает — среди них и тот опасный маг. Есть надежда, что пока они нас не засекли из — за того, что сами подняли снежную пыль, мешающую обзору. Но вот — вот увидят!

— Сваливаем по воздуху? — Предлагаю, хватая подружку за локоток.

— Нет, тогда они нас заметят и потом вообще не подберёмся.

— Закапываемся в снег? — Выдаю ещё идею.

— Пошли, притворимся своими, — отвечает Белка неожиданно деловито, будто всё это время издевалась надо мной.

Спешит за мыс первой, иду за ней с некоторым недоумением. Там взлетаем в сёдла и несёмся прямиком на врага. А полякам до нас дела нет, никто даже встречать не вышел. Проскакали под частоколом по льду и дальше меж крупных палаток проскочили, отдаляясь от берега. Когда Белка спрыгнула с коня и уверенно направилась к большому костру, я последовал примеру. Пять скукожившихся солдатиков сидят и греются, один из них точит чёрствый хлеб, двое пьют из фляжек.

— Вы позволите, благородные господа? — Зашпарила Белка на чистейшем польском!

Я чуть слюной не поперхнулся, но вовремя сделал невозмутимое лицо, когда все пятеро уставились, в том числе, и на меня.

— Я пана Бельская, — представилась воровка. — А это пан Морозовский, мой несносный брат.

Вот зараза.

Оторопевшие солдатики засуетились, пододвигая нам перевёрнутые плетёнки и уступая место у костра. Один перехватил лошадей и потянул их к стойлу неподалёку. Похоже, самое обычное отрепье, которое бесспорно очаровалось такой красоткой. Как мы уселись, эти между собой переглядываются — быстро опомнились, сделавшись подозрительными.

— Как я устала от этой гадкой русской зимы, что мы тут вообще забыли? — Дальше запела Белка, пытаясь разрядить обстановку.

— Это да, — вздохнул один из солдат участливо.

— Почему Тарло позаботился о своей армии, которая греется в Новгороде. А мы с нашим мягкотелым воеводой уже второй месяц тут сидим? — Возмущается ещё один. — Нам обещали, что это займёт не больше недели. Что они найдут рабочую силу, но русских крестьян нигде нет. А тех, что выловили, ленивы, как тупая скотина. Вечером снова копать, как же я устал…

— Верно сказали, — хмыкнула Белка. — Русские тупые и ленивые, как домашний скот.

— Верно, панночка, — засмеялись поляки.

— Испробуйте чая, пана, — протянул кружку с вонючим травяным пойлом сосед.

— Спасибо, друг, — поблагодарила Зорина и сделала вид, что не замечает приближающейся лавины, которая должна была смести нас, если бы мы остались.

— Снова убийцы Гершта пожаловали, — прокомментировал один из солдат пришиблено.

— Уже третий круг вокруг озера делают за неделю, — проворчал ещё один. — Лучше на их пути не попадаться.

Мы тактично промолчали, наблюдая, как большой отряд входит в лагерь всего — то метров на шестьдесят ниже нас, проносясь прямо по береговому льду, что ураган. Сто семьдесят хорошо экипированных всадников я насчитал, среди которых приметил около дюжины злющих вояк и трёх магов.

Доскакав до раскопок, они там и разбрелись.

— А ты больно на русского похож, пан Морозовский, — выпалил один из бойцов, который тут самый говорливый и больше всех глазки строит моей подружке. — И молчаливый какой — то. Как тебе русские земли?

— Да он… — начала было Белка, но я перебил, отвечая на чистейшем польском:

— Зимы не люблю, а летом здесь очень даже неплохо. Мне нравятся здешние женщины, они сочные и податливые. Умнее своих мужиков, раз предпочитают высокородного, богатого панна своих тупым и ленивым мужикам.

Белка вида не подала, но я почуял её удивление. Да, крошка, не только ты умеешь шокировать своей эрудицией.

Солдаты явно расслабились. Видимо, прежде решили, что я взял её в заложники и заставляю заговаривать им зубы. Уже успел расслабить булки, а тут со стороны прилетает:

— Сбор! Всем сбор! Приказ Гершта!!

— Да ну что там ещё? — Заскрипели солдаты, поднимаясь, нехотя. — Снова лес прочёсывать заставят? Может, отлежаться в палатке удастся.

— Размечтался, — посмеивается говорливый поляк. — Вон ротмистр идёт, всех будет пересчитывать.

Не успели глазом моргнуть, лагерь оживился, поляки из палаток повылазили, кто к лошадям поспешил, кто просто забегал.

— Что случилось — то? — Спросила Белка, цепляя мимо бегущего бойца.

— Лазутчиков ищут, — подсказал мимо проходящий. — Очень опасных мужчину и женщину. Вы бы панны пока спрятались где.

— Ага, — кивнула Белка и поспешила к лошади, пока всех не расхватали.

Поляки суетятся, а мы под шумок пытается прорваться дальше прямо по озеру. Поначалу эта идея показалась мне рискованной. Но когда я увидел, что основная масса, снявшись с лагеря, выдвигается в сторону леса, понял, что Белка у меня, оказывается, та ещё умничка. Ситуацию понимает тонко.

Миновав палатки и избы, проносимся мимо первой выкопанной ямы. Хера се они грызут землю, не хуже волотов копают, метров на семь уже прокопали мёрзлый грунт. Тут и приспособления всякие и обычные кирки с лопатами в ходу.

Подружка очень внимательно на всё это смотрит. Мы как раз замедлились, чтоб не вызывать подозрений. Я же тем временем прикидываю оснащение моего будущего врага. И меня всё меньше радуют реалии. Поляки хорошо подготовились к вторжению, возразить нечего.

Спокойно выехав из лагеря, спешим удалиться. На затылке поддавливает, в заднице поигрывает. Но вот подружка заворачивает скакуна на лёд и начинает двигаться по озеру на глубину.

— Ты чего? — Возмущаюсь, желая всё — таки скрыться подальше.

— Нет времени! Я знаю, где вход! И скоро поляки тоже об этом догадаются! — Объявила она и поспешила бесстрашно дальше. Лошадь застучала копытами по льду, который уже недовольно затрещал, угрожая потрескаться.

Метров триста пятьдесят проскакали, пока уже лошади не заскользили и не заржали отчаянно. Понимая, что мы теперь, как на ладони, иллюзий питать не стал. Если что, придётся сваливать на крылышках, раскрывая своё присутствие.

Думаю, клич по всей польской армии уже давно кинут, что если воздухе появится огромная чёрная птица — это Ярослав из Ярославца, что им костью в горле пока стоит.

— Что за спешка? Ты что — то увидела, чего не увидел я? — Пытаюсь разобраться.

— Что — то в этом роде, — произнесла подружка загадочно и скупо, спрыгивая с седла и пинком отправляя лошадь прочь. Похоже, больше этот вид транспорта нам не понадобится.

Спешился, отправил и свою, чтоб не маячила и не привлекала внимание. Тем временем Белка встала на четвереньки и начала что — то высматривать во льду. Поначалу так и решил, затем увидел, что она аккуратно сыплет из мешочка заранее припасённый пепел, вырисовывая какую — то руну.

— Да твою ж Марену! — Вырубалась в процессе подружка. — Крот, закрой от ветра. Ну, живее!

Давно уже не называла меня так. Сразу навеяло. Послушно присел с направления и расправил плащ.

— Так — то лучше. Чуть заново не пришлось строить, — произнесла деловито.

— Что рисуешь? — Интересуюсь, поглядывая в сторону лагеря.

— Важнее знать — зачем я это делаю, — парировала воровка. — А вообще, просто следи за ветром и нашими поляками. Надеюсь, Гершт не сразу пронюхает, что я обвела его вокруг пальца.

— Ты его знаешь? — Насторожился.

— Счастливый обладатель артефакта «Разрушения». Конечно, знаю, — выпалила. Хотя до этого строила из себя дурочку!

— Решила подавать мне информацию порционно? — Взъелся.

— По мере необходимости, — согласилась воровка и дальше радостно: — Ну, неужели. Давай, милый, ну… да!

Руна вспыхнула красным, померцала, светлея до жёлтого и пропала.

Белка подскочила и стала отмерять шаги. Сперва на восток, затем на север. Встав, на месте попрыгала и заявила:

— Тут. Режь лёд своим чудо мечом и молись Ярило, чтоб я не ошиблась. А то второй попытки нам не видать.

Я и сам понимаю, что время идёт на минуты, спокойно повозиться под носом не дадут. Со стороны лагеря нами уже заинтересовались, чему сам со своей шестикратной оптикой свидетель. Поэтому шевелюсь без вопросов. Вгоняю меч в лёд и с небольшими усилиями вырезаю квадрат метр на метр, в процессе к нам просочилась а следом и хлынула вода.

— Так нормально? — Уточняю, оценивая толщину льда, которая оказалась всего — то сантиметров двадцать.

— Да, теперь поруби лёд помельче.

— Это зачем?

— Как зачем, нырять будем, — выпалила Белка.

— Прямо так? — Отшатнулся.

— Да, со всем своим хламом, Крот. Иначе никак. Нам всё равно нужно на самое дно. Так будет быстрее. И давай, шевелись, а то к нам спешат гости. Скоро и Гершт спохватится, тогда мы не насладимся плаванием в полной мере.

Образовавшийся люк разделил на две части и понял, что так дело не пойдёт. Вытянул корни, которыми, оплетая, принялся вытягивать, на что Белка с глазами навыкате посмотрела, хотя все мои сюрпризы уже изучила. Однако в какой — то момент она засуетилась, достав верёвку. Размотала быстро и подала мне, чтоб обвязался, другой конец прицепила себе.

— Больше минуты придётся не дышать под водой, сможешь? — Спрашивает с волнением.

А я почём знаю? Пожимаю плечами. Подружка первой погружается.

— Бррр, что б я ещё когда — нибудь с тобой куда — то пошла, — причитает. — Всё через одно место.

— Так это ж ты меня позвала.

— А с тобой нормально не получается через тёплые тоннели. Только так, — выпалила и стремительно скрылась под водой.

Вижу, как моток быстро разматывается, верёвка утягивается стремительно. А сам что — то засомневался. Я и так ненавижу холод из — за частого обращения к магическому карману. И тут очередное испытание для меня, как демона лавового мира.

До кучи с берега уже рванули в нашу сторону всадники.

Да твою ж мать! Как же не хочется в эту ледяную воду!!