Древесный маг Орловского княжества (том 10)

Глава 11 Она придет за вами ночью

Стоило согласиться на ночлег, общий психофон резко снизился, будто тварь затаилась, перестав воздействовать на местных. Она либо решила подкопить силы, либо готовит неожиданный сюрприз для меня.

Разместили нас в гостевом крыле этаже на четвёртом, где есть выход на длинный балконный переход в сторону двора, идущий вдоль всей стороны. В нашей части здания, похоже, никто больше не проживал, судя по тому, что сильно повеяло пылью прямо в коридоре. Которую подняли расторопные служанки, поспешившие нам постелить свежее бельё.

В мрачном крыле больше десяти комнат, но я распорядился, что все мои бойцы будут спать в одной. Четверо — на отдыхе, двое — в карауле. Мои покои по противоположной стороне на десять метров дальше. А значит, оба часовых будут в поле зрения друг друга.

Хоромы мне выделили аж в три комнаты с грузной мебелью, занавесками и кучей тёмных углов. А ещё со своим выходом на балконный переход с видом на двор. Пока две служанки хлопочут, застилая и протирая везде пыль, я осматриваюсь.

Сканер показал аж две ниши с секретными дверками. За шкафом — тайный переход, ведущий вниз. Судя по петлям — есть выход в смежную комнату. Заметил ещё кое — что, когда прошёл в свою спальню. Под моей кроватью — крохотный люк. Оппаньки.

А что, если всем здесь просраться даёт домовой?

Хотя… вряд ли бы он распространил своё воздействие дальше замка. А там вон сколько крестьян с такими же рожами стояли, как здесь у родственничков графа. Может, домовые действуют группой? Стаей? А это уже отягчающие обстоятельства.

Похоже, ночка обещает быть интересной.

Вот отобрать бы Лазурную розу у Василисы, и можно валяться спокойно, ни одна тварь не подкрадётся. Так нет же, мне надо нарваться. Спать всё равно не собираюсь, со шлемом Разлома можно спокойно бодрствовать трое суток, а с двойным — на сутки больше.

Улёгся на кровать в одежде, накидав подушек под спину и голову. Глаза закрыл, жду.

Стемнело быстро, в замке и так было тихо, а теперь вообще, как на кладбище. В такой атмосфере хорошо думается. Размышляю о королевстве, о благоустройстве Ярославца. Надо ж ещё больницу организовать, штат лекарей и травников набрать. Руяна там будет начальницей. Разовьём сначала наш город, затем по его примеру начнём застраивать Мыцкое и Мелихево, преобразуя и их в города, расширим Сосково. Дорожные магистрали проведём мощные между центрами королевства. Привлечём больше людей, сетуя на безопасность, благоустройство и занятость. Увеличение населения — наш приоритет. Ведь это новая рабочая сила, потребители, армия, моя поддержка…

На улице кто — то истошно заорал! Подорвавшись, я успел увидеть через окно убегающего белобрысого мужчину в блестящих доспехах, который через пару мгновений скрылся за углом пристройки. И снова наступила давящая тишина. Странно, я не услышал его шагов, он пробежался бесшумно, будто у него есть волшебные сапоги, как у меня.

Только сейчас заметил, что двор замка практически не освещается. Лишь за счёт света из окон дворца. Хм, похоже, на нижних этажах не спят. Или спят, но со светом.

Обернулся и сердце упало! В полном мраке в проёме стоит мой боец и зырит на меня глазищами по пять копеек!

— Да твою ж мать, — выдохнул я. А зря!

Ловким движением он резанул себя мечом по горлу, из раны несколькими фонтанами брызнуло во все стороны!

Открыв глаза, я понял, что всё ещё лежу в кровати. Сердце долбит бешено прямо в перепонки. Твою ж мать, я что, уснул⁈ А то был кошмар⁈ В проёме никого, ни тела, ни следов крови. Поднялся, прошёл в смежную комнату, просматривая тёмные углы и вслушиваясь в затаившуюся тишину. Приоткрыв дверь, высунулся в коридор. Мой часовой стоит ко мне боком, облокотившись к стенке, похоже, призадумался. Тот самый, кого я видел во сне. Вроде живой и здоровый.

— Илья? — Окликнул шёпотом.

Не реагирует! Да ёп вашу мать. В груди холодеет.

Крови под ним нет, вроде дышит.

— Эй⁈ Спишь, что ли? — Делаю вторую попытку достучаться.

Зашевелился. Но повернул голову в другую сторону. Вижу, как из комнаты ещё двое моих ратников вышли. Получается, напарник Ильи тех двоих разбудил и остался внутри. Илья уходит в комнату. Другая смена встаёт, но на меня они никак не реагируют.

Ладно, не стал больше звать, чтоб не нагнетать. А то решат, что я тут на взводе, и запаникуют. Вроде спокойно несут службу и ладно. Возвращаюсь обратно, и нутро обваливается, когда вижу очередной, сука, сюрприз!

Я себя на кровати спящим вижу! Не успел переварить увиденное, мой клон, открывает синие глаза, подскакивает и спешит к окну, меня не замечая. Куда — то во двор смотрит полминуты, затем оборачивается теперь на меня. В глазах его почерневших недоумение.

А у меня правая рука онемела вдруг. А нет! Она сама по себе движется, ухватив уже меч и поднося клинок к горлу. Пытаюсь второй рукой помешать, а она безвольной плетью повисла. Жуть! И полное ощущение беспомощности. Режу себе горло, кровь брызжет под мощным напором, заливая всё вокруг. Боли не чувствую, но шея очень чешется, прям зудит.

А клон мой смотрит на меня и скалится счастливо.

— Теперь ты свободен, лети, — раздаётся мерзким мёртвым шёпотом у уха! Оборачиваюсь. Лицо в каких — то сантиметрах от меня со впалыми глазами, где зрачки в разные стороны косят — страшное, что смерть!

Волосы дыбом! Я так в жизни никогда не боялся. Мотнулся от образины, ввалившись в комнату к клону, руки ж не шевелятся, чтоб отбиваться! А у моей копии лицо удлиняется, рот рвётся, глаза дырами делаются! Руки расславляет, чтоб меня с распростёртыми объятиями принять. Ухожу стороной, пытаясь в оконный проём нырнуть.

Да чтоб вас всех! Кричать хочется, а не могу. И духи под сердцем не отвечают, и шрапнель не работает, и вообще что — то не то с моим телом, слишком я… пустой⁈ Во мне ничего нет. Лечу призраком, проносясь сквозь стоящий сбоку стул. А точнее он через меня проходит.

Позади гогочет тварь, её мерзкий смех стремительно надвигается! Оборачиваюсь, а там черноволосая девка бледная и страшная в платье вуалевом, которое ничего и не скрывает. Сиськи тряпками висят до пупа, ляжки дряблые изъедены ямами, на лобке волос, что косички плети. Ноги от земли оторвала, поджав, как лягушка, и за мной полетела, будто сильный ветер её подгоняет.

Да отвали ты!

— Ма… ра… ма… ра! — Хрипит и приближается.

Сквозь стену пролетаю, выскакивая на балконный переход, по которому бегу уже без оглядки. Ах, да, не бегу, а лечу! Уже и ноги не работают, тоже тряпками висят. И получается, на честном слове я передвигаюсь силой мысли. Первобытный страх гонит от этой страшной бабы!! От смеха её, доносящегося издали, мурашки катаются по воображаемой шкуре.

Чую, нагоняет! И прыгаю вниз. Привычного и уверенного полёта со страховкой нет. Я просто падаю, сердце ухает, подбавляя адреналина. Оказавшись на небольшой площади, несусь дальше к углу здания, чтоб поскорее скрыться из виду. Справа потемневший дворец, где свет горит лишь из одного окна, в котором стоит мой клон и наблюдает за мной.

Скрываюсь поскорее за зданием. А там уже ждёт меня мой же труп с мечом в груди по самую рукоять. Подождите, а как он нагрудник Разлома так легко проткнул⁈

От этой мысли меня словно током шибануло. А точнее осенило… идиота. Я ж сплю! Всё это лишь страшный сон, кошмар! Позади надвигается смех страшной бабы. Но он уже так не будоражит. Оборачиваюсь, чувствуя твердь под ногами и силу в руках. А тварь в вуали в десяти метрах стоит и скалится, рассматривая меня с интересом.

— Ну? Что дальше, красавица? — Говорю. И ведь удаётся сказать даже во сне.

— Я Ма… ра, — хрипит. — От меня не уйдёшь!!

Шёпот перерастает в крик. И тварь срываясь резко с места, несётся на меня призраком. Но я больше не отступаю, а мужественно принимаю удар.

Заполняя собой всё пространство, зелёная волна захлёстывает меня с головой. Сердце ухает в очередной раз, словно холодной водой окатило. Вскакиваю с постели, пробудившись. Через окно пробивается бледный свет, предзнаменовывающий восход. Какой же реалистичный кошмар мне приснился. И ведь не сразу это осознал.

Крик протяжный раздаётся! Да вы издеваетесь⁈

А нет, не со двора. С коридора через открытую дверь донеслось. К духам взываю — отвечают с недоумением. Спали? Все спали, вот чёрт. Подскочив с кровати, спешу в коридор. А там бойцы склонились над лежащим на полу Ильёй.

— Он сам, он сам, — повторяет, как полоумный ещё один мой хлопец, сидящий рядом с руками по локти в крови.

Подскакиваю, мужики шарахаются от меня, как он монстра. Смотрят перепугано, будто это я его убил.

— Уходить надо, — воет командир. — Мне такое снилось!

— И мне!

— И мне…

— Так, замолчали все, — рычу.

На Илью смотрю с перерезанным горлом, трогаю пульс, а он уже холодный. Всё — таки расшатала эта Мара одного. Горло перерезано, как я видел во сне. Вот и «минус один», как в истории по десять негритят.

В проёме в начале коридора служанка появилась с двумя деревянными вёдрами. Встала столбом и смотрит впалыми глазами ошалело, не решаясь подойти к нам.

— Граф где? — Киваю ей.

Молчит, вижу, как потряхивает девку.

Удаётся найти Тихослава довольно быстро. Он со всем семейством преспокойно завтракает во вчерашнем зале. Вообще все сидят, как ни в чём не бывало.

— Ваше величество! — Восклицает радостно, подрываясь из — за стола. Поднимаются и другие.

Прошагав спешно до стола к графу, готов его прямо сейчас придушить. И даже не за смерть бойца, а просто за улыбающуюся рожу.

— Рассказывай, Тихослав. Как обещал, всё рассказывай, — требую и вижу, как меняются лица присутствующих. Они будто опомнились, от улыбок не остаётся и следа.

— Моя несчастная Совушка! — Восклицает сразу Варвара и начинает рыдать. — Верните мою дочь!

— Успокойся, только не в это прекрасное утро, и ни при таком дорогом госте, — выпалил ворчливо дедок.

На вид все сейчас более или менее адекватные. Но всё равно такое впечатление, будто вчера меня встречали совершенно другие люди. И они явно не помнят, что было вечером. Только синяк на лбу графини говорит о том, что она об стол приложилась. Если присмотреться при утреннем свете, щедро бьющим из окон, все они какие — то покоцанные. Даже дети, которые сейчас смотрят на меня щенячьи.

— Вы о чём? — Выпалил граф и чуть от меня не выхватил.

— А ну пошли, голубчик, — взял его под руку и потащил через арку на балконный переход. Придурок даже попытался сопротивляться поначалу. А жена что — то там вякнуть, но вмешалась родня. Там и трое моих бойцов подгребли, оставив двоих с телом товарища возиться.

Графа к перилам подвёл и встал перед ним, чтоб никуда не убежал.

— Разговор наш помнишь? — Наседаю. — Рассказывай, что за проклятье, и почему вы все с ума вечером сходите? А утром совершенно другие люди.

Глазки у того забегали.

— На меня смотри, — хватаю за грудки.

— Скоро Она сил наберётся и снова будет мучить нас, — заблеял.

— Про дочку забыл уже? — Корю. — Похоже, твоё письмо с мольбами о помощи писал кто — то другой.

— Я… я писал. Но уже нет надобности искать. Все видели её мёртвой, значит, так и есть, — выдал.

— Во сне? — Уточняю.

— Да. И коль так — Она забрала…

— Она — это кто? Мара⁈ — Пытаю, и подмывает подзатыльник залепить взрослому дядьке, который, услышав это имя, затрясся, как мокрый щенок на ветру.

— М… м… — кивает, а выговорить поначалу не может. — Мара.

— А теперь выкладывай всё, что знаешь. И, скотина, даже не думай утаивать. Я уже потерял человека за эту ночь. А был бы предупреждён…

— Потеряли бы больше, — перебил граф сварливо, но дальше уже чувственно: — сейчас, сейчас, мне только прийти в себя. Наши сны перепутались с явью, мы научились понимать и отличать быль. Но порой, Мара находит новые ловушки для нас, она очень хитрая и изобретательная, ухищряется, как может.

— Что ей надо?

— Чтобы наш род страдал. Она мстит, заставляя видеть кошмары и ходить в бреду. Пока она только распробовала вас и ваших людей. Уезжайте за Святую реку, где она уже не достанет. Моей ошибкой было позвать вас. Вам не совладать с ней. А мы будем нести своё бремя, как всегда и было.

— Если она не может пересечь вашу реку, что мешало вам покинуть это место? — Подлавливаю. — Коль вопрос стоял жизни и смерти, неужели не очевидно, что отсюда надо было валить давно?

— Не всё так просто, ваше величество. Мы все привязаны к этому месту, на нас проклятье. Я сумел к вам явиться лишь ненадолго. И то поплатился дочерью. Если Мара почует, что мы собираемся, она сделает всё возможное, чтобы лишить нас жизни.

— А пока она забавляется? — Уточняю с оскалом.

— Мучает нас.

— А что на счёт крестьян? Кстати, я видел у них тёмные занавески, это помогает?

— Они боятся спать, опасаясь, что Она придёт. И верят, что чёрные полотна сберегут их от её внимания. Но каждую ночь Мара всё равно забирает по одному крестьянину, так она держит в страхе все мои земли.

— А что держит крестьян здесь?

Граф замялся, глазки его забегали.

— Мара не убивает больше одного за ночь, — выдавил он.

— Подожди, — отшатнулся я. — За счёт крестьян вы тут и держитесь⁈

— У меня нет выбора, — заблеял, опуская глазки. — Мы пьём отвары, чтобы не спать. Или сильные дурманы, чтоб потчевать без памяти. Только так можно спастись от себя. Но не от другого человека, который попадает под власть её грёз.

Мдя, вот же угораздило!

Получается, в первый вечер под воздействием Мары они наоборот пытались нас напоить алкоголем, чтоб мы скорее уснули. Иначе почему не предложили свой отвар и не объяснили сразу, в чём беда?

Ещё немного расспросил графа, пытаясь выяснить подробности. Оказывается, Мара не только ночью куражится с ними. После обеда она набирается сил и снова пытается воздействовать на жителей замка, посылая им наваждения и прочие глюки. Лишь в утреннее время они могут выдохнуть с облегчением.

— Как с ней бороться? С этой Марой? — Спрашиваю, когда граф нормально разговорился, перестав трястись.

— Не знаю, были у нас витязи, которые откликались на беду. Теперь никого не осталось.

— А сами не разбирались? В чём причина? Почему она мстит?

Тихослав замялся поначалу, но, выловив мой бешеный взгляд, снова зашевелил своим ртом.

— Это пятно нашего рода, — заговорил нехотя. — Один мой предок, известный своей жестокостью, истязал много крестьян. Одна из таких превратилась в мученицу Мару — не упокоенный дух. Это всё, что я знаю.

— И как её упокоить? — Развёл руками.

Не упокоенный дух — это ж привидение, если простыми словами.

— Мне неведомо, — выдохнул граф. — Уезжайте, ваше величество, пока она и к вам не прицепилась. Пока вы целы.

— Уже прицепилась. Во снах я вижу себя со стороны, она загоняет меня во временные петли. Так всё и происходит?

Тихослав глаза вытаращил.

— Она взялась за вас основательно. Бегите, пока не поздно, следующую ночь вам не пережить.

Ну это мы ещё посмотрим.

Пока не наступил злосчастный полдень, и Мара не очухалась, решаю обратиться за советом к тому, кто, возможно, знает побольше графа. В выделенных мне покоях сдираю с пола ковёр, размягчаю булыжник, который тут останавливаю, и черчу на нём постоянный портал с ключом. Назначив караул над ним и проинструктировав своих бойцов, вылетаю в сторону Жихарево.

Километров двадцать незнакомая местность подо мной. Леса, поля, речки. Затем начинаю распознавать прежние ориентиры. Село, где жила бабка Купавы, понемногу оживляется: люд ходит, избы собираются по кусочкам. Я бы и рад помочь, но у меня заготовки кончились. Да и иглы с желудями — тоже хрен, где найдёшь в нужном количестве.

Миновав болото и мёртвую деревню, спускаюсь к Кише. На этот раз до самой двери дохожу — никто не встречает, будто ушла в спячку. По заметённому двору видно, что вообще тут не убиралась. Может, ей и не надо?

В дверь постучался деликатно. И что — то вдруг стало мне тревожно. А затем со спины почуял я сразу три вектора опасности! Которые тут же схлынули, когда обернулся. Три деревянных идола на полпути к хате стоят. Вероятно, узнав меня, перешли в не боевое положение.

Хата заходила ходуном, но вскоре успокоилась. Дверь распахнулась резко, и две женские руки, ухватив меня, потянули вовнутрь.

— Зачастил ты ко мне, милый Ярослав, — выдала Киша в одной ночной сорочке и как засосёт страстно.

Делать нечего, надо отрабатывать. Броня и экипировка с меня посыпалась вместе с тигровым плащом и меховой накидкой. На этот раз отодрал я женщину жёстко, думая совершенно о другой.

Получив своё, древняя ведьма с довольным видом накрывает на стол. Чай, блины с мёдом, материнская забота. Усаживается рядом, смотрит с любовью.

— Ну чего пожаловал? — Спрашивает деловито. — За золотом, аль приголубить?

— Да кому нужно твоё золото, — усмехнулся. — Проведать тебя и совета спросить.

— И какого же? — Сразу же заинтересовалась.

— Как справиться с не упокоенным духом?

— Не обо мне ли речь? — Выпалила Киша и нахмурилась.

— Причём тут ты — древняя ведьма ж?

— Я сама — не упокоенный дух, хоть и привязанный к проклятому телу да пещере золотой, — призналась вдруг.

— Касаемо твоей привязанности. Ты действительно не желаешь переехать в моё королевство к людям? Я же показывал тебе те статуэтки.

— Чтоб ты стал моим хозяином? — Покривилась.

— С чего ты так решила? — Спрашиваю и хлебаю горячий вкусный чай.

— Твоя статуэтка так устроена, что волю я свою потеряю, — выкладывает без утайки.

— Подожди, а если её погрызть, нарушив целостность оболочки? — Осенило меня. Ведь Кумихо так и сделала!

Ведьма задумалась. А затем рассмеялась себе под нос. Но следом раздалось от неё строгое:

— Что за дух тебя тревожит?

Прожевал блин поскорее, ответил:

— Не меня, род графа в замке и его крестьян в округе. Через сновиденья мучает.

— На тебе тоже его след, — прокомментировала с укором, и я чуть не подавился.

— Пришлось познакомиться, — признался, покашливая.

— Умер кто дорогой тебе? — Спросила испытывающе.

— Да, Илья, — признался. Ведьма замотала головой и произнесла с сожалением:

— Теперь смертью с этим духом связан. Похоже, обратил он на тебя серьёзное внимание.

— Да знаю. Мара её зовут. Какая — то мученица.

Киша глазища вытаращила. Чую, как напряглась. Аж крыша избы задрожала.

— Мара⁈ — Переспросила истерично.

— Да, так её граф назвал. И она мне шептала это имя. Вы знакомы?

— Взывала я к ней когда — то в горе своём, чтобы стать такой же, — прошипела сквозь зубы. — Ещё при жизни мирской страшились наши земли её, что смерти.

— Как её победить? Как остановить это зло? Как упокоить? — Пытаю, разжевывая очередной блин.

— Мара — сильный дух. Особенно по прошествии веков, когда накопил он столько людского страха, — зашептала ведьма, снова вытаращив жутко глаза. — Кости, найди Её кости. Все до одной. Дух мученицы должен быть привязан к ним.

— Дальше что? Сжечь?

— Они уже не сгорят. И ничего с ними не сделаешь. Ко мне неси, я с ней разберусь.

— Уверена, что не сгубит и тебя? — Насторожился.

Киша расслабилась, заулыбалась.

— Обо мне хлопочешь? А то подумаешь, два зла схлестнуться, тебе ж на руку.

— Перестань такое говорить, ты моя родненькая сестрица, которую я люблю, — заливаю, умасливая ведьму. — Куда я без тебя?

— И то верно. Привязался ко мне, что банный лист, — закокетничала, но следом посерьёзнела. — Найдёшь кости, сюда неси. На своей земле я сильнее. Как — нибудь справлюсь. А не справлюсь, она за меня тут останется.

— Вот не надо мне здесь самопожертвований. Лучше скажи, чем я против неё помочь смогу. Вместе разберёмся.

— Статуэткой и поможешь, — усмехнулась. — Она для неё ямой глубокой станет.

Вскоре откланялся. Взмыл в воздух прямо со двора, долетел до Жихарево, распугав местных. Валун у ручья нашёл неплохой, раскатал его в блин и временным порталом вернулся в замок Тихослава, где мои бойцы встретили меня, как перепуганные мышки.

— Что? Страшно вам? — Усмехнулся.

— Не в коем разе, ваше величество! — Храбрятся. — Ни в жизнь!

— Нам это… отвара дали, — залепетал командир, демонстрируя кувшин.

Ну хоть здесь без меня разобрались и подстраховались. Остаётся дело за малым: отыскать, где эта Мара захоронена. Нельзя забывать и про пропавшую Совушку, которую нужно в первую очередь отыскать.

Во дворце Тихослава уже обед наступил, и народ весь по комнатам попрятался, даже до служанки не докричишься. А вот до Мары — вообще легко.