Рукопись несбывшихся ожиданий. Дорога жизни

Глава 8. Иногда присутствие друга лучше советов тысячи признанных мозгоправов

Приближалась середина июля, но если бы не висящий в его спальне календарь, то Поль ни за что не поверил бы в то, как быстро пролетело время. Ему виделось, что он только‑только вместе с некоторыми своими девятикурсниками вышел за ворота академии, чтобы отправиться в путь, а на деле… на деле ещё неделя и им настала бы пора возвращаться обратно. Согласившийся предоставить студентам практику лазарет находился не просто в глуши, он располагался очень далеко от Вирграда. Выезжать обратно следовало довольно скоро.

«Главное, пусть находились мы здесь не столь долго, как хотелось бы, всё было плодотворно. Много какие навыки мои студенты отработали на практике», - довольно мыслил преподаватель, попутно срезая бритвой с лица щетину. После этого Поль набрал в ладони холодную воду, с фырканьем омыл щёки и обтёр кожу мягким полотенцем. Его утренний туалет подходил к концу. Оставалось только надеть поверх мантию мага‑целителя, как вдруг затрезвонил больничный колокол.

Звук колокола разрезал привычную утреннюю тишину, а потому не только Поль, забыв про свою мантию, выбежал в коридор общежития для сотрудников лазарета. Встревожился много кто.

- Пожар? Пожар, что ли? – испуганно спросил некий мужчина из студентов Поля, и оказавшийся неподалёку медбрат рассудил:

- Не-е, дымом бы тогда тянуло.

Со сказанным Поль был согласен, но его тревога не отступила. Поэтому он вернулся в выделенную ему комнатку только чтобы взять мантию, а там, на бегу надевая её, преподаватель выскочил из общежития во двор. Он хотел разобраться, понять, что же такое экстренное могло произойти. Но, к его удивлению, на первый взгляд ничего такого не происходило. И здание общежития, и сам лазарет выглядели целёхонькими. Закутанные в лохмотья люди, что собирались во дворе, не очень-то походили на раненых и пострадавших. Из всего необычного было только то, что их оказалось много и рваная одежда скрывала их полностью. Даже их лица и то…

- Стоять! А ну вернитесь! – грозно прикрикнул Поль на своих рванувших к незнакомцам студентов, и те, непонимающе поглядев на преподавателя, всё же попятились.

- Мэтр, что такое?

- Кажется, это прокажённые. Не смейте подходить к ним, пока я всё не выясню.

Сказав так, Поль направился к вышедшему из здания лазарета главврачу. Увы, тот подтвердил неприятное предположение.

- О, мэтр Оллен, орава прокажённых для нас явление ежегодное. Но да, не предупредил я вас о том, так как обычно всё раньше середины августа не случается. Жрецы мощи святой Мириэль из храма только на осеннюю неделю благочестия выносят, и эти паломники уж очень поторопились мимо нашего лазарета пройти. Наверное, повлияло то, что они из самой Лавратии да вон, при телегах некоторые. Не иначе больше от предстоящей войны бегут, нежели на чудо уповают.

- Вот оно как, - почесал гладковыбритый подбородок Поль, попутно оглядывая людей в лохмотьях задумчивых хмурым взглядом. И его мимику главврач не оставил без внимания.

- Наш лазарет всегда оказывал таким бедолагам поддержку и помощь на их пути к святыне. Прогнать я их не могу, но, зато, и как поступать с ними знаю. Не переживайте, контактировать с прочими больными или вашими студентами они не будут.

- Как же вы тогда их разместите?

- А никак, - прямо ответил главврач. - Они встанут лагерем во-он на той поляне, и мы только предприняв все меры предосторожности предложим им врачебную помощь. А после, когда сердобольные жители соберут для них пищу, отнесём корзины с едой. Два-три дня отдохнут они у нас здесь и отправятся в путь дальше. Так всегда бывает.

Сказав свои слова, главврач отошёл от Поля. Ему требовалось раздать указания, покуда среди нынешних пациентов лазарета не началась паника. Подхватить проказу никто из них не хотел. Собственно, у Поля тоже дела имелись. И даже грандиозная задумка возникла, раз он, подойдя к своим студентам, с улыбкой сказал:

- Эти несчастные полны надежды на исцеление благодаря порядком утратившим свою энергетику останкам святой Мириэль. Но, быть может, святая Мириэль уже ответила на их молитвы, как вы считаете?

- Что вы имеете в виду, мэтр Оллен?

- Я предлагаю доказать этим людям, насколько действеннее обращаться за помощью к живому магу, нежели сбивать ноги в кровь ради одной надежды исцелиться благодаря магу, пусть и из эльфов, но давно мёртвому. Уверен, не особо запущенные случаи не станут для нас проблемой.

Говорил Поль с воодушевлением, но загорелись азартом далеко не все глаза студентов. Им ведь было понятно насколько заразна и уж тем более сложна для исцеления проказа. Лечащий проказу маг рисковал собственным здоровьем, но… желание испытать свои силы оказалось в студентах сильнее. Они единогласно дали своё согласие, а потому, едва прокажённые вознамерились было поднять с земли свои вещи, Поль объявил:

- В настоящий момент в лазарете проходят практику студенты-целители Первой Королевской Академии магических наук. Мы будем здесь ещё несколько дней, и потому, хотя я не обещаю за столь короткий срок исцеление всем из вас, некоторых болезнь покинет.

Сказанное вызвало ажиотаж. Прокажённые переводили друг на друга взгляды, о чём-то горячо зашептались. Причём, сначала восторженно, а затем и не очень. И перемена в настроении, как выяснилось, объяснялась просто.

- Уж коли б деньги у меня имелись помощь мага оплатить, так разве ж ушёл бы я от семьи? – гневно выкрикнул кто-то, и эти слова вызвали всеобщее одобрение.

- Совершенно бесплатно, - пришлось громко пояснить Полю, прежде чем он поднял вверх указательный палец. – Но и браться мы будем только за те случаи, что за полдюжины дней окажемся способны исцелить. Мало смысла в том, чтобы прерывать лечение на полпути, болезнь из‑за этого не отступит.

Уточнение людям мало понравилось, но многие из них от услышанного всё равно возликовали. А потому было решено, что как только прокажённые встанут лагерем, то они, один за одним, будут подходить к организованной для Поля и его студентов палатке. Так, собственно, и произошло. Главврач только поворчал немного, открыто говоря Полю, что его альтруизм может ему аукнуться, ведь ассоциация целителей таких вот деятелей по массовому бесплатному исцелению предпочитала в любых делах ущемлять. Но Поль подобное в голову не брал. Он не зарабатывал на жизнь магией и не стремился заполучить прозвище святого.

«Я просто был рядом и мог обеспечить своих студентов уникальным опытом», - нашёл он для себя оправдание, а там и приступил к работе.

Увы, многих людей приходилось отправлять восвояси. Случаи были запущены настолько, что от вида открывающегося из-под лохмотьев тела даже подташнивало. Однако, исключения тоже находились. Таким пациентам надлежало занять место на койках, что располагались под специально сооружённым навесом. И едва процесс более-менее устаканился, как произошло следующее событие.

- Господин, - начала говорить на ломаном верлонском женщина из числа тех, кому Поль отказал в лечении. Она приняла отказ со смирением, хотя была ещё молода. Быть может, не так уж хотелось ей возвращаться к жизни, что несправедливо к ней отнеслась. Несмотря на где-то тридцатилетний возраст, едва ли не половины зубов у женщины не хватало. Кости носа, как стало понятно с первого взгляда, не единожды были сломаны. – Господин, я забочусь об одном мальчике. Он тихонький такой, молчаливый. Коли и скажет что-то, так всё односложно как-то. Не иначе разумом его жизнь обделила. Да токмо, судя по коже, что под тряпками видна, не так уж сильно он болен проказой. Как-то за время пути из Лавратии к вам в Верлонию явно легше ему становится.

- И что? – усталым голосом спросил Поль.

- Да беда мне с ним. Как ни волокла за собой, как ни убеждала, что маги здесь сильные и добрые сердцем, а не пошёл он к вам. Боится, видно, сильно. Али, дурак, стесняется. Прошу вас, поступите вы по-человечески, подойдите вы к нему бестолковому сами. Пожалуйста.

Наверное, не сиди Поль в палатке уже столько, что аж все мышцы у него заныли, он бы отказал женщине. Уж если кто-то не хочет использовать свой шанс, то какой смысл настаивать? Однако, жалостливая интонация и желание размять ноги сделали своё дело. Поль тяжело вздохнул и, поворачиваясь к помогающему ему студенту, сказал:

- Марк, можете сделать небольшой перерыв. Или же сходите к прочим, посмотрите как идёт у них дело. А я ненадолго отлучусь, схожу на мальчика посмотрю.

- Это же так опасно. Мэтр, вы в таком скоплении заражённых окажетесь.

- Аир Батлер, - намеренно перешёл Поль на официальное обращение, - конкретно я рискую не очень многим. В конце концов, через неделю все мы отправимся в академию и, уж поверьте, каждого из нас ждёт допуск к занятиям только после обстоятельного осмотра. Если мне и доведётся быть инфицированным, проблема разрешится быстро. А вот этот мальчик запросто в ближайший год-два умрёт.

Ответных слов студент не нашёл, так что Поль беспрепятственно зашагал за женщиной. При этом он воспользовался своими умениями в магии воздуха, чтобы дышать не заразой и смрадом. С лёгкостью игнорировал он и обнадёженные взгляды, которыми сопровождался каждый его шаг. Правда, никак не ожидал Поль, что женщина подведёт его к подростку. Из-за слова «мальчик» ему как-то виделось, что речь идёт о ребёнке лет эдак шести-десяти.

- Вот он, господин, - шепнула женщина, прежде чем присела ближе к подростку и, обняв его за плечи, начала бормотать. – Ты не бойся этого человека, он ничего тебе дурного не сделает. Может, у него получится исцелить твоё тело, а, быть может, и душу. Вдруг всё опосля магии изменится, и ты заговоришь разумно.

Покуда женщина говорила, Поль оценивающе смотрел на открытые участки кожи юноши и удивлялся. Кожа была в меру тёмной, как если бы её долго опаляло солнце, но это должно было провоцировать развитие болезни. Ан нет, помимо жуткой грязи и нескольких опухших расчёсанных волдырей, больше похожих на многочисленные укусы насекомых, ничего такого его взгляд не заметил. Глаза юноши, с беспокойством смотрящего то на женщину, то на Поля, были ясными. Разве что необычно узкими. Видимо, действительно развитие ребёнка в утробе матери пошло неправильно, раз не только он скудоумием страдал, но и внешние дефекты у него проявились.

- Я маг-целитель, - указав на себя пальцем, произнёс Поль как можно мягче и, чтобы внести нотку доверия, создал банальные чары иллюзии. Вокруг его руки вдруг запорхали яркие светлячки, и они были призваны заставить глуповатого юношу открыть рот от удивления. Вот только произошло кое-что совсем другое. Подросток вдруг неистово испугался. Это было видно даже по тому крошечному фрагменту лица, что не скрывало тряпьё. А затем он резко скинул с себя руки женщины и побежал со всех ног не пойми куда.

- Да стой ты! – удерживая, так и рвущийся наружу смех, выкрикнул Поль. Ему казалось сущей нелепостью, чтобы кто-то так сильно его боялся, а потому он невольно дополнил сказанное: - Вот дурной ведь.

- Дурной, - с грустью согласилась женщина. - Да только где ж его теперь поймаешь?

А вот с этим утверждением Поль не был согласен. Уж если ради блага пациента этого самого пациента сперва требовалось поймать, то что с этим поделать? Целители и на это готовы. Поэтому он бросился вслед за мальчиком и, едва оказался на прямой линии с ним, накинул на ребёнка заклинание паралича. Причём, плавно накинул. Так, чтобы не сразу камнем подросток наземь упал, а неторопливо тело ему переставало подчиняться.

- Что? – неподдельно поразился Поль, так как его чары оказались сняты. А затем всё веселье разом покинуло его.

«Быть может, это какой-то беглый ученик колдуна. Кто знает, отчего он прячется среди прокажённых?» - испугала его мысль, и испугала настолько, что Поль понял – мальчика упускать никак нельзя. Он бросился за ним в погоню, и, уже нисколько не щадя, заключил подростка в воздушную ловушку.

- Та-ак, - нехорошо протянул он, подходя ближе. – А ну говори, отчего ты боишься меня? Почему убегаешь?

Мальчик молчал. Он смотрел на Поля и молчал, даже когда тот снова начал расспрашивать его. Поэтому Полю пришлось действовать самому. Наложив на себя защиту, он вошёл внутрь созданной им ловушки и стянул с головы парнишки повязки. Свалились те легко, не так уж хорошо они наложены были.

- Хм, как я и предполагал. Никакой проказы у тебя нет, - заключил Поль, хотя продолжил рассматривать мальчика с неприкрытым удивлением. Мало того, что ожидаемой метки на лбу не оказалось, так ещё и внешний вид… Каким же странным был этот мальчишка!

- Маги собрать, - вдруг открыл рот странный юноша. – Я искать маги собрать.

Столь корявая речь вызвала ещё большее недоумение Поля. Он даже оторопело заморгал, прежде чем переспросил:

- Что? Кого искать? Какие маги собрать?

- Искать сила маг. Империя. Я – империя, - уткнул мальчик кулачок себе в грудь. – Золотой Паук хотеть речь сила маг собрать.

От этих слов Полю стало совсем не по себе. Он мало чего понял из сказанного, но то, что сделалось ему вмиг понятно, оказалось таковым, что лучше бы это не он оказался здесь и сейчас. Подобное сулило большие проблемы, и связываться с этими проблемами преподавателю академии никак не хотелось. Однако, что есть, то есть. Глядя на взволнованных людей, что из своего любопытства приближались к нему и юноше, Поль сделал то, что был должен сделать. Он всё-таки погрузил мальчика в сон, а затем потребовал:

- Принесите кто-нибудь верёвку, нужно связать его. И стражу. Позовите кого-нибудь из стражи, немедленно!

Действовал Поль уверенно. Вряд ли бы кто-то со стороны заметил, насколько растерян был на самом деле этот мужчина. А преподавателя дополнительных курсов по целительству даже потряхивало от ужаса.

«Великие стихии, как же мне из этого выпутаться?» – мысленно стенал он и вовсю жалел, что нет нынче рядом с ним его хорошего друга. Поль верил, что вот уж Люций Орион смог бы не только его успокоить, но и дал бы ему столь нужный в настоящий момент совет.

***

- Быть может, подобная удача у них в роду, - утешающе произнёс белоловосый мужчина, когда задумчиво поглядел на морщинистую руку Шао Хаотико. При этом привлекла его внимание отнюдь не дряблая кожа, а то, что на свой медный браслет с крупным овальным топазом старый маг нынче поглядывал едва ли не ежеминутно. Для проницательности Сатора Белого Зверя (всё же не юнцом он был, а мужчиной лет эдак под тридцать пять) не остались тайной переживания человека, с которым его сперва связывала нить уважения, а теперь ещё и… и дружбы?

Во всяком случае, именно о том, что они могли бы стать хорошими друзьями, если бы он был хотя бы на дюжину лет моложе, подумал Шао Хаотико, прежде чем признался:

- Если оно и так, меня это мало утешает, Сатор. Сэо Литань продержался дольше тех двух месяцев, что отсутствует его младший брат, но из своего странствия он всё равно не вернулся.

- В любом случае, браслет ничего не расскажет об истинной судьбе вашего ученика. Хватит вам так часто смотреть на него. Лучше нам всем сосредоточиться на предстоящем.

Шао Хаотико согласно кивнул, хотя сердце его сжалось от острой боли. Он понимал, что завоевание полоски земли – последней, что отделяло королевство Лавратия от армии императора, непременно обозлит варваров. Из-за этого шансы Тахао, что хотя бы кто-то в чужой стороне протянет ему руку помощи, оказались бы ничтожны, но ему… ему, как верному слуге императора, следовало думать о другом – о победе Золотого Паука в предстоящей битве.

- Оставайтесь на этой позиции, она удобна для ваших целей, - посоветовал Сатор, прежде чем отошёл от Шао Хаотико. У белого мага в предстоящем сражении была своя роль, а у Шао Хаотико своя.

Немногим позже, чем Не знающая пощады длань императора встал возле Шао Хаотико, раздался сигнал рога, и войска империи пришли в движение. Они слаженно зашагали, и земля, казалось, сотрясалась вследствие этого. Громко бряцали тяжёлые доспехи. Вот заржали лошади конницы, колесницы тоже двинулись вперёд. С холма, на котором стоял Шао Хаотико, всё это было хорошо видно. Ему даже казалось, что несмотря на старческую слабость зрения, он может различить каждого солдата. Как своего, так и врага. Да, поглядев в сторону противника, Шао Хаотико уверился в этом. А ещё он увидел, что в тылу варваров царит суета. Однако, она не была похожа на панику. Эти люди месяцами ожидали нападения, и теперь готовились достойно ответить на него.

- Вы готовы? – повернул голову к Шао Хаотико Чио Киото.

Вместо ответа Мастер, меняющий материю бытия, предпочёл действовать. Он не сошёл с места, но начал поднимать вверх руки. При этом они подрагивали от напряжения. Старый маг собирал свою силу воедино, и, едва варвары выпустили залп стрел, он сжёг эти стрелы с ювелирной точностью. Не было никакого жаркого огненного облака, что могло опалить солдат императора. Нет. Каждая стрела сгорела дотла в воздухе, и даже металлические наконечники не упали наземь. Их Шао Хаотико уничтожил другой стихией, но не менее аккуратно.

Чио Киото увиденное понравилось. Не знающая пощады длань императора довольно улыбнулся и, продолжая бдительно наблюдать за ходом битвы, время от времени отдавал короткие приказы через своих подручных. Шао Хаотико тем временем остановил ещё два залпа стрел. Из-за того, как именно он это сделал, маг раньше времени ощутил усталость, но ставшие уверенными и радостными возгласы солдат императора приободрили его. Порой он также поглядывал на Сатора. Белый маг сидел немного поодаль на коврике в позе лотоса. Глаза его были закрыты, лицо выглядело сосредоточенным до предела, но никакого участия этот маг в битве пока не принимал.

- Кавалерия пусть заходит… - между тем начал было Чио Киото, но в этот миг Сатор ожил.

- Погодите их туда отсылать. Сейчас будет вмешательство!

Сатор Белый Зверь резко распахнул ранее закрытые глаза и вытянул перед собой засветившиеся белым руки. Скрюченные пальцы, казалось, желали схватить кого‑то невидимого. Засверкали белым пламенем и полупрозрачные глаза. Мгновением позже маги варваров вступили в бой. Вот только их атака, как и атака лучников, оказалась своевременно отражена. Сатор обладал отличным предвидением, а потому действовал на опережение… покуда вдруг резко не поднялся на ноги.

- Мастер, они явились! – голос беловолосого мужчины подрагивал от тревоги.

- Кто явился? – вмиг грозно потребовал ответа Чио Киото, но Сатор, вновь закрыв глаза, углубился в себя, замолчал, и отвечать за него пришлось Шао Хаотико.

- Лучшие маги варваров. В этом нет сомнений, подобные изменения в энергетическом пространстве могут означать только это.

- Так атакуйте их! Ха, лишив варваров этой силы, мы основательно подорвём их дух.

Чио Киото взбодрился совершенно зря. Вскоре ему стало понятно, что его собственные маги, даже те, кто находился посреди сражения, вдруг прекратили всяческое сопротивление. Они бестолково стояли истуканами, и глупо гибли. Не знающая пощады длань императора не мог поверить своим глазам. Мысль о том, что маги варваров оказались столь могущественны, ошарашила его. Вот только последующие слова Шао Хаотико кардинально изменили взгляд полководца на это.

- Сатор, - встревоженно проговорил Мастер, меняющий материю бытия. – Сатор, нельзя отнимать у людей абсолютно всю волю. Это недопустимо.

- Но они должны понять, - прошептали едва ли не белые губы. – Уж такой призыв к желанию переговорить с ними они понять должны.

Шао Хаотико встревоженно уставился на поле боя. Перемены уже произошли, хотя воздействовал на собственных магов Сатор пока ещё не очень долго. Вот конница оказалась смята каменным вихрем. Вот имперских арбалетчиков разметал во все стороны ветер. Несколько человек при этом отбросило на пики.

- Немедленно прекратить! – воскликнул осознавший причину массовой гибели его армии полководец.

Но Сатор словно не слышал. Он продолжал своё опасное воздействие, а маги варваров вместо того, чтобы тоже остановится, лишь начали вести более осознанный бой. Они решили воспользоваться ситуацией и принялись истреблять имперских рядовых магов, покуда те словно превратились в статуи и не могли оказать им никакого сопротивления.

- Либо ты остановишь это, либо я сам тебя остановлю! – яростно выкрикнул Чио Киото и, вытащив из ножен меч, наставил его на верного соратника.

Угроза жизни Сатору заставила Шао Хаотико перестать бездействовать. Сперва он разогрел рукоять меча Чио Киото так, чтобы тот вынужденно отбросил оружие в сторону, а затем сам опробовал попытку воззвать к магам варваров. Секунда. Две. Шао Хаотико уже начало казаться, что его призыв к миру наконец‑то услышан, но обрушившаяся на войско империи магия разрушила хрупкую надежду.

- Сатор, они не желают слышать нас. Не желают! – требовательно затряс он за плечи белого мага, и тот наконец-то вышел из транса. Ожившие глаза со скорбью смотрели на то, как гибнут люди.

- Тогда и я не желаю слышать их.

У Чио Киото больше не осталось нужды угрожать своим магам расправой. Шао Хаотико и Сатор Белый Зверь сосредоточились на том, чтобы дать отпор магической силе противника. И Мастер, меняющий материю бытия, даже размыслил, что, быть может, вот она причина, отчего он оказался здесь. Против тех трёх противников, что ныне противостояли им, в одиночку Сатор бы не справился. Даже при содействии прочих магов не справился, потому что для нынешнего сражения требовалось подлинное магическое искусство.

Битва за клочок земли (тот самый клочок земли, который ожидалось захватить едва ли не без потерь) вышла такой жестокой и столько жизней она унесла, что никто уже не удивился - ночью на небо взошла огромная кровавая луна.

***

Вскоре Мила поняла, отчего Найтэ решил покинуть крепость именно днём. Выйди они раньше, и ночевать им уже пришлось бы где-нибудь в топях. Несмотря на то, что официальные границы Призрачных Болот ещё не начались, земля уже становилась местами влажной, и всю её покрывал мох.

- Тебе лучше переобуться в сапоги, - сказал Найтэ, попутно эти самые сапоги из поклажи доставая. – Хотя я знаю все здешние тропы, сухая и крепкая дорога не про эти места.

- Ладно, - согласилась Мила, так как было глупо с таким не согласиться. – А ты ещё хоть разок покажешь мне артефакт? Пожалуйста.

- Не «ты», а профессор Аллиэр. И, если хочешь, то на, держи.

Вытащив из сумки чашу, Найтэ швырнул её Миле, как какую-то безделицу. И так было не впервые. Тёмный эльф относился к найденному им артефакту с показным пренебрежением, и оттого Милу так и подмывало спросить его, отчего, раз артефакт ему не по нраву, он его не выкинет? Вот кто-нибудь другой точно бы такой увесистой находке из золота обрадовался. Этот человек берёг бы чашу и лелеял… покуда бы не сбыл выгодно.

- Нет, ну какой интересный артефакт, - разглядывая письмена сбоку чаши, сказала Мила, но… на самом деле так она пыталась отделаться от мысли, что большей кучи денег в жизни своей не держала.

- И совершенно для тебя бесполезный. Его свойства базируются на стихии земли.

Ну, с тем, что артефакт для неё бесполезен, Мила могла бы поспорить. Она отчётливо видела конкретную пользу этой чаши. Такая запросто смогла бы выправить её финансовое положение.

- Хватит, - вдруг резко отобрал из рук Милы своё имущество Найтэ. – Мне надоело, что ты от этой безделицы глаз оторвать не можешь.

С этими словами он поставил чашу на пенёк, находящийся шагах в десяти от их походного костерка, и погрозил пальцем. Это было предупреждение не поддаваться соблазну. Миле давали понять, что даже если она начнёт чуть чаще смотреть в сторону чаши, то последствия для неё возникнут.

«Ну и ладно, - мысленно вздохнула она. – Всё равно об этой чаше я могу только мечтать. Пусть стоит себе и стоит».

Подумав так, Мила демонстративно отвернулась от пенька. Найтэ тем временем вернулся к костру и, поправив поленья, достал из поклажи два горшочка с едой. Их он взял с собой из крепости, чтобы в этот вечер попросту разогреть пищу, а не полноценно готовить. И, хотя это было благоразумно, Мила задумалась над тем, что не ей тёмный эльф доверил это пустяковое дело. На стоянках он эксплуатировал любовницу по разным поводам, но вот едой занимался всегда сам.

«Думает, я его отравить могу, что ли?» - впервые пришло к Миле подозрение.

- Профессор Аллиэр, если хотите я могу присмотреть за горшочками.

- С таким я сам справлюсь.

- Ну, просто это более женское дело, - козырнула Мила тем, что терпеть не могла. Её ужас как раздражало разделение на мужские и бабские обязанности.

- Это дело того, кто начал им заниматься, - с неприятной поучающей интонацией ответил Найтэ. – Но если тебе совсем нечем заняться, то можешь начать делать заметки к курсовой. Что-то за всё время пути я ни разу ещё не видел, чтобы ты хоть что-нибудь записала.

- Так курсовая по капищу, а капище ого-го ещё где.

- До него всего два с половиной дня, самое время.

«Он намеренно со мной так жёстко разговаривает? Чтобы я больше не навязывалась помогать с едой, что ли?» - подумала Мила и решила, что может позволить себе небольшое бунтарство. Вместо того, чтобы достать бумагу и карандаш, она подошла погладить коней. Кони были стреножены. Сёдла с них сняты. А потому животные довольно отмахивались от мух хвостами и щипали травку.

- Хорошие мальчики. Хорошие, - похвалила их Мила.

Затем молодая женщина обернулась, чтобы пойти к костру и сесть подле Найтэ. Однако, взгляд её невольно обратился к пеньку с чашей. И эту чашу, вот те на, она не увидела.

- Найтэ, - обеспокоенно и громко произнесла Мила, и дроу с недовольным видом её тут же поправил.

- Профессор Аллиэр, аир Свон. Обращайтесь ко мне так, как принято.

- Профессор Аллиэр, чаши нет! - будучи взволнованной, Мила указала на пенёк пальцем. При этом ей так и виделось, что её волнение вот-вот передастся тёмному эльфу. Но он только презрительно фыркнул.

- Пф-ф, конечно, нет. Для того я её туда и поставил. Идём.

- Да куда? – непонимающе спросила она, глядя как дроу с недовольным видом оттаскивает горшочки от костра.

- Портить тебе аппетит. Или ты думаешь я впустую предостерегал тебя от того, чтобы на артефакт то и дело смотреть?

Как и всегда сказано было много, а понятнее Миле так и не стало. Она даже обиженно поджала губы. И, видимо, её расстроенный вид так позабавил Найтэ, что он расщедрился на большее объяснение.

- Мы идём к нашему вору. Он валяется в той стороне, совсем рядом. Я чувствую это.

Привычно для себя Найтэ шагал быстро, но Мила давно приноровилась к его шагу. Она не отставала, а потому вскоре увидела валяющееся в зарослях высокой болотной осоки тело. Знакомое. Светловолосое. И потому, мало рассуждая о том, что же она делает, Мила бросилась на подмогу. Она перевернула Михея, чтобы он больше не рисковал задохнуться водой из той лужи, в которую упал лицом вниз, и пробежалась пальчиками вдоль его тела.

«Сердечный приступ», - вмиг сообразила молодая женщина и даже попробовала помочь магией. Но так как сам приступ тоже был магией вызван, и магией куда как более могущественной, мало у неё толкового получилось.

- Хм. Ты хочешь, чтобы он подольше мучался? – прокомментировал её старания Найтэ.

- Найтэ… Профессор Аллиэр, - сбивчиво и торопливо начала говорить Мила. – Я этого человека хорошо знаю. Давайте… ну давайте его отпустим? Пожалуйста.

- Того, кто хотел меня обокрасть, отпустим? – саркастично уточнил он. – И это при том, что раб нам необходим? Хорошая моя, быть может, ты плохо понимаешь, что представляют собой болота, но коням там делать нечего. Вскоре мы оставим их. Я чарами заставлю их крепко заснуть и магией постараюсь укрыть от нюха нечисти и дикого зверья. Ты на себе намерена нести всю нашу поклажу? – кивнул он головой в сторону оставшихся у костра вещей. – Или всё-таки поможешь мне создать нежить?

- Я понесу сама, - уверенно заявила Мила. В настоящий момент она даже не думала о том, что просто-напросто не поднимет все вещи. Сил, как у ожившего мертвеца, у неё не имелось.

- Это были риторические вопросы. Дальнейшее нисколько не обсуждается.

- Не надо. Ну, прошу тебя, ну не надо. Оставь его в живых, отпусти, - взмолилась она, и Михей в этот самый момент, стоная, открыл глаза. Они были тёплыми, карими. Чем‑то напоминали мёд на солнце.

- Ты уверена, что хочешь попросить меня об этом? Даже если я скажу, что тогда это будет последней твоей просьбой, что я выполню, - гневно нахмурился Найтэ, и у Милы словно отнялся язык.

«Жизнь того, кто тебя предал, ради любви того, кто готов разбить тебе сердце?» - вибрировало в её голове.

- Я задал тебе вопрос, - строгим голосом произнёс Найтэ.

- Мила, - в унисон прошептал Михей, и его глаза уставились на неё. Ненадолго. Затем они закрылись, и сердце шулера перестало стучать.

У неё ещё имелся шанс отнять бывшего подельника у смерти. Мила уже знала как можно использовать свой дар к белой магии так, чтобы сердце оказалось способно забиться вновь. Конечно, с причинами, вызвавшими приступ, ей покамест было не совладать, Михей мог ожить и вскоре умереть снова, но…

У Милы имелся этот призрачный шанс, однако она была так растеряна, что сидела и бездействовала.

- Что же, ответ я получил, - расплылись губы дроу в улыбке. – И, знаешь, я доволен. Настолько, что, так и быть, знакомого тебе вора я не трону. Не из этого тела мы станем создавать нового раба.

«А из какого?» - вот-вот спросила бы с ужасом Мила, но тут Найтэ резко обернулся. При этом в его руке вдруг оказался созданный магией земли длинный шест. Каменная крошка едва ли не за секунду поднялась в воздух и уплотнилась, превращаясь в оружие. Да, покуда Мила ошарашенно хлопала ресницами, тёмный эльф уже убил подкравшегося к нему со спины человека.

- Профессиональный убийца, - рассматривая необычную, плотно прилегающую к телу одежду, прокомментировал он.

Мила уставилась на ещё один труп подле себя круглыми, как блюдца, глазами. До путешествия на Призрачные Болота люди возле неё не гибли, как мухи. Молодую женщину даже затрясло от созерцания очередной смерти.

- Хм. Судя по нашивкам, не последнего ранга в своей гильдии, - продолжал равнодушно говорить Найтэ, попутно носком сапога поворачивая мёртвое тело. – И из Барграда он бы не последовал за мною. За ритуальным телепортационным кругом там присматривали хорошо, мне понравилось. Выходит, кто‑то сделал на меня заказ в крепости, которую мы только что покинули. Скорее всего, даже этого, - пренебрежительный кивок в сторону тела Михея, - наняли, чтобы меня отвлечь. С учётом того, что вы двое оказались знакомы, шансы на это имелись. Кто-то не так уж плохо всё просчитал.

Понимание, что Михей мог быть причастен к попытке убийства Найтэ, не вызвало у Милы желание произнести некий протест. Она знала, что её бывший подельник ради огромного золотого артефакта с удовольствием пошёл бы на такой риск. Но знала она и то, что, не был он дураком, чтобы от вида золота ума напрочь лишиться. Пожалуй, только имей Михей шанс уйти от тёмного эльфа благодаря напарнику‑убийце, взялся бы он за подобную кражу. А как некий шулер в принципе сумел ввязаться во всё это? Так это Мила ему сама поспособствовала.

«Там, в комнате, он слышал о том, какой знатный артефакт принёс Найтэ. Может быть, даже увидел чашу украдкой. Михей всегда был тем ещё ловкачом, смог бы незаметно выглянуть из-под кровати. Присутствие меня и целителя могло не дать Найтэ заметить его. Так что, вряд ли, кто-то Михея нанимал. Скорее, это он сам додумался на нас убийцу навести», - рассудила Мила, но чувство скорби в ней это неприятное размышление не заглушило. Молодая женщина не хотела, чтобы Михей умер. Не хотела и всё тут. И, быть может, не хотела она этого именно потому, что каким бы подонком тот ни был, но, если бы не он, она бы сама давно уже была мертва. Скорее всего, даже как-то также. Кто-либо подловил бы её на воровстве и нисколько не пожалел. Однако, Михей сам не думал, не гадал, а избавил её от этой участи. Она, Мила, жива только благодаря вот этому подлецу.

- Над чем ты задумалась? – отвлёк её от грустных размышлений Найтэ, и Мила, чтобы он не стал настаивать на правде, постаралась улыбнуться.

- Да так. О том, как внезапно может настигнуть людей смерть.

Судя по довольной мимике, Найтэ посчитал сказанное либо чем-то приятным, либо даже комплиментом его способности убивать. Миле были неважны его мысли, главное они показались ей неприятными. Из-за этого она вновь повернула голову к безжизненному лицу Михея. Ей хотелось запомнить его черты.

- Отойди. Раз это тело нам не понадобится, я его сожгу. Лучше сядь подле этого и сними с него лишнюю одежду, - указал он кивком головы на труп убийцы.

- Зачем его раздевать? На этот раз будет не зомби? – едва слышно уточнила Мила о том, что Найтэ намерен сотворить из мертвеца. И он, отчего-то подойдя к ней вплотную, приподнял пальцами её подбородок так, чтобы она смотрела не на Михея, а на него.

- Такие вопросы в обществе учителя принято задавать с энтузиазмом.

- Прости, сегодня не получается.

- Хорошая моя, разве ты не понимаешь мои намерения? – недовольно нахмурил он брови. - На создании зомби базируется весь пятый курс. Эта нежить - основа. Основа, для которой в современных условиях студентам не хватает практических занятий. Раздеть это тело я от тебя требую, чтобы показать одну из возможных модификаций, которую нынешняя программа упускает из внимания. Умей пользоваться моментом.

Мила согласно кивнула, хотя мысленно рассудила: «Что-то вот именно таким моментом нисколько не хочу я уметь пользоваться». А затем она послушно подошла к другому трупу. Она не хотела, чтобы Найтэ видел её угрюмость. Миле более чем хорошо помнилось презрение в его взгляде, когда она дрожащими руками подавала ему инструменты, необходимые для создания того, самого первого зомби. Тёмный эльф считал отвращение перед манипулированием с мёртвым телом не просто слабостью, а в принципе качеством, которого в будущем некроманте быть не должно. А Мила боялась выглядеть перед ним слабой.

«Почему? – задумалась она. – Почему рядом с ним я стремлюсь не быть той, кто я есть? Я всё скрываю. Прячу внутри себя. И даже Михея… Даже Михея я не попробовала спасти только оттого, что побоялась его насмешек. Ведь если бы я рассказала Найтэ чем Михей был так для меня важен, он бы не понял меня. Он всё равно сделал бы только то, что ему видится нужным».

О да, покуда сам Найтэ был доволен (он ведь считал, что случай с Михеем прямое доказательство, сколь сильно уже его влияние на Милу Свон), на самом деле происходило нечто совсем другое. Мила разочаровывалась. Но ему из-за её смиренного молчания виделось обратное. Он даже мысленно смеялся из-за этого. Думал, что ещё полгода и запросто смог бы использовать тело знакомого его женщине человека для создания нежити безо всяких роптаний с её стороны на это. И вовсе не по причине отсутствия проницательности тёмный эльф всё больше убеждался в этом. Он прекрасно считывал ауры и оттого видел, что воздействие его приворота продолжает вносить нужные изменения. Да, мягко. Да, медленно. Да, чтобы всё это было незаметно, требовалось от него потерпеть и такое. Да, приходилось хитрить и разыгрывать нежность там, где хотелось просто приказывать. Главное, воздействие было, и оно росло. Молчание Милы он принимал за доказательство крепости своих чар.

Так мыслил Найтэ. Он совершенно не брал во внимание предупреждение Владыки Стихий Ралгана – Мила Свон не была кем-то из тех, к кому он некогда уже применял подобные чары. В ней жила не показная, а настоящая сила. Её воля за время пережитых ею невзгод сделалась несгибаемой, стальной. Мила Свон была закалена болью и гневом. Однако, Найтэ по‑прежнему предвзято считал, что его избранница подобна найденной им золотой чаше. Неплохой артефакт, но материал, из которого он сделан, всё портит.