Рукопись несбывшихся ожиданий. Дорога жизни

Глава 6. Жизнь похожа либо на постоянное приключение, либо на бесконечные мечты о том

После той неразберихи в его доме, стоило Саймону Каттильскому стыдливо покраснеть, а Олафу фон Дали гневно воскликнуть: «Да вы всей академией сговорились никак?! Все разом меня своими глупостями в могилу, что ли, свести решили?», Люцию оставшиеся два ящика с вещами Анны вскрывать расхотелось. Собственно, нечем их вскрывать ему уже было. Охранник от греха подальше топор унёс обратно на проходную. Кроме того, Поль Оллен, который мог бы настоять на изучении содержимого коробов, на другой день спозаранок вместе со студентами отправился на практику в какой‑то захолустный лазарет. Поэтому большие деревянные короба так и простояли в гостиной всё время до дня, в который Люций рассчитывал отправиться в Долград.

Извозчику ящики с сургучными печатями отдела правопорядка крайне не понравились. Он даже, прежде чем разумно предложил короба краской закрасить, не раз скосил подозрительный взгляд на Люция. Да-да, этот мужчина, когда крепил багаж к крыше экипажа, всерьёз раздумывал, так ли нужна ему обещанная плата и отчего она вообще такая хорошая. Серьёзно, ну отчего наниматель нисколько не стал торговаться? Но старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий не очень-то походил на какого-либо преступника. Долговязый, худощавый и светловолосый он нынче ещё и выглядел потерянным. И всё потому, что Люцию было морально тяжело. Но да, он искренне верил, что, только опустив под землю возле могилы Анны её вещи, к нему наконец-то придёт покой. Поэтому его нисколько не смущало, что ему предстоит много дней ехать в экипаже и терпеть тяготы пути.

«В конце концов, такой отпуск всё лучше, чем в очередной раз оставаться за дежурного в академии», - кисло подумал он.

Собственно, так оно и было. Созерцая дорогу за окном, читая книги или прислушиваясь к разговорам людей на постоялых дворах, Люций невольно ощущал, как он соскучился по жизни – такой же, как у прочих людей. Ему неистово захотелось окунуться в их простенькие проблемы (со стороны ведь чужая жизнь всегда кажется проще), и, не иначе, вселенная желание Люция услышала.

Экипаж ехал по окольной лесной дороге, как вдруг лошадям пришлось остановиться из-за поваленной телеги. На первый взгляд вокруг всё было мирно. Ветер мягко шелестел листвой деревьев, какая-то пичужка села на камень и тоненько запела. Казалось, даже телега и то вписывается в пейзаж. Но это было впечатление высунувшегося в окно Люция. Извозчик не обладал столь тонкой натурой, а потому гневно ругнулся и заозирался по сторонам. И правильно сделал. Интуиция его не подвела, то была проделка разбойников. Шестеро крепких мужиков (кто с дубиной, а кто и при щербатом мече) показались из-за густого кустарника и, злобно гогоча, начали окружать экипаж. Поверх поваленной телеги встали ещё двое молодцев. Они держали тетиву луков натянутой, готовясь спустить стрелы.

- Мэтр Орион, - ненадолго поворачиваясь назад себя, с тревогой произнёс извозчик. – Коли получится, стоит договориться. Заплатить оно будет лучше, нежели в петле на устрашение прочим жадным путникам болтаться.

Люцию беспокойство извозчика было понятно. Сам он, будучи магом, мог ещё, сидя внутри относительно безопасной кареты, дать отпор, но этот человек находился прямо перед лучниками. А те стояли наготове. С такого расстояния они ни за что бы не промазали, да и ничего-то их суровые лица добродушными не казались.

Не став ничего отвечать, Люций сел ровно, но шторку на окошке задёргивать не стал. Он обдумывал ситуацию и, по итогу, понял, что нисколько ему не хочется мертвецов плодить. Совесть также настойчиво шептала, что он ответственен за жизнь извозчика. Да и пусть разбойники дурное дело задумали, всё же редко какой человек от хорошей жизни на преступление решается. Смерть такого вот мужика могла вылиться в то, что его жене не на что станет купить голодным детям хлеба. Люций не желал становиться палачом над невинными.

- Эге-гей, - между тем с задором произнёс бородатый лидер шайки и, подойдя ближе, внутрь окна экипажа нос свой прыщавый сунул. Ему было любопытно посмотреть на Люция, чтобы оценить его платёжеспособность. Цепкий взгляд пробежался по недорогой дорожной одежде. И да, это было неприятно.

- Думаю, мы сможем решить вопрос миром, - через силу произнёс Люций. - У меня большая семья. Многим известно, что я отправился в путь по этой дороге, и, если я исчезну, просто так это не останется без внимания. Стражники обязательно начнут неких лиходеев искать. Да-да, этот лес прочешут от и до, и тогда хлопотно вам станет. А мне моя жизнь тоже дорога. Так как, может, договоримся?

Бородатый мужик довольно крякнул и локти на раму окна положил. Так ему было удобнее смотреть на Люция.

- А я и не разбойник, - вскоре сказал этот тип с насмешкой. – Зачем оно мне лиходействовать да людей губить? Вон, заплатите за труд, мистер, и мы, сука, сочтёмся. Мои ребята запросто телегу отодвинут, а вы дальше куда хотите катите… Или уже никуда не поедете, коли простого мужика за его труд монеткой одарить вам в тягость.

Наглость разбойника поражала, но для Люция было главным, что договориться, вроде как, получалось. Вопрос был только в цене.

- И во сколько вы свой труд оцениваете? – как можно спокойнее осведомился он.

- Хм. Телега тяжёлая, а вас вон сколько из-за неё здеся мнётся, - издевательски сообщил бородач. - Так что по сребрушке с кажднего живого, включая коней, и в расчёте будем. За доброе дело, мистер, и добротная плата должна быть.

Хохотнув, бородач для важности указательный палец поднял, но Люций не столько на позёрство этого мужика смотрел, сколько о своём думал. Озвученная сумма не была для него неподъёмным бременем. При себе у Люция имелось денег аж в десять серебряных, но он всё равно невольно в возмущении нахмурился. Разбойники хотели стребовать немало.

- Не будет у меня столько. Пять ещё смогу вам отдать, а больше в кошеле не наберётся, - вполне честно ответил Люций, благо хранил деньги в разных местах, а не только на поясе.

Собственно, с этим обстоятельством и был связан его ответ. Начать копошиться по саквояжу или каблук сапога вскрывать было бы делом неразумным. Ну, и мгновением позже Люций порадовался тому, что сказал, так как увидел какая в глазах вожака разбойников сверкнула алчность. Кажется, этот тип даже на такую щедрую сумму не рассчитывал, вот только также было видно, насколько сильно в нём взыграл аппетит.

«О нет, такому если всё, что он пожелает, отдать, так ему ещё больше захочется», - с грустью рассудил Люций и, кажется, не зря.

- Маловато будет, - вмиг поморщился наглый бородач так, словно Люций предложил ему не пять серебряных, а пять медяков. – Тогда мы ужо вон того груза вас лишим. Шоб лошадкам полегше стало, ха-ха!

Разговор вёлся о двух деревянных коробах, что были привязаны к крыше кареты, и, само собой, они являлись для Люция чем-то намного дороже всех имеющихся у него денег. Для него отдать вещи Анны в загребущие лапы чумазых разбойников было сродни тому, чтобы её саму подлому люду на растерзание отдать. Он же потому и не додумался ни до чего лучше, кроме как похоронить их в кладбищенской земле рядом с невестой. Но дерзить старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий не посмел. Люций всё ещё опасался за жизнь извозчика, а потому послушно протянул через окно экипажа пухлый поясной кошель, в котором помимо четырёх серебряных монет было полно меди и паданок. При этом он, словно бы невзначай, как можно дальше выглянул из окошка, чтобы по новой оценить вид разбойников. Люций пытался различить, есть ли на них охранные амулеты. Подобные вещи могли не только предупреждать о магическом нападении, но и значительно ослабляли первое воздействие. В некоторых случаях, чары вообще могли не сработать.

- О-о-о, - между тем довольно протянул бородач и с задором подкинул на ладони кошель так, чтобы монеты в нём звякнули. – Живём, братцы!

Прочие разбойники начали алчно и довольно ухмыляться, но это не помешало двум самым резвым из них забраться на крышу и начать резать ножами удерживающие ящики верёвки. Люций старался на их топот и полные матов восторженные речи внимания не обращать. Он сосредоточился и, подумав, по новой поглядел на подошедшего впритык к дверце экипажа рыжего разбойника с дубиной на поясе. Этот огромный мужчина готовился какой‑либо из ящиков поймать, и никакого амулета на нём точно не было. Надетая на голое тело жилетка позволяла разглядеть торс, на котором ничего, кроме светлых вьющихся волос не имелось.

Облизнув ставшие сухими губы, Люций на миг прикрыл глаза. Так он старался унять совесть, и та действительно отступила. Всего секунда, и Люций прошептал привычные слова проклятия. При этом он тут же напрягся. Нет. Удача! Никто не воскликнул, что некто нагло чарует прямо под носом. Покамест его вмешательство осталось нисколько незамеченным, но… но действовала его магия, как и всегда, молниеносно. Стоило двум мужикам наверху экипажа столкнуть тяжёлый ящик, как рыжий громила на ровном месте споткнулся, упал, и ящик так и грохнулся на его черепушку. Люций видел, как обильно трава окрасилась алым, и потому, морщась, отвернулся. Вид мертвеца оказался для него жуть как неприятен.

- Эй, ты как, браток? – потеребил за плечо товарища, один из разбойников при мече.

- Жив этот дурень? – обеспокоенно спросил бородатый вожак.

- Не-а, кажись, совсем придавило его. Ага, не дышит. Подох.

- Тьфу, вот же неуклюжая морда.

Покуда главарь ругался на бестолково погибшего соратника, Люций не терял времени даром. Он оставил сомнения в прошлом, а потому сосредоточился на двух людях, что, разинув рты, по-прежнему стояли на крыше экипажа. Они ничего не почувствовали, кроме лёгкой дрожи, которую было бы просто списать на потрясение от увиденной смерти. Магия проклятия впиталась в них легко. Так же, как пловец входит с вышки в глубокую воду, проникла она в ауру этих людей.

- Лады, скидывай ящики ужо, - перестав ругаться, потребовал вожак.

За пределами экипажа раздался грохот. Один из коробов, по которому ранее Люций успел пару раз ударить топором, треснул, но не развалился. Другой просто шлёпнулся о землю так, что все люди разом вздрогнули. А там настало время спрыгивать разбойникам с крыши.

- Бляха муха! – тут же воскликнул бородатый главарь, так как его шайка вмиг сделалась на ещё одного… ан нет, на двух разбойников меньше.

Один мужик, спрыгивая с экипажа, умудрился приземлиться возле крупа лошади, и та с силой лягнула его в живот. В другого попала ни с того ни с сего сорвавшаяся с тетивы стрела лучника. И вроде бы всё это было случайностью, но какой знакомый с магией человек в такую череду случайностей бы поверил?

- Ты это кого, сука, везёшь? – запоздало осведомился вожак у извозчика и, стянув мужика с его сидения, с силой прижал его за грудки к ближайшему дереву.

- А-а-а.

- Я тебе вопрос задал, а ну харэ блеять!

- Мэтра из вирградской академии.

- Сукин ты сын. Маг чего, маг чего он я тебя спрашиваю?! – прикрикнул главарь так, что аж слюна забрызгала в разные стороны.

- Моя специальность сглаз и проклятия, - не выходя из экипажа, громко ответил Люций. Попутно он наложил свои чары на луки. Проклинать ведь можно не только людей, но и вещи. И своевременно он это сделал. Едва один из лучников решил продырявить стену экипажа, как тетива порвалась и разрезала лучнику щёку. Показалось мясо. Кровь потекла на землю, а лучник так и взвыл дурным матом от боли.

Произошедшее вмиг лишило оставшихся в живых разбойников смелости. Вместо того, чтобы вытащить Люция из его убежища и убить, они перепугались и с воплями разбежались. Хотел удрать и вожак шайки, но ему убежать быстро сориентировавшийся в обстановке извозчик не дал. Куда только его страх делся?

- Врёшь, не уйдёшь! – гневно воскликнул извозчик и храбро схватил лидера разбойников за одежду. – А ну деньги возвращай, падла. Ишь, что удумал!

Бородач, не будь дурак, кошель на землю бросил и дал дёру. Зря Люций за наличие охранных амулетов переживал, ничего подобного у этой голытьбы не имелось. Но проблем из-за разбойников у него прибавилось. Три трупа на дороге, по-прежнему перегороженной телегой, да ящики с вещами на крышу снова грузить.

- Уф-ф, мэтр Орион. Лихо вы их! – радостно похвалил извозчик, но гордости за содеянное Люций нисколько не ощутил. Во-первых, глупо чужой смерти радоваться. Во‑вторых, будь разбойники чуть умнее, так ничего бы у него не вышло. Быстро бы стрелами его изрешетили или же мечом проткнули.

«Увы, не такой я маг, чтобы в открытую биться», - даже недовольно поджал губы Люций, а там вышел из экипажа, чтобы помочь извозчику освободить от телеги проезд.

- Лучше поспешить, вдруг они вернутся, - отреагировав на удивлённый взгляд, сказал он.

Чувство опасности подстёгивало, а потому действовали мужчины слаженно и быстро. Разве что короба на крышу снова крепить не стали. Чтобы оно вышло быстрее, ящики они погрузили внутрь экипажа. Естественно, для Люция там стало в разы теснее, но он не только этим остался недоволен. Из-за падения с крыши доска одного из ящиков всё же отбилась, и через щель наружу показалась пухлая тетрадка. Это был дневник Анны, и Люций вынужденно держал его в руках, так как из короба тот отчего-то неизменно выпадал.

***

- Ты какого ко мне припёрся? Я, как узнал, так даже ущипнул себя, вдруг сплю? – грозно сказал вместо приветствия Саймон. При этом знак своему телохранителю, чтобы тот выпустил из хватки смуглого мужчину средних лет, он не дал. Знал с каким пройдохой имеет дело.

- А вот не поверишь, пёс шелудивый, соскучился я, - широко заулыбался Вигор да плечом с силой дёрнул, надеясь что хоть так его амбал Саймона отпустит. Но не тут-то было. Саймон ещё и приказал:

- Томас, держи его покрепче, этот гадёныш что угодно вытворить может.

Беседа (которую беседой было сложно назвать) происходила в Форкресте. Саймон родной город нечасто покидал, он предпочитал вести все дела отсюда. Во-первых, удобно оно было. А, во-вторых, безопаснее вследствие того, как обозлился на него родной брат. Вильгельм Сильвер не успокоился на том, что в самом начале достаточно палок в колёса вставил. Он закрепился в столице и, насколько Саймон был осведомлён, каким-то образом сумел там подмять под себя весьма опасных людей. Нынче ему была подконтрольна целая гвардия головорезов, и упускать подобный факт из внимания Саймон не мог.

- Ну и паскудная же ты харя, - судя по интонации, Вигор распоряжением доволен остался.

«За комплимент его никак принял?» - ошарашенно подумал Саймон и продолжил слушать.

- Сучий ты сын.

- Я «сучий сын»? – не мог не возмутиться он.

- Ага. Нахрена только людей для дела нанимаешь, коли потом артачишься известия от них слушать? Где мои хлеб, соль, поклон в пояс?

Несмотря на тонну оскорблений Саймон всё же дал знак Томасу бывшего одногруппника отпустить. При этом владелец торгового дома с лица спал. Он сделался бледен, даже суетно подошёл к столику, чтобы из стакана воды выпить. Тело его дышало тревогой, когда он вернулся в кресло и спросил:

- Не захотела она, да? Раз ты сам явился, то не написала она мне ничего?

- Шуткуешь? – наигранно хохотнул Вигор. – Да Милка на моём плече битый час рыдала, всю форму мне слезами залила из-за того, что ты встречи с ней в Вирграде не дождался. А утешить её в постельке так и не дала… Ну и романтики вы с ней, мать вашу. Другие бы давно на сеновале детей строгали.

С этими насмешливыми словами, Вигор вытащил из-за пазухи смятый лист бумаги и, положив его на стол Саймона, с демонстративным трепетом расправил. Даже издевательски ненадолго пальцами своих губ коснулся и к бумаге их приложил. Но помогло это мало. Вид у письмеца остался неказистее некуда, да и не запечатано оно оказалось.

- И что это? Ты мне, скотина тупорылая, чего за писульку-то на стол кладёшь, а? – грозно осведомился вмиг разозлившийся Саймон. – То, что это ты для самого себя в Вирграде с меня денег стребовал, это я уже понял, посланец грёбаный. Но это вот что за дерьмо?

- А ты чё недоволен-то так? Я вообще-то самого верного человека для твоего сверхважного дела выбрал. Себя самого, - заявил Вигор, едва не трясясь от смеха. – Ну, а то, что Милка на конверт не раскошелилась, так доверяет она мне так. И заодно в память о тебе жадюге сэкономить решила. Чего ты злишься, она ж явно с умыслом тебя порадовать, что не разорит твои сундуки, как любая другая баба нормальная бы сделала.

- Угу, то есть ты свой нос в моё письмо сунул, а я ещё и радоваться должен, - гневно сопя, заключил Саймон, но руки к комканому листку протянул и читать то, что в нём, начал. Не особо просияло его лицо от содержимого, правда. – Какого… Нет, ну какого хрена она на Призрачные Болота попёрлась, да ещё в такой компании?

- Вот тем же вопросом маюсь, - клятвенно заверил Вигор. – И, главное, хоть бы мне словом устным о том обмолвилась. Нет. Ни разу. Я на неё и так искоса глядел и эдак. А она вид делала, словно вообще ничего такого тебе не писала.

- Это ты себя поздравить можешь. Никак у неё всерьёз мозги набекрень поехали, раз она решила, что у тебя чести достанет письмо её не читать, - съязвил Саймон и угрюмо замолк.

Не понимающий сути разговора Томас хмурился. Ему виделось, что приказ кое-кого с лестницы спустить давно прозвучать бы должен. Но отчего‑то то, что начиналось как настоящая свара, приобрело совсем другой тон. Посерьёзневший Вигор безо всякого приглашения уселся в гостевое кресло, и работодатель Томаса не то, что недовольства не выразил, он даже смолчал, когда смуглый наглец руки в замок сцепил и на стол к нему положил. Эти двое ни с того, ни с сего начали вести себя как давние товарищи.

- Короче, я думаю, ни в какие болота нам соваться не стоит, - наконец прозвучало в кабинете хоть что-то. – Места те поганые. Краем этих топей некогда довелось мне шастать, чтобы погоню от себя увести. И, поверь, больше туда мне без серьёзной причины не хочется. А тебе без магии и вовсе бы туда не надо.

- Пф-ф, да я туда и не намеревался, - фыркнул Саймон. – Что я тебе, мальчишка, чтобы с деревянным мечом наголо бегать и героя из себя изображать?

- Ха, а то не знаю, что вырос ты из такого болвана, - довольно улыбнулся Вигор. – Коли по‑прежнему сущим дерьмом ты б был, так не к тебе бы я подался. Но ты вырос, торгаш, а потому сможешь достоверно выяснить – действительно ли профессор Аллиэр на Призрачные Болота топает.

- Угу. То есть я тебе полезную информацию предоставь, а ты мне что? – уставился на бывшего каторжника Саймон.

- А я для тебя двух зайцев убью. Лучше всего для тебя теперь с Милкой в Вирграде по её возвращению в академию свидеться, и кто тебе в том верный товарищ, как не я? А, во-вторых, - наклонился ближе к Саймону Вигор, - я тебя подстрахую. Коли Милка тебе не откроется, какое западло профессора Аллиэра из академии прочь погнало, так энто я от неё вызнаю. У нас же с ней особые, очень тёплые отношения.

- Ах ты ж поганец, - без особой злости прокомментировал Саймон, так как его голова в данный момент думала не столько о Миле, сколько о том же, о чём Вигор рассуждал. Уж раз десятилетиями никуда из академии не уходящий дроу в некое определённое место подался, то хорошо бы выяснить причину для чего.

«Подзарядить некий артефакт? Совершить какой-либо ритуал? Так что за ритуал?» - проносились мысли в голове Саймона.

- Что «поганец»? – между тем поразился Вигор. – Мне усраться как знать хочется, что там такого на Призрачных Болотах быть может. Вдруг оно мне любимому тоже необходимо, э?

- А что говорит официальная версия? – задумался Саймон. – Как-то же профессор Аллиэр своё решение прогуляться господину фон Дали обосновал, ты не мог этого не выяснить.

- Ха, да конеш выяснил. Обосновано всё наличием древнего тёмного капища, активность которого наш профессор взялся поддерживать эдак тысячелетие назад. И да, такое капище на Призрачных Болотах действительно имеется. Оно на официальных картах обозначено, поэтому тут всё сходится. Даже то, что он Милку с собой взял, не впервой для нашего профессора. Находило на него и не раз, что брал он время от времени студентов себе за компанию. Всё прям шито-крыто, кроме одного… ха, стала бы просто так эта сучара сама туда ходить, куда можно вместо себя с десяток-другой студентов-практикантов отправить.

- Логично, - вмиг согласился Саймон и задумчиво глаза прищурил.

***

Ответил Найтэ ей не сразу, сперва отогнал от себя ладонью жужжащую медоносную пчелу. И Мила ещё успела подумать, что в отличии от него её бы эта пчела не оставила столь просто в покое, как тёмный эльф улыбнулся и, начав проводить травинкой по её обнажённой груди, сказал:

- Да, ты не первая. Бывает, я беру себе спутников. Это необходимо, чтобы не создавалась иллюзия некой тайны. Пускай, я вскоре потребую от тебя держать язык за зубами, ты сама по моей ауре увидишь – ничего недозволенного я не совершу. Просто… Ну, могут же у меня быть свои секреты?

- У каждого могут быть секреты.

- Рад, что ты так считаешь. Быть может, я даже не оставлю тебя, как прочих. Не уйду тайком по своим делам, пока ты будешь сосредоточена на осмотре капища.

Сказанное сопровождалось приятным поглаживанием по обнажённой ноге, а потому Мила осталась довольна вдвойне. Ей было лестно чувствовать некую собственную исключительность. И вот так вот предаваться нежности при свете дня ей было приятно.

Покуда стреноженные кони щипали траву, она и Найтэ отдыхали иначе. Вместо розжига костра и готовки обеда на удалённой от тракта поляне они расстелили покрывало и предались утолению другой потребности.

«Я люблю тебя», - так и желали сорваться с губ Милы слова, столь хорошо ей в настоящем было. Рука тёмного эльфа продолжала ласкать её ножку. Травинка выводила замысловатые движения возле сосков. Запах медоносного клевера щекотал нос, солнце мягко грело, ветерок так и манил поправить чёрные волосы Найтэ, чтобы после прижать его к себе. Но всё это внезапно прекратилось.

- Одевайся, - вдруг резко приказал любовник.

Очарование момента оказалось нарушено столь немилосердно, что от шока Мила непонимающе захлопала ресницами. Но тёмный эльф не медлил. Он уже был на ногах и, накинув на себя рубаху, взялся за штаны.

- Давай же, - немилосердно поторопил он её при этом.

Одеваться женщинам всегда было сложнее нежели мужскому полу. Панталончики, корсет, подвязки, чулочки – и всё это не ажурно-вычурное на пуговичках и крючочках, как принято у аристократок или же элитных путан, а простое хлопковое на обычных завязочках. Трудно надевающегося исподнего было очень много, и потому нисколько не удивительно было, что вскоре полностью одевшийся Найтэ принялся Миле помогать. Слова не таких уж тихих проклятий при этом не сходили с его уст, и это мешало Миле выяснить подробности. Хотя, вскоре ей стала понятна причина такой взволнованности тёмного эльфа – не иначе его предупреждающий контур сработал, так как, едва она стала выглядеть прилично, на уединённую полянку выехало аж шесть человек при оружии. Возглавлял этот небольшой отряд мужчина на пегом коне. Он был гладко выбрит, но длинноус, и в руке держал длинное древко флага.

Доказывая, что не спроста эти люди выехали на полянку, усач продолжил править коня в сторону отдыхающих Найтэ и Милы. Прочие члены отряда ехали за ним, и вскоре эти люди подъехали достаточно близко, чтобы молодая женщина разглядела их форменные плащи и доспехи. То были солдаты.

- Хм, - кашлянул в кулак лидер, прежде чем представился. – Меня зовут сэр Грегор Баррас, и я являюсь капитаном пехотных войск Его величества Ричарда Пятого.

- Профессор Найтэ Аллиэр, - слегка наклонил голову тёмный эльф. – Я декан факультета Чёрной Магии в Первой Королевской Академии магических наук. А это моя студентка аир Свон.

Перепуганная Мила поспешно сделала что-то похожее на книксен, но вояка едва скользнул по ней взглядом. Куда как больше усача занимал стоящий возле стреноженных коней зомби. Этот оживлённый труп пялился в никуда белёсыми глазами и больше походил на каменный столб, которому придали вид человека.

- Хм. Вам должно быть известно, что законы Верлонии не дозволяют содержать бесконтрольную нежить.

- У меня нет бесконтрольной нежити, - даже не повернув голову в сторону зомби, уверенно сообщил Найтэ. – Вы можете проверить лично. Подойдите к моему рабу, он даже не шелохнётся.

Понятное дело, что капитана нисколько не воодушевило подобное предложение. Не был он душевнобольным человеком, чтобы так собой рисковать, а потому его правый ус даже слегка дёрнулся, как если бы с ним произошёл нервный тик. И, наверное, именно это вынудило сэра Грегора Барроса куда как более чётко обозначить причину своего присутствия.

- Эм-м, видите ли, путников на тракте настораживает зомби вне клетки. Жалобы одна за другой поступают.

- А, понимаю. Вы ищите содействия, - ненадолго дружелюбно улыбнулся Найтэ. – Что же, чтобы лишить вас таких жалоб, я могу создать нескольких вампиров или драугров. Они станут показательно держать моего зомби в тисках, и я, уверен, это любого путника утихомирит.

Хотя последние фразы говорил Найтэ с совершенно серьёзным лицом, его насмешка тайной ни для кого не стала. Однако, то, как он выразительно начал при этом рассматривать солдат (не иначе, как на предмет возможности создания вампиров или же драугров именно из них), остановило сэра Барроса от высказывания своего истинного мнения.

- Будет лучше, если вы вашу нежить упокоите, - прямо и с официальной интонацией сказал он. – А то ж может последовать разбирательство на каком таком праве вы телом некоего покойного воспользовались.

- Шехром ллойс, а ещё говорят, это во времена дроу бесчинство законов было таким, что именно оно вынудило прочие расы к созданию альянса для уничтожения горе‑законодателей, - ворчливо пробормотал Найтэ едва слышно, прежде чем заговорил куда как громче и с гонором. – Сэр Баррас, а вы в другой раз потребуйте от какого-либо мага огня костёр исключительно с помощью палочки и трения разводить. Или что, возможность сгореть заживо путников не пугает? Нет? Тогда что с моим зомби не так? Я являюсь заслуженным некромантом Верлонии, и мой раб мне полностью подконтролен в отличие от гнева, до которого вы вот-вот меня доведёте.

Сэр Грегор Баррос благоразумно закрыл свой рот и вместе с прочими солдатами удалился. Но, естественно, Найтэ не оставил просто так уход сих людей с поляны. Вот только это исключительно Миле пришлось выслушивать, как он сокрушается от того, что не смог присоединить к своему зомби такую расчудесную компанию.

- Обычно к этому времени за мной шагает не менее полудюжины единиц самой разнообразной нежити, - в какой-то момент посетовал дроу, обращаясь к Миле. – А тут… Но ведь, и это самое удивительное, они впечатлились даже этим! Вот этим вот жалким, хилым зомби, которого любой пятикурсник создать способен. Пф-ф.

По сути, Найтэ говорил сам с собой. Комментарии Милы ему не требовались, поэтому молодая женщина, продолжая собираться в дорогу, благоразумно молчала. Лично её путешествие к Призрачным Болотам уже довело до такого стресса, что, знай она заранее, то всё же обратилась бы к мэтру Ориону за помощью.

«Проклятье, вот уж не надо мне было никуда ехать», - мысленно страдала Мила, и, честно-то говоря, не ей одной в данный момент хотелось повернуть время вспять. О том, что он очень зря на кое-что решился, думал и Тахао. Удача прокрасться на земли врага окрылила мальчика ненадолго. Подросток столкнулся с жестокой действительностью, что он оказался в краю, где совершенно не от кого ждать помощи и пощады. Специфическая внешность имперца уже не раз обернулась против него. Тахао едва сделал ноги, едва скрылся от солдат. А когда заглянул в некое мирное село, то только магия спасла ему жизнь.

… И при этом Тахао ещё нисколько не ведал, как сильно ему поспособствовала юность.

- Да не иначе дезертир какой-то. Совсем безусый мальчишка. Испугался своих из-за чего-то, вот к нам и побёг видимо, - получило донесение командование Лавратии.

Бросать все силы на поиски юнца никто не стал. Конечно, подразделения получили соответствующую наводку. Конечно, гонцы разнесли весть о вознаграждении за любого, кто на имперца как-либо смахивает. Но таких по округе в результате выискалось… Сосед сдавал соседа только за более тёмный оттенок кожи. Некой свекрови разрез глаз невестки слишком узким привиделся. А в один батальон, угрожая пленным вилами, даже целую ораву циркачей‑бродяг привели. Они были родом из Сеттии, а потому поголовно оказались черноглазы и черноволосы, хотя на настоящих имперцев при этом нисколько не походили.

Из-за всего этого не мог стать путь Тахао лёгким. И да, ни за что бы он не добрался до границы Верлонии, если бы не выглядел так жалко.

Добротная одежда ученика мага быстро пришла в негодность, а голод заставил некогда округлые щёки ввалиться. Из-за боязни приблизиться к людям ночевал он где придётся и, чаще всего, в лесу, а комары и прочие насекомые в чащобе никогда не дремали. На Тахао от укусов места живого не было, он ведь не знал как с подобной кровососущей армией справляться. Хуже того, на землях империи таких насекомых не обитало, а потому укусы вызвали аллергическую реакцию. Кожа выглядела вздутой, красной. А ещё Тахао был ужас как голоден и не знал, что ему делать. Вернуться домой он уже не мог. Изображать из себя посланца империи тоже оказалось невозможно. Как хотя бы начать говорить, если первым делом в тебя летят камни и людская ругань?

- Простите, Мастер. Простите, что я так сглупил, - жалобно хлюпал он носом.

При этом ноги Тахао делали по дороге шаг за шагом машинально. Подросток слишком устал, слишком много сил потерял, чтобы продолжать скрываться от людей, вот и вышел на тракт. Он достиг такого состояния, когда ему уже стало всё равно, а потому он механически шагал вперёд. Солнце при этом опаляло его раздражённую и опухшую от укусов кожу. Пальцы невольно расчёсывали многочисленные волдыри до крови, но помогало это ненадолго. Зуд возвращался с новой силой, и из-за всего этого в какой-то момент Тахао от бессилия заплакал. А там и упал. Он позорно стоял на коленях и горько рыдал, всей душой оплакивая глупо преданное доверие своего учителя.

«Ничтожество. Мастер был прав, я ни на что не способен. Глупый, глупый Тахао!», - раз за разом укоряла его совесть, и оттого он даже начал бить себя кулачком по голове. Так ему хотелось унять боль душевную.

- Эй, мальчик, - вдруг донеслось до его слуха, и кто-то осторожно потеребил его за плечо.

Покуда он столь самозабвенно страдал, за обстановкой вокруг Тахао нисколько не следил. И теперь ему сделалось страшно. Ему было очень страшно оглядываться, хотя обращалась к нему женщина.

Причина подобного страха была проста. Тахао прекрасно понимал, что стоит хоть кому-то разглядеть его лицо, как смерти уже не избежать. В нём признали бы имперца, и его убили бы. Растерзали бы на мелкие клочки. А потому он, мысленно моля небеса о пощаде, остался стоять на коленях и заплакал ещё горше.

- Какой кошмар, да на нём места живого нет, - другой испуганный голос. Мужской.

- Давай-ка его на телегу, Брайан.

- С ума сошла, что ли? Куда мы его с собой потащим?

- А ты хочешь, чтобы он прямо здесь умер? Мы должны помогать таким же, как мы.

«Таким же, как мы?» - пронеслось в голове Тахао. Он очень плохо понимал, о чём двое рядом с ним говорят, но эту фразу разобрал хорошо. Надежда тут же загорелась в нём. Ему так и виделось, что подобно своему сводному брату Сэо увидит он тайно живущих на землях варваров потомков имперцев.

Увы, чуда не произошло. Подняв взгляд, Тахао едва слышно застонал от ужаса. Страх так сильно сковал его, что даже закричать в полную силу возможности у него не было.